Капля опиума

Мальчик без прошлого и без будущего. Именно так в душе называет себя Тэхен. Ребенок, чье существование превратилось в самое худшее произведение кинематографа в режиссерстве больного ублюдка. Многие дети мечтают побыстрее повзрослеть, безобидно примеряя на себя роль старших. Они надевают их одежду, без спроса пользуются туалетной водой, втихаря таскают сигареты, пробуют алкоголь и совершают прочие шалости. Тэ же стал созревать через постель, подвергаясь насилию и чрезмерным пошлым ласкам, от которых мерзко сводило горло в тошнотворном спазме. Комната теперь являлась золотой клеткой. По прошествии шести месяцев она была захламлена всем, чем только можно. Минсок искренне верил в свои силы и силу своих денег, таская украшения и игрушки для задабривания. У омеги в голове не укладывалось, как человек может вручить очаровательного плюшевого медведя в маленькие ладошки, радуя племянника, и через минуту вылизывать его детскую пухлую промежность, сопровождая все это действо отвратительными хлюпающими звуками. Хотя в первый месяц альфа вел себя очень гуманно. Прислушавшись к совету Юнги, он не трогал кроху. Но и отказать себе в удовольствии не мог. Хищник смотрел. И это выбивало почву из-под ног. Мальчик нарочно кутался в несколько слоев одежды, чтобы дольше раздеваться перед монстром. Но когда наступало лето, дни постепенно становились всё жарче, и физически невыносимо было потеть в большом количестве разнообразной ткани. Минсок не скупился в выборе гардероба для своей пташки. Его до невозможности возбуждало, когда белоснежный омежка был одет в тонкие шелковые блузы и короткие шорты, а если добавлялись еще и ажурные гольфы до колена, то вообще переставал соображать. Дальше в ход шли украшения. Множество браслетов являлись неотъемлемой частью внешнего вида. Полоска белого жемчуга и несколько тонких цепочек на шее безумно нравились воспаленному разуму. Чуть меньше внимания уделялось кольцам и серьгам. Альфа наряжал Тэ как куклу, постоянно приговаривая, что он самое красивое творение Господа. И как только язык поворачивался упоминать Всевышнего в таком извращении? Ким любовался юношей часами. Иногда подросток игнорировал его, занимаясь своими делами, спокойно передвигаясь по комнате, а иногда трясся от страха, едва ощутив запах подвыпившего мужчины. Пóтом, алкоголем и прокуренной одеждой смердело за километры, и омега заранее знал, что его ждет. В такие дни судья был жаден, ему было мало просто смотреть. Он ласкал мальчика на своих полных коленях. Поначалу это были легкие прикосновения к плечам, груди, спине, бедрам. Потом он заводился, срывая красивую дорогую одежду, и более грубо сжимал гладкую кожу и облизывал изящное вкусное тело. Тэ быстро просëк, что мучителю особенно нравятся слезы. Чем громче кричишь, тем быстрее он кончает. И парень кричал специально, надрывно и звонко, чередуя лживые стоны и правдивые вскрики. Трахали его в основном пальцами или через зажатые хрупкие бедра. Все реже стояк рвал его внутренности, потому что заживать будет долго. Особое внимание Минсок уделял ласкам, так как надеялся, что омега наконец, потечет от него. Но, увы, у юноши даже ни разу не встал член. — Ты неправильный, — сказал однажды насильник, когда двухчасовая процедура римминга не дала никаких результатов. Тэхен даже возмутился про себя. Он, оказывается, чем-то не устраивает конченного извращенца. У альфы в голове своя политика: раз ласкает, значит омега автоматически должен возбуждаться. Смешно. Через пару месяцев, когда старшему надоело играть в одни ворота, он решил поэкспериментировать другим путем. В тот вечер малыш познал все прелести отвратного минета, после которого блевал в унитаз добрых двадцать минут, не имея возможности выкинуть из головы омерзительную картинку тяжело дышащего над ним дяди и его волосатого толстого живота, в который иногда жёсткими рывками припечатывали небольшой детский лобик. Так шли дни, недели и месяцы. Иногда Ким не появлялся несколько суток подряд. Тэхен назвал это выходными