Поймай меня, если сможешь

      Шел 321 год до нашей эры. У власти в Египте стояла династия Птолемеев.       После вхождения в состав державы Александра Македонского, в царстве фараонов очень многое изменилось. Столицей Египта стал город в дельте Нила — Александрия, впоследствии превратившийся в один из основных центров греческой эллинистической культуры. Египтяне начали испытывать сильное влияние греческого языка, который уверенно стал вытеснять их родной, египетский. Так, с недавних пор, на чужеземном языке стало вестись всё государственное делопроизводство. Также, при Птолемее первом образовался новый культ бога Сараписа, соединившего в себе важнейшие черты греческого и египетского пантеонов. Его почитание быстро распространилось по всей территории страны. Данный факт отрицательно повлиял на положении в обществе жрецов, почитавших старых богов, коим являлся и мой отец, Менес.       Он был верховном жрецом в храме Гора, что находится в городе Эдфу. Все местные жители его глубоко почитали, искали его благосклонности, жаждали покровительства. Я же являлась его дочерью. Имя моё Эвтида — «дарующая жизнь». Мне двадцать лет. Свою маму я не помню, она покинула мир живых, когда мне был месяц от роду. Папа рассказывал, что она умерла после затяжной болезни. Но злые языки поговаривали, что жена Менеса сошла с ума и свела счёты с жизнью. Я никогда не верила в эти слухи. Уверена, что мама никогда бы так с нами не поступила.       Отец всегда пророчил мне великое будущее, поскольку видел в дочери свою преемницу. С самого раннего детства он учил меня служить великому Богу неба и солнца, Гору. В мои же планы абсолютно не входило проторчать всю жизнь в душном храме, молиться и таскать подношения бездушной статуе. Нет, я ничего не имела против старины Гора… Просто мне всегда больше по душе был бог загробного мира — Анубис. Смерть всегда казалась мне чрезвычайно загадочной и манящей. Я полностью была уверена в том, что смерть — это лишь начало пути бессмертной души…       Собственно, к чему я веду?       Дело в том, что у меня есть один маленький, но довольно темный секрет, о котором знает лишь небольшая группа людей. Одним из них был мой наставник по некромантии — Реммао. Я мечтаю стать шезму и поэтому, втайне от своего отца, обучаюсь навыку общения с мертвыми. Если старик когда-нибудь узнает о том, что я занимаюсь такими вещами… Ух, боюсь даже представить, что он сотворит со мной. Да, я знаю, что сейчас черномаги вне закона и за ними ведёт охоту сам верховный эпистат. Все из-за черной хвори, которая медленно, но верно, словно ядовитая змея, расползается по всему египетскому царству, кося людей тысячами. И все вокруг по какой-то неведомой причине решили, что виной всему клятые шезму.       Но вернёмся к Реммао.       Мы знакомы с ним около года. Он преподает греческий язык в нашей школе. Однажды я пришла на занятие слишком рано и застукала его за попыткой спрятать черную мантию и маску из обсидиана под одной из каменных плит, которыми был вымощен пол в аудитории. Тогда-то я и узнала, что Реммао был черномагом, причем уже много лет. Быть вне закона и ходить по острию ножа молодого мужчину вынудила нищета, ведь люди платили неплохие деньги за запретные услуги. В общем, после долгих уговоров и лёгкого шантажа, на свой страх и риск, он всё же согласился учить меня некромантии. А я была на седьмом небе от счастья! Наконец-то прикоснусь к загробному миру и стану гораздо ближе к своему любимому богу Анубису.       Рэймсс — брат Реммао.       С ним я познакомилась на первом же тайном уроке по некромантии. Он мне сразу не понравился, поскольку вёл себя весьма надменно и постоянно подшучивал надо мной. Думаю, что причина была в том, что он начал обучаться искусству общения с мертвыми гораздо раньше меня. Он был старше и опытнее, вот и задирал почем зря. По большей части я старалась игнорировать заносчивого засранца, но бывали случаи, когда ему всё же удавалось задевать меня за живое и выводить на эмоции. Складывалось впечатление, что Рэймсс либо ненавидит меня, либо я ему очень нравлюсь, но он тщательно пытается это скрыть. Но не будем сейчас вдаваться в подробности. Кстати, младший брат Реммао решил обучиться некромантии по той же самой причине, что и его старший родственник — отсутствие средств к существованию.       Дия.       