***
— Тэхен, солнышко, не бегай слишком быстро, ты можешь упасть! — Хорошо, папа. Тэхен с широко раскрытыми глазами подлетел к клетке с тигром. Одним из самых ярких воспоминаний его детства было посещение зоопарка. Гуляя по аллеям с родителями, он наблюдал за редкими дикими животными, восхищаясь их красотой и величием. Особенно ему запомнился жираф, который, чтобы дотянуться до фруктов, вытягивал свою длинную шею. Кроха долго разглядывал его коричневые пятна, стараясь их сосчитать. Для ребёнка всё большое и неизведанное становится чем-то запоминающимся. Кадр меняется, и вот омега видит себя со стороны: он с нетерпением готовится к празднованию Нового года. Он так ждал этого праздника! Заранее готовил подарки и помогал украшать дом. В новогоднюю ночь мальчик загадывал желания, крепко зажмурив глаза и шепча их в надежде, что его услышат и подарят то, что так сильно хочется. Он верил, что все его мечты обязательно сбудутся. — Тэхени, — ласково зовет его отец,— скорее открывай…***
Распахнув красные воспаленные глаза, омега с болью в сердце вспоминает каждый миг, который был полон радости, приключений и открытий. Когда родители были рядом с ним, он всегда широко улыбался. Их любовь давала ему чувство защищённости и спокойствия. Яркая сцена приходила на смену другой, напоминая о том, что больше никогда не повторится. Он лежал, медленно отходя ото сна, и смотрел в потолок сквозь пелену нахлынувших слёз, полностью осознавая, что это просто очередное видение, которое постоянно хочется продлить. — Папа! — шепчет осипшим голосом сквозь болезненный комок в горле. — Я так скучаю… Детство — это время, когда мы были счастливы и беззаботны. Мысли о нём согревают нас в трудных жизненных ситуациях. Должны согревать... Но не Тэхена... Он крепко держит в памяти обрывки прошлого, усердно хранит эти клочки воспоминаний, стараясь перекрыть ими весь тот кошмар, что творится в суровой реальности. Хватается за остатки тех моментов, что наполняли уставшее сердце спокойствием. Желудок невыносимо жжёт от крепкого алкоголя, который омега вливает в себя, даже не вставая с постели. Он не желает просыпаться. Ему хорошо в своих мыслях, в своем сознании с теми, кто не причинял ему каждодневной боли и страданий. Отбросив на пол пустую бутылку, он поморщился от неприятного лязгающего звука и вытер рот краем ночной рубашки. Перевернувшись на бок, юноша стал шарить рукой по полу в поиске ещё одной бутылки и громко выругался, поняв, что все принесенные им запасы закончились. Тэ медленно прошёл в гостиную, придерживаясь за стены. Его путь целенаправленно лежал к бару. «Что выбрать? Вино или ликёр?» — этот вопрос казался самым важным. «А может быть, виски?» Взгляд подростка остановился на изящной бутылке, из которой иногда пил судья. Янтарная жидкость так и манила его. Не в силах противостоять искушению, он взял сосуд, резко открыл его и поднёс к губам. Обожгло. Настолько сильно, что перехватило дыхание. Но парень не собирался останавливаться. Отдышавшись, сдерживая рвотные позывы и сильную резь в желудке, он сделал еще глоток, а потом еще и еще, стараясь не дышать вовсе. — Тэхен? — обеспокоенный голос Чимина заставил обернуться, оставляя алкоголь в покое. — Вы что делаете? — А что, не видно?! — закрывая рот рукой, чтобы не вывернуло прямо на месте, огрызнулся омега. — Господи, да вы же на ногах еле стоите! — Стою еще! — Пожалуйста, не надо больше, — сделав шаг, Пак протянул руку к бутылке. — Не трогай меня! — злобно прошипел Тэ. — Где этот урод? — В кабинете… Оттолкнув парня, Тэхен, не выпуская из рук виски, поднялся наверх и оскалился угрожающей улыбкой. Прежде чем открыть, он отпил несколько больших глотков и резко распахнул дверь, даже не потрудившись постучать. — Золотце, что случилось? — дернулся Минсок, не ожидая увидеть свою драгоценность так рано. — Ненавижу тебя! — прорычал Тэ. — Я хочу убить тебя! — Ты не в духе? Что с тобой? — Закрой пасть! — орал юноша, приближаясь к своему мучителю. — Я хочу задушить тебя, мерзкое ты отродье! Омега со всей силы ударил по стене полупустой бутылкой, и остатки жидкости разлетелись по дорогому ковру и тёмным стенам. В руке парня оказалось что-то вроде оружия, которым он собирался вспороть горло ненавистному альфе. — Тэхен, успокойся! — поднялся судья, видя неадекватное состояние подростка. — Что на тебя нашло?! — Я больше не могу это терпеть!!! — шатаясь на месте и хватаясь за живот, продолжал орать Ким, роняя горячие слезы. — Положи осколок, Тэхен. Я тебя выслушаю. Скажи, что тебя так расстроило? — Прекрати говорить со мной, как с психом! — гневно выплюнул омега. — Я уже не ребенок! — Да, я вижу. Что ты хочешь, ангел мой? — Я хочу уйти! — чуть сгибаясь вперед от сильного спазма, прохрипел Тэ. — Куда? — обходя стол, альфа медленно продвигался ближе. — Куда-нибудь! Я хочу видеть мир, а не эти чертовы стены! — Мы пока не можем покинуть дом. — Не подходи ко мне! — выставляя вперед неровные края стекла, рявкнул парень. — Стой, где стоишь, или я клянусь, что искалечу тебя! — Посмотри на себя, свет мой. Ты пьян с самого утра, угрожаешь мне, хотя еле стоишь. Хочешь погулять? Пойдем. Зачем так напрягаться? — Я хочу один! Без тебя! Хочу побыть один! — Одному опасно... А если что-то случится? — Случится? — хохотнул