think of me once in a while, take care of me

      зависимость бывает разная: никотиновая, алкоголизм, наркомания, пищевая, но...              бомгю зависим только от двух вещей: «marlboro red» и кан тэхён.              он одет с иголочки, зачёсывает чёлку носиком очков, шрамы от акне лёгкой поступью огибают его скулу — всё это кажется ему искренним. странный юмор и чужие принципы — тоже.              тэхён искренен во всём, даже когда подшучивает над субином, всё равно видно, насколько этот человек его мотивирует стараться.              бомгю может только (так же) искренне завидовать этому, смотря издалека и стараясь обратить на себя внимание двоякими шутками. чувство уничтоженности собственным инфантилизмом глушит каждый раз, стоит пересечься в коридоре. совершенно случайно, честно, случайно. кан в очередной раз взглянет на него абсолютно холодно, не реагируя на натянутую улыбку.              бомгю думает, что есть в них что-то схожее, даже сейчас их костюмы одинакового фасона, лишь оттенок отличается. но тэхён, в отличие от него, действительно искренен в своих действиях, рациональности, принципах и трудолюбии; а он, наверное, никогда не избавится от юношеского максимализма в крови.              может, стоит наконец-то сходить к психологу.              ***              он завтракает ланчем из пхёнчжома, вчерашним, совершенно затвердевшим рисом и каким-то мясным полуфабрикатом. в глотку не лезет, но нужно впихнуть хоть что-то, ведь организм на постоянной основе получает не витамины, а очередные непрерывающиеся дозы никотина и алкоголя, которые тот, не стесняясь, пихает ежедневно. пихает, несмотря на фантомную тошноту от одного лишь запаха сигаретного.              чувствует себя помятым, надевая вещи, чудом не помявшиеся от небрежного отношения. но зато все на равных, ведь не только эта злосчастная рубашка и брюки валяются на полу не первый день, составляя компанию таким же отрешённым балластам, поступью лежащими, словно поле битвы после последнего, решающего, выстрела.              укладывает волосы, подвисая и чувствуя запах гари.              красится как обычно, стараясь скрыть все недостатки и в который раз забивая поры. зато не следа от всех тех уродливых недостатков.              глаз отчего-то цепляется за все дырки, которые до сих пор не зажили после снятого пирсинга. сильнее давит на кожу спонжем, стараясь их замазать.              ***              на работе весело.              на работе он постоянно смеётся с шуток хисына и ники, пока руки дрожат над клавиатурой от недосыпа. его веселит недовольное лицо ёнджуна, который, кажется, закапывает его взглядом.              на работе лучше, чем дома.              но даже сейчас, сидя за огромным монитором, он понимает, что что-то изменилось. оглядывается по сторонам в поисках этой причины, но не может найти. стоит ему отлучиться на перекур во время обеденного перерыва, как всё встаёт на свои места.              кай.              бомгю он нравится: добрый и милый малый, который, открывшись, стал частью их компании. но что-то было не так. не мог идентифицировать это чувство, которое не подходило под уже знакомую тревогу. что-то было не так.              – ох, не знаю, хочешь зайти сегодня ко мне, кай-я? – ёнджун играет бровями, заглядывая в глаза младшего, а с покрасневших щёк хихикает, прижавшись к его плечу.              вот что поменялось.              облокачивается на перила, встав чуть поодаль и, наблюдая исподлобья, поджимает губы. чужой диалог доходит до него обрывками.              они ведь договорились сегодня провести время со старшим.              бомгю понимает, что, смотря на то, как ёнджун немного отдалился от него в пользу кая, — чувствует себя преданным. это эгоистично, ведь он и сам пересчитать не может, сколько раз выбирал сторону «одноразового» дружка на неделю, а потом снова возвращался в объятия своего друга, но ничего не может с собой поделать.              он, стоит услышать своё имя, улыбается весело и поддерживает диалог, говоря очередную бессмыслицу.              металл холодит его предплечья сквозь ткань.              ***              дедлайн не горит, го в бар (рекламщиков в массы)              [yawnzzn] работаешь?              [deftones fan] работаю ртом              [yawnzzn] ты где бля       [yawnzzn] че то я в офис захожу, а тебя нет       [yawnzzn] ты где прошманда              [rock and sex] мы в туалете              [yawnzzn] мы?...              [queen eunchae] не хочу знать контекст              [hwang yeji] !?!?!!,,!!,?!?!!?!!,!?,!!??!!?!??!!?              [heeseung gangsta] ...       [heeseung gangsta] без вопросов, бро              [rock and sex] бомгю хену че то на жопу налипло       [rock and sex] я отодрать пытаюсь              [yawnzzn] ладно...              ***              это первый рабочий день после праздников. все выглядят счастливыми, и бомгю им подражает.              этот новый год он провёл в заслуженном одиночестве, играя во второй «the last of us». поздравил всех в группе, ёнджуна отдельно и, задержавшись взглядом на чате с каном, отправляет краткое:              [deftones fan] с новым годом!!!              тэхён отвечает ему так же односложно, после чего он, погасив экран, смотрит во тьме на подарок, приготовленный для младшего.              встаёт с кресла и подходит к скромному крафтовому пакетику с красочным принтом снеговиков, вынимая небольшую бумажку, чтобы, вчитавшись в нелепый текст признания, порвать на кусочки и выкинуть в мусорку под столом.              так и провёл, если не считать выпитых банок пива.              цветастый пакетик лежит в его сумке. хочется отдать, но отчего-то стыдно очень. сейчас обеденный перерыв, так что большинство либо сейчас разбрелись кто куда, либо обедают на кухне. на него кидает взгляд ынче из-под чёлки, отчего по спине мурашки бегут, поднимая мелкие волоски на руках. он вытаскивает пакет и, прижав к груди, быстрым шагом выходит из кабинета, чувствуя себя пристыженным.              в финансовом отделе почти пусто, не считая тэхёна, что-то быстро печатающего на клавиатуре; джея и сонхуна, которые стреляют в него заинтересованными взглядами. чхве, наверное, подходит слишком тихо, раз, заметив его, кан чуть пугается, раскрывая свои большие глаза ещё больше. бомгю улыбается этому, наблюдая, как кан берёт себя в руки и интересуется что случилось. ему нравится смотреть сверху вниз, отчего тэхёну приходиться задирать голову.              – просто хотел подарить тебе кое-что, – недоверчивый взгляд смешит его. он вкладывает в чужие ладони пакет, касаясь совсем чуть-чуть пальцем мягкой кожи.              тэхён улыбается, тут же скрывая это, и смотрит на него, нагнувшегося сверху.              – ты слишком близко, – голос его звучит холодно и собранно, будто не он дал себе волю секунду назад. – от тебя воняет перегаром.              отходит послушно, не обижаясь больше на эту прямолинейность. было, проходили.              – спасибо большое, но у меня ничего нет для тебя, прости.              – ничего, всё нормально, – ему неловко, ведь на затылке отчётливо ощущаются чужие взгляды.              выходя из кабинета, он отчётливо слышит, как переговариваются там, за пределами двери:              «жалко парня».              «бомгю‐хён немного придурковатый, но видно, что старается, дай ему шанс».              «не ваше дело».              и от этого ещё поганее.              ***              самый продуктивный отдел (чхве субин позорник)              [jayjay] тэхён такой неприступный kind of men              [босс :-)] может хватит уже, а              [the more pretty guy in the world] тебе доканывать хёна можно       [the more pretty guy in the world] а нам тебя нет?)              [босс :-)] нет              [jayjay] да)              [the more pretty guy in the world] да)              [jayjay] бро              [the more pretty guy in the world] БРО!!!!!!!              [jayjay] мужицкий респект              [kai] я уже ничему не удивляюсь в этом чате...              [shuhua] я тоже.              [главарь] отстнте от тэхна              [the more pretty guy in the world] ты его защищаешь, потому что он торчит тебе кофе?)              [главарь] дв.              ***              возвращаться домой — пожалуй, самое ужасное за день. холодно и сыро. даже открытые окна не помогают избавиться от въевшегося запаха перегара, который тонким слоем оседает на мебели.              он, заходя домой, запинается о шнур от огромного обогревателя, стоящего посреди маленькой однушки. чертыхается под нос. бросает куртку на пол, небрежно скидывая обувь с ног, пока не заваливается в огромное кресло на колёсиках. включает пальцем ноги блок питания.              яркий свет оседает на лице, отбрасывая его силуэт на стену.              доходит до кухни. холод пола распространяется от голых пят до самого загривка, пуская мурашки. рука цепляет из пустого холодильника бутылку абсента, начатую буквально пару дней назад. делает крупный глоток и морщится от крепости, возвращается за компьютер.              кажется, першение в горле стало привычным, ведь скуренная за день пачка не удивляет.              библиотека стим всплывает на экране, но ни в одну игру не хочется зайти, поэтому он по наитию кликает на ту, что проходил последние дни.              делает ещё один глоток, пока экран выдаёт неспешную загрузку сохранения.       бомгю играет, наверное, часа два, и чем быстрее пустеет бутылка, тем больше руки не слушаются, а взгляд то и дело падает на телефон. в конечном итоге он, конечно, не сдерживается и, открыв чат с каном, непослушными пальцами пишет очередной бред, пьяно хихикая.              ему будет стыдно, но не совершить эту ошибку вновь бомгю не может.              [deftones fan] тэхен-а       [deftones fan] как тнбе мй подароу?       [deftones fan] я мнго дкмало твих сисчх когдп выбирвл ег              его прорывает на смех, ещё один глоток — ещё одна бессмыслица.              [deftones fan] теде орень млет эмот увет ну ачиджака       [deftones fan] новси почащн!!!       [deftones fan] телн бы блтше пошло если бы с тобоай рыдрч бвл домтойнфй мужчинц ыроде мння )       [deftones fan] я знвл вто тц не отвеши а сожет и не ачрочитауешь       [deftones fan] пчрочто двф мну чекунду побыть в мвоих чечтах       [deftones fan] лвдн?              экран гаснет и, несмотря на алкоголь, уголки губ вновь опускаются. яркий свет монитора слепит, а подбородок тяготит, прижимаясь к ключице. секунду прикрывает глаза. ресницы слипаются от влаги.              завтра снова будет болеть голова.              ***              собирается на работу впопыхах, потому что проспал.              ёнджун названивает ему, наверняка хочет узнать, где же он шляется и почему не на рабочем месте. телефон то и дело вибрирует, оповещая о новом сообщении.              впопыхах натягивает вчерашнюю одежду, не успевая даже накраситься. споткнувшись о провод от обогревателя, проливает на руку только заваренный кофе, отчего день на автомате становится дерьмовым. руку жжёт, смотрит на краснеющий след. придётся обработать позже. сейчас бомгю натягивает дутую куртку и обматывает шарф вокруг шеи, выскакивая на лестничную площадку.              добегает до метро, чувствуя, как с каждым шагом головная боль пронизывает череп. поезд опаздывает.              ёнджун стучит ему по макушке документами, отчитывая, пока все в офисе хихикают с его несобранности.              – ну, хён, бомгю-я не специально опоздал на работу, – выпячивает нижнюю губу и строит глазки, прижимаясь в куртке к боку старшего, отчего он отскакивает, пробурчав, что тот слишком холодный. – бомгю очень любит своего лучшего хёна.              выдавливает детским голоском, от чего ёнджун морщится, и, тяжело вздохнув, говорит, чтобы больше не опаздывал.              день проходит как обычно: шуткует с хисыном, бодая друг друга; сону снова говорит, что они как дураки, пока сам раскладывает пасьянс на рабочем компьютере.              только выйдя в туалет, бомгю может опустить напряжённые плечи. вглядывается в своё отражение, каждый изьян на котором будто помечен красным маркером. нагнувшись над раковиной, разглядывает своё лицо, растягивая кожу пальцами, чтобы ещё лучше видеть самую мельчайшую неровность. все шрамы от прыщей будто горят, а руки чешутся, не имея возможности закрасить всё плотным слоем тональника. даже побриться не успел.       ладонь всё ещё горит от ожога. бомгю споласкивает его холодной водой, понадеявшись, что это поможет.              ***              работать сложно, ведь каждый раз, когда он пытается напечатать что-то — кожа растягивается. зудящая боль пробирает до самых позвонков. выходит в туалет сполоснуть руку каждые минут пятнадцать.                    глаза печёт от недосыпа, поэтому клюет носом на кухне, чуть ли не уткнувшись в только заваренный кофе.              слышит шаги проходящих мимо коллег, либо тех, кто забрел сюда, чтобы пообедать.              его волосы спадают на лицо, к счастью, ведь никто не сможет заметить его ужасного состояния, а те, кто всё же подходят поздороваться, получают в ответ кивок. руки сцеплены в замок под столом, а палец то и дело наглаживает покрасневшую кожу, причиняя мазохистское удовольствие.              – что-то случилось?              бомгю жмурится, ведь голос кана хотелось слышать в последнюю очередь. ещё ниже опускает голову, наблюдая за тем, как тонкая прядь волос оседает на тёмном кофейном оазисе.       не хочется, чтобы его видели таким.       больше, чем чужое присутствие, его напрягает факт того, что тэхён подошёл к нему сам.              – просто не выспался, и голова раскалывается, – бурчит под нос.       шея понемногу начинает затекать в таком положении, но он будет держать оборону до конца и не сдастся.              – последнее сообщение прислал в два часа ночи, – хмурится, выслушивая это, ведь нет ни одной мысли о том, что же выдал его пьяный мозг в столь позднее время.              – очень соскучился по своему мужчине мечты просто, не обращай внимание. – ему не нужно видеть, чтобы знать с каким скепсисом на него сейчас смотрят. — тэхён-а, если ты хотел постебаться надо мной, то это явно не лучшее время.              слышится стук каблуков о кафельный пол, наверное, он был слишком резок в своих словах и стоило быть мягче. наверное.              отпивает немного кофе, морщась от крепости: без молока полное дерьмо. на языке окисляется фантомный вкус.              чхве подвисает, прикрыв глаза, и пытается совладать с головной болью, пока под ухом не скрипнут совершенно отвратительно ножки стула. ему под нос подсовывают пластиковый стаканчик, наполовину заполненный водой, и небольшую таблетку. он смотрит настороженно сквозь не уложенную чёлку. тэхён прыскает с этого взгляда, распаковывая свой обед.       – надеюсь, ты не против, если я составлю тебе компанию, – для формальности, ведь чужой ланчбокс уже раскрыт, а все приборы разложены рядом на салфетке.              – с чего это ты решил помочь простому крестьянину? – бомгю, несмотря на свои слова, всё равно глотает горькую панацею, тут же запивая. – спасибо.              – мне больше нравится, когда ты скачешь вокруг, как ненормальный, а не сидишь с кислой миной, – проговаривает так, будто это их обычный диалог, ведь ничего такого в том, чтобы сказать нечто подобное человеку, о чувствах которого ты прекрасно знаешь.              – буду считать, что это признание в любви.              всё равно от этого простого жеста теплеет между рёбер: они впервые сидят и так спокойно разговаривают наедине. бомгю может дать младшему то, что тот так долго ждал – своё бесячее поведение.              ***              самый продуктивный отдел (чхве субин позорник)              [главарь] явас всх порешыю       [главарь] вы кпкого хвя поустанвливали игр на рабочике компы              [jake🐶] хён, ты сам с нами в лигу рубишься              [the more pretty guy in the world] да кстати              [главарь] тренера не играют.              [kai] ХЁН ТЫ ЧЕГО БЕЗ ОШИБОК НАПИСАЛ ЕЩЁ И С ТОЧКОЙ              [jayjay] опа, кай теперь в нашем скваде              [the more pretty guy in the world] горжусь, это мой сын              [босс :-)] осознал все прелести работы в нашем отделе)              [главарь] кай ну тв чеуго меня таже обмдаешь(((              [kai] прости, хён, я не хотел тебя обижать       [kai] я любя(              [главарь] зллротй ребнок       [главарь] вам бы тожу поучиться              [the more pretty guy in the world] всё, хватит соплей, го ещё одну катку в лиге       [the more pretty guy in the world] кай ты на саппорте будешь              [главарь] хюнири, и ты менч превдал тт тт              [jayjay] хён, можешь быть на средней линии                    [главарь] тпк бы српщу)              ***              дедлайн не горит, го в бар (рекламщиков в массы)              [deftones fan] я щас вас всех порешаю блять       [deftones fan] бошки поотрезаю.       [deftones fan] КТО МОЮ НИНТЕНДО ТРОГАЛ       [deftones fan] ТВАРИ ОНА ВСЯ В ГОВНЕ ТЕПЕРЬ       [deftones fan] ВЫ ЕСЛИ БЕРЕТЕ ТО ХОТЯ БЫ ЧИСТЫМИ РУКАМИ              [wonwon] ?              [hwang yeji] ?              [rock and sex] ватахэл... я ее вщ в туалете последний раз забыл       [rock and sex] нужно же ся как то развлекать              [yawnzzn] я тебе её дарил не для того, чтобы ты на работе с ней развлекался       [yawnzzn] у тебя личная жизнь есть вообще, а?       [yawnzzn] ты сидишь и дрочишь последнюю зельду уже по четвертому кругу       [yawnzzn] я кому отчеты доверил?!?!?              [wonwon] прости, хён, я её последний брал((       [wonwon] сейчас вытру              [deftones fan] а       [deftones fan] чонвона, это ты был? тогда все хорошо       [deftones fan] ничего страшного~              [heeseung gangsta] инцел скуф бомгю негодует насчет любви всей жизни ор (пластиковой хероты за баснословные бабки)              [deftones fan] я не буду комментировать это, потому что у меня есть чувство собственного достоинства.              [hwang yeji] аххааххаах       [hwang yeji] сразу без ошибок написал, так ещё и точку поставил)              [yawnzzn] ты специально меня игноришь, да..?       [yawnzzn] сосунок       [yawnzzn] я твоей маме расскажу как ты себя ведешь              ***              они вновь зависают у кулера с отделом финансов. таблетка действительно помогла, даже настроение поднялось: как-никак, нечасто тэхён заботится о нём (читать как «почти никогда»).              бомгю в своей активной фазе вновь травит свои шутки вместе с хисыном, даже шухуа смеётся с этих глупостей. он активно жестикулирует, рассказывая, как сбежал от охраны клуба, когда случайно заблевал одному из громил всю майку; а взгляд то и дело скользит к кану, спокойно стоящему чуть поодаль и о чём-то рассказывающему чонвону. честно, раньше он не особо присматривался к взаимодействиям этих двоих, но теперь, кажется, у него назрел план.              – боже, хён, и сколько у тебя ещё этих историй? – он хлопает по спине джея, который не может остановиться смеяться, ещё больше заливаясь смехом из-за чужой реакции. они оба сгибаются пополам, а из глаз брызжут слёзы.              – это ты ещё не слышал, сколько у него историй из лиги, – субина, кажется, немного отпустило, поэтому его голос больше не дрожит от переполняющих эмоций. – боже, бомгю-я, я это сказал не для этого!              но, кажется, младшего это не остановит, ведь глаза вновь загораются, а губы изгибаются в озорной улыбке.              – нет, субин-а-...              – субин-хён! – поправляет его старший.              – неважно, я помню! помню, короче, мне тогда на праздниках нечего было делать. это, кажется, было где-то год назад, а может, и больше. я с каким-то челом познакомился в лиге, и он почему-то подумал, что я девушка. ну, я не стал его расстраивать и подыграл.              – у тебя буквально ник «sweety bear».              – не прерывай рассказчика! – прикрикнул в порыве эмоций на субина, который тут же ущипнул его за руку. – больно, вообще-то!              – чтобы ты уважительно себя со старшими вёл. и не ори в коридоре.              – эй, я не понял, это что за сходка фанатов мистера биста. – бомгю, кажется, и правда забыл о том, что среди них не было кая и ёнджуна. – мистер ким сказал, что мы запускаем новый продукт, поэтому нам нужно продумать рекламу для него. чего вы тут забыли?              единственный, кто чувствует вину среди их отдела — это чонвон, пока остальные со скепсисом пялились на руководителя с краснеющими и пухлыми губами. бомгю улыбается ехидно, укладывая руку на плечи ёнджуна, чтобы облокотиться.              – хён, ну ты чего, мы же закрываем глаза на то, что ты постоянно кая «насилуешь» в туалете, – и в завершение подмигивает.              старший, стоявший до этого спокойно, сначала бледнеет, а после заливается краской, с силой зажимая чужой рот.              – ни стыда ни совести, – говорит дёргано, будто это открытие для всех. – фу, не облизывай мою руку, поганец!              обтирает ладонь об пиджак хихикающего бомгю, говоря напоследок, чтобы все были через пять минут.              ***              рабочий день, на удивление, пролетает быстро. на улице идёт мелкий снег, покрывая слякотью дороги.              – чёрт, я сегодня надел новые штаны, они все в говне будут, – ёнджун смотрит на свои туфли, обречённо вздыхая от вида мокрых манжет.              – ничего, дома постираем, – говорит хюнин, поправляя чёлку старшего и быстро целуя в щёку. – сядешь, поработаешь, а я загружу машинку.              – иногда мне кажется, что кай переехал к тебе. ты вообще дома бываешь? – бомгю курит третью сигарету, любезно предложенную младшим. – у тебя, вообще-то, лучший друг есть! совсем обо мне позабыл, бомгю очень скучает по своему любимому хёну, – выдавливает высокий голосок и прикладывает кулачки к глазам, имитируя плачь, пока в процессе своей актёрской пробежки его не прорывает на смех.              он, как настоящий волк-одиночка, идёт чуть поодаль, чтобы его ненароком не задела эта воркующая «аура». ёнджун, оторвавшись от неловких прелюдий, наступает с грозным взглядом. специально заводит руку, но по глазам напротив видит, что своими угрозами лишь раззадорил. бомгю ускоряет шаг, хихикая и отбиваясь от «ласковых» пенделей.              – всё-всё, не завидуй, сам бы при первой возможности к тэхёну на квартиру примчал, – в конечном итоге побеждает, ведь у енджуна дыхалка уже ни к чёрту бегать за «дитём малым». научит правилам этикета как-нибудь лично.              – ну, это другое.              – да-да, хён, – кай выглядит так, будто сейчас скажет его самую постыдную тайну, которую он по-пьяне рассказал самолично. – не представляю, как ещё тэхён-хён не схватил тебя за шкирку.              – и вообще, мне сону там такое нагадал, – переводит тему быстро, не желая продолжать это. последние слова хюнина оставляют лёгкий осадок, стягивающий улыбку на лице. – но я вам не расскажу, потому что вы обижаете меня!              – иногда я жалею о том, что существует статья за насилие, – массирует переносицу. бомгю почти уверен, что его цель — довести чхве ёнджуна — почти завершилась успехом.              – я знаю, что на самом деле ты меня обожаешь.              как бы он ни пытался раззадорить ёнджуна, прекрасно на собственной шкуре ощущает, насколько за день устал.       