✧
Сосед завелся осенью. Хэ Сюань понял это, когда, мельком взглянув на тусклую дверную ручку, обнаружил ее блестящей и чистой. Такого эффекта не добиться несколькими касаниями, нет – кто-то старательно ее оттер. И теперь безмолвно жил за ней, никак себя не показывая. Потом под дверью появился коврик. Другой человек назвал бы его милым, Хэ Сюань же посчитал нелепым, потому что неизвестный сосед выбрал цвет прозрачной морской воды в солнечный день. Слишком светлый, чтобы вытирать об него ноги. Хэ Сюань никогда бы не купил такой. Когда за окнами закружился первый снег, на подоконнике появились декабрист и монетное дерево. Сосед заклеил оконные щели, и Хэ Сюань, дверь которого была напротив, удивился тому, как тихо стало в квартире. Прежде, во время сильного ветра, компанию ему составлял протяжный свист, а теперь его не стало. Это наверняка девушка, думал Хэ Сюань. Какая-нибудь студентка, переехавшая ради учебы и тоскующая по дому. Ведь иначе зачем так настойчиво украшать мир вокруг себя? Подумав так, Хэ Сюань понял, что сам он живет здесь уже три года, но ему ни разу не пришло в голову что-нибудь изменить. На первой неделе декабря над окном появилась гирлянда. Соседка приходила домой раньше Хэ Сюаня и уходила тоже раньше – он понял это, потому что здесь не было розетки, и гирлянда зажигалась от батареек. Огоньки всегда тепло горели, когда он приходил домой, но к времени его выхода их успевали погасить. На четвертый день Хэ Сюань нашел всю гирлянду упавшей на декабрист. Стекло промерзло, и липучки, на которых она держалась, отвалились от холода. Посмотрев на эту трагедию, Хэ Сюань молча скрылся в своей квартире. Спустя некоторое время он вышел вновь и, вооружившись молотком и парой гвоздей, протянул над стеклом леску. Он осторожно разделил гирлянду и цветок, и вскоре теплые огни снова загорелись поперек окна. Хэ Сюань остался доволен и скрылся теперь уже наверняка. Утром гирлянда привычно спала, а вечером Хэ Сюань нашел на подоконнике лунный пряник в упаковке известной кондитерской. Пряник был вкусным. Хэ Сюань любил сладкое и подумал обязательно зайти и купить такой в новогодние выходные. Раньше у него никак не выходило, потому что часы его работы не совпадали с графиком кондитерской, а в выходные в ней было так много покупателей, что Хэ Сюань даже не думал пытаться.✧
Декабрь пролетел быстро. В канун нового года Хэ Сюань задержался на работе, не желая оставлять ничего в уходящем году. Его планы на новогоднюю ночь были не слишком замысловатыми: разрешить себе лечь пораньше и спать до обеда. Или даже до ужина, если повезет. Выключить все будильники, задернуть шторы. Хэ Сюань никак не украшал свой дом, только заранее заказал побольше еды, чтобы не переплачивать за доставку. Не то, чтобы он не любил новый год. Просто именно такими были радости, которые он знал. Ни о чем не подозревая, Хэ Сюань шагнул из лифта на лестничную площадку. И в этот миг все разом перевернулось. Перед соседней квартирой, на коврике, который казался Хэ Сюаню таким нелепым, сидел незнакомец. Он был одет по-зимнему, но расстегнул куртку, а шапку снял и положил на колени. Это был юноша, и Хэ Сюань сперва подумал, не придется ли ему вызывать полицию. Вдруг его невидимая соседка связалась с неподходящим человеком, и он решил испортить ей новогоднюю ночь? Но потом Хэ Сюань взглянул на человека под дверью внимательнее и в голове его разом сделалось пусто. Он был его ровесником. Одет продуманно и ярко. По плечам рассыпались крупные завитки каштановых волос. Уши проколоты, и в левом блестит крупная серьга, веер на длинной цепочке. Густые брови, так знакомо вздернутые из-за живой мимики, и ясные светлые глаза. Хэ Сюань остановился, как вкопанный, и сжал губы. А очень хорошо знакомый ему человек, подняв на него взгляд, резко вдохнул и задушено выронил: – Ты?✧
