Мы в возрасте ином

Мысли одолевали Геральта день за днем. Время тянулось неимоверно долго: каждая секунда ощущалась, словно года. Перед мысленным взором раз за разом вставал сон. К чему бы это было? Не давало покоя то, каким ярким и четким был сон. Он запомнился до последней детали: резкие движения рук, грустная улыбка, глубокие морщины и выцветшие глаза. Все было таким реальным, что становилось страшно. "Это всего лишь сон" - уверял себя Геральт. Хмурость его усугубилась. Вспыльчивость вышла на новый уровень. Любое неверное слово или взгляд заставлял его сжиматься и выстреливать ядовитыми фразами. Йен злилась. Поиски не давали результатов. Как один маленький бард умудрился раствориться на просторах континента и спрятаться от острого ока ведьмы? Какими талантами он обладал, и что они упустили? - Я не понимаю. Не понимаю, Геральт?! Я испробовала дюжину разных заклинаний, но он будто канул в воду! Раздраженно встряхнув руками, чародейка упала в кресло у камина. Поиск продолжался уже неделю. Сил у нее было немеряно, но и они не бесконечны. Однако, когда нет результата и терпение подходит к концу, даже самые элементарные чары начинают давать сбой. - Он не мог исчезнуть. Он же простой человек... А вот Геральта это все угнетало. Он чувствовал, будто время утекает сквозь пальцы. Он рвется, пытается удержать, но все впустую. Сколько это может длится? Куда мог подеваться Лютик? Возможно, с ним что-то случилось? Это же Лютик! Он находит приключения даже во время похода по нужде! В этот момент Геральт совершенно не задумывался, что бард умудрился прожить без него без малого тридцать лет. И раньше его совершенно не волновал данный вопрос. - Вы пробовали привязку? Йеннифэр недовольно поджала губы. Она не любила, когда ее считали глупой. - Конечно пробовала, - неясный звук, больше напоминающий кошачье фырканье, сорвался с алых губ. - Это первое, что я попыталась сделать, но с кольцом, видимо, у Лютика связи почти не было. Нить оборвалась, лишь начав формироваться. - Какое кольцо? - Лютик подарил мне за спасение твоей тушки, когда тебя кикимора подрала. Лютик. Подарил Йен кольцо. Почему он об этом не знал? А почему должен был? Или нет? Вот! Именно поэтому ведьмаки отрицают чувства, от них одни проблемы. Мысли путаются и скачут, будто сумасшедшие зайцы. И как тут быть? - Значит, вам просто нужно найти другую вещь. - Истредд беззаботно пожал плечами. Он вообще всегда ко всему относился довольно легко. - Геральт, вы кучу лет путешествовали вместе. Неужели у тебя совсем ничего нет? Определенно, в некоторых областях магии Валь был куда подкованнее Йеннифэр. Вещь. Какая это может быть вещь? Что у него вообще могло остаться от Лютика, столько лет прошло. Геральт задумчиво уставился в огонь. Столько лет прошло. Он лицо Юлиана уже начал забывать. Закрыв глаза и откинувшись на высокую спинку кресла, Геральт задумался. Мысли текли плавно и неторопливо, как при медитации. Мелькала череда воспоминаний: звонкий смех, тонкие пальцы на грифе лютни, кольца на этих самых пальцах, множество фенечек на узких запястьях. Пальцы осторожно теребили браслет на левой руке. Он всегда так делал, когда глубоко уходил в свои мысли. Дурная привычка последний тридцати лет. Тридцать лет. Привычка. Браслет. Лютик. Пораженно распахнув глаза, Геральт уставился на собственную руку. - Геральт? - Йен беспокоилась, не часто увидишь ведьмака в подобном состоянии, - все в порядке? - Браслет. Мне его Лютик подарил незадолго до...до расставания. - Он носил этот браслет до этого? Истердд даже в такой момент оставался профессионалом. Кто-то же из них должен держать себя в руках. - Нет...нет, не носил. Он сплел его для меня. Говорил, что потратил кучу времени на поиск хорошей кожи и подходящ бусин. Переплетал несколько раз, потому что бусины не складывались в нужный узор... - Это даже лучше. Он вплел туда свою душу. Это точно должно сформировать нить. Чародей убежденно кивнул и поднялся с кресла. - Что сидим теряем время? Вы вроде торопились найти вашего барда. Йен воодушевленно подорвалась с кресла и, схватив Геральта за запястье, рванула в кабинет. - Мы потеряли столько времени, - тараторила девушка, распахивая дверь, - а ведь могли уже давно найти его! Почему мне сразу не пришло это в голову?! Это все ты со своей хмурой рожей! - разорялась чародейка. Ее раздражало, когда все шло не так, как нужно. Когда она оказывалась не права, когда с ней не соглашались, когда за ней не следовали, когда за нее не сражались. Это все тоже ее раздражало. Но вот терять время - это было непозволительно. Развернув