у станции метро они расходятся, кай что-то тихонько проговаривает на ухо старшему и, оставив фантомный поцелуй, убегает на поспевающий поезд.              больше нет смысла от пустого позитива, который держался, если честно, на одном лишь тонком стебельке-послевкусии тэхёнового жеста.              руки утопают в карманах дутого пуховика, царапая повреждённую кожу молнией, отчего брови на секунду хмурятся.              доходят молча до ближайшего пхёнчжома, как и во все прошлые разы, снова покупают по пиву и, не отходя от входа, щёлкают язычком банок. мелкий снег оседает на ресницах и губах, оставляя мокрый след и смачивая пересохшую кожу. взгляд то и дело скользит к пострадавшей руке, рассматривая покраснение, которое совсем скоро может стать серьёзнее, если не позаботиться об ожоге.       проводит пальцем на пробу и, получив очевидный отклик зудящей болью, сводит брови.              – что-то случилось?              бомгю поднимает мутный взгляд, понимая, что отнекиваться смысла нет.       у ёнджуна руки тёплые и нежные, в его ладонях собственная подрагивает от контраста температур. он видит макушку и пряди волос, которые под конец дня потеряли всякое очертание укладки. глаза смотрят с прищуром, не доверяя. пытается смягчить ситуацию приподнятыми бровями, но ёнджунов взгляд становится лишь строже.              – а я-то думаю, чего ты не накрасился, – палец осторожно обводит покраснение, касаясь совершенно невесомо. – нужно обязательно обработать, а то кожа уже в некоторых местах отслаивается.              – просто проспал все будильники.              – опять пил?              – да.              старший заметно смягчается, поглаживая костяшки в успокаивающей манере. он смотрит так жалостливо, что язык к нёбу липнет, а взгляд стыдливо опускается к чужому воротнику.              – я уже знаю, что ты хочешь мне сказать.              – и я ведь всё равно это скажу.              поджимает губы. ещё немного, и его рука прирастёт к банке.              – ты снова обдирал кутикулу? – еле заметный кивок. – что-то случилось?..              иногда бомгю удивляется тому, насколько ёнджун внимателен к нему; насколько вообще кто-то может быть настолько внимательным к незначительным деталям.              – если тебя что-то волнует, то ты всегда можешь написать мне. – прижимает подбородок к груди, чтобы не встретиться взглядом: не выдержит. – почему ты всегда такой разговорчивый при посторонних, но такой молчаливый для близких?              – не знаю... просто, мне кажется, что... что с появлением кая ты будто отдалился от меня.              – бомгю-я, ты такой дурак, боже, – крепкие объятья, отчего нос тычется в вязанный шарф, вдыхая сладкий аромат ёнджунового парфюма. пиво чуть расплескалось, оседая подмерзающей влагой на коже. – такие глупые вещи говоришь.              ёнджун обнимает настолько крепко, что, кажется, у него пару раз хрустнуло в районе груди. сдавливает так, что даже вздохнуть сложно. но, несмотря на это, он льнёт ближе, прикрывая глаза и обвивая руками спину. мешала лишь недопитая банка.              на них пару раз поворачиваются посетители, только что совершившие свои покупки.              бомгю хочется, чтобы ёнджун, как раньше, пришёл к нему, проветрил квартиру от смога и позволил обнимать себя долго-долго, но старшего дома ждет любящий парень, а его — недопитый абсент и библиотека «steam», в которой он уже как год не может ни за что зацепиться.       смаргивает непрошенную влагу, сильнее зажмурившись.              – ты ведь знаешь, что мне никто никогда не заменит тебя, даже кай. потому что ты мне нужен, бомгю-я. – его дутая куртка скрепит от поглаживаний, но звук этот сейчас совершенно не раздражает. – и, пожалуйста, перестань каждый день пить. такими темпами алкоголизм не за горами. лучше попытайся себя отвлечь каким-нибудь хобби, хорошо?              – мне больше неинтересно играть.              – всегда можно найти что-то новое. не расстраивайся, ведь ты никогда из этого не вырастешь, – он чуть было не пускает слезу, но, услышав последнее, усмехается уголком губ, слабо пиная старшего.              оба вымученно улыбаются друг другу.       бомгю обещает, что сегодня и не прикоснётся к алкоголю, подкрепляя своё обещание финальным глотком пива.              расходятся ближе к девяти.              действительно держит слово, ведь бутылка абсента так и стоит в холодильнике, не маяча перед глазами.              он, по приходу домой, проверяет в ванной своей внешний вид. недовольно вздыхает, царапая ноготком покраснения на лице, а после вновь раздирает кожу лица десятиступенчатым уходом. жмурится на секунду, когда одна из смесей попадает в глаз, пытаясь избавиться от жжения.              нужно обработать ожог.       вспоминает об этом абсолютно нехотя.              бредёт по дому, скидывая одежду с себя на пол, даже не удосужившись бросить на спинку стула. поисковой запрос «как обработать ожог от кипятка» выдаёт какие-то замудрённые схемы, от которых взгляд плывёт. набирает в чайник воды, вчитываясь во всё это безобразие, пока не высвечивается сообщение от хисына:              [heeseung gangsta] йоу го в лигу              так и не включает плиту и не обрабатывает ожог, вместо этого плюхается за компьютерный стол, подпаливает сигарету, проводя фантомным пламенем вблизи пальца. пепел стряхивает в стоящую около мыши пепельницу. дым оседает под потолком. в квартире до безумия душно, а смог забивает лёгкие, темнея на корне языка.              созванивается с хисыном, который уже успел позвать пару человек: субина, джея и сонхуна. бомгю не может разобрать галдёж, прикрикивая, отчего в ушах отдаётся искажённый смех компании.              – приятно слышать, что ты, хён, в порядке.              он сначала и не понимает, кому этот голос принадлежит. зелёным горит иконка субина, но на него совсем не похоже.              – ой, простите, я совсем забыл сказать, что со мной тэхён сидит. – бомгю затыкается в ту же секунду, сверля анимешную аватарку старшего взглядом. делает затяжку, пепел которой осыпается на стол.              – тэхёни, спихивай этого остолопа и будь мои саппортом. я там тебя, в кустиках, столькому нау...              – пожалуй, откажусь, – категорично отвечает кан, не дав закончить предложение.              играют по старой схеме: джей — парная линия, сонхун — саппорт (сколько ора было «я не собираюсь стоять с ним на одной линии»), хисын — топ, субин — лес, а бомгю — мид.              – я говорю, сука, я отказываюсь с ним стоять на одной линии! – в который раз орёт сонхун в микрофон. его оры, кажется, слышно даже сквозь наушники. что уж говорить, если дешёвый микрофон за тридцать тысяч вон не способен выдержать подобного, отчего голос становится режущим и чересчур роботизированным.              – вот ваш спокойный тихоня сонхун! дай ему возможно поорать и возмущаться, так он первый! – джей пытается оправдаться, но его тут же прерывают.              – нет, давай выйдем один на один, я не хочу у тебя на подсосе быть!              – ты дебил, мы в одной команде.       всех прорывает на смех, отчего сонхун поднимает ещё больший ор:       – нам башню бомбят, даун, чё ты стоишь в кустах!              бомгю, до этого отвлёкшийся на разборки, видит, как нафиженная акали прёт на него с горой крипов.              – субин, какого хуя ты расфидил её! как мне против неё стоять, сюда иди, бля, – он срывается на писк, когда вражеский чемпион убивает его буквально за секунду. даже моргнуть не успел. – говноед, ты когда мою линию соизволишь посетить?!              теперь, видимо, их очередь поднимать весь голосовой чат на уши. хисын лишь смеётся с них, но когда его так же отправляют в «нокаут», кричит громче всех.              они заканчивают скомкано: джей говорит, что ему нужно приготовить поесть на завтра, а сонхун, ссылаясь на отчёты, покидает их.              – бомгю, го, прогуляемся немного?              – вас не смущает, что уже пол одиннадцатого?              – нет.              встречаются с хисыном спустя десять минут. оба одеты наспех, в первое, что под руку попалось. и, на удивление, почти что одинаково. ли смеётся с этого, прижимаясь поближе, чтобы сделать сделать селфи.              заходят в пхёничжом, зачем-то покупая по мороженому. прогуливаются по тёмным улочками, следуя по пятам за порывом вольности.              – чёрт, этот проект ебучий скоро меня доконает. так хочется ничего не делать.              – у меня уже идеи кончаются. это ведь обычная линейка помад, как её ещё стилизовать?..              – не знаю, бро. не знаю.              хисын даёт попробовать своё мороженое – арбузный пломбир, от химозности которого сводит челюсть.              – сейчас бы в клуб, а не всё это, – обречённо выдыхает, представляя, насколько завтра все будут на взводе.              – тебя только бухаловка интересует, – смотрит на бомгю с усмешкой.              – что поделать, если я раб потреблядства среднего возраста.              – ну, не надо тут разбрасываться такими словами, а то люди ещё подумают, что ты порядочный человек.              – да иди ты.              снимает сторис с пафосным хисыном, который, ну, очень пытается произвести впечатление загадочного парня. только вот под конец короткого видео мороженое выскальзывает, шмякаясь сначала на бомбер, а после, гордо вскинув стаканчик к верху, на асфальт. на фоне слышится смех самого бомгю, который не может сдержаться после увиденного удивления на чужом лице.              впереди сплошная трасса и пустошь, поглощённая тьмой. фонари, будто специально расставлены настолько далеко друг от друга, что приходится пройти порядком двадцати шагов, чтобы попасть под луч искусственного света.              молчание затягивается. говорить нечего. былой атмосферы ребячества не осталось и следа. они бредут вдоль объёмного металлического забора. бомгю ведёт рукой в доль прожилок, то и дело проваливаясь в небольшие дырочки. за ограждением пустота — обрыв, который в ночное время заливается чернью. он останавливается, вглядываясь в это нечто. ему в детстве постоянно говорили: «пока ты смотришь в бездну, бездна смотрит в тебя». правда, контекст был другим — кошачьи глаза. одно понятие не далеко ушло от этого злосчастного обрыва, так ведь?              хисын останавливается далеко, но он отчётливо слышит низкий баритон в силу царящей тишины.              – тебе всё ещё нравится кан тэхён?              – да.                    – бомгю, ты ведь понимаешь, что это гиблое дело? тебе нужно двигаться дальше, нельзя ведь и дальше плыть по этому течению. в конечном итоге оно тебя больше не отпустит.              – я привык.              задаётся вопросом: «когда это всё началось?»       с самого начала.              он — только выпустившийся студент, отучившийся на специальности, которую ему впихнули родители. три собеседования на дне — для него рутина, например, как встать утром и нанести макияж, забивая поры. бомгю не собирался работать в крупной компании, предпочитая отдаться творческому пути жизни. но, как оказалось, это работает совершенно по-другому: пришлось поступить на «прибыльную» специальность, потому что так захотелось родителям.              его, наверное, с попытки так двадцатой берут на стажировку. в компании всё чуждо: незнакомые люди, возвышенные требования и ежедневная усталость. конечно, это прошло быстро, ведь бомгю — человек, зависящий от чужого мнения.       бомгю — человек, нуждающийся в постоянном присутствии «второй половинки» в своей жизни.              он, наверное, перевстречался с каждым вторым и второй. менял партнёров, как перчатки, будь то «отношения» на одну ночь или на пару месяцев. присутствие кого-то незнакомого в своей жизни успокаивало, но всё-таки на первом месте всегда стояли мужчины: с ними не надо сюсюкаться, а внимание и любовь, которую было привычно получать, не приходилось отдавать кому-то другому.              тогда в его жизни и появился кан тэхён.              кан тэхён, который не обращал на его флирт никакого внимания.              кан тэхён, который засиживался в офисе подольше, чтобы доделать все дела.              кан тэхён, который пользуется слишком сексуальным парфюмом.              кан тэхён с ухоженными руками, ногти на которых отливают слабым перламутром защитного лака.              фаза влюблённости уже давно переросла в рутину подкалываний и гиперболизированного внимания, но, всё же, было что-то, что удерживало его на месте, не позволяло вести разгульный образ жизни. привычка, привязанность или та же совесть, которая то и дело напоминала о себе, когда он был готов сорваться на очередное тело без имени и целей.              темнота разъедает радужку, отчего взгляд скользит выше, туда, где вдали видны городские огни.              – не забивай этим голову, хисын.              ***              курить перед сном — привычка, плотно въевшаяся в ежедневный план.              пятки кусает промёрзлый пол, а взгляд устремлён на городские огни за окном. в квартире темно, единственный источник света — телефон с открытым инстаграмом. листает бездумно ленту, проверяя обновления у своих знакомых. конечном итоге публикует сегодняшние фото с хисыном, начиная с эстетичных и заканчивая чёрти чем. подписывает как «с любимым💋~~» и заканчивает отметкой чужого аккаунта.              глаза болят, так и наровясь закрыться, но он бездумно смотрит в телефон, поглаживая экран новенького айфона. меж губ тлеет сигарета, с которой каждые пару секунд приходится стряхивать пепел.       тыкает на иконку своей строис, листает однотипные реакции огонёчком, а после «просмотренные». цепляется за аватарку, на которой, вроде, был кто-то знакомый. оказывается, что этот «знакомый» — никто иной, как кан тэхён.              бомгю усмехается, выдыхая дым и вынимая новую сигарету, ведь та истлела до фильтра.              аккаунт совсем крошечный, буквально сто двадцать подписчиков, конечно, куда этому жалкому «смертному» до такой инстаграм-дивы, как он (заслуженные пару тысяч подписчиков были главной гордостью). профиль наполнен незамысловатыми селфи, не особо эстетичными пейзажами и смешными фотографиями кота.              бомгю, не думая, подписывается и пишет сообщение, захватив новый фильтр губами.              [deftones fan] котик, а почему ты мою сторис не оценил и не подписался?((((       [deftones fan] небось оскверняешь мой светлый лик этой ночью              тэхён сразу заходит в сеть, читая сообщения. на губы лезет игривая улыбка, которая неспешно пропускает сквозь уголки едкий дым.              [босс :-)] к твоему сведению в сторис только хисын-хён.       [босс :-)] не пиши мне.              [deftones fan] я скучаю по своему парню((       [deftones fan] сходим на свидание?              [босс :-)] во первых, парень в курсе, что встречается с тобой?       [босс :-)] во вторых, нет.              освещает экраном постель и ложится, докуривая фильтр. фантазия упорно генерирует, что же такого ещё можно написать, чтобы повергнуть кана в шок, а может, если повезёт, выбить из колеи.              [deftones fan] ну как это не знает       [deftones fan] позавчера так хорошо обо мне позаботился!       [deftones fan] мое сердечко екнуло              [босс :-)] тебе приснилось.       [босс :-)] что ты хочешь?       [босс :-)] ты меня отвлекаешь.              [deftones fan] я тебя отвлекаю но ты все равно продолжаешь мне отвечать за секунду)       [deftones fan] влюбился?))))              [босс :-)] запятую пропустил.              [deftones fan] просто был без ума от твоей красоты       [deftones fan] не могу перестать дрочить на твое милое личико)              [босс :-)] ...              [deftones fan] удивлен?)              [босс :-)] нет.              сколько бы бомгю ни писал — тэхён не отвечал. спать перехотелось в ту же секунду, когда в груди проснулся озорливый огонёк, умоляющий насолить.       он снова заходит на чужой аккаунт, оставляя своё честное, но очень неоднозначное мнение под каждой фотографией, что-то вроде дешёвых подкатов за сто и «тэхёни-хён, твой малыш очень ждёт тебя дома, чтобы хорошенько 🔞». вполне доволен собой, ведь, после около семи постов, кан пишет ему сам.              [босс :-)] покинь мою страничку.       [босс :-)] ты не вписываешься в хорошую атмосферу со своими комментариями.              [deftones fan] почему?(       [deftones fan] я тоже очень даже миленький              открывает фронтальную камеру и, зажав вспышку, корчит милое личико, не вынимая изо рта сигарету. проверяет готовую фотографию, на которой отчётливо видно отсутствие верха и торчащие ключицы, опасливо натягивающие тонкую кожу. тушит окурок в переполненной пепельнице, вставая на локти, и отправляет не задумываясь.              [босс :-)] как мне на это реагировать?       [босс :-)] оденься.       [босс :-)] на щенка похож.              [deftones fan] неужели я смог растопить сердце злюки хенни???              [босс :-)] ненавижу собак.              [deftones fan] (((              ***              комментировать каждую новую фотографию тэхёна стало привычкой. в конце концов, он его настолько доконал, что спустя время увидел аккаунт младшего у себя в подписках.                    кан выставляет каждое утро сторис с фотографией из постели, а бомгю комментирует каждый раз одинаково:              [deftones fan] оставил для меня место, любимый?💋              [босс :-)] покинь мою страницу.              ***              у него ощущение, что бомгю — бездомный щенок, следующий за ним с виляющим хвостом до самой двери, а после смотрит с надеждой на массивный железный пласт. хёном его трудно назвать.              и, если честно, это вызывает зависимость.              не может ничего поделать с тем, что губы непроизвольно растягиваются в глупую улыбку, скрывающуюся за самоконтролем.       не может ничего поделать с тем, что ему нравятся эти детские шутки и ухаживания, часто переходящие черту.       ничего не может поделать с тем, что ему нравится чхве бомгю.              «нравился бы. если бы не одно массивное «но» — несерьёзность. тэхён понимает, что это гиблое дело, ведь, проработав в компании столько лет, он видел старшего не с одним партнёром. всех пальцев не хватит, чтобы пересчитать. нет никакой уверенности, что кан для него — не цель и трофей, как и другие.              поэтому намного проще закрыться на множество замков, чем подпустить кого-то такого.       намного проще жить по привычному плану, каждый месяц выплачивая ребёнку алименты.       тэхён знает. научен, что лучше ничего не менять.              ***              бомгю с попытки так пятой удаётся утащить всех в ресторанчик с грилем. было ожидаемо, что если пригласить всех из отдела, то те потянут за собой коллег из финансового, но это даже к лучшему, ведь в голове уже вырисовывается картина, в которой он доводит тэхёна до белого каления.       кстати, о нём: господин «я сижу на работе допоздна, ответственнен и бла-бла-бла» впервые соизволил почтить своим присутствием, поэтому бомгю-то не упустит своего шанса.              одни лишь девочки отказываются, ссылаясь на «такое количество мужчин определённо испортит нашу кожу».              как всегда, приходится ждать сону, который так не кстати завивает свои локоны плойкой, хранящейся в его самом нижнем шкафчике для особых случаев.              по дороге снова рассказывает бредовую историю из жизни, чтобы расшевелить своих сегодняшних собутыльников, которым каждые пять минут требуется передышка.              усталость пропадает по щелчку пальцев, когда официант приносит им по пиву. даже тот же кан делает крупный глоток из пивной кружки, жмурясь, отчего появляются мимические морщинки у глаз.              бомгю впервые видит пьющего тэхёна.       бомгю впервые может быть настолько близко.              не перестаёт радоваться, что у субина ноги хоть и длиннее, но нерасторопность его была слишком высока, поэтому он благополучно занимает место рядом с каном, корча старшему злорадствующие рожицы. скользит взглядом за тем, как сюсюкаются ёнджун с каем, о чём-то перешёптываясь. тэхён, кажется, вовсе равнодушен к его компании: широкие плечи ни разу не напряглись, а тёмная радужка ни разу не свернула в его сторону.              заказывают огромный набор для жарки мяса вместе с различными овощами. здесь горит маслянистый свет, пахнет жаренным мясом, эхом раздаются голоса посетителей и тепло. пальцы отмерзают, но краснота всё ещё не сходит.              на улице последнее время похолодало.              до него доносятся отрывки разговора ники с кем-то. что-то про повышение зарплаты и отпуск. отпуск... бомгю копит дни ещё с прошлого года, так и не позволив себе отдохнуть.              сложно воспринимать какофонию стольких голосов рядом.       взгляд соскальзывает под стол, где на мягкой обивке дивана уместились их с тэхёном бёдра. бомгю умещает ладонь между ними, поглаживая мизинцем ткань классических брюк младшего. так спокойнее.              когда приносят нарезку мяса, все начинают спорить о том, кто же будет его жарить. теперь к разговору подключились все, кроме самого чхве. он где-то там. где-то под столом, где единственное, что ощущает кожа — совсем эфемерное тепло от подкаченного бедра.              радужка отражает силуэт тэхёнов, пока скользит по измявшемуся пиджаку, впитывая каждый рефлекс.              ёнджун его окликает, спрашивая, что ему положить. приходится вылезти из своего небольшого мирка, радостна щебеча: "всё, что положишь, ёнджун-хён".              горячее дно тарелки обжигает руку. в ней всего по-немногу: мясо, овощи и капля соуса. мясо тает на языке, отпечатываясь на нёбе. джейк смотрит на него с ожиданием, ведь именно он и джей, по итогу, занимались готовкой. отправляет воздушный поцелуйчик, отчего младший тушуется, а все заливаются смехом. бомгю чувствует, как раскалённый кусок мяса скользит по пищеварению, не видевшему нормальной еды ой как давно. если, конечно, никотин, алкоголь, сладкое и полуфабрикаты из пхёнчжома можно считать чем-то сродни пище. желудок сводит спазмом.              большая пивная кружка по-немногу пустеет, но совершенно никакого эффекта, будто хлебнул воды. захватывает палочками грибы эноки и, поднеся к губ, взгляд будто сам магнитится к младшему, не позволяя оторваться. на зубах скрипят волокна.              медные щёки залились пьяным румянцем, под глазами появились очаровательные мешочки, а чёлка спадает на лоб.              бомгю обещает, что вырежет этот отрывок жизни у себя на внутренней стороне глазниц.              тэхёновы губы, мягкие с виду, растягиваются в слишком искреннюю улыбку, которая никогда не будет адресована ему. на них отблёскивает тёплый свет, подчёркивая гладкость, а на эмали играют крошечные смазанные блики. его собственные губы, потрескавшиеся после мороза с комками блеска, нанесённого на работе.              сам того не ведая, пододвигается ближе и, чуть задевая губами мочку уха, шепчет:              – тэхён-а, может, тебе отсосать прямо здесь?              кан поддёргивает плечами, чтобы закрыть свои слабые места, которые совсем не кстати ставили его в уязвимое положение.              – господи, перестань. не разговаривай со мной,– на него мельком озираются, тихонько шипя.              – ты посмотри, как твои щеки покраснели, – бомгю улыбается, тыкая в эластичную кожу. – мило.              – не трогай меня.              – как это возможно? ты такой милый, когда пьяный.              – не знаю, что меня раздражает больше — что ты трезв или твои шутки про секс, – чужая рука больно зажимает его бедро под столом, вырывая смешки.              – кто сказал, что это шутка?              бомгю смотрит абсолютно серьёзно, отчего тэхёна ещё больше поглощают краснеющие пятна на лице, заливая собой уши с причудливым изгибом.              – я же говорю: милашка.              диван скрипит, когда он поднимается, направляясь в туалет, запрятанный среди множества перегородок. в тишине слышно, как проезжается молния и стук капель, стекающих с крана. прижимается к плитке над писсуаром лбом, охлаждаясь. прикрывает глаза, постаравшись избавиться от навязчивых мыслей, но в голове всплывала одна картина – тэхён, румяный и открывшийся в новой искренности, невиданной ранее.              дверь скрипит, вжик ширинки, а после глухой стук черепной коробки о стенку.              – чёрт, хисын-а, мы, вроде, пьём одинаково, но почему-то тебя берёт всего лишь от одного запаха пива.              – не умничай тут, я, вообще-то, мастер в этом деле, – ли шатает конкретно, отчего он смеётся, заправляя член в трусы.              – эй-эй, ковбой, держи свою анаконду, а то сейчас на меня прицелишься!              хисын заваливается вперёд, чуть ли не падая в писсуар с собственной мочёй. бомгю его подхватывает, поддерживая под руками.              – тебе нужно уменьшить дозировку бигхитов, иначе мы сейчас с тобой завалимся в твоё ссаньё.              – вообще похуй.              доковылять до столика оказывается чересчур сложно, ведь чхве, не занимавшийся никакими активностями долгое время, еле держал тушу друга. слава богу, виднеется субинова макушка. спихивает со своего плеча груз, отдавая в не совсем надёжные руки ники.                    садится на своё место, замирая на секунду, когда видит, насколько тэхён похож на котёнка со своими изогнутыми вниз уголками губ, чересчур большими глазами, в которых отражается вся комната, и бровями, самую малость опущенными жалобно вниз.              бомгю думает, что никогда не откажется этого чувства эйфории при виде кана, даже если каждый раз дома его сжирают тоска, одиночество и отчаяние.              он потерпит ради улыбки, которая непроизвольно украшает собственное уставшее лицо.              они сидят долго, заказывая вновь и вновь огромные тары с нарезкой. чхве не понимает, как в чей-то желудок может поместиться столько еды.              тэхён по-немногу засыпает, всё чаще откидывая голову то назад, то на его плечо. на предложение вызвать такси он соглашается, неспешно натягивая верх и переводя нужную сумму на чужой счёт.              бомгю вызвался проводить.              на улице холодно. на улице даже одежда не защищает от мощных челюстей зимы, кусающих сквозь одежду.              они стоят чуть дальше входа. дутая куртка протирает стенку от столетней грязи, пока сигарета вновь и вновь раскачивается меж плотно сжатых губ. тэхён, почему-то, абсолютно спокойно стоит рядом, ни разу не возмутившись из-за табака. он выглядит мило в неряшливо надетом пальто, волосы его в разнобой торчат из-под шапки, а нос уткнулся в шарф. от лица исходит пар.                    – спасибо за подарок, – кан внимательно следит за тем, как нервно дёргается его большой палец, пытаясь подпалить сигарету. – мне очень понравился парфюм, который ты подобрал. дорогой, наверное...              – неважно.              тишина.              его руки ходят ходуном. смотреть на кана невозможно, ведь он держится на последним издыхании, чтобы не прижать к бетонной стене, слизывая тонкий слой гигиенической помады с губ. или не опустить ещё одну до тупого пошлую шутку.              – хён, ты же понимаешь, что это невозможно?..              бомгю смотрит с непониманием. его мысли прочитали только что?              – что «это»?              – быть вместе. у меня есть ребёнок, и не думаю, что смогу тебе ответить чем-то, так что-...              – хватит. из-за твоих слов я чувствую себя пиздец каким жалким.              снова тишина.              – представь, что этого разговора не было.              ***              за ночь всё замело. манжеты брюк в грязи. сушит их под сушилкой для рук в туалете, чувствуя напор горячего воздуха на своей лодыжке.              в который раз прокручивает в голове тот разговор, состоявшийся в пятницу, не замечая как подцепляет кромкой зуба тонкую кожицу на губах вместе с блеском.              дверь раскрывается, и на него косо смотрит мистер ким, чёртов начальник, но вспомнить не может. он стоит, скрючившись, но натягивает нервную улыбку, выпрямившись и поклонившись, выходит из туалета.              сегодня будет тяжёлый день. может, из-за погоды, может, из-за ретроградного меркурия в офисе все были сонными.              бомгю может понять, ведь звёзды сошлись так, что вчера непопадающими по клавиатуре пальцами из-за пары бутылок соджу сам допоздна проходил надоедливый уровень в детском платформере. который, к слову, так и не смог пройти с сотой попытки.              день проходит скомкано: половина времени с опущенными веками.              он остаётся после работы, подходя к ёнджуну и говоря, что ему нужно доделать сегодняшний план, отчего тот смотрит сконфуженно, но ничего против не говорит. перед очередным погружением в работу скуриваются парой сигарет на балконе, любезно одолженные у кая.              крепкие. очень крепкие.              на этаже почти не горит свет, макушку обхватил обруч плотных наушников маршалл, а тело то и дело двигается в такт ритму, пока каблук звучно отскакивает натёртой плитки.              пальцем перелистывает на песню ланы, что-то по колу. прикрывает глаза, чувствуя себя, наконец-то, за день свободным. забредает на кухню, пока руки по привычке загружают кофемашинку, подставляя свою кружку, подаренную ёнджуном, с надписью «нет хуже врага, чем коллега-долбоёб».              то и дело вытягивает то руку, то ногу, сочиняя собственный танец под песню, а когда слышит, что кофе налилось, раскрывает глаза.              ой.              он, застыв в своей нелепой позе танцора, смотрит на тэхёна, стоящего в дверном проёме. на его силуэт падает свет из коридора, затемняя в темени кухни лицо, но, чёрт, на его губах отчётливо видна улыбка.              – можешь расслабиться, – говорит так непринуждённо, вытаскивая картридж из машинки и загружая новый.              бомгю стоит молча, наконец-то расслабив затёкшие конечности. щеки преют. он поджимает губы, следуя взглядом за аккуратными руками, отставляющими его кружку.              – а ты чего тут?..              собственный голос раздаётся эхом по пустому этажу. тэхён оборачивается на него из-за плеча, такой же усталый, как и он сам.              – работаю?              – а... точно.              снова тишина и звук гудящей машинки.              – а ты чего тут? – кан облокачивается бёдрами на стол и складывает руки на груди, сдувая с глаз чёлку.              почему-то у него возникает чувство, будто это допрос. в любом случае, ничто не отменит того, что перед этим человеком он сжимается в одну маленькую точку, ведь рост в этом случае — явно не показатель.              – чего это ты последнее время не пишешь? не могу заснуть без твоих сообщений уже.              бомгю от этих слов улыбается, нахохлившись, будто голубь.              – так быстро соскучился? сам же же говорил, что тебя это раздражает.              тэхён молчит, отзеркаливая его улыбку, только более сдержанно. несмотря на слабое освещение, он видит ямочки на медных щеках.              ***              в приподнятом настроении вышагивает домой, вертя туда-сюда сумку, не в силах перестать сиять. в тайне он, конечно, ненавидит, что так сильно зависим эмоционально.              полу пустой вагон метро позади, сейчас уставшие за день ноги прискакивают каждый раз.       