Ромарины и сентябрь

Волны мирового океана ласкали предзакатное побережье северо-западного Фонтейна. Дикий пляж изгибами тянулся в горизонт, упираясь в вековые скалы, где растворяющееся в туманных облаках солнце дарило оранжевые блики на весь поднебесный свет. Раскиданные валуны бросали длинные тени на рыхлый песок, протоптанный крабами и изредка забредавшими дикими животными. Подходил к концу первый сентябрьский день. Уходящее лето оставило горсть красок и немного тепла, но вечером, гуляя у воды, а тем более у моря, стоило взять с собой хотя бы пуловер – чего ты, конечно же, не сделала. Ничего страшного, это лишь короткая прогулка, замерзнуть не успеешь… Наверное. Сев на нагретых камнях, обняв колени руками, можно было наблюдать за свечением водной глади, мерцающей при закате. Красиво. В воде что-то показалось: нечто появилось очень далеко, как черная точка. Кто-то выходил из воды – правда, вокруг уже никто не купался, слишком уж вода холодная. Кому взбрело в голову поплавать в такой час? Ты сидела сбоку, скрытая камнями, пока некто шёл по правую сторону к берегу. Чем ближе незнакомец приближался, тем лучше удавалось рассмотреть: это был молодой парень в водолазном костюме, точнее, просто в чудаковатом шлеме. Только его рассмотрела, как ныряльщик снял шлем. Чуть тише вздохнула. У него были красивые волосы, парень выглядел симпатичным. «Нельзя так рассматривать людей», - промелькнула мысль, вызвав смущение. И правда. Хорошо, что он никого не заметил и просто идёт себе дальше сюда. Что? Да, он идёт сюда! Вроде ничего не сделала, но стало страшно и стыдно. Вскакивать с камней и убегать было глупо. Чёрт, что за ситуация, зачем он идёт сюда? Неужели увидел, что за ним наблюдают? - Пер, я же говорю тебе, так нельзя нырять, давление может плохо повлиять на твои шестерёнки. К тому же ты весь в масле, а морская вода… - он разговаривал, опустив голову, и только когда между вами осталось не больше пяти шагов, аквалангист поднял голову и замер. Оба, не двигаясь, смотрели друг на друга. Сердце громко стучало, а ты не могла не рассматривать, ведь парень был очень красив: растрёпанные светлые длинные волосы, россыпь веснушек, а глаза… Незнакомец замялся, находясь с ответом на немую сцену. - Аээ, эмх … здравствуй. - Да-да, извини, - сразу же смутилась ещё больше, и наконец отвела взгляд. – Я здесь- - Нет, я шёл из воды, не увидел, я не- - Конечно, - ты помахала руками. – Я здесь просто отдыхаю, не хотела рассматривать, - сблотнув лишнего, тут же замолчала, но слова вылетели, как птички. Парень залился краской, но не ушёл. - Я Фремине, - неуверенно протянул свою мокрую от воды руку. Чуть улыбнулась и вложила свою ладонь в его, неожиданно крепкую для такого скромного парня. - Меня зовут Т/и, - сказала негромко и слезла с камней. Вы ещё немного постояли, вроде как нужно было разойтись, но хотелось найти причину остаться и не расставаться с вышедшим из моря так скоро, но любой предлог выглядел как флирт, а этого было бы совсем глупо. Точно не хотелось опозориться, но и навязываться тоже. Наверное, всё-таки нужно идти. - Прохладно стало, - сделав паузу, хотела попрощаться, но тебя поняли иначе. - Я живу неподалёку, - сказал и смутился, отведя взгляд, но всё-таки предложил: - если хочешь, могу напоить чаем. А потом вернёшься домой, - наспех докончил. «Люди в Фонтейне очень гостеприимны». Было неловко, но сказать «нет-нет, я не замёрзла» - ещё более глупо. Да и не то чтобы хотелось. Это совсем не похоже на тебя – вот так соглашаться проводить время с незнакомцем, но что-то чарующее было во Фремине, располагающее к себе. Так вы оказались в лачуге на берегу. *** Фремине стоял у плиты, в кухне царил полумрак: комнату освещали свет включённой газовой конфорки, свечи на столе и лунный свет через распахнутое окно. Ночной ветер подхватывал морской бриз и освежал комнату. Сентябрьские ночи становились прохладнее, и хлопковая рубашка не грела. По телу пробежала дрожь, и ты обняла себя руками. Возможно, чай согреет? Фремине мялся, потому что был смущен. Копошился у кухни негромко, но уверенно: видно, часто здесь хозяйничал. - У меня есть разный чай, чёрный, мелисса, с радужной розой… - остановился с чайником в руке и посмотрел. - Холодно? Давай дам что-то