В её крови

«О Мерлин! Его желудок не имеет дна. Как его еще не разнесло?» Рон Уизли сидел напротив и впихивал в рот уже шестую куриную ножку. В столовой на Гриммо, 12 шел обед. И большая часть проживающих сидела за столом. Остальные либо были на вылазках, либо помогали в других убежищах Ордена. — Наш Невилл теперь настоящая гроза всех Пожирателей, — весело прокричал Симус Финниган. В конце стола Невилл засмущался. Красный Долгопупс — зрелище не из приятных, и Тео скривил рот. Симус все продолжал: — Я бы уже копыта отбросил, но наш герой возник, как из легенд о рыцарях, и хорошенько надрал им задницы. Невилл был руководителем небольшой разведывательной группы, состоящей из Симуса Финнигана, Дина Томаса и Анджелины Джонсон. Пожиратели окружили их, глумливо усмехаясь над их молодым возрастом и малым количеством. Произошла потасовка, в ходе которой Долгопупсу удалось спасти не только себя и группу, но и взять в плен пару Пожирателей для допроса. — Симус Финниган, следите за языком! — миссис Уизли, уткнув руки в бока, метнула угрожающий взгляд на парня. — Да ладно вам, миссис Уизли, но это же правда! За столом стали шуметь, Невиллу даже аплодировали. Сириус Блэк похлопал его по плечу и поднял тост: — За Невилла Долгопупса, нашего героя! — Ура-а! Все дружно подняли свои бокалы с дикими воплями. Нотт присоединился к распеванию сиюминутно сочиненного гимна из старой песни о Роне. — Невилл Долгопупс — наш король! — Невилл Долгопупс — наш герой! Близнецы горланили громче всех, пока Молли не стукнула их. Обиженно потирая макушки, Фред и Джордж уткнулись в тарелки и продолжили есть. В честь героя стол ломился от вкусных блюд. Салазар, храни руки миссис Уизли! Тео медленно растягивал удовольствие от нежно-тающего кусочка мясной запеканки во рту. Довольная улыбка не хотела сходить с лица. Но вид Рона напротив все-таки испортил аппетит. Уизли тянулся через весь стол за добавкой. — Рональд, ты, как всегда, в своем репертуаре! Мозг отключается при виде еды. Стоит мне поучить тебя манерам и правилам поведения за столом, — растягивая слова, произнес Тео. — Молчать у тебя получается лучше всего, — Рон ткнул в него вилкой. Тео закатил глаза. — Не останавливайся, может, найдешь там мозг. — А ты точно уверен в своих словах? По тебе же не видно, а значит, совет — полная туфта, — фыркнул Нотт. Рядом отодвинули стул, скрипнули ножки по полу. И взъерошенная голова Поттера оказалась перед ним. Глаза снова прошлись по излюбленному маршруту. «Скоро они застынут в одном положении, если я буду так часто их закатывать». — Ну что ты, Теодор, такой печальный? — голос шрамоголового весело проорал на ухо. С тех пор как Гермиона рассказала ему что-то важное после собрания, он изменился. Стал смеяться и улыбаться. Окружающие иногда удивленно провожали взглядом Поттера. Определенно, произошло что-то знаковое. То, что вдохнуло силы и энергию в него. При общении Поттер не мог нормально ответить на вопрос, ходил весь погруженный в свои мысли. Как будто у него одного проблемы. Тео бесило это. Поттер должен был вселять храбрость, уверенность и силы для борьбы со злом, а сам прятался и занимался самобичеванием. Нотт был готов расцеловать Грейнджер, что вернула этому идиоту веру в себя. Может, теперь в битве с Волан-де-Мортом появится хоть какое-то продвижение… — Ты лучше на своего дружка посмотри. Ест как свинья! Аппетит портит окружающим. — Расслабься, друг! — хлопнул его по плечу Поттер. «Что я сделал такого ужасного в прошлой жизни, что сейчас надо мной отыгрывается