***
День пятницы прошёл относительно спокойно и даже скучно. Хару, Чонхёк и Тэён проводили свободное время уже втроём. На уроках вся троица так или иначе стала сидеть вместе, хотя в большинстве случаев вместе садились Чон и Ли, а вот Ким вальяжно рассиживался позади них, не пуская никого занять свободное место рядом, потому что: «Сесть больше негде? Мне и одному за партой места мало». Канна же больше стала общаться с Дарэном, при котором Мирэ не решалась цепляться к ней, а к парочке частенько присоединялась Ли Союль. Общаться с ней Канне было немного проще хотя бы потому, что она была чуть более разговорчива, чем Дарэн. Парню же надо было разбавить компанию, и он, бывало, оставлял девчонок и уходил на перерывы с Дохёном, который стал заглядывать всё чаще. Впервые, когда старший наследник Ли появился после урока в этой группе, он большую часть перерыва провёл с сестрой, познакомив её при этом с Дарэном. Так, по чистой случайности, Канна узнала, что Дарэн и Дохён живут в одной комнате общежития, что и стало причиной их знакомства. Союль назначили старостой, и теперь она была загружена чуть больше своих одногруппников. Канна понимала ситуацию ребят, да и не сильно расстраивалась на этот счёт, ведь сама частенько могла выскользнуть из кабинета, никого не предупредив только потому, что у Джуёна занятия неподалёку и грех было не зависнуть с ним на эти десять минут перерыва. Новые знакомые это, конечно, хорошо, но вот друг детства рядышком это совсем замечательно. На обеденном перерыве все трое разошлись, и Канна уже в столовой выловила брата у стола раздачи и оттащила за стол, где их уже ждал Джуён. — Так, значит, ты на выходные остаёшься в академии? — с набитым ртом поинтересовалась Канна у друга, пока тот палочками вытаскивал из её салата ветчину, которую девушка не любила. — Ага, — кивнул Джуён. — Отец сейчас очень занят на работе. Говорит, такой загруженности не было уже восемь лет. Мать тоже работает почти без продыху, так что я решил, что торчать в одиночестве мне дома не хочется. Вы, кстати, уезжаете домой или остаётесь? — Пока не знаем ещё, — пожала плечами Канна. — Сегодня будем маме звонить, — подал голос молчавший Кёниль. — Если повезёт, поедем встречать её. — Ваша мама… — Джуён задумался. — Как давно она в Корею не возвращалась? — Около полугода, кажется, — пожал плечами Кёниль, отправив в рот очередную порцию салата. — Семь месяцев, — мрачно ответила Канна. Парни одновременно посмотрели на девушку, а она натянула улыбку и опустила взгляд в тарелку. По работе мать Канны и Кёниля часто разъезжала по всему миру, не появляясь дома месяцами. Звонить они ей могли пару раз в неделю, а иногда и вовсе только раз в отведённое время, потому что та занята была сильно. Даже после того случая она приехала не сразу… С ней не могли связаться долгое время, она будто без вести пропала, а когда ей сообщили новость, она всё равно не вернулась в Корею — возможности не было. Когда несколько месяцев ада закончились, а потом прошло ещё недели две, она всё же приехала. Тогда это было лучшее, что случалось с ребятами за последнее время. Канна никогда не забудет тех эмоций. Страх, радость, облегчение и обида… Обида за то, что пришлось ждать её так долго в момент, когда она нужна была рядом так сильно. Однако момент, когда в аэропорту она, бросив сумки, буквально подбежала к детям и опустилась перед ними на колени, обнимая каждого так крепко, будто боялась, что её малыши растворятся промо в её руках и навсегда исчезнут, Канна хорошо запомнила. Мама плакала, причём плакала не только в этот момент. Она выглядела ужасно. Постарела так быстро, хотя была ещё так молода. Красные глаза, а под ними мешки, будто она не спала вовсе всё это время. Канна не сможет забыть эту дрожь по всему телу её матери, когда она обнимала своих детей. Кажется, именно в то время Кёниль заметил у неё первые седые волосы, несмотря на то, что ей было слегка за тридцать. — Так, всё! — резко выпалил Кёниль и с громким стуком положил палочки на стол. — Давайте лучше обсудим что-нибудь другое. Насчёт выходных решим вечером. — Хорошо, — Канна пожала плечами. — Тогда, может, обсудим, какого чёрта ты не отвечал на сообщения и звонки? — Канна перевела суровый взгляд на Джуёна. — Когда папа меня устроил в академию на год раньше, я хотела сказать тебе. Обрадовать, но кое-кто меня игнорировал все каникулы! — У меня были причины! — обиженно фыркнул в ответ Джуён. — Интересно, и какие же?! — Неважно. — Ну да, — Канна закатила глаза и опустила взгляд в тарелку. — Можешь не говорить. Джуён — лучший друг Канны чуть ли не с пелёнок. Из-за того, что директор проводил большую часть времени на работе в академии, а мать там же или по большей части в долгосрочных разъездах, детей они отправляли к бабушке с дедушкой в город. В тихом районе, где стоял их дом, детей было не так много и многие из них не очень-то хотели играть в странные игры Канны, поэтому в основном она играла с братом, а после присоединился и Джуён, нисколько не смутившийся такими названиями игр, как «нападение мумии» или «русалка, которая топит». — Вы же не рассказываете, что случилось в тот год, когда мы не общались! — выпалил Хан, а осознав, что обвинение прозвучало грубо, опустил взгляд. Тесное общение ребят продолжалось до семилетнего возраста Канны, после чего по вынужденным обстоятельствам связь с Джуёном оборвалась на год. Мальчику причину не объяснили, а из воспоминаний детства была лишь картина из окна, где напротив дома соседей с десяток машин спецслужб. — Ты же знаешь, что в тот год бабушка с дедушкой… — Канна не смогла закончить мысль, а Кёниль, чтобы у той соблазна не было, чуть ли не силой ей в рот засунул кусок помидора. Это могло бы сработать лет восемь назад, но сейчас Хан понимал, что за этим стояло что-то ещё, что ему не говорят друзья и о чём в детстве умолчали родители. В тот год несколько месяцев они не разрешали Джуёну вообще выходить на улицу, а соседские бабушка и дедушка Ли больше никогда не появлялись у него на глазах. Дом их продали через полгода, и Джуён год гадал, как сложилась судьба его соседей. — Если вы двое сейчас не замолчите, то, Аями клянусь, я надену вам на головы ваши обеды! — Кёниль злобно оглядел шокированных Канну и Джуёна.***