накинуть. - Все в порядке, - стало неловко так пользоваться гостеприимностью. Но он слушать не стал, оставил чайник на плите и, бросив «сейчас вернусь», скрылся в темноте дома. Он приблизился всего на мгновение, но ты успела почувствовать запах. Мягкий, солёный и сладкий… Как соленая карамель? Пройдя на кухню и сев у стола на лавочку, смотрела, как извиваются язычки пламени свечи, трепещущие на сквозняке. - Я нашёл тебе кофту, это моя осенняя блуза, - Фремине стоял в проёме, заглядывая исподлобья. Он о чём-то думал, и вслух сказал: - я подумал, что, м-может, ты захочешь согреться? Подошёл ближе и осторожно надел на плечи кофту. Исходящий от неё запах был очень приятный. Тебе нравился этот жест и, честно говоря, Фремине не меньше, который между тем вытащил из-за пазухи бутыль с темной жидкостью. - Однажды, когда Кейя заезжал, он останавливался переждать бурю. Я выполнял одно его поручение, и в благодарность он подарил мне вино из винокурни возле их города, кажется, Рассвет? - блеск от свечи играл на бутылке, где колыхалась бордовая жидкость. Да, ты слышала про это место. - Так это со времён его приезда? - Нет, ту бутылку мы выпили в тот же вечер, - сказал и смутился. - Не пойми неправильно. Кейя настоял, мне было неловко отказать, а потом… Мы долго разговаривали в тот вечер, и он говорил, что это хороший напиток, особенно если есть кто-то особенный, чтобы его разделить… - сказал тихо, нервничая, не зная, как зареагируешь на слова. Громкое «чпок» пронеслось по кухне, а потом характерное гульготание - так льётся хорошее вино. На кухне бокалов не нашлось, зато были прекрасной росписи гравированные стаканы, переливающиеся светом, бросающие блики даже в полутьме. - Так откуда ещё вино? - что-то особенное происходило между вами, вы плыли по течению разговора, как течения вливаются в проливы. Он улыбнулся, и это делало его таким красивым. - Месяц спустя я получил посылку. С запиской, что должен наслаждаться этой партией не хуже, чем в прошлый раз. «Кейя, конечно, развратник, но не до такой же степени… Правда?» Смутные сомнения закрались после слов, и ты зависла взглядом, пока Фремине расставлял чашки, носил чайник и травы. Заметил взгляд. - Что? - Н-ничего. Пока Фремине хозяйничал, ты почувствовала, что парень ведёт себя уже немного иначе. Словно не так сильно застенчив, больше говорит. Влияние лунного света, perhaps? - Луна сегодня полная, - сказала тихо, смотря в окно. Прозрачные занавески касались плеча. - Да, луна сегодня прекрасна. Он сделал горячие напитки: смесь заваренных травяных и цветочных чаёв с вином. Первый стакан закончился совсем легко, алкоголь не чувствовался, цветочная композиция оставляла сладкое послевкусие; последовал второй и третий стакан. Если раньше Фремине говорил скупо, непривыкший к откровениям, то чем дольше лилась беседа, тем ярче и полнее он описывал свои мысли, идеи, мечты. И даже начал шутить. - И тогда краб говорит: но ракушки-то твёрдые! - замер, в ожидании твоей реакции, ты прыснула. Фремине уже успел смутиться и испугаться, что сморозил что-то не то, но твой смех расслабил, и он смущенно, но довольно покраснел. - Давай ещё налью. - Ой, нет, мне хватит, - напиток, который так легко входил, уже кружил голову. В какой-то момент ты осознала, как близко сидит Фремине, его рука уже приобнимает тебя за талию (как давно?), а ваши колени соприкасаются. Он словил твой взгляд и смутился, хотел что-то сказать - и не нашёлся. Несколько секунд длился момент встречи глаз, слушания тёплого дыхания друг друга. Каждый боялся разрушить момент, сделать что-то глупое, разрушить волшебство. Внезапный порыв ветра ворвался в комнату: занавески поднесло ввысь, окна распахнулись и ударили в стакан. Тот слетел со стола и вдребезги разбился в темноте. В испуге оба отпрянули: ты ближе к стене (стараясь придержать распахнутые окна), Фремине и вовсе подпрыгнул с видом пойманного вора. - Я, я… - Сейчас приду за метлой, - не дав закончить, скрылся с места преступления. Сильное разочарование обрушилось внутри. Черт! Какой момент испорчен! А ведь, ведь… Залилась краской, словив себя на необычных мыслях. Ого! Прямо… Ты прямо вот «такое» думала? Вот… Оу. Хотелось посмеяться, что дело в вине… В проходе появился Фремине и, нагнувшись, стал