***
Тихий свист ветра ни утихал ни на секунду уже последние пару часов. У подножия гор всегда было ветренно, а в этот раз ещё и валил снег, точно некие силы пытались скрыть эти жуткие горы от взгляда простых смертных. Возле небольшой скалы по правую сторону, булыжники которой резко уходили вверх точно ноги великана, была протоптана горная тропа. По приданию именно в этих горах когда-то великий злодей Грогар спрятал свой магический колокольчик, что способен собирать чужую магию и отдавать её другим. К щастью, те времена уже давно прошли, да и Грогар уже не одну сотню лет лежит в земле, в отличии от его колокольчика, который сейчас охраняет королевская стража в Кантерлоте, словно важную вип персону на мероприятии. По горной тропинке, минуя небольшой покосившийся домик горного егеря скользили сани. В них был впряжëн пони, одетый в серый дорожный плащ. Было видно, что пони тянущий сани устал, однако подавать виду, что он задыхается от изнеможения не хотел. Конечно же сейчас он был один, и его точно не могла видеть чья-нибудь пара любопытных глаз, однако ментальное чувство гордости огромное чувство собственной важности всё же не позволяло ему болезненно выдохнуть и опустить уши. Он же курьер, курьер должен, всегда должен быть выносливым и сильным. Они не устают и смело тянут повозки, дабы доставить товары по всей Эквестрии, ведь таково предназначение в жизни этого пони. Внезапно в его ключицу больно врезалась оглобля саней. Пони стиснул зубы, остановившись на месте. Боль, болезненная и острая ощущалась в месте, чуть ниже шеи. Точно сами сани пытались придушить бедного жеребца за усталость, которую тот пытался от всех скрыть. Конечно же, на самом деле повозка опять как назло застряла, уже третий раз за поездку. Нужно было найти проблему, Однако, ветер лишь крепчал. Снег валил как из ведра, а до дома оставалось ещё несколько миль. Раздражённо вздохнув он скинул с себя оглоблю, а затем с вялой, шатающейся походкой обошёл сани и встал, расставив ноги. В этой вьюге он пытался разглядеть причину, по которой повозка застряла. Но как он не старался всматриваться, поломку, или же гвозди торчащие из саней он так и не заметил. Повозка точно сама просто встала на месте, не желая сдвигаться с места, точно бык, который просто устал, и не хочет идти дальше. Это было последней каплей в сосуде терпения. Не выдержав этой моральной пытки жеребец навалился и с силой толкнул боком повозку, а затем ещё, и ещё. В доль дороги на фоне свиста бури слышались глухие удары чего-то твёрдого обо что-то деревянное, похожее по звуку на нагромождение досок. — Глупая, старая, гнилая колымага! — стиснув зубы твердил он, пытаясь сдвинуть вросшие в землю сани. Его морда растянулась в болезненной гримассе, пытаясь сделать то, что он был не в силах сейчас совершить. — Нужно было тебя к четрям выбросить на помойку ещё год назад! Но нет, это же ра-ри-тет-на-я и памятная повозка, на которой катался мой папаша, знаете ли! — Удары стихли. Кажется даже толкать у него кончились силы, поэтому пони, быстро развернувшись, поджал ноги к животу и грубо лигнул стенку повозки. — Да знаешь ли ты, каково мне терпеть все эти угрюмые лица!? А!? Да они смотрят на меня как на мешок дерьма! Это ты понимаешь!? ЭТО ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ДРЯННАЯ КОЛЫМАГА!? — Ярости не было предела. Он даже позабыл про то что замёрз. Силы куда-то пропали, но он продолжал наносить удар за ударом несчастной, старой повозке, которая уже трещала по швам от наносимых ей ударов задними копытами курьера. — Ну ничего! Я тебе сейчас покажу, каково это мне было в течении последних двух лет разносить посылки, терпеть шутки, оскорбления и унижения в мою сторону! Я.. Я.. Да я тебя сейчас!... Курьер так и застыл, с поджатыми к животу задними ногами. Он стих, понимая, что из его вымещения агрессии на санях ничего хорошего не выйдет. Он только поломает нужный ему для работы транспорт, после чего ему придётся носить все посылки в зубах, или же вовсе бросить работу. Это его не устраивало, поэтому закрыв глаза он тихо вдохнул, помолчал пару секунд, а затем медленно выдохнул. Нужно собраться. Силы выбить дурь из саней у него каким-то чудом нашлись, значит