Поймай меня, если сможешь

Прошла уже неделя с момента нашего крайне неприятного разговора с Реммао. С того самого дня я больше его ни разу не видела. Не знаю, уехал ли он из города, как доселе собирался, или нет, но уроки по греческому языку закончились вместе с его исчезновением. А поскольку я ходила в школу только ради них, от посещений дома знаний мне пришлось отказаться. Не могу сказать, что я сильно из-за этого расстроилась. Единственная неприятность была в том, что я больше не могла общаться с Рэймссом. Не стану скрывать, тоска по нему частенько одолевала меня. Мысли об этом черномаге постоянно мелькали где-то на задворках моего разума, согревая девичье сердце. Я питала к нему искреннюю симпатию. Лишь изредка я могла видеть его, когда мы случайно (или нет) встречались на улице. Мы не решались даже подойти друг к другу, ведь если верховный эпистат увидит его рядом со мной, прощай драгоценная голова. При каждой встрече я одаривала юношу теплой улыбкой, чтобы хоть немного рассеять вселенскую грусть в бездонных карих глазах. В каждом его движении читалась борьба… Борьба с желанием подойти ко мне, заключить в крепкие объятия и осыпать пылкими поцелуями. Я, кстати, была бы не прочь такого развития событий, но обстоятельства были явно против нас. Что до Исмана с Дией? Они теперь постоянно проводили время вместе, тискались по углам и хихикали, как умалишенные. Опять эта вопиющая несправедливость! Брат мог любить кого и когда захочет, мне лишь оставалось тихо завидовать и ворчать на них. Но, на самом деле, я была не против этого союза, наоборот радовалась за них. Того и гляди, дело дойдет до свадьбы. Кстати, я, наконец, попросила прощения у отца. Он ещё пару дней избегал меня, но я всё же выловила родителя в трапезной одним погожим утром и принесла свои глубочайшие извинения. Он, конечно же, хорошенько отчитал меня, но с удовольствием простил. Я знаю, что он очень любит меня, а потому не может долго злиться и держаться на расстоянии. После этого с моей души, будто камень упал, хоть что-то хорошее произошло за эти дни. Амен. Могу сказать с уверенностью, что он ко мне не ровно дышит. Все эти его вожделеющие взгляды, похожие на волны раскаленной лавы, которыми он буквально буравит меня, при каждой нашей встрече, говорят сами за себя. Но знаете, что самое ужасное? Я постоянно ищу эти взгляды и жду новую порцию его маниакального внимания. Да, вы не ослышались! Меня частенько словно обухом бьет по голове, мысль о том, что вместо того, чтобы избегать своего потенциального палача, я ищу встречи с ним. Будто животный инстинкт просыпается где-то внутри, он обжигает и плавит моё нутро, какое-то безумное наваждение, не иначе. Бороться с этим чувством становится всё сложнее и это жутко пугает меня. Ещё никогда в жизни я не была с мужчиной, даже желания не было, тяги… Но теперь всё кардинально изменилось. Амен стал моим ночным кошмаром, который я страстно желала, которому я готова была отдать всю себя, полностью, без остатка. Но вернемся к делам насущным. После того, как Реммао отказался дать мне заказ, я решила действовать самостоятельно, поскольку времени до моего дня рождения остается всё меньше. Буквально вчера умер хороший друг моего отца, мужчина был уже в довольно почтенном возрасте. Его тело сейчас находится в доме Анубиса на бальзамировании, и это отличная возможность для меня. Но остается одна существенная проблема, моя мантия и маска у эпистата. Подозреваю, что он хранит их у себя в комнате, а потому нужно придумать план, как незаметно выудить ценные атрибуты. Я долго ломала голову над этой сложной задачей и на ум пришла всего лишь одна весьма рискованная идея. И именно Дия поможет мне воплотить её в жизнь. — Тебе нужно всего лишь незаметно проникнуть в его комнату, найти там мои вещи и принести их мне — воодушевленно произнесла я, когда подруга смотрела на меня округлившимися глазами — Ничего сложного. — Да, совсем ничего сложного… — покачала она головой, а затем воскликнула — Ты рехнулась?! А если эпистат неожиданно вернется? Он же прикончит меня на месте! — Я буду неподалеку. Так что, если он вдруг появится, я отвлеку его, чтобы ты смогла уйти незамеченной — успокоила я её. — И как же ты будешь