В её крови

Август, 1999 г Так прошло еще несколько дней. Гермиона продолжала изучать книги, конспектируя нужную информацию. И все это время Блейз сидел подле нее и отвлекал своими шутками и рассказами. Сначала было терпимо сносить все комплименты, но на исходе третьего дня Гермиона хотела его стукнуть и выставить за дверь. Непрекращающаяся болтовня отвлекала от работы. Если бы проходило соревнование по пустословию между Блейзом и Тео, она бы безо всяких сомнений вручила бы первому кубок победителя. Насколько бы ей ни нравился Забини, но эта черта его характера стала жутко раздражать. Драко пару раз заходил в библиотеку, но, смерив их парочку гневным взглядом, сразу разворачивался и уходил. Грейнджер думала, что его поведение связано с еще неокрепшим здоровьем, хотя он исправно принимал зелья, назначенные крестным, но это мало влияло на его плохое настроение. Иногда ей казалось, что он хотел что-то сказать, но в последний момент останавливался и находил причину покинуть комнату. Вечером Грейнджер, вся красная от напряжения, уже была готова наорать на Блейза, но он успел остановить ее одной лишь фразой: — Завтра я уезжаю, Гермиона. Он стоял у окна и глядел вдаль. От насмешливого тона не осталось и следа. — Куда? — она оторвалась от записей, и перо дернулось в руке, забрызгав пергамент чернильными пятнами. — Это на пару дней. Съезжу проведаю мать. Последнее письмо было очень странным, будто писала не она, — глухо отозвался Забини, нервно вышагивая около стола. — Разве ты не должен быть рядом с Драко? — Малфой идет на поправку и уже в ближайшее время обязан появиться на собрании Пожирателей. Я постараюсь вернуться как можно скорее, обещаю. — Береги себя, Блейз, — тихо прошептала Гермиона, кусая губы. — А поцелуй на прощание? — наклонился Забини, указав пальцем на щеку. Слабо улыбнувшись, Гермиона потянулась и поцеловала его. — Не грусти, Гермиона, я не тот, по кому следует лить слезы, ведь я из породы удачливых мерзавцев, которые из любой передряги выберутся, не испачкав костюм. — Это мне решать, Блейз Забини, — шмыгнув носом, Грейнджер скрестила руки перед собой. — Возвращайся поскорее, хорошо? — Tornerò così in fretta che non ti accorgerai nemmeno della mia assenz. — Addio, amico mio, — на ломаном итальянском ответила Гермиона, смущенно улыбаясь ему. — Вот еще одна причина не задерживаться, — засмеялся он, вскинув руки вверх. — Ужасное произношение! Он развернулся и направился к дверям. — Тогда ты должен мне пару уроков итальянского, — напоследок крикнула Гермиона. — Обязательно. Прощай, Грейнджер! За эти дни Гермиона привыкла к болтовне Забини, и сейчас тишина нагнетала, образуя вакуум в голове. Прощаться всегда тяжело, ведь каждый день нес в себе опасность. Когда человек способен «осесть» в твоем сердце и за короткое время стать родным, это как волшебство, которое изменяет всю жизнь. Так и с Блейзом, всего пары дней хватило, чтобы Гермиона стала переживать за него, как за родного. Но вспомнив слова Забини о его удаче, она отбросила печальные мысли в сторону. Тихое покашливание привлекло ее внимание. — О чем так задумалась, Грейнджер? Гермиона заметила боковым зрением, как Драко медленно приближается к ней. Сложив руки на коленях, она призналась: — Переживаю за Блейза. Надеюсь, с его мамой все хорошо. — Все будет в порядке. Блейз схож по характеру с ней — способен найти общий язык со всеми, начиная от священников и заканчивая опасными преступниками. Скорее всего, таким образом миссис Забини хотела увидеть сына, но немного перемудрила с таинственностью, — отрешенно произнес Малфой, но спустя мгновение маска отчуждения слетела с его лица, и он, тяжело вздохнув, посмотрел на Гермиону. — У меня небольшой круг людей, которыми я действительно дорожу. И если с Забини что-то случится, я себя не прощу. Гермиона повернулась