Люмин
Но не быстрее тебя, ты же любишь всегда быть первым, вот у тебя учусь)
08:16
Скарамучча Как сошлась с молодым преподом, так дерзости прибавилось? Что тебя привлекло в нём? Деньги? То, что он старше? И его внешность? 08:17Люмин
Ничего
08:17
Скарамучча Ясно, не хочешь отвечать. Но учти, что ему, скорее всего, нужно от тебя только одно. Иначе зачем ему мутить с какой-то студенткой?) Когда окажешься у него в постели, вспомни меня, это ведь я научил тебя всему, зайка😉 08:18Люмин
Боже, что ты несёшь?! Собственническая ревность застелила глаза?!
Может, тебе еще благодарность написать?
08:19
Скарамучча Я просто хотел сказать, что никому тебя не отдам. Даже этому преподу! Если надо, я набью ему морду! Если надо – убью и закопаю. Но никто не встанет между нами, кис... я скучаю❤ Давай поговорим после занятий 08:20Люмин
Ладно
Но в последний раз и если ты пообещаешь после этого от меня отстать
08:20
Скарамучча Договорились. До встречи, любимая😘 08:21Люмин
И прекрати меня называть этими милыми прозвищами. Я уже не твоя любимая. Мы расстались.
08:21
Меня постоянно мучили смешанные чувства и непонимание самой себя. С одной стороны, я ясно осознавала, что продолжение отношений с бывшим не приведет ни к чему хорошему. Он же предал меня, и наши отношения далеко не были идеальными. В то время, когда Скарамучча присылал мне сообщения, мне хотелось просто послать его подальше. Я чувствовала, что заслуживаю намного лучшего и никак не хотела больше терпеть обиды от него. Однако, когда я видела его с другой или просматривала наши общие фото, я вдруг начинала жалеть о нашем расставании. Этого было достаточно, чтобы возникло желание вернуть все назад, попытаться исправить прошлое и дать нашим отношениям еще один шанс. Может быть, это просто результат моей сентиментальности и желания удержать теплое и дорогое памяти в своей жизни. Но иногда я задумываюсь, что если бы я все-таки решилась снова восстановить наши отношения, что было бы дальше? Могли ли мы на самом деле измениться и стать лучше? Или это просто мечты и иллюзии, которые не оправдаются в реальности? Я знаю, что принимать решение в таких ситуациях необходимо, основываясь на здравом смысле и логике. Но когда речь идет о чувствах, сделать правильный выбор может быть невероятно сложно. Мне надо было скорее бежать на пару, иначе мой преподаватель и правда может оставить меня за дверью и не впустить. В аудиторию я вошла как раз со звонком, но на меня почему-то уставились сразу все одногруппники, а затем начала перешёптываться так, будто я слепая и не вижу этого. — Говорите уж вслух! — громко сказала я, скрестив руки на груди. — Или только в крысу шептаться можете?! Разговоры прекратились, но ребята почему-то смотрели не на меня, а куда-то поверх моей головы и сразу сели за партами правильно. Я обернулась, чтобы посмотреть на причину такого послушания и увидела Чайльда, который смотрел на меня сверху вниз, а в глазах читался укор. — Займите своё место. Звонок уже был, — строго сказал он и отошёл к своему столу. Ишь какой напыщенный и строгий, а дома совсем другой человек. Я прошла за последний стол и уселась там, подготавливая тетрадь и ручку, ожидая начала урока. Чайльд пока делал перекличку, а все одногруппники словно по очереди продолжали оборачиваться и мельком смотреть на меня, что я невольно задумалась: может, у меня что-то с лицом или одеждой? Эти взгляды заставляли чувствовать себя некомфортно, не привыкла я к такому повышенному вниманию. — Мистер Чайльд, а вы что, встречаетесь с Люмин? — с удивлением спросила Мона, сидящая за первой партой. — Вы же говорили, что не встречаетесь со студентками. — Всё верно, — мило улыбнулся Чайльд, не теряя своей невозмутимости. — Я не встречаюсь с неинтересными студентками, — он особенно выделил слово «неинтересными» в своей речи, взглянув на