***
Открыв глаза, лололошка ничего не увидел. Все плыло, искажая реальность. Попытавшись встать, он сразу об этом пожалел. Все тело пробила острая боль. Голова была тяжелая, тело морозило, ноги стали ватными. Еле как совладав с собой, мироходец оглянулся по сторонам. Он на лугу. Сочная зеленая трава щекотала босые ноги. Почему босые? Почему луг? Где он вообще? Вопросы стаями крутились в его голове, не в силах найти ответа. Поэтому он решил идти. Куда? Он сам не знает, но понимал, что ему нужно уходить.***
Брюнет бродил долго. Лес, что окружал тот луг, с которого он ушёл, все не заканчивался. Яркие лучи солнца пробивались сквозь негустую крону деревьев. Лес шумел. Где-то проскакало какое-то существо. Сверху поёт птица. Красивые и яркие растения вьются под ногами, мешая идти. Красота зелени завораживала, и когда он в последний раз ходил по таким местам? Не помнит. Остановившись у коры дерева, что была помечена странным символом, он стал изучать её. Странный завиток был аккуратным, но измученным временем. Дотронувшись до рисунка, его будто пробило током. Странные голоса, плач. Мимо глаз пробегали разные отрывки. «H… h… h» — эхом прозвучало отовсюду. H? Танец. Его мир кружится, пока уверенные руки ведут. Фиолетовый свет и приятная тьма. Протерев глаза, Лололошка видит, он сидит возле дерева, схватившись за макушку, руки дрожат, а на щеках что-то мокрое. Слёзы? Голова раскалывается, соленая жидкость из глаз продолжает литься, неприятно щипля нос. Да что чёрт возьми происходит? Вставая на ноги с земли уже второй раз за день, он слышит шорох. Резко обернувшись, он немного дезориентируется, но замечает русую голову, пробежавшую мимо деревьев. Знакомый голубой врезается в глаза. Вся живность леса затихла. Словно знала, что рядом опасность, что лучше сидеть тихо, не мешая жертве из последних сил бороться за жизнь. Парень решается бежать. Мироходец он, может быть, не такой уж и плохой, а вот бегун из него ничтожный. Спотыкаясь на ровном месте, он часто больно падал, сдирая кожу. Лололошка не знал, зачем, от чего он бежит, но знал, что так и нужно. На оранжевый цвет приходила в голову лишь та буква «h» и ничего хорошего с ней не ассоциировалось. Еле добежав до окраины леса, он оглянулся. Никого. Либо этот больше не преследовал его, либо из него тоже никудышный атлет. Парень решил идти быстрым шагом, чтобы восстановить силы, но не дать быстро сократить расстояние, если вдруг его преследовали.***
Распахнув веки, брюнет подпрыгнул, расплескав воду по полу. Жидкость уже давно остыла и теперь ему было холодно. Что его разбудило? Какой-то грохот? Возможно, но ему могло показаться. Решив, что разберется с этим позже, он вылезает из ванны. Вытираясь, подготовленным для него, полотенцем, он зевнул. Сон взбодрил, но не на столько, чтобы делать хоть что-то кроме лежания на кровати. Выйдя из комнаты, парень взглянул в окно. Темно, хоть глаз выколи. Мысли о том, что было бы, если бы он остался в лесу пугали. Если бы он кого-то не испугался, мог бы не найти путь в деревню, свернув в другую сторону. При движении раны стягивались. Кожа жгла и колола. Решив попытать удачу, он принялся обыскивать шкафчики. На самом верхнем его ждал сюрприз или же божье благословение, ведь там было что-то похожее на лекарства. Найдя описание, он понял, что не может это прочесть. Тогда будем действовать наугад. Найдя самый холодный бутылёк, он открыл его, поставив на стол. Стянув свою, недавно надетую, футболку, он хотел обработать раны, но не тут то было. В его дверь постучали. — Какого… — прошипел брюнет, останавливаясь в действии. Идти проверять не хотелось, но и оставаться в неведении тоже. Он решил замереть. Свет был выключен, его дыхание было тихим, но частым. Кто-то ведь мог ошибиться с дверью? Мало ли кому-то в голову взбрело ночью попить, да с домом ошиблись. С такой тишью в доме можно было