всем корпусом к Малфою. Драко стоял, засунув руки в карманы брюк, его голова была наклонена к плечу, а глаза нацелены на Гермиону. Но вместо гордой идеальной осанки она увидела опущенные плечи, вместо самоуверенного взгляда — легкий прищур. Отодвинув стул, она встала и подошла к Малфою. — Тебе не интересно узнать, кто еще находиться в этом круге? Растерянно вглядываясь в его лицо, она не имела понятия, что ответить, возможно, ее любопытство будет слишком навязчивым. Она невольно придвинулась ближе, вглядываясь в его лицо. — Мне очень интересно узнать, кого Драко Малфой считает достойным места в своем сердце, — прошептала практически ему в губы Гермиона. Он усмехнулся и отошел, разрывая близость их тел. — Может, однажды и узнаешь. Хмыкнув, Гермиона вернулась к рабочему столу и указала на большую стопку пергаментов. — Мне нужна помощь, Малфой. Я уже долгое время пытаюсь найти подходящую форму заклинания, но для этого мне необходимо знать руну или глиф, который нужно снять с защиты. Я проверила каждую страницу дневника и выписала все найденные руны, наложила контрзаклинания, но в итоге ничего, — серьезно сказала она. — Посмотри, пожалуйста. Взгляд со стороны ускорил бы процесс. Драко, скинув пиджак с плеч, повесил его на спинку стула. — Давай взглянем, — закатав рукава рубашки, он сел за стол и придвинул к себе кипу пергаментов, исписанных тонким почерком. Гермиона, тяжело сглотнув, следила за каждым его движением. Бледные руки с длинными пальцами будоражили воображение, распаляя жар по всему телу. Она отвернулась, но взгляд ненароком все равно устремлялся к парню. Едва заметная морщинка прорезала его лоб, придавая угрожающий вид, а глаза быстро пробегались по строчкам. Он действительно углубился в изучение, желая помочь, поэтому Гермиона терпеливо ждала вердикта Малфоя. Со слов Блейза, он был чертовски умен, лучшим учеником на своем курсе. — А где дневники? — на секунду Малфой поднял взгляд на Гермиону. — Они здесь, — взволнованно прошептала она, выуживая из груды справочников и тяжелых фолиантов те самые потрепанные книжонки. — Работа проделана колоссальная, я удивлен, — пораженно пробормотал Драко. — Не ты один хорошо учился в школе, — Гермиона обиженно отвела в сторону взгляд, скрестив руки на груди. — Вот именно! Если бы ты училась в Хогвартсе, мне было бы, с кем соревноваться за баллы, — весело воскликнул Малфой, но потом тихо добавил: — Но друзьями мы бы не стали из-за моих старых предубеждений. Гермиона кивнула, в Шармбатоне тоже была «элита» — так называемая группка учеников, сторонящихся маглорожденных. Мелкие пакости, публичное осмеивание или жесткое игнорирование при общении — максимум, на что они были способны. Открытых стычек между учениками не возникало, мадам Максим жестко пресекала любые посягательства на учеников, наказывая провинившихся вплоть до исключения. Жирар — яркий пример «элиты» — выбрала своею мишенью Гермиону и с первого курса придиралась к ее внешности, одежде и манерам. Со временем Гермиона научилась отвечать на колкости и придирки и с легкостью ставила на место задиру. — Скорее всего, ты бы подружилась с такими раздолбаями, как Поттер и Уизли, — пошутил Малфой. — Скорее всего, я была бы изгоем на Слизерине, — с нажимом в голосе продолжила Грейнджер, а спустя минуту молчания добавила: — Если бы да кабы, уже поздно думать об этом. Воспоминания о школьных временах пробудили в ней грусть о недавних событиях. Закрыв глаза, она сильно тряхнула головой в попытке избавиться от тяжелых мыслей. — Что можешь сказать об этом? — выдохнув, выдавила Гермиона, махнув рукой в сторону стола. Драко долго молчал, перелистывая страницы. — Меня смущает одна деталь, — потирая подбородок, протянул Малфой. — Эти самые дневники… Тебе не кажется странным их внешний вид? Даже если им около двадцати лет, они