карту на столе, она требовательно протянула руку. - Что? - белая бровь бросилась к границе волос. - Браслет, Геральт, не тупи! Изящная ручка вновь требовательно дернулась. Глубоко вздохнув, ведьмак начал возиться с замочком. С браслетом не хотелось расставаться даже на секунду. Он будто сросся с ним за эти годы. Но ради новой встречи с Лютиком стоило потерпеть. Практически вырвав браслет из судорожно сжатых пальцев, Йен начала колдовать. Это не было обычной магией с фиолетовыми всполохами, потоками силы и давящей мощью. Чародейка зажала браслет в ладошках, пошептала что-то себе под нос и распахнула горящие глаза. От сложенных лодочкой рук потянулась тонкая золотая нить. Змейкой скользнув к карте, она изгибалась, то вспыхивая, то угасая. Стелилась по карте, петляла по горам и полям, замирала и вновь пускалась в путь. Время будто замерло, пока трое напряженно наблюдали за нитью. А та, ярко вспыхнув, свернулась в клубок и замерла прямо на отметке чуть южнее Горс Велена. Как Лютик умудрился забраться так далеко на запад? Один? Море. Когда-то он звал с собой Геральта к морю. Он так мечтал его увидеть, да только ведьмак водил его по лесам и болотам в надежде, что бард устанет таскаться с ним по захолустьям. Но погляди, двадцать лет. Это о чем-то говорит, правда? Йеннифэр недоверчиво щурила глаза. Последний раз они виделись в Цинтре. И Лютик уж точно не собирался перебираться поближе к оплоту чародеек. Что могло сподвигнуть его вылезти из-под теплого крылышка Цири? И самое главное, как он туда добрался? Порталы в последние годы он переносил совсем уж плохо. Лошади его не выносили. На своих двоих он точно добраться не мог, болезнь сжирала последние силы. Даже до умывальника он добирался с трудом. С другой стороны от княжны не было вестей последние несколько месяцев. Значит ли это, что они что-то придумали, а чародейку просто не поставили в известность? В прочем, как и в любую их самоубийственную авантюру. Теперь у нее точно есть повод наведаться как минимум к одному из этой убойной парочки. - Откроешь мне портал. Действительно, зачем просить, когда можно приказать. В этом весь Геральт. Йен закатила глаза. - Иди собирайся, я не собираюсь потом возвращаться за твоими вещами. Спустя десять минут торопливых сборов, воинственная пара, будто собирающийся на верную смерть ведьмак и бесконечно раздраженная очередной глупостью подопечных чародейка, шагнули в искрящийся портал. А на той стороне светило солнце. Жаркое весеннее солнце, какое бывает только на побережье. Лучи радостно играли на накатывающих волнах. Шелестели кроны деревьев и пели птицы. Как для ведьмака, слишком идеально, слишком тихо, слишком спокойно, слишком пасторально. Всего слишком. Но для Лютика идеально. А потому для Геральта не могло бы найтись более идеального места, которое он мог бы назвать домом. Далеко впереди виднелся маленький домик. Его аккуратная белая крыша, как шапка тех самых волн, накатывающих на берег. И белый заборчик. И розовые кусты. И дымок из трубы. Йен закатила глаза. Идеально, приторно, по-лютиковски. Прямо-таки сказка. Геральт не мог держать себя в руках. Да и как возможно, когда до Лютика рукой подать? Первый нерешительный шаг превратился в бег. Тридцать лет. Он потратил так много времени на свою глупость. Оставалось молить Милитэли, чтобы его простили. Уж Лютика он точно будет молить. Во дворе с плеча полетел мешок, затем мечи. В дом он ворвался растрепанный и с горящими глазами. Небольшое помещение заливал свет огня из печи, где что-то тихонько шкворчало. Сначала в нос ударил запах сладкого пирога с вишней. Затем дикая смесь из мяты, чабреца, ромашки и таволги. Уже после этого прорезался запах полыни и лаванды. Запах Лютика. На кресле у окна, куда не сразу падает взгляд, сидел человек с кружкой. Геральт напрягся. Уж этого человека, тем более именно в этом доме, он точно не ожидал увидеть. - Кагыр. Что ты здесь делаешь? Тот самый рык, который заставлял самых смелых приседать и вжимать голову в плечи, вырвался из глотки Геральта. О, он бы все отдал, чтобы оторвать голову этому наглому, нахальному юнцу, что посмел покуситься на его девочку. Так почему сейчас этот человек так спокойно сидит в доме, в котором, предположительно, живет Лютик? С улицы раздался звонкий голос. - Кагыр, немедленно убери свою зверюгу! Эта тварь снова покушается на мои грядки! Сколько раз можно говорить, сажай его на цепь! В следующий раз выкину его где-нибудь в Оксенфурте, и делай что хочешь! Дверь снесло ураганом, хлопнув ею по стене. В доме сразу стало будто светлее и уютней. Пронесшись мимо Геральта, словно не заметив, Лютик схватил Кагыра за ухо и дернул. - Паршивец! Все нервы мне вытрепал! Ой...