I bet on losing dogs I know they're losing and I pay for my place by the ring Where I'll be looking in their eyes when they're down I'll be there on their side, I'm losing by their side
15 июня, понедельник. Должно быть, всё дело заключалось в землетрясении, в безостановочном оглушительном звуке сокрушения завесы, потому что Блум, борясь с головокружением и звоном в ушах, едва ли услышала открывшуюся дверь. Дворец над ней содрогался, маленькие камушки, которые она разглядывала все эти дни, подскакивали в воздух, а её нутро вибрировало из–за магического фона. Осознание происходящего, осознание того, что Огрон пришёл за ней и остальными, пульсировало где–то в затылке, пока её глаза силились привыкнуть к свету, вдруг проникшему через распахнувшуюся дверь. — Поднимайся. Ты привела их сюда, ты их и остановишь, — женский голос, пронизанный хриплой и глубинной злобой, разнёсся по камере и подействовал на Блум отрезвляюще. Она моргнула, заставляя себя выйти «наружу». Пламя не давало ей мыслить ясно. На пальцах ощущался жар, а мысли метались, точно искры костра. Аиша сказала: её глаза горели огненной пеленой, не останавливаясь ни на секунду, и это ощущалось всем телом. Она думала и двигалась заторможенно, каждую минуту задаваясь вопросом: «Я иду сама или меня ведут?». Она всегда называла свою силу Пламенем Дракона, так, словно она была отдельным существом, но лишь теперь смысл этого объяснения открылся перед ней полностью. Взгляд чуть быстрее обвёл металлическую решётку, «поймал» круглый магический замок и в итоге задержался на человеке, проникнувшем в её пристанище. Лицо женщины было таким, каким было всегда с момента их прибытия на остров. Нахмуренные презрительно брови, поджатые губы, сверлящие душу глаза — Блум выучила все эти черты до мелочей и теперь будто видела картинку. Вибрирующие стены и утренний свет заостряли и без того «режущиеся» скулы, неожиданно пугая. — Я должна повторить? — Слова, перебиваемые грохотом комнаты и строений снаружи, звучали слишком зловеще. Женщина прищурилась и наклонила голову, делая шаг ближе к решётке. — Выходи отсюда и шагай на утёс: он ближе всего к их кораблям. Затем последовал лязг металла и замка, когда резной ключ оказался в скважине. На несколько мгновений Блум опешила, вспоминая, что Моргана всегда отворяла эту дверь магией и только магией, но после неловко прочистила горло из–за своей же мысленной глупости. Не все феи здесь теперь могли творить волшебство, и советница королевы входила в число покалеченных. Колени буквально скрипнули при резком подъёме, но обе промолчали. Её взгляд встретился со взглядом, пронзающим грудь через локоны тёмных волос. За окном уже слышались крики, остров охватили ужас и паника. Неужели они сделали то же самое, когда прибыли сюда? Эти размышления не вязались с кое–чем другим. — Королева говорила, что не пустит меня одну к ним. Говорила, что не доверяет мне, — собственный голос звучал словно аудиодорожка с зажёванной кассеты. Блум сглотнула, когда глаза напротив сверкнули в полумраке. — Это не жест доверия, — произнесла женщина стальным тоном. Холодная ухмылка, в которой искривились чужие губы, заставило что–то внутри одновременно вздрогнуть. — Если кто–то из фей должен умереть сегодня, первой будешь ты. Когда раздался очередной грохот, образ Небулы перед ней заколебался, точно голограмма. Это было лишь воображение, лишь её измотанная фантазия, рисующая галлюцинации в реальном времени, но было что–то в этой галлюцинации настоящее. Что–то, что заставило дыхание приостановиться из–за интуитивного опасения. Что–то, что приказывало не уходить и докопаться до истины. Когда раздался очередной грохот, Блум моргнула и вспомнила, что её ожидало нечто большее. Сначала на автомате ноги вывели её из–за решётки, уже привычная энергетика советницы охватила все рецепторы. Этот странный аромат снова создал короткое замыкание в её голове, но в ту же секунду все его последствия прошли вместе с резким выдохом Небулы. Не оборачиваясь, она сделала первый шаг, следом второй, и вот её несли уже не ноги, а она сама. За окнами мелькали трепещущая зелень, рушащиеся дома, и Блум снова ощутила ту опаляющую ярость, затмевающую всё, что было на уме до её прихода. Из подвала она выходила со всполохами пламени в руках.***
Очень медленно и очень непоследовательно под сердцем расцветал крошечный, но яркий цветок надежды. Ни она, ни кто–либо из них вообще не ожидали того, что такое количество ведьм пойдут на, откровенно говоря, войну со всеми феями, но вот на горизонте виднелись десятки переполненных кораблей, а её жалкая завеса с каждой минутой, рушась, содрогала остров её мощной, но бесполезной магией. Её тошнило при мысли о том, сколько фей погибло ради того, чтобы ведьмы могли вот так атаковать барьер. Она ощущала, какими остервенелыми они все были, какими неопытными, но жестокими были их намерения и действия. Именно эти их неосторожность и бесконтрольность сотрясали Тир Нан Ог, именно из–за них литосферные плиты под землёй двигались. Но тем не менее слова Морганы, возглавляющей стол в комнате заседаний Совета, давали ей надежду на шанс, один на миллион. Шанс на выживание, пока армия Иного Мира не придёт на помощь. — Наш вулкан — сердце острова. Его силы питают Тир Нан Ог, а главное защищают его и всех нас. Он связан со всеми нами, и его извержение может дать нам время до подмоги, — громкий голос