и пользовался случаем, чтобы побыть вместе с Чимином. Тот все же умудрился попасть к мальчику в комнату путем риска собственной измученной событиями жизни. Он залезал через окно, карабкаясь по выдвижной стремянке, точно как тот самый принц из сказки. Когда они увиделись впервые, после убийственно долгой разлуки, оба рыдали. Аккуратное лицо Пака украшали ужасные гематомы и отеки, которые тяжело сходили, чем бы их ни мазали. На брови кожа была рассечена, и можно догадаться, что там точно отпечатается извечный уродливый шрам. Но парень продолжал держаться бойко. Говорил, что бывало и хуже, только вот младший точно знал, что тот врет. Куда хуже? Хуже только если голову снять и закинуть в мясорубку. Поначалу Тэ сильно депрессовал. Он не справлялся в одиночку со всем происходящим. Чимин был именно тем, кто вытаскивал его из непроглядной черной бездны, заряжая своим солнечным оптимизмом, уверенностью и обещаниями о том, что все это когда-нибудь закончится, вселяя слепую надежду в детское тревожное сердце. — Минсок уехал в город на три дня, — с улыбкой произнес Пак. — Я рад. Так сильно хочу на улицу! Как там моя лошадь? — Я иногда вывожу ее на поле. — Спасибо. Мне здесь очень плохо… — Я знаю. Надо придумать, как вас отсюда вытащить. Может, порыться у него в кабинете и попробовать найти ключ от цепи? — Не вздумай. Если он узнает… — Да плевать! — Нет, не плевать, Чимин! Я не вынесу этого. — Тогда нужно хорошенько обмозговать. Оба затихли. У мальчика не было идей. Вот вообще никаких. Смириться он не мог, привыкнуть к стальным оковам, затягивающим всё дальше и дальше, прямиком в ад — тоже, но и изменить что-то был не в силах. Зато старший придумал, но боялся озвучить. Он ерзал на месте, покусывая ногти, и размышлял, как более безболезненно предложить свою идею. — Я вам сейчас кое-что скажу, но вы не пугайтесь. — Мне кажется, что меня вообще больше ничего не сможет напугать. — Я просто подумал, — продолжил тот, немного замявшись, — что раз уж вам приходится все это терпеть, почему бы не попробовать получить то, что хочется? — Что ты имеешь в виду? — Вы можете манипулировать Минсоком. — Я? И как это? — Он же все равно не оставит вас в покое! Попробуйте попросить его о чем-нибудь! Вот чего вы хотите? — На улицу! А еще хочу научиться играть на пианино или скрипке. Да и вообще, в школу бы походить… — Попробуйте с малого… Например, пианино. — Я боюсь! — Чего именно? — Что он разозлится! — Я так не думаю. Он из кожи вон лезет, чтобы только вам угодить. Представляете, что с ним будет, если вы сами его о чем-то попросите. — Не знаю… — Подумайте над этим. Используйте его так, как вам нужно. В словах Чимина было столько уверенности, что Тэхен не мог не прислушаться. По сути, он прав. Использовать судью так же, как он использует его самого, можно. Осталось только продумать, как все это провернуть, чтобы у альфы не возникло подозрений. На войне все средства хороши, только если эти средства в дальнейшем не приведут к еще более плачевным последствиям. — Филе-миньон , — громко произнес Намджун, заходя в притихшую комнату, — с лесными грибами и сливочным соусом! — довольно улыбаясь, закончил он. — Зачем так орать? — нахохлился Пак. — Так и заикой можно остаться! — Тебя вообще здесь не должно быть! — А тебя это не касается! — Как раз таки меня это касается в первую очередь, Чимин! — Прошу вас, не ругайтесь! — поспешил остановить их омежка. — Мы пообедаем здесь. — Как вам будет угодно, господин, — поклонился повар. — Сейчас принесу вторую порцию. — И побыстрее, я голодный. — Какая же ты язва, Чим! Я в шоке. Тэхен глубоко вздохнул и посмотрел на ворчащего друга. Они всё время ругаются и препираются, но только слепой не заметит теплоту в их переглядках и бескорыстную поддержку в трудные времена. — Почему ты ему грубишь все время? — Не обращайте внимания! Он просто идиот. — Раньше ты говорил, что он хороший, — улыбнулся Тэ. — Люди иногда ошибаются! — метнул безумный взгляд омега на зашедшего недовольного Намджуна, который вернулся со