Тэхен. — Что может быть еще хуже, Минсок? — Прекрати истерику, приведи себя в порядок, и мы пойдем, куда скажешь! — Как же ты меня достал! – зарычал омега, разворачивая осколок к себе. — Не отпускаешь меня?! С меня довольно! Понял?! Это не жизнь, Минсок! Я больше не могу это вынести!!! — Тихо, тихо. Иди, Тэхен. Иди один, без меня! — Я не верю тебе! — чуть надавливая осколком на тонкую кожу шеи, шипел омега. — Не верю! — Я останусь здесь, возьми с собой Чимина, пусть просто будет рядом! Пак, наблюдавший за этой сценой, нервно теребил пальцы и вжимался спиной в стену. Судья очень злопамятен и не упустит шанса отыграться на них после. Парень не осознаёт, какие действия совершает и какого зверя может пробудить внутри альфы. Это очень опасно. Тэхен, насколько это было возможно, пронёсся мимо него. Не задумываясь, он выбежал на улицу босиком, даже не пытаясь надеть что-либо поверх ночной сорочки. Осенний холодный пронизывающий дождь не отрезвил его, но заставил покрыться мурашками от холода. Светлые волосы мгновенно потемнели, противно прилипнув к лицу, и он, опьяненный мнимой свободой и алкоголем, быстрыми шагами направился в конюшню. В жизни каждого человека есть незабываемые моменты. Для Тэхена еще одним из таких стал момент, когда он открыл ворота конюшни. Время словно замедлилось или у него окончательно поплыло в глазах. Возле его лошади стоял высокий, темноволосый и до замирания сердца знакомый мужчина. А Чонгук забыл, как дышать, удивленно и непонимающе смотря в пустые глаза напротив, что больше не блестели пленительными камушками изумрудов. В тусклых очах омеги отражалась боль и страдание, которые невозможно спокойно игнорировать. Старший замер, не зная, что сказать или сделать. Тэхен был мокрым, пьяным и вообще плохо выглядел. Но даже в таком состоянии он привлекал внимание и вызывал сочувствие. И страх. — Что вы тут делаете? — еле шевеля губами, старался уверенно произнести омега, смело подавшись вперед, улавливая до невозможного родной запах. — Я… — замялся Чон, не имея ни малейшего понятия, что ответить. — Вы?! Что вы?! — парень остановился в паре метров, вновь хватаясь за впалый живот. — Вам плохо? — спросил адвокат, всматриваясь в побелевшее лицо напротив. — Тэхен?! — Откуда… вы знаете… Не договорив пару слов, омега издал тяжелый стон, оперся о денник и, потеряв все остатки сил, просто свалился на деревянный пол. — О Боже! — опешил Чонгук и метнулся к младшему, беря его бледное лицо в руки. — Тэхен, что такое? Открой глаза, слышишь? Звать на помощь было бы равносильно смерти, потому что судья, узнав о его внезапном присутствии, наверняка задался бы множеством вопросов. Ни он, ни Чимин не должны были попасться и вызвать подозрение. Но и оставить практически бездыханного и замёрзшего кроху без помощи он не мог. Услышав быстрые шаги по лужам, адвокат затаил дыхание и спрятался в своём укрытии. Пак был в ужасе. Он громко закричал и бросился к своему другу. Подняв голову, он увидел Чонгука, который настороженно вышел из скрывающей его тени. — Уходи! Быстро! — громко прошептал Пак, оглядываясь на выход. — Минсок идет! Тот лишь кивнул. Его сердце разрывалось от вида нежного белокурого омеги, лежащего без сознания. Против своей воли альфа покинул конюшню, пообещав себе, что в следующий раз, когда они встретятся, Тэхен будет уже только с ним. Как же нестерпимо больно осознавать свою ничтожность и бессилие перед тем, кто обладает такой огромной властью! В порыве злости адвокат яростно рвал мокрую пожелтевшую траву, издавая душераздирающий рык. Он больше не мог контролировать свои эмоции и зависимость от юного омеги. Его главной целью стало защитить и укрыть юношу. Желание обладать им стало для него навязчивым и всепоглощающим. Его чувства были настолько сильными, словно он испытывал ломку от самого мощного наркотика, которая выворачивала его душу и внутренности наизнанку. Он готов был рыдать во всё горло, только прекрасно понимал, что это ему не поможет. Подставив лицо под крупные капли воды, что щедро дарило небо, он ощущал, словно умывался слезами омеги. Тэхен. Его уставшее, заплаканное, опухшее личико стояло перед глазами, как будто навязчивый мираж, испытывающий всю силу воли альфы. Невыносимо. Ему больно думать о том, через что проходит парень, доводя себя до эмоционального и физического истощения. Эти мысли, как опасные языки пламени, оплетают его бешено стучащее сердце, подталкивая к новым, более решительным действиям. Сложно сохранять хладнокровие, когда всё твоё тело и разум охвачены адским огнём. Минсок пришёл на пять минут позже и устало покачал головой, подумав, что Тэхён стал слишком своевольным. Ему не нравилось, что его возлюбленный больше не был таким сияющим и привлекательным, и все больше стал огрызаться в ответ. С каждым днём им становилось всё труднее управлять, и это неповиновение начинало раздражать альфу. — Позвони Юнги, я отнесу его в комнату, — спокойным, но строгим голосом сказал Ким, аккуратно поднимая на руки хрупкую фигурку. Он бережно и осторожно снял с омеги мокрую, грязную и липкую одежду. Его толстые руки ласково касались обнажённой бархатной кожи, восхищаясь её гладкостью и упругостью. Поцеловав мальчика в живот, он накрыл его теплым одеялом. Юнги не заставил себя