королевы доносился до каждого присутствующего в помещении, но её взгляд был целиком обращён к Стелле. — Чтобы добиться этого извержения, нужна ни одна лишь магия природы, нам необходимо собрать все стихии воедино. Это проверялось: трансформация фей не является обязательной, но силы трансформировавшихся фей внесут огромный вклад. — Тогда идём мы и… — Стелла взглянула на стоявшую рядом Терру, чтобы в следующий момент поймать отрицательное качание головой. — Аиша не может отправиться с нами, — твёрдо произнесла Харви, тут же обрывая любые аргументы. — Я понимаю, о какой магии идёт речь и сколько её объёма требуется для вулкана, поэтому это не обсуждается: Аиша не способна пройти такой путь и использовать столько сил, а если она это и сделает — это её попросту убьёт. Я, Стелла, Блум — да, но остальных трёх нужно искать. — Терр, большинство фей острова не способно творить магию, а те, кто способен, не дадут нужного эффекта. Вулкан огромный, и его не пробудить крупицами волшебства, какими сильными не были бы мы, — возразила Стелла, поворачиваясь к подруге лицом. Пол тряхнуло, она инстинктивно схватилась за столешницу. — По сравнению с остальными, даже раненая Аиша будет мощнее… — Она не идёт и точка, — Харви не стала дослушивать её, взглянув на неё твёрдо и даже гневно. — Набу уже забрал её в убежище вместе с другими больными и не готовыми к битве. Напряжение в комнате нарастало вместе с каждым новым взрывом завесы за окном, тяжёлый взгляд феи земли не помогал расслабиться. — Вы не забывайте, что сильные феи нужны не только вулкану, но и линии защиты, — командный голос Марко, чем–то напомнивший тон Сильвы, заставил нахмуриться сильнее. Он был прав, и оттого дилемма становилась только глубже и шире. — Нельзя послать всю нашу мощь так далеко и оставить город, по сути, беспомощным. Вы видели, что они творят? Их магии хватит для того, чтобы разбомбить этот чахлый дворец, навредить оставшимся в ближайших окрестностях и отправиться за вами. Итог: мы проигрываем. — Почему они раньше сюда не заявлялись, если могут собрать столько магии? — из глубины помещения прозвучал вопрос. Моргана ожесточённо поджала челюсть. — Как я уже объявляла, Огрону нужна не наша гибель. Он уготовил для нас иную участь, — холодно, насколько это было возможно в данной ситуации, проговорила королева. Её глаза были прикованы к происходящему за окном, и Стелла не могла её из–за этого винить. — Согласно его плану, мы должны стать первой вехой его вендетты. — К тому же раньше у него не было столько сторонников, — отстранённо произнесла Маршалл, стоявшая ближе всего к Моргане. — Мы слишком давно не были в Ином мире, но и без этого всё ясно: должно быть, дела там обстоят хуже, чем до нашего отъезда. Огрон и его друзья дали ведьмам надежду. Хотелось узнать: надежду на что? На месть? Или на мировое господство? Оба варианта казались абсурдными, омерзительными, тошнотворными. Те кровавые вещи, которые они творили, невозможно было назвать «следованием за надеждой». — В любом случае, сейчас это не имеет значения! Моргана поднялась из–за стола, за ней одновременно последовали все остальные, кто занимал стулья. Стелла, прекрасно осознавая ничтожное количество времени, сделала глубокий вдох. — К вулкану вместе со мной идут Скай, герцог Атилий, Небула, принцесса Солярии, мисс Харви, Питерс… Рокси отправляется в качестве феи разума… — Внизу живота поселилась тугая тревога, когда имя юной Калама повисло в воздухе. Это было нехорошо: девушка была слишком мала для такого, она понятия не имела, как управлять своей магией, и посылать её на такое опасное задание было неправильно. С другой стороны — другого варианта просто не было. Других имён Стелла не знала. Когда она вместе с остальными уверенными и быстрыми шагами направилась к выходу из дворца, она знала, что их злосчастная миссия в Первом мире не могла закончиться тихо.***
После стольких дней в дворцовом подвале идти по открытой местности и вдыхать свежий воздух было непривычно, но приятно. Приятно, но радость от свободы омрачали тёмные корабли на горизонте, крики испуганных жителей Тир Нан Ога и тонкая полупрозрачная оболочка, оставшаяся от завесы Стеллы. Всё неслось к чертям, и дышать больше не было приятно. Наоборот. Блум хотелось перестать делать вдох за вдохом. Она, если быть честной, за последнее время часто задумывалась над этим. Так у ведьмаков не было бы возможности осуществить свой план, наложить проклятье и разрушить созданный вокруг мир. Так её существование больше не приносило бы столько проблем тем, кто был ей не безразличен. Так ей не пришлось бы смотреть на счастье Ская и Стеллы. Потом приходили иные мысли: возможно, проклятье не было осуществимым вовсе. Тогда, тысячу лет назад, тех женщин проклял Дракон, а не её мама. Возможно, Огрон гнался за несбыточным, веря в собственные бредни, и в этом случае Блум была не проблемой, а единственным спасением Тир Нан Ога от орды ведьм. Все эти размышления не заставляли её дыхание приносить хотя бы чуточку меньше боли. Первые несколько минут она бежала, сама не зная, зачем. Люди едва ли обращали на неё внимание, направляясь в другую сторону и создавая подобие течения, и ей приходилось бороться с ним. Грудь спирало из–за жара, ладони горели, а голова продолжала кружиться. Поднявшийся ветер развевал лишь пару часов назад вымытые волосы, но лишь раздражал. Потом до неё дошло, что бежать не