выглядят потрепаннее некоторых старых фолиантов этой библиотеки, может быть, крестный принял их за дневники Долохова, а интуиция говорит, что, возможно, они принадлежат Эрнсту Эллиоту. Гермиона ошарашенно глядела на Малфоя, его внимательному взору удалось зацепиться за вроде бы столь пустячный знак. Такая мысль один раз всплыла в ее голове в самом начале работы с дневниками, но Гермиона ее решительно отбросила, понадеявшись на правдивую информацию от Снейпа. — Я хочу кое-что проверить, Грейнджер, — голос Малфоя вытянул из раздумий. Он взял все три дневника и плотно сложил друг к другу, корешок к корешку, тщательно высматривая что-то. Гермиона, затаив дыхание, глядела за его манипуляциями. Он вертел каждую книгу, осматривая все уголки. — Что ты делаешь? — озадаченно пробормотала Грейнджер, нарушая тишину. — Ты долгие недели пыталась расшифровать знаки на страницах, но мне кажется, что ключ скрыт на обложке, — терпеливо объяснил Драко, не прекращая складывать дневники в только ему понятные позиции. — Бинго! Смотри, Грейнджер! Гермиона, спотыкаясь, чуть ли не легла на стол, чтобы лучше разглядеть находку. Драко образовал немного шаткую башню из дневников, на месте их соприкосновения едва видимо вырисовывался знак. Она округлила глаза и перевела взгляд на Малфоя, прошептав: — Король Баел. — Что? — всем корпусом повернулся к ней Драко. — Это сигилла демона Баела. Подожди, — взяв с другого конца стола «Малый ключ царя Соломона», она протянула его Малфою. — Вот. Прочти здесь. Кусая ногти, Гермиона стала нервно вышагивать по кругу. Драко молча читал страницу за страницей и, захлопнув книгу, произнес: — Если это сигилла Баела, то следует провести ритуал снятия печати. Для этого потребуется артефакт «Сила Солнца». Вещица весьма редкая, но не для Малфоев. Следует наведаться в Лютный переулок. Малфой, встав со стула, схватил пиджак и уже направился к выходу, но Гермиона остановила его: — Прямо сейчас? Ты еще не восстановился, это же опасно! Он подошел к ней и заправил за ухо прядь, выбившуюся из пучка. Рука задержалась у лица, вызывая рой мурашек у девушки. — Грейнджер, появился шанс встать на ступеньку выше в избавлении от проклятия, и уж свое «восстановление» я вполне могу отложить, — он погладил большим пальцем ее щеку. — Я быстро, туда и обратно, даже не успеешь соскучиться. Малфой вглядывался в большие тревожные глаза и неистово желал обнять девушку, почувствовать тепло ее дыхания у шеи, мягкие поглаживания спины, но, тяжело выдохнув, он понимал, что медлить нельзя, на кону ее жизнь, их будущее. Ведь теперь она стала занимать важное место в его сердце, рядом с родителями и друзьями. С неимоверным усилием ему пришлось оторвать взгляд и сделать пару шагов к выходу. — Будь осторожен, Драко, — тихий шепот все же дошел до его ушей перед закрытием двери. Он улыбнулся и помчался по коридору к выходу. Гермиона вернулась к столу. От волнения к горлу подступил неприятный стальной привкус. Вот он — шанс приблизиться к разгадке! Только руку протяни. Но Гермиона, наученная горьким опытом, знала, что так легко это не получится, интуиция редко подводила девушку, и в этот раз она нашептывала, что впереди ждут серьезные испытания и выбор, определяющий ее будущее. Неосознанно она стала приводить стол в порядок, но пальцы так сильно дрожали, что все пергаменты разлетелись по паркету. Она присела на корточки и обняла свои ноги. От громкого хлопка Гермиона испуганно осела на пол. — Простите меня, мисс Гермиона, — тоненький голосок Тинки раздался за спиной. — Тинки не хотела вас напугать. Гермиона провела рукой по лицу и, слабо улыбнувшись, ответила: — Не переживай, Тинки. Со мной все в порядке. Щелчком пальцев эльф собрала все пергаменты в стопку на столе и помогла подняться ей на ноги. — Меня отправил мастер Драко, чтобы я предложила