После занятий Хару, измученная за учебную неделю, плелась до комнаты с мыслями, что отдохнёт этот вечер, ведь уже завтра будет дома, а пока что стоит набраться сил. Наследники разошлись на лестнице, и девушка шла до спасительной кровати, предвкушая недолгий отдых перед общим собранием, как и договаривались. И вот она уже потянулась к дверной ручке, ворча, что в двадцать первом веке по-прежнему средневековье и повезло ещё, что не надо по карманам искать ключ от комнаты, потому что открыто. «Неужели нельзя было сделать вход по карточкам, как везде?!» — возмущалась она про себя, однако, открыв дверь, она так и осталась стоять на пороге, в шоке смотря на обстановку комнаты. Приглушённый свет, сладкий аромат от свечек, раскиданные повсюду лепестки роз и небольшой столик, на котором красовались два бокала и бутылка красного вина, а главное Мин Сохён — соседка по комнате Хару — которая в одном нижнем кружевном белье развалилась на своей кровати далеко не в самой приличной позе. — Так меня ещё никто не встречал, — Хару прямо-таки выпала из реальности, увидев всю картину, а Сохён подняла взгляд на неё и удивилась так, будто Хару и вовсе не должно быть здесь. — Что ты здесь делаешь? — недоумённо спросила Сохён, садясь на кровати. Хару сделала шаг в комнату и закрыла дверь, лишь бы никто из коридора этот позор и разврат не увидел. — Я вообще-то живу тут… как бы… — выдавила Хару, всё ещё в шоке оглядываясь, не способная с места сдвинуться. — Не могла бы ты прогуляться? — настойчиво попросила Сохён и нахмурилась. Она кивнула на дверь и выпучила глаза так, будто Хару нарушает её личное пространство, нагло врываясь в комнату и руша все планы. — Я тут парня жду. У нас планы были, так что… — Эм… Серьёзно, что ли? — Хару прям выпала от этой наглости. — Да, вообще-то. Прогуляйся там полчасика, часик, — Сохён произнесла это будто само собой разумеющееся и посмотрела на свою соседку, с таким видом будто просит ту планету спасти. — Ладно, — пренебрежительно кинула в ответ Хару и, поставив рюкзак на край кровати, покинула комнату, напоследок хлопнув дверью так, чтобы Сохён поняла её мнение насчёт всей этой ситуации. Почти сразу на телефон пришло СМС в общем чате, где Соджун писал, что освободился и, переодевшись, уже будет на месте. Следом пришло сообщение от Дохёна, где он просил прощения, что не сможет с ними провести этот вечер. Хару в ответ только обиженный стикер отправила.***
— Хорошо, я решу это, — отозвался Дохён, оглядывая пустой холл. Телефон завибрировал, и наследник проверил сообщения в чате. Стикер, отправленный сестрой, не внушал положительных эмоций. В трубке вновь послышался приглушённый голос его друга и Дохён поднёс телефон к уху. Выслушал. — Только мне надо что-то двойняшкам сказать. Собеседник согласно промычал и положил трубку. Дохён, встав с дивана, проверил время. Размяв шею, парень поспешил к лестнице на третий этаж. Занятия уже закончились и в замке остались лишь единицы. Дохён на выходные составил свой план с друзьями, но, чтобы провернуть этот план, нужно было сделать так, чтобы Хару с Мёнхёком остались не в обиде. На планы ребят собраться в комнате отдыха общежития, куда и его звали, он вежливо отказался, сославшись на важные дела в библиотеке. Лишь бы не наткнуться случайно на Соджуна у кабинета студенческого совета, Дохён скрыл своё присутствие, из-за чего уже на последнем лестничном пролёте чуть не столкнулся с одним из учителей. Чтобы не упустить из виду своего куратора, Дохён решил поспешить. Он почти бегом добежал до нужного поворота к коридору, ведущему к учительской, но, завернув за угол, остановился. Его куратор Ли Сыльги чуть в стороне разговаривала с главой студенческого совета Наби, и парень решил не вмешиваться. — Наби, — обратилась женщина к ученице. — Я думала, я одна из причастных, так почему я узнаю обо всём последняя? — Я думала, что Хёнсо расскажет тебе, — иронично заметила девушка. — Он должен был посвятить тебя в наши планы. Дохён лишь заметил смятение на лице учительницы, а Наби молча ушла, но, остановившись на углу, вновь повернулась к женщине. — Я бы на твоём месте меньше трепала языком. Ты подставляешь всех и каждого. Дохён ещё больше удивился обращениям девушки к учителю на «ты», но решил не вдаваться в подробности и спокойно прошмыгнул к Сыльги, которая, отойдя чуть в сторону, набирала номер в телефоне. — Учитель, — парень появился перед лицом женщины, а та, вздрогнув, чуть телефон не выронила. — Боже! — Сыльги выдохнула. — Как давно ты тут? — Недавно. Я хотел бы свой бланк посещаемости. — Ты же знаешь, что я не могу так просто отдать тебе документ без запроса родителей или другого учителя? — Мне нужен бланк, — более настойчиво потребовал Дохён. Отказать Сыльги ему не могла хотя бы по причине того, что парень принадлежал к главенствующей семье и фактически был её господином, но и по уставу не имела права давать ученику документ просто по его прихоти. — Послушай, — Сыльги вздохнула. — Не знаю, зачем он тебе понадобился, но ты должен понимать, что, отдай я его тебе, мне потом придётся бегать по всем учителям, собирая доказательства, что ты и на половине занятий не появляешься. — Мне плевать на ту часть уроков, что я не посещаю, — Дохён нахмурился. — Если меня там нет — значит, мне это не надо. Сыльги оглядела пустой коридор. Из учительской ещё слышались приглушённые голоса, но большая часть преподавателей уже разошлись по своим кабинетам или квартирам. — Ты вроде парнишка сообразительный, — Сыльги кашлянула. — Если в расписании стоит урок, то ты на нём должен быть, не так ли? Я, как твой куратор, за твои пропуски отчитываюсь перед директором. — Я уверен, что господин Джунхо поймёт меня, — Дохён криво усмехнулся. — А вы, учитель, будьте добры выполнить мою просьбу, чтобы я отца лишний раз не тревожил. Парень настойчиво прожигал женщину взглядом, а та, поджав ярко накрашенные губы, всё же предложила проследовать до её кабинета. Явно нервничая, женщина попала в замочную скважину только со второго раза, а пока искала нужную бумагу, чуть не рассыпала стопку других. Протянув Дохёну бланк, она проводила его взглядом. Всё это время вызов, который набирала женщина, висел принятый и, когда она поднесла телефон к уху, из динамика послышался смех. — Красиво он заткнул