Мону острым взглядом. — А ещё не встречаюсь, потому что у меня есть девушка. И это Люмин. Мы начали встречаться еще до того, как я пришёл работать сюда. — Что?! — ахнула половина аудитории, повернув головы ко мне, а я из последних сил сдерживалась от того, чтобы не надавать ему лещей. Что он несёт? Однако за гневные взгляды Моны и Фишль, направленные на меня, я должна сказать даже «спасибо» Чайльду. Они ведь всерьёз думали, что я не смогу никого найти после расставания со Скарамуччей. Выкусили, чмошницы? Вот теперь сидите, упивайтесь своей завистью. Особенно Мона, чтобы она захлебнулась своей желчью, которую выплескивает на меня ежедневно. А Чайльд у меня получит отдельно дома. На гневный взгляд отвечаю милой улыбкой, которая бесит моих соперниц ещё больше. Как бы там ни было, получается, я выиграла спор с Моной, несмотря на то, что это был её отвлекающий манёвр, который сработал явно не так, как она хотела: Скарамучча ведь продолжает бегать за мной. Это может показаться ничтожностью, но для меня эта победа значит гораздо больше. Я давно хотела утереть этой девице нос, и сегодня у меня это получилось. Я даже почти забываю о выходке Чайльда. Желание ругаться на него куда-то пропадает, ведь этот номер принёс мне приятное удовлетворение. Настроение поднялось, и пара прошла в спокойствии. Но как только началась перемена, и я вышла за пределы аудитории, Мона и Фишль быстро догнали меня. — Не знаю, как тебе это удалось, но явно не обошлось одной миленькой улыбочкой, — ядовито процедила Мона сквозь зубы. — Завидуй молча и прими свое поражение, — парирую я. — Мне даже стараться не пришлось. Ты же слышала: мы с Чайльдом встречаемся уже давно, еще до начала учебного года. Поэтому у тебя изначально просто не было шанса. — А почему ты нам сразу не сказала? — удивилась Фишль. — Хотела посмотреть на жалкие попытки Моны, — усмехнулась я и перевела взгляд на ненавистную мне одногруппницу. — Но она, видимо, даже пытаться не стала. К Скарамучче поскакала, который, к слову, тоже не очень-то долго с ней пробыл. Снова ко мне липнет. Я же говорила, что ты родилась, чтобы быть запасным вариантом. — Он... Что? — глаза Моны неверяще сузились, а брови нахмурились. — Не придумывай! Мы с ним на свидание ходили в субботу! — Правильно, сходил с тобой в субботу на свидание, немного развлекался, а затем начал написывать мне снова. Мне прочитать? — с гаденькой улыбочкой достаю смартфон и открываю чат с бывшим. — «Кис, я скучаю, даже по нашим ссорам», «кис, давай поговорим», «кис, я тебя никому не отдам». Следи уж лучше за своим псом, Моночка, а то не к той самочке лезет. — Что... — на её лице отразилось удивление. Она явно не знала об этих сообщениях Скарамуччи. — Дай свой телефон, я сама прочитаю. Я тебе не верю! — Не собираюсь, — я сделала шаг назад, когда Мона попыталась выхватить у меня устройство. — Не имеешь право. — Боишься, что найду в вашей переписке что-то, что пошатнет ваши отношения с Чайльдом? — её глаза опасно сверкнули, а губы украсила недобрая ухмылочка. — Эй, Люмин, что происходит? — сзади послышался голос Лизы. — Опять задаёшь лохушкам жару? — Лиза! — радостно крикнула я и кинулась обнимать её, мгновенно забывая о нашем конфликте с Моной. — Да тут вот просто одна личность не может смириться с тем, что мужик не ей принадлежит. — Потому что не дотягивает до твоего уровня, — захихикала Лиза, метнув взгляд в сторону наших соперниц. — Завидуют, что у нас самые лучшие парни. — Ой, Лиз, молчала бы, у тебя его вообще нет, — цокнула языком Фишль. — Просто жду, когда он у тебя появится, чтобы увести, — не растерялась моя подруга. — Самой чтобы не париться и получить готовый вариант. Как с Беннетом, помнишь, Фишль? Я искренне рассмеялась. Так уж совпало, что я в прошлом году увела парня из-под носа Моны, а Лиза — Беннета из-под носа Фишль. С тех