долго ждать, и уже спустя час он осматривал Тэхена, хмуря брови и поджимая губы. Ему было безразлично, чем занимается Минсок и какие у него интимные предпочтения. Однако он не мог спокойно наблюдать за тем, как медленно и мучительно исчезает прекрасный и всё ещё довольно юный омега, а вместе с ним и его очарование. Особенно неприятно было видеть, как сильно Чимин переживает за своего друга. — Послушай, Минсок! – совсем не по-доброму начал Юнги, складывая вещи в чемоданчик. – Тебе вообще на него насрать? — Нет, конечно. — Каждый раз, когда я приезжаю к нему, ситуация становится только хуже. Если ты не хочешь его потерять, тебе нужно быть внимательнее к его здоровью. В лучшем случае он загремит в психиатрию, где его заколят до состояния овоща. Врач на одном дыхании проговорил неприятные слова, буквально выплюнув свое пренебрежение в лицо судьи. — Что с ним? — проигнорировав ненужные нравоучения, спросил Ким. — Хуево ему! — Юнги развел руки в стороны, удивленно поднимая брови. — Ты не заметил? — Конкретнее! — Он без пяти минут алкоголик. У него эмоциональное и нервное истощение. Ты дождешься, что в одно прекрасное утро он выйдет не на кухню позавтракать, а в окно. — Он ни в чем не нуждается! С чего бы ему в окно прыгать? — Минсок! Мы, конечно, давние друзья, но я тебя не узнаю. Ты и правда не понимаешь? — доктор искренне пытался найти в глазах собеседника хоть каплю здравомыслия. — Усталость, снижение иммунитета, головные и мышечные боли, проблемы со сном, чувство беспомощности, одиночество, изоляция, использование алкоголя для улучшения самочувствия, вымещение разочарования на окружающих, нервные срывы… — загибая пальцы на руках, давил Мин. — Мне продолжать? — Я понял. — Я надеюсь. Короче, я выписываю лекарства, но могу сразу предупредить: я больше не поеду к нему. Если ему станет хуже, ты обязан отвезти его в больницу! Судье не понравилось такое заявление. Было непонятно, почему Юнги вдруг начал взбрыкивать. Его раздражало, когда кто-то или что-то выходило из-под его контроля. Это было неприемлемо. Медик ушёл, оставив после себя мелкий осадок раздражения. Альфа перевёл взгляд на бледное исхудавшее лицо своего возлюбленного и сжал кулаки. Он нежно провёл кончиками пальцев по острым скулам, коснулся сухих, пухлых, горячих губ и остановился на тоненькой шее, где яркими и ещё свежими пятнами красовались ожоги от его сигар. — Почему ты просто не можешь полюбить меня? — прошептал старший, оставляя легкий поцелуй на лбу омеги. Когда Тэхен пришёл в себя, он обнаружил, что в комнате кроме Чимина никого нет. Друг дремал в кресле напротив, и почему-то младшему стало не по себе. Пак был единственным, кто искренне привязался к нему и отдавал всего себя без остатка. Откинув одеяло, парень увидел, что он полностью раздет. Он осторожно подошёл к шкафу, стараясь не разбудить омегу, и надел первое, что попалось под руку. За окном небо уже окрасилось в розовые оттенки, возвещая о приближении вечера. Единственное, что беспокоило Тэхена – это вопрос, что делал адвокат в его конюшне. — Чимин, — позвал Тэхен, осторожно касаясь плеча спящего. — Вы проснулись? — пробурчал Пак, разлепляя глаза. — У вас что-нибудь болит? — Я есть хочу, — ласково улыбнулся парень. — Сейчас! — вскочил старший. — Сейчас я всё принесу! Что вы хотите? — Чего-нибудь лёгкого... Может быть, есть суп? — Даже если его нет, то Намджун ещё не ушёл, он приготовит. — Спасибо тебе, Чимин, — голос Тэхёна предательски дрогнул от горечи тоски. — За что? — немного смутился тот, смотря в зелёные глаза. — За всё. Я иногда бываю невыносим, а ты терпишь меня и мои выходки. — Я не терплю, вы не правы. Мне не в тягость. — Я рад. Принесёшь мне вина? — Да, — ответить вышло не сразу и через силу, но Чимин уже пробовал спорить. И вышло так, что младший сам стал набирать алкоголь, пряча его в своей комнате. После ужина, выпив всего пару бокалов, Тэхен лениво растянулся на кровати, размышляя, как лучше задать вопрос. Он мог бы спросить прямо... Но что, если Пак не видел адвоката? Что, если альфа успел уйти до того, как его нашли без сознания? Все мысли омежки были заняты Чонгуком. Даже когда он принимал ванну, в его голове всплывал образ красивых чёрных глаз и чувственных губ. Выражение лица альфы было полно обеспокоенности и растерянности. — Поспишь со мной? — спросил Тэ, выходя из ванной комнаты и глядя на своего раскрасневшегося после душа друга. — Да, я за этим сюда и пришёл. — Минсок дома? — поинтересовался парень. — Он у себя в кабинете, принимает клиентов. — Отлично, давай просто полежим и поболтаем. Я вряд ли быстро засну. — Хорошо. С Чимином приятно проводить время. С ним хорошо. Он каким-то непостижимым или даже магическим образом способен окутывать невидимым покрывалом спокойствия и тепла. Тэхен, не отвлекаясь, слушал очередной рассказ из жизни и любовался его профилем. У старшего красивая внешность: аппетитные пухлые губы, редкая, но лучезарная улыбка, глубокий проникновенный взгляд и приятный мелодичный голос. Подросток потянулся к столику и взял в руки бокал с вином. В этот момент он поймал на себе тот самый пронзительный взгляд. — Открой рот, — внезапно попросил Тэхен, пододвигаясь ближе к другу. — Зачем? — чуть расширив глаза, Пак сглотнул. — Не доверяешь