и разобраться с повозкой тоже найдутся. Более того холода после такой разминки он и подавно не чувствовал. Он закрыл глаза и сосредоточился. С чего бы начать осмотр? Во первых он хотел проверить сани на наличие застрявших в снегу деталей. Теперь стоит подумать рационально. Если повозка резко затормозила, это означает, что нечто вне саней её остановило. Однако по пути сюда он выдернул зубами все торчащие, выпирающие и нагло поглядывающие из лыж саней гвозди, а так же обломал торчащие балки и сучки. Если не они, тогда что? Коряги? Лёд? Камни?... Размышления жеребца призвал тихий звук, похожий на кашель. Открыв глаза он мигом огляделся. Однако помимо снега, горных хребтов на горизонте, елей у дальней части дороги и каменистого подножия скалы справа от телеги он ничего не обнаружил. Либо это я сам незаметно простудился, либо я постепенно начинаю терять рассудок от холода. Подумал пони, вновь прикрывая глаза дабы вернуться к раздумиям, пытаясь найти причину поломки. Однако тут же вновь послышался аналогичный звук, причём куда более слышимый чем раньше. Тут уже парень напрягся. Вскочив на сани жеребец осмотрелся по сторонам. — Тут кто-то есть? — громко спросил он, всматриваясь во мглу вокруг саней. Ох, как же он сейчас жалел о том, что забыл свой последний коробок спичек дома! Сейчас бы они очень ему пригодились. — Предупреждаю, яА..Яаа.. Я вооружён! Но ответа не последовало. Только гул усиливающийся с каждой минутой бури. Однако спустя восемь секунд за пеленой снега и звонким свистом ветра послышался тихий, глухой хруст. Хрусь был таким, точно кто-то пытался идти по снегу. Этот монотонный звук доносился с права, где-то у подножия горы. Пони моментально повернулся в ту сторону, уже с опасением готовясь к худшему стечению обстоятельств. Хруст становился громче, и со временем стал отчётливо слышен, так-же как и кашель, который изредка слышался между хрустящими шагами неизвестного. Напуганный пони, пытаясь сохранить серьёзность встал в боевую стойку единорога, надеясь припугнуть нападающего, однако за пеленой мужественности скрывался страх перед тем, какой сюрприз может ожидать его во мгле, за пеленой вьюги. — Последний раз предупреждаю, у меня есть огнестрел! Пороховой пистолет очень опасное оружие! На миг всё стихло, а затем хруст продолжился. Он словно задумался, и наконец подумав решил не приближаться к саням. Казалось, что он просто проползал мимо, не желая пересечься с санями, точно две паралельные в уравнении по геометрии. Пони демонстративно сунул копыто за пазуху, точно готовясь достать оружие, в которое немного даже сам начал верить. Однако... То-ли по нелепой случайности, то-ли по стечению логических обстоятельств, но сани резко зашатались, а затем сорвались с насиженного места и поехали по сугробам. Парень, явно не ждавший этого поворота событий в испуге закачался, и тут же полетел головой вниз. Понял он это только тогда, когда оказался лежащим по пояс в сугробе за спинкой саней, сплëвывая на снег капли крови, которые побежали у него из носа по лицу после болезненного удара о твёрдый снег в сугробе. Поднявшись на колени и сплюнув последние капли крови пони опять услушал этот злополучный кашель. Он был надрывистый, точно у больного пневмонией или же заядлого курильщика. Глухой хруст снега и свист ветра не давали понять кто ползёт по сугробам. Как сильно пони не всматривался, увидеть чётко силуэт пони он не мог. Однако сквозь свист ветра он слышал, что кашель уж больно тонкий и звонкий, от чего походил на... Внезапно до пони дошло. То существо, что кралось по сугробам явно было женщиной. За пеленой вьюги, в темноте, у подножия горы кто-то вяло полз... Всë произошло на инстинктах. Не долго думая пон и сорвался с места в прыжке, рванув по сугробам и разнося в стороны вокруг себя огромные кучи снега копытами. Да, он прекрасно понимал, что поступает нелепо, да и своим поведением сейчас скорее походит на главного героя книги ужасов, смело прыгая в темноту за криком помощи, однако другого выхода в данной ситуации у него не было. Что-то толкало его помочь страдающей или страдающему от боли и холода существу, чего бы ему потом это не стоило. Очередная отброшенная снежная волна