было смысла: часть барьера всё ещё стояла, а, значит, ведьмы не могли проникнуть внутрь. Её всё ещё никто не ожидал, загадочно смотря на небо и раздумывая над очередной пафосной речью. Блум шла быстро, но размеренно, пробираясь по лесным тропам и взбираясь по склону вверх. Когда она впервые спустя пару минут выбралась из леса, когда её нога ступила на траву, не затенённую раскидистыми деревьями, Пламя Дракона внутри неё взбунтовалось. Это ощущалось так, словно существо, живущее под её кожей, начало брыкаться и метаться, угрожая вырваться наружу и устроить нескончаемый пожар. Грохот павшей завесы врезался в барабанные перепонки, и на несколько мгновений она перестала слышать. Вид ведьм, организованно спускавшихся на шлюпки и направлявшихся к острову, затуманился, ведь её взгляд сосредоточился на другом. — Рад, что ты поспешила. Встреча с судьбой — дело чрезвычайно важное, — на утёсе стоял Огрон с огромным конвергенционным кристаллом. Полы его пальто парили в воздухе, развеваемые сильным ветром, а солнце, палившее с небес, отражалось в его чёрных глазах. Её ладони сжались в кулаках, а запястья в ярости затряслись. Ему не нужно было разрушение барьера, чтобы пробраться внутрь. Ему не нужна была никакая помощь, чтобы добраться до неё.***
— Это звучит как полный бред. Блум не стала бы сбегать, она понимает, почему так опасна! Несмотря на их напряжённые отношения, несмотря на то что Стелла едва ли сумела удержать щит в тот вечер, она была полностью согласна с Террой. Сосредоточенный взгляд Ская и его молчаливость говорили о том, что он, возможно, рассматривал этот вариант, но озвучивать это отказывался. Она же молчать не собиралась: здесь что–то не вязалось. — Ваша подруга еле выжила из–за Питерс, потому что та как раз и не понимала, насколько опасна, — Небула ответила на выпад с нажимом, но в целом была сдержанна. Женщина не смотрела на Харви, её глаза были на королеве. — Вы сообщили мне о плане с вулканом, и, как только я спустилась в подвал и обнаружила пропажу, я послала за ней людей. Это бессмысленно, если вы спросите меня, мы вряд ли сможем вразумить… — Блум может быть тысячу раз неуравновешенной и обиженной на жизнь, но она не сбежала бы в то время, когда происходит такое, — тихо проговорила Стелла, привлекая внимание Небулы к себе. — Дело не в наших отношениях или в вашем страхе перед ней, дело в ведьмах и нашей миссии. Огрон встречался именно с ней, и единственное, в чём я точно уверена на её счёт, — это её желание остановить его. Блум — основа его безумного плана, и это знание не позволило бы ей просто взять и, обидевшись на ваши опасения, сбежать в лес и спрятаться там. — Что если она сбежала не от него, а к нему? Неуверенный голос Ская донёсся до них, и Стелла обернулась. Он, как и все они, стоял посреди лесной тропы и ожидал оставшихся трёх фей. Скрещенные на груди руки и зажатая напряжённая поза передавали его мрачное настроение, а взгляд, направленный куда–то за них, указывал на человека в его мыслях. Она нахмурилась, надеясь, что он продолжит говорить. — Блум никогда не была терпеливой и уж точно не была командным игроком, — он покачал головой, начав разглядывать свои ботинки, а после посмотрел ей в глаза. Стелла всё ещё была тверда в своём убеждении, но его слова были правдивыми. — Она могла решить, что знает лучше, что делать. Могла решить, что только она знает, как одолеть Огрона, и пошла разбираться со всем сама. Вы не можете отрицать, что это очень в её характере… — Ты не разговаривал с ней после случившегося, Скай, а мы с Аишей разговаривали, — Терра резко перебила его. Ярость в её голосе полоснула по нему, точно ножом, и он резко вдохнул. — Ей страшно, она боится себя и того, что с ней может сделать Огрон. В таком состоянии ею легко можно манипулировать, и она об этом знает. Она не пошла бы туда одна. С ней что–то случилось, её кто–то… — Что? Забрал? Это уже глупости, — Небула холодно фыркнула, и тревога в животе Стелла стянулась только крепче. Их взгляды со Скаем пересеклись, и она ощутила, что его предположения больше не были такими уж стойкими. Безразличное поведение главной советницы королевы к случившемуся поразило и его. — У нас нет времени выяснять это. Нам повезло, что у нас есть фея огня вообще, мы должны сосредоточиться на этом. Ваше Величество? Стелла с надеждой взглянула на Моргану: женщина должна была возразить, почувствовать, как бывшая фея разума, что что–то было не в порядке, и разобраться в происходящем. Но её ждало разочарование. — Небула права. Отправляемся, мы больше не можем медлить, — королева цепко схватила запястье дочери, оцепеневшей и мало осознающей ситуацию. Рокси безропотно последовала за матерью, наверное, даже не волнуясь о том, куда её вели. Скай взглянул на неё разочарованно и, кивнув в сторону вулкана, двинулся за Калама. Стелла на мгновение прикрыла глаза, а потом заставила себя пойти за остальными. Её взгляд упал на спину Небулы. Их шаг превратился в бег, когда послышалось разрушение завесы и ожесточённые крики ведьм.***