мне? — Доверяю. — Тогда открой. Алая прохладная жидкость тонкой струйкой стекала по приоткрытым губам. Тэхен с каким-то болезненным упоением наблюдал за тем, как дёргается горло Чимина каждый раз, когда он сглатывает. Несколько капель сорвались с его губ и побежали по подбородку, оставляя бледные дорожки. Чимин поднял руку, чтобы стереть их с лица, но длинные пальцы омежки перехватили его запястье. Пак только успел набрать в лёгкие воздух, чтобы возразить, как горячий язык его господина прошелся по коже, собирая капли, а сразу после мягкие губы заставили его притихнуть. Тэхен целовал его с особым усердием, надавливая своим язычком на пухлые губы и настаивая на том, чтобы парень впустил его дальше. Поначалу Пак опешил от такого внезапного порыва, но вскоре отдался, запустив руку в белоснежные волосы, и закрыл глаза, позволяя уложить себя на спину. — Тэхён, — прошептал Чимин, когда влажные губы переместились на его шею. — Я хочу хоть что-нибудь почувствовать! — признался Тэхен, опаляя горячим дыханием кожу. — С тобой мне не страшно. Ты поможешь мне? — Помогу, — кивнул Пак, глядя в серьёзные зелёные глаза. — Что вы почувствовали, когда поцеловали меня? — Что у тебя невероятно нежные губы, их приятно целовать. — Спасибо, — улыбнулся Чимин. — А внутри? — Ничего. — Тогда позвольте мне сделать вам приятно. Старший аккуратно водил руками по худому телу, стараясь найти самые чувствительные места. Он немного волновался и, наверное, даже нервничал, потому что Тэхен был очень тихим, и это усложняло задачу. Прильнув губами к торчащим соскам, он ощутил под ладонью мелкие мурашки, что рассыпались на ребрах. Он переместил руку на вторую тёмную бусину и сжал её между пальцами. Омежка сделал глубокий вдох и рефлекторно свёл острые колени, зажмурив глаза. — Вам приятно? Что вы чувствуете? — Не знаю, как объяснить. Внутри как будто колит. — Больно? — Нет, просто… хочется почесать. Чимин тихонько посмеялся, продолжая натирать твердые соски, и медленно спустился вниз, оставляя на тонкой коже мокрые дорожки от слюнявых поцелуев. Намеренно обходя пах омеги, он чмокнул своего господина в колено, поднял глаза, следя за реакцией. Руки оставили в покое горячую грудь и спустились на живот, слегка массируя и оглаживая. Важно не напугать его, а дать возможность понять, как может быть хорошо. Тэхен, может, и не помнит, но когда-то у них получилось довести его до оргазма. Осталось понять, насколько сильно разум блокирует его возбуждение. — Сейчас я сниму нижнее белье, — прошептал Пак, дожидаясь утвердительного кивка. Легкая ткань скользнула по ногам и была откинута на пол. Чимин навис сверху, медленно целуя и продолжая ласкать кожу пальцами. Он невесомо провел рукой по промежности юноши, подмечая, что таких манипуляций для его господина мало, так как он все еще сухой. Встав на колени перед ним, старший удобно расположился и провел языком по аккуратному, невозбужденному члену. Тэхен дернулся, вскидывая голову. — Я не сделаю больно, — утешающе проговорил он. — Расслабьтесь и слушайте свое тело. Можете говорить со мной, объяснять, где приятнее всего. — Мне неловко о таком говорить. — Нас никто не услышит. Облизывая и иногда вбирая в рот мягкий орган, Пак чуть больше развел ноги и опустился еще ниже, смачивая слюной сухой проход. Он медленно ввел в него один палец, размеренно надрачивая второй рукой, лаская языком мошонку. Омежка вскрикнул, когда палец уперся в чувствительное местечко, а член в руках Чимина стремительно стал увеличиваться. Движения рук ускорились, язык неотрывно гулял по всей промежности, то посасывая аккуратную головку, то присасываясь к аппетитной дырочке. Ким даже не заметил, как в него поместили уже два пальца. Но вот ощущений в разы прибавилось, стоило Паку слегка надавить на низ живота второй рукой. Резкие толчки и сильное давление живота навстречу им вызвали в организме неизведанное ранее ощущение. На головке члена появилась маленькая белесая капелька предсемени, которую Чимин тут же словил языком, удивленно простонав при этом. — Я чувствую ваш вкус, — как-то сбивчиво произнес старший, смотря на омегу поплывшим взглядом. — Какой он? — прикусывая ребро ладони, спросил Тэ. — Очень знакомый... Но я не могу понять, что это... Парень, как одержимый стал отсасывать член, вытягивая как можно больше из юноши, доводя его до оргазма. Тэхен весь поджался, стискивая зубы, вцепился руками в подушку и, запрокинув голову, залил горячее горло друга с протяжным, низким надрывным стоном. — Вы такой вкусный! — промурчал Чимин, вытаскивая пальцы. — Вам хорошо? — Хорошо. У меня получилось? — Не совсем. — Почему?! Я же получил удовольствие. — Вы не потекли. Смазки нет. Это просто оргазм... — И что же мне делать? Может быть, сказать об этом Юнги? — Я считаю, что вас следует показать более квалифицированному специалисту. Юнги не психиатр и не омеголог, он терапевт. — Минсок не выпустит меня. — У него столько связей и денег, что он сможет вызвать вам целую клинику на дом. — Я поговорю с ним. Он же так мечтает, чтобы я потек, — раздраженно фыркнув, Тэхен поморщился. — Насчет утра… — скомканно начал Пак. — Вы что-нибудь помните? — Говори прямо, Чимин! — строго произнес Ким. — Почему там был адвокат? И не смей врать мне! — Я и не собирался… — растерялся