отвлекать его, позволь узнать? — Дия скрестила руки на груди и вопросительно вздернула черную бровь. — Есть у меня один способ — я не стала вдаваться в подробности — Ну, что? Поможешь мне? Пожааалуйста! — взмолилась я. Подруга оценивающе окинула меня взглядом и протяжно выдохнула в знак капитуляции. — Ладно — буркнула она — Но если меня схватят и обвинят в воровстве… — Не схватят, обещаю — я чуть ли не прыгала от радости — Исман счастливчик, такую добрую Неферут отхватил! — после моих слов Дия закатила глаза и улыбнулась. Уже через пару минут мы стояли у двери комнаты Амена. Помешкав ещё несколько мгновений, Дия наконец тихо зашла в комнату и прикрыла за собой дверь. Я же встала в конце коридора, за углом, готовая в любую секунду выскочить навстречу идущему в свою комнату эпистату. В прочем, долго его ждать не пришлось… — Эва — Амен возник настолько неожиданно, что я подпрыгнула на месте — Меня ждешь? Я ожидала его появления, но всё же надеялась, что этого не произойдет. От страха сердце ушло в пятки, а душа, казалось, и вовсе сгинула. Но нельзя подавать виду, нужно правдоподобно играть свою роль от начала до конца, иначе всё закончится катастрофой. Поэтому, вместо обуявшего меня жуткого страха, я изобразила всего лишь легкий испуг… — Незримый бог, как же вы напугали меня! — воскликнула я. На мужчину мой притворный испуг не произвел никакого впечатления, он лишь невозмутимо ждал, когда я отвечу на его вопрос. — Да, Вас ждала — мои губы растянулись в блаженной улыбке. — Зачем? — спросил он, изогнув белесую бровь. — Хотела увидеть — я подалась вперед и коснулась кончиками пальцев широкой мужской груди. Эпистат опустил взгляд на мою ладонь и нахмурился. Исфет… Отвлекать его будет сложнее, чем я предполагала. Придется подключать всё своё обаяние, чтобы не оставить этой ледяной глыбе даже шанса. — Хм, судя по всему, ты пропустила мою нравоучительную речь об обязанностях жрицы мимо ушей. — Простите мне мою слабость, господин — промурлыкала я и положила вторую руку рядом с первой, прижавшись к Амену, словно кошка. — Ты обязана вести себя подобающе, Неферут — его голос звучал уже не так холодно и уверенно, он не спешил отталкивать меня. — Знаю — я заглянула мужчине в глаза — Но я же вижу, как вы смотрите на меня — закусила нижнюю губу. — И как же я смотрю на тебя? — было видно, каких тектонических усилий стоит эпистату держать себя в руках. — С желанием — томно произнесла я и потянулась к его губам своими. Если честно, то я не ждала, что он ответит мне взаимностью. Ведь Амен всегда придерживался определенных моральных принципов, был строг и требователен, особенно к себе, но сейчас этот человек будто забыл, кем он является, на мгновение разрушил стену и впустил меня в свою душу. Наши губы почти неощутимо соприкоснулись и эпистат прошептал: — Неужели, наплевав на все правила, моей стать хочешь? — Хочу — ответила я, и в том не было лжи. Наш поцелуй был настолько жадный и глубокий, что у меня подкосились ноги. Внутри всё сжалось до атомов, а затем взорвалось и разлетелось на куски, чтобы затем соединиться и вновь взлететь на воздух. По венам текла не кровь, а раскаленная лава. Я сгорала в руках Амена словно папирус под полуденным солнцем пустыни. Он, в свою очередь, одной рукой крепко держал меня за затылок, пытаясь выпить до капли, иссушить. Вторая его рука опустилась на моё бедро и скользнула вверх, к ягодице, сжала её крепко, до приятной боли. Я издала протяжный стон прямо в его губы, внизу всё пульсировало и мокло, кружилась голова, тело наполнялось мучительной истомой. Теперь я точно знала, какого это «желать мужчину». Внезапно позади нас послышался какой-то шум. Мой объект вожделения резко отстранился, оставив меня всю распаленную догорать в одиночестве. — Ты слышала? — от пылкого Амена не осталось и следа, вернулся хладнокровный эпистат — Там кто-то есть. — Нет там никого — протараторила я, чувствуя, как внутри нарастает паника. Мужчина легким движение отодвинул меня в сторону, тем самым убрав препятствие с пути, и быстро направился к своей комнате. Я поспешила за ним, пытаясь унять, бешено колотящееся сердце. Такими темпами меня точно скоро удар хватит, честное слово! Резко распахнув дверь комнаты, эпистат