Они не успели. Муза, в ужасе приоткрыв рот, с палубы смотрела на неисчислимое количество ведьм, плывущих прямо к Тир Нан Огу. Грохот, гром и взрывы украденной ими магии звучали в её ушах, заставляя время от времени пошатываться. Крики, доносившиеся из–за её спины, тоже не помогали снижать панику. — Чёрт, чёрт, чёрт! Я говорила! Я говорила, что так и будет, я знала! — От того, что ты это повторяешь, Беатрикс, лучше не становится! — Дюжина не успеет, да? Их армия ещё далеко. Мы… — Вы отправитесь помогать обороне, а мы с Дафной найдём Блум, — мисс Даулинг голосом, полным опыта и полного осознания ситуации, остановила поток страхов и тревоги. Муза не видела их лиц, продолжала вглядываться в остров, в пляж, по которому уже бежали ведьм, а им навстречу спешили жители Тир Нан Ога. Это было практически бессмысленно: у врагов была магия, которая пока не хотела заканчиваться, а у покалеченных фей были лишь её крупицы и больше ничего, кроме мечей. Единственной силой, способной больше остальных тормозить атаку, был Марко, чья магия мелькала время от времени у пляжа. Взгляд цеплялся за других, стремясь отыскать друзей, а потом он остановился на утёсе. — Их слишком много, и вы сможете только задержать их ненадолго. Лучше, чем ничего. Думаю, у Морганы должен быть какой–то план, а к тому времени, надеюсь, Блум сможет мыслить здраво и остановить ведьм. Нужно найти её… — Не нужно. Вы должны только торопиться, — произнесла она заторможенно, борясь с ужасом. На утёсе лицом к лицу стояли их Блум и мужчина с чем–то большим в руках. Муза могла лишь предположить, что это был Огрон.***
Рядом не было никого, кто спас бы её: ни Фары, потому что она ещё не прибыла, ни Аиши, потому что Блум чуть не убила её, ни Ская, потому что он больше не любил её. Напротив стоял Огрон, и Блум знала, что он выполнит данное обещание о проклятье. Ей не нужно было быть феей разума, чтобы знать это. Его взгляд был слишком ясным, а улыбка, почти искренняя, гипнотизировала. Она не уйдёт с этого утёса сама. — Скажи, ты ещё не желаешь проклясть их сама? — Расслабленно спросил он, заставляя её жилы гореть в огне. — Что ты несёшь? — Она гневно скривилась. Пламя внутри неё буквально умоляло выпустить его наружу, дать ему спалить человека перед ней дотла, но она знала, что этого будет мало. Чувствовала, что Дракону не будет достаточно убить лишь Огрона: он сожжёт весь остров, каждого человека, а потом и её саму. Она должна была держаться. — Ну подумай сама: на Тир Нан Оге нет ни одной полноценной феи. Все они либо покалечены, либо и вовсе магией больше не владеют… — По вашей вине! — Прорычала Блум, едва ли сдерживая дрожь кулаков. — Не имеет значения. Что я хочу сказать: их нынешнее состояние несильно будет отличаться от жизни ведьм. Они продолжат существовать так, как существовали все эти годы, — Огрон не унимался, продолжая неспешно объяснять свою точку зрения. Её трясло от спокойствия на его лице, от его полной отстранённости от происходящего на острове. — А твои друзья… Что ж, все они предали тебя. — Господи, замолчи… — Нет, Блум, ты словно не понимаешь. Все они до единого знали, что Скай изменял тебе. Твоя лучшая подруга, Аиша вроде, была среди них, — ведьмак говорил так, будто сплетничал с ней, будто был её старым приятелем, обсуждавшим её проблемы. Не так, будто говорил об убийствах и безумных проклятиях всего минуту назад. — О, если ты знаешь так много, значит, понимаешь, что всё совсем не так, как ты говоришь, — выдавила она, борясь со свежими обидой и болью. Пламя тоже их помнило. Пламя тоже злилось. — Я знаю достаточно для того, чтобы понимать, что вокруг тебя на протяжении почти года держали иллюзорный пузырь, в котором ты продолжала думать, что твоя вечная любовь всё ещё жива. Прятались, скрывали правду и держали тебя за дуру. Впрочем, возможно, ты несильно умна, раз столько времени не видела всего. Боже, это же было настолько очевидно! Ты просто застряла в отрицании или по–настоящему верила? Неожиданно с ладони сорвался всполох, упавший на траву. Глаза и кожа горели, но она с испугом заставила себя потушить занявшийся пожар. Это не значило, что она заставила себя не думать о том, что говорил Огрон. — Хотя, если быть честным, они все действительно постарались, — мужчина хмыкнул, кривя губы. Если бы она не знала, кто стоял перед ней, могла бы подумать, что он размышлял над каким–нибудь популярным фильмом и его закрученным сюжетом. Не над предательством её друзей. — Они же все так сильно сплотились, чтобы не дать тебе увидеть истины, представляешь? И Аиша с Террой, которым не очень–то нравилась эта затея, и этот Марко, и… Как её звали?.. Флора! Та фея земли тоже много тебе всего наплела. А ещё Фара. Блум хотела, правда хотела заставить его заткнуться, даже задумалась попытаться метнуть в него огонь, но не большой. Но у неё не получалось перебить его. Не получалось, потому что она боролась с сущностью под её костями, боролась с её гневом и с собственной болью. — Ты, наверное, до сих пор плохо понимаешь, что у них происходило с Сильвой. Ты мешала его приёмному сыну жить счастливой свободной жизнью со своей возлюбленной, а Даулинг постоянно заставляла бедного Ская разыгрывать перед тобой цирк. Вот и весь секрет «большого развода». То есть, я имею в виду… Секрет — это ты. Ты — причина. Она и не знала, что её Пламя может быть обжигающим для неё самой. Ветер на утёсе буквально сошёл с ума, развевая её волосы, её одежду, «кусая» её кожу, но он ни на секунду не успокаивал Огонь внутри неё. В её груди разгорался пожар, угрожая пустить ко дну весь Тир Нан Ог. — Так что я спрошу ещё разок… — «Добрая» ухмылка Огрона стала шире, когда он приглашающе развёл свободную руку и указал на остров. — Может, поможешь мне? Впервые ей не хотелось, чтобы его план был бредом. Ей хотелось, чтобы она действительно смогла проклясть этого ведьмака на вечные страдания.***