вторым блюдом, а после удалился из комнаты, пожелав приятного аппетита господину. — Извини, я хотел кое-что у тебя узнать… — начал мальчик, стоило им вновь остаться наедине. — Спрашивайте! — активно разрезая сочное мясо, кивнул Пак. — Скажи, как ты попал сюда? Нож резко остановился, так и не дорезав кусок. Парень сжал губы, явно размышляя над ответом. Он напряженно посмотрел в наивные зеленые глаза напротив, решаясь на нелегкий и неизбежный рассказ. — Если не хочешь, можешь не отвечать… — Минсок помог мне, — резко заявил Чимин. — Помог, понимаете? И теперь считает, что я обязан ему жизнью. — С чем помог? — Я попался на краже. В торговом центре было открытие нового магазина. Какие-то брендовые вещи. И я протиснулся среди толпы, чтобы посмотреть поближе. А потом влез в карман к какому-то альфе и стащил его бумажник, но оказался пойман. Ким заступился за меня, сказав, что я его сын. В качестве извинений он предложил свою помощь адвоката тому мужчине. Потом отвел меня в сторону и отчитал по полной программе. Он вел себя так, словно я и вправду его сын. Спросил, откуда я, почему ворую? Я рассказал, что живу при церкви и что сирота. Через пару недель он приехал и забрал меня. Просто так. Сказал, что не может иметь детей, а именно я ему понравился. И я поверил… — И что было потом? — осторожно поинтересовался Тэхен. — А потом… он пришел со своими дружками и надругался надо мной! — Какой кошмар! Мне так жаль… Так жаль тебя! — всхлипнул мальчик. — Только не плачьте, пожалуйста! — Я не могу, — растирая прозрачные капли по лицу, рыдал омега. — Мне больно! — Мне тоже было когда-то больно. А сейчас плевать. — Так ведь нельзя! Как он мог?! — Я часто задавался этим вопросом. А потом понял. Он просто больной, получает удовольствие от чужих страданий. Слезы — его слабое место. Когда я плакал и просил остановиться, думал, что это разжалобит его и он отпустит меня. Но оказалось, что это только заводило его еще больше. — Я ненавижу его, — внезапно прошипел юноша. — Так сильно ненавижу, что готов убить! — Господин! — испугался Пак, видя озлобленное выражение чужого исказившегося личика. — Положите нож! — Я убью его! УБЬЮ! УБЬЮ! — Тише, прошу вас, успокойтесь! Вспышки внезапной агрессии уже стали чем-то родным для Тэхена. Его пылающее сердечко горело ненавистью, делая хрупкого по природе смелым и жестоким. Самые первые припадки пугали. Он не знал, как успокоиться, как обуздать это жуткое чувство. Сейчас же он наслаждается этим, как наркотиком. Ощущает, как по венам хлещет горячая кровь, делая его в разы сильнее. Состояние аффекта слепит, обманывает, путает, заставляет забыть, что такое страх. Если бы сейчас в этой комнате был сам судья, холодный нож, что сжимает омега в руке, оказался бы точно в его черством сердце, пропитывая алой кровью нежные детские пальчики. Чимин опасался всепоглощающего гнева своего юного господина. Он видел его таким уже пару раз, и это страшно. Мальчишка становился диким зверем и не успокаивался до тех пор, пока не причинит себе вред. И вот сейчас, чтобы очнуться, он корябает кожу тонким лезвием на собственном бархатном нежном бедре, тяжело дыша. Физическая боль — ничто по сравнению с эмоциональной. На её фоне она не ощущается так остро и так ярко. — Прошу, остановитесь! У вас уже кровь идет! — тараторил старший, пытаясь убрать чужую ручонку. — Ты поможешь мне? — не своим голосом прорычал омежка. — В чем? — Убить его! — Нет, вы не возьмете на себя этот тяжкий грех! — Возьму! Я сделаю все, чтобы стереть его с лица земли! — Но вы не можете просто взять и напасть на него. Он мировой судья. Слишком высокий пост, слишком много власти. Вас схватят раньше, чем вы сможете убежать отсюда. Сколько раз я уже хотел рассказать обо всем в полиции, но там просто нет смысла искать помощи! — Да, ты, наверное, прав, — наконец стал успокаиваться Тэ. — Вам лучше прилечь. — Пообещай, что всегда будешь рядом! — Обещаю, Тэхен! Даю слово, что никогда не покину вас! — Спасибо большое. Полежи со мной, пожалуйста. — Конечно.