шагнул вперед, уперев руки в бока. Я не видела его лица, но точно была уверена, что он хмурится, скрупулезно осматривая каждый уголок помещения. Выглянув у него из-за спины, я поняла, что комната пуста. Хвала Анубису, Дия успела унести ноги. — Я же сказала, здесь никого нет — через чур радостно сказала я. — Иди к себе, Эва — в приказном тоне обратился ко мне Амен, даже не повернувшись. — Но ведь мы… — хотела было я завести разговор, но он перебил. — Не спорь, ступай. «Деспот» — громко прыснув, при этой мысли, я покорно удалилась. Добравшись до своей опочивальни, я буквально влетела внутрь и плотно закрыла за собой дверь. Дия сидела на кровати, громко пыхтя и тихо ругаясь. — Дружба с тобой когда-нибудь доведет меня до беды — обрушилась она на меня. — Прости, пожалуйста — я села рядом и приобняла её — Больше такого не повторится. — Угу, конечно — проворчала подруга и протянула мне сверток — Должна будешь. Быстро развернув ткань и выдохнув с облегчение, я обнаружила там свою маску и мантию. А это означало только одно, сегодня ночью я наконец-то отправлюсь в дом Анубиса и докажу сама себе, что я настоящий черномаг, а не ветреная девчонка, увлекающаяся некромантией в свободное от учебы время. Не посвятив Дию в свои ближайшие планы, я проводила её домой и осталась у себя в комнате, дожидаться темноты. Когда солнце опустилась за горизонт, я уже была готова. Улизнув из дома тем же самым путем, что и в ночь моего первого заказа, я отправилась навстречу неизвестности. Кто-то из вас может посчитать меня глупой и недалекой, но мне очень нужно было убедиться в том, что я справлюсь со всем сама и смогу в дальнейшем прожить без чьей-либо помощи, ни на кого не надеясь. Дорога до дома Анубиса заняла у меня порядка тридцати минут. Я бы добралась быстрее, если бы не приходилось каждый раз прятаться от случайных прохожих. Оказавшись у нужного здания, я незаметно проникла внутрь. Здесь, как обычно, пахло какими-то едкими маслами, селитрой и смертью. Тело Сутеха, усопшего друга моего отца, нашлось без труда, в ближайшем от входа зале. Наспех натянув мантию и маску, я ещё несколько минут прислушивалась к окружающим звукам, а затем закрыла глаза и сосредоточилась на процессе. На прошлом сеансе, как вы помните, мне так и не удалось установить связь с умершим, всё из-за некого голоса, который настойчиво звал меня. В связи с этим, я сразу решила, что если услышу его вновь, то намеренно буду игнорировать, может сам отстанет. Наивная. Тысячи голосов заполнили мою голову, затем стали появляться образы тех, кому они принадлежали. Я старательно выискивала среди них старика Сутеха, но всё было тщетно, силуэты смешались в одно мутное пятно, а голоса слились в единый оглушительный гул. И тут я вновь услышала его… — Я вижу тебя — произнес знакомый баритон — Иди же ко мне… Молчу. Но начинаю ощущать, как тело покрывается колючими мурашками. — Тебе не скрыться от меня, Эвтида. Ты обещана мне… Всё ещё молчу, пытаясь разглядеть среди плотной дымки Сутеха, при этом чувствуя, как тело начинает бросать в жар, а внизу живота нетерпеливо сжиматься. — Ты не найдешь его, пока я не позволю — с насмешкой произнес навязчивый голос. — Исфет, да кто ты такой?! — не выдержала я. Раздался громкий смех, но без злобы, будто смеющемуся кто-то рассказал милую невинную шутку. — Ты знаешь, кто я, моя прекрасная Неферут… Дымка начала быстро рассеиваться, остальные голоса стихли, остался только он один. Я усердно пыталась разглядеть впереди силуэт, постепенно принимающий четкие очертания. И, наконец, мне удалось это сделать. Человеческое тело, чёрная голова шакала, в руках золотой скипетр Уас… — Я — твой любимый бог — уверенно произнес Анубис. — Не может быть… Инстинктивно делаю шаг назад, спотыкаюсь обо что-то и начинаю падать спиной вниз, проваливаюсь в бездну. Из груди вырывается крик ужаса, от мысли, что сейчас насмерть разобьюсь. Складывается ощущение, что полет длится вечность, но внезапно чьи-то руки подхватывают меня. Срываю с лица маску, распахиваю глаза, паника, всё плывет, беспрестанно повторяю: — Этого не может быть! Не может быть! — Эва, успокойся, дыши — слышу голос Рэймсса и начинаю понемногу приходить в себя. — Я видела его, Рэймсс! Своими