«Чего желать, когда ты даже не знаешь, кто ты?»
Коридор больше не отражал стук шагов – тишина их огромного дома мигом уступила место шуму праздничной суеты и Минхо, бодро шагая в гостиную, улыбался, слушая спор Чонина и Хенджина. – Что тут у вас? – Ли сел на единственное свободное место в гостиной, с улыбкой глядя на этот неожиданный дуэт. – Хо, у твоего брата нет вкуса. – Замолчи! – Чонин, давясь от смеха, бросил в Хвана бумажной снежинкой, вырезанной когда-то детской рукой. – И воспитания у него тоже нет, – засмеялся Хенджин. – Чем ты только занимался все это время, господин Ли? Минхо облокотился на спинку софы. Сцена, свидетелем которой он стал, заставляла сердце биться быстрее. Им всем так не хватало этого. Беззаботной праздничной атмосферы. Воздуха, наполненного надеждой. – Не вешай красный шар рядом с синим. Белый здесь смотрится гораздо лучше, – доказывал Хван, неодобрительно фыркнув на упрямого Чонина. – Слушай, Хенджин, а у тебя есть новогоднее желание? Ну, что-то, что ты бы загадывал, стоя рядом с ёлкой. – Есть конечно. У всех есть, разве нет? – удивленно спросил парень. – У меня нет. – Да есть конечно, просто ты не признаешься себе. – Я серьезно, какое желание ты бы загадал? Хенджин, смутившись, отвернулся к ёлке и принялся перевешивать красный шар Чонина подальше от синего. Если задуматься, он всегда желал себе только одного, но выразить это словами было сложно. Может, поэтому не сбывалось? Слишком размыто? Сынмин наверняка с укором сказал бы, что мысли и желания нужно формулировать четко. Будто без этого Вселенная их не услышит. «Или так оно и работает?». Хван украдкой повернулся к Минхо. Тот сидел с таким непривычно мечтательным лицом, что Хенджин, не выдержав, улыбнулся. Чего бы он хотел? Пожалуй, больше всего на свете, он хотел быть самой надежной опорой для своего самого близкого человека, и еще для тех двоих чудаков, которые всегда ошиваются где-то поблизости. Но чтобы стать опорой им, нужно стать, прежде всего, опорой для самого себя. «Да, так и есть». Хенджин был намерен исполнить это желание, чего бы ему ни стоило. – Говорят, если произнести вслух, желание не исполнится, – наконец заключил Хван. – Сынмин сказал, сбудется, если стараться. – Не слушай его, он в этом ничего не понимает. – А ты, значит, понимаешь? – Чонин состроил гримасу и повернулся к брату. – Не смотри на меня так, я тоже тебе ничего не скажу. Чонин вернулся к своему незамысловатому делу крепко задумавшись над вопросом Минхо. Было ли что-то, что он мог загадать в этой праздничной атмосфере? В настроении ожидания обновлений и новых свершений? Он всегда желал счастья и здоровья своим братьям и даже этому говнюку, что теперь – Чонин это конечно заметил – перевешивает его новогодние украшения, но что на счет более конкретного желания? Пожалуй, больше всего на свете Ян хотел бы перестать оглядываться назад и не отступать от своих целей. Прошлое, каким бы оно ни было, не должно определять течение настоящего и, уж тем более, будущего. А цели… …если уж точно решил – не сдавайся. – Ладно-ладно, как хочешь, – Минхо развел руками. – Ёнбок едет? – Да, будет через пару часов. Как думаешь, сможем уговорить его испечь печенье? – Сделаю все, что в моих силах, – решительно кивнул старший брат, и гостиная вновь погрузилась в смех. Ёнбок, тем временем, спешно собирал оставшиеся документы в кейс, чтобы как можно быстрее присоединиться к семье. Как и предыдущие несколько лет, этот год он завершал с руками по локоть в крови. Ничего нового. «Выдохни и забудь». Водителя он отпустил, а значит, придется трястись в такси, как это обычно бывает в новогодних фильмах. Главный герой, прилетевший из командировки в далекой стране, на всех парах несется домой, где его ждет приятная праздничная суматоха, и, конечно, попадает в пробку, где битый час вспоминает лучший праздник в своей жизни, который был миллион лет назад. Ёнбоку и самому есть что вспомнить. Их детство, когда были живы отец и тетя, когда мама была в порядке, было просто невероятным. Возможно, Ёнбок не стал бы тем, кем стал, не будь у него в памяти таких замечательных праздников. А кем он стал? Парень обессилено выдохнул. Гордиться тут, пожалуй, нечем. Люди называют его успешным, умным и сильным, но в действительности он просто забившийся в угол мальчишка. Мальчишка, находящийся в постоянном страхе и готовый на все, чтобы он исчез. Пришло ли время что-то менять? Когда, если не сейчас? Сегодня, стоя в кругу семьи, пока будет гореть бенгальский огонь в его руке, он загадает только одно: перестать бояться.Себя и мира вокруг.