***

— Господин Ким, как доехали? — дежурно улыбаясь, поклонился мужчина. — Спасибо, Чон, все прекрасно. Как там твое дело поживает? — пафосно крутя в руках тонкую сигару, Минсок разглядывал младшего. — Пока неважно. Слишком мало алиби у моего подзащитного. — Ты не проигрывал еще ни разу. Думаю, справишься и сейчас. — Буду стараться. — Мы собираемся сегодня вечером в ресторан, не отужинаешь с нами? — С удовольствием. Во сколько? — Я позвоню насчёт этого. И ещё. Утром ты сказал, что хочешь поговорить. Я слушаю. — Да! Дело в том, что мне не дает покоя тот мальчик, Тэхен. — Почему ты о нем спрашиваешь? — напрягся судья. — Я бы хотел поинтересоваться, как он? Уже уехал? — считывая эмоции с лица напротив, Чон старался излагать свои мысли достаточно аккуратно. — Уехал, — сухо отрезал старший, глядя прямо в черные глаза молодому адвокату. — Понятно. — Тебя что-то тревожит? — Не то чтобы тревожит, просто он был грустным тогда! — Он плохо себя повел. Мы поссорились, а после он сбежал, украв мою лошадь. Дома мы поговорили, помирились, и утром следующего дня я отправил его к родителям домой. — А где он живет? — ляпнул, не подумав. — Зачем тебе это знать? — Да, действительно. Извините. — Ничего. С ним все в порядке. — Хорошо, спасибо за информацию. Тогда до вечера? — До встречи, Чон Чонгук. Сохраняя на каменном лице маску спокойствия, этот самый «Чон Чонгук» вышел из серого здания. Он каждой клеткой своего тела ощущал, как его сверлят внимательным взглядом. Окончательно убедился в этом, когда, садясь в машину, осмелился поднять глаза на окна кабинета, в котором только что лично присутствовал. Минсок смотрел в ответ твердо, держа руки по швам, вновь молчаливо провожая адвоката, как и в прошлый раз у дома. «Лжец», — подумал Чонгук. «Опасно», — подумал Ким, туша сигару в хрустальной пепельнице. Судье очень не понравился этот странный, напряженный разговор. Никто не должен знать о существовании ЕГО мальчика, пока он не доведет дело до конца. Видимо, все же придется поторопиться. Мужчина чувствует прямую угрозу от этого человека. Слишком уж он проницательный, слишком упертый и непробиваемый. Вот что может стать огромной проблемой в дальнейшем. Старший и представить себе не мог, насколько близок он был к правде. Потому что молодой альфа не угомонится, пока не найдет того, о ком думал все это время. Маковое поле уже вовсю цвело, убаюкивая своим дивным чарующим ароматом. Чонгук часто лежал среди алых бутонов в одиночестве и на повторе воспроизводил тот роковой день. Картинка со временем становилась менее четкой, и с каждым днем память предательски угасала, жестоко стирая все еле уловимые мелочи и важные детали. Но волшебные малахитовые глаза омеги не исчезнут из воспоминаний никогда. Уже после завтра адвокат женится, и его абсолютно непонятная пустая жизнь пойдет под другим углом, добавляя проблем, обыденности, забот. Сыхун привык, что его будущего супруга практически не бывает дома. Нередко устраивал скандалы по этому поводу и даже перенес свадьбу на пару месяцев раньше, пытаясь поскорее привязать к себе. Но благоверный каждый раз напоминал, что брак по расчету и он не пылает сильным чувством под названием любовь. Его все чаще стала бесить мысль о том, что они должны преподнести родителям наследника. В какой-то момент он практически сорвался на ничего не подозревающего омегу, хотел расторгнуть все договоры и отменить торжество. Ему противно. Он больше не хочет видеть его, слышать, чувствовать прикосновения. Он старался сбегать рано утром, не пересекаясь со своим спутником, а возвращался за полночь, когда было совсем уже поздно для встреч. Не писал и не звонил первым. Отвечал отстраненно и холодно. Не подпускал к себе больше нужного. Все его нутро тянулось к другому, нужному отныне человечку, к тому, кого он больше никогда не увидит.