пор мы так и враждовали между собой. Мы старались делать друг другу жизнь невыносимой, выясняли отношения в каждой мелочи и искали поводы для столкновений. Вообще, я не совсем увела Скарамуччу, просто Мона всеми силами пыталась обратить его внимание на себя, а он заинтересовался мною. А вот Фишль и Беннет уже были почти в отношениях, как на горизонте появилась Лиза и влезла между ними. Правда, она быстро его бросила, посчитав неудачником и «недостойным её внимания». — Как бабки на базаре раскричались, — прокомментировал вдруг прошедший мимо нас Чайльд. Увидев его, я быстро потеряла к соперницам интерес и вспомнила, что хотела вообще поговорить с преподавателем насчет нашего поцелуя. — Чайльд, подожди! — крикнула я, пытаясь догнать его. — Опять на «ты»? — недовольно проворчал он, замедлившись, чтобы я смогла поравняться с ним. — Могу себе позволить, ты сам объявил, что я твоя «девушка». Вот теперь живи с этим, — ухмыляюсь, довольная собой, а затем резко становлюсь серьезней. — Поговорить надо. — Ну... Пойдем в мой кабинет, — предложил он, пожав плечами. Кажется, его совсем не волновало, что на нас пялится половина студентов и что мы говорим о разговоре совсем не тихо. Личный кабинет Чайльда оказался небольшим по размеру, однако полностью удовлетворял по уюту и комфорту. В его интерьере преобладали пастельные тона. На столе, стоящем посередине комнаты, были размещены необходимые рабочие принадлежности, такие как ручки, карандаши, блокноты и увесистые папки. Большое окно, украшенное белыми шторами, не допускало излишки солнечного света и дарило взору прекрасный вид на ухоженный парк, раскинувшийся за окнами. Неподалеку от окна располагался уютный мягкий диванчик. Он наполнял комнату чувством комфорта, и вызывал желание остановиться на нем и отдохнуть. Чайльд сел за стол и сложил руки в замок, приготовившись меня выслушать. Выглядел он довольно усталым, кажется, понимая, сколько проблем настругал. — Насчёт поцелуя. Зачем ты это сделал? Тем более на глазах у всех! — А непонятно? — он взглянул на меня снисходительно, как на дурочку, не понимающую элементарных вещей. — Ты помогла мне с Ёимией, чтобы она отвязалась от меня. Поэтому пришлось представить тебя, как свою девушку. А я тебе помог с бывшим, чтобы отцепился от тебя тоже. — А ты спросил, нужно ли мне это?! Кто тебе сказал, что я хочу, чтобы Скарамучча отстал от меня?! У нас, кажется, было правило, что мы не вмешиваемся в личную жизнь друг друга. Если ты их сам же постоянно нарушаешь, то давай уже совсем их уберём! Иначе в этом никакого смысла нет! — во мне разбушевалась настоящая буря, потихоньку вылезающая наружу. — Хочешь сказать, что собираешься вернуться к нему? — Чайльд приподнял бровь, удивленный моим поведением. — А если и хочу?! — с вызовом сказала я. — Ты странная. Определись уже, чего ты хочешь. Сначала ты отшиваешь его около магазина, затем пытаешься отвадить его с помощью видео с поцелуем, но в последний момент тебя осеняет, что ты, кажется, всё ещё любишь его. Сегодня я снова наблюдал ситуацию, как ты всеми силами пыталась увернуться от его внимания, а теперь, когда я попытался помочь тебе, ты возмущаешься и говоришь, что не собиралась его отшивать? Где логика? — Её нет, Чайльд, — уже поникшим голосом сообщила я. — Не могу разобраться сама в себе. Я его люблю, но... Не могу простить его предательства. Я думаю, сегодня поговорить с ним и дать ему ещё один последний шанс. — Боюсь поинтересоваться, сколько таких «последних» шансов ты давала ему. Ничего не изменится, Люмин. — Что... Да что ты вообще можешь знать о наших отношениях?! – возмутилась я, снова вспыхивая внутри. — И так всё понятно, — с тяжелым вздохом сказал он. — Ты плакала из-за него, не только тогда, около магазина, но и дома. Я слышал, прости уж. Ты ревнуешь его к какой-то «швабре», как ты