тот от такого напора. — Он хотел поговорить со мной. — О чем? Что происходит? — Дело в том, что Чонгук может нам помочь! — решив не скрывать правды, начал объяснять. — Он знает все. — Ты уверен? А вдруг он делает это специально? Он же работает с Минсоком! — Он хороший. И он… – остановился, замявшись. — Что? Чимин, черт бы тебя побрал, говори. — Он влюблен в вас. — Ты что такое несешь? Влюблен? Я не верю! Он явно замышляет что-то плохое. Не доверяй ему! — вспыхнул подобно спичке Тэхен, накидывая на плечи атласный халатик и подходя к окну. — Это его я чувствую каждый раз, да? — Да. — И как давно он следит за мной? — вглядываясь в сумрак вечера, омега распахнул окно, ежась от холодного и свежего воздуха после дождя. — Довольно давно. Он не сделает вам плохо. Он страдает так же сильно, его тянет к вам. — Он же женат? — скептически поднял бровь Ким. — Готов на измену? И такому человеку я должен довериться? — Это фиктивный брак. Они не живут вместе. Ну, вы же тоже что-то чувствуете? Вспомните свои слова? Вспомните вашу первую встречу, первое прикосновение… — Хватит! — рыкнул младший, отходя от окна. — Я должен поговорить с ним лично! — Вы уверены? — Это ему надо быть уверенным. Минсок его по стене размажет, если узнает о его похождениях! — Вы это говорите, потому что переживаете за него? — улыбнулся друг, закрывая окно. — Я это говорю, потому что переживаю за тебя! — Завтра утром Ким уедет на работу. У вас будет пятнадцать минут для встречи. — Хорошо, я… Тэхен в ужасе отшатнулся, закрывая рот ладонью, увидев на пороге своей комнаты Минсока. В руках у судьи была цепь, которая когда-то приковывала омегу к кровати. При виде этой цепи юношу охватила дрожь, на глаза навернулись жгучие слёзы, и он в страхе попятился назад. — Ты проснулся, ангел! — Зло улыбнулся Ким, делая медленные шаркающие шаги. — Не надо! — проскулил Тэ, трясясь всем телом. — Что не надо? Ты думал, я прощу тебе эту выходку? Кажется, ты забыл, где твое место! Когда ты на привязи, ты более сговорчив. Стоило мне дать тебе хоть каплю свободы, и ты решил воспользоваться мной и оскалить зубы. — Нет, Минсок! Умоляю, не надо! Я был расстроен! Я обещаю, что больше не буду обижать тебя! — Смотри, как красиво ты поешь, когда тебя загоняют в угол. Почему ты такой прелестный только тогда, когда я ограничиваю тебя? Почему не можешь быть таким же ласковым, находясь на свободе? — Я буду, клянусь тебе! Прости, пожалуйста! — опустившись на колени, всхлипывал он, когда судья подошел вплотную. — Где твое место, Тэхен? — Здесь! — потираясь лицом о чужое бедро, шептал омега. — Здесь, с тобой! — Не хочешь на цепь? — погладив по белокурой голове, низко прорычал альфа. — Не хочу. — А чего хочешь? — оскалился, доводя до дикого страха. — Тебя… Хочу тебя! Хочу быть свободным рядом с тобой. — Какой послушный. Тэхен провел руками по паху альфы, чувствуя ладонями твердый член. Запах календулы, ударив в нос, заставил легкие сжаться. Старший вдавил миловидное лицо в брюки, имитируя несдержанные толчки сквозь одежду. Слезы и не думали высыхать. Омега скулил, зная, что так просто его не отпустят. Собрав всю волю в кулак, он расстегнул ширинку, обхватывая пальцами толстый член, и принялся вылизывать его, смотря на своего мучителя. — Как же ты красив, — монстр продолжал гладить его по голове, искренне восхищаясь своим сокровищем. Юноша ласкал налитый кровью орган, обильно смазывая его слюной. Он делал все то, что нравилось Минсоку: покусывал, сжимал рукой, втягивал щеки, увеличивая давление. Альфа шипел и рычал, стискивая зубы, переведя заинтересованный взгляд на Пака. Тот, собрав свои вещи, решил тихо уйти, чтобы не мешать. — Далеко собрался? — в приказном тоне спросил судья. — Я не хочу вас тревожить... — ответил омега. — Какой заботливый! Ложись на кровать и подготовь себя. — Хорошо. Чимин скинул одежду на кресло, обнажая свое тело. Он забрался на кровать, сразу же разворачиваясь задницей к Киму. Смачно облизав пальцы, он пустил струйку слюны на проход и дразняще медленно стал вводить в себя их. Минсоку захотелось посмотреть шоу, так пусть наслаждается. Чимин умеет настраивать себя правильно, чтобы избежать психического насилия. Он отвернулся от пары, чтобы не видеть слез его господина, и принялся возбуждать себя. Комнату наполнили чавкающие звуки горла Тэхена и тихие стоны Пака вперемешку с довольным рыком судьи. Старший метался глазами с одной прекрасной картины на другую, стараясь запечатлеть в памяти каждую из них. — Ползи на кровать, котенок, — ласково скомандовал он, пережимая член у основания. Вытерев лицо от слюней и выделений альфы, младший пополз к Чимину, слыша сзади удовлетворенный стон. Как же Минсоку нравился весь этот разврат и грязь. Его распирало от чувств внутри. Он прижал Тэхена рукой к постели, пока тот не успел залезть на нее, и, опустившись сзади на колени, принялся вылизывать привычно сухого парня. Тэ только сжал кулаки, закрыл глаза, ожидая, когда альфе надоест эта пытка. — Трахни его пальцами, Тэхен, я хочу, чтобы он кончал на твоих пальцах! Чимин перевернулся, не смея перечить, и сам подставился парню, седлая вытянутую навстречу руку. Длинные пальцы в момент стали влажные, и Тэхен завороженно смотрел, каково это, когда омега течет. Он так увлекся