***

Минсок вернулся чуть раньше, чем предполагал Чимин. И, к счастью для омег, их не застукали вместе в одной комнате. Неспешно переодевшись и приведя себя в порядок после утомительной езды, альфа пошел проведать маленькое сокровище. Обычно стоило ему зайти, как Тэхен весь подбирался и сжимался, с опаской следя за чужими резкими действиями. И каково было удивление судьи, когда он увидел своего мальчика возле окна, спокойно читающего книгу. Юноша поднялся с мягкого кресла, слегка поклонился и поздоровался. — Тэхен? — неуверенно начал Ким, видя спокойное, но очень расстроенное личико парня. — Как поездка? Омега подошел ближе, чем обескуражил мужчину. Он смотрел на него своими травянистыми стеклянными глазами, из которых собирались вот-вот потечь горькие слезы. — Нормально. Что с тобой? Ты заболел? Что-то случилось за время моего отсутствия? — Мне…одиноко, — выдал чуть слышно мальчик и приложился лбом к крупной груди альфы. Сказать, что Минсок охренел — ничего не сказать. Минуту назад это был властный и жестокий человек, способный на самые отвратительные зверства, а сейчас он терялся и не знал, как себя вести. Кроха сам, сам подошел к нему. Он ищет защиты, компании, общения. Видимо, доверяет? Альфа неуверенно поднял полную руку и кончиками пальцев провел по белоснежным шелковистым волосикам. Внутри все потеплело от таких взаимодействий, приятно обволокло нежностью. Сердце защебетало, ускоряя свой привычный размеренный ритм. Омега его принял? Что происходит? Почему так трепетно? — Сокровище, чем ты расстроен? — прошептал судья. — А разве ты не видишь? Я уже не так красив для тебя, как прежде… — Что? О чем ты говоришь? Ты прекрасен, никто не сравнится с тобой! — Это не так! Не надо меня утешать! — резко отпрянув от груди, юноша закрыл лицо тонкими пальцами. — Да что с тобой? Откуда такие мысли? — Я же вижу себя в зеркале. Сам посмотри на меня. Эти ужасные синяки под глазами, кожа сухая. Мне нужно на свежий воздух, но я не могу. — Я понял, сейчас. Ты только не расстраивайся, ладно? Минсок трясущимися руками шастал по широким карманам в поисках связки ключей. Нервно выругавшись из-за их отсутствия на предполагаемом месте, он рванул в свой кабинет, громко хлопая дверью. Тэхен выдохнул. Его квëлые коленки тряслись в тревоге и он, опираясь на стену, старался взять себя в руки. Разыгрывать чересчур липовый спектакль оказалось сложнее, чем предполагалось изначально. Он до последнего был уверен, что его раскусят и тут же накажут за игру. Но, видимо актёр из него настолько хороший, что смог ошарашить своего мучителя. Главное в этом деле — не переборщить и выглядеть естественно. Когда мужчина вернулся, мальчик сидел на краю огромной кровати, положив уставшую голову на худые согнутые ноги. Встав перед ним на колени, альфа заглянул еще раз в печальные глаза и, покачав головой, ругая самого себя за проступок, снял тяжелые металлические оковы. — Спасибо, — прошептал пухлыми губками омега. — Пойдем. Осторожно и аккуратно, крошка слез со своего ложа и дождался, когда тучное тело поднимется вслед за ним. Чтобы добить старшего окончательно, он доверчиво протянул свою мягкую ладонь. — Ты хочешь, чтобы я взял тебя за руку? — А ты не хочешь? Я тебе настолько противен? — продолжал играть Тэхен. — Хочу! Просто…ты, слишком странно себя ведешь! — Я многое обдумал во время твоего отсутствия. — Что именно? — обхватив кистью