Мы с ней дружим уже довольно долго. Компанейская девчонка, добродушная хохотушка, неудержимая болтушка. Она, как и я, из обеспеченной семьи, у нас много общих интересов и тем для разговоров. Если что-то случалось, я была абсолютно уверена в том, что она всегда поможет и поддержит меня. Но был у этой девушки один недостаток, она была чересчур навязчивой. Дия постоянно таскалась за мной, куда бы я не пошла. Такое поведение порой раздражало меня, но лишь до тех пор, пока я не узнала в чём причина. А причиной оказался юноша по имени Исман. Подруга сама мне потом призналась, что тайно влюблена в него, поэтому прилипла ко мне, как папирус к заднице, искала встречи с объектом своего вожделения.       Исман — мой старший брат.       Да, в семье нас двое. Вот только брат всегда сам выбирал свою судьбу. Захотел жить отдельно? Живёт. Захотел пойти учиться на лекаря? Да пожалуйста! Отец ему даже слова поперек не сказал ни разу. У меня же иная дорога. Во всем потакать отцу, слушаться и выполнять все его просьбы. Я не виню в этом Исмана, просто он мужчина, а у мужчин всегда было больше прав на свою собственную жизнь. Тем более я так сильно люблю своего братишку, что готова простить ему всё. Нет человека ближе и дороже мне, чем он. В детстве, пока папа постоянно торчал в своём треклятом храме, Исман присматривал за своей неугомонной младшей сестричкой. Он практически вырастил меня, за что я буду обязана ему всю жизнь. К слову, мой брат и Дия знают о том, что я, в тайне от родного отца, обучаюсь некромантии.       Возможно, вы хотите узнать, в курсе ли Исман о чувствах Дии к нему?       Нет.       Эта трусиха до сих пор не решилась рассказать ему о своих чувствах, хотя я постоянно уговариваю её сделать этот отважный шаг. Она каждый день украдкой наблюдает за возлюбленным в школе и болтает без умолку о том, какой он замечательный, из-за чего стабильно получает от меня сальные шуточки в свой адрес. Но стоит только моему брату подойти к нам, Дия сразу же умолкает и стеснительно опускает глаза, что выглядит довольно нелепо. Вот и сегодня такой день. День под названием: «Я обязательно заговорю с ним завтра». — Доброе утро — поздоровался с нами Исман и улыбнулся. — И тебе, дорогой братец — я чмокнула его в щеку.       Дия же, по своему обыкновению, лишь промычала что-то невнятное и стала рассматривать свои маленькие ступни. — У тебя разве сегодня есть занятия? — поинтересовалась я, немного нахмурившись. — Нет. Я искал тебя — ответил брат — Отец просил передать, чтобы ты сразу после урока греческого языка зашла к нему в храм. — Исфет… — я тяжело вздохнула и закатила глаза. — Не ворчи — ухмыльнулся Исман, легонько потрепав меня за плечо — У него явно какое-то важное дело к тебе, судя по тому, как он нервничал. Так что не задерживайся. — Я постараюсь — процедила я сквозь зубы — Придется пропустить занятия по… — я осеклась и перешла на шепот — Ну, ты знаешь… — Знаю — отрезал он, озираясь по сторонам — Будь осмотрительнее, прошу тебя. — Конечно — я искренне улыбнулась брату, зная, как сильно он переживает за меня. — Пока, Дия — произнес Исман, взглянув на мою подругу. Ответом ему были её залитые румянцем щеки и еле заметный кивок головой.       Когда брат скрылся за углом длинного школьного коридора, я наконец прервала повисшую паузу. — Уверена, что обязательно погуляю на вашей свадебной церемонии — я посмотрела на подругу и добавила — Когда мне будет лет сто. Идем — а затем взяла её за руку и повела за собой, вот-вот должен был начаться урок греческого языка.       Реммао с важным видом сидел за столом, читая папирус. Кроме нас с Дией, его урок посещали ещё человек пять, включая Рэймсса. Почему так мало? Дело в том, что немногие могли позволить себе обучение в школе. Но находились и те, кто был при деньгах, но греческий учить не хотели, из принципа. Тихо проскользнув в аудиторию, мы поспешили занять свои места. Увидев нас, Рэймсс покачал головой в знак осуждения. — Вы опоздали — громогласно произнес Реммао. — Извините, больше этого не повторится — ответила я за нас двоих, скорчив виноватое лицо. — Твои извинения, Эвтида, ничего не стоят, к сожалению. Вы с Дией раньше тоже опаздывали, опоздали сейчас и в дальнейшем ситуация, я уверен, не изменится — учитель буравил меня строгим взглядом, но я с легкостью выдерживала его — Поэтому, в качестве наказания, вы обе к понедельнику переведете на греческий язык свиток о жизни фараона Рамсеса одиннадцатого. — Но это же через два дня! Я не успею! — воскликнула я. — Меня это не волнует. Жду к утру понедельника полный перевод — сухо ответил Реммао.       Я уже было хотела вступить с ним в горячий спор, но меня отдернула подруга и прошептала: — Не переживай, Эва, я помогу тебе. Вместе точно управимся. — Не пойму, с чего такое предвзятое отношение ко мне? — прошептала я с недовольством, опустившись на скамью рядом с Дией. — Возможно дело в твоей дерзости — пожала она плечами. — О чем ты? Я же самая покорная неферут во всем Египте — с наигранным удивлением я приложила руку к груди.       