Travesty Reverse

      Хёнджину было хорошо и слегка волнительно. Встреча с Феликсом прошла более, чем отлично. На самом деле, Хёнджин почти совсем не планировал то, как всё обернулось. Разве что питал небольшую надежду. Всё-таки отвлекать человека в столь важный день было бы некрасиво, правда? Но Феликс, как и всегда, смог приятно удивить. Мягко говоря.       На самом деле, Хёнджин был в шоке в первую очередь от самого себя. Услышав то признание и окончательно успокоившись, он не смог отказаться от идеи вырядиться посексуальнее и попробовать спровоцировать Феликса. Это не было жестом отчаяния, это было осознанное желание поиграть. Хёнджин понял, что, похоже, подсел на эту иглу.       Поначалу ему было очень стыдно в таком виде идти в галерею, даже думал в последний момент вычесать все красивые волны, снять линзы и украшения. Он знал, что его смущало – это всё было слишком феминно, вызывающе и непривычно, всё-таки он тут не звезда корейской сцены. Но с другой стороны… Чёртовы фетиши. Хёнджин чувствовал, что Феликсу зайдёт. И был прав. Его самого от своего отражения вшторило так, что он до самой встречи был на взводе. А после… Хёнджин готов был всегда так выряжаться, если это поможет побуждать Феликса к более активным действиям.       Добравшись до дома, он вырубился на добрые полтора часа – всё-таки нервы и классный оргазм вымотали. Потом Хёнджин поужинал, залипая в очередную дораму, и, совершенно довольный и счастливый, отправился в душ. Он надеялся, что завтра, как только Феликс выспится, они сразу встретятся. Перед тем, как залезть под воду, проверил, нет ли от Феликса сообщений. В чате было пусто, висело только непрочитанное Хёнджиново «Я дома».       Хёнджин вышел из ванной в одном полотенце на бёдрах, другим растирая мокрые волосы. В дверь постучали. Первая и единственная мысль была, что это Чан – только он мог притащиться в одиннадцать вечера без предупреждения. Неправильно, наверное, открывать не спросив, но в их комплексе была охрана…       За дверью стоял Феликс.       Они застыли так, словно вообще впервые друг друга увидели. Хёнджина даже флешбекнуло первой встречей в MIROH.       — А я вовремя, да? — Феликс первым пришёл в себя и, оглядев Хёнджина с ног до головы, улыбнулся.       Феликс был совсем другой, не такой как днём. Тоже, видимо, недавно из душа. Волосы были слегка влажными, на лице ни грамма макияжа, одет в спортивные штаны и джинсовую куртку. Когда дело касалось работы, Феликс старался одеваться, смешивая классику и что-то экстравагантное, так что на выставке был в красивом чёрном костюме с коротким пиджаком, а глаза были подведены острыми стрелочками. Сейчас же, в этой простой одежде, Феликс выглядел совсем юным и трогательным. Или он виделся таким, потому что без предупреждения сорвался к Хёнджину на ночь глядя, тогда как по идее должен был быть очень уставшим после открытия.       Хёнджин тоже улыбнулся и отступил, чтобы впустить Феликса. Тот вошёл, закрыл дверь, быстро разулся и, повесив джинсовку на крючок, остался в тонкой белой футболке. Они снова неловко застыли. Феликс вдруг отмер и, сделав шаг к Хёнджину, взял и без предисловий снял с себя футболку. Хёнджин невольно залюбовался тем, как уверенно он это сделал, брутальным простым движением, без кокетства или игривости, отчего это и выглядело невероятно сексуально.       Футболка упала на пол, Феликс сделал ещё один шаг. Хёнджин твердел. Его груди коснулись маленькие ладони, сразу задевая соски.       Глаза Феликса, чёрные и блестящие, смотрели сосредоточенно.       — Ты знаешь, зачем я приехал, — сказал он тихо.       Секунда – и заискрило. Хёнджин вплёл пальцы в волосы на затылке Феликса, чтобы запрокинуть его голову, и, сократив расстояние между ними до минимума, поцеловал, сразу горячо и торопливо. Они разогнались до максимума на самом старте, целовались грязно, делясь слюной и играясь языками, специально терлись ими, быстро прокручивая во ртах друг друга. Полотенце приподняла эрекция, которая не осталась незамеченной – грубая ткань сразу растёрла сильнее, застимулировала, когда Феликс сжал стояк.       — Такой твёрдый. Не мог перестать думать о нём после сегодняшнего, — и Феликс, крепко ухватив Хёнджина за запястье свободной руки, уложил эту руку себе на задницу.       — Уверен? — Хёнджин заглянул в любимые глаза – он, конечно, понял, что это значит, но не спешил радоваться. Слишком долго ждал. При этом руку с ягодицы не убрал, только сильнее сжал пальцы и ещё ближе притянул Феликса – да, притворялся, что ему всё ещё не отшибло мозги. Он банально сходил с ума от того, что Феликс думал о его члене. Какая пошлость. Хёнджину нравилось.       Феликс закатил глаза.       — Представь, я скажу нет? — он усмехнулся. Не смешно. — Хёнджин, я хочу тебя. Сегодня, — и Феликс скользнул вниз. Он встал на колени и без промедлений развернул полотенце на бёдрах Хёнджина, чтобы оно упало к его ногам.       Хёнджин настолько не ожидал (не смел мечтать) того, что происходило, что, кажется, сначала услышал и только потом почувствовал. Хлюпающий влажный звук, такой будоражащий. А затем уже дошли и ощущения – погружение в тёплый ласкающий рот, ловкие пальчики на члене. Хёнджин запрокинул голову и не мог заставить себя посмотреть, только на автомате запустил пальцы во влажные синие волосы, уронив второе полотенце. Слишком нереально – Феликс на коленях перед ним, в его прихожей. Он ухватился обеими руками за ягодицы Хёнджина и начал подталкивать его, чтобы взять как можно глубже, сжал пальцами плоть и гортанно простонал. Хёнджин ответил звонким возгласом – подобных звуков он будто бы ещё не издавал – и таки не выдержал – посмотрел.       — Феликс… Чёрт… — он зашёлся в предоргазменной дрожи, но сам резко схватил себя у основания одновременно с Феликсом – они оба совершенно точно хотели сейчас не этого. Они встретились глазами и зависли буквально на мгновение, прежде чем Хёнджин потянул Феликса наверх, чтобы снова поцеловать его, неожиданно ласково и медленно. Феликс прижался, словно стараясь глубже зарыться в объятия, выгнулся. Руки Хёнджина мягко проходились по его обнажённому торсу, и Феликс чувственно вздрагивал, постанывая в поцелуй. Каждое прикосновение сейчас обжигало словно раскалённый металл – Хёнджин чувствовал это каждой клеточкой тела. Эти «ожоги» распространяли жгучее тепло вокруг себя и постепенно сливались воедино, заставляя буквально плавиться и гореть всей кожей. Сердца колотились. Хёнджин слышал, как ритм Феликса догоняет его собственный, казалось, что уже и всё тело бешено пульсирует. Хёнджин с нажимом провёл ладонями по спине Феликса, стараясь концентрироваться на каждом своём ощущении, и завёл руки за резинку штанов и сразу боксёров, чтобы стянуть всё это. Феликс помог, на секунду перехватив штаны, чтобы достать из кармана беленький тюбик. Пара торопливых ласк руками, и Хёнджин инстинктивно почувствовал – напрягся и подхватил Феликса, который запрыгнул на него лёгким привычным движением – они делали так много раз, но всегда в одежде и будто бы без подтекста. Ложь. Они наверняка оба думали об одном и том же. Каждый раз. Их влажные от смазки члены были зажаты между их телами, Феликс ёрзал и хаотично целовал Хёнджина, который не двигался с места, наслаждаясь этим нереальным моментом. Он крепко держал Феликса за задницу и не смог отказать себе в удовольствии проверить – пробка была на месте. Секундный порыв – и он ухватился за скользкое силиконовое основание, потянул.       — Твою ж… А! — Феликс хрипло вскрикнул, а Хёнджин почувствовал, как по пальцам начала стекать тёплая смазка. Её было много.       — Блять…       Пробка с глухим стуком упала на пол, а Хёнджин не успел даже обдумать свои действия – надавил нежно и сам чуть не задохнулся от ощущения того, какими тугими были мышцы, сжавшие фалангу его указательного пальца. Феликс весь подобрался, крепче обхватывая Хёнджина, уткнулся лицом ему в шею. Хёнджин заторопился и двинулся в сторону спальни. Далеко уйти не получилось. Он инстинктивно начал поглаживать напряжённый сфинктер подушечками пальцев, Феликс вскинулся и впился в его губы поцелуем. Под внезапным напором Хёнджин потерял ориентир и зацепился ногой за угол дивана. Они с Феликсом рухнули на сидение, но не смогли оторваться друг от друга и, увлёкшись торопливыми беспорядочными ласками, скатились на пол, прямо на мягкий пушистый ковёр. Их члены столкнулись, Феликс оказался сверху и всё не давал Хёнджину даже секунды вдохнуть, терзая его губы. Шею царапнул краешек тюбика со смазкой. Хёнджин остатками разума понимал, что нужно было бы добраться до спальни. Но вместо того, чтобы хотя бы попытаться встать, не глядя выхватил тюбик из руки Феликса. Прохладная смазка обволокла пальцы, и Хёнджин толкнулся внутрь Феликса сразу двумя. Они даже не заметили, как перестали целоваться, просто застыли, прижавшись губами, тяжело дышали. И смотрели друг другу в глаза. Пальцы вошли легко и заскользили, громко хлюпая.       — Твои пальцы, Джинни, твои пальцы… — Феликс натурально всхлипывал с каждым движением внутри, вздрагивая всем телом, чувствительные губы Хёнджина добавляли ему самому ощущений от того, что в такой момент были прижаты к искусанным губам Феликса.       — Да, Ликси, да. Получай…       — Хёнджин!       Хёнджин понял, что достал до нужной точки, ощутил это кончиками пальцев, и его обдало незнакомым чувством, его собственный член дёргался, прижатый к члену Феликса, а пальцы хотелось вогнать глубже, ещё глубже. Феликс стонал и насаживался, был так очевидно растянут, что у Хёнджина кружилась голова. Смешалось столько мыслей и противоречивых чувств: эйфория от того, что они делали всё это, смятение от того, что Феликс впервые прочувствовал подобное без Хёнджина и, наоборот, радость от того, что Феликсу не будет так больно, как могло бы быть в их первый раз. Но главное… им будет хорошо, так хорошо. Плевать на всё.       — Fuck… Fuck me, Jinnie.. FFFuckmeohhhgod… — это был конец Хёнджина как личности, он превратился в раскалённое нечто, не соображающее, перевозбуждённое. Феликс стонал незнакомым высоким голосом на своём австралийском английском, и Хёнджин просто забыл обо всём, массируя его изнутри, растирая, снова и снова, ввинчиваясь в расслабленное тело; тугие мышцы стискивали его пальцы, ритмично сокращаясь, будто втягивая их глубже. — Stop, stop it! I’m gonna come! — Хёнджин не слышал, кусал губы стонущего Феликса, ускорив движения руки. — Хватит! — о, вернулся корейский вместе с будоражащим басом. — Хёнджин, ты, несносный… — и Феликс крепко ухватил Хёнджина за запястье, чтобы насильно вынуть из себя его пальцы, и тут же, приподнявшись сильнее, перехватить его изнывающий член. Хёнджин переборщил со смазкой, и она была повсюду, стекала по его запястью, по заднице и бёдрам Феликса. Феликс выпрямился и застыл, застыл и Хёнджин, глядя на него во все глаза. И в следующее мгновение Феликс начал насаживаться.       