выразилась, но в то же время пытаешься сопротивляться, но у тебя это плохо получается. — Я... – слова не подбирались. В словах Чайльда была доля истины. – Любовь она такая... — А ты уверена, что это любовь? — внезапно спросил Тарталья. — Может быть, это слепая привязанность? Привычка? Не задумывалась? — Ой, зачем я вообще тебе это рассказываю? — всплеснула я руками. — Всё равно ты не знаешь всей ситуации, так что глупо слушать твои советы. — Ты как беспечная бабочка, притягиваемая к яркому свету, к теплу, даже не замечающая, как он сжигает ее крылья. Только бабочки умирают, так и не осознав своей ошибки. А у тебя есть возможность осознать их, только ты ею не пользуешься. Для тебя Скарамучча, как тепло, потому что это твой комфорт и привычка, и ты тянешься к нему. Но ты наступаешь каждый раз на одни и те же грабли, допускаешь ошибку и совершенно на ней не учишься. Может, пора прекратить, Люмин? Я глубоко задумалась. Почему мы так привязываемся к людям, которые нам наносят боль? Возможно, в нашей натуре лежит стремление исправить прошлое, заполнить пробелы в нашей истории. Мы надеемся, что на этот раз все будет иначе, что мы сможем изменить сценарий нашей судьбы. Но, к сожалению, это не всегда случается. Иногда, когда мы решаемся взглянуть в прошлое, мы забываем учесть уроки, которые нам уже дала жизнь. Мы снова и снова подвергаем себя одним и тем же ошибкам, желая обратить время назад и изменить исход цепочки событий. Но это дорога в никуда. Любовь – сложная и загадочная штука. Она становится особенно сложной, когда мы не можем расстаться с тем, кто нас оскорбил или предал. Мы стремимся найти объяснения для их поведения, ищем иллюзорные признаки их перемен, но они так и остаются скрытыми. И вместо того, чтобы подыскать себе новый путь, мы возвращаемся к бывшим в надежде, что они изменились. Но правда в том, что люди не могут измениться, если у них нет огромного желания. Не важно, как много раз они извиняются и сколько раз они клянутся верностью, если они не осознают своих ошибок и не хотят исправиться, то все будет повторяться снова и снова... Наверное, Тарталья прав. Я не должна даже думать вернуться к Скарамучче, обязана бороться со всеми яркими эмоциями, которые он во мне вызывает, перестать стремиться к этому свету, который сжигает меня, словно крылья бабочки, как выразился Чайльд. Я должна найти счастье без него, обратить внимание на других людей, которые меня окружают. Рано или поздно этому должен прийти конец. И сегодняшний разговор со Скарамуччей станет точкой в наших отношениях и бесконечных метаниях. — Ладно, ты, похоже, прав, — наконец, произношу я уже спокойно. — Спасибо, наверное... С Ёимией твоей всё ясно. Но зачем ты нагородил всю эту историю с нашими отношениями на паре? - Во-первых, надо было как-то выкручиваться. Чтобы не выглядеть пустословом, решил придумать легенду о том, что мы уже встречались до этого, иначе студенты перестанут воспринимать мои слова всерьез. Во-вторых, продумал всё наперёд. Если вдруг узнают, что мы живем вместе, все будут думать, что мы пара и всё, никаких домыслов не будет. — Ты тоже странный, Чайльд. То сторонишься меня при людях, то я вдруг становлюсь твоей девушкой понарошку. Погоди, ты хочешь сказать, что мы теперь должны притворяться парой? — Просто изменил тактику, — ухмыльнулся он. — Да, иногда придется играть роль возлюбленных. И ты, вообще-то, не должна быть против. Ты же поспорила на меня со своими завистницами. — Откуда ты... — ошарашенно говорю я, то так и не могу закончить фразу. — Мона с Фишль сегодня это очень громко обсуждали перед началом занятия до твоего прихода в аудиторию. Не мог не услышать. — Это вышло случайно, я даже не думала спорить на тебя и... — Всё в порядке, — перебил он. — Я использовал тебя, чтобы избавиться от Ёимии, ты можешь попользоваться мной. Раз уж на то пошло, нам нужно изменить наши домашние правила, не находишь? Итак, теперь правило номер четыре звучало так: для университета, для Ёимии и Скарамуччи мы пара. В других местах мы парой не притворяемся, но можем не разыгрывать незнакомцев, как раньше. Для наших родителей мы просто хорошо ладим.***