тебя, дорогая. — Ой, заткнись, — огрызнулась Сыльги и выглянула за дверь, проверяя, ушёл ли наследник Ли. Заперев дверь на ключ изнутри, она вновь вернулась к телефонному разговору. — Хёнсо, любимый, я думала, мы в одной лодке. Ты ничего не забыл рассказать мне? Спустя несколько минут Сыльги гордо прошествовала по коридору в сторону кабинета директора, размазывая пальцами тушь под глазами. На открывшуюся дверь бухгалтерии она не обратила внимания, зато Кёниль чуть в стену не вжался, когда та прошла мимо, цокая каблуками по полу. На долю секунды парню показалось, что та плачет, что в её случае было бы чем-то непростительным, и он с подозрением стал наблюдать за женщиной. То, что она прошла мимо, не придравшись по пустяку, напрягло Кёниля ещё больше и он осторожно прикрыл за собой дверь и тихо последовал за учительницей. Кёниль почти сразу догадался, куда та направлялась, а Сыльги остановилась в паре метров от двери в кабинет Джунхо, промакивая якобы мокрые от слёз глаза платком. Парень остановился у стены неподалёку от учительницы, наполовину скрывшись за чуть приоткрытой дверью в пустой кабинет. Сделав глубокий вздох, женщина начала всхлипывать. Кёниль видел, как плечи её начали дрожать. «Неужели она хочет начать играть перед отцом? — парень про себя усмехнулся. — Наивная дура, если думает, что получится». Сыльги постучала в дверь и через несколько секунд на пороге показался сам директор. — О, Джунхо, — дрожащим голосом начала женщина, вытирая слёзы. Кёниль закатил глаза. — Этот мальчишка довёл меня! — Кёниль? — Джунхо нахмурился, а сам парень раздражённо цокнул языком. — Дохён! — Сыльги начала плакать ещё больше. — Джунхо, милый, зачем он так? Чем я заслужила такое к себе обращение? Кёниль раздражённо выдохнул. Директор только понимающе покачал головой, открывая дверь шире, давая проход Сыльги. Женщина спрятала лицо в ладонях и прильнула к груди Джунхо. Только плечи её вздрагивали, пока Кёниль от раздражения пальцы разминал. Мужчина приобнял Сыльги за талию, подтягивая в кабинет и закрывая дверь, и Кёниль почти полностью вышел из своего убежища, стараясь рассмотреть, что происходит за закрывающейся дверью. Последнее, что он увидел перед тем, как дверь закрылась — как его отец аккуратно пальцами вытирал слёзы на щеках Сыльги, а та в последнюю секунду привстала, целуя мужчину в губы. Кёниль со злости с силой захлопнул дверь, которая была его убежищем, и по пустому коридору разнёсся хлопок. Его отец был не из тех, кого можно было обмануть слезами, и дело даже не в характере, а в силе того, но он, кажется, совсем слепой оказался. Джунхо отстранился и прошёл к своему креслу, предлагая женщине занять свободное у его стола. — Не понимаю, чего ты ожидала, — мужчина достал из-под стола бутылку конька и два стакана, а потом, смерив Сыльги взглядом, убрал один обратно. — Мне стоит ждать от Ёнга требований тебя уволить? — Я ему ничего не сделала! — Сыльги возмущённо развела руками и, смотря в отражение на экране телефона, начала вытирать размазанную тушь. — Я пытаюсь соблюдать твои правила! Ты хоть раз встанешь на мою сторону? — Если это касается наследников, то я всегда буду на их стороне, — Джунхо сделал глоток. — Это же касается и большинства детей в замке. Ты заменима, и ты это знаешь. Сыльги постаралась пропустить последнее замечание мимо ушей и, мягко улыбнувшись, встала, подойдя к мужчине со спины, положила тому руки на плечи, наклонилась над самым ухом. — Кстати, насчёт детей, — Джунхо посмотрел ей в глаза, а та вновь потянулась за поцелуем. — Ты не закончила, — разорвав поцелуй, ровно произнёс мужчина. Сыльги раздражённо выдохнула и выпрямилась. — Какие планы на семнадцатое число у вас? Хуан приедет? — Я, Канна и Кёниль проведём этот день втроём, а тебе советую заняться воспитанием ребят в твоей группе. Сегодняшний отчёт меня совсем не обрадовал. Поджав губы, женщина покачала головой и, ничего не ответив, направилась к выходу. Она выяснила всё, что требовалось, а то, что уже много лет у неё не получается сблизиться с этим мужчиной, было уже привычно. Она фактически была с ним в самых близких отношениях, но иногда он был довольно резок и холоден, чего женщина искренне не понимала, так же, как и не понимала, почему спустя столько лет он всё ещё не распрощался со своей женой. Даже когда чуть ли не в лоб говорила Хуан о её взаимоотношениях с Джунхо, та пропускала это мимо ушей. В дверях Сыльги остановилась и взглянула на Джунхо, который даже внимания на её уход не обратил. Мужчина отставил стакан в сторону и принялся вновь изучать отчёты учителей за прошедшую неделю. «Однажды ты сдашься, и Хуан препятствием не станет», — женщина усмехнулась и вышла, захлопнув за собой двери.***
От Дохёна сообщений больше не было, и Хару, недовольно хмыкнув, поднялась по лестнице из тёмного дуба и быстрым шагом дошла до комнаты Мёнхёка. Постучав, стала ждать, пока тот откроет, а сама нервно мучала чехол своего телефона, то снимая угол, то защёлкивая его обратно. Дверь открыл не Мёнхёк, и Хару пару секунд залипла, глядя в упор на не менее удивлённого Чонхёка. — Ты ко мне или к Мёнхёку? — с улыбкой спросил Чон. Хару, ничего не ответив, отпихнула тушу парня в сторону и, пройдя прямиком к кровати брата, плюхнулась на неё, недовольно сложив руки на груди. Мёнхёк, сидевший, обложившись подушками, поднял взгляд от телефона и вскинул брови, смотря на недовольную сестру. — Кому лицо сломать за твоё настроение? Хару не ответила, молча провожая взглядом Чонхёка, который, закрыв дверь и пожав плечами, напялил наушники и улёгся на диванчик, закинув ноги на подлокотник. Он понимал, что если Хару без настроения и пришла к брату, то лучше не лезть сейчас. Выбесить её ещё надо постараться, и сейчас она будет жаловаться единственному родному и понимающему человеку поблизости — Мёнхёку. Близнецы прям услышали, насколько Чон громко музыку в наушниках сделал, отгородившись от диалога, который его не касается. И Хару была благодарна ему за понимание. Она слегка улыбнулась, глядя на то, как Чонхёк, подёргивая в такт музыке ногой, жевал чипсы из пачки, лежащей на столике рядом, заваленном комиксами. Сразу видно, кто чаще всего на этом самом диванчике отдыхает. Теперь Хару чётко видела картину, которая предстала перед её братом