Его звали Ши Цинсюань. Он познакомился с Хэ Сюанем в старшей школе и с первой же встречи накрепко к нему прилип. Хэ Сюань в те дни был нелюдим, носил пришедшие в совершеннейшую негодность вещи отца и не мог себе позволить ездить в школу на автобусе. Но он был умен и мог постоять за себя в драке. С такими людьми не заводят дружбу, их могут уважать, но всегда будут обходить стороной. Ши Цинсюань был полной его противоположностью. Он был ярким и светлым человеком, и мог без видимых усилий поддерживать дружеские отношения со всеми вокруг. Однажды, во время постановки школьного спектакля ему досталась роль Робина Гуда, и он блестяще справился с ней, до самого выпуска закрепив за собой репутацию отличного парня. Хэ Сюань не знал, чем так привлек Ши Цинсюаня. Быть может, тем, что родился с ним в один день. Но вышло так, что они сделались лучшими друзьями и не проводили друг без друга ни дня. Тогда Хэ Сюань злился и быстро уставал от череды людей рядом, но сейчас он сказал бы, что многим обязан Ши Цинсюаню. Тот ухитрился преподать ему множество важных уроков. К примеру, как разговаривать, чтобы тебя услышали. Или что следует надеть, чтобы не вызвать пренебрежения на собеседовании. Хэ Сюань был слишком прямолинеен, чтобы дойти до этого собственным умом. Они поступили в один университет на одну специальность и продержались вместе до магистратуры. Но вышло так, что бесплатным было только одно место. Ши Цинсюань к тому времени потерял родителей и жил вместе со старшим братом, но в деньгах не нуждался. Ши Уду имел должность профессора в том же университете. Порой Ши Цинсюань горестно вздыхал о том, что устал учиться. Он говорил, что выбрал бы другое дело по душе и готов мириться с учебой только ради друга и брата. А вот Хэ Сюань по-прежнему был крайне беден. Не пройти в конкурсе значило для него оставить учебу и пойти работать. Быть может, через несколько лет он смог бы достичь тех же высот, которые обещала оконченная магистратура, но скорее всего он бы не прыгнул выше головы. Место в магистратуре стало той развилкой, на которой им не удалось свернуть в одну сторону. Хэ Сюань не прошел. Ши Цинсюань же, увидев свое имя в списке, побелел и быстро ушел, сказав, что ему нужно поговорить с братом. Тем же вечером Хэ Сюань сидел в баре с профессором, у которого писал дипломную работу. Они прощались и отмечали новую жизнь Хэ Сюаня, лишенную академических высот. Выпив, профессор проговорился, что результаты экзамена сфабрикованы. Ши Уду настоял на том, что учиться дальше должен его брат, и никто не решился с ним спорить. Узнав об этом, Хэ Сюань не спал всю ночь, а наутро пришел в университет и разбил Ши Уду лицо. Ши Цинсюань стал свидетелем этой ссоры. Он впервые на памяти Хэ Сюаня заплакал, и ничего не написал ему ни вечером, ни на следующий день. А потом жизнь Хэ Сюаня сделала головокружительный поворот. Он разозлился, молниеносно нашел работу в другой префектуре, и уже спустя пару дней подписал оффер и уехал. Он делал все быстро, не давая себе шанса передумать. Но после переезда, когда злость улеглась, пришла тоска по прежней жизни и дружбе. Чтобы заглушить ее, Хэ Сюань сменил номер, а аккаунта в социальной сети у него не было. Сделав так, Хэ Сюань с головой ушел в работу, а спустя год смог поступить в заочную магистратуру и закончить ее. Подводя итог, Хэ Сюань смог выбраться из нищеты, но потерял прошлое и лучшего друга. Впрочем, у судьбы, кажется, были на него свои планы, потому что тот самый друг сейчас сидел у его ног и не мог сказать ни слова.✧