в прыжке накрыла тёмный силуэт, вставший на месте как вкопанный от резкого появления пони. В метре от кашляющей и замëрзшей фигуры, стоя по колено в снегу стоял тонкий, но красивый пони, зелёные глаза которого с волнением и трепетом смотрели на фигуру, увязающую в снегу. — Женщина, вы наверняка устали! Вам помочь? Вы выглядите изнурëнной! — быстро говорил пони подходя к фигуре. Уже встав в полуметре от неё он наконец смог разглядеть кто это. Это действительно оказалась женщина, красивая и стройная единорожка, тело которой имело уж слишком ненормальную худобу. Копытца, которые вязли в снегу были бледными и покрыты трещинами. Бежевая шëрстка выглядела облысевшей и росла проплешинами, а рыжая грива, точно после душа была вся мокрой и обвисшей, а всю её голову покрывала тонкая подстилка из снега. Ярко-зелёные глазки незнакомки выражали усталость и боль, можно было точно сказать, что несчастная проползла по сугробам ни одну милю, даже не пользуясь магией. Однако... Зачем ей это было нужно? Единорог хрипя приподняла голову, повернув напуганный и жалобный взгляд в сторону пони. Жеребец продолжал испуганно на неё смотреть, ожидая что та что-то скажет... Но в ответ он услышал лишь сдавленный стон, вырвавшийся изо рта единорога, прежде чем он внезапно прервался сильным, громким и хриплым кашлем. Кобыла, судя по звукам практически выплëвывала лëгкие, пытаясь побороть воспаления и отëки в груди. Она согнулась, пытаясь остановить неприрывистый кашель. Пони не стал долго думать. Схватив зубами подол своего дорожного плаща он с силой сорвал его со своей спины, после чего моментально накинул на слабое, дëргающееся в припадке от кашля тело. В глазах от энергии и волнения помутнело, уже позднее он вспоминал, как в нём словно резко активизировалась вся магия земнопони, он буквально превосходил в тот момент свои возможности... Буквально в ту же секунду он водрузил слабое тело единорожки себе на спину, рванув в обратную сторону. Пони точно синий вихрь летел над сугробами, разнося снег в стороны. Энергии было так много, что он даже и не слышал ничего вокруг себя. Ни ветра, ни хруста разлетающихся снежинок под копытами, ни резкого свиста и вспышки зелёного света у себя за спиной... Лишь только когда магия постепенно начала иссякать пони ощутил, что единорожка, лежавшая у него на спине уж больно много набрала в весе, за то время пока он бежал к саням. Да и крыльев вроде бы у незнакомки он не заметил. И ещё, он отчётливо помнил как плотно, с головою завернул девушку в дорожный плащ перед разворотом в обратную сторону, однако сейчас её копыта со скрежетом волочились за ним по земле. Ещё больше его смутили отверстия в копытах, а также цвет шëрстки. На секунду в голове промелькнула жуткая мысль. Остановившись в десятке шагов от саней он медленно, неспеша развернул свой взгляд себе за спину. В ответ на него посмотрела пара Бледно-зелëных, больших с узкими кошачьими зрачками глаз. Чёрная облезлая шерсть, а также блëклая, зелёная, болотистого цвета грива, концы которой волочились по снегу. Всё это дополнял тот факт, что фигура ещё несколько секунд назад была легче. Все самые жуткие предположения пони оправдались. Если сказать, что жеребец в тот момент просто испугался, то это будет лишь одна десятая той реакции, которую он испытал в тот момент. Можно сказать больше. Спустя секунду он раскрыл от шока рот, и спустя секунду завопил настолько громко, что снег в горах угрожающе затрясся. Он точно увидел саму смерть во плоти, что пришла по его душу из мира мёртвых. В тот же миг существо, которое притворялось единорогом оказалась брошенным на пол, а сам жеребец задыхаясь от шока медленно попятился задом к карете, молясь, что-бы это оказалась всего лишь галлюцинацией от страшного мороза. — Этого не может быть, просто не может быть... — тараторил он, стараясь не оступиться в сугробах. — Пр.. Прекращай! Эти шутки тебе потом ничего хорошего не дадут! Заклинание, да? Женщина, не хорош-шшо так с добрыми п-п-пони пост-т-упать! Новоиспечённое существо, храмое и слабое медленно встало пошатываясь на ногах. Его выцветшая шерсть на груди напоминала по цвету шерсть мертвеца, который около месяца пролежал в гробу под землёй. Ноги монстра тряслись, а в этой шатающейся позе было что-то болезненное, точно девушка, да, самая настоящая девушка, пыталась из-за всех сил стоять на внезапно ослабших ногах. Фигура возвышалась над пони, имея рост практически в двое выше чем он сам. Её морда медленно оскалилась в ненавистной гримассе, которая сопровождалась всё это время поблëескивающими в полутьме маленькими клыками. Она яростно сверлила переносицу пони своим пристальным, полным холода взглядом, бледно-зелёных, выцветших от слабости глаз. — Жалкий...