Мы обе захихикали, чем вызвали новую бурю негодования у Реммао. Учитель пригрозил одной из казней египетских, если мы, наконец, не замолчим и не успокоимся. После этого урок продолжился в гробовой тишине.       По окончанию занятия я подождала, когда аудитория опустеет, и подошла к своему наставнику. Его недовольный вид ничуть не смутил меня, мужчина всегда мало улыбался, был всё время сосредоточен и напряжен. Тайное занятие темными искусствами отложило свой след на его поведении. — Я сегодня не смогу присутствовать на нашем занятии — произнесла я шепотом. — Ясно — сухо ответил он, продолжая пялиться в свои папирусы.       Переминаясь с ноги на ногу, я ждала, что он ещё что-то скажет, но Реммао упорно молчал. — Могу идти? — настойчиво спросила я. — Угу, до понедельника — сказал он и жестом указал на выход — И удачи тебе с Рамсесом одиннадцатым! — крикнул он мне вслед, как-будто мне угрожала амнезия сразу после того, как я покину аудиторию.       Не могу сказать, что Реммао мне нравится, как человек. Я отношусь к нему… Да никак я к нему не отношусь! Он чрезвычайно скрытный, трепаться не любит, в отличие от меня и остальных моих знакомых. Раньше это напрягало, но потом я свыклась и перестала обращать внимание на сухость в общении с ним. Я плачу золотыми монетами, он учит, всё легко и просто, ничего личного.

***

      Оказавшись в храме, я в очередной раз далась диву, какая же все-таки она громадная, статуя старины Гора. Если вдруг боги обрушат на нас свой гнев и разверзнется земля, то падая, эта махина вместе с храмом разрушит ещё половину города. От этой мысли я невольно поежилась. Внезапно за спиной раздался знакомый голос. — Любуешься статуей нашего любимого бога? — с насмешкой произнес Рэймсс. — Ты прекрасно знаешь, кто является моим любимым богом — ответила я, обернувшись к молодому человеку. — Ну, да — он ухмыльнулся и в шутку сказал — Ты же у нас невеста Анубиса. — Пришёл помолиться? — съязвила я в ответ. — Нет нужды — ответил Рэймсс и склонился ко мне — Брат сказал, что ты сегодня не придешь на занятие. Вот, пришел лично узнать почему — прошептал он. — Да, отец попросил явиться сюда сразу после школы. У него какое-то важное дело ко мне — пожала я плечами.       Игривый взгляд юноши переместился с моего лица мне за спину. Улыбка резко пропала с его губ, и он быстро отстранился, будто увидел вживую самого Гора. — Ладно, мне пора — Рэймсс попятился назад и добавил — Будь осторожна — а затем поспешно направился к выходу. Я обернулась, чтобы посмотреть на то или того, кто так напугал моего знакомого. В мою сторону шел отец, на его лице была широкая улыбка, он смотрел на меня. — Спасибо, что пришла, дочь моя! — воскликнул он и заключил меня в крепкие объятия.       Моё же внимание привлек его загадочный спутник. Это был широкоплечий мужчина весьма крепкого телосложения и ростом под два метра, у него были абсолютно белые волосы и кожа, а также хищный взгляд, которым он проводил Рэймсса, выскочившего из главных врат храма. Этот человек внушал страх и трепет, вид у него был грозный и мужественный. Его величественная осанка давала понять всем окружающим, что он не простой смертный. — Позвольте представить Вам свою любимую и единственную дочь Эвтиду — промурлыкал папа и незаметно подтолкнул меня в спину, поближе к незнакомому мужчине — После моей кончины, именно она займет место верховной жрицы в этом храме. Будет любить, почитать и служить нашему покровителю, одному из самых величайших богов — Гору.       Я робко поклонилась и взглянула амбалу прямо в глаза, наши взгляды встретились. На мгновение его пухлых губ коснулась довольная улыбка, словно ему очень нравилось то, что он слышит и видит. — Приветствую тебя, Эвтида — произнес мужчина громким басом — Будущая любимая жрица бога Гора. — Дорогая, это Амен, верховный эпистат. Он приехал из Фив по приказу самого фараона — гордо произнес Менес. — Зачем? — наконец подала я голос.       Отец сразу стушевался, судя по всему, ему не понравился мой вопрос и тон, с которым я его задала. Он начал тараторить что-то несвязное о том, что я совсем не учтива и резка со столь высокопоставленным гостем, но Амен поспешил прервать его словесный поток. — До меня дошли слухи, что в вашем славном городе орудуют мерзкие шезму — говоря эти слова, эпистат внимательно следил за моей реакцией, но ни один мускул не дрогнул на моём лице — Я приехал сюда, чтобы переловить их всех — его рот растянулся в зловещей улыбке — И казнить. «Исфет…» — подумала я — «Только этого нам сейчас не хватало…»…