– Что ты тут делаешь? – с трудом выдавил из себя Хэ Сюань. Ши Цинсюань сглотнул. Он смял шапку и опустил взгляд. – Я тут живу. Хэ Сюань посмотрел на дверь за спиной Ши Цинсюаня. Ручка задорно поблескивала и отражала его в виде черной тени, высокой и тощей. – Почему… Здесь? – Слова удалось найти с трудом, а уголки губ вдруг предательски поползли вверх. Ши Цинсюань, как будто почувствовав, вновь поднял на него взгляд, а затем безразлично пожал плечами. – Я снял квартиру поближе к работе. Что в этом такого? Я и подумать не мог, что мы окажемся соседями. Мы, кстати, отлично не виделись целых два месяца. Сказав так, он со вздохом уперся затылком в собственную дверь и совершенно искренне улыбнулся. – Но, как бы там ни было, с наступающим, Хэ-сюн! Хэ Сюань вздрогнул. Оказывается, он совсем не забыл этот голос и то, как ему идет улыбка. Растерявшись, он запустил руки глубоко в карманы. – Спасибо. Но все-таки, что ты делаешь здесь сейчас? Ши Цинсюань невесело рассмеялся. – О. Глупая история, даже постыдная. Я забыл на работе ключи, а вернуться за ними сейчас не получится. Ну, ты понимаешь, – он расстроенно вздохнул. – Новый год, все спешат по домам. Чтобы открыть для меня дверь, кому-то придется вернуться и, скорее всего, пропустить канун нового года. Я не хотел бы так. Хэ Сюань сделал шаг к собственной двери и остановился. Он уже давно не испытывал к Ши Цинсюаню неприязни. И, правду сказать, никогда не испытывал. Хэ Сюань сожалел, ему было стыдно, порой он хотел вернуть все назад – и вот его счастливый шанс. Но, кроме пары шагов, его отделяли от человека под дверью восемь долгих лет. Он не знал, сможет ли разом их преодолеть. Вставив ключ в замочную скважину, Хэ Сюань решился. В конце концов, это была уже целая катастрофа, куда ужаснее упавшей гирлянды. – Заходи, – велел он, открыв дверь и останавливаясь на пороге. – Переночуешь у меня, а утром поедешь забирать ключи. Лицо Ши Цинсюаня приобрело странное выражение. Будто бы он хотел согласиться, но вместе с тем отчего-то не мог себе это разрешить. Глядя на него, Хэ Сюань подумал о доброте своего друга. Ши Цинсюань не держал обид, но сейчас он наверняка вспомнил, как именно они друг друга потеряли. – Если не согласишься, кто-нибудь из соседей вызовет полицию. Тебя заберут, и кому-то из твоих коллег все-таки придется заменять тебя в праздники, – добавил Хэ Сюань в своей привычной колкой манере. Но именно после этих слов Ши Цинсюань тихо хмыкнул и поднялся на ноги. – Спасибо, – непривычно коротко сказал он. И осторожно вошел в темную квартиру.✧
В квартире Хэ Сюаня было пусто и чисто. Все вещи принадлежали ему одному и каждая имела свое собственное, выверенное годами место. Ши Цинсюань разулся и неловко переступил по холодному полу. Осмотрелся, и задал удивительно точный и болезненный вопрос. – Хэ-сюн, кажется, я твой первый гость? Ты переехал незадолго до меня? – Он как будто желал дать ему шанс солгать. Хэ Сюань взглянул на единственную пару шлепанцев под вешалкой и пожал плечами. Он прошел на кухню и зажег свет над столом, и только тогда ответил: – Я купил эту квартиру три года назад. Но ты действительно мой первый гость. – О. – Голос Ши Цинсюаня прозвучал неожиданно близко. Обернувшись, Хэ Сюань едва не ударил его плечом. – Хэ-сюн, а у тебя нет какой-нибудь большой тарелки? Я, эм… Я кое-что захватил с работы на вечер. Для праздника. – Ты ждал гостей? – Сразу насторожился Хэ Сюань. Но Ши Цинсюань лишь покачал головой. – Я не так давно переехал и еще ни с кем не успел подружиться. К тому же, завтра я хотел поработать. Взяв из рук Хэ Сюаня миску он с ухмылкой поддел ногтем ценник на ее дне. Миска была новой, как и большая часть посуды. Поставив ее на стол, Ши Цинсюань принес рюкзак и достал из него около дюжины лунных пряников. В точно такой упаковке, как тот, что пару недель назад нашел на подоконнике Хэ Сюань. – Ты там работаешь? – Чуть более удивленно, чем хотел бы, спросил Хэ Сюань. – А как же?.. А как же та специальность, из-за которой мы поссорились? Хэ Сюань завел привычку сворачивать научные статьи, едва заметив фамилию Ши. Но в глубине души он завидовал другу. Он мог бы гордиться им, но не хотел этого себе позволять. – Если ты хочешь знать, я не пошел