судьба?» — почти плача, подумал Нотт. — Отвали, Поттер! — огрызнулся Тео. — Да уж, Нотт, ты само очарование, — влезла в разговор Джинни. Она подошла сзади и обняла Поттера. В голове прозвенела тревога — пора сваливать! Концентрация рыжих растет в геометрической прогрессии. Отодвинув стул, Тео встал. — Пожалуй, пойду, я исчерпал все свое ангельское терпение в общении с вами. — Иди-иди и не оглядывайся, — чавкая, пробормотал Рон. Показав средний палец, Нотт важно прошагал мимо него. Джинни и Гарри миловались, как голубки. Но они больше были похожи на двух соплохвостов в период спаривания. Волна брезгливости пробежалась по лицу Тео. О Мерлин, спаси и сохрани! Прикрыв глаза, он поспешил покинуть столовую. Остальные также уже ушли, лишь пара-тройка человек выпивали и пели песню про Невилла, в том числе и близнецы. Стоило подумать про свои дела на вечер. В лазарете нужна помощь — необходимо приготовить большое количество целебных зелий. «Видимо, меня ждет бессонная ночь!» — устало решил Нотт. — Тео, подожди, — сзади окрикнул его Поттер, тяжелой поступью приближаясь все ближе. «Надо было быстрее идти», — мелькнула в голове мысль. Цокнув языком, он развернулся и стал ждать, когда Поттер нагонит его. Нотт раздраженно топал обувью по полу. Гарри остановился и запустил пятерню в свои волосы, придавая им еще более буйный и растрепанный вид. — У меня вопрос: Гермиона тебе писала или, может, как-то выходила на связь? — А тебе зачем? — Мне надо с ней поговорить. — Со мной поговори. Я отлично могу поддержать беседу на любую тему. Поттер простонал. — Заканчивай уже паясничать! — Ладно, — сжал переносицу двумя пальцами Нотт. — Ты же не отстанешь. Слушай, она в безопасном месте, к которому лишь Малфои имеют доступ. А этот засранец Драко игнорирует меня уже несколько дней. Поэтому, великий Гарри Поттер, не беспокойся о ней. В коридоре раздались шаги и веселый смех. Поттер схватил за плечо Тео и потянул его в комнату. — Ты тоже хочешь ее увидеть? — Да, кое-что надо обсудить, — без особого энтузиазма признался Тео. — Передай Малфою, что и мне нужно с ней встретиться. — Я вам не сова, мистер Поттер, — скривил рожицу Нотт. Поттер закатил глаза и уставился на него. — Ладно, я понял. И перестань меня гипнотизировать, будто василиск в тебя вселился, бр-р, — толкнув в плечо Поттера, Тео вальяжно прошествовал к выходу. Еще проблем прибавилось. Да и Драко не выходит на связь. Патронусы улетали, но ответа не было. Такая же участь ждала и сов с письмами. «Ладно, подожду еще пару дней и обращусь к Люциусу или Нарциссе», — так решил Тео. Ближе к полуночи он замотался до такой степени, что готов был свалиться прям тут, у стола с котлами. Вылазки частенько оканчивались ранами, переломами и оторванными конечностями. Нападения Пожирателей на убежища привело к тому, что большая часть целителей была в плену или убита. Оставалось только Больничное крыло в штабе во главе с мадам Помфри. В лазарете на постоянной основе использовались Экстракт бадьяна, Костерост, Укрепляющее и Крововосполняющее зелья. Отдельно требовалось варить Сыворотку правды для допросов Пожирателей и остальной нечисти. Это была достаточно тяжелая работа, но зато в одиночку. Тео бы не пережил, если бы кто-то из гриффиндорцев помогал ему. Симус поджег бы все вокруг, Рон испортил бы все зелья и ингредиенты к ним, Джордж и Фред — даже подумать страшно, а остальные не особо рвались или были на заданиях. Поэтому, умывшись холодной водой и немного взбодрившись, Тео вглядывался в стрелки таймера, ожидая момента, когда