впервые, когда тот зашёл в комнату, и мысленно улыбнулась, вспомнив его возмущения из-за соседа, который живёт в хаосе и с которым они наверняка не подружатся. Хару продолжала издеваться над чехлом телефона, пока рассказывала брату о том, какую картину застала в комнате, а Мёнхёк, отложив свой телефон на прикроватную тумбочку, слушал внимательно, не перебивая, зато морщась от отвращения, представляя всю картину. Закончила свой рассказ Хару фразой: «Да чтоб отсох у того ненормального, который будет кувыркаться на соседней от моей кровати». Мёнхёк не сдержался и прыснул со смеху, а Хару возмущённо опустила руки и недовольно фыркнула. — Хочешь, я разгоню этих горе любовников? — абсолютно спокойно спросил Мёнхёк, притягивая сестру за руку. Та плюхнулась на плечо к брату и под его успокаивающие поглаживания отрицательно промычала, добавив, что ей плевать, всё равно ушла бы скоро из комнаты, но неужели так сложно предупредить было? Да и вообще, пусть у него в комнате развлекаются. Мёнхёк усмехнулся и покачал головой. — Кто хоть этот везунчик, которому перепадёт вино и девчонка? — Понятия не имею, — пожала плечами Хару. — Возможно, тоже Мин какой-нибудь. — Кстати, насчёт Мина… Он уехал — Мёнхёк протянул руку за телефоном и посмотрел время. — Идём? — Мгм, — промычала Хару и села ровно. Раян сказал, что хочет перед отъездом на выходные затусить в комнате отдыха, но теперь их компания будет неполной, потому что один из них решил выделиться и слиться сразу же, как услышал про «общий сбор». По правде, Мёнхёк сделал бы так же, но отказался от этой затеи, когда в глазах у сестры увидел интерес. Пока он потягивался, сидя на кровати, Хару кивнула ему на Чонхёка. — Он же пойдёт с нами? Мёнхёк позвал Чона, но тот из-за музыки совсем ничего не слышал, а потому второго раза не последовало, зато в того прилетела подушка. Чонхёк сел на диване и, спустив наушники на шею, вопросительно посмотрел на близнецов. — Пошли уже, недомузыкант грёбаный, — бросил Мёнхёк, поднимаясь с кровати. Хару чуть ли не на носочках пробралась к столику и под пристальный взгляд наследника Чон стащила оттуда пачку чипсов, невинно похлопав ему ресницами. Времени у ребят было в обрез. Никто из наследников не горел желанием оставаться в академии на выходные, а обсудить великие планы Раяна, о которых тот твердил без умолку весь день, надо было перед отъездом. Близнецы и Чонхёк пришли, когда остальные уже были на месте. Наследники расположились на диванчиках у камина. Точнее, только Соджун. Тэён с Ёнмином боролись на руках, усевшись на пол и заняв столик, а Раян судил, подбадривая то одного, то другого. Когда запоздавшую троицу заметил Чон-старший, Ёнмин отвлёкся буквально на секунду, которой хватило Тэёну, чтобы прижать его руку к столу и победно вскочить на ноги. Здоровались между собой так, будто не виделись весь день, а не полчаса от силы. Пока парни крепко обнимали единственную девушку в компании, Мёнхёк пожимал каждому руку и, задержавшись на Соджуне, поинтересовался, не хочет ли тот, как глава дисциплинарного совета, проверить соблюдение порядка в комнатах, организовав вечерний обход. — Нет, спасибо, — улыбнулся Соджун. — Я перевесил всю ответственность на Наби, потому что мы с Тэёном уезжаем буквально через час, а она тут все выходные и ей явно будет скучно. Мёнхёк разочарованно выдохнул и плюхнулся рядом с ним на диван. Хару уселась рядом с братом, забравшись с ногами и опустив голову тому на плечо. Тэён занял кресло, вальяжно развалившись в нём, Пак занял второе, но, в отличие от друга, сидел ровно, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Братья Чон замкнули круг, усевшись рядышком на пол. — А теперь вопрос века, — серьёзно начал Раян. Все упёрлись в него взглядом, будто он будет толкать речь, достойную президента. Молчание затянулось. — НУ ДАВАЙ УЖЕ! — выпалил Ёнмин. — За мной скоро машина приедет! Мелкая послала водителя. Ей не терпится поиздеваться над моей причёской… Ребята решили пропустить мимо ушей тот факт, что кому-то, кроме стилиста, вообще дозволено прикасаться к волосам Ёнмина. — Все мы знаем, что в следующую субботу белый день, и, чёрт возьми, мы не можем это пропустить! Плюс, раз уж это будут выходные, предлагаю продолжить тусовку, но уже с новым поводом: начало для младшеньких обучения в академии! — Раян довольно улыбнулся, оглядывая Ёнмина, Тэёна, брата и близнецов. У ребят стало традицией отмечать дни рождения друг друга, а Раян, как заядлый любитель тусовок, не мог упустить повод закатить ещё одну, а то и две. В этот раз Чон-старший решил наконец оторваться от взрослых и избавиться от присмотра и контроля. Вечеринка на белый день не может не состояться, а вечеринка в честь поступления заменит отсутствующую дедовщину. По предварительным оценкам Раяна это должно быть легендарно и ему было абсолютно всё равно, что некоторые его друзья не очень жалуют шумные компании. Полный энтузиазма, он представил ребятам свой гениальный план, который начинался пунктом «составить список приглашённых». Первые девять имён уже были вписаны, и вся компания наклонилась к телефону Раяна, рассматривая следующие. Мёнхёк и вовсе решил, что на этом можно было смело закрывать список гостей, и начал листать план дальше, но Раян забрал телефон и, подняв его над головой, возмутился, что нельзя просто так взять и не пригласить кого-то нового, тем более девчонок. — Так и скажи, что Наби пригласить надо, — невозмутимо произнёс Соджун и откинулся на спинку дивана. Остальные начали тихонько посмеиваться, а Раян густо покраснел. — Раз уж мы затронули эту тему, то это ещё и в честь первогодок тусовка — их и зови. — Я в общем имел в виду девчонок. Почему сразу Наби? — Ну конечно, именно в общем, — хмыкнул Мёнхёк. — Никто из нас, конечно же, не знает, что ты влюбился в эту девчонку из студсовета, ты что?! Сколько бы Раян не отнекивался, остальные лишь улыбались и, якобы соглашаясь со всеми его отговорками, качали головами. Его симпатия была слишком очевидна даже для тех, кто в академии учился только неделю. А Соджун и вовсе над Чоном посмеивался каждый раз, когда он заглядывал в кабинет студенческого совета якобы в его поисках, а сам мало того, что причину поисков своих объяснить толком не мог, так и ещё и во время разговора то и дело