Благодаря магии разума Стелла не просто интуитивно ощущала борьбу на острове и не просто слышала десятки ожесточённых голосов, она могла чувствовать всё это собственным нутром, так, будто в этот момент сама отбивала удары разозлённой ведьмы. Это было неприятно. Ей было страшно, потому что она знала, что в любой момент битва доберётся и до них. После особенно оглушительного взрыва и звука магии, прорезающей воздух совсем рядом, их шаг превратился в бег. Они бежали вверх по горной тропе, их сбитые дыхания доносились друг до друга, но никто не смел комментировать. Стелла, стараясь держать себя в руках, впитывала картину перед собой: издалека ввысь устремлялись столпы дыма от сожжённых построек, разноцветные вспышки волшебства предшествовали чьим–то болезненным крикам, кроны деревьев дрожали из–за непрерывного топанья, должно быть, целой сотни. Её грудь сковала не паника, а сожаление. Она стала быстро моргать, силясь прогнать непрошенные слёзы с ресниц и не дать им скатиться по щекам. Всё ещё оставалась возможность предотвратить худшее, и они обязаны были взять себя в руки. Вскоре они оказались на небольшой открытой поляне, завершающейся поверхностью горы и, соответственно, вулкана. — Этот символ, — ладонь Морганы легла прямо на камень рядом с необычным узором, похожим на крошечный огонёк. Стелла не видела таких раньше, в Солярии уж точно. — Этот символ как бы притягивает энергию и перенаправляет её к жерлу вулкана. Давайте скорее покончим с этим и отправимся на помощь. Все шестеро должны встать напротив полукругом и выпустить поток магии прямо на символ. Она сделала глубокий успокаивающий вдох, а на выдохи подняла обе руки. Им с Террой придётся выкладываться на полную, чтобы «покрыть пробелы» других стихий. На мгновение ей захотелось подойти к нервничавшей Рокси, но Стелла одёрнула себя: королева пыталась сблизиться с ней, и прямо сейчас тихо объясняла дочери, что та должна была делать. Мысленно досчитав до трёх и напоследок взглянув на Харви, она одновременно с остальными пустила световой луч на скалу. Как только все шесть энергий синхронизировались, сливаясь в единый непрерывный поток, символ пламени стал постепенно загораться, а вулкан внутри начал физически пульсировать. Гора задрожала так громко, что Стелла сначала подумала, что странный звук, донёсшийся откуда–то сзади, был создан вулканом, но приглушённый стон изменил её мнение. Она быстро обернулась, не прекращая творить волшебство. В нескольких футах от них лицом вниз лежал Брендон, который должен был с остальными «защитниками» прикрывать их спины. Её взгляд моментально нашёл Ская, вставшего в боевую позицию напротив двух мужчин, неожиданно появившихся на горной поляне. — Меня зовут Гантлос, его — Думан, — один из них проговорил резко, смотря на меч её возлюбленного. Потом она вдруг встретилась с его разозлёнными глазами. — Не думаю, что вы знали, но нашего брата звали Анаган.***
Их главной проблемой было то, что они не хотели убивать даже самых враждебно настроенных ведьм, тогда как их соперники жаждали их крови. Муза отбивала удар за ударом, заставляла разумы врагов затуманиваться и пустеть, вырубала и двигалась дальше на помощь, но чаще всего весь этот процесс слишком затягивался. Со временем она поняла, что те люди, которые использовали всю магию на разрушение барьера, просто не пришли на остров или даже не вступали в драки. Им пришлось сражаться с теми, кто не потратил и унции волшебства, с теми, кто изначально готовился к схватке с опытными бойцами. Она видела, как Сильва укладывал одного за другим, иногда давая возможность Беатрикс выполнить более хитрую работу, видела, как они вместе продвигались всё дальше и дальше, но Муза чувствовала, как они выматывались. Она чувствовала и тяжёлые выдохи Ривена за спиной. — Норм? — Спросил он её, когда они вдвоём лишили ведьмака чувств. Блеск его глаз, смешанный с усталостью, придал сил, но лишь немного: они все медленно, но верно выдыхались, а ведьм становилось всё больше. — Ага, классная вечеринка, — выдохнула она, без раздумий отправившись на подмогу ещё одной жительнице Тир Нан Ога. Не оглядываясь, она ощутила тень веселья в настроении своего напарника, мысленно улыбаясь ему в ответ. Муза не очень поняла, каким образом, но в какой–то момент они оказались на противоположном конце острова. Ударив мужчину в бедро, она подумала, что если бы умела летать, то смогла бы в воздухе разглядеть происходящее на утёсе. Оттуда совсем ничего не доносилось, и она продолжала утешать себя, что это было хорошим знаком: если оттуда повалит пламя — это плохо, ничего не произойдёт — хорошо. В нынешние дни у них был только такой спектр радостей. Тяжёлые времена, что ещё сказать. Когда Ривена со злорадным смехом нокаутировали, она молниеносно ударила ведьму магией. Муза упала рядом на колени, хватаясь за лицо парня и силясь разбудить его их связью, позвать его, вызволить разум из тьмы, чтобы тело начало отходить быстрее. Из носа текла кровь, её пальцы потянулись, чтобы вытереть её и не дать ей проникнуть в рот. Ладони чуть подрагивали из–за адреналина. Прошло несколько минут, за которые она успела отбить атаки ещё двух мужчин, а после Муза оглянулась: феи Тир Нан Ога в очередной раз падали от рук разгневанных ведьм, число которых превосходило