Bad Touch

Во сне он оказался на заснеженной поляне под темным небом, что полнилось звездами. Яркие точки далеко наверху складывались в созвездия, которые Сиффрин не мог узнать, как ни старался. Воздух был кристально прозрачный. Дыхание выбивалось из легких путника облачками пара. Однако сердце его настолько огрубело от невзгод, что представшую пред ним картину Сиффрин воспринял скорее с благоговением. Свет далеких светил отражался от снега, делая тот похожим на огромный усыпанный драгоценностями ковер. И наверняка в белом плаще и шляпе Сиффрин на этом фоне терялся. До чего удобно! Поежившись от холода, путник зашагал вперед. Снег хрустел под ногами, щеки щипало морозцем — даже когда ноги и руки начали неметь, Сиффрин не останавливался. Он не знал зачем именно идет — сон этот чем-то отличался от тысяч других, и разгадывать эту тайну Сиффрину отчего-то не хотелось. Но вот вдалеке что-то шумно опустилось в снег. Закопошилось, заворошилось, а затем… чуть слышно чихнуло. Заинтересованный переменой путник пошел на звук. Но вторгшееся в его сон существо словно насквозь проходило высокое снежное полотно, ведя Сиффрина куда-то на запад. (Ох. Вы тоже потерялись…) раздался в голове чей-то голос. Путник вздрогнул, подобрался — а затем тело его словно схватило исполинской ладонью, да выдернуло из сна прямиком в реальность.

***

Проснулся он от сильной головной боли. Тело его словно опилками набили, а во рту разверзлась пустыня. Сиффрин потер лицо и попытался собраться с силами чтобы встать. Получилось со второй попытки — сначала он едва не упал. Однако, на полпути вниз, на лестнице, до его ушей донесся приглушенный звук голосов. Уверенный, резковатый, и… мягкий. Сиффрин сжал губы в тонкую линию, готовясь к худшему. — Мадам, я… — Поражен моим кулинарным талантом? Явление столь же редкое, что и звездный дождь. Я права? Путник нахмурился. Конечно же, с кем еще должен разговаривать Изабо как не с Одиль? — А… да! Я никогда не сомневался в вас, мадам. — Льстец. Но, продолжай, — исследователь хохотнула. — Это единичный случай, к твоему сведению. Разнообразие в меню способствует поднятию морали. — Краб, вы как полководец говорите! — Я несу ответственность за всех вас, как самый опытный член группы. Изабо на миг замолчал, затем тяжко вздохнул. Сиффрин с силой сжал поручень лестницы. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться к чему все шло! Какой же Сиффрин идиот! Доверчивый, тупоголовый кретин! — Мне нужно вам кое-что сказать. Это касается… Сиффрина. Путник почувствовал, как слезы защипали глаза, как горло стянуло невидимой удавкой. О нет. О нет! — О? Мне следует вас поздравить? — вновь смешок. — Не хочу показаться невежливой, но я видела как ты принес его в часовую башню. И то, как ты изменился. — Ох… аха-ха… серьезно? Меня настолько легко прочитать?! — Не совсем. Считай, что это заслуга богатого опыта. — Угу. Хо-рошо. Ум-м, — опять вздох. — Мне очень нужно с кем-то об этом поговорить. — Я вся внимание. — Понимаете, мадам, он… Путник прикрыл глаза руками, ногтями впиваясь в кожу. Сердце заныло от боли. Дурак. Какой же дурак! — …Нет. Не так, — воин вновь вздохнул. — Дело во мне. Я хочу ему помочь, но не знаю как. — Что ты имеешь в виду? — Он… болен. Ремесло Мирабель почти не помогает, а я… все что я умею это… это абсолютно бесполезно! Я бесполезен! — Хм-м. — Даже во сне Сиффрин страдает, а я ничего не могу сделать! — Тебя