взгляды бросал на девушку, мирно работающую за столом чуть поодаль. Только вот, сколько бы Раян не приглашал её погулять или на свидание, она то и дело отказывала ему. Чон не сдавался до сих пор, и раз за разом его отшивали, а он, как феникс, восставал из пепла и продолжал свои попытки получить заветное «да» или хотя бы «ладно», лишь бы отстал уже — это ведь шанс, хоть и маленький. — Пригласим мы её, угомонись, — отмахнулся молчавший до сих пор Тэён. — Ещё кого-нибудь? Мы тут собираем парочки и, раз уж Раян хочет компашку разбавить, можете предлагать варианты. — Вообще в планах было, чтобы вы позвали кого-нибудь. Хотя бы по одному знакомому или знакомой, — Раян усмехнулся и окинул взглядом по очереди первогодок. — Ну, тогда я не иду, — отмахнулся Тэён. — У меня из знакомых только вы, а девчонки по части Ёнми. Пак только усмехнулся, мысленно составляя список самых красивых, интересных и весёлых знакомых девушек. Наследник меньше чем за неделю успел подцепить девушек больше, чем тот же Соджун за год обучения в стенах замка. — Нам тоже звать некого, — пожала плечами Хару, бросив взгляд, полный упрёка, на брата. — Только если Дохён, но его уже вписали в список. Раян ещё минут пять перечислял имена знакомых первогодок на случай, если кто-нибудь из ребят их знает, и единственным знающим хоть кого-то оказался Ёнмин, и то это была симпатичная девушка со второй группы факультета Лефанор. Наконец, после тяжёлого обречённого вздоха, Раяну поступила идея от Соджуна позвать сына директора, ссылая на его дружбу с Эраном. Хару вспомнила про порванный браслет наследника Мин, который обещала ему возместить новым таким же, потому что: «Его подарил мне Кёниль! Как же я теперь буду в глаза ему смотреть?» Как бы невзначай она напомнила, что дочь директора учится с ней в одной группе и что позвать этих двоих неплохая идея, если уж нужны новые лица, тем более — первогодки. На другом конце комнаты отдыха за дубовым столом, заставленном стопками книг, расположилась Канна, а рядом с ней Кёниль, который, качаясь на стуле, закинул ноги на стол, а сам листал что-то в телефоне, перебрасываясь фразами с Джуёном, расположившимся рядом. — Пойди позови его, — Чонхёк пихнул брата локтём, и тот уже собирался встать с пола, но Соджун остановил его. — Погодите немного. Попозже подойдёте. Все ребята вопросительно уставились на Кима-старшего, а тот лишь плечами пожал и предложил обсудить, кого ещё позвать. Не говорить же друзьям, что сейчас Кёниль не настроен на разговоры о вечеринках, даже если на них будет его лучший друг. Соджун, когда почувствовал настроение того, понял, что пока что лучше к нему не соваться. Ким бросил взгляд на сына директора и снова вернулся к ребятам, которые задумались над списком приглашённых слишком серьёзно. Кёниль листал ленту Инстаграмма, попутно делясь с Джуёном подробностями телефонного разговора с матерью. Канна решила воздержаться от этой беседы, стараясь подавить внутреннюю обиду, и зарылась в книги по мифологии, потому что на уроке выяснила, что есть то, чего она не знала, и это оказалось невыносимо, к тому же помогало отвлечься о мыслях о том, что мать она не увидит ещё минимум неделю. — Значит, в следующие выходные? — поинтересовался Джуён, уже чуть ли не полностью лежавший на столе. — Ага, как всегда, дела, — не отвлекаясь от новостной ленты, отмахнулся Кёниль. Канна уже закипать начинала. «Сколько можно мусолить эту тему?! И без этого тошно!». После разговора с матерью по телефону настроение девушки совсем упало и, сколько бы мама не повторяла «это ненадолго. Я скоро приеду», Канна всё равно не могла вздохнуть расслабленно. Эта работа забирала всё их семейное время, и отец часто спорил из-за этого с матерью, да так, что чуть ли не до ссор дело доходило. Хоть родители и старались при детях не ругаться, но всё равно те всё понимали, стараясь делать вид, что не слышат громких высказываний и угроз заявлением на развод. Канна понятия не имела, чем именно мама занимается, постоянно разъезжая по загранице, но отец вечно твердил, что её работа одна из самых важных и ответственных. Канна с детства зарекалась, что не стала бы работать так же, как она, пока однажды отец торжественно не сказал ей, что по исполнению совершеннолетия она примет её дело. Это было за обычным тихим ужином, и тогда Канна даже палочки выронила, в шоке уставившись на отца. Разговор на эту тему был крайне коротким и запоминающимся: — А можно не надо? — Нельзя. В последующих разговорах, затрагивающих эту тему, она слышала только «ты должна» и «ты обязана». Это дико бесило Канну, и она, не зная, что именно и кому она должна, уже всей душой ненавидела свою будущую работу. Брат в шутку успокаивал её тем, что главный плюс — это то, что той не придётся думать о том, чем заниматься по жизни. Однако долго его веселье не продлилось, потому что Канна припомнила тому, что и его будущее решено. Эта борьба могла бы продолжаться много лет, но пока что остановилась на ничьей. Канна надеялась, что хотя бы брат знает хоть что-нибудь о маминой работе, и частенько доставала его кучей вопросов об этом, но каждый раз тот ворчал, что ему самому ничего не известно. Канна канючила, что тайна умрёт вместе с ней, а в ответ лишь: «Если ты не отстанешь, то умрёшь чуточку быстрее и без тайны». Сейчас Джуён допрашивал Кёниля всё по той же теме, как и Канна, не принимая «я не знаю» за ответ. Кёниль уже начал раздражаться от потока бесконечных вопросов и мог бы одним словом заткнуть надоедливого мальчишку, но Канна справилась быстрее. — Он не скажет, — отмахнулась девушка, не отрывая взгляда от страниц «оракула фей». — Может, и правда ничего не знает. А вообще, давайте закроем уже тему и обсудим лучше планы на выходные, потому что проведём мы их в академии. Джуён и Кёниль некоторое время пялились на девушку, а та, отложив тяжёлый том в сторону, повернулась к брату и улыбнулась, всем своим видом показывая готовность обсуждать планы на выходные. Однако они даже начать не успели, как к ним подошёл Раян и, довольно улыбнувшись, заявил: — Кёниль, ты нам нужен! Пошли. Кёниль опешил и пару секунд молча смотрел на наследника Чон, а тот кивнул себе за спину. Кёниль, Канна и Джуён одновременно посмотрели в сторону камина, где за ними наблюдали шесть пар