в десятки раз. Она сделала глубокий вдох и взглянула на ясное солнце. Должен был быть способ на какое–то время замедлить давление соперников. Чёрт, она была феей разума, она умела манипулировать чужими мыслями. Кто, как не она, имел возможность быстро и без лишних жертв среди как ведьм, так и фей Тир Нан Ога на несколько мгновений дать их стороне преимущество? Её взгляд снова обвёл контур сияющего диска высоко в небе, и тут в её голову пришла идея, а которой они как–то рассуждали вместе с Дафной. Она теперь была феей не только разума, но и света. Муза в очередной раз взглянула на бессознательного Ривена, провела ладонью по его беспорядочным волосам. Он не просыпался. Может, это было к лучшему. Она приказала себе сосредоточиться и подняться на ноги. Ей нельзя было больше бояться собственных сил, нельзя было бояться чужих чувств и эмоций, потому что теперь она знала, как контролировать их и не пропускать через себя слишком глубоко. То, что она собиралась сделать, не требовало эмпатии. Всё, что требовалось, были её сила духа и смелость. А ещё чувство долга. Остановившись прямо перед Ривеном и закрывая его собой, Муза заставила ладони вспыхнуть световыми сферами. Кожа ощущала лёгкий жар, но больше всего она чувствовала тот самый долг. Она попеременно всматривалась сначала в одну ведьму, потом во вторую, потом в третью и так далее. У неё не было возможности обойти фей и сделать так, что они остались бы нетронутыми, но другого пути не было. В конце концов, это должна была быть просто иллюзия. В мыслях всплыл единственный момент, когда она наблюдала силы Блум в полной мере: это был вечер смерти Розалинд, и тогда лес Алфее содрогнулся из–за пожара на кладбище. Хотя, пожаром назвать это нельзя было. Это была огненная волна, которая сожгла некоторую территорию в один момент, а в другой уже исчезла. Музе нужно было лишь «добавить спецэффектов». Пространство перед ней заблестело рябью, словно она начала растягивать материю воздуха. Она поднажала, призывая весь свой резерв сил на помощь, и с рычанием выплеснула ещё больше энергии. Это привело к тому, что пространство начало меняться уже не только на пляже, который занимала она сама, но и там, над лесом и полуразрушенным городом. Верхней губы коснулась горячая жидкость, но Муза не обратила внимания. В следующее мгновение над Тир Нан Огом начала медленно проходить волна Пламени Дракона. Точнее, её очень детализированная имитация. До её ушей начали доходить первые вопли ужаса, и с удовлетворением она осознала, что её иллюзия сможет «вывезти» на чистых эмоциях, даже если настоящего вреда она не несла. С запозданием Муза вдруг поймала себя в воздухе, в нескольких футах над землёй. Лихорадочно пытаясь не дать лопнувшим капиллярам загородить ей обзор, она разглядела вокруг себя светло–сиреневое свечение. Ей даже не хотелось думать о трансформации, потому что в эту же секунду она вспомнила о своём желании. Её взгляд переместился выше, к утёсу, и Муза наконец узнала о происходящем. На шее Блум в свете солнца поблёскивало знакомое ожерелье, рядом с ней стояли мисс Даулинг и Дафна, а напротив на коленях сидел Огрон, связанный огненной нитью Пламени Дракона. Они победили. Муза была искренне счастлива, когда закрылись её глаза. Её последний вздох был болезненным, но боль эта была сладкая из–за привкуса победы на языке и горькой из–за крови во рту. Ровное дыхание Ривена совсем рядом успокаивало, а крики испуганных ведьм внушали надежду. Потом она перестала дышать.***
Гора и вулкан вибрировали, земля под ногами неумолимо грохотала и дрожала, заставляя Стеллу изо всех сил держать равновесие. Получалось плохо: все её мысли занимали магия и желание, чтобы этот дурацкий вулкан наконец перестал требовать большего. Она слышала, как за её спиной раздавалось лязганье меча Ская, слышала, как тяжело он дышал, стараясь избежать контакта с магией Гантлоса и Думана. — Они слишком сильные, забрали слишком много магии, — её сдавленный голос, который она сначала совсем не узнала, едва ли был слышан из–за непрекращающегося потока их энергий. Даже клацанье сдавленных зубов было громче её слов. Она сделала глубокий вдох, когда раздался болезненный вскрик Ская, приказав себе держаться и найти силы. Набрав воздуха в лёгкие, она крикнула: — Мы должны сначала обезвредить ведьм, а потом продолжить с вулканом. — Нет! — Воскликнула Моргана, поддерживая Рокси за талию и помогая той держать руки прямо. Стелла не могла повернуться, разглядеть лицо королевы, но то, как она говорила, уже многое давало. — Чем быстрее извержение произойдёт, тем скорее мы сможем сфокусироваться на ведьмах. Вулкан выиграет нам время! — Я согласна со Стеллой, — с трудом прохрипела Терра. — Вулкан накапливает энергию, как батарейка. Если мы сейчас остановимся, заряд никуда не пропадёт, и через время мы сможем продолжить, не боясь ведьм. Давайте просто… В левый бок ударилось что–то нематериальное, и она с жутким криком полетела в сторону вместе с остальными. Гора сильно вздрогнула из–за резкой потери подачи их магии, сверху повалилось несколько валунов. Корпус пронзила боль от падения, пока она силилась сориентироваться и заткнуть мерзкий писк на задворках её сознания. Голова буквально трещала по швам, разрываясь. Она мысленно потянулась к Скаю и, ощутив его совсем рядом, открыла глаза. Брендон так и не приходил в себя, продолжая безвольно лежать на земле, в