тоненькие пальцы, Минсока моментально насквозь прошибло волной похоти и возбуждения. — Что я вел себя плохо. Я ранил твои чувства, не понимал их. — А сейчас понимаешь? — нахмурился судья. — Возможно, еще не до самого конца. Иногда ты делаешь мне очень больно. — Я постараюсь так не делать больше. — А я постараюсь не разочаровывать тебя. — Не думай так. Ты самое лучшее и самое прекрасное из того, что есть в моей жизни. — Могу я прокатиться на лошади? И тут альфа вспыхнул, вспомнив, как юноша умудрился сбежать. Его будто ледяной водой окатило. Крепкая рука сжала хрупкое чужое запястье, заставляя мальчика трястись от страха. Переборщил, не смог провести, не получилось… — Опять сбежать захотел? — рявкнул Минсок, впечатывая омежку в стену. — Н-нет, что ты! Я просто… — Что, просто, Тэхен? Обмануть меня надумал? — Нет! Все не так. Не пойдем к лошади! Давай просто выйдем погулять! — из последних сил паренёк держался, стараясь не разозлить монстра еще больше. — Я не понимаю, — опасно зашипел мужчина, наклоняясь к перепуганному лицу затравленного ребенка. — Ты лжешь мне?! — Не лгу. Мне правда плохо, Минсок! Сколько месяцев я здесь просидел? Сам подумай. — Ладно, я соглашусь. Но только попробуй что-нибудь выкинуть! — Не буду, клянусь. Пятнадцать минут, я не отойду ни на шаг от тебя. — Пошли! Перехватив Тэхена под руку, Ким недоверчиво прижал его к себе еще плотнее. Они вышли на улицу, и альфа утащил его на задний двор, подальше от дороги и лишних любопытных глаз. Кроха был безумно рад. До этой секунды он даже не понимал, насколько сильно скучал по свободе. Медленно прогуливаясь по отгороженной территории, наслаждался отведенными для него безмятежными минутами. Лучи приятно грели открытые участки белоснежной кожи, а лёгкий ветер тут же успокаивал и защищал от перегрева. Повернув лицо к солнцу, мальчик забавно зажмурился от яркого слепящего света. Лето все-таки прекрасное время года. Омега его очень любит. — Будешь спокойно себя вести, разрешу выходить без сопровождения, — нависнув черной тучей, альфа загородил собой светило. — Я буду, обещаю. — Обещания хороши, только когда их исполняешь! — строго проговорил Минсок. — Доверие — очень хрупкая вещь, мой ангел. Его тяжело заработать и очень просто потерять! — Я понимаю и постараюсь завоевать твое доверие! — кивнул юноша, уверенно смотря в чужие жадные глаза. — Надеюсь, что понимаешь. Пойдем в дом. Время вышло. — Хорошо, — погрустнел Тэ, но спорить не стал. Они возвращались под пристальный взор Чимина. Он наблюдал за ними из окна своей комнаты и до того разозлился от увиденной картины, что пластик подоконника под его хваткой предупредительно затрещал. Омега очень гордился своим господином. Он не сомневался, в отличие от самого Тэхена, что у них все получится. Пак и сам пробовал манипулировать этим садистом. Иногда что-то да получалось. Загвоздка лишь в том, что Ким не испытывает к нему никаких чувств. А вот Тэхен… маленький человечек даже не осознает, какую имеет власть над всемогущим судьей. Он сможет. Чимин его всему научит. Тэхен шел по коридору, как на плаху. Сегодня альфа пошел ему навстречу, значит, и ему придется сделать что-то в ответ. Несложно было догадаться, что именно, по усиленному запаху старшего. Эта мерзкая календула предзнаменовала очередное домогательство. Но мальчик твердо решил доказать в первую очередь самому себе, что он сможет выстоять и