прибирать беспорядок. Вино было совершенно ни при чем. *** Свет так и не включили (перебои с электричеством), поэтому руки пришлось мыть в темноте. Стряхнув воду с пальцев (полотенце так и не нашлось), ты вздохнула и вышла в коридор. Никого. Шестым чувством понимала, что между вами произошло, и что случилось, и что все растворилось. Неловкий момент, случайность - чары особенного момента испарились со звоном стекла, и теперь вы до конца дней будете неловко друг друга избегать. Лучше вообще в Фонтейне не показываться ближайшие лет шесть. Или двадцать. Да, возможно, алкоголь иногда подталкивает к излишнему драматизму и приукрашиванию ситуаций. Ничего не оставалось, кроме как пройти дом насквозь и выйти. Свежее море и пляж встретили у порога. Вид с террасы был потрясающим, бесспорно. Оперившись об ограждение, прогнулась и полной грудью втянула все это ночное великолепие. Пляж, звезды, шум волн - и ни души вокруг. Доски сзади заскрипели, и прежде чем успела обернуться, почувствовала объятья из-за спины, и вновь - знакомый солено-сладкий запах. Фремине дышал в шею, по ней табуном скакали мурашки. Наконец, он прошептал. - Не уходи. Пальцы сжались крепче на твоей талии, поглаживая, забрались под рубашку и коснулись голого живота. Там, где касались его руки, бежало электричество. Фремине замер. - Ох, прости, прости, я правда, я сейчас такую глупость сделал, я… Развернуться в таких объятьях быстро и элегантно не получилось, поэтому ты резко оказалась просто лицом к лицу. В его глазах можно утонуть. Сзади о берег плескались волны. Надо было что-то сказать, но в голову пришёл только старый и надежный способ из ромкомов: заткнуть поцелуем. Как же вкусно целовать его. Неуверенно, но смело, обняла в ответ, переместила сильные руки себе на талию, отстранившись, взглянув в лицо и возобновив поцелуй - теперь размеренней. С губ сорвался первый стон, который его смутил - за этот вечер он постоянно смущался, - но, зажмурившись, нежнее ответил. Приобняв, ласкал по плечам, не переставая целовать мягкими мокрыми губами. Поцелуи не были искусны, он терялся, бился губами невпопад - и оттого ещё более горячими. Мысли путались, движения становились острее. Упала за изгородь кофта, задрались рубашки. Дыхание учащалось. Он отстранился, глаза горели - подхватил тебя на руки и понёс в дом. Успела только ойкнуть, пока казалось бы не такой уж высокий, но статный молодой парень уверенно нёс тебя на второй этаж. Да, всё-таки двуручник. В темноте упала на кровать, мягкая перина окутала крышесносным запахом сирени и ночи, а Фремине, слетая с тормозов, спешно расстегивал рубашку и пояса снаряжения, пока не остался в одних шортах. Растрёпанный, горячий, его блядские расцелованные губы испускали большие томные выдохи. Да, мало кто видел Фремине «таким». Упал на кровать, нависая над тобой на руках, нагнулся и шумно втянул запах у шеи. Волосы блонд нежно ласкали кожу, пока поцелуями спускался от мочки уха вдоль шеи к ключицам. - Ох, Фремине, пожалуйста… Пожалуйста что? Пожалуйста прекрати? Не снимая влажной рубашки, взял в рот розовый стоящий сосок, обхватил губами и стал то посасывать, то покусывать, лаская левой рукой грудь. Точно не «прекрати». С рубашками окончательно было покончено. Утверждение, что ни одна пуговица не пострадала, будет ложным. - Я… ах, я… Фремине, ты… Внятная речь давно покинула эту спальню. - У меня есть п-презервативы, - коварное слово заставило смутиться, закралось смятение. Как много девушек было у этого парня? Откуда он… это все… такой подготовленный? - Это Кейя, - парень умел фантастически читать лица и с первой попытки угадал, о чем думаешь. - Когда был здесь, рассказывал мне про… ухаживания. - За девушками? - наконец, внятно спросила. - Не совсем. Сказал «за тем, кто нравится», - замялся ещё больше, теряя спесь. Вот оно что. И эти движения, и презервативы - кажется, у сэра рыцаря были свои понятия секс-просвещения. Стало неловко за немой упрёк, нужно было как-то сгладить ситуацию, чтобы Фремине совсем не растерялся. Проглотив смущение, мягким движением погладила себя по груди, смотря на загипнотизированного происходящим парнем. - Иди ко мне. Дважды просить не пришлось. С рыком он припал к нижней одежде, стягивая все до трусов. Мокрые, облепляли