нескольких шагах от него Скай и один из солдат Тир Нан Ога пытались обезвредить Думана и Гантлоса, а совсем с другой стороны, с тропы, которую они и не заметили, начали прибывать жаждавшие бойни ведьмы. Стелла без слов поняла, что её предложение всё же было принято, хоть и ненамеренно. Она инстинктивно вскочила на ноги, подбегая к ударившейся головой Терра и потянув подругу вверх. Харви заторможенно оглядывалась по сторонам, но ей было необходимо делать это быстрее. — Терр! Терра, послушай меня! — Фея земли вдруг услышала её, резко переведя взгляд вперёд. Висок девушки кровоточил, но, к сожалению, сейчас на это не было времени. — Ты поможешь остальным с этими ведьмами, мы со Скаем разберёмся с главными! Ты поняла?! Бегом! Харви, в последний раз оглянувшись на врагов, утвердительно кивнула и, немного пошатываясь, побежала к другому концу поляны. Стелла молниеносно двинулась к Скаю, ориентируясь исключительно на их связь: голова кружилась, её тошнило. Ноги подгибались, и она была теперь уверена, что её губа была разбита, а из носа текла кровь. В ушах звенели чужие крики, звуки разрушений где–то внизу, гора не успокаивалась, доставляя всё больше и больше проблем, но она приказывала себе бежать. Из её руки вырвался поток магии как раз в тот момент, когда солдат Тир Нан Ога пал под ударом Гантлоса. Ведьмак вскрикнул из–за боли, сжимая кровоточащее предплечье. Она лихорадочно выдохнула, останавливаясь слева от Ская, и приготовилась к более мощному выпаду. Ладони нагревались, пока она пыталась заткнуть звон в ушах, но снова потерпела поражение. Её поразила электрическая молния, которую Гантлос быстро воспроизвёл из чужой магии. Стелла со стоном повалилась на траву. До неё донёсся влажный звук проворачивания меча в чьей–то груди. — Ты нормально? Держись, ещё немного, — в поле зрения появилось раненое лицо её возлюбленного, склонившегося над ней и протягивавшего ей руку. Она подала ему дрожащую ладонь, позволяя поднять её обратно на ноги и, точно в тумане, увидела капающую с его клинка кровь. Она огляделась. В паре футов лежал тяжело дышавший Думан, под его корпусом с бешеной скоростью образовывалась кровавая лужа. Упавший рядом с ним на колени Гантлос что–то зашептал, касаясь пронзённого живота, но с тенью сожаления Стелла почувствовала, как Думан перестал мыслить. Его сердце остановилось. — Где Рокси? — Она не сразу распознала голос. В оцепенении она наблюдала за сменой настроения на лице оставшегося «брата» Огрона, едва ли ощущая давление на запястье. С выдохом она обернулась к обезумевшему Скаю. — Стелл, где Моргана и Рокси? — С ними Небула, не волнуйся, они в безопасности, — тихо пролепетала она, разглядывая беспокойство в родных чертах. — Я спросил, где они, а не с кем! Я не вижу их, понимаешь? Их нет! — Его кадык дёрнулся из–за нарастающей паники, заставляя её собственное сердце дёрнуться в ужасе. Её взгляд метнулся к битве дальше от них. Стелла увидела боровшуюся Терру, бессознательного Брендона, знакомые лица фей, помогавших будить вулкан, но нигде среди кишащей толпы ведьм она не могла увидеть королеву и её дочь. Все люди смешались в одно огромное пятно, заставлявшее её дышать всё чаще и поверхностнее. Тошнота и боль больше не ощущались, заменяясь животным страхом. — Я тоже не вижу… Ты думаешь.? — Вон они! На чистом адреналине она побежала за Скаем, изо всех сил хватаясь за его руку. Спустя пару секунд она всё же разглядела трёх человек, в сторону которых они спешили: Небула была впереди, за ней не слишком уверенно и, постоянно оглядываясь, следовали Моргана и Рокси. Как только расстояние между ними всеми сократилось до почти не существующего, девочка вскинула голову и дёрнулась, чтобы побежать к Скаю. Небула задержала её. — Что за хрень?! Куда ты их ведёшь?! — Злость в голосе её возлюбленного наполнила и её саму, разжигая собственную ярость. Раздражённый взгляд советницы разозлил ещё сильнее, когда Стелла остановилась прямо перед ней. — Не понимаю, о чём ты. Я лишь вела королевскую семью в безопасное место на время этой драки, — негромко, будто её голос не глушили десятки криков, вальяжно ответила Небула. Её пальцы больно сжимали кожу запястья Рокси. — В безопасное? Если ты не заметила, ниже по склону ведьм намного больше! Что за игры ты устроила?! — Прошипел Скай, делая ещё один шаг к женщине и указывая на неё пальцем. Гнев струился по его венам, и Стелла абсолютно разделяла его непонимание, но прямо сейчас было важнее обезвредить оставшегося ведьмака. — Скай… — Она положила руку ему на плечо, чтобы в следующее мгновение закрыть его сияющим щитом. Молния Гантлоса отскочила назад. — Думаете, можете забирать наших братьев и выйти сухими из воды?! Посмотрим, что будет с тобой, принцесса Солярии, — ведьмак стоял в нескольких футах от них. Электрические заряды перескакивали по его пальцам, двигались вверх по рукам, шаровые молнии округлялись в ладонях. Перед глазами встал образ Беатрикс, до безумия похожий на тот, что она видела прямо сейчас. Отличие было лишь в том, что глаза мужчины резко вспыхнули не искрящимся серебряным, а кровавым. Стелла не стала долго раздумывать и углубляться в смысл его фразы. Сфокусировавшись на своей магии, она создала световые волны и направила их к лицу Гантлоса, к глазам, как когда–то сделала с Рикки. Раньше это было бесконтрольное движение, но теперь она сделала это целенаправленно и с той силой, на какую