пони... — сорвалось с её губ резкое оскорбление, которое она призносила с трудом. — Кто давал тебе пр.. Право оборачиваться.. За.. Спи.. Ну.. В тот же миг, не успев закончить фразу ноги новоиспечённого аликорна резко подкосились, и девушка, громко кашлянув, а затем прикрыв дырявым копытом морду рухнула в снег, обдав снег вокруг своей головы тëмно-красной жидкостью. Пони всё это время с застывшим на морде ужасом смотрел на развернувшуюся перед ним картину, уже ступив на сани правым копытом. С одной стороны он мог бы уже давно драпануть отсюда, но с другой стороны как он поступит с санями? Да и он себя не простит, если допустит потерю дорогостоящего оборудования. Пони замолчал. В этот момент, как ни в какой другой он понимал, что сейчас, в десятке шагов от его саней в сугробе, замёрзшая, голодная и измотанная умирает королева Кризалис. Да, та самая Кризалис, о которой так много писали в исторических книжках и газетах. Он видел, как она медленно поднимает голову со снега, но тут же падает обратно. По её губам текла кровь от напряжения, и порванных из-за мороза капилляров. глаза выражали гнев и ненависть, одновременно с этим жалобно всматриваясь сквозь метель в пони и стоящие за ним сани. Парню было трудно на это смотреть. Он пару секунд смотрел в пол, а затем стал нервно расхаживать по сторонам, зажмурив глаза и прикусив нижнюю губу. — С одной стороны у меня есть собственная безопасность. Я могу прямо сейчас схватить сани и ускакать восвояси. С другой стороны на мои плечи ляжет совесть за смерть аликорна, пусть и захватившего в своё время много земель, и ставего виновницей многих военных преступлений. С одной стороны я могу убежать и остаться целым, с другой стороны я могу помочь главному врагу народа Эквестрии и стать соучастником преступления. Ох, как же я ненавижу свои принципы! Закатив глаза и разочарованно простонав парень бросился через сугробы к Кризалис, которая положила свою голову на бок в снег, в место на снежной подстилке, которое было окрашено её собственной кровью. Не успел он подбежать к телу, как тут же Кризалис резко вздëрнула голову, изогнула свой торчашщий из спины хребет и раскрыв пасть громко зашипела на своего спасителя словно кошка. Пони не пришлось долго ждать, такой накал страстей продолжался не долго. Резкий порыв кашля опять сломил внезапно набравшую сил королеву и та обмякнув медленно рухнула в снег, уже не пытаясь как-либо показать, что она способна дать отпор. В мыслях проклиная свою доброту, а так-же судьбу, за то что впутала его в такую неприятную историю, жеребец медлено, и с небольшой натяжкой водрузил обмякшее тело королевы себе на хребет. — Молодец, Мерсифул. Ты спасаешь жизнь ..кх.. опасному Тирану, который в своё время чуть не захватил Кристальную Империю. Замечательно. — Раздражённо твердил себе под нос парень, подходя к саням. — Если она решит организовать восстановление, то ..мх.. когда её поймают она сможет обвинить меня как соучастника, после чего нас обоих вероятно отправят в тюрьму, где обоих будут весело сажать на перевёрнутую табуретку... Не жизнь а мечта. — саркастически закончил он, кладя тело королевы оборотней в сани. Та лишь болезнено вздрогнула, когда её отпустили и поджав уши тихо прошипела сквозь сон. Вероятно она даже тогда думала, что отгоняет его от себя, стоя в сугробе. — Что-ж, Если она во сне такая агрессивная, то как я буду её лечить я без понятия. Наверное однажды я проснусь с ножом под ребром, или в горах без еды и воды. В прочем, сжалившись над злодеем я уже подписал себе смертный приговор, поэтому мне терять нечего. — подытожил пони, одевая на шею оглоблю. Это будет не такая уж и трудная дорога. Уж