Исчезло всё, что было до. Растворилось. Этот момент Хёнджин готов был запомнить на всю свою жизнь. Он так ждал этого и так хотел, что просто не верил. Его распластало и придавило диким ощущением скользкой узости, и он посмел только слабо дёрнуть тазом, вцепившись в крепкие бёдра Феликса. Хёнджин заворожённо глядел на то, как его Ликси заломив брови отважно опускался на него и кусал губы. Выдыхая вместе с тихими звуками удовольствия и боли и одаривая Хёнджина туманными взорами, Феликс начал медленно двигаться. Вверх. Внииииз… Вверх.       — Я… так хотел… я правда… так… хотел… — шептал он, ускоряясь.       — Ты дикий… Господи, осторожней… Ликси! — Хёнджина выгнуло и затрясло, потому что Ликс, сумасшедший, начал двигаться так быстро, как точно нельзя было в свой первый чёртов раз. — Ты сделаешь себе больно! Сссс… — Хёнджин схватил его за талию в попытке остановить, но только зашипел, почувствовав, как Феликс оглаживал, чёрт возьми, их место соединения, ласкал себя и Хёнджина дополнительно и двигался-двигался. — Прекра… ти… Я… не выдержу… — и Хёнджина приподняло какой-то невидимой силой, он прижался к груди Феликса, сжал зубы на его шее и крепко обнял, то ли пытаясь остановить, то ли поощрить, и сам уже вскидывал бёдра, насколько позволяла поза. Не поспевал за бешеным ритмом.       — В меня, — и Феликс контрастно ласково запустил свои татуированные пальцы в волосы Хёнджина, крепче прижимая его к своей груди. — Кончай в меня…       Хёнджин излился, не чувствуя в себе хоть каплю сил предотвратить это. Его оглушило, разуплотнило и собрало обратно. Он дышал родным запахом Феликса, всё ещё утыкаясь в его взмокшую шею. На глазах выступили слёзы. Так глупо. Но так хотелось продлить это первое проникновение. И тут он заметил, что сам Феликс крепко сжимал себя, явно не дав себе кончить.       — Так нечестно, Ликси, — прошептал он.       Феликс содрогался.       — Мне нужно… мне… — и он со свойственной ему силой оттолкнул Хёнджина, соскальзывая с его члена. Хёнджин не сдержал стона. — Мне надо отдышаться, — Феликс наконец сформулировал дрожащим шёпотом, отполз на коленках чуть в сторону и упал грудью и плечами на ковёр, оттопырив задницу. Повернув голову, упёрся щекой в мягкий ворс и уставился мутными глазами на Хёнджина, дышал тяжело, покачиваясь от этого всем телом.       Стыд друг перед другом они оставили где-то далеко и давно. В каких только ипостасях, позах и состояниях они не видели друг друга. Но это… Хёнджин, приподнявшись на локтях, неверяще смотрел на такого раскрытого Феликса. Невозможно было не смотреть именно туда. Покрасневший, блестящий от смазки вход пульсировал, белые капли спермы стекали вниз по гладким бёдрам, Феликс снова сжимал себя спереди и не отрывал взгляда от Хёнджина. Кусал губы.       — Нечестно, Ликси, — повторил хрипло Хёнджин, не отдавая себе отчёта в том, что собирался сделать. Не касаться друг друга сегодня было преступлением. Он подкрался и мягко убрал руку Феликса, чтобы тут же начать нежно ему надрачивать, а большим пальцем другой руки надавил на сфинктер, проникая лишь немного, отчего оттуда снова потекла его собственная сперма. Свободными пальцами он массировал мошонку. Феликс сжался, простонал жалобно и словно попытался уйти от прикосновений.       — Нет! Я сейчас…       — Нечестно, — Хёнджин словно был загипнотизирован. После оргазма его член не то чтобы собирался опадать, а от того, что Хёнджин делал с телом любимого, снова был каменным и требовал к себе внимания.       