Christmas miracle

Джисон не знает, как правильно праздновать Рождество, если ты один. Он не в кругу друзей, не в кругу семьи, как большинство населения любой страны. Он входит в процент одиноких людей, но, наверное, сам виноват. Меньше нужно было со всеми ругаться, бунтовать и обижаться, особенно в канун праздника! Но, с родственниками у него всегда были достаточные проблемы, чтобы его это никак не задевало. А вот касаемо друзей удручает. – Ну и без вас отпраздную! - Огрызается Джисон, вставая из-за стола на обеденном перерыве, - Не подходите ко мне, предатели. Это только его вина, что у него нет денег на какой-то курорт, как у его друзей. Они ведь добиваются хороших успехов в учебе, кто-то работает, а кто-то подрабатывает. Вообще непонятно, почему Хан так остро отреагировал, Чонин предложил ему оплатить и за него поездку, ему позволял бюджет, да и его родители всегда добавляли нехилую сумму на хотелки/поездки, чтобы их сын действительно расслаблялся. У Джисона сосало под ложечкой из-за этого, а еще он ощущал себя настолько беспомощным, что разозлился и ушел. Конечно, он корил себя за это, но гордость и нехватка времени, чтобы собраться с силами привели его к такому исходу. Чтобы не было так отвратно от себя, Хан потратил деньги (Которые он начал копить на поездку, думая извиниться перед друзьями и хорошо отдохнуть) на украшенив к празднику и нормальную елку. Конечно, предпочел бы он лучше компанию друзей, чем одиночество, но по уже понятным причинам брюнет стоял на стуле и украшал верхушку елки звездой. Дерево искусственное. Еще в прошлом году его подогнал ему Хенджин, который разбирается в этом и отметил, что у Джисона дома нет ощущения праздника, потому "Держи, Сон-и, теперь твоя хата не такая унылая". Хан поджимает губы, вспоминая это, потому что теперь Хван не увидит, насколько прибавился уют в доме. Но, возможно, он пофоткает, или оставит все в доме до лучших времен, чтобы после перемирия похвастаться тем, во что он преобразил свою квартирку (И это очевидно не потому, что после ссоры с друзьями у него не осталось никаких планов и занятий). Джисон настолько преисполнился, что в этот раз даже закупил специальные рождественские носки. И те, что вешают, и те, что носят. Теперь у него большее ощущение праздника, чем когда он ходил в своих потрепанных светлых (уже не совсем) носках со стертым рисунком каких-то непонятных животных. Хан спокойно обходил продуктовые, набирая всякого в корзину, по крайней мере то, что он осилен потянуть в готовке. Ему все равно на очереди, потому что в этот раз его никто не ждет, так что и нет нужды в спешке, верно? Он спокойно выходит из торгового центра, в котором надеялся еще поискать какие-то атрибуты новогодней тематики. Именно из небольших магазинчиков он узнал, что в Латвии есть «Фестиваль ледяных скульптур», а в Филиппинах носят одежду в горошек в этот день. Забавно, милые дяденьки и тетеньки за кассой показывали ему культуры разных стран, что заставило его невольно улыбнуться и чуть-чуть подзабыть о своем одиночестве. Он даже взял у них пару фигурок и новогодний венок. Правда, Джисон понятия не имел, как и куда его вешать, но решил, что разберется. И вот, последний заход по магазинам. Он уже возвращается домой, немного другим маршрутом, ведь находится в непривычном для себя районе и теряется. Однако, Хан думает, что не так уж это и плохо, когда вместо того, чтобы навернуться на льду он замечает какую-то лавку со светящейся вывеской «У Бабули Хао». Заглядывает в окно и замечает там действительно пенсионерку со всякой всячиной внутри. Полки забиты, а клиентов нет. Любопытство берет вверх, и он заходит, решая, что терять нечего. Колокольчики прозвенели, как только Джисон открыл дверь, проходя в теплое и привлекательное на вид помещение. Бабуля за стойкой сразу приветственно улыбается, встречая гостя. – Добро пожаловать в мою лавку, могу ли я чем-нибудь помочь? - Интересуется она, поправляя фартук на себе. Джисон не сразу понимает почему, пока его взгляд не падает на домашнюю выпечку. У нее точно есть все здесь! – О, здравствуйте, не думаю. Я просто зашел посмотреть что-то... Для дома. Может, что-то необычное, - Не торопясь озвучивает Хан, осматриваясь вокруг себя. – Хмм, смотря, что в твоем понятии необычное. – Ээ, может, что-то из других стран? У всех разные традиции, по-моему это