гораздо легче, чем пытаться усмирить агрессивно настроенного аликорна. А тем временем в повозке, лёжа на серой подстилке и укрытая плащëм от снега лежала аликорн. Её тело было настолько измотано, что даже открыть гляза было для неё большой проблемой. Однако внезапно поняв, что находится во сне, она лукаво улыбнулась. Всё таки её задумка хоть и пошла не по плану, но этот пони оказался довольно глуп, в отличии от остальных. Более того, вероятно он поможет ей окрепнуть. Однако... Зачем он так поступил? Любой другой бы бросил её или же убил. Почему? Просто, почему?... Быстрая смена сноведения повергла её разум в бессознательное состояние и её взгляд провалился во тьму. Тем временем в реальности сани медленно заскользили по снегу. Как позже считала королева Кризалис, остановить сани с помощью магии было её лучшей идеей за эту морозную ночь.***
Среди покрытых снегом и облысевших дубов, по маленькой вытоптанной дорожке катились сани. Жеребец, который тянул их последние пол часа на вид вообще не устал. Однако его морда выражала сильное напряжение и волнение. Он осматривался по сторонам, как бы боясь, что обнаружат того, кто завëрнут в плащ, нежели его самого, тихо тянущего сани в потëмках. Да, если случайно проходящая в этом забытом месте пони узнает в лежащей под плащëм фигуре королеву оборотней... Он даже боялся представить, что бы с ним сделали за это. К счастью он ни на секунду не подумал о том, что-бы скинуть оборотня с саней. Это не входило в его принципы. Более того он был слишком добр и чувствителен, дабы так поступить. К щастью думать ему об этом и не пришлось. Уже через несколько минут между деревьев показался небольшой, но довольно уютный на вид старый деревянный дом. Скромный, двухэтажный, с красной черепичной крышей, которая была покрыта слоем снега. В окнах свет не горел, да и с порога пони ни кто не встречал. Уже как пару лет... Отбросив мысли в сторону, жеребец затормозил у входа, после чего развернулся направо и потянул сани вдоль правой стороны дома. За домом сразу находилось что-то на подобии деревянного гаража, диагональная крыша которого немного покосилась от времени. Парень пообещал себе что попытается отремонтировать крышу, но копыта так до этого и не доходили. Жеребец аккуратно вогнал себя с санями в гараж, после чего снял оглоблю и медленно подошёл к середине саней, дабы посмотреть на оборотня. Было видно, что она спала... Её костлявый бок медленно и очень резко вздымался под плащом, после чего так-же медленно опускался. Изредка слышался кашель и хрипы. Пони медленно и тихо забрался на сани, дабы попытаться не разбудить оборотня и одновременно самому не получить от неё порцию магических снарядов. Обхватив её за бока копытами, он тихо водрузил её тело себе на плечи, после чего поплёлся на трёх ногах в сторону входного крыльца, держа королеву левым копытом за талию. Да, конечно же он понимал, что оказывает медвежью услугу королеве оборотней, однако у него не было уже иного выбора. Он просто должен был сейчас помочь ей выздороветь, дабы та лечилась как минимум до того момента, пока сама не сможет уйти. — Ничего... Дам ей лечебную настойку от кашля, согрею её копыта в тазике с тёплой водой, приложу тряпки... Быстро поправится. — Утешал себя пони, надеясь, что после выздоровления Кризалис не захочет испить его крови. Или что там ещё пьют оборотни её вида? Послышался тяжёлый хруст поворачивающегося ключа в замке, после чего дверь в дом медленно отворилась. В дверях прихожей стоял пони, на спине у которого покоилась большая фигура, синяя шерсть которого частично была посыпана снегом. Сейчас он понимал, что нипони не должен узнать о том, кого он собирается содержать на неопределённый срок в своём доме. Он думал о том, как обезопасить себя от нежелательных гостей. Может быть притвориться больным и взять больничный? Вполне вероятно это поможет, но как он доложит об этом боссу? К нему почта редко приходит, да и просто подойти к работодателю и сказать, что ты заболел... Это будет очень подозрительно... Из мыслей жеребца вывел резкий порыв ветра, который с хлопком закрыл тяжёлую дверь. Подметив, что в последнее время он слишком много проводит времени в раздумиях, пони