Travesty Reverse

      Это была самая напряжённая поездка на машине в жизни Хёнджина.       Во-первых, когда они поднялись из-за столика с длинной скатертью, Хёнджин наконец заметил, что бомбер был частью бархатного костюма. На Феликсе были свободные шорты чуть выше колена, высокие белые гольфы и найки. Хёнджин не то чтобы когда-то вообще обращал внимание на то, как одеваются парни, насколько красиво они или не красиво выглядят. Но тут опять было очень кстати сравнение с аниме-персонажем или айдолом. На бёдрах в довершение этого безобразия поблёскивала серебряная цепочка. Выглядел Феликс, в общем, как мечта фетишиста. Возможно, Хёнджин уже стал таким. С единственным фетишем на австралийцев в бархатных шортах.       Во-вторых, вокруг было очень много людей. Вокруг бистро много людей, вокруг синего Хёндая Феликса было много людей. Так что они не рискнули даже коротко поцеловаться.       В-третьих. Феликс за рулём – здравствуй еще один фетиш. Он вёл уверенно и был очень серьёзным, из-за чего его тонкие брови очаровательно сходились на переносице. Хёнджин разрешил себе беззастенчиво пялиться, как в целом он всегда и делал, потому что на Феликса было невозможно не смотреть. Особенно часто его взгляд останавливался на приоткрытых красных губах. Хёнджин уже заметил, что они всё время были искусанными и что это в целом вредная привычка Феликса – вот и сейчас он постоянно кусал губы, особенно когда сильнее сосредотачивался на дороге. Собственно, из-за этого во время поцелуев к его природному вкусу всегда примешивался слегка солоноватый вкус крови. Он был незаметен только в первый раз из-за блеска со вкусом сладкой шоколадки. Хёнджин заёрзал, понимая, что возбуждается. За эти два дня он будто бы действительно подостыл, но сейчас понимал – ни.хре.на.       Атмосфера была прямо-таки тяжёлой. Феликс всё сильнее кусал губы, Хёнджин пялился, разговор не клеился. Феликс включил музыку. Хёнджин даже не смог понять, что играет – сквозь шум крови в ушах вообще ничего не было слышно. Когда остановились на светофоре, Хёнджин не выдержал – протянул руку и сжал гладкую коленку. Конечно же, у Феликса были гладкие ноги. Феликс не пошевелился, только скосил взгляд на руку Хёнджина. Секунда – и Феликс закусил нижнюю губу так, что та побелела. И выдохнул так сладко, словно с огромным усилием похоронил в себе стон. Хёнджину стало плохорошо.       — У меня встал.       — Если не хочешь, чтобы мы разбились нахуй, убери руку, — голос Феликса стал ещё ниже, чем был обычно. Хёнджин весь покрылся мурашками. Руку он не убрал.       Поездка длилась не больше двадцати минут. Хёнджину они показались вечностью. Наконец они приблизились к красивому жилому комплексу – Хёнджин в силу профессии знал это место, у парочки жильцов был эксклюзивный дизайн от него – и заехали на подземную парковку. А вот здесь в разгар буднего дня людей было ноль. Кроме них двоих. Мотор заглох, и Феликс наконец посмотрел на Хёнджина. Тот медленно отлепил руку от его колена. Они синхронно сняли ремни безопасности. В следующее мгновение каким-то супербыстрым и лёгким движением Феликс оказался на коленях Хёнджина. Тот ни секунды не колебался – сразу ухватился за его задницу, сильнее прижимая к себе. Феликс в ответ обвил Хёнджина руками и жадно поцеловал. С цепи сорвались – это было про них. Они кусались, сталкивались зубами, больно хватались друг за друга и дышали так громко, что едва не переходили в стоны. А нет – Хёнджин и правда иногда переходил. Потому что он исстрадался. Да, он был драматичным – ну и что. Ощутив, как их возбуждённые члены соприкасаются через одежду, он вылетел куда-то за пределы действительности. Это всё будоражило: как Феликс убийственно целовался, как сильно стискивал Хёнджина, каким горячим был, как хотел его и какой упругой была его задница под тонким бархатом. Просто «помогите».       — Что ты там решил? — шёпот Хёнджина вклинился между влажными звуками поцелуев.       Феликс слегка отстранился. Он дышал так, будто только что пробежал марафон. Глаза снова чёрные, брови у переносицы, губы красные. Цепочка в ушке покачивалась. Хёнджин определённо был влюблён.       — Что я не смогу жить, не попробовав. Как ты говоришь? Я умру. Я умру без тебя, — и на этих словах Феликс мягко отклонил от себя голову Хёнджина и начал покрывать его шею влажными чувственными поцелуями. — Ммм… ты всегда так вкусно пахнешь. Я тебя съем.       Хёнджин весь потерялся в этом. Как хорошо. Как приятно. «ПОМОГИТЕ».       — Зачем тогда игнорировал вчера? Я обиделся.       — Бедный мой Джинни. Я ебанутый. Прости. Решил, что так ты сможешь подумать. Но быстро понял, что это гиблая затея. Ужасный был день, я сам чуть на стену не полез, а работать действительно нужно было.       Хёнджину было уже почтиии до лампочки. Феликс оттянул ворот его свитера и прикусил ключицу, зализал это место. Ещё поцелуи. Ещё. Руками он гладил грудь Хёнджина специально там, где были соски. Ткань свитера на голое тело так защекотала, что глухую тишину парковки прорезало звонкое «Ммм!» Хёнджина.       — Зачем… — думать получалось с трудом, Феликс уже вовсю покачивал бёдрами, Хёнджин инстинктивно тёрся о него. — Зачем сказал, что не сможешь увидеть… ааа…       — Понравился сюрприз?       — Ты правда… Интересно мыслишь, — заключил Хёнджин и снова втянул Феликса в поцелуй.       Горячо это всё конечно – сосаться везде и всюду, но хотелось уже человеческого оказаться СОВСЕМ наедине без угрозы спалиться. Каким-то образом они всё же вывалились из Хёндая. В лифте снова целовались. Боже, почему Феликс был таким маленьким – обнимать его было так идеально – Хёнджин не мог насытиться этим чувством.       Когда Феликс доставал ключи, руки его подрагивали. Как только он толкнул дверь, они снова сцепились. В квартиру влетели кубарем и, кажется, снесли что-то с консоли у входа. Дверь хлопнула, закрывшись, и Феликс оказался прижат к ближайшей стене. Кажется, они действительно пытались съесть друг друга. Не отрываясь от этого занятия, вылезали из обуви.       — Почему ты не спросил, что решил я? — спустя пару бешеных поцелуев Хёнджин принялся расстёгивать золотые пуговички на бомбере. Их было всего четыре.       Раз.       Хёнджин увидел короткую цепочку, которая соблазнительно лежала на впадинке между ключицами.       Феликс не растерялся и сжал член Хёнджина через джинсы.       — Наверное, что хочешь меня?       Два.       — Почти. Я влюбился.       Феликс сжал его сильнее и поцеловал.       На ощупь. Три.       — Я тоже не смогу жить, не попробовав. Я не только про секс.       Снова глубокий поцелуй.       Четыре.       Хёнджин распахнул бомбер и посмотрел вниз. В такой ситуации он смотрел на мужской торс впервые. Нет, конечно же: у Феликса должны были быть гладкие ноги, чистая кожа и всё-всё идеальное и красивое. Но у него еще и пресс был очень даже… Наверное, ему можно было дать ещё какое-то определение. Хёнджину пока что просто захотелось полапать.       — Это всё была какая-то бессмысленная херня, — прошипел Феликс, когда его оголённого тела коснулись пальцы Хёнджина.       — Нет, вовсе нет, — Хёнджин склонился и поцеловал Феликса в место между шеей и плечом. — Я понял, что потерять тебя, даже толком не обретя, это страшнее, чем всё, что могут повлечь за собой такие отношения… — Хёнджину было легко делать все эти признания. Феликс не ответил, что тоже влюблён, но вообще-то он уже признался – ещё в парке Намсан в воскресенье утром. Так что Хёнджин был счастлив. — И это не аффект.       — Ну, если так… — Феликс продолжал наминать чужое возбуждение и всё-таки отошёл от стены, чтобы подтолкнуть Хёнджина в сторону комнаты. Тот краем глаза уловил, что это была огромная студия, единое пространство. Оставалось идти куда-то вперёд спиной, куда толкал Феликс. Тем более смотреть не получалось, так как поцелуй возобновился. Но ненадолго. — Хочу отдрочить тебе.       Хёнджин был мастером гениальных диалогов:       — Да, пожалуйста, — и в этот момент он икрами упёрся, похоже, в кровать. Непроизвольно сел. Кровать оказалась очень низкой – то ли это был матрас – Хёнджин не успел сообразить, просто резко ухнул вниз, из-за чего повалился на спину, утянув за собой Феликса. Тот оседлал бёдра Хёнджина, снова потёрся. При этом они не разрывали поцелуй. Хёнджин постарался не сильно паниковать, оказавшись вот так прижатым, но начал отползать, чувствуя, что где-то там есть стена или изголовье. В итоге он упёрся в какую-то опору и смог, приподнявшись, усесться. Феликс послушно следовал за его движениями, тем более что Хёнджин преимущественно держал его за задницу и тянул на себя, и они оказались почти в той же позе, что и в машине. Будто и не прерывались. Пёрфект.       — Мы наконец там, где нам точно никто не помешает, — шептал Феликс между поцелуями.       — Мгм… — Хёнджин не то чтобы мог отвечать с чужим языком во рту.       — И у нас полно времени, — Феликс встал на колени, ухватил Хёнджина за уши и заставил его посмотреть на себя. Хёнджин чувствовал себя пьяным и весь горел. Он скользнул ладонями вверх по телу Феликса, снова потрогал пресс, повёл вверх, огладил грудь с маленькими аккуратными сосками и, нырнув руками под бомбер, сжал плечи, кайфуя от ощущения горячей кожи под пальцами.       — Агааа… — Хёнджин честно пытался сконцентрироваться и внять тому, что говорил Феликс.       — И что ты думаешь?       — Что?       — Джинни, сосредоточься.       — Что я должен думать?       — Ну чем собираешься заняться?       Хёнджин поплыл ещё сильнее. Хороший вопрос. Пространства для фантазии не было.       — Хочешь трахнуть меня? — а если и было, Феликс его уничтожил.       — Чёрт… Феликс…       — Погоди-погоди. Я по дурости своей не думал, что всё так обернётся. Не знаю, думал, что мы будем пить чаёк, как хорошие мальчики, – эй, только попробуй засмеяться – но я не готов сегодня. Честно.       Хёнджин смог всё-таки совладать с собой и сосредоточиться. На самом деле, он всё понимал. И был благодарен Феликсу, что он не стал выяснять кто-кого, а просто принял, что Хёнджин пока что – Хёнджин действительно отважно думал «пока что» – не готов быть снизу. Феликс предложил себя давно. Но что значило для парня, который сам всю жизнь трахал, подставить собственную задницу? Хёнджин понимал этот страх. Конечно, легко быть активом – можно вставить хоть сейчас. Горячие мысли слиплись в один большой пульсирующий комок. Вообще, пульсировали не только мысли. Пульсировало ВСЁ. Хотелось тоже всего и сразу. Но больше всего – просто разрядки.       — Ты там что-то говорил про подрочить, — прошептал Хёнджин и вернул руки вниз, схватился за свободный конец цепочки на бедрах и легонько потянул на себя.       — Джинни… Обожаю твои губы… Скажи ещё что-нибудь такое… — и Феликс совсем как-то развратно высунул собственный язык и прошёлся гибко по губам Хёнджина.       — Ты дикий… — Хёнджин зажмурился, ощущая, как его вылизывают. Феликс всё ещё крепко держал его за голову и творил что-то странное, но настолько горячее, что Хёнджину совсем немного захотелось выть. Он нащупал пояс бархатных шорт и завязанный шнурок. Начал развязывать. — Ты такой… Я не могу не думать о том, как ты будешь вести себя, когда я буду входить в тебя…       Хёнджин потянул вниз шорты сразу вместе с бельём, аккуратно придержав цепочку, и та осталась на бёдрах Феликса. Хёнджин не мог посмотреть, потому что Феликс всё ещё его держал, но уже не игрался, а втянул в очередную борьбу языками. Оторвался, посмотрел Хёнджину в глаза. Тот продолжил:       — Я думаю о том, как мне будет хорошо в тебе. Я так хочу почувствовать это, Ликс-и, — Хёнджин высвободил свою голову и сплюнул себе на руку, чтобы наконец обхватить член Феликса, и сразу начать немного грубо надрачивать – не то чтобы у него было много опыта в подобном, ещё и в такой позиции.       — Откуда это… Обращение… Назови так ещё, — всё, Феликса повело, он чуть не рухнул на Хёнджина, уткнулся ему в макушку, задышал жарко, руками упёрся в его плечи.       — Ликси~, — Хёнджин свободной рукой обхватил талию Феликса, чтобы тот не упал, а сам наконец опустил голову и посмотрел. В прошлый раз, конечно, так близко рассмотреть не удалось. Что Хёнджин думал почувствовать, наблюдая прямо у своего лица член другого парня? Он активно двигал рукой, старался перехватить как-то удобнее, правильнее, собирал смазку с головки, чтобы облегчить скольжение, и прислушивался к движениям Феликса и звукам, которые тот издавал. Это даже не были стоны – он просто с выдохами выпускал немного голоса. Звучало на самом деле так, будто ему больно, но Хёнджин, кажется, понимал, что это просто от переизбытка эмоций. Сам Хёнджин всё старался определиться с тем, что чувствовал. Член как член, наверное. Тут Феликс тоже был весь гладкий, – ну конечно же, – а серебряная цепочка на худых бёдрах вся перекручивалась и блестела от их движений – абсолютно блядская деталь. Запах Феликса обволакивал Хёнджина, его горячее дыхание на волосах и сильная хватка на плечах отправляли дрожь по всему телу. Ноль отвращения. И плюс десять очков к собственному стояку, когда Хёнджин, переместив руку с талии Феликса на голую задницу, сильно сжал плоть, а Феликс издал очень громкий стон – правильно, сейчас можно было не тревожиться, что кто-то услышит. Хёнджин вдруг как-то сфокусировался и очень отчётливо увидел, как член в его руке стал чуть больше, как сильнее налилась кровью головка. Сверху слышалось бормотание на английском – причудливая смесь oh-god-yeh-fuck-please – и Хёнджина захватила мысль, что Феликсу хорошо, ему приятно. И это благодаря Хёнджину. Кайф. Удовольствие Феликса было в его руках и, даже не особо задумавшись, Хёнджин наклонился и просто поцеловал головку.       — БЛЯТЬ, — Феликс довольно грубо отстранился и, скинув с себя руки Хёнджина, теперь действительно рухнул на его колени, уставился абсолютно шокированный. Смотрел, будто никогда раньше не видел. — Ты…       Хёнджин потянулся к нему, мягко прикоснулся:       — Вернись, пожалуйста.       Феликс всё ещё смотрел этим странным взглядом, помотал головой. И вдруг накинулся. Хёнджин не особо ушёл от своего «пьяного» состояния, поэтому действовал чисто на инстинктах, поддаваясь тем же инстинктам Феликса. Они раздевали друг друга. Шорты Феликса вместе с бельем улетели к чертям самыми первыми, потом он помог Хёнджину стянуть его свитер, затем был бомбер – удивительно, как он вообще всё еще был на месте до этого момента –, потом Феликс трясущимися руками расстегивал брюки Хёнджина, которые затем они стаскивали в четыре руки тоже сразу вместе с бельем. Хёнджин толкнул Феликса в грудь, чтобы тот упал на спину. И вот тут случился, наверное, самый интимный момент с начала их знакомства. Они даже на секунду смогли затормозить и прочувствовать. Феликс на спине с разведёнными ногами, Хёнджин сидит между его ног, держит ладони на согнутых коленках, оба возбуждённые и обнажённые. Только вот на Феликсе всё ещё оставались гольфы и цепочки на бёдрах и на шее. На его веках были всё те же тени, а на нижней губе виднелась кровавая ссадинка.       