вытерпеть все ради желаемой свободы. Остановившись возле кровати, он ждал, когда его пристегнут обратно. Тяжелая ладонь опустилась на хрупкое плечо и скользнула вниз по плавной спине, останавливаясь на пышной ягодице. Второй рукой Минсок обхватил тоненькую талию и прижался своим мерзким возбуждением сзади. — Сегодня ты порадовал меня, — первым начал омежка. — И я хочу порадовать тебя в ответ. — Приятно слышать, — томно заговорил судья. — Могу я попросить кое о чем? — Проси, — возбужденно прохрипел голос, а грубые руки уже яро вытаскивали кружевную блузку из чужих брюк. — Сейчас я бы хотел сходить ненадолго в ванную, а ты сядь в кресло перед кроватью, ладно? — Ладно, что-то еще? — Если можно, я бы хотел увидеть, как тебе хорошо. Но при этом ты не будешь меня трогать?! Юноша очень рисковал. Такая смелая просьба может быть расценена как угодно в воспаленном мозгу зверя. Тэхен с замиранием сердца ждал ответа и готовился к худшему. Феромон наполнял легкие, заставляя нервные окончания холодеть в страхе, из-за чего тельце мелко потряхивало. Альфа потирался об него, распаляя себя все больше, и молчал. Лучше бы орать начал, честное слово, ни черта непонятно в этом молчании. — Давай попробуем, — все-таки согласился Ким. — Доверие, Тэхен. Помни про него всегда, когда принимаешь какое-нибудь решение. — Я понимаю. Тогда я пойду? — Иди, но не заставляй меня долго ждать. Свободными от оков ногами мальчик просеменил в ванную комнату. На замок закрываться не стал, дабы не подвергать свои столь неожиданные действия сомнению, но дверь плотно прикрыл. Быстро сняв с себя одежду, он встал под струи прохладной воды, смывая пот, подаренный жарким палящим солнцем. Он должен это сделать. Иначе весь план рухнет, не успев начаться. «Ничего страшного, всё будет хорошо! Я смогу!», — шептал он сам себе, перебарывая предательски подкатившие комком слезы. Насухо вытершись полотенцем, он накинул только слегка прозрачную блузку, застегивая ее на пару пуговиц, которая едва прикрывала мягкие бедра. Минсок послушно сидел в широком кресле, передвинув его ближе к кровати, и мгновенно замер, когда мальчик только появился в комнате. Голодным взглядом он прошелся по оголенным ногам и сжал губы в неудовлетворении полностью не открытого тела. — Разденься, — по привычке скомандовал мужчина. — Я разденусь, но чуть позже. Позволь мне попробовать вести. — Тебя как подменили, — хмыкнул извращенец и откинулся в кресле. — Начинай. Плавной походкой парень подошел к кровати и аккуратно взобрался на нее. Как именно себя нужно вести, чтобы выглядеть максимально привлекательно и сексуально, он не знал. Решив действовать по наитию, он медленно стал касаться себя через легкую рубашку, внимательно наблюдая за реакцией старшего. Тяжелый взгляд был прикован к местам, где гуляли тонкие пальцы. Шуршание дорогого покрывала вперемешку со сбившимся дыханием казались слишком громкими в тишине комнаты. Но альфе нравилось. Судья опустил руку, сжимая возбужденный пах, и приподнял голову, удобно укладывая ее на спинку кресла. Его приоткрытый рот свидетельствовал о том, что он полностью погружен в эту аморальную атмосферу. Переборов себя, омега расстегнул оставшиеся пуговицы, открывая вид на голую нежную грудь, и раздвинул стройные ноги. Приглушенное мычание прозвучало напротив, и Минсок освободил свой большой член от неприятно натирающей, дразнящей ткани. Он стал ритмично