потянулся в правую сторону, а затем схватив зубами небольшую верёвочку с силой дёрнул её, после чего над дверью загорелась тусклая магическая лампа. Свет от лапмы упал на тёмный, дубовый пол, доски которого были укрыты красивым ковром красного цвета, который шёл вдоль узкого коридора прямо к лестнице напротив входной двери. Справа в дали стояла слегка потëртая дверь, которая при открытии постоянно ударялась о ступеньку лестницы, от чего на ней и образовались такие потёртости. Осмотрев свои владения пони направился именно к этой двери. Быстро отряхнувшись от снега он прошёл по ковру через весь коридор и подойдя к двери быстро потянул её на себя зубами за ручку. Комната сама по себе была очень скромно обустроена. В противоположном углу стоял шкаф, в ближнем к левой стороне углу стояла скромная бежевая одноместная кровать. Там же рядом стояла тумбочка, а вместе с ней небольшой комод с находящимися на нём книгами и фотографиями. В противоположной от комода стороне, в углу прямо напротив двери располагался письменный стол с лампой, опять книгами и конвертами. Какие-то свёртки, какие-то карандаши и линейки. Всё это заканчивалось тëмно-зелëными, местами оборванными обоями с узорами цветов. Да, это была комната жеребца. Изначально он думал поселить пострадавшего аликорна сюда, но представив, как он сам спит на полу рядом со злейшим врагом Эквестрии, и скорее всего Кризалис, узнав, кто её подобрал от злобы решит всё тут переломать сразу на следующий день он понял, что это будет не лучшей затеей. — Что-ж, она не оставила мне выбора. — Сказал пони с лёгкой натугой. Ему не хотелось укладывать спать её в комнате родителей, но другого выхода не было. Либо он, либо комната родителей. Заскрипели лестничные половицы. Подыматься по лестнице было немного трудновато. Как его спина досих пор выдерживала огромное тело аликорна остаётся загадкой и по сей день. К щастю сейчас это его не волновало. Спустя несколько секунд, поднявшись по ступеням на второй этаж, он подошёл к дверце прямо перед собой, выдохнул, а затем, взяв её ручку зубами медленно повернул и отворил. Луч света из-за открываемой двери упал на обои, выкрашенные в зелëно-красные вертикальные полосы. Они также как и тëмный дубовый пол были покрыты тонким слоем пыли. В центре дальней строны комнаты стояла кровать. Подойдя к ней можно было заметить, что абсолютно вся её поверхность была покрыта пылью, точно песчаные барханы пустыни ночью. Сама же кровать была довольно красивой. Её рама была расписной, зелёное одеяло, красные большие подушки. Про себя пони подумал, что на таких подушках нипони не заметит капли крови. Ножки кровати были прибиты к полу гвоздями, от чего её так и оставили тут, ничего не сдвинув. Всего лишь комната, которую уже давно как не используют из-за ненадобности. Тут же пони аккуратно снял аликорна со своей спины, стянул с неё свой дорожный плащ, ушёл, и уже через минуту королева оборотней лежала в кровати с тряпкой на лбу, укрытая одеялом, и парой ватных дисков в ноздрях на случай кровотечения. — Так... — Протянул парень и оглядел комнату. — Остаётся только дать ей лекарство и прибрать комнату. Только всем этим пожалуй займусь завтра... Пока он разглядывал стены над кроватью родителей, взгляд его невольно упал на тело аликорна. Она лежала в кровати, задрав исхудавшую мордочку в потолок. Закрыв глаза королева болезненно дышала, однако дыхание было не таким хриплым и надрывистым, чем тогда, когда он только встретил её по дороге домой. Вся эта сценка напомнила ему момент из детства, когда он сам заболел. В ту пору, будучи ещё маленьким жеребëнком после сильного дождя он простудился, отчего родители положили его к себе в кровать и приложили мокрую тряпку ко лбу. Тогда ощущения были не очень приятными, однако сейчас эта история для жеребца была тёплым и приятным воспоминанием из детства, когда он был маленьким и беззаботным пони... Внезапно он пришёл в себя. Сквозь сон королева опять довольно сильно закрехтела, зайдясь в кашле, от чего пони вспомнил, что изначально хотел сделать. Тут же он поспешно вышел из комнаты на лестничную площадку, закрыв за собой дверь. Спустя несколько секунд он, уже войдя на кухню быстро включил