беспокоит его болезнь? Поверь мне, для всех нас это неприятная неожиданность. Неприятная неожиданность? Сиффрин прикрыл рот руками, дабы не засмеяться. Вот как это называется? Может, его бесчисленные смерти тоже подходят под эту категорию?! — Звучит будто вам все равно, — холодно проговорил Изабо. — Я вовсе не это имела в виду. Прости, вчерашнее фиаско выбило меня из колеи. — Не только вас. Дурной сон какой-то! — Согласна. Глупый, нелогичный бред, — что-то бряцнуло. — Но если вернуться к насущным проблемам, то твое волнение пускай и понятно, но совершенно бессмысленно. (Уф. Холодная, как статуя каменная) — пронеслось у Сиффрина в разуме. — Знаю. Я знаю, но ничего не могу с собой поделать, — что-то бухнулось на пол. — Сегодня ночью он так дрожал, будто лег спать в сугроб. А еще он выглядит таким измученным. — Его недомогание развивается реактивно, что крайне обезнадеживающе. Если бы с нами была старшая служанка, тогда… — Чтобы ее найти, сначала надо попасть в Дом. А без сфер это невозможно. — Мы ходим кругами. — Как думаете, в городе есть лекари? — сменил тему Изабо. — Искусней чем Мирабель? Сомневаюсь. Она ведь Избранная. Однако… — Что? — Возможно в магазине будет что-то, что сможет помочь. Также, думаю, местные не будут против того чтобы поделиться своими рецептами — вроде травяных отваров. Или настоев. — Звучит разумно. — Ха-ха, как иначе? Путник нахмурился, не веря своим ушам. Неужели Изабо не только сохранил его тайну, но и на самом деле беспокоится о нем? — Мадам, у вас… вы… — опять вздох. — Я просто не могу понять. Все так запутанно. — О, позволь угадать. Ты думал, что стоит произнести волшебное слово, и все будет как в том легкомысленном чтиве, за которым любит коротать время Мирабель? — Не совсем. Может быть. Вы слишком хорошо меня знаете! Страшно! — Ха-ха-ха. Не волнуйся, не в моих правилах рассказывать чужие тайны. И… Сиффрин весьма скрытная личность. Порой прошлое может быть крайне болезненным, для всех. — Да, я это уже понял. — Дай ему время. И не вини себя в том, что происходит. — Краб, это то вы как узнали? — Скажем так, наблюдательность — залог успеха моего исследования, — Одиль хмыкнула. — К слову, вам не помешает хороший завтрак. День обещает быть длинным. — О, я могу вам помочь! — Не стоит. Здесь хватит еще на несколько порций. Тебе лучше подняться и попробовать разбудить нашего спящего красавца. Сиффрин встрепенулся и как можно быстрее вернулся в комнату, чтобы там сразу нырнуть под одеяло. Там, в темноте, он замер и прислушался. Заскрипели ступени, а снизу запахло выпечкой. Но нет. Он не поддастся так просто! — Я… просто сделаю это как обычно. Пф, я будил всех много раз, что в этом такого?.. — озвучивал свои мысли Изабо. — Надо придумать шутку. Или я просто потяну на себя одеяло и… нет. Слишком жестоко. Матрас прогнулся под чужим весом, а затем Сиффрин ощутил легкое касание возле плеча. И услышал вздох. — Краб. Я дурак. Можно же принести завтрак в постель. На этот раз путник решил сжалиться над воином и, недовольно ворча, высунулся из кокона одеяла. Судя по тому, что комната была залита светом, время близилось к полудню. Сколько же он спал? — Ах! Д-доброе утро! Тебе легче? — Не совсем, — Сиффрин зевнул. — Хм. Где все? — Мира и Бонбон ушли, здесь только я и Мадам. Не поверишь, она приготовила… эм… не знаю как это называется, но оно очень вкусное! — Мадам Одиль умеет готовить?.. — Ха, кто бы