дрочить, не отрывая глаз от молочного тела. Плавно лавируя на кровати и контролируя процесс, Тэхен проматывал по кругу в голове наставления Чимина. — Манипуляция, — говорил он, — очень сильное оружие. Это система многих способов скрытого воздействия на человека для достижения собственной цели. Прежде всего, это психологическое воздействие. Ты можешь менять его поведение и решения в заданном тобой направлении. Его любовь к тебе — твое преимущество. Мужчина завелся не на шутку и уже откровенно стонал в голос. Особенно когда мальчик стал щекотливо наглаживать чувствительные бусинки розовых сосков и откидывать голову, открывая вид на длинную изящную шею. Подростку хотелось провалиться сквозь землю от стыда, так сильно ему было мерзко и брезгливо смотреть в сторону альфы. Но пока тот удовлетворенно сидит на месте, он терпит. — Тебе нравится? — насколько возможно соблазнительно прошептал омега. — Очень. Ты так красив, невероятно. Я хочу вылизать тебя, хочу слышать, как ты стонешь подо мной от наслаждения. Запрос не из простых. Только потому, что Тэхен сам не чувствует ничего, кроме гадкого отвращения. Возможно, он был бы рад, если его член хотя бы дернулся. Но, увы, тело молчит и не отзывается на собственные «будоражащие» прикосновения. — Ты можешь направлять меня, чтобы тебе было еще лучше. — Сними блузку и встань на четвереньки. Я хочу видеть тебя сзади. Приказано — сделано. Оттопырив сочную округлую задницу, кроха на секунду уткнулся лицом в локоть, больно прикусывая мраморную кожу, чтобы не разреветься от собственных действий. Минсок мычал и шаркал ногами, разглядывая распустившиеся синяки, оставленные собственноручно, и открывшуюся только для него розовенькую маленькую дырочку. Как он хотел видеть, чтобы омега тек. Это было что-то запредельное, больная мечта, апогей удовольствия. — Трогай себя там, быстрее! — прорычал судья, чувствуя, что скоро кончит. Просунув под себя ручку, мальчик уперся плечом в кровать и стал поглаживать узкий проход кончиком пальца. Ким весь покраснел и вспотел, остервенело надрачивая стояк, словно хотел стереть его в пыль. Отвратительно, тошнотворно и погано. Вот и все, что думал об альфе кроха. Он смотрел на него, задерживая дыхание, чтобы не сорваться и не расплакаться от такого унижения. — Оближи палец и вставь его в себя! — надрывно пробасил мужчина. Приоткрыв небольшой ротик, омежка облизал пальчик, смотря невинными глазами на похотливое животное, и медленно, неглубоко ввел его в тесную дырочку. Когда он притворно простонал, монстра сорвало. Он взвыл диким зверем и обкончал всего себя густой вязкой спермой. Его ноги вытянулись вперед и он размяк в кресле, подобный теплому дерьму. По крайней мере, так ассоциировал Тэхен. Он наконец, смог принять нормальное положение, отвернуться от всей этой безобразной картины и закрыть веки. Легкий поцелуй, оставленный между лопаток и вновь защелкнутый замок на лодыжке добил его. Как только дверь разрушающе захлопнулась, он упал вперёд в подушки, проклиная ублюдка и мысленно представляя его искаженное от боли лицо. Как только он придумает, как убить его, собственная жизнь наполнится светом. — Он не тронул вас? — спросил появившийся Чимин, высовываясь наполовину из окна. — Нет, — прохрипел Тэ, поднимая зареванное лицо. — Все получилось? — Да. Он…сделал свое дело и ушел. — Вы молодец. Скоро придет Намджун, оденьтесь и ложитесь отдыхать!