процессом, двигая пальцами внутри, наблюдая, как сильно от этого ведет его друга, что не заметил, как остановился судья. Старший смотрел на них больными глазами, мерзко улыбаясь. — Отсоси ему! Давай, забирайся! — шлепнув омегу по заднице, приказал он. Прогнувшись в спине, Тэхен только виновато посмотрела на друга и, не вынимая пальцы, стал делать все то, что полчаса назад делал для него Чимин. Альфа нанес еще один удар по ягодице Кима, отчего тот взвизгнул, выпуская небольшой член изо рта, и сглотнул комок в горле. Судья снова теряет контроль. Он порол нежную кожу, любуясь красными отметинами, и наслаждался мелодией всхлипов и визгов, что заглушали стоны Пака. — Хватит, прошу! — не выдержал Тэхен. — Хватит, когда я скажу! — резко вошел он на всю длину, не удосужившись воспользоваться смазкой, хватая парня за белоснежные волосы. Он брал его быстро, больно сжимая талию и вдавливая лицом в Чимина, чтобы видеть, насколько заполненным может быть его мальчик. Он рычал и периодически отпускал жгучие шлепки, сходя с ума от перевозбуждающей картины. Рукой он нащупал сзади цепь, перекинул ее через горло омеги и с бешеным ритмом просто насиловал хрупкое тело, перекрывая ему кислород, которого и так не хватало. Тэхен захрипел от такого давления, вцепившись рукой в железо. Ему стало так страшно, что он весь сжался, роняя крупные слезы и краснея лицом. Альфа, не стесняясь, стонал во все горло, чувствуя невероятно приятную узость и видя, как изливается Пак, закатив глаза и пачкая уже багровое лицо его омеги. — Вы задушите его! – сквозь сбитое дыхание проговорил Чим, смотря на отвратительную картину перед ним. — Заткнись! — сильнее намотав на кулак цепь, Минсок всем весом навалился на подростка, вгоняя член по самое основание и бурно кончая в него. Тэхен завел руку назад, царапая судью короткими ногтями, хрипя с открытым ртом, с которого текла слюна. Он уже ничего не видел перед собой. В глазах темнело, от сильного давления в голове кровь внутри хлестала с такой скоростью, что было ощущение, словно его сосуды сейчас взорвутся. Когда альфа все же разжал руку, слезая с изувеченного тела, он лишь усмехнулся, смотря, как омега кашляет и жадно глотает воздух. — Еще раз позволишь себе такое поведение, и я не остановлюсь! Понял? — в самое ухо проговорил старший. — Понял, — растирая поврежденную кожу на шее, просипел Тэ. — Вот и умница. Бери пример с Чимина. Эта шлюха способна кончать от любого прикосновения. Взяв цепь, Минсок демонстративно повесил ее на ручку двери, чтобы всякий раз, когда он заходил, она звенела и напоминала омеге о том, что будет, если тот посмеет еще раз выкинуть что-то подобное. Тэхен заревел, сворачиваясь в клубок, как только судья покинул его комнату. Пак лег рядом с ним, укрывая их одеялом и ласково поглаживая юношу в своих объятиях. Они пролежали так до глубокой ночи, пока отчаянный плач не стих и младший не расслабил тело. Перед тем как уснуть, он еле слышно прошептал: — Ты не шлюха, Чимин.***
На следующее утро Тэхен не находил себе места от переживаний. Он был так взволнован предстоящей встречей, что несколько раз переодевался, меняя свой образ. Хотя он и старался казаться неприступным, обсуждая детали с Чимином, но когда оставался наедине с собой, не мог сдержать улыбки. Он был уверен, что ему нравится этот альфа, но ощущение, что всё это может быть частью какого-то коварного плана, не покидало его. Кроме того, очень хотелось выпить хотя бы бокал вина. Нервная система привыкла к расслабленному состоянию и чувству ложной окрылённости, поэтому, не получая их, она начинает бунтовать, вызывая головную боль и лёгкий психоз. Желудок сжимается от спазмов, требуя заполнить его хоть чем-нибудь, но аппетита нет совершенно. Это неприятное недомогание проявляется учащённым дыханием и тремором рук, который омега старается контролировать, пряча его под длинными рукавами кружевной рубашки. — Пойдемте завтракать, — позвал его Чимин, заглянув в комнату. — Да не хочу я есть! — рявкнул подросток на своего друга, тут же осекаясь. — Плохо? — с огромным сочувствием Пак посмотрел в зеленые глаза. — Принеси мне выпить. Я не могу больше. Тэхен сидел, сжимая виски́ трясущимися руками, и пытался справиться с внутренними противоречиями. Часть его сознания говорила, что ситуация зашла слишком далеко и это может привести к агрессии и полному отрицанию, в то время как другая часть шептала, что это поможет ему ощутить облегчение и снизит чувство вины. — Пойдёмте вниз. На голодный желудок пить ещё хуже, — с этими словами парень, смирившись с поражением, расстроенно покинул комнату. Стремление опохмелиться во что бы то ни стало очень пугало. Осознание, что у него пропадает интерес к окружающему миру, душило похуже железных цепей. Страшная зависимость прочно обосновалась в организме и не собиралась слезать со своего трона. — Как же я жалок, — горестно усмехнулся он сам над собой, поднялся и, лениво волоча ноги, спустился в столовую. — Доброго утра, господин! — улыбнулся Намджун, ставя перед ним тарелку с аппетитным и дивно пахнущим омлетом. Желудок заурчал, отзываясь на нормальную здоровую пищу, и омега стал жадно поедать, глотая все огромными кусками. Слезы лились из глаз, и он скулил, зажимая второй рукой живот, что резало