необычно, - Предлагает Джисон, из-за чего женщина задумывается. – Это мне надо подумать тогда. Посмотрю в запасах с повозок, а ты, пока что, можешь посмотреть здесь что-нибудь еще, я скоро, - Она начинает ходить за стойкой, открывая разные полки, а потом и вовсе скрывается за еще одной дверью. Джисон хмыкает ей в согласие, прежде чем начать ходить по лавке и изучать ассортимент. Она явно выполнена только в новогоднем издании и атмосфере, что Хан невольно задается вопросом, а что будет делать это бабуля, когда пройдет праздник и сезон. Он зачем-то проводит пальцами по полкам каждый раз, когда смотрит на какую-то очередную причудливую вещицу. Дерево приятное на ощупь, а вид товаров зачаровывает. Он бы скупил здесь все, да денег не хватит, ну и с тратами пора бы приостановиться. Только, если Джисон заметит что-то впечатляющее больше, чем наполовину - возьмет. Год собаки - именно поэтому здесь есть атрибутика с ней. Фигурки абсолютно разные, выполнены, видимо, в разных стилях и разными руками, но все ручной работы, как гласит ценник. Кроме того, там есть еще украшения для дома. Джисон впервые видит такие гирлянды, котгрые светятся, как небольшие реальные огоньки. Они очень залипательные, Хан сроду таких не видел, потому не заметил, как его окликнули. – Что насчет специального новогоднего послания? Из Сербии недавно получили, - Парень не видет, что она держит в руках, да и имеет слабое представление о чем идет речь. – Новогоднее послание? - Он выпрямляется, не отходя от гирлянды, чтобы еще подумать, стоил ли оно того. Хотя очевидно, что он сдастся и купит ее. – На горе Радан ходит слух, что если написать свое имя и желание на этой специальной бумаге, а потом сжечь ее, то оно обязательно сбудется, - Она говорит почти шепотом, словно какая-то сказительница. Джисон напрягается. – О, - Он задумывается, - Хорошо, почему бы и не попробовать? Я возьму одно такое и... - Хан держит палец в воздухе, немного приоткрыв рот. После небольших дебат в голове он продолжает, - И эту гирлянду. – Отличный выбор. . . . Хан выключил весь свет в доме, оставляя лишь теплое освещение недавно приобретенной гирлянды и горящий камин. Он пришел к той лавке на следующий день, но ее там не было. В прямом смысле не было. Между двумя зданиями была дорога. Джисон подумал, что опять забрел не туда, но уверен, что по бокам были именно это магазины. Так или иначе, то, что он там купил - все еще у него. Он заставил себя думать о первом варианте, хотя, вчера, когда он оплачивал заказ, у них произошел странный диалог: «– К слову, - Зачем-то начал диалог Хан. В последнее время он стал часто общаться с незнакомцами, - Вы иностранка? – Ммм, что тебя натолкнуло на эту мысль? - Поинтересовалась женщина, укладывая товары в пакет. – Хао. Это ведь... Китайская фамилия, верно? – Верно, китайская, - Она передала Джисону покупку, - Я из Китая. – У вас хороший акцент. – Спасибо. – А что привело вас к нам? - Продолжил он, чувствуя небольшой жар от помещения, когда он только вошел температура казалась комфортной, а сейчас, видимо, стало душно из-за куртки. – Путешествую. Везде продаю разное, что нахожу. Недавно вот в Сербии как раз была. Не знаю пока, насколько задержусь тут. – О, интересно» Однако, вряд-ли бы там за одну ночь снесли здание и выстроили дорогу. Именно это напрягало. Хан старался не думать об этом, чтобы не начать параноить. Сейчас он концентрировался на своем желании, нервно теребя ручку и щелкая ею, надеясь поймать нужную мысль. Я не хочу быть одиноким. Я не хочу обижать друзей. Я хочу измениться. Я хочу стать счастливым. Я хочу найти свою любовь. Все это крутилось в мыслях, отчего Джисон начал загонять язык за щеку, пытаясь хоть как-то ускорить процесс решения. Все это хотелось объединить в одно. Конечно, возможно, от этого не будет никакого толка, да и Санта Клауса не существует, чтобы он что-то исполнял. Хан уже взрослый, пора бы перестать верить в чудо, ведь это по-детски наивно, свою судьбу и будущее надо строить самому, и он это знает, понимает, но все равно иногда хочется чего-то волшебного. Хан Джисон Я хочу найти смысл жизни~ Брюнет пару раз перечитывает буквы, выведенные черной гелевой ручке на плотной красной бумаге. Уже поздно что-то исправлять, послание у него было одно, оно написано и изменить нельзя. Джисон выдыхает и встает из стола со скрипом стула. Он подходит