вам принять ванну и отдохнуть, — сказала Тинки, взволнованно вглядываясь в лицо Гермионы. — Я уже набрала воду и добавила целебный эликсир. Позвольте перенести вас туда? Гермиону тронуло подобное проявление внимания и заботы от Драко. Она кивнула и взялась за тоненькие пальчики домовика. Через мгновение они оказались в ее спальне. Переодевшись, она медленно вошла в ванную. Тающий пар витал в воздухе, создавая атмосферу уюта и расслабления. Запах ароматных трав принес с собой нотки свежести и спокойствия. Она вздохнула, чувствуя, как тепло обволакивает тело. Скинув халат, она осторожно опустила одну ногу в воду, проверяя температуру. Блаженно заурчав, она опустилась всем телом, погружаясь с головой. Через минуту вынырнув, она устало откинулась на бортики. Как же ей этого не хватало, после напряженных недель работы она наконец могла немного расслабиться. Драко нашел ту ниточку, тот ключ, способный спасти ее. А сейчас отправился на поиски редчайшего артефакта, и все это ради нее. — Может, на самом деле я ему немного нравлюсь, ведь ради чужого человека не станешь так напрягаться, — мысли о парне снова заволокли ее сознание. Расслабленно выдохнув, она прикрыла глаза. Колена коснулись мягкие пальцы, медленно поглаживая влажную кожу. Приоткрыв рот, Гермиона учащенно задышала. Сантиметр за сантиметром рука опустилась в воду, прошлась по бедру вниз, задержавшись на животе. Она обеими руками вцепилась в бортики, наслаждение охватило целиком, не отпуская ни на секунду. Пальцы проводили по коже узоры, вызывая напряжение внизу живота, но, резко остановившись, стали подниматься выше, грубо хватая за талию. Тихий стон сорвался с губ девушки, движения были то плавными и нежными, то дразнящими и резкими. Рука медленно поползла вверх, обхватила маленькую грудь и большим пальцем коснулась отвердевшего соска. Гермиона выгнула спину вверх от удовольствия, кусая губы. Вибрация прошлась по всему телу, набирая темпы. Она чувствовала, что сейчас достигнет точки наслаждения от умелых поглаживании груди, но все оборвалось, и рука стала двигаться дальше, спускаясь по пупку вниз. Гермиона вздрогнула, когда пальцы медленно коснулись половых губ, раздвигая их в стороны и проникая глубже. Сжав сильно колени, девушка ощущала неторопливые поглаживания клитора. — О боже! — громко простонала Гермиона. Пальцы стали наращивать темп, доводя девушку до бессознательного состояния. И кончив с безудержным возгласом «Драко», она рухнула вниз и почувствовала, как вода залилась в рот и ноздри, Гермиона резко вскочила, откашливаясь, и стала крутить головой, осматривая ванную комнату. Но никого не было, лишь она и ее разгулявшееся воображение. Настолько реалистичный сон затянул в себя, что она досадно шлепнула ладонью по уже остывшей воде. Внутри бушевал такой огонь от пережитого. Сильно сдавив виски до нестерпимой боли, она медленно пришла в себя и невесело хмыкнула: — Если так и дальше пойдет, то я перестану различать, где сон и явь, и в один момент наброшусь на Малфоя. Может, так и стоило поступить — не томить свое сердце и узнать, что чувствует к ней Драко. Но смелости начать такой разговор не было и в помине. Тряхнув влажными волосами, она решила подумать об этом после. Может, однажды, когда с проклятием будет покончено, она наберется храбрости, но не сейчас. Поэтому она вышла из ванны и укуталась в свой махровый халат. Шлепая босыми ногами по плитке, она вышла в спальню. Лучи заходящего солнца осветили ее лицо, вынуждая зажмуриться. Должно быть, уже было девять вечера, с момента ухода Малфоя прошло несколько часов. Она легла в постель и стала рассматривать потолок, пока тени гуляли по комнате, медленно погружая спальню в темноту. Уже глубокой ночью переживания за Драко вынудили подойти к двери. Медленно отворив ее, Гермиона вышла в коридор и небольшими