болью, выпрашивая совершенно не то, что дают. — Не стоит так торопиться. Никто не отнимает, — осторожно уронил повар, спокойно выдерживая на себе тяжелый пронзительный взгляд. — Вина! — требовательно произнес юноша. — Попробуйте мой фирменный тыквенный суп! Он очень полезен… — Я СКАЗАЛ, ВИНА. Свернув одним махом всё со стола, подросток чуть ли не накинулся на альфу, зверея на глазах. Внутри всё горело, а тремор только усилился. Кажется, чрезмерно эмоциональная реакция Намджуна нисколько не испугала. Он навис широкой скалой над омегой, пригвождая его буйство к полу своей аурой, выпуская тяжелый феромон. — Не надо так нервничать, — спокойно произнес кулинар, смотря в расширенные зрачки. — Я все вам подам. По очереди. Никто не отнимает и не запрещает. — Мне больно! — жалобно проскулил Тэ, резко отворачиваясь и сгибаясь пополам, не в силах терпеть внутреннюю боль. Его вывернуло прямо на месте. И чувство стыда заставило покрыться красными пятнами. — Легче? — Погладив выпирающие позвонки, Намджун без какой-либо брезгливости вытер прекрасное лицо полотенцем. — Да, — выдохнул с облегчением парень, виновато смотря на альфу. — Простите. — Выбирайте, — строго начал Джун. — Или мы вместе спасаем вас от этой погибели, или я больше не стану вас останавливать. — Я не смогу! — хлюпая носом, завыл омега. — Мне больно, мне плохо... — Вы себе даже представить не можете, насколько вы сильный. Любой другой уже бы сломался, а вы стойко выдерживаете всё. Алкоголь не облегчит ваши страдания. Посмотрите сами: несколько часов в забытье, а после ломка и нервные срывы сутками. — Один бокал! — тряся головой, настаивал юноша. — Только один! Мне кажется, что я умираю. — Один в день. — Сейчас, пожалуйста! — Сначала поешьте. — Меня стошнит. — Не стошнит, я приготовил суп. Фирменный, — с легкой улыбкой закончил альфа, крепко ободряюще обнимая плачущего парня. — Возьмите себя в руки. Только вы сами можете себе помочь. Намджун кивнул затихшему Чимину, который держал в руках злополучную бутылку. Пак быстро откупорил пробку и налил жидкость в бокал. Успокоившись, Тэхен сел с другой стороны стола, аккуратно обойдя осколки, и начал трапезу. Суп оказался очень вкусным и сытным. Пюрированная консистенция мягко обволакивала желудок, не вызывая рвотного рефлекса. После, омега расслабленно откинулся на спинку стула. «Сам себя загнал в тюрьму, — подумал Тэхен. — Намджун прав! Никто, кроме меня не поможет выбраться из этого состояния. Нельзя всегда надеяться на то, что придёт волшебник, взмахнёт своей палочкой и всё исчезнет». До вечера юноша сохранял спокойствие и выдержку, проводя время за чтением книги. Он сидел в библиотеке, подальше от бара, в гостиной и старался не обращать внимания на усиливающееся чувство жара во всём теле. Ему казалось, что с того момента, как он выпил бокал вина на обеде, прошла как минимум пара недель. Его трясло, а в голове всё больше крутились навязчивые мысли. Немного поколебавшись, он отложил книгу на столик и медленным шагом побрел осматривать дом. Ему нужно было чем-то занять себя. Чимин сказал, что адвокат придёт около восьми вечера, и теперь ему оставался всего лишь час ожидания. Но этот час показался ему вечностью. Минуты тянулись невыносимо медленно, а стрелки часов своим размеренным тиканьем пробуждали в нём агрессию. — Еще один, хуже не станет... — пробубнил он, двигаясь к бару. — Не трогайте! — строгий голос Джуна прервал его пакость, стоило только открыть шкафчик. — Мне плохо! — Я знаю. Пойдемте со мной. Альфа направился на кухню, и омега, тяжело вздохнув, последовал за ним. Повар поставил перед парнем красивый длинный стакан с жидкостью подозрительного цвета, что вызвало у того вопросы. — Настойка пустырника! Снимает стресс, успокаивает нервы, убирает тремор рук. Пейте. — Поможет? — Нет! Но успокоит. Я хотел дать ее вам на ночь, но вижу, что вы не справляетесь. Я разбавил ее сладким чаем каркаде. Вполне сносно. Сделав небольшой глоток, омега скривился: вкус трав был слишком насыщенным и не казался приятным. Он задержал дыхание и выпил весь стакан залпом, зажав рот рукой. — Плохо? — Нет, вкус отвратительный. — Действительно? — скептически выгнул бровь альфа. — Вот досада какая... — Не издевайтесь. Я знаю, что сам виноват... — Правильные мысли, господин. Главная задача в борьбе — понять, кто твой противник. Вам предстоит бороться с самим собой. Нужно набраться терпения. — Может быть, есть какие-нибудь таблетки? — Есть, но все они отпускаются по рецепту врача. Поэтому будем внедрять растительные препараты. Менее эффективны, но не безнадежны. Когда подросток вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, он увидел Чимина, который суетился во дворе. Омегу бил озноб, и он укутался в тёплое пальто, а сверху надел шарф. Выпитый им коктейль не спасал, и он понимал, что организм не так просто обмануть. — Он скоро придёт, — оповестил Пак. — Желаете что-нибудь? — Желаю, но ты мне не дашь, — пробубнил Тэхен. — Алкоголь? — Угу. Намджун дал мне какой-то отвар, но он не помогает. — Нужно потерпеть. Джун объяснил, что вас будет ломать ещё пару дней, пока интоксикация не пройдёт. — У меня нет терпения, — раздраженно кинул Ким. — После разговора я хочу покататься на лошади, желательно один. — Вы же знаете, что Минсок