глаз. — Ла-а-адно, — протянул Кёниль и перевёл взгляд на сестру. Канна поджала губы и пожала плечами, мол, «иди, тебя ждут». Кёниль уже представлял, как Канна будет потом ворчать, что тот её бросил на произвол судьбы, но всё же пошёл с Раяном. Наследники уже были знакомы с сыном директора, поэтому довольно просто поприветствовали его рукопожатиями. Наследника Мин среди круга наследников Кёниль не заметил, а потому неловко улыбнулся всем присутствующим. Без него сын директора с остальными толком не общался, но после краткого пересказа Раяна и приглашения на вечеринку наконец понял, что к чему. Мин Эран сам по себе довольно двойственная личность. Многие знают его как сдержанного, собранного и спокойного парня, но с Кёнилем они ввязывались в такие авантюры, в которые, возможно, даже Раян не решил бы ввязаться. Зачастую все бесы Мина вылазили наружу в присутствии Кёниля, а потому, чтобы полностью раскрыть потенциал Эрана, Кёниль рядом был просто необходим. — Вы правда хотите меня позвать на свою тусовку? — поинтересовался Кёниль после длинной речи Раяна. — Да он издевается… У Чона-старшего челюсть отвисла. Он ожидал любой реакции, но теперь не мог понять, кто из них тупит по полной — он сам или всё же сын директора. Распинался несколько минут, объясняя план вечеринки и что Эран там появится только с лучшим другом, а этот самый лучший друг ещё и спрашивает, зовут его или нет. Ребята начали смеяться над реакцией Раяна, пока Кёниль растерянно оглядывался, пытаясь понять, чего от него хотят. Всё же немного расслабился, но бросил взгляд через плечо на стол, где Канна складывала тяжёлые томики один на другой, попутно болтая о чём-то с Джуёном. Пока Раян возмущался, что его даже не слушали, Мёнхёк проследил за взглядом Кёниля и нахмурился, наблюдая, как на другом конце комнаты отдыха Канна складывала на руки Джуёну стопку книг, которую он благополучно поставил обратно на стол, когда телефон зазвонил, и, ответив на звонок, вышел в коридор. — Сестру тоже можешь позвать, — голос Раяна привлёк внимание обоих парней. Кёниль уже не раз был приглашён на праздники в честь дня рождения, однако его звали либо сам Эран, либо госпожа Мин, а Канна так вообще не общалась с наследниками, не считая периодических перебросок: «привет» и «с днём рождения» с наследником Мин. Кёниль начал сомневаться, что это хорошая идея. Он не знал, согласится ли на это Канна, потому что среди компании у неё близких друзей не было, а сам Кёниль не сможет быть рядом с сестрой постоянно. — Я спрошу, — пообещал Кёниль и натянуто улыбнулся. Когда он уже уходить собирался, его остановила Хару и за рукав оттащила в сторону от компании наследников. — Выглядишь ужасно потерянным, — нахмурилась девушка. — Тебе же не впервой тусить с нами. Расслабься. — Кёниль только «мгм» промычал, бросил взгляд на компанию у камина, а, поймав на себе нахмуренный взгляд Мёнхёка, попытался вежливо отойти в сторону, но Хару задержала его за руку. Кёниль опустил взгляд на пальцы девушки, сжимающие его запястье. — Ты наверняка помнишь браслет, который ты дарил Эрану. Где ты покупал? Просто… Я его случайно порвала… Кёниль в удивлении поднял взгляд к лицу наследницы, но, встретившись взглядом со светло-голубыми глазами девушки, застыл, не заметив, как второй рукой накрыл холодные пальцы Хару своими. У той с лица пропала неловкая улыбка, и она удивлённо смотрела в ответ на сына директора, у которого перед глазами будто совсем другая картина была. Практически пустым взглядом он смотрел в глаза напротив, мысленно потонув в их глубине. Заметив в глазах Кёниля странный блеск, Хару перевела внимание на брата, в стороне напряжённо наблюдающего за «парочкой», будто, продержись они так за руки ещё секунду, и мир вокруг начнёт рушится. У Кёниля в голове что-то бушевало, он, сам не осознавая, стал наклоняться ближе к Хару, которая от неожиданности замерла. Прошло всего пару секунд, которые вызвали целую бурю эмоций сразу у трёх ребят в компании, и, пока растерянная Хару даже не подумала, чтобы руку выдернуть, а Кёниль завис на девушке, Мёнхёк поднялся с дивана и, подойдя к ребятам, распихнул обоих по разные стороны. — Какого хрена вы творите? Может, вам диван освободить ещё и выйти из комнаты?! — злобно рыкнул он, одаривая каждого злым взглядом. Остальные наследники в шоке уставились на Мёнхёка, а у того внутри вулкан взрывался и лава по венам разливалась. Совершенно плевать, что другие подумают о его психах, не думают ведь, как ведут себя перед ним. В голове пусто, только дымка и голос из ниоткуда: «Он тянет руки к тому, что не принадлежит ему. Как он вообще посмел?» — Брат? — Хару осторожно дотронулась до плеча Мёнхёка и тот будто в себя пришёл, разжал кулаки, а взгляд его стал более осмысленный, будто пелену перед глазами убрали. Он сглотнул накопившуюся комом в горле злость и обратил внимание на Хару, но взволнованное и даже испуганное лицо сестры вновь начало пробуждать в нём новую волну злости, которую тот старался всячески подавить. — Ты чё взъелся-то? — Чонхёк мрачно окинул Мёнхёка взглядом. Мёнхёк сжал челюсть и медленно повернулся к Чону-младшему, смотря на него испепеляющим взглядом. «И чего только этот придурок лезет, куда не просят?» — Мёнхёк вновь сжал кулаки до того, что костяшки пальцев побелели. Он внимательно оглядел каждого наследника, и их озадаченные, настороженные и тревожные лица бесили ещё больше. — Да нихрена! — вновь переведя внимание на сестру, Мёнхёк усмехнулся. — Что же вы? Вперёд! Можете придвинуться ближе, начать обниматься! — он перевёл взгляд на Кёниля и грубо потребовал у того: — Двигайся, я сказал! Ёнмин, сидя всё в той же гордой позе, глазами бегал от наследника к наследнику с немым вопросом «какого чёрта?», Тэён сел в своём кресле в позе лотоса и внимательно следил за развитием событий, не забывая кидать взгляды на брата, который, по сути, должен будет прервать конфликт, если тот зайдёт уж слишком далеко. — Перестань! Он не сделал ничего плохого! — Хару дотронулась до плеча брата, чтобы попытаться успокоить того, но тот стряхнул с себя её руку. Братья Чон притихли — Чонхёк и вовсе телефон достал, зарывшись в социальные сети. Желание вмешиваться в конфликт близняшек у него пропало, и он резко нашёл себе занятие — посмотреть, где едет