только была способна. Когда свет погас, глазные яблоки ведьмака были мутно–белыми, ноги его подкосились, и он с глухим ударом упал на землю, чуть скатившись по склону. Она опустила руки, делая успокаивающий вздох. А потом сзади раздался уже знакомый звук проворачивающегося в чьей–то плоти меча и рваный вскрик Рокси. В груди похолодело, и с титаническим усилием Стелла медленно повернулась. Голоса, грохот скал и рычания пропали. Она оказалась в вакууме. Глаза неспешно поглощали каждую деталь, оказавшуюся их в поле зрения. Испуганный взгляд Ская, его расширенные в ужасе зрачки, должно быть, отражали её лицо. Его приоткрытые губы, покрасневшие по краям, были приоткрыты в предупреждающей фразе, но из него не вырвалось и звука. Только один: хриплый кашель, вместе с которым из его горла начала капать кровь. Из его груди, прямо из солнечного сплетения, куда она целовала его прошлой ночью, торчал багряный клинок, с которого стекала вязкая красная жидкость. Мерзкое хлюпанье эхом донеслось до её ушей, когда Небула вырвала свой меч из груди Ская и оставила в его корпусе сквозную дыру. Глаза советницы, как фонарики, сверкнули красным, пока та заторможенно смотрела на свою королеву, схватившую её со спины. Ладонь её возлюбленного, как в замедленном действии, дотронулась до его груди, моментально окрашиваясь кровью. Когда он снова посмотрел на неё, его колени подогнулись. Стелле показалось, что её сердце перестало биться. Она не дышала, когда на автомате подбежала к Скаю и безуспешно попыталась удержать его на ногах. Её пальцы впились в его спину, собственная грудь испачкалась в крови, и вместе они упали на землю. — Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет… — Точно со стороны послышался её шёпот. Руки затряслись, внутренности сжались в жуткой, палящей боли. Она будто горела заживо, будто Блум всё же застала их врасплох и потеряла контроль. Запоздало она почувствовала горячие слёзы на щеках, затекающие в рот и стекающие с подбородка. Ская потянуло дальше, у него не получалось сидеть так, как сидела она. Его спина, как бы упорно она ни старалась, коснулась земли, когда он снова закашлялся, заставляя кровь стекать из уголков его рта и обагрять траву под ними. — По… Подожди… Скай, всё будет хорошо, пожалуйста, только держись, только… — Она плохо осознавала, что что–то говорила. Её взгляд был прикован к дыре в его груди. В глупой и бессмысленной попытке сделать хоть что–то его руки потянулись к ране, закрывая её. Это ничем не помогло. До её тупого мозга не доходило, почему крови становилось всё больше и больше с каждой секундой и почему он стал моргать всё медленнее и медленнее. — Стелл, послушай, — глухо прохрипел Скай, борясь с кашлем, и это жалкое зрелище отчего–то разозлило её. В гневе она начала рыдать отчаяннее. — Замолчи! Не смей ничего говорить, ты понял?! Даже не начинай.! — Я тебя люблю… — его сиплый голос причинял ей боль. Сердце разрывало на части, и у неё не получалось остановить это. — Нет, нет, нет… — Стала умолять она, но даже не знала, кого. Она обняла его щёки, размазывая кровь по лицу. Ей хотелось, чтобы это было сном, кошмаром, который преследовал её с того дня, как они узнали о проблемах Блум. Она мечтала, чтобы её глаза открылись, и она оказалась в своей мокрой постели в Алфее. Единственное, что случилось, была кривая улыбка Ская и его слабая попытка обнять её за талию. — Я тебя люблю и всегда буду любить. Ты справишься с этим, всё закончится, и ты продолжишь жить дальше, как ты и хотела, — она зажмурилась, падая лбом на лоб Ская. Его голос звучал в паре миллиметров, тошнотворный запах крови ударил в нос. — Сейчас ты должна встать и заставить вулкан проснуться, Стелл. Ты можешь. — Нет, не могу… — Всхлипнула она, дрожа всем телом. Это сон. Её любовь не погибала на её же руках. Такого не могло быть: лишь когда всё начало налаживаться, лишь когда их будущее наконец перестало быть невозможным и туманным, всё стало рушиться. Так не бывало. Так не бывало. Так не бывало. — Можешь… — Очередной приступ кашля сотряс его раненую грудь, но Стелла и не думала отстраняться. Она ощутила брызги крови на лице. — Ты всё можешь… Скажи Солу… Скажи моему отцу, что я простил его… Скажи… Скажи, что я хочу, чтобы на могиле было написано «Скай Сильва», ладно?.. Я прошу тебя, Стелл… Её глаза распахнулись, когда его пальцы дотронулись до её ключицы, подхватывая цепочку кулона. Она на мгновение опустила взгляд и заметила, что ракушка испачкалась в крови. Потом она снова взглянула в родные голубые глаза. — Я тебя люблю, — без прежней хрипоты ровно произнёс Скай. — Я тоже люблю тебя, пожалуйста, не надо! — Без колебаний ответила она отчаянным криком, сопровождённым громким рыданием. Ответа не было. Скай всё ещё смотрел на неё, и его глаза начали казаться ей небом, только её небом, предназначенным исключительно для неё. Она не могла представить, что этого неба не станет. Не могла представить, как жить без неба. Кто–то вообще мог без него жить? Она так не думала, не могла об этом подумать, когда сердце, с которым она была связана, перестало биться, когда чужие руки, которые она хотела разорвать, начали тянуть её назад. Стелла больше не чувствовала Ская. Она больше не чувствовала их связи, потому что Ская и неба больше не было. Стелла не помнила извержения вулкана. Стелла не помнила ничего, кроме того, что хотела вырвать сердце из собственной груди.