собственными глазами — хватаю беднягу за грудки, притягиваю к себе и заглядываю в глаза. — Кого? — хмурится черномаг. — Анубиса — шепчу я, будто боюсь, что бог загробного мира услышит меня. — Тебе, наверное, показалось, Эва — отрицательно замотал он головой. — Нет, я видела его! И… и… Я замолчала и окинула взглядом помещение. Всё также как и до сеанса: душный зал, стеллажи с банками-склянками и старыми папирусами, стол с телом старины Сутеха, а ещё клятый глиняный горшок, об который я столь нелепо споткнулась. Из нового в окружающей обстановке был только Рэймсс. — Что ты здесь делаешь? — спросила я, приняв вертикальное положение и высвободившись из рук черномага — Ты следил за мной что ли? Юноша опустил взгляд и вздохнул. Значит угадала, следил. — Я каждый вечер прятался в кустах возле твоего дома, чтобы увидеть тебя, понаблюдать украдкой... Хотя бы издалека. — Ты сошел с ума? Хвала Анубису, что Амен тебя не увидел — сокрушалась я. — Сама хороша — раздраженно парировал он и стал отчитывать меня — Я проследил за тобой, будто чувствовал, что сотворишь какую-нибудь глупость. Зачем одна пошла? Тут всюду рыскают охотники, они могли схватить тебя! Нельзя быть такой безрассудной, Эва! — Мне нужно было убедиться, что я не безнадежна — буркнула я, оскорбленная его выговором. — Убедилась? — Рэймсс взял меня за руку и, не дожидаясь ответа, потянул за собой — Теперь пошли отсюда! Но мы успели сделать всего пару шагов, прежде чем с улицы послышался топот множества ног и громкие мужские голоса, один из которых я узнала сразу — Амен. За окнами мелькали огни факелов, охотники знали, что мы здесь. — Что нам делать, Рэймсс?! — я была на грани истерики. Черномаг судорожно стал прикидывать в голове пути отхода, но вскоре понял, что им двоим не уйти отсюда. Спастись сможет всего один, пока второй выступает приманкой. — Дай сюда маску и мантию! — приказал он. Я не стала задавать вопросов, трясущимися руками сняла с себя черную ткань и вместе с маской отдала Рэймссу. — Что дальше? — в панике спросила я. Юноша огляделся, и я увидела, как в его глазах зажглась надежда. Последив за его взглядом, я не сразу поняла, что он задумал. — Саркофаг? — на мгновение страх на моем лице сменило недоумение — Но мы вдвоем там не поместимся! — А это и не нужно — ответил он и потащил меня к спасительному укрытию. — Нет! — протестовала я и вырывалась — Мы должны бежать отсюда вместе! — Некуда бежать, Эва, мы в ловушке — Рэймсс был непреклонен — Хотя бы тебя спасу. — Я не хочу поступать так — взмолилась я, чувствуя подступающие слезы — Они казнят тебя, Рэймсс — обхватив руками лицо черномага, я заглянула ему в глаза — Позволь мне разделить с тобой неизбежную участь! Рэймсс аккуратно убрал мои ладони со своего лица и поцеловал их. Его глаза говорили больше, чем слова, которые он мог произнести. Он уже смирился, теперь была моя очередь смириться с его выбором. Моё сердце обливалось кровью, глядя на него, а душа разрывалась на части от боли и бессилия. Соленые ручейки стекали по моим пылающим щекам, обжигая кожу. — Я передам от тебя привет Анубису — неуместно пошутил он и грустно усмехнулся — Прощай, Эва… Береги себя. Последний, мокрый от слез поцелуй, а затем крепкие мужские руки толкают меня в объятия саркофага, предназначавшегося старику Сутеху, и закрывают крышку. Рэймсс предусмотрительно оставляет небольшую щель, чтобы я не задохнулась, ведь неизвестно, сколько придется здесь просидеть, прежде чем я решу выбраться из своего укрытия. Через неё я вижу, как мой спаситель набрасывает на себя мантию, надевает маску из обсидиана и подходит к столу с усопшим. И, буквально, через несколько секунд в зал влетает толпа охотников. Верзилы держат в руках хопеши и тяжело пыхтят, молча сверля взглядом свою добычу. Затем они начинают расступаться и по образовавшемуся проходу медленно и уверенно вперед выходит верховный эпистат. Он спокоен и сосредоточен, взгляд холодный и бесстрастный, но это нисколько не уменьшает смертельной угрозы, исходящей от него. — Ну и кто тут у нас? — Амен разрезает гнетущую тишину зала своим басом и делает резкий кивок головой. Тизиан вмиг оказывается рядом с Рэймссом и рывком, с доброй долей садизма, срывает маску с