шажками преодолела расстояние между спальнями. Тихонько постучав, она уже ожидала услышать хриплый голос, с наслаждением растягивающий ее имя, но вместо этого лишь тишина встретила девушку на пороге комнаты. Камин не горел, а кровать была заправленной. Переминаясь с одной ноги на другую, она решила все-таки вернуться в свою комнату. Лежа в кровати, она пришла к выводам, что, чтобы найти такой артефакт, потребуется больше времени, чем она думала, и закрыла глаза. На следующее утро она сразу позвала Тинки спросить про Драко. Но домовой эльф, лишь грустно опустив уши до самого пола, покачала головой. Весь день девушка слонялась по дому, ожидая возвращения Малфоя. Чтобы не предаваться горьким мыслям, она спустилась на кухню к Тинки с предложением о помощи по хозяйству, но оттуда ее погнали, угрожая тряпкой. Тогда она снова прошлась по саду и у самых границ защитного поля нашла уединенный уголок у ивы, между ветвей которой легко спрятаться. Среди листвы она позволила себя расплакаться, выплескивая из себя все переживания за Драко. Чтобы его ни задержало, он должен справиться и вернуться к ней — не ради избавления от проклятия, а чтобы снова услышать его голос или увидеть улыбку на лице. Так прошло еще несколько дней, от волнения она не могла проглотить ни кусочка под переживающие вздохи Тинки и вздрагивала каждый раз от любого скрипа или шороха в надежде на вернувшегося Малфоя. Она в порыве написала пару писем Нарциссе, но потом сжигала их, здраво рассуждая о бесполезности такой авантюры, ведь, если бы что-то случилось с парнем, ей бы сообщили, поэтому она смиренно ждала, призраком гуляя по поместью. В один знойный летний вечер она снова уютно устроилась у ивы. Обняв ствол, она закрыла глаза и стала вспоминать редкую, но предназначавшуюся только ей улыбку, тихий бархатистый голос, ведь ему удавалось так сладко растягивать ее имя, вызывая бурю эмоций и мельтешение мыслей. — Гермио-о-она. Гермио-она! Снова реалистичный сон затянул пеленой разум Грейнджер, что ей и вправду стал мерещиться голос Драко у самого уха. — Дра-а-ако, — в тон ему сладко протянула Гермиона, чмокая жадно губами воздух. Раздавшийся тихий смешок отрезвил девушку, и она испуганно распахнула глаза. Перед ней стоял Малфой и улыбался. Гермиона, приоткрыв рот, не могла произнести ни слова. Она так долго его ждала, уже знала, что скажет при встрече, но сейчас замерла, до конца не веря своим глазам. Она осторожно ущипнула свою руку, боль прошлась по телу, уверяя в подлинности происходящего. — Здравствуй, — все-таки нашлась Гермиона и тихо поприветствовала его. Она заметила, как тяжело сглотнул парень. Его взгляд нежно прошелся по ее волосам, шее и задержался на губах. — Здравствуй. Скучала, Грейнджер? Не выдержав, она спрыгнула с ветки и бросилась к нему в объятия, тихо всхлипывая. Сквозь слезы она шептала: — От одной мысли, что я больше тебя не увижу, Драко, становилось мучительно больно, — уткнувшись в его плечо, она продолжала вздрагивать. — Особенно потому, что я не сказала тебе, как сильно ты мне дорог. Малфой крепко держал ее, вдыхая аромат волос, и слушал неразборчивую речь между всхлипами. Он решил прервать ее, обхватив ладонями лицо, и мягко коснулся дрожащих губ. От удивления Гермиона замерла, но лишь на мгновение. Она обхватила шею парня, запуская пальцы в его волосы, и ответила на поцелуй. Малфой медленно провел рукой по ее фигуре, останавливаясь на талии, и с тихим рычанием резко притянул к себе. Под кроной ивы, словно на краю мира, далеко от всех забот, далеко от войны, от Волан-де-Морта, они стали единым целым, ощущая неразрывную связь душ. Драко оторвался, глубоко дыша. — Только Мерлин знает, как долго я хотел это сделать, — хрипло прошептал Малфой. — Еще с Хогвартса, в тот момент, когда ты меня отчитывала, я хотел заткнуть