в магистратуру. – В голосе Ши Цинсюаня прозвучал непривычный металл. – На том экзамене я сдал чистый лист. Хэ Сюань недоверчиво взглянул на него. – Зачем? Ши Цинсюань один за другим перекладывал пряники в миску, стараясь навести какую-то ему одному понятную красоту. – Я хотел поругаться с братом, но почему-то испугался поговорить с ним напрямик. Я был трусом, да. – Закончив с пряниками, он развернулся к Хэ Сюаню и выпалил с горечью: – Брат написал ответы вместо меня и надавил на комиссию. Я не хотел его позорить, а, наверное, надо было бы. Когда ты пришел ругаться, я только обо всем узнал, и не понимал, что мне делать. Я понимал только то, что ты будешь меня ненавидеть. Говоря, Ши Цинсюань все сильнее размахивал руками. Он как будто раздувал огонь собственной решимости. – В тот день я хотел поговорить с вами обоими и попросить… Попросить поддержки. В неярком свете лампы его светлые глаза странно заблестели. – На самом деле, накануне я сдавал другой вступительный экзамен и просто хотел… Ши Цинсюань охнул, запнувшись. Он взмахнул руками слишком широко и потерял равновесие. Его правая нога заскользила по гладкому полу, и он начал медленно падать вперед. Хэ Сюань качнулся навстречу и поймал его, а затем крепко прижал к груди. Ши Цинсюань забился, точно рыбешка, выброшенная волной на мол. Хэ Сюань сжал объятия крепче. Он так и не научился быстро думать. Его тело оказалось быстрее, и вместо неловких слов он схватил Ши Цинсюаня, не разрешая вывернуться. Ши Цинсюань выдохнул тяжело и шумно. Он вдруг разом обмяк и отвернулся, спрятав лицо. Хэ Сюань почувствовал, как тонкая рубашка намокла, но решил потерпеть, и только положил подбородок на макушку Ши Цинсюаня. Нужные слова наконец вспыхнули в его голове, и Хэ Сюань медленно заговорил. – Я плохой человек, и поступить иначе в тот день не мог. Прости меня, я всегда тебя не заслуживал. Он почувствовал, как Ши Цинсюань возмущенно уперся ему в грудь, но вновь не отпустил его. В отместку Ши Цинсюань наступил ему на ногу, но в носках против шлепанцев это было скорее мило, чем опасно. – Но, – продолжил Хэ Сюань, – мы снова встретились. Давай попробуем помириться? Ши Цинсюань не ответил. Он долго молчал, но потом осторожно опустил руки на талию Хэ Сюаня и, помедлив, сплел пальцы за его спиной.✧
За окном вспыхнул ранний салют. Искристый свет заполнил кухню. Ши Цинсюань дернулся и поднял взгляд, но испуг быстро сменился восторгом. В его глазах заплясали зеленые огни, и Хэ Сюань подумал, что только ради этого стоило купить квартиру на одном из последних этажей. Но затем им все же пришлось отпустить друг друга. Взглянув на экран смартфона, Ши Цинсюань воскликнул: – До нового года час! Хэ-сюн, прости, я отвлек тебя так, что ты совсем про него забыл. – Он поморщился и с силой потер щеки, размазав мокрые дорожки. – У тебя не найдется чистого полотенца? Хэ Сюань нехотя отпустил его и проводил до ванной, а затем вернулся на кухню и в растерянности сел за стол. Он едва ли помнил, как встречать праздник, когда ты не одинок. Какая еда нравится Ши Цинсюаню? Найдется ли она в его холодильнике? Он, конечно, заказал с запасом, но рассчитывал только на собственные вкусы. Ши Цинсюань вернулся довольно скоро. Он осмотрел сумрачную кухню и, грустно усмехнувшись, заметил: – У тебя тут совсем не празднично, Хэ-сюн. Ты не хотел отмечать? Хэ Сюань раздраженно парировал: – Я думал проспать новый год. Поужинать и лечь. Если бы ты не забыл ключи… – То мы бы не встретились, – грустно закончил Ши Цинсюань. Его голос был поникшим, и Хэ Сюань поспешил исправить свою ошибку. – Прости. Я не видел смысла отмечать, когда ты один. А теперь просто не знаю, что мне делать. Эти слова заставили Ши Цинсюаня просиять. Он улыбнулся, как когда-то, в далекой юности, и хлопнул в ладоши: – Не надо делать ничего особенного. Я приготовлю тебе ужин, например… Ты