можно погасить пламя под котлами. Самый большой был с Крововосполняющим — его следовало помешать через пятнадцать минут; во второй, с Костеростом, через сорок восемь минут добавить пять скарабеев. «Остальные тоже займут дофига возни и времени», — устало вздохнул Тео. Целый подвал был выделен для изготовления зелий. Тео даже обустроил небольшое спальное место в углу. «Да-а, один из наследников Священных Двадцати Восьми спит на полу в обнимку с крысами. Папаша бы лопнул от гордости. Да и поделом, хоть глазком увидеть бы это и можно спокойно подыхать», — усмехнулся своим мыслям Тео. Он ненавидел своего отца. Этот глубокий раскол в их отношениях простирался на протяжении многих лет, оставляя горький привкус в душе. Детство было источником больших страданий для него. Подчиняя своей власти ребенка, отец издевался над ним, в пьяном бреду называл убийцей, обвинял в смерти матери, а после жестоко наказывал. Маленький Тео забивался в угол комнаты и плакал. Дать сдачи он не мог, а если и пытался, то отец глумливо смеялся и отправлял его спать к эльфам. Так было до Хогвартса. В школьные годы Тео большую часть времени отсутствовал дома, ни капли об этом не жалея. А летом сбегал к Драко или Блейзу Забини, к своим единственным друзьям. Хоть он и был общительным на людях, но в одиночестве замыкался и впадал в кокон тяжелых мыслей. Только друзья знали, какие отношения были между Тео и отцом и всячески пытались его растормошить. Как-то по пьяни накопленная боль взорвалась, словно атомная бомба, Тео разрыдался и признался им. Он так страстно желал быть сильным, уверовав в собственную ложь, пока не потерялся в лабиринте удручающих иллюзий. Нотт устал от необходимости поддерживать фасад и решил раскрыть свою душу перед теми, кто искренне переживал за него. Драко и Блейз выслушали, не прерывая и не осуждая. С того вечера Нотт истинно уверовал, что они всегда будут с ним, их поддержка придала ему сил и твердость духа. Благодаря своим друзьям он осознал, что он не его отец и может жить так, как сам хочет. После возвращения Волан-де-Морта Нотт-старший возлагал большие надежды на то, что сын примкнет в ряды Пожирателей и прославит их фамилию. Но Тео послал его, собрал вещи и ушел — и с тех пор находился здесь и варил зелья, иногда участвуя в вылазках или нападениях на егерей. Часы пробили три ночи… Воспоминания рассеялись, и Тео вынырнул из грустных размышлений. «Последний котел и можно лечь», — подумал он. Свои действия он выполнял уже на автомате. Изо дня в день одно и то же. Разбуди его ночью, он сможет сходу сварить зелье. Подвал озарило синее сияние. Сощурив глаза, Тео прикрыл лицо ладонью. Дракон, описав дугу в воздухе, остановился перед ним и произнес: — Тео, блять, ты меня достал. Завтра вечером я прибуду в штаб и тогда поговорим. И хватит мучить бедных сов. В миллиметре от лица Тео дракон клацнул пастью и рассеялся. «Вот же королева драмы». Усилия окупились на все сто процентов. Назойливость и прилипчивость были его худшими качествами, по мнению Драко. А Тео считал наоборот, хотя ему нравилось все, что злило друга. Погасив пламя, он наложил заклинание стазиса на котел. Громко зевнув, Нотт свалился, как мешок, на матрас и заснул, надеясь, что кошмары обойдут его стороной. Тео старался доводить свой организм до полного изнеможения, и тогда ночь проходила спокойно. А иначе крики сотрясали стены комнат, ужасы детства настигали его. Нотт просыпался и плакал, оставляя на подушке мокрые следы от слез. Следующий день он провел в лазарете, помогая с ранеными. Мадам