шезму, от чего тот шипит и кривится от причиненной охотником боли. Я же закрыла рот обеими руками, чтобы никто не услышал моих всхлипов. — Так, так… — эпистат складывает руки за спиной — Вот ты и попался. — Я уж думал, что вашей безмозглой шайке не под силу поймать меня, начинающего черномага — съязвил Рэймсс и сразу же получил удар в челюсть от заместителя верховного эпистата. Удар был такой силы, что юноша не смог устоять на ногах и упал навзничь, крепко приложившись затылком об каменный пол. Меня начала бить мелкая дрожь, сдерживать эмоции становилось всё труднее. — Дерзко — ухмыльнулся Амен и подошёл ближе — Пытать тебя будет истинным удовольствием для нас. Рэймсс попытался подняться, но Тизиан поставил ему на грудь свою здоровенную ногу, чтобы тот даже не думал рыпаться и лежал смирно. — Теперь по делу — произнес эпистат — склонившись над своей жертвой — Я слышал женский крик, предположительно из этого зала, из чего можно сделать вывод, что ты был здесь не один. Ответь мне, черномаг, кто твоя подельница? Это ведь Эвтида, верно? Сказать, что меня окатила волна ужаса — это ничего не сказать. Я задержала дыхание и ещё крепче прижала руки ко рту, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции. На этот раз мне точно конец, окончательно и бесповоротно. В этот момент Рэймсс закашлял, а затем сплюнул на пол кровь, которая в плохо освещаемом помещении казалось черной, как смола. Несколько темных капель попало Амену на ногу, и он скривился от отвращения. — Я был здесь один. Я всегда был один — уверенно солгал мой спаситель — Эва тут совершенно ни при чем, она даже не знает, что я шезму. — Удивительно — нахмурился эпистат, обращаясь к своему заместителю — Обычно эти крысы сдают своих подельников без зазрения совести. Этот же оказался благородным, выгораживает напарницу — Амен вновь обратился к черномогу — А если я, взамен на правду, пообещаю, что твоя смерть будет быстрой? — Я же сказал, я работаю один! — крикнул Рэймсс. — Значит, хочешь помучиться — эпистат тяжело вздохнул и снова кивнул охотнику — Твоё право, черномаг. Получив безмолвный приказ, Тизиан перенес весь свой вес на правую ногу и надавил ею на грудную клетку своей жертве. Тут же послышался хруст сломанных ребер. Душераздирающий крик заполнил каждый уголок этого клятого зала, заставляя меня вжаться в заднюю стенку саркофага, закрыть глаза и уши, лишь бы не слышать и не видеть мучения того, кто спас меня ценой собственной жизни. Мне очень хотелось выпрыгнуть из своего укрытия, помочь ему, но меня останавливала мысль о том, что своими действиями я обесценю жертву Рэймсса. Поэтому мне лишь оставалось беззвучно рыдать и до боли закусывать кожу на ладонях, ощущая себя жалкой и беспомощной. Таковой я, собственно, и являлась. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем крики пойманного черномага прекратились. Он потерял сознание от болевого шока и допрос Амена был окончен, пока. Им было принято решение переместиться в более подходящее для пыток место. Мужчина расхаживал по залу, когда пара крепких охотников за ноги выволакивали наружу Рэймсса, находившегося без сознания. В какой-то момент убийца шезму остановился возле саркофага. Нет, он не смотрел в мою сторону, но складывалось впечатление, будто эпистат прислушивается к окружающим его звукам и запахам. Словно ему что-то почудилось, что-то мимолетное, трудноуловимое. Я замираю, еле удерживаясь на ватных ногах. Перестаю дышать. Все мысли покинули мою голову, я почти чувствую дыхание смерти на своем затылке.

Секунда. Две. Три.

Он разворачивается и уходит, оставляя после себя шлейф прожигающего насквозь горя и безысходности. Жду ещё минут десять, пока шум на улице окончательно не стихнет. Аккуратно сдвигаю крышку саркофага, делаю шаг, но ноги настолько затекли, что не держат меня. Падаю на колени и приземляюсь ладонями во всё ещё теплую кровь Рэймсса. Сажусь, собрав ноги под себя, подношу испачканные трясущиеся руки к лицу, смотрю на них, широко раскрыв глаза. К горлу подступает тошнотворный ком, громко сглатываю. Слезы мутной пеленой застилают глаза, смазывают картинку, ничего не вижу. Обессиленная и совершенно разбитая заваливаюсь набок, рот раскрывается в беззвучном крике….