по-прежнему любишь острую лапшу? Обещаю, тебе понравится! Хэ Сюань растерянно кивнул. Он шагнул к холодильнику и, распахнув дверь, принялся задумчиво рассматривать полки. Ши Цинсюань почти сразу же поднырнул под его локоть и принялся с видом эксперта перебирать продукты. Отыскав все необходимое, он шагнул назад и уперся спиной в грудь Хэ Сюаня. Оба вздрогнули и замерли от этого случайного касания. Неловкая тишина заполнила кухню, и разбить ее помог всеми забытый холодильник, который запищал, теряя холод. Ши Цинсюань быстро освоился на чужой кухне и хотел уже приступить к готовке, как Хэ Сюань остановил его. – Погоди. Раз уж ты остаешься, я дам тебе чистую одежду. Не пачкай эту. Сказав так, он отправился претворять свое предложение в жизнь. Он достал новую футболку и ношеные, но чистые бриджи. Ши Цинсюань был ниже ростом, но чуть шире в плечах – ему бы хорошо подошла эта одежда. Хэ Сюань оставил все на стиральной машинке в ванной и позвал Ши Цинсюаня переодеться. Тот коротко поблагодарил и скрылся в ванной, опустив взгляд. Хэ Сюань нашел это странным, но сам почувствовал приятное воодушевление. Ему вспомнилось старая яблоня по дороге в школу. Однажды после сильной грозы у нее отломилась ветка и рану замазали садовым варом. Хэ Сюань думал, что все его небольшие добрые дела не смогут вернуть им потерянных лет, но, он надеялся, помогут этой ране зарасти. Ши Цинсюань долго не выходил, и Хэ Сюаню пришла на ум странная затея. Он обулся и вышел на лестницу, прикрыв за собой дверь с легким хлопком. Декабрист хорошо прижился на общем окне и расцвел. Ему очень пошла упавшая гирлянда. Хэ Сюань осторожно снял ее и набросил на цветок, и мысленно извинился перед монетным деревом, которому предстояло провести несколько одиноких дней. Вернувшись, Хэ Сюань застал странную картину. Ши Цинсюань, одетый в его одежду, сжимал в побелевших пальцах куртку. Его глаза вновь влажно блестели. – Ты куда-то собрался? – Спросил Хэ Сюань, поудобнее перехватывая цветочный горшок. Ши Цинсюань вместо ответа выронил куртку и отвернулся. Хэ Сюань, растерявшись, поставил декабрист на пол и медленно подошел к нему. – Тебе написали, что помогут с ключами? – Эта мысль первой вспыхнула в его голове. И Хэ Сюань в крайнем смятении понял, что сказал то, чего больше всего боялся. Что Ши Цинсюань уйдет, оставив на его кухне призрак не случившегося праздника. Ши Цинсюань, услышав эти слова, резко развернулся и сердито на него посмотрел. – Я думал, что это ты ушел. Хэ-сюн! Не оставляй меня в своей пустой квартире без предупреждения, это подло! – Его палец уперся в грудь Хэ Сюаня, а глаза гневно сверкнули. Хэ Сюань растерянно развел руками, чувствуя себя идиотом. – Я подумал, что принесу его тебе вместо елки, – виновато сказал он и махнул рукой на декабрист. – Я помню, что тебе всегда нравились новогодние украшения, но у меня нет ничего такого. Ши Цинсюань, который успел надуться, как сыч, после этих слов громко расхохотался. Он смеялся до слез, обняв себя руками за ребра и сжимая в кулаках футболку. Хэ Сюань осторожно отступил назад и снял ботинки. Он поднял с пола цветок и унес его на кухню, и там поставил на середину стола. – Я помню, – просто сказал он, не смотря назад. – Я помню все, что связано с тобой, очень хорошо.✧
Они пропустили полночь. Ши Цинсюань возился у плиты, а Хэ Сюань смотрел на него и удивлялся уверенным и ловким движениям. – Где ты научился готовить? Спрашивая, Хэ Сюань не удержался и развернул один из лунных пряников. Он невольно восхитился: тесто было нежно-бирюзового цвета, а сверху был оттиснут иероглиф «ветер». Кажется, только ради сладостей стоило получать хорошую зарплату. Он не сразу понял, что Ши Цинсюань обернулся и со странной улыбкой на него смотрит. Когда из взгляды встретились, улыбка Ши Цинсюаня сделалась совершенно самодовольной, и он сказал: – Дело в том, что это