Помфри без устали нахваливала Тео и предрекала хорошую карьеру целителя. Возможно, в другой жизни он бы подумал об этом, но сейчас один вид крови, мяса и боли выматывал его. «Если выживу, то уж точно буду обходить стороной госпитали и лазареты», — думал Нотт. — Как тебя не тошнит от этого всего? — позади раздался надменный голос. Тео взглянул на часы, половина шестого вечера. — Неужто пожаловал, Малфой? Он развернулся. К косяку двери прислонился Драко, с небольшой брезгливостью оглядывая пространство. Тео заметил темные круги под глазами и сгорбленную позу. Видимо, в последние дни в своем мэноре друг точно не плевал в потолок. — Через пять минут я переоденусь и выйду, спускайся в подвал пока. — Домовикам приказывай, а я еще подумаю, стоит с тобой разговаривать или нет. Тео закатил глаза на его манерные выходки и пошел переодеваться. Он не стал принимать душ, чтобы не терять время, а то Малфой мог уйти, не дождавшись. Тео быстро спустился по лестнице. Толкнув железную дверь, он увидел Драко, чинно восседающего на стуле. — Пока ты не начал склевывать мой мозг, скажу сразу — я ненадолго. Беллатрисе взбрело в голову, что родной племянничек достоин второго шанса, и стала брать с собой на задания. Поэтому ближе к делу. — Ты, значит, важная птица, не то что я. Сижу в подвале и ложкой перемешиваю всякую бурду. — Тео! — Ладно, я по поводу Гермионы. Я хочу ее навестить. Малфой стал потирать виски. — Ее не просто так отселили в безопасное место, Тео. — Знаю. Я видел, что с ней сделало проклятие, — прошептал Нотт. — Так вот, пока я не могу никого перенести туда. Снейп осмотрит ее, и тогда можно будет что-то уже решать. — Что с ней произошло? Малфой занервничал. Хоть его лицо не дрогнуло и не поменялась поза, но побелевшие пальцы, сжавшие мягкую ткань подлокотников, выдали смятение. — Что-то ужасное. Я видел ее воспоминания. То, что произошло со школой, еще цветочки по сравнению с тем, что с ней делал Долохов, — он опустил взгляд в пол и пробормотал: — Я не знаю, могу ли рассказать об этом. Лучше спроси Грейнджер, когда увидишь. Тео кивнул, погрузившись в раздумья. Проклятие, Долохов, Шармбатон, погибшие родители — и после такого Гермиона могла улыбаться. Нотт был поражен силой воли девушки. Тихая и мягкая, но с железным стержнем внутри. — Поттер тоже хотел ее увидеть. Драко цокнул и посмотрел на него словно на ребенка. — Хочется-перехочется. Так и передай. Устало сев на кровать, Тео запустил пальцы в свои кудри. — Если это все, я пойду домой. Пока не подцепил здесь заразу. — Это дом славного рода Блэков. — Так и было, пока сюда не ступили ноги Вислого и Потного. Тихий смешок раздался в комнате. — Что слышно про Блейза? Драко молчал, уставившись на стену. — В последний раз он писал из Италии. Это было две недели назад. А сейчас не знаю, боюсь, что он мог влипнуть в передрягу, хотя это больше по твоей части. — Я думаю, наш Блейзи просто попал в объятия знойной итальянки и не выходит на связь. Они улыбнулись друг другу, ведь Тео и Драко знали о слабости друга к красивым девушкам. Им было легче думать так, чем забивать голову ужасами о его плене или пытках. Малфой встал и направился к выходу. — Обещай держать меня в курсе! И… береги себя. Кого же я буду доставать, если с тобой что-то случится? — выпалил Тео, глядя на друга. Он не показывал этого, но постоянно переживал за Драко. Он и Блейз были семьей Тео — братьями, хоть и не по крови. Уголки губ Малфоя дрогнули. — Ладно, Тео. Драко вышел и оставил его в подвале наедине с грустными мыслями.