тебя, поцеловав. — И получил бы хорошую затрещину по лицу, — откинув голову, она взглянула с улыбкой на Драко. — Нет, я хорошо целуюсь. Рассмеявшись, он снова прижал ее к себе, поглаживая рукой по волосам. Но когда смех стих, он огляделся и сказал: — Значит, это твое укромное местечко? — Я нашла его недавно, когда прогуливалась. И здесь мне становится спокойнее, легче дышать, — вдохнув полной грудью, она ощутила давно полюбившиеся запахи листвы, земли и цветов вперемешку с ароматом духов Малфоя. Это однозначно стало бы ее Амортенцией. Она медленно разомкнула объятия, не сводя счастливого взгляда с парня. — Замечательное место, — тихо согласился с ней Драко, проведя рукой по свисающим вниз ветвям ивы. — Можно будет сюда приходить, когда станет грустно, — добавила Гермиона. — Я не дам тебе грустить, — щелкнув по носу, он взял ее за руку и потянул за собой. — Пойдем. В последние дни лета солнце баловало своим теплом, заливая все вокруг яркими лучами. Листья на деревьях уже начали менять свой зеленый цвет на теплые оттенки оранжевого и красного, напоминая о том, что скоро придет осень. Они медленно шли по дорожке, наслаждаясь моментом. Гермиона знала, что это день станет воспоминанием, способным вызвать Патронус. Приближаясь к дому, они заметили, как солнце начинает медленно скрываться за горизонтом, оставляя за собой красивые малиновые и пурпурные оттенки на небе. Они остановились на пороге, чтобы еще раз взглянуть на закат. — Красиво, — прошептала девушка, прощаясь с солнцем. — Да, — согласился Драко. Она повернулась к нему и увидела его взгляд, пронизывающий до самой глубины. — Очень красиво. Гермиона, улыбаясь, покачала головой. — Прекрати меня смущать. — Ни за что. Дай сохранить в памяти твои глаза и улыбку. Они станут моим якорем в пучине жестокости, — он поцеловал ее руку и, приобняв за плечи, повел в дом. Тинки нервно прыгала у лестницы, ожидая их. — Наконец-то, мастер Драко, мисс Грейнджер. Блюда остынут, если их сейчас же не съесть. Гермионе стало неудобно, и она попыталась скинуть руку Драко с плеча, но крепкая хватка не дала ей этого сделать. — Вот хитрая лиса. Используй магию, Тинки, — улыбнувшись, протянул Малфой и еще сильнее прижал к себе Гермиону. — Мы будем через десять минут, — но, повернув лицо в сторону девушки, опустил взгляд на ее губы и хрипло добавил: — Через полчаса. Тинки, заговорщически хихикнув, растаяла в воздухе. — Обязательно это делать перед ней? — возмущенно затараторила Гермиона. — Что делать? — томно спросил Драко, — Это? — притянув к себе, он жадно поцеловал ее, одной рукой держа за макушку. Медленно смакуя каждую секунду, он не хотел отпускать ее, ведь губы были настолько сладкими и притягательными, словно магнит, которые не давали ему оторваться от нее. И Драко знал, что никогда не сможет устать от этого вкуса, который был для него самым дорогим и желанным. Он продолжал целовать ее, пока не почувствовал, что она стала задыхаться от его напора. Он разорвал поцелуй, обещая себе закончить начатое позже. Гермиона тяжело дышала, грудь вздымалась в такт каждого вздоха. Растрепанные волосы, раскрасневшиеся губы и глаза, горящие ярким блеском, так и манили снова прильнуть в поцелуе, но Драко титаническим усилием сдержал порыв и потащил за собой еще не пришедшую в себя Гермиону. Если бы ей надо было описать свои ощущения и эмоции, то не хватило бы и всех пергаментов и чернил на свете. Сердце наполнялось неописуемой радостью, плывя на волнах нежности и наслаждаясь каждым мгновением. Она чувствовала, что наконец-то нашла свое место в этом мире, рядом с любимым человеком. Любимый человек? Ведь это любовь, когда рядом с ним чувствуешь себя спокойно и безопасно, но в то же время от каждого взгляда или прикосновения готова умереть от наслаждения? Рядом с Драко она была сильной, готовой преодолеть