Бесконечная свобода

Открывая глаза, рассеивая тьму вокруг, он пытается понять, где он. Оглядываясь по сторонам, глаза обычного зелёного цвета видят людей, что плотной серой массой закрывают чужие надгробья. Никто из этой толпы ему не знаком, кто-то стоит с пустым лицом, что не выражает ничего, кроме угрюмости. Кто-то, опустив голову, всхлипывает, вытирая слезы рукавом, а кто-то, и не скрывая, рыдает, срывая голос в отчаянных криках. Все они стоят вокруг одного гроба, но далеко не все взгляды направлены на него. Преодолевая онемение в ногах, он находит в себе силы подойти и взглянуть на человека, с которым прощаются эти люди. От идеально белого костюма рябит в глазах, поднимая взгляд выше на лицо умершего, он будто в зеркале видит самого себя. В отличии навечно спокойного лица тела, в его глазах появляются слезы, а на лице останавливается гримаса ужаса. Акито отскакивает от гроба, но его попытку убежать прерывает яркая вспышка света, после которой всё снова погружается в тьму.                                     *** Яркие лучи только восходящего солнца светили сквозь неплотные шторы прямо в глаза. Окно больничной палаты было приоткрыто, и из него дул лёгкий ветерок. Пытаясь отвернутся от противного света, Акито поворачивается к стене, чуть ли не прижимаясь к ней всем телом, одновременно сильнее натягивая на себя плед. Больше не в состоянии уснуть, парень открывает глаза. Акито берет телефон, чтобы посмотреть время. На экране с приглушённым светом высвечиваются цифры "04:17". И стоило только просыпаться в такую рань. Недовольный ранним подъемом, он снова укутался в плед, надеясь снова уснуть. Только что приснившийся кошмар вылетел из головы, будто уходя вместе с мраком ночи. В попытках найти удобную для сна позу, он повернулся к окну, на подоконнике которого увидел... парня? Пытаясь рассмотреть затуманенным взглядом сидящего на подоконнике парня, Акито не мог увидеть ничего, кроме плавных изгибов бледного тела. У силуэта будто не было лица, по крайней мере Шинономе не мог найти даже глаз. Зато в глаза сразу бросались его волосы, такие красивые и нежные, развивающиеся ветром, они очаровывали своим прекрасным голубым цветом. Одна их половина напоминало море необычайной глубины, которое Акито за всю жизнь удалось увидеть лишь раз. А вторая нежная, словно небо во время летнего дождя. Парень на подоконнике в это время положил одну ногу на другую и, облокотившись спиной на холодное стекло окна, что-то напевал себе под нос. Шинономе не мог разобрать слов песни, но почему то спокойствие, с которым незнакомец пел её, показалось ему жутким. Парень повернул голову в сторону Акито, лишь тогда он смог рассмотреть его глаза. Они были серыми, но будто искрились серебром. На чужом лице появилась лёгкая улыбка, чуть наполняя голову в бок, он помахал Акито рукой и спрыгнул с подоконника. Подходя к кровати Шинономе, его улыбка стала ещё ярче, рыжеволосому она показалась ненормальной и даже вызвала некий страх. Попытка Акито забиться в угол была прервана касанием чужой руки. Он положил руку на плечо, сковывая движения, будто запрещая Акито куда либо уходить. — ты напуган? Хочешь узнать, кто я? Я утолю твое любопытство, — Акито даже не сказал, что задумался о личности незнакомца, хотя, наверное, по нему это было видно, но его так легко читали, будто открытую книгу, что страх лишь усиливался, — я - смерть! Всё больше незнакомец перед ним начинал напоминать психически больного человека. Акито не поверил ни единому его слову, разве он может быть смерть? Это же глупый бред, какой может рассказать и пятилетний ребенок. Хотя кто знает, люди привыкли рисовать смерть в черном плаще с косой, но такая ли она на самом деле? Может ли она быть прекрасной и нежной, как только распустившийся цветок? А если у каждого она своя, может, к нему пришел этот парень, называясь смертью, а к кому то другому придет совершенно другая личность? Ответа на слова смерти не последовало, Акито даже не представлял, что же можно ответить на такое. А потому, смотря на чужой силуэт, что уже успел стать к нему спиной, смотря в окно, спросил: — как тебя зовут? — стоило вопросу упасть с его языка, как Шинономе сразу же посчитал его очень глупым. Хотя, если стоящий перед ним человек просто шутит, то этот вопрос вполне себе должен получить ответ. — меня? — синеволосый повернулся к парню, в его серебряных глазах загорелся огонек, а улыбка снова вернулась на лицо, он немного задумался, будто сомневаясь, но всё же ответил, — Тойя Аояги. Имя как у обычного человека, Акито его таким и считал, но в голове всё равно оставалось сомненье, действительно ли это так? — думаю, тебе уже надоело сидеть в этой палате. Не хочешь прогуляться? — Тойя протягивает Акито свою тонкую ладонь, призывая вложить а неё собственную руку, Шинономе, хоть и побаиваясь, делает это, — ты сам можешь выбрать место, в которое мы