кондитерская – моя. Я поступил в кулинарный техникум, закончил его с отличием и работал, не покладая рук. И вот уже год как у меня есть свое собственное дело. Правда, я невероятный? Хэ Сюань, успевший закинуть пряник в рот, замер, позабыв его закрыть. Ши Цинсюань, увидев это, посмеялся и вновь отвернулся к плите, мягко заметив: – Ты тоже невероятный. Только не подавись пожалуйста, Хэ-сюн. Он закончил готовить в тишине. Миска с исходящей паром лапшой оказалась на столе под первые салюты. Место Ши Цинсюаня было напротив окна, и он восхищенно уставился в ночное небо. Хэ Сюань же только пожал плечами и запустил свои палочки в лапшу. Но, между делом, он все-таки посматривал на Ши Цинсюаня. Его восторг, кажется, ничуть не изменился за столько лет. Он очень шел ему. Какое чудо, что он не разучился так смеяться. Пожалуй, возможность посмотреть на отражение салютов в чужих глазах была отличным новогодним подарком. Когда лапши в миске заметно убавилось, Хэ Сюань виновато вздохнул и тронул Ши Цинсюаня за локоть. – Послушай, – неловко начал он. – Этот ужин был восхитительным. Я давно так вкусно не ел. Но у меня нет для тебя подходящего подарка. Мог бы я в твой выходной сводить тебя куда-нибудь в качестве благодарности? Ши Цинсюань аккуратно отложил в сторону палочки. Он съел немного и все время смотрел на Хэ Сюаня, словно чего-то ждал. Услышав вопрос о новогоднем подарке, он решительно нахмурился и серьезно спросил: – Хэ-сюн, правду сказать, я бы хотел от тебя желание. Мог бы ты пообещать мне сделать то, что я скажу? Хэ Сюань, хотя и подозревал некий подвох, кивнул. Он не думал, что Ши Цинсюань смог бы попросить чего-то действительно ужасного. – Говори, я обещаю выполнить. Ши Цинсюань неловко поерзал на стуле. – У меня есть одна мечта. До сегодняшнего дня я не думал, что она сможет сбыться, но сейчас у меня появилась надежда. Хэ-сюн, мог бы ты пообещать не ненавидеть меня после того, что я сейчас сделаю? Хэ Сюань почувствовал еще большую растерянность, но все-таки кивнул. – Обещаю. – Он на всякий случай тоже отложил палочки. Ши Цинсюань глубоко вздохнул, а затем встал и подошел к нему. Он взял Хэ Сюаня за руки и потянул за собой к окну, и остановился, так, что их лица оказались друг напротив друга. Вдох, другой. Они стояли в уютном полумраке, и пальцы Ши Цинсюаня были обжигающе горячими. На третьем вдохе прогрохотал новый залп и в небе за окном расцвела лазурная астра. Ши Цинсюань вдруг подался вперед и выше и обхватил Хэ Сюаня за шею. Их лица оказались совсем близко, так, что Хэ Сюань чувствовал чужое теплое и частое дыхание. Еще пара вдохов, еще одно легкое движение вперед и ближе. И губ Хэ Сюаня коснулись другие губы, мягкие, чуть отдающие острой приправой. Ши Цинсюань остановился ненадолго, давая Хэ Сюаню возможность себя оттолкнуть. Когда же этого не случилось, он чуть приоткрыл рот. Его язык осторожно провел по губам Хэ Сюаня и мягко толкнулся глубже. Хэ Сюань подчинился и принялся несмело отвечать, стараясь переступить неловкость и не нарушить это странное, зыбкое состояние. За окном расцветали невиданной красоты цветы. Даже сквозь прикрытые веки перемена цветов вокруг была ясной. И сложно было сказать, грохот ли новых залпов за окнами так отдавался в груди, или сердце Ши Цинсюаня, прижимавшегося к нему все теснее. Неожиданная дружба. Соперничество и восхищение. Разлука на восемь долгих лет без всякой надежды на новую встречу – и такое внезапное новогоднее чудо, когда оба они уже перестали надеяться. Ши Цинсюань остановился, разорвал поцелуй, и посмотрел вверх на Хэ Сюаня. – Будешь ли ты меня ненавидеть за это? От был только что восхитительно отважен. И, конечно, понимал, что мог бы разом потерять только что обретенное счастье. Но, кажется, и его терпение не было безграничным. Хэ Сюань крепче сжал руки на его плечах и уверенно ответил: – Я буду тебя любить.