половые губы. Фремине припал к мягкой ткани губами и сквозь материал осыпал поцелуями, тяжело дыша. Касаясь заветного пункта, заставлял извиваться на простынях и продолжал быть беспощаден. Освободившись от ненужного, оставшись в боксерках, вновь наклонился и, прежде чем ты успеешь сказать слово «мышка», стянул последний предмет, оставляя на тебе из одежды расстегнутую мокрую рубашку. Заворожённый, держа за колени, мягко, но настойчиво их раздвинул, не обращая внимания на смущение и попытки сдвинуть ноги. Опустился на колени на пол, закинув твои ноги на свои рельефные бледные плечи. От смущения, стыда и похоти оставалось лишь прятаться в простынях, подрагивая от возбуждения, в ожидании следующих действий. Фремине подул холодком на горячую плоть, явно используя чары глаза бога, а после начал творить горячие непотребства. Изливающуюся, стонущую, настойчиво ласкает языком, посасывая, нежно покусывая, схватившись за бедра. Чувствуешь, как наслаждение подступает к горлу, и нет никакой возможности удержаться, ещё чуть-чуть – - он отстраняется. Не сумела скрыть разочарованного стона, когда тот поднялся на ноги и посмотрел сверху вниз. В ответ на стон Фремине усмехнулся так похабно и по-блядски, что ни одна дрань в мире не способна была на такую страсть. Даже Линни, играя в карты, не знал такого чистого дикого азарта, что играл в голубых глазах парня. Лостал презервативы и смазку. - Ее делают на основе ромаринов, - невзначай. Всё-таки ещё нервничал. Сглотнув, держа зрительный контакт, снял боксерки. Налитый твёрдый член касался его живота. Опустив голову, упершись одной рукой о кровать, второй разгладил резинку и надел презерватив. Выдавив из баночки некоторое количество смазки, пальцами коснулся тебя. Смазка была холодной, и ты дрогнула. Дрожа от возбуждения, подошёл вплотную. - Заберись поглубже на кровать, - сиплым голосом. Ты подчинилась и теперь во весь рост лежала на простынях. Он облокотился на кровать сверху, мягко раздвинул ноги и устроился между. Навис совсем близко, касаясь горячей вздымающейся грудью, взял руку в свою возле головы на подушке, сплетя пальцы, другой рукой отодвинул ногу и плавно вошёл. Мокрая головка уперлась во влагалище, и ты почувствовала напор, твёрдый член входил глубже, вырвав вздох. Наконец, вошёл до самого конца. Уперся носом в твою шею. Оба застонали. Остановился, давая время привыкнуть, и начал покачивания. Сперва с маленькой амплитудой, а потом все больше, сильнее. В один момент поднялся на прямой руке, другой схватил за бедро и усилил движения. Вошёл в довольно жёсткий ритм; тонкие волосы растрепались и слиплись на лице, горячие зацелованные губы краснели ярче выпитого вина, в глазах мерцало. Неприличные пошлые шлепки разносились по комнате и улетали в открытое окно, смущая всех, кто мог бы оказаться в это время возле рыбацкого домика. Фремине ласкал, кусал, целовал, рычал, стонал. В один момент схватил за плечи, перевернул, уперев лицом в подушки и все так же безжалостно продолжал ебать. Угол изменился, и теперь парень задевал точки, от которых искры сыпались из глаз. В экстазе начала шептать да, просить ещё, звать по имени и протяжно стонать. Фейерверк сладкой неги затопил сознание, когда оба застонали в унисон. В приливе чувств Фремине впился зубами в шею и с силой сжал бёдра, оставляя следы от пятерней. Оба лежали на кровати без сил. Фремине, обняв со спины, крепко прижимал к своему торсу, уютно сопя. - Пошли покупаемся в море, - прошептала. - Пошли, - улыбнулся в затылок. *** Утро воскресенья - идеальное время для патруля. Зализав гелем волосы, поправив повязку на глазу, рыцарь подмигнул своему отражению, когда раздался звонок в дверь. - Мсье Альберих? Кейя поднял бровь, смотря на дверь. Кто в такой ранний час? На всякий случай прихватив меч (и благоразумно оставив его в ножнах), он подошёл к входной двери в квартиру и открыл ее. На пороге стоял почтальон. - Пожалуйста, распишитесь. Забрав коробку и выполнив формальности, рыцарь вернулся на кухню и распечатал. В газетную бумагу был упакован букет свежих ромаринов. К подарку прикреплялась маленькая открытка, а в ней подпись: - Вино было действительно вкусным, - Т/и. Кейя расплылся в ухмылке. Впрочем, там бы и без него неплохо справились.