Хёнджин провёл пальцами, стирая сперму и смазку, и припал губами к припухшему входу, сразу толкнулся языком и ощутил вяжущий гель и собственный горький вкус. Со стороны Феликса раздался удивлённо-жалобный стон.       — Блять… блять… — его трясло, он непроизвольно начал извиваться, хотя пальцами вцепился в длинный ворс ковра, будто сам не хотел ускользать.       Хёнджин не отпускал его член, а свободной рукой ухватился за ягодицу, удерживая его зад на месте. Ожидал ли он от себя того, что сделал? Нет. Чувствовал ли, что это неправильно или грязно? Нет. Он думал только о том, что Ликс сделал себе больно, и о том, что он не кончил. В остальном – пусто. И очень жарко. Он старательно работал языком, мягко проникая внутрь, чуть помогая себе пальцами, а другой рукой продолжал в быстром темпе ласкать истекающий смазкой член Ликса.       — Хёнджин… Нет... — и Феликс извернулся, перехватывая руку Хёнджина на своём члене. — Войди. Войди в меня. Быстрее... пожалуйста, — попросил он следом надтреснутым голосом.       Хёнджин, нихрена не опытный во всём этом, всё же подумал, что сам ещё не отошёл от предыдущего оргазма и это не лучшая идея. Но где сегодня здравомыслие и где они. Он выпрямился, параллельно добавляя смазку на член, и медленно вошёл. Ликс вскрикнул снова неестественно высоко и захныкал, сразу подаваясь навстречу. Сердце Хёнджина заныло от того, как легко они соединились, от того, как было скользко, горячо и узко. Он крепко ухватился за острые тазовые косточки Ликса и начал двигаться ему навстречу. Перед глазами плясали разноцветные пятна. Он до боли в собственных пальцах сжимал тело Феликса и вбивался, размашисто и с оттяжкой, как давно хотел, как представлял ещё в первую их близость. Хотелось, чтобы это сумасшествие не кончалось. Феликс давно поднялся на вытянутых руках, подмахивал бёдрами и не стеснялся вскрикивать. Смотрел на Хёнджина через плечо и дышал через рот похабно высунув язык. Их тела соприкасались с громкими влажными шлепками. Хёнджин не мог ничего с собой поделать – возвращался взглядом туда, где они сливались воедино, и пялился на то, как его собственный член, влажный и налитый кровью, исчезал в податливом теле.       — Хочу быть ближе к тебе, Джинни, — вдруг умоляюще протянул Ликс, обессиленно снова опускаясь грудью на ковёр.       — Иди сюда, — Хёнджин плавно вышел, перевернул Феликса. Заметил, что коленки его были красными от трения о ковёр, и не удержался, наклонился, чтобы поочерёдно поцеловать их. Затем помог Ликсу обхватить себя ногами. Он поднялся с ним на руках и нежно поцеловал, чтобы после отнести его в спальню.       Когда они наконец опустились на мягкую кровать, лицом к лицу, стало понятно, что для них, таких жадных друг до друга, изнывающих без поцелуев и объятий, эта простая поза была самой правильной. Они крепко обнялись, и Ликс направил член Хёнджина снова глубоко внутрь себя.       — Так хорошо, — зашептал он, сразу начиная двигаться навстречу возобновившимся толчкам. — Мне так хорошо с тобой… Так… хорошо. Тебе хорошо? Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной, Джинни, — а Хёнджин всё. Он был счастлив и окончательно сдурел. Феликс был такой беззащитный и жаждущий сейчас, с красными искусанными губами, взмокший, с прилипшими ко лбу и шее синими прядками. Никуда не спешащий и ловящий кайф в моменте – на его красивом лице отражалось чистое удовольствие. Он льнул нежно и гладил Хёнджина по плечам и шее.       — Я никогда не трахался так сладко, — всё, что смог сказать Хёнджин, неотрывно глядя в тёмные глаза.       — Ммм… Хёнджиниии…       — Я схожу с ума, так горячо в тебе... Дааа… Сожми так ещё, — Хёнджин двигался теперь плавно и медленно, чувствовал погружение буквально каждым миллиметром плоти, а Феликс специально сжимал его в себе в каком-то особенном ритме.       — Хёнджин, — Феликс обхватил его лицо ладонями, стал вдруг очень серьёзным, но не смог долго смотреть прямо – глаза закатились – всё же его непроизвольно выгибало от ощущений. — Я… оох… вот тут…       — Вот так?       — Да! Боже… Хёнджин! — Феликс ещё крепче обнял и прижался, выгнулся дугой. — Я… люблю тебя. FUCK!       Хёнджин сорвался примерно в ту же секунду.       Он не перестал двигаться и снова стал вбиваться быстро, продлевая свой оргазм, приподнялся на коленях и руках и сосредоточился на том, чтобы каждый раз проникать под правильным углом. От собственной чувствительности его колотило, но он не мог остановиться. Феликс кричал и нёс какой-то бред, обнимал крепко и прижимался, не касаясь себя.       — Кончай, сладкий, давай.       — Я не хочу… Хочу ещё… Хочу тебя. Так хочу тебя…       — Я твой. Ты же чувствуешь? Твой, — Хёнджин продолжал скользить внутри, убрал мешающиеся волосы с лица Феликса и прижался губами к его виску. — Я тоже люблю тебя.       Феликс притянул Хёнджина для влажного поцелуя, а затем, вздрагивая всем телом, долго изливался на их животы.       Они резко затихли. Хёнджин рухнул на Феликса, сгрёб его в объятья. Они были все грязные и мокрые от пота. Сердце Феликса гулко стучало, Хёнджин слушал, прильнув к его груди. Феликс крепко обнимал руками и ногами, перебирал волосы Хёнджина, периодически прижимаясь губами к макушке.       Они не были сонными или вымотанными. Стоило им отдышаться, как Хёнджин явно прочувствовал, что продолжало искрить, и поначалу расслабленные прикосновения Феликса снова стали требовательными.       — Хочешь в душ? — спросил Хёнджин, сразу прикидывая, как поставит Феликса, прижав к кафелю, и как будет трахать его.       — Я торчу тебе отсос в ванной, — Феликс тут же оживился.       Они не могли угомониться до самого утра. Хёнджин предполагал, что и следующий день разнообразием в их деятельности не будет отличаться.       — Я хочу быть с тобой. Как это? Официально. Встречаться – идиотское слово, — заявил Хёнджин после того, как они осквернили его кухонный стол – неудачная попытка перекусить в пять утра.       Он стоял между разведённых ног Феликса, пока тот сидел голой задницей на барной стойке и пил воду из горлышка бутылки. Напившись, передал её Хёнджину.       — Я уже с тобой. Не думал, что тут нужны уточнения.       — Ты только что признался мне в чувствах, откуда мне было знать, что всё решено.       — Действительно, никаких намёков.       — Феликс, — Хёнджин укоризненно посмотрел, но не особо пытался скрыть улыбку.       — О мой бог… Я никогда не привыкну к тебе, ты охуеть какой красивый, даже такой лохматый и уставший. Иди ко мне, — и Феликс отобрал бутылку, чтобы отставить её и обнять Хёнджина, снова поцеловать – как-никак они не целовались уже минут пять.       — У меня не губы уже, а месиво, — пробормотал Хёнджин.       — Да, я чувствую кровь.       — Ненасытный, успокойся, — Хёнджин ещё не отошёл от последнего раза, а к его члену снова потянулась шаловливая ручонка. — Давай пожалеем твою задницу. И мой член. Ты его сотрёшь.       — У меня есть одна идея, — и Феликс улыбнулся очень коварно.       Впереди был месяц отдыха. И, кажется, отлепиться друг от друга они не смогут.