мог подумать, а? Путник принюхался к приятному сладковатому аромату и, сел, укутавшись в одеяло с головой. Щеки Изабо почему-то залились краской. — Ум-м. Я тут подумал, — воин отвел взгляд. — Мира как-то говорила, что для быстрого выздоровления полезно делать что-то приятное. Погладить кошку, или выпить горячего какао, например. — Не вижу здесь кошек, — Сиффрин выгнул бровь. — А-ха, н-но я мог бы обнять тебя, или… — Изабо покраснел еще сильнее и уставился в пол. — Сказать тебе что-то хорошее. Краб, это так тупо звучит! Сиффрин почесал щеку, посмотрев на воина с любопытством. Странно, но от того пахло ванилью и, кажется, мукой — белая пыль едва заметно осела на волосах. А еще Изабо был смущен и боялся Сиффрина — и эта уязвимость будила какое-то новое, пока не понятное чувство. — Что ты сам хочешь сделать? — А?! Я?! Н-ну, мне показалось, что ты сильно замерз этой ночью. Я подумал… — …Ты ведь теплый, так? Изабо поднял на него растерянный взгляд. — Наверное да. Не знаю, даже зимой мне хватает тонкого пледа чтоб согреться. За множество циклов чувство юмора Сиффрина преобразилось в нечто странное и пугающее. Шутки его стали жестоки и самоуничижительны — но подходящих слов именно для такого случая не находилось. Зато он мог добиться от воина реакции другим путем. Так? — Тогда ты мог бы лечь ко мне. Или же мы можем сдвинуть кровати, как думаешь? — Чтобы что?! Зачем?! — кажется, Изабо чуть ли не кипел. — Когда будет холодно, я использую тебя вместо одеяла, — Сиффрин улыбнулся. — Ты выглядишь мягким. Изабо открывал и закрывал рот будто выброшенная на берег рыба. Он покраснел, потом побледнел, потом снова покраснел. Наконец, воин тряхнул головой и протараторил: — Мы не поместимся на одной кровати вдвоем! — Я могу лечь сверху. — Т-ты… аха-ха… — Изабо громко сглотнул. — Это будет выглядеть странно. — Почему? — И не очень комфортно, — проигнорировал вопрос Изабо. Лицо воина стало пунцовым. — Вдруг ты упадешь. — Тогда сдвинем кровати. — Нет! — Изабо закрыл лицо ладонями. — Не здесь! — Не… — Сиффрин охнул. — А, вот в чем дело. Ты боишься что они узнают. — …А ты будто нет, — тихо проворчал воин. — Даже если узнают, что это изменит? — путник укутался в одеяло. — Ты все равно будешь мне нравиться. Сиффрин так до конца и не понял, были ли его слова провокацией, дурацкой игрой или правдой. Он слишком сильно запутался в себе. Без сомнения, пока что этот Изабо доставлял ему больше всего интересных, новых эмоций. Со вздохом Изабо убрал ладони от лица и посмотрел на него с укором. Глаза воина странно блестели. — Иногда я тебя не понимаю. — Я себя тоже, — Сиффрин прильнул к чужому плечу. — Ты говорил про комплимент, так? Что ты хотел сказать? — …Что ты похож на маленького сонного котеночка, — с каменным лицом прошептал Изабо. — О-о, — путнику вмиг стало жарче. — Спасибо. Это мило. — Угу, — воин замолчал. Вздохнул. — Еще я хотел кое-что сделать, но теперь… — Ничего же не изменилось, — Сиффрин заглянул в чужие глаза. — Иногда я сам не знаю что говорю. Прости. — Аха. Да. Хм, — взгляд Изабо смягчился. Тот будто заколебался, а потом отрывисто коснулся губами кончика носа Сиффрина. — Вот. — А-ха-ха. Сиффрин нервно рассмеялся и принялся мять кончик одеяла в руках. Отчего-то он не мог придумать ни что теперь делать, ни что сказать. Но тут снизу раздался крик: — Завтрак стынет, к вашему сведению! Пара переглянулась и быстро направилась к лестнице.