Крис, весь день готовившийся к новогодней ночи, обессилено рухнул в кресло. Клуб был полностью готов к приему гостей, а ему самому оставалось сделать всего одно дело. Авантюрное, безумное и заставляющее коленки трястись. «Не жилось тебе спокойно, а, Крис?». Мужчина пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, надувая щеки, но, едва настроился, дисплей смартфона засветился входящим вызовом. Бан побледнел, коротко выругавшись, и взял трубку. – Господин Ли? Крайне удивлен вашему звонку, потому что собирался звонить сам, – с горечью заметил мужчина. – Звонить? Мне? – Крис представил, как Минхо быстро заморгал. – Тебе-тебе. Есть предложение. – У меня тоже, но говори первым. – Может это не особо уместно и даже бестактно, но как на счет того, чтобы отметить вместе? У нас в клубе. Бери всех своих, и приезжайте – тут намечается грандиозная вечеринка… – Ага. Только у меня встречное предложение, – Минхо засмеялся в трубку. – Бери ты своих и приезжайте в наш загородный дом. На семейный праздник. – А я слышал, ты никогда ничего не отмечаешь. – От кого слышал? От Хенджина? – Ким сказал Чанбину, а Чанбин – мне. Минхо снова засмеялся в трубку и Крис улыбнулся. После визита к Вангу отношения между ними заметно улучшились и теперь, беззаботно разговаривая по телефону, Бан уже с трудом вспоминал время, когда считал Ли своим врагом. Ему бы поменьше слушать других и побольше доверять самому себе: интуиции, глазам и мыслям. Звучит как что-то невыполнимое. Как желание, которое можно бережно положить под елку. Принять тот факт, что он достаточно хорош для того, чтобы быть собственным ориентиром, чтобы верить в себя.Чтобы принять себя.
– Знаешь что, господин Ли, – Крис кивнул сам себе, – мы приедем, готовься. Бан положил трубку и спешно набрал сообщение Чанбину, который, на пару с Ханом, заканчивал приготовления вечеринки. Вопреки собственным ожиданиям, слова босса не вызвали в нем никакого протеста и мужчина ухмыльнулся, оценивая метаморфозы, которые произошли с ним, Чанбином, в последнее время. До этого негативно настроенный по отношению к семье Ли, Со принял приглашение с каким-то энтузиазмом и волнением. Еще рано делать выводы, но, похоже, этот Минхо оказался неплохим парнем: простым и надежным. Именно такого партнера Чанбин и хотел всегда видеть рядом с мнительным Чаном. Еще там был крайне интересный Ян Чонин и Хван, который хоть и вызывал массу вопросов, по непонятной причине, совсем не раздражал. А еще… …еще там был Ёнбок. Язвительный и дерзкий, красивый как дьявол и как дьявол опасный, и такой будто бы похожий на Чанбина мыслями и душой. Со улыбнулся самому себе. Кажется (но об этом, конечно, тоже еще очень рано говорить), область его влияния расширилась еще на четыре человека. Становится больше людей, которых он хотел бы защитить. Если бы можно было пожелать себе что-то на новый год, Чанбин непременно пожелал именно это.Защитить своих близких. Во что бы то ни стало.
Когда, спустя несколько часов, Джисон стоял на пороге дома семьи Ли, было уже темно. В одном из окон виднелась ёлка и дыхание немного спирало – от восторга и предвкушения. Праздник как в детстве. Настоящий семейный праздник. Дом встретил теплом и ароматом какой-то выпечки, а Чонин прямо с порога вручил им по бокалу шампанского. Хенджин что-то рисовал, забравшись с ногами на софу, в кухне кто-то негромко переговаривался, слышался низкий смех Ёнбока. Хан сглотнул. Эта атмосфера, успевшая стать чуждой для каждого, кто находился здесь сейчас, переполняла, а дом, тот же мрачный старый дом, в который парень боялся заходить какое-то время назад, теперь был тем самым безопасным островком. Как и бар для него, Джисона. Парни понемногу осваивались, Чанбин громко и живо восхищался рисунками Хенджина, который все это время переглядывался с Крисом. – Привет, Хан Джисон, никак живой? – улыбаясь, поздоровался Хван и Джисон, стушевавшись, кивнул. – Как и ты, Хенджин. Минхо вышел в гостиную, деловито оглядывая собравшихся. Этого взгляда хватило для того, чтобы все всполошились, весело и наперебой здороваясь и о чем-то рассказывая. Все и особенно сам Джисон. Волнение от встречи в этой сказочной атмосфере сдавливало грудь и Хан думал о том, что ему не мешало бы найти баланс между мыслями и чувствами. Не метаться из крайности в крайность, а мирно сосуществовать с этими составляющими его личности, принять их. Принять себя. Принять то, что он чувствует рядом с Минхо. Говорят, в новогоднюю ночь все сбывается? Тогда ему следует постараться и осуществить это желание. Сам Господин Ли впервые принимал гостей в их фамильном доме и был приятно удивлен тому, насколько ему нравилась роль хозяина этим вечером. Кто бы мог подумать, что их ждет такое завершение года? Точно не он сам. Ёнбок, Чанбин и Хенджин, громко смеясь, что-то обсуждали, неподалеку от них сидел Крис, мягко улыбаясь и с теплотой оглядывая собравшихся. Чонин не отлипал от их совместного с Хваном шедевра – красивейшей ёлки – и там же нашел собеседника в лице Джисона, который активно жестикулируя, весело объяснял что-то младшему брату Минхо. Было чувство, будто все встало на свои места и больше всего на свете Ли хотел, чтобы эта идиллия не кончалась. – Ну, что, ты доволен? – негромко спросил Сынмин, вынырнувший из-за спины. – Более чем. – Тогда пришло время загадывать желание. Ким присоединился к Хану и Чонину, на ходу влезая в их разговор. И сердце Минхо защемило. Они все были дома. Не в страшном месте, впитавшем в себя тяжесть прошлого, а в их собственном доме. В месте, в котором существуют нынешние они.В месте, откуда они все могут смотреть вперед.
Больше всего на свете Минхо хотел остаться собой.