невозможное, спуститься в ад или отдать жизнь за него. На ватных ногах она следовала за ним в веренице коридоров и не сводила зачарованного взгляда с его спины и затылка. Толкнув дверь в кабинет, он пропустил ее вперед. С улыбкой на лице подвел к столу и указал на белую свечу. — «Сила Солнца». Она часто заморгала, метая взгляды между артефактом и лицом парня, постепенно понимая значение этих слов. Радостно ахнув, она прижала руки ко рту. — Ты нашел его? — Я же сказал, что Малфой способен достать все, — гордо вскинув подбородок, он оперся бедром о стол. — Спасибо. Спасибо, Драко, — она потянулась и легко чмокнула в щеку. Он недовольно простонал: — Я третьи сутки на ногах в попытках выследить эту свечу и получаю жалкий намек на благодарность, — и, нетерпеливо схватив за шею, он впился в ее губы. Гермиона с наслаждением позволила атаковать ее рот. Она вся горела, облизывая и слегка покусывая в ответ. Ее бедра коснулись края стола, и его тело прижалось к ней. Он был таким теплым и таким твердым. Драко целовал ее снова и снова, не способный насытиться и остановиться. Малфой подсадил ее на стол, не прерывая ласк. Она провела ногтями по его затылку, зарываясь в светлые волосы. Малфой гортанно застонал, и девушка почувствовала, как его нога раздвигает ее колени. Не разрывая поцелуй, он руками притянул ее к себе еще ближе и, поглаживая мягкую кожу бедер, задрал юбку выше. — Ох, Драко! — Как же сладко ты стонешь, — покрывая поцелуями ее шею, он касался чувственного уголка за ушком, вызывая рой мурашек. — Только мое имя должно срываться с этих губ. — Только твое, — вторила ему Гермиона, обхватывая бедра парня ногами. Сейчас ею двигал животный инстинкт, она хотела почувствовать тепло его тела, как сильно будут сжимать руки ее талию и как он будет целовать каждый участок ее тела. Настолько пошлые мысли заполонили ее разум, отключая все тормоза. Но резко все остановилось, тихо рыкнув, Драко оторвался от ее шеи, поправил юбку и отошел. Гермиона озадаченно смотрела на Драко, гадая, что произошло. «Вроде шло все так гладко», — мысленно расстроилась девушка. Брюки топорщились в районе паха, крича о его желании. Не имея никаких представлений, насколько тяжело ему было оторваться от нее, она неуклюже слезла со стола. — Не в этот раз и не здесь, Гермиона. Потерпи, и я сделаю все правильно. Он наклонился и поднял с пола свечу, укатившуюся за стол. — Так вот, это оно. «Сила Солнца» — артефакт, заряженный в определенное время схождения солнца и планет и в определенном месте, на самой высокой точке мира, горе Эверест. Он способен разрушить любую печать или защитное поле, — откашлявшись, стал объяснять Драко, хотя все его мысли уж точно были далеки от этой темы. Гермиона приводила себя в порядок, но краем уха не упускала ни одного слова. — И как его активировать? — Зажечь, и воск покапать на печать. Дневники окружены серьезной защитой и понадобится вся свеча, — почесав подбородок, заключил в итоге Драко. — Мы это сделаем как можно скорее, но сперва поужинаем, я лично прослежу за тем, чтобы ты все съела. Тинки рассказала о твоем плохом аппетите в последние дни. Не став спорить, Гермиона еще раз провела пальцем по гладкой поверхности свечи и вслед за Драко покинула комнату, направляясь в столовую. Нетерпеливо постукивая ногой по полу, она старалась быстро разжевать кусок телятины, запивая все красным вином. — Не спеши, Гермиона. А то потом будет болеть живот, и к тому же Тинки старалась, поэтому медленно прожуй и прочувствуй все дивные нотки этого мяса. А вино, кстати, редкое — коллекционное, тясяча девятьсот тридцать второго года урожая. — Я очень благодарна и Тинки за чудесные блюда, и тебе за выбор вина, но меня переполняет такой нетерпеливый азарт тайны, которая скоро откроется нам, что, если положишь мне в тарелку жидкого клея, я