не позволит. — Ты прав, — кивнул младший, потирая следы на шее. — К тому же у Чонгука встреча с ним. Сразу после вашего разговора я провожу его в дом. — Тогда покатаемся вместе. Это он не запрещал! — Хорошо. Ровно в восемь часов черная машина припарковалась во дворе. Чонгук вышел, сразу же цепляясь за две фигуры возле конюшни. Сердце вмиг ускорилось, стоило белокурому омеге повернуться и окинуть желанного альфу тревожным взглядом. Чимин кивнул старшему, когда тот подошел, и удалился, оставляя их наедине. — Здравствуй, Тэхен! — с приятной улыбкой начал Чон. — Рад, наконец, познакомиться с тобой. — Это правда? — О чем именно ты говоришь? — Обо всем! — выпалил омега, удивляя старшего своей твердостью. — О ваших встречах с Чимином, о том, что вы всё знаете, что готовы помочь и… — замешкался, не зная, стоит ли говорить об этом сейчас. — И? Договаривай, раз начал такую пылкую речь. — Последнее не так важно… — Да, всё верно. Я хочу вытащить вас из этого безумия. — Почему? Какое вам до этого дело? Какую цель вы преследуете? — Моя цель — это ты, Тэхен. И не обращайся ко мне на «вы». — Я? Что это значит? — чуть отходя от адвоката, омега отвернулся в сторону, потому как вдыхать природный запах альфы было невыносимо. И не потому, что противно, а потому, что ведет, как от выпитого крепкого опьяняющего алкоголя. — Потому что я люблю тебя с самой первой встречи. Если бы я тогда знал, что отпуская тебя с лошади, я отправляю тебя в ад, я бы никогда этого не сделал. Я так сильно помешан на тебе, что не могу спокойно спать. Ты нужен мне. — Минсок помешан на мне не меньше... Я не могу доверять тебе. — Я никогда не причиню боли, — чуть понизив голос, ответил Чон. — Это всего лишь слова, — заметив пристальный взгляд на своей шее, юноша поправил шарф повыше. — Я покажу на деле, Тэхен, — вытянув руку вперед, потому что коснуться хотелось до безумия, альфа лишь улыбнулся, когда от его попытки увернулись. — Тебе не стоит бояться меня. Я хочу защитить. — Как? — чуть пошатнувшись, спросил Ким. — Как, черт возьми, ты собираешься помогать? — Почему тебя трясет? Тебе холодно? — проигнорировав вопрос, на который все равно пока не сможет дать ответ, адвокат внимательно посмотрел на омежку. — Нет, мне плохо. Черт! Мне нужно уйти. Тэхен, чувствуя, что тело слабеет, а головная боль только усиливается, попросту решил сбежать. Он не хочет, чтобы альфа видел его в таком состоянии. Ему стыдно и тошно от себя самого. Он боится, что больше не сможет быть мягче и нежнее, что встретит чувства мужчины с когтями, зубами и глазами, полными слез, которые кричат: «Не смей трогать меня». Тэхен до ужаса боится показать все еще не умершие эмоции. Ему удобно открывать только те места, что покрылись льдом и которых больше не касается свет. Это теперь его панцирь, его защита. — Не сбегай! — внезапно поймал его старший, притягивая к себе. — Я не отпущу. Чимин мне рассказал, что у тебя проблемы с алкоголем. — Пусти сейчас же! — чуть ли не зашипел парень, пугаясь того, что происходит. — Я также знаю, как мой запах влияет на тебя, — распахивая пальто, альфа прижал его к своей груди. — Дыши, Тэхен! И Тэхен вдохнул. Так глубоко, что почувствовал концентрированный запах пьяной вишни, смешанный с горьковатым оттенком, который исходил от шеи альфы, потому что тот был напряжён и взволнован, и его переживания передавались через кожу. Кроха надышаться не мог, ему стало всё равно на окружающее. Он дурел от этого запаха, потираясь лицом об одежду Чона и слегка слюнявя тонкий свитер. Это было нелепое, но очень эмоциональное и искреннее желание пометить своё. Он чувствовал себя раненым волком, который хочет стать маленьким, как горошина, и спрятаться где-нибудь во внутреннем кармане. — Вот так, мой мотылек. Успокаивайся, дыши, — слушая грудное урчание. Чонгук выдохнул, словно у него гора с плеч свалилась. — Я защищу тебя… — Не уходи, — прошептал Тэ. — Не бросай! Мне так страшно там. — Я клянусь, что заберу тебя. — Давай сбежим? Умоляю! Мне нечего терять... Только Чимина заберем! — Так нельзя. Наберись мужества, — оглаживая лицо, старший боролся с желанием коснуться губами дрожащих, пухлых, искусанных губ омеги, слишком рано. — Он нас найдет, и вот тогда нам точно будет плохо. — Я чувствую, что скоро умру… — Нет, не говори так. Знаешь, я раньше не думал, что смогу полюбить кого-то так крепко. А когда впервые осознал это, думал, что свихнусь. Ты всё сможешь. Верь в себя. Верь в нас. Скоро всё закончится. — Когда ты придешь еще? — Когда его не будет. Чимин тебе скажет, — отстраняя от себя юношу, адвокат посмотрел в сторону, где стоял Пак, выслеживая машину Минсока. Тот лишь поднял руку, как Чонгук все понял. — Я не вынесу, если ты обманываешь меня. — Никогда! Ты просто дождись меня. Идем! Судья может почувствовать мой запах на тебе, переоденься. — Я не хочу расставаться с ним, — опустив глаза в пол, расстроился омега. — Однажды ты почувствуешь радость так же ярко, как сейчас чувствуешь боль. Смотри почаще в окна, Тэ. — Я буду ждать…Почти все, что происходит в нашей жизни — к лучшему. Иногда кажется, что все зашло в тупик, не получилось, не сбылось. Дальше — отчаяние и пустота. Оказывается, не тупик, а другой поворот. Новая дверь на твоем пути. Не конец жизни, а начало новой…