Привет, Геральт, а ты как тут? На него смотрели все те же васильковые глаза. Брови, сложившись домиком, вспорхнули к линии волос. Он всегда так делал, когда что-то шло не по плану. Каким бы этот план ни был. Лютик был все тот же. Будто не прошло тридцать лет. Будто не прошло пятьдесят лет с их первой встречи. Именно сейчас Геральт осознал, что бард совершенно не изменился. Раньше как-то не обращал внимания, но вот сейчас. Сейчас он ясно видел, что ни морщин, ни седых волос. Вообще никаких изменений. - Лютик... Геральт сделал нерешительный шаг навстречу и замер. Все слова, что он готовился сказать, разом вылетели из головы. - Я, пожалуй, оставлю вас. Кагыр, решивший под шумок покинуть зону воздействия Лютиковой ярости, прошмыгнул в дверь. - Собаку свою забери, ирод! Лютик, злобно сдув прядь волос со лба (довольно знакомым жестом, где же это было?), упал в кресло. - Что ты здесь делаешь? - голос был усталым и обреченным. Будто он совершенно не хотел, чтобы ведьмак здесь находился. - Я... я пришел извиниться. - Извиняйся. - Лютик покровительственно махнул рукой. Происходило что-то из ряда вон выходящее. Геральт ожидал ярости, ненависти, злобы. Возможно, слез, объятий. Чего угодно, но точно не этого спокойного, даже слегка веселого настроя. - Я... должен признать, что я был не прав. - Когда? - Тогда на горе. - Только ли? - Возможно, каждый раз, когда посылал тебя и был груб? - Это ты у меня спрашиваешь? - Тонкая бровь взметнулась наверх, а губы растянулись в усмешке. Лютик откинулся на подлокотник и упер ладонь в подбородок, задорно покачивая одной ногой. - Не знаю, тебе решать, где ты был не прав. А уж я подумаю за что тебя прощать. Нет, он был не прав. Происходило что-то совсем странное. Лютик не должен так себя вести после тридцати лет разлуки. И выглядеть так тоже не должен. И с Кагыром быть знаком не должен. Все должно было быть не так. Мысли вихрем проносились в голове. Они буквально отпечатались на его лбу, что весьма веселило барда. Не каждый день удается довести ведьмака, да не простого, а Геральта, до подобного состояния. Это стоило всего. Геральт сделал шаг, другой, и рухнул на пол у кресла. Уперся лбом в чужие колени и заплакал. В этот момент он вспомнил свой сон. Вспомнил чувства, которые тот вызвал: страх, паника, злоба, отчаяние. Он действительно думал, что потерял Лютика. Но он не был к этому готов. Не был готов принять свою глупость, лишившую его всего. Но сейчас, сидя перед Юлианом, перед его здоровым, молодым, прекрасным бардом он понял. Ни черта не стоили эти тридцать лет разлуки. Ни его гордости (скорее гордыни), ни желания защитить (вот уж вопрос кого), ни злости (секундного порыва, за который пришлось расплачиваться годами). - За все. За все мои срывы, за грубость, - начал частить Геральт. Он буквально захлебывался словами, пытаясь высказать все, что накопилось, будто его могли перебить, - за тычки, за глупость, за тугодумность, за равнодушение, за неблаголарность, за слепоту, за упертость, за... - За тебя. - Что? Геральт недоуменно воззрился на Лютика. Глаза того смотрели нежно, как раньше, без капли ненависти. - Ты просишь прощения за себя. Все, что ты перечислил - это просто ты. Ты ведь со всеми себя так ведешь. Геральт, я знаю тебя кучу времени. Я знаю людей, которых ты любишь. Действительно любишь. И даже с ними ты ведешь себя так же. - Да...-Геральт запнулся, - нет, ты не прав. Возможно, да, но обычно я стараюсь держать себя в руках. Но я так долго пытался от тебя избавиться, что это стало привычкой. Дурной привычкой. - Да, и тебе понадобилось тридцать лет, чтобы это осознать, - Лютих по-доброму усмехнулся, - как хорошо, что у меня были эти тридцать лет в запасе. Протянув руки, Лютик взял Геральта за щеки и потянул на себя. Взглянул в глаза, будто пытаясь там что-то найти, и, видимо, нашел, потому что продолжил с удовлетворенной улыбкой. - У меня были эти тридцать лет, Геральт. Мне повезло. На самом деле чертовски сильно повезло. Но их могло и не быть. Или может не стать. И не только у меня. Мы все смертны. И, самое ужасное, очень часто внезапно смертны. Помни об этом, пожалуйста, когда в очередной раз решишь сделать больно тем, кто тебя любит. - Лютик подался вперед и повис у Геральта на шее. Ведьмак замер, но в следующую секунду вцепился в прижавшееся тело руками. Не оторвать. Теперь точно ничто не заставит его ослабить хватку. Он больше не совершит подобной глупости.