машина, которая домой должна отвезти его с братом. — Защищаешь его? — Мёнхёк с прищуром посмотрел на сестру. — Дофига добренькая, тебе не кажется? Значит, я тут один всё не так делаю? Может, мне вас оставить наедине? Он не кричал, рычал, будто зверь, благо, голос довольно грубый для его лет позволял. Раян молча созерцал картину, мысленно моля Соджуна остановить Мёнхёка, пока он дров не наломал, и тот, тяжело вздохнув, наконец, вмешался. — Успокойся, Мёнхёк. Сходи голову проветри, — Соджун невозмутимо продолжал сидеть всё в той же позе — даже не повернувшись, когда начался весь хаос вокруг. На возмущённый взгляд Мёнхёка он всё же обернулся и только вопросительно бровь вскинул, мол: «Что-то непонятно сказал? Могу повторить». Мёнхёк вновь перевёл взгляд на сестру. — Защитника нашла, сестрёнка? Да ещё какого! В виде старшего Кима! Умничка! — язвительно заметил он, усмехаясь при этом так, будто его предал самый важный человек в жизни и причём для него это было ожидаемо. Такую ухмылку Хару довелось видеть только на лице Джокера в фильме, на который они с Мёнхёком вместе ходили прошлым летом. Хару с приоткрытым ртом смотрела брату в глаза, а в голове крутилось лишь «я виновата», а сказать вслух ничего не решалась. В глазах напротив гнев, ничем не сдерживаемый, и обида. Сколько бы вариантов успокоить брата Хару не перебирала, ни один из них не сработал бы в данном случае, поэтому она просто продолжала молча смотреть на Мёнхёка, который только фыркнул на молчание сестры и собрался уже уходить, как Хару набралась смелости и, аккуратно подцепив край футболки Мёнхёка, тихонько потянула на себя, произнеся только: «Извини. Я виновата». В ответ услышала лишь усмешку. Под молчаливые взгляды друзей, Мёнхёк прошёл меж Кёнилем и Хару, направляясь к выходу из комнаты отдыха. Когда ткань футболки выскользнула из пальцев Хару, та лишь тяжело вздохнула, опустив голову. Послышалось громкое «твою мать», а следом грохот. Хару даже вздрогнула от неожиданности. Наследники поморщились, наблюдая за Мёнхёком, который, срывая злость, по пути стул отбросил в сторону, который, по сути, и не мешал ему, будучи задвинутым к столу. Сделав ещё пару шагов, он остановился, сверля взглядом Канну, которая у книжного стеллажа на носочках тянулась к верхней полке, держа при этом стопку из довольно крупных старых и потрёпанных томиков. Она хоть и слышала, и видела краем глаза всё произошедшее, но старалась делать вид, что глуха и слепа, лишь бы не впутываться в неприятности. Будь там хоть два её брата — разберутся сами. Мёнхёк в два больших шага рядом оказался, забрал у девушки книги и одним ловким движением закинул всю стопку на верхнюю полку. — Да ты вообще хоть что-нибудь сама можешь сделать?! — прорычал он, от чего у Канны по спине мурашки пробежали. Она только рот приоткрыла, не в силах вообще сказать хоть что-то человеку напротив, в глазах которого злобы скопилось столько, что вот-вот вырвется и разрушающей силой сотрёт всё вокруг в пыль. — Да блин, что ты можешь вообще? Гном мелкий… И он ушёл. Канна проводила его взглядом, а потом повернулась в сторону наследников, ища глазами брата. Кёниль бледный стоял, но, когда Мёнхёк, хлопнув на прощание дверью, покинул комнату отдыха, выдохнул с облегчением. Немногочисленные люди в комнате отдыха шокированно смотрели на наследников, которые не менее удивлённо шептались между собой. Кёниль приметил уходящую Канну и, извинившись перед Хару, поспешил догнать сестру. Когда наконец всё более-менее улеглось, Раян тяжело выдохнул и заявил, что надо вернуться к обсуждению. Хару подсела к ребятам, заняв место, на котором ещё пару минут назад её брат сидел, и начала нервно щёлкать чехлом телефона. Соджун ещё смотрел на дверь, и девушка, заметив это, потянула того за рукав, привлекая внимание. — Ты чего завис? Думаешь, подерутся? — Да нет, — отмахнулся Ким. — Просто задумался. Хару отогнала мрачные мысли и хитро улыбнулась. Соджун вопросительно уставился на неё. Пока остальные наследники старались оправиться после небольшой перепалки, уйдя в обсуждение на отвлечённые темы, Хару начала допрос с пристрастиями. — Рассказывай, — потребовала девушка. — Я тебе что, девчонка, чтобы сплетничать? — нахмурился Соджун и отвернулся. Чонхёк лишился телефона. Раян забрал, начав возмущаться, что тот его не слушает, Тэён вновь удобно расположился в кресле, а Ёнмин, услышав слово «сплетни», всё своё внимание устремил на Кима-старшего и Хару. — Ну-ка выкладывай, что ты там скрываешь от нас, — потребовал Пак, и остальные наследники тоже заинтересовались, переводя взгляды то на Ёнмина, то на Соджуна. — У тебя явно есть что-то на сына директора, — усмехнулась Хару. — Рассказывай. Соджун продолжал молчать. — Ладно тебе, брат. Не ломайся, как девка, — издевательски изрёк Тэён, даже не пошевелившись в своём кресле, только рукой взмахнув. Хару бросила на Тэёна недовольный взгляд, но радостно похлопала, когда Соджун сел ровно. — Такое дело, — начал Соджун. Хару с Ёнмином даже вперёд подались в ожидании великих сплетен, а Тэён голову приподнял, смотря на брата. «И это я на него ровняться должен, отец?» — Ким-младший закатил глаза и вновь опустил голову, но слушал вместе со всеми, несмотря на то, что чуть ли не лужицей по креслу растёкся. Свой рассказ Соджун начал с объяснения того, что каждую пятницу в учительской все их мучители собираются под предводительством цербера в лице директора академии. На подобных собраниях так же должны были присутствовать глава дисциплинарного совета — Соджун и глава студенческого совета — Наби. Когда в этот раз после занятий все учителя собрались вместе, ожидая директора, Соджун, сев на кресло у стены, слушал разговоры взрослых, стараясь убить время. — А она такая: влиятельный папочка, — Ли Сихван закатил глаза, на что учитель химии — тоже Ли — неловко кашлянул. — А я и сказать ничего не могу, хотя надо бы. Ни одной, ни второй девушке знать не положено. Учитель химии согласно кивнул. Соджун слушал все диалоги отрывками. Его задача была — отчитаться за прошедшую неделю, и он на выходные был бы свободен. — Наби спрашивала разрешения кабинет занять, — учитель химии кивнул на мирно сидящую девушку. — Просила директору не говорить ничего, мол, сюрприз хочет устроить. — Насчёт семнадцатого? — уточнил