Скарамучча ждал меня в сквере около университета. Иду на разговор одна, немного нервничаю. Чайльд ждёт меня неподалеку в своём белоснежном автомобиле, и если что-то пойдёт не так, вмешается, как мой «парень». Сине-фиолетовые глаза Скарамуччи смотрят на меня уверенно и расслабленно, на губах сверкает улыбка, будто бы смакуя вкус легкой победы. Он делает шаг вперёд, но я реагирую моментально и выставляю руку вперёд. — Сохраняй дистанцию! — А то что, новый парень заругает? — едко интересуется Скарамучча. — Не твое дело, — резко отвечаю я. — Моё! — рявкает он с внезапной яростью. — Это как раз-таки моё дело. Ты моя! – он, вопреки моим указаниям, резко сокращает дистанцию и хватает меня за плечи. — Всё, что касается тебя, касается и меня! На секунду появляется желание сдаться, но вспоминаю разговор с Чайльдом, и уверенность снова наполняет меня, поэтому взмахиваю руками, освобождаясь от хватки. — Зай, перестань строить из себя недотрогу и обиженку, — уже чуть спокойнее говорит Скарамучча, глубоко вздыхая. — Подумаешь, поссорились немного. Ведь не в первый раз... — Не в первый, да. Но в последний! У меня новая жизнь, строятся новые отношения... — Не лги мне. У тебя ничего с этим преподом нет. Ты просто позлить меня решила и проучить. Я понял ошибку, зай. Хватит мучить меня. Я не хочу тебя потерять, не хочу никому отдавать! Поджимаю губы, резкий порыв холодного ветра выбивает из меня уверенность, заменяя слабостью перед собственными губительными желаниями. И Скарамучча, словно почувствовав мои колебания, мягко кладет руки мне на плечи, слегка поглаживая. — Я скучаю, правда, — прошептал он. — Всё будет по-другому. Я изменюсь, исправлюсь, обещаю! Скарамучча явно знал мои слабые места. Внезапный прилив нежности ощущается, как слабость во всем теле и невозможность сопротивляться. Но внезапный сигнал автомобиля, и я оборачиваюсь, видя выходящего из салона Чайльда. Значит, всё выходит из-под контроля. Но я не хочу вмешательства третьих лиц. Хотя бы раз... Я должна справиться сама. — Нет. У нас с Чайльдом всё серьезно. Я уже с ним переспала! – выпалила я, отчеканивая каждое слово. Скарамуччу словно ударяет током, он отстраняется. Он убирает руки с моих плеч и сжимает их в кулаки. Его ноздри расширяются от тяжёлого и громкого дыхания. — Значит, мы в расчете, — с пугающей сдержанностью произнес он. — Прощаю. — Я не просила твоего прощения. — Мы можем теперь начать всё начать с чистого листа, оставив позади все ошибки. Я же лучше этого препода! Ты для него слишком молода! Он поиграется и найдёт себе женщину постарше! — А ты не игрался? Ты тоже игрался с моими чувствами, Скарамучча. Изменял, извинялся, доводил до слёз, пропадал неделями, а потом внезапно возвращался, играл с моими эмоциями... Мне продолжить перечисление? Давай закончим на этом, как взрослые люди и не будем продолжать этот глупый спектакль. Я прекрасно вижу своё счастливое будущее. И, увы, в нем нет тебя. Можешь быть с Моной, я не собираюсь до безумия ревновать к ней, как раньше. Она-то точно от тебя без ума. Делаю пару шагов назад, собираясь выходить, как раз вовремя подходит Чайльд и слегка приобнимает меня, улыбаясь. – Пойдем, принцесса, наверное, замерзла уже, — мягко говорит он, ведя меня к машине. У меня есть огромное желание обернуться, взглянуть на Скарамуччу в последний раз, но я заставляю себя этого не делать. Я смотрю только вперед, словно в будущее и не оборачиваюсь назад, в прошлое, в котором оставила Скарамуччу. Теперь я должна научиться жить без него...