магическую лампу, которая также загорелась от дëргания верёвки на стене. Кухня из себя представляла прямоугольное помещение, в доль правой стороны которого стояли раковина, плита и множество маленьких шкафчиков. С правой же стороны стоял только стол. Пройдя через всю кухню жеребец открыл один из нижних шкафчиков, сунул в него морду, однако не найдя там нужных ингридиентов закрыл его, высунул голову и отворил следующий. — Так.. Мне нужно лекарство. Как оно там называлось? — тихо бубнил себе под нос пони, шаря по полкам нижних ярусов. Он хотел найти ту самую микстуру со своеобразным названием, которое назвать даже язык не поворачивался, настолько оно было непроизносимым. Долго искать не пришлось. Внезапно ударившись о верхний шкафчик затылком, пони тихо ругнулся, после чего вдруг услышал звонкий стук об пол. Он мигом вынул морду из шкафчика и понял, что это та самая микстура. Она представляла из себя прозрачный бутылëк с красной жидкостью. Осторожно взяв её зубами он посмотрел в сторону окна, задумавшись. А может всë-таки взять небольшой выходной? Подумал он, однако представив, с какими испытаниями он будет проходить парень лишь вздохнул. Он понял, что ему придётся буквально драться с королевой оборотней, дабы та наконец захотела выпить лекарство из копыт, как она сама говорила, "жалкого пони" Так-же он понимал, что вероятно во время их "драки" та будет очень часто браниться. Он конечно же не слышал что бы та материлась, но был точно уверен, что нечто подобное произойдёт. — Сколько же тогда будет воплей... — Со стиснутыми в зубах бутыльком промычал себе пони, прежде чем поставил его на столешницу у раковины. — Она точно до моего третьего колена в роду дойдёт... Уже позднее он думал о том, что именно скажет боссу, дабы оправдать своё недельное отсутствие на работе. Однако глухой стук на потолке заставил пони вернуться в реальность. Обратившись в слух он замер, вслушиваясь в шум. Над его головой, в комнате родителей слышался громкий шорох. — Грë-еее-баное дерьмо... — тихо произнёс жеребец, готовясь к худшему из исходов. На всякий случай он взял микстуру.***
— Вы даже не предсталяете. Просто подметал дорожки! Смотрю! Глядь! А тут это! Этой ночью в саду царил страшный переполох. С того момента, как несколько дней назад местный дворник обнаружил, что у самой большой статуи трёх злодеев отсутствует одна из фигур дворец ни на минуту не утихал. Сад был огорожен жёлтой лентой. Из разных концов сада постоянно доносились взволнованные разговоры, вокруг сада постоянно бродила охрана и отгоняла приходящих мимо зевак во избежание паники со стороны мирного населения. Криминалисты работали уже несколько дней с начала обнаружения пропажи, а место, куда предположительно упала оживлённая королева уже давно было обведено светящимися магическим мелом. Вдоль дорожек ведухих к статуе то и дело рылись детективы, то и дело пытаясь найти улики. Это было практически невозможно, однако они продолжали пытаться, пока в один момент один из детективов не нашёл то, что нужно. — Принцесса Твайлайт! — воскликнул желтоватый пегас, резко выбрасывая в небо копыто с предметом. — Я нашёл это! Из-за угла показался большой, розовый аликорн, кудри фиолетовой гривы которого развивалась по воздуху точно туманные облака. Бок королевы украшала марка в виде яркой звезды. — Покажи мне это. — Тихо потребовала Твайлайт, подходя к пегасу. Она была в полтора раза выше него. Увидя, что именно он нашёл её зрачки в ужасе расширились. Она пришла в ужас, отойдя от находки на пару шагов. Складывалось впечатление, словно что-то жуткое из её воспоминаний всплыло наружу, напомнив о себе. — Худшие предположения оправдались. Стража! Предупредите всех пони, что в ближайшие дни в связи с учениями не стоит выходить на улицу! Скажите им соблюдать осторожность! Летающий поблизости отряд пегасов в золотых доспехах кивнул, а затем, под аккомпанемент грохота крыльев рванул ввысь, уносясь в облака. Твайлайт взволнованно прикусила губу, став расхаживать из стороны в сторону. — Нипони не должен узнать об этом инциденте. Я лично позабочусь о том, дабы этот кошмар не повторился вновь... Всё это время копыте пегаса детектива лежала маленькая, чёрная корона.