подумать, что он пустует. Лололошка на это надеялся. Шум прекратился, но он слышал, как что-то обошло дом по периметру, проскользнув мимо окна так быстро, что ничего не было понятно. Тихие и крадущиеся шаги остановились напротив двери. Что-то острое заскребло по двери, медленно, словно пытаясь никого не разбудить. Парня накрыло волной паники. Что, если сюда вломятся? Что, если его убьют? Раздумья о приближающейся смерти перебил звук. Звук поворачивающейся ручки. И тогда парень стал лихорадочно вспоминать. А закрыл ли он дверь? Ведь он так устал, что не запер её, валясь с ног. Ручка тихо скрипнула, а дверь отворилась. Сейчас кто-то зайдет! Со всех ног бросившись к двери, он всем весом своего тела давит на неё, пытаясь закрыть. Прижимаясь щекой к холодной двери, он тяжело дышал, размышляя над дальнейшими действиями. Защелкнув замок двери, он так и остался в этом положении, не желая шуметь и раздражать того, кто находился за стенами этого дома. В беспорядочном хаосе мыслей и страхов парня, он не заметил сколько времени прошло. Но очнулся он из вихря размышлений из-за одного. Музыка. Тихая мелодия становилась все громче, пока к нему возвращалась осознанность. Тихая скрипка или, нет, пианино, нет, все-таки колокольчик, да чтоб его… Какофония звуков раздражала, но если прислушаться… это была вполне приличная, даже красивая, музыка. Она меняла динамику звука, становясь то расслабляющей, то воистину пугающей. Мелодия стала стихать, а, прижатый щекой к двери, парень напрочь забыл, что же было до этого. Как оказалось зря. — Неужели ты думал, что я не найду других способов попасть к тебе? — Звонкий голос заставил парня развернуться. От увиденного он встал в ступор, глаза расширились так, словно были готовы выпасть из орбит, а рот открылся в немом ужасе. Он стоял совсем близко. В буквальном смысле он. Он сам. Словно неудачная тень в зеркале, отражающая такую неправильную реальность. Тело било крупной дрожью, а изо рта выходили нечленораздельные звуки. — Ну что же ты, испугался? — хмыкнул клон — не надо бояться, я здесь не за тем, чтобы нести зло — произнеся это, его губы расплылись в мерзкой ухмылке, что напрочь перебила прошлые слова. Оперевшись двумя руками по бокам от Ло, он принялся изучать того взглядом. Он словно смотрел в зеркало, но такое беспомощное и напуганное. Когда парень напротив отвел голову, дабы не смотреть двойнику в глаза, парень в красном мягко взял его за подбородок, возвращая взгляд. На подбородке лежала жёсткая рука, но действовала она так нежно и легко, что в голове не укладывалось. Вот он — парень «...Н», но чего-то не хватало. — Я… Как тебя зовут? — смотря в глаза напротив спросил Лололошка. — Ох, неужели ты забыл? Какая досада… — огорченно произнес зажимающий, но было видно, ему стало ещё интереснее. — J. D. H. — отчеканил он по буквам. Да… эти буквы словно достали из-под корки сознания. Их будто никто не замечал, а сейчас, указав на явное, он понял, что знал этот набор букв. Но, кроме букв и танца, подаренный парнем напротив, он ничего больше не вспомнил. Но понимал, там что-то важное. Даже очень. Грубая рука упала на плечо, а корпус двойника отодвинулся, больше не вжимая в дверь. Стало легче дышать. Тот дал ему проход, чем он незамедлительно воспользовался. — Так… зачем ты здесь? — вопросил Лололошка. — Хм? — Харрис сначала не понял, что у него спрашивают — давай так, это секрет. — Что ж, ладно — сдался парень: с тем было бесполезно спорить. — Чем ты занимался до моего прихода? — А? Только не говори, что не знаешь — Знаю, просто интересно. Вспомнив, чем же он хотел заняться, Ло ответил: — Я собирался обработать раны — О? Где же ты их получил? -Я… — и вдруг ему стало так стыдно, что отвечать не хотелось. Щеки зардели, а глаза бегали в надежде укрыться. — Что ты? Парень понимал, что злить двойника точно не нужно, но отвечать так не