Хёнджин, кажется, продал свою душу дьяволу? Или по чьей вообще воле всё это с ним происходило?       Феликс тоже рассматривал Хёнджина, шарил взглядом, будто не знал, на какой детали остановиться. Хёнджин чётко уловил момент, когда глаза Феликса расширились – он наконец заметил сережку в пупке. Феликса словно всего прошило, он приоткрыл рот, заломил брови. Будто его пытали.       — Ликси… — и Хёнджин навалился сверху, не в силах не целовать Феликса, прижался к его губам и сразу остро ощутил вкус крови на своём языке. Попутно пытался стянуть гольфы, потому что это было даже слишком. Не хватало Хёнджину ещё одного фетиша. Гладкие абсолютно голые ноги скрестились у него за спиной. Их члены идеально столкнулись, прижались в этой позе. Феликс весь выгнулся и крепко обнял. Хёнджин привстал на коленях и, облизав как следует, протиснул между ними ладонь, чтобы обхватить их члены вместе. Другой ладонью обнял лицо Феликса, прижался к его лбу своим. Хёнджин начал двигать рукой, неотрывно наблюдая за тем, как всё это выглядит там, внизу. Феликс жмурил глаза и кусал свои истерзанные губы, тяжело дышал.       — Джинни…       — Я вообще-то… мог бы тебе отсасывать… сейчас… Что это было?.. — Хёнджин очень старался, а ещё дурел от того, как горячо член Феликса ощущался прижатым к его.       — Я… не… оооххх… — Феликc запрокинул голову.       Они когда-нибудь научатся не доводить друг друга до состояния помешательства, но точно не сегодня – оба были уже близки. Хёнджин не собирался сдаваться. Снова уселся и поднял Феликса стоять на коленях точно так же, как тот стоял до этого. И, не дав ему опомниться, обхватил его член и склонился, чтобы на этот раз взять красную головку в рот. Сам не забыл быстро надрачивать себе – он тоже был не железным. Хёнджин не особо смог разобрать свои чувства, лишь успел вобрать чуть глубже – Феликс (странно, что сегодня раньше не добрался) до одури больно вцепился Хёнджину в волосы и вскрикнул – и рот наполнился тёплым и вязким. Хёнджин будто бы пропустил момент и не сообразил отстраниться, дышал носом и старался довести себя. Феликс аккуратно вынул из его рта свой ещё твёрдый член и опустился ему на колени. Хёнджин еле успел проглотить, прежде чем почувствовал язык Феликса у себя во рту, а внизу – его руку. Несколько быстрых движений татуированных пальчиков – и он наконец излился, пачкая их обоих своей спермой. Феликс целовал так глубоко и влажно, как только он умел. Затем остановился.       Они долго смотрели друг другу в глаза. Феликс был какой-то ошалевший, будто ещё не понял, что только что произошло. Хёнджин, оказывается, снова держал его за задницу – додумался ослабить хватку и начал мягко поглаживать. Наверное, он оставил синяки. Феликс всё-таки слегка расслабился, прильнул. И вдруг поднёс испачканную спермой руку к своему лицу и погрузил в рот указательный и средний пальцы. Собрал, что было, и резко наклонился, чтобы довольно грубо поцеловать Хёнджина. Тот опешил, но ответил, опять же поражаясь тому, что это всё не пугало, не отвращало, а только заводило. Но Феликс, конечно…       — Ты что творишь? — выдохнул Хёнджин, когда всё-таки смог оторваться. Кажется, уже и его губы начинали кровоточить. С удивлением понял, что успел схватить Феликса за горло.       — Морально готовлюсь творить с тобой всё, что только можно, — загадочно ответил Феликс. Весь такой ещё на взводе, зацелованный, растрёпанный, и пряди эти завитые у лица… Ну просто звезда порно. Хёнджин подумал, что ему самому всё-таки не жить, и посильнее сжал пальцы, ощущая ладонью острый кадык.