к камину – тот у него уже как два года, его друзья пользовались им ради фотосессий и дополнительного подогрева, – и кидает туда листок, который быстро воспламенился. Хан наблюдал за этим, пока послание не исчезло полностью, завораживает. В голове поселилась мысль бросить туда еще что-нибудь, чтобы подольше посмотреть на огонь, но брюнет ее отталкивает и идет готовиться ко сну. Уже завтра рождество. Вообще, содержать камин в квартире - очень опасно, потому есть определенные меры безопасности вокруг него. Жаль, что в этом году он не наделает с друзьями снова фоток. И все-таки, он бесполезен. Он даже не знает, поздравлять ли собственных друзей с праздником, и есть ли им дело до него, потому обещает себе решить это завтра. . . . Телефон не разрывается от уведомлений. На телевизоре играет тихая музыка. Стол полупустой, потому что Джисон много не съест. У него нет каких-то подарков. Ни ему, ни от него. Уже 00:00. Нет никакого чуда, это конец. Хан тяжело вздыхает, падая на собственные руки на столе. Это самое унылое и душераздирающее Рождество в его жизни. Он даже уже думал пойти и лечь спать, чтобы избавиться от этого чувства в груди и не чувствовать себя таким жалким. Ровно до того момента, пока огонь не издает вспышку, а брюнет, привыкший к тишине, вздрагивает. Он тут же оглядывается и видит записку у камина. Красную записку. Она похожа на ту, что он недавно сжигал в нем. – Что за херня? - Ругается Джисон себе под нос, подскакивая со стула. Ничего не горит, огонь выглядит нормальным, никаких признаков чего-то подозрительного. Ничего, кроме этой чертовой записки. Откуда она взялась? Хан с подозрением оглядывает собственный дом, но не видит ничего даже в темноте. Он тяжело сглатывает, присаживаясь на корточки в своих мягких тапках. На ней пусто, но когда брюнет взял ее и перевернул, то увидел более ровную и красивую надпись, чем его: «Твое желание услышано, Джисон-и» Джисон невольно вздрагивает, когда видит собственное имя, а потом его всего покрывает мурашками, потому что он слышит стук в дверь. Он слышит стук в дверь. ОН СЛЫШИТ СТУК В ДВЕРЬ. Хан поднимается на дрожащих ногах. Он всей душой ненавидит ситуацию, в которой оказался, он всей душой ненавидит одиночество, он всей душой хочет сейчас оказаться у кого-нибудь и плакать от страха, потому что в душе он все еще ни разу не ответственный взрослый человек. А стук не прекращался. Джисон смотрит в глазок, но не видит там ничего. – Кто там? - Его голос вздрогнул на середине, потому что он никого не ждал, а его друзья сейчас на очередном курорте. Никто не мог прийти к нему, но стучать продолжали, - Кто там? - Уже громче. И стук стих. Хан сделал глубокий вдох и выдох. Щелк. Вдох и выдох. Щелк. Щелк. Потянул ручку. Никого. Никого? – Эм...Это несмеш- - Он выглядывает в подъезд. А потом в его доме полностью погасает весь свет, кроме камина. Все тело резко обдувает холодным воздухом, а когда Джисон оборачивается в сторону единственного источника света - входная дверь захлопывается позади него. Прямо за его спиной захлопывается дверь. А в его доме погас весь свет. Хана всего трясет, он сейчас упадет в обморок. Он не может нормально мыслить, но... В его доме кто-то есть. В его доме определенно кто-то есть. И Джисона пугает неизвестность. Его пугает темнота. Его пугает тишина. Его пугает невозможность увидеть что-то. Он по-глупому делает маленькие шаги вперед, выглядывая из коридора в гостиную, но не переступая порог. На его месте сидит темная фигура. Он не может опознать ее, но его сердце бешено колотиться в груди, потому что он был прав – в его доме кто-то есть. И, похоже, это не человек. Или человекоподобное существо. – Я - твой смысл жизни, Джисон. Голос звучит знакомым, но Хан не может вспомнить его. Каждая часть его тела дрожит, а по крови течет страх, он не знает, как ему быть и как реагировать на это, слишком опасно. И он совершает, наверное, самую огромную ошибку в своей жизни: – Кто ты? Какое-то время квартиру заполняет лишь треск, исходящий от камина, пока огонь перерабатывает природные материалы. Превращает их в пепел, прямо как это делает сейчас фигура с моральным состоянием Джисона. Он всегда был беспомощным, слабым, потому стоит, словно прирос к полу и трясется, подобно жертве перед хищником, перед охотником. Пальцы вцепились в обои на стене, а вторая рука нервно трется о домашние штаны в клетку. Тогда ему наконец отвечают. – Уже забыл меня, Хан-и? . . . – Поторопись, Хан-и, мы обязаны сделать общее новогоднее фото! - Говорит "!