съем, не заметив этого, — возбужденно воскликнула Гермиона, ерзая на стуле. Драко улыбнулся и отпил еще глоток вина. — Пойдем, моя зубрилка, утолим твою жажду знаний, — откинув салфетку с колен на стол, он встал и отодвинул стул Гермионе. Драко предложил ей руку и неторопливо повел в свой кабинет. Гермиона старалась немного ускориться, но крепкая хватка не давала возможности идти быстрее. Поэтому пришлось смириться и неспеша топать за Малфоем. Драко усмехнулся и сделал вид, что не увидел ее умоляющий взгляд и подталкивания вперед. У кабинета Гермиона была готова вскрикнуть от радости, но успела вовремя остановиться, и Драко заметил ее довольное выражение лица. Ворвавшись в кабинет, она схватила свечу и стала крутить и осматривать со всех сторон. — И как ее зажечь? — Магией, Грейнджер. Неси дневники сюда. Гермиона вылетела из комнаты, через пять минут, запыхавшись, вернулась обратно и положила их на стол. Драко соединил дневники, на стыке которых образовалась печать демона. — Ну что ж, приступим, — и, невербально наколдовав в ладонях шары пламени, он окутал свечу в огненную сферу. Через минуту капля воска упала на стол, Драко переместил сферу прямо над дневниками, корректируя линию попадания воска на сигиллу. Гермиона кусала ногти в нервном ожидании, поглядывая то на Драко, то на сферу, то на печать демона. Малфой был прав — воск просто впитывался, не оставляя ни следа. Гермиона стала замечать бисеринки пота над губой и на лбу Драко, он вкладывал всю свою магию на поддержание огня, терпя неудобства. Прошло уже двадцать минут, от свечи оставалось чуть меньше двух сантиметров, и Гермиона стала опасаться, что артефакт не поможет и придется искать другие методы. Пока не раздался сильный рык разъяренного зверя, печать засияла и с последней каплей воска взорвалась, ослепляя Драко и Гермиону. Зажмурившись, Гермиона силилась открыть глаза и найти Малфоя, но это было чертовски сложно, поэтому она стала его звать: — Драко! Драко, с тобой все в порядке? — Лучше не бывает, — слабый голос донесся со стороны стола. Как только сияние померкло, Гермиона рванула к нему. Драко, тяжело дыша, привалился к стене. Его руки были в пузырях от ожогов, сочившихся белой жидкостью. — Прости меня, Драко, я такая дура! Как я могла настаивать на этом, когда ты не отдыхал несколько суток? — шептала Гермиона, пока вела парня в его спальню. Уложив на кровать, она позвала Тинки и вместе с домовиком обработала экстрактом бадьяна его ладони, залечивая ожоги, пока гладкая и мягкая кожа не покрыла все пострадавшие участки. Тинки ушла за зельем Сна без сновидений, пока Гермиона помогала Драко снять рубашку. — В другой ситуации я бы не дал даме раздеть меня и взял бы инициативу в свои руки. Кстати о них, спасибо, Гермиона, — рассматривая свои ладони, устало протянул Драко. — Это радует, я смогу уже завтра почувствовать на ощупь нежность кожи твоих рук, щек или шеи. — Обязательно, но сперва поспи, — и передала ему пузырек с тумбы, заботливо оставленный Тинки. — Спокойной ночи, Драко. Она поцеловала его в лоб. — Спокойной ночи, — залпом выпив зелье, Малфой лег и закрыл глаза, сразу погружаясь в сон. Девушка еще немного посидела подле парня, проводя пальчиками по его волосам. Спустя некоторое время, удостоверившись, что все в порядке, она пошла в кабинет. На столе лежала книга, затянутая в кроваво-красную кожу. «Интересно, очень интересно», — подумала Гермиона. Три дневника после снятия защитной печати объединились в одну небольшую книгу. Медленно приблизившись, Гермиона осмотрела ее со всех сторон, провела палочкой на наличие различных оберегов и проклятий и после отрицательных результатов открыла. Это оказался дневник, исписанный размашистым, но вполне читаемым почерком. Пролистав в самое начало, она увидела в углу надпись: «Собственность Эрнста Эллиота».