хотелось… может перевести тему? — А ты чем собирался заняться? — Ты не уйдешь от темы, говори. Ну, он хотя бы попытался. — Я испугался чего-то в лесу, да и навернулся — почти зашуганно сказал Лололошка. — Вот как — на губах клона заиграла странная улыбка, а смешок, что слетел с его губ, был слишком весёлым — ты испугался меня. Сказать, что мироходец был удивлен? Нет. Он однозначно только и мог на него думать. Страшнее было бы, если бы это был не он. Хмыкнув, он присел на стул, принимаясь закончить то, что хотел. Гость по хозяйски уселся следом, улавливая каждое движение и эмоцию парня. Нанеся прохладную субстанцию на раны, он чуть облегчённо вздохнул. Кожа успокоилась, но всё ещё было больно. Пока двойник отвлёкся, он рассматривал его. Они были похожи, слишком похожи. Но тот был лучше. Даже в незначительных деталях. Волосы более упругие и блестящие. Кожа более чистая и светлая, румяная. Пальцы более тонкие, но грубость рук всё ещё помнилась. Вдруг, приглядевшись к бутыльку, Джон выхватил его, принявшись читать снова. Комнату залило громким смехом. Крича, как бешеная чайка, он чуть ли не катался по полу. Его глаза блестели из-за накопившихся, от перенапряжения, слёз, а скулы, по видимому, стало сводить. Еле успокоившись, он спросил: — Ты хоть знаешь, что ты использовал как заживляющую мазь? — Эээ, нет, я не могу это прочесть. — Ох, мой милый, это нужно использовать совсем по другому — хмыкнул он, опасно сверкая глазами — это вазелин. Глаза Ло полезли на лоб, но показывать явное смущение он не хотел, поэтому отобрал склянку из чужих лап, продолжая наносить на кожу. — Кто это у нас смутился? Хочешь, покажу как этим пользоваться правильно? — нагло произнёс JDH, играя бровями. И что же дёрнуло мироходца ответить: — Конечно, хочу посмотреть. Уверен, ты и сделать ничего не сможешь — слишком самодовольно усмехнулся Лололошка, скрещивая руки. Если он затеял игру — он не будет в ней проигрывать. — Вот так значит — задумчиво произнёс Джон, разминая шею. Что-то в этом движении было устрашающим. Не желая ответа, двойник подошёл к Ло и стащил со стула. Взяв за руку, он опрокинул того на кровать, оседлав сверху. Перекрестив его запястья, он обездвижил его две руки своей одной, а второй свободно провел по чужим губам. — Никогда не бери меня на слабо, мальчик — подмигнул он, продолжая свои действия. Да, мироходец думал, что они шутят. Да, он не хотел этого. Да, он его побаивается. Но чёрт, это было приятно. Грубая рука оглаживала его тело, свободно изучая каждый участок. Но верхнему было мало, он потянулся своими губами вниз, встречаясь с другими, такими же, но грубее. Губы Лололошки были идентичны, но с рубцами, с ранками от укусов. Он был таким несовершенным и это только больше заводило Джона. Нижний не сразу осознал, что его целуют. Он и не хотел отвечать, но тело словно делало всё за себя. Когда на его тело особо сладко надавили в эрогенной зоне, он не сдержался. Приглушённый, чужими губами, стон вырвался наружу. От такой реакции Харрис опешил. Оторвавшись от чужих, уже набухших, губ он вновь его разглядывал. Но теперь это было по особенному, под другим углом. Сняв с обоих одежду, он взял тот злополучный бутылёк, с которого всё начиналось. Обмокнув в субстанции пальцы, он без разрешения ввёл их. — Итак. Наш урок начинается. Ты научишься следить за своими словами. От неожиданности Ло вскрикнул. Было неприятно, даже больно. Он не ожидал такого поворота событий, но надеялся на это, хоть и не хочет признавать. Наглость JDH, харизматичность слишком влекли, чтобы суметь противостоять ему. Он был буквально дьяволом, что пожирает душу без остатка. Пока все действия очень ярко отпечатывались в сознании, верхний не прекращал. Хоть они только начали, Лололошка едва мог отличать реальность ото сна. Руки Джона гуляли по его телу, доставляя удовольствие. Его горячие губы проходились по