ⁿ×@..?# – Сейчас, подождите, я ищу бокалы! Я уверен, что покупал еще одну коробку! - Он матерится себе под нос, под громкие недовольные голоса из гостиной. – Забей на них, боже,  мы с Чонином, Чаном и !2(₽..₽?#?.. долго ждать тебя не собираемся! - Возмущается Хенджин, прежде чем наконец заметил темную макушку в проходе, - Давай садись скорее! Пятеро усаживаются на пледе около камина, Хенджин как всегда с краю, Чан с Чонином по центру, обнимаясь, они встречаются уже полтора года, смотреть на них - одна услада для глаз. Самая сладкая парочка. С другого краю сидит #!__"82/, хлопая по месту рядом с собой и сладко улыбается... Джисон не может вспомнить другие черты его лица, кроме губ. Джисон не может вспомнить его лицо. Джисон не может вспомнить его. – Ахаха, +₽!3(2)*-хен, перестань, задушишь! - Ярко улыбается парень, когда его притягивают в крепкие объятия. – Перестаньте оба! Давайте в камеру лучше смотрите. Улыбочку, раз, два, три! - Командует Хван и начинает делать много снимков под обратный отчет и общий смех. Они делят бокалы между собой, дурачатся, строят мордашки и меняют позы, фоткают друг друга по отдельности. После, пересматривая все, они долго комментируют каждую из них, иногда смеются, иногда восхищаются. – О, я хочу распечатать эту и поставить в рамочку! - Восклицает Джисон, тыча пальцем в экран смартфона Хвана. На фотке он выглядит счастливым, а все потому, что он стоит и целуется с 93(+3?#@??#?#.₽..*.₽.₽?#?.?2??4?5.5.6..2.23.(₽(*{`{`]%]?.@....2@"'4& – Вау, это очень романтично и празднично! - Восклицаеть Чонин, - Чан-и, я тоже хочу такую! Хочухочухочухочу! – Хаха... Хенджин... - Чан обнадеживающе смотрит в сторону друга. – О нет, отстаньте, из-за вас я чувствую себя несчастным, - Отнекивается тот. – Давайте я сфоткаю, - Предлагает 2..5.10*+.19/&98 – Думаете он будет рад видеть нас? – А? - Переспрашивает Чонин, не услышавший вопроса. – Чонин-а, ты опять в облаках витаешь? - Выдыхает Чан на морозе, отчего появляется белый пар. – Простите, я опять вспомнил его. Джисон ведь из-за этого наверняка так отстранился от нас, - Младший немного погрустнел, опустив голову вниз и смотря на собственные следы от ног на снегу. Он почувствовал толчок в плечо. – Эй, прекращай хандрить. Да, Минхо умер, но жизнь на этом не заканчивается. Я думаю, что Джисон тоже это понимает, - Подводит Хенджин, - Так или иначе, мы никуда не поехали, поэтому сейчас я поднимусь к Джисону и как вмажу ему за- – Блять! - Громко произносит Чан, в один миг роняя пакеты на землю. Хенджин с Чонином тут же смотрят вперед, прежде чем... – Какого хуя?! – Эй! Разве это не окно Джисона? - Внезапно осознает Чонин, и все трое меняются в лице, мгновенно бледнея. Во дворе жилого дома стояло много машин и такая же куча людей на улице. Все выглядели напуганно, как будто выбежали на улицу в том, в чем есть, прижимая близких к себе. Точнее, не как будто, а так и есть. Парни правда бегали глазами по толпе и пытались найти друга. Они отчаянно его искали, не выдержав подбегая к полиции – нет, нет, нет, – медикам – нет, пожалуйста, – к пожарным, – пожалуйста... – Эм... Извините, в этой квартире, - Чан указывает на окно, где бродили пожарные и другие службы, - Жил...Парень. Где он? – Кем вы ему приходитесь? - Спрашивает мужчина средних лет, поправляя форму. – Друзья, мы его друзья, - Тараторит Чонин, на что полицейский хмыкает. – Его зовут Хан Джисон. Он... Один живёт. С ним все хорошо? - Хенджин так и не может ничего сказать, а Чонин как будто вот-вот расплачется, поэтому диалог продолжает Чан. – Примите мои соболезнования, – Нет...Нет нет, - В его квартире разгорелся сильнейший пожар, предполагаем, что причиной возгорания стал камин. Уцелеть пострадавшему не удалось. Квартира тоже в ужасном состоянии, но... Эта рамка сохранилась, одна из единственных, чудеса какие-то - Он показывает находку, а у всей троицы расширяются глаза. Нет, блять. – Вы что издеваетесь?! Он же... Разве он ее не выкинул? - Наконец заговаривает Хван, сдерживая поток слез. Этого точно не может быть. Рамка с фотографией выглядит идеальной, как будто она была отдельно от всего пожара. На ней стояли счастливые Минхо и Джисон, целуясь у того самого камина.