пойдем! Перед Акито словно всплыли картинки, нажав на которые можно было сразу перенестись в представленное на них место. Большинство из них места в городе, там он бывает каждый день. Ему никогда не нравилась городская суета, она всегда была слишком громкой, а огромное количество людей заставляло чувствовать себя крайне неуютно. Рассматривая все возможные варианты, он остановился на цветочном поле. Никакой городской суеты, лишь природа и море цветов, в которое можно окунутся с головой и, наконец, насладится приятным чувством одиночества, что ему никогда не давали испытать. На секунду рыжеволосому показалось, что Аояги не устроил его выбор, будто он ожидал от него чего-то совершенно другого. Но тот сразу же привел свое лицо в уже присущее ему спокойное выражение. — перед тем, как мы отправимся туда. Скажи мне, Акито, что ты думаешь о смерти? Акито запнулся, он не знает, что ответить. Он никогда не задумывался на эту тему. Что же такое смерть в его понимании? В детстве он до безумия боялся её, прячась под кровать, когда отец снова возвращался пьяным домой и кричал на сына, обещая убить его. А потом стало плевать. Было всё равно, он не видел никакой разницы между жизнью и смертью. Жизнь для него всегда была трудной, это лишь нескончаемые страдания, за преодоление которых он никогда не получит ни малейшей награды. Живя через боль и слезы, он никогда не мечтал о смерти. В его мозге просто не укладывалось, как люди, удостоенные жизни, могут называться от неё. Да, она жестока, да, она ломает тебя на маленькие кусочки, что позже, как разбитую вазу, уже невозможно собрать воедино. Но ведь жизнь одна, и, может, не всю, но хоть какую-то её часть ты проживёшь, как сам хочешь. Акито никогда не желал смерти, даже плача ночами в подушку, он мечтал жить дальше. В жизни много правил, что нужно соблюдать, но ведь даже с ними можно жить свободно. Акито не хочет смерти, не хочет, чтобы всё просто взяло и закончилось в один момент. Он желает лишь свободы, хочет хоть раз, закрывая вечером глаза, не сожалеть о прожитом дне. Не признавать собственных проблем и жить дальше, слепо веря, что когда нибудь он будет свободен. Так неужели смерть для него и есть свобода, к которой он стремится? Тойя лишь молча смотрел на него, казалось, Акито и не нужно было открывать рот, чтобы тот мог понять, о чем он думает. На лице рыжеволосого не выражается ни единой эмоции, но Аояги всё равно прекрасно понимает его. Он будто и не смерть вовсе, а прекрасный ангел. Разве такое прекрасное существо, красота которого настолько нереальна, что захватывает дух, может быть чем то ужасным? — наша прогулка ещё в силе? — таким же нежным голосом спрашивает Тойя, и, получая лёгкий кивок, тянет Акито за руку, поднимая того с кровати. Фарфоровая рука открывает окно настежь, и Тойя, не задумываясь, выпрыгивает из него вместе с Акито. От страха Шинономе закричал, сжимая чужую руку, чуть ли не до хруста костей. Уже готовясь разбиться о твердую землю, ноги плавно встали на неё. Не почувствовав никакой боли, он открыл глаза. Перед глазами раскрылось огромное поле цветов. Но быстро колотящееся сердце и слегка потемневшие глаза не дали ему рассмотреть всё детальнее. — ну как ощущение? — спокойно спрашивает Аояги, будто то, что он сделал сейчас, для него постоянная процедура. Акито даже не потрудился ответить, ведь его испуганное лицо говорило лучше любых слов. Тойя лишь смеётся, его смех такой лёгкий и искренний, что Акито, несмотря на собственный страх, тоже захотелось смеяться. — думаю, пора заканчивать. — их взгляды встретились. На этот раз чужой взгляд показался Шинономе таким же лёгким, как и прежде, но казалось, что теперь в нем присутствовала скорбь. В этих глазах другие миры, за эти пару секунд, пока Акито глядел в них, он не успел рассмотреть и половины ярких искр. В голове пустота, миллионы мыслей пытаются смешаться в одну единую, но ни одна не подходит другой, ведь все они разные и не связаны друг с другом никакими способами. Рыжеволосый не знает, что это за чувство, но разбираться с ним уже нет времени. Он падает в чужие объятия, чувствуя, как эти холодные, но уже такие родные руки сжимают его талию, сердце начинает биться чаще. — смерть настигла тебя, дорогой друг! Пойдем за мной! — он усмехнулся, и сплетая их руки, повел за собой. Перед яркими зелёными глазами раскрылось безграничное море цветов. Яркое небо и такая же яркая трава, усыпанная цветами. Акито не мог оторвать взгляд от чудесного места перед ним, оно будто магическими чарами манило к себе, и у него нет возможности сдерживаться. Больше он никогда не увидит ужасных людей, что окружали его с самого рождения. Не будет лежать в больницах от постоянных болезней. Наконец перестанет чувствовать себя никем, ведь здесь, в этом мире он совсем один и ему нравится это. Ему нравится такой конец. — добро пожаловать в бесконечную свободу, Акито!