всем участкам кожи, что могли достать. Он кусался, всасывал тонкую кожу, игрался. Делал все в его стиле. По другому это представить и нельзя. Все движения резкие, быстрые, такие же жгучие, как и он сам. Ло был не в силах сдерживать стоны, которые давали только больше энтузиазма парню сверху. Решив, что с подготовкой пора заканчивать, Джон вытащил свои пальцы из Лололошки. Тот сам не понял, что произошло, но на действия верхнего огорченно проскулил. Харрису слишком нравилось отчаяние и поэтому, он решил продолжить игру. Нависая над ним, он потянулся к его шее. Сладко кусая и оставляя засосы, что не сойдут ещё долго, он стремительно опускался вниз. Прошёлся по груди, кусая по очереди каждый сосок, что сразу после стал набухать и краснеть. Прошёлся по животу, что очерчивали рельефные кубики пресса. Обводя их языком, он слышал, как тяжелее становится парню под ним. Он продолжил, проходя в опасной близости с вставшим органом, что тёк предэякулятом. Напряжённый этими действиями парень не выдержал. Он хотел большего или хотя бы освободиться от тяжёлого узла, что ужасно туго сплёл его низ, мешая ясно думать. Он потянулся рукой вниз, желая получить разрядку, но получил только по рукам. Это движение его отрезвило. Его глаза столкнулись. Столкнулись с такими же идентичными, но такими другими радужками глаз напротив. Такими тёмными, как сама тьма. Такими неизведанными, как сам космос. Но такими, в то же время, яркими и опасными, как огонь. В этой игре он проиграл. Проиграл, проигрывает и всегда будет проигрывать этому дьяволу, что так беззаботно и невинно смотрит ему в душу. Харрис решил продолжить. Обходя все нужные места, он вновь поднялся вверх, впиваясь поцелуем в другого. Их губы плясали, а языки боролись, в лишь им известном поединке. Они кусались, прижимались и стонали друг другу в губы. Руки в волосах тянули друг на друга, не давая воздуху проникнуть между их телами. Ло не выдержал. Слишком много касаний, слишком много звуков, слишком много движений, но не тех, что нужны ему. Он оттолкнул парня сверху, смотря на него умоляюще. — Пожалуйста — сказал мироходец, вздрогнув от удивления. Его голос не был похож на свой обычный. Он был хриплым и низким от возбуждения. Игра проиграна, а противник получил то, чего хотел. Пора действовать. Распределив содержимое бутылька по всей своей длине он, подставляя головку, немного вошёл, всё ещё дразнясь. Парень снизу томно и протяжно простонал, полностью теряя самообладание. Ухмыльнувшись, Харрис вошёл полностью. Громкий крик отразился от стен, делая его ещё громче. Тело под ним вздрогнуло, а после начало расслабляться. Тяжёлое дыхание перебивало тишину, в которой, по идее, должен был сейчас спать Лололошка. Джон начал двигаться. Его русые волосы, с опозданием, двигались вслед за ним. Он ускорялся до тех пор, пока не стал буквально вдалбливаться в бедного парнишку снизу. Капельки пота стали стекать с них обоих, оставляя влажные следы на их коже. Для Ло всё стало обострённо, каждое касание и движение отдавало приятными волнами, что усиливали узел снизу. Кажется, он не мог думать ни о чём другом, лишь бы избавиться от него. Мироходец превратился в беспомощную тушку, что раскумарило от тяжёлого дня***
Просыпаясь с резким криком, Мироходец подпрыгнул на кровати. Тело ломило, а конечности отказывались двигаться. Парня в оранжевом не было рядом. Лололошка вздохнул. Ему радоваться или огорчаться? Решив не забивать этим себе голову, он поднялся с кровати. Постель была влажная, от его потного тела. Сам он не был таким уж грязным. Двойник похоже постарался, чтобы он не проснулся с семенем на теле. Что ж, спасибо и на этом. Пройдя взглядом по телу, он не обнаружил своих ран. Видимо, его подлатал Джон. Ло понял, он не отстанет от него. Он найдёт его где угодно, вытаскивая хоть из могилы. Ему нужно бояться. Но как, если урок ещё не усвоен?