Сихван. — Да. Сказала, что этот день должен будет запомниться надолго, потому что вся семья соберётся на праздник. — Прошу прощения, — вмешалась в разговор мужчин Ли Сыльги. — Под «вся семья» вы что имеете ввиду? По линии матери тоже родственники приедут? И Хёнсо? Наби на секунду отвлеклась от телефона, который помогал ей скоротать время ожидания, и бросила взгляд на учительницу. Сюрприз мог сорваться из-за неосторожности этой женщины, и Наби начала следить за её словами, надеясь, что та всё не испортит. — Вот уж не знаю, — пожал плечами учитель химии. — Но кабинет я так просто не могу предоставить. Может, ты свой предложишь? — Точно, — кивнул Сихван. — Вы же с Джунхо дружите далеко не первый год. Ты с ним довольно близка, вот и помоги девчонке с задумкой. Сыльги согласно кивнула и бросила взгляд на девушку, которая только глаза закатила, вернув внимание телефону. Дверь распахнулась и в учительскую тяжёлым шагом вошёл директор. Мужчина без лишних разговоров нажал пару кнопок на пульте и телевизор за его спиной заработал. В новостях женщина с короткой стрижкой с максимально опечаленным лицом сообщила, что вот уже неделю ведутся поиски двух людей, пропавших без вести. С краю две фотографии: мужчины средних лет в парадной форме МЧС и мальчик, улыбающийся кривыми зубами. Учителя за секунду серьёзными стали, внимательно слушая передачу, а Наби с Соджуном переглянулись. Директор, будучи мрачнее тучи, выключил новости по завершению выпуска и, оперевшись руками в стол, оглядел лица преподавателей. — Итак, они вернулись, — хмурый взгляд директора опустился в стол. Тяжело дыша, Джунхо проклинал каждого, кто хоть как-то относился к проклятой бабочке. — Думаю, вы уже все слышали о возвращении этих ублюдков. Слухи разносятся в этих стенах довольно быстро. Учителя один за другим начали качать головами. Никто из присутствующих не решался заговорить первым, нарушив повисшее напряжение. Бабочка принесла слишком много проблем в прошлый раз и неизвестно было, куда организация пропадала на последние восемь лет, но вот когда, казалось бы, опасаться больше нечего, похищения вновь возобновились. — Есть информация, что это дело рук бабочки? — Ли Сыльги наконец нарушила молчание. Взгляды всех присутствующих обратились на неё. — В предсказании чётко было сказано, что они вернутся, — подал голос Джиан. — И вот результат. — Но тот мужчина и мальчик числятся пропавшими уже около недели, — нахмурилась Сыльги. — Предсказание было сделано уже после их исчезновения. К тому же… — она осеклась, ловя на себе мрачный взгляд директора. — Все мы знаем их почерк. Уже находили изображение бабочки? — МЫ НЕ МОЖЕМ ЖДАТЬ ЧЕГО-ТО И НАДЕЯТЬСЯ, ЧТО ЭТО КТО-ТО ДРУГОЙ! — директор сорвался на крик. — ЭТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ВОПРОС БЕЗОПАСНОСТИ ДЕТЕЙ ГЛАВЫ КЛАНА И МОИХ СОБСТВЕННЫХ! Директор дрожал от ярости. Он не мог снова позволить случиться тому аду, который он и его семья испытала в прошлый раз, восемь лет назад… — Потом Наби откашлялась и на нас уставились десятки хмурых взглядов учителей и злой до чёртиков директор, — Соджун по очереди заглянул в глаза каждому из наследников, которые притихли и, слушая старшего, даже ближе нагнулись, чтобы лучше слышать, ведь говорил Ким-старший не то чтобы очень громко. — Мы сдали папки с отчётами и собирались уже уходить, чтобы не влезать не в своё дело, но учитель Джиан остановил нас, попросив язык держать за зубами. Уже дверь закрывая, я услышал напутствие директора учителям, чтобы те приглядывали за детьми. Воцарилась полная тишина. Вся компания тупо уставились на Соджуна, а Чонхёк с подозрением прожигал взглядом Хару. — О тебе ведь речь! — неожиданно выпалил он, указав пальцем на девушку. — Да что ты, умник?! — Хару закатила глаза и привстала, стараясь ухватить палец наследника, но тот быстро отдёрнул руку. Девушка вновь опустилась на диван. — Такие себе сплетни, я вам скажу. Давайте лучше вернёмся к списку гостей. Раян торжествующе положил свой мобильник на столик, лыбясь во все тридцать два, Чонхёк клонился почитать пункты, которые его брат уже вписал туда, пока никто внимания не обращал, а Ёнмин с подозрением ещё пару секунд смотрел на Хару, а после перевёл внимание на братьев Чон. — Что насчёт Лиён? — спокойно спросил Чонхёк. С лица Раяна даже улыбка сползла, он медленно повернулся к брату. Даже Тэён сел в своём кресле, смотря на Чонхёка, как на ненормального. — Мы не будем звать её, — твёрдо заявил Соджун. — Даже если она будет последней девушкой в мире, которую можно будет позвать на тусовку, мы это не сделаем. Ким Лиён — старшая сестра Тэёна и Соджуна, которая была воспитана по всем правилам клана Ким и сбежала из дома в свои двадцать вместе с парнем, заявив, что власть в клане ей не сдалась и даром, что она сама хочет выбрать свой жизненный путь и вообще, пусть всю ответственность перевесят на младших братьев. По мнению братьев Ким, их сестра, мягко говоря, веселиться не умела. Каждая тусовка, на которую она была приглашена, превращалась в светский ужин, где нельзя было баловаться, громко разговаривать и перемещаться быстрее, чем медленным шагом. — Что насчёт Гёнхи? — вновь предложил Чонхёк. — Он с малолетками тусить не будет, — закатила глаза Хару. Ещё минуты три парни наперебой предлагали свои варианты. Практически каждый вдруг вспомнил, что есть знакомый на другом факультете, в другой группе, на другом курсе или вообще вместе учатся. Хару, игнорируя компанию наследников, полностью погрузилась в мир социальных сетей. Первым её шагом было выяснить, где сейчас брат, а дальше — когда приедет машина. Около минуты её сообщение Мёнхёку висело непрочитанным. Ответ его был скорее издёвкой, чем ответом на вопрос: «не волнуйся не сдох ещё». Хару, быстро моргая, пялилась на сообщение брата, пытаясь понять, каким боком это отвечает на её вопрос, где он. К счастью, общий шквал имён, предложенных к приглашению, прервался, когда Ёнмин встал со своего кресла и, бросив, что за ним приехали, попрощался со всеми и, не слушая недовольства, покинул комнату отдыха. Тэён почти сразу выскользнул вслед за другом, кинув брату «позовёшь, как машина подъедет», а Хару, решив, что самое время, тоже попрощалась с теми, кто ещё остался, и поплелась до комнаты брата.