взгляд натыкается на забегаловку у знакомой тётушки, к которой бомгю заходит всегда, когда не лень поесть.       у кассового автомата стоит молодая девушка лет двадцати, дочь хозяйки. та сразу улыбаться начинает и непроизвольно языком цепляться. они забалтываются, пока женственная рука скользит по кассе, добавляя в чек несколько порций курочки токпокки.                    она спрашивает: «оппа, ты же с трудом доедаешь одну порцию, куда тебе столько?»              с улыбкой отвечает: «день хороший».              в руке пакет целлофановый, от которого исходит пар, то и дело заставляющий чесаться чуть облезшую кожу на месте ожога.              вдыхает полной грудью загрязненный сеульский воздух.              сегодня облачно.              после улицы смог, стоящий в квартире, кажется невыносимым. открывает нараспашку все окна, впуская ещё и лай бродячих собак.              ужасно холодно, но лучше мёрзнуть, чем задыхаться.              заваливается в кресло перед компьютером с ногами, повесив всю одежду на спинку стула. кликает на первый попавшийся ролик на ютубе и, взглянув на часы, отображающие пол одиннадцатого, раскрывает пакет.       бомгю засовывает в себя еду, набрасываясь на несчастную курочку, будто зверь, иногда даже не замечая, как прикусывает собственные пальцы. совершенно не обращает внимание на рассказ одной девушки про рпп, продолжая опустошать один картонный контейнер за другим. желудок жалобно изнывает, пока губы в соусе вновь обхватывают маслянистую ножку. на языке гнойный налёт, смешивающийся с мясом, которое не удосуживаются пережевать, тут же глотая. еда не лезет в глотку, но рука то и дело пододвигает новую порцию.              откидывается спиной на спинку, смотря опустошенно на пустые контейнеры. сидеть больно от того, насколько живот раздут. на подкорке скребёт желание опустошить желудок, засунув грязные пальцы до самого корня языка.              он прикрывает глаза, смачивая ресницы влагой.              ***              сигарета тлеет в зубах, а ощущается как сладкая конфета, таящая на языке. в этот раз он стрельнул у ёнджуна.              на балконе холодно, стоять тут без верхней одежды — прямая дорога к обморожению. оглаживает худые предплечья руками, стараясь согреться.              сегодня у мистера кима день рождения. сегодня корпоратив. на нём идеально выглаженные брюки и блузка с прозрачным бантом у горла.              – столько планов было, придётся всё переносить.              – что же там за планы, что ты позволил себе забыть этот особенный день?              ёнджун, в отличие от него, стоит в тёплом пальто кая.              – вообще, мне нужно в налоговую заехать и... ну, думал с каем сходить в кино.              бомгю кивает и тушит бычок об перила, щелбаном скидывая сигарету с балкона.                    мистер ким сегодня слишком добр: улыбается всем тепло, называя своими детьми; принимает дорогие подарки и произносит искренние тосты в ресторане, тут же опрокидывая в себя рюмку с соджу.              стоит невозможный гул голосов, с которым смешивается его собственный, спорящий с ребятами с отдела о чём-то. спустя какое-то время к ним присоединяется весь стол, пока ынче и йеджи пытаются всех успокоить, ещё больше раззадоривая. его голос звонко отбивает от стен, когда он заходится смехом. грудь сдавливает и улыбка не сползает с лица.              губы касаются гранёного стакана с пивом, пока хисын поддевает выпить ещё одну рюмочку соджу. в желудке плещется алкоголь, смешанный с овощами — это единственное, что ему под силу съесть, ведь со вчерашнего дня в районе живота сидит тяжесть съеденного.              взгляд скользит за соседний столик, натыкаясь на глаза тэхёна, смотрящие на него так тоскливо. его обнимает ёнджун за шею, вертя туда сюда, пока зрительный контакт держится. с губ сходит улыбка, а ладонь робко машет.       старший о чём-то гудит ему на ухо, следя за тем, куда обращён чужой взгляд. хватка ослабевает, и, похлопав пару раз по бедру, он отстраняется.              его отвлекают, ведь мистер ким решает провести соревнование «кто больше выпьет, тому премия». он, очевидно, побеждает в последнем раунде, с лёгкостью выпив десяток рюмок крепкого.              хихикает со слов взволнованного чонвона, еле как поднимаясь на ноги и цепляя из кармана пачку вместе с севшей зажигалкой. цепляет все тела по пути, замечая пустое место за соседним столиком.              вываливается за прозрачную дверь.       холод и в дутой куртке обжигает. на улице стоит темень.              он на негнущихся ногах отходит чуть дальше от входа. рука дрожит, пока фильтр сигаретный не мнётся. пальцем щёлкает агрессивно, пытаясь закурить. суёт смятую пачку «marlboro red» в карман, затягиваясь чересчур долго так, что его прокуренное горло жжёт.              прикрывает глаза, прислушиваясь к окружающим звуками, различая голос за поворотом.              – ну, как там она?              – ...              – чёрт, ты ведь знаешь, что я не могу приехать?.. слишком много работы навалилось.              – ...              бомгю внимательно прислушивается, затихая и аккуратно прислоняя сигарету к губам.              – я знаю, что я плохой отец, не надо мне это орать в трубку, ладно? я могу забрать её на выходные. блять, всё, просто закрой рот, я не хочу слышать твой пьяный галдёж. напишу завтра.              тэхён выходит из переулка. смотрит на него с неприкрытой злобой.              – подслушивал, да?              – да.              его взгляд смягчается, и грузный силуэт встаёт рядом, копируя его позу в мельчайших деталях. кан смотрит пустым взглядом куда-то, пока ладони, чуть скрытые манжетами пальто, пытаются согреться с помощью трения.       бомгю смотрит боковым зрением на него, такого маленького и тоскливого, поджимая губы.              – угостишь сигареткой?              – я думал, ты не куришь.              – просто хуёво.              не обращает внимание на маты, которые так редко можно было услышать от тэхёна, протягивает покрасневшими пальцами, самолично вставляя меж пухлых губ. подходит ближе, соединяя подгоревший фитиль с нетронутым. затягивается полной грудью и смотрит в чужие глаза, поблескивающие от огонька.       тэхён ничего не спрашивает, но он, почему-то, всё равно хочет оправдаться.              – зажигалка села.              – ладно.              внимательно смотрит, как чужая грудь наполняется дымом, то и дело замирая, грозясь закашляться.              – так... что-то случилось?              – да бывшая просто. ничего такого, если честно, я привык.              бомгю не хочет смотреть в глаза напротив: слишком жалостливые и тоскливые. это слишком для него. слишком стоять с кан тэхёном и курить, который слишком помешан на здоровом образе жизни.              их глаза всё-таки находят друг друга, и чхве тут же отворачивается, зарываясь пятернёй в волосы, разрушая остатки укладки.              – чёрт, не смотри так на меня, а то мне хочется тебя поцеловать.              – так давай.              – нет, это слишком бесчеловечно.              – не думал, что у тебя есть какие-то нормы морали.              – думай как хочешь.              от алкоголя не осталось и следа. пальцы обжигает прожжённый фильтр.              – так, и?..              – просто перестань об этом говорить, тэхён-а. перестань, я не хочу, чтобы это осталось здесь, как что-то постыдное. я не хочу быть постыдным воспоминанием.              – прости.              вдыхает дым в последний раз и тушит бычок об стену, швыряя где-то рядом. кан не останавливает его, когда прозрачная дверь закрывается за сутулой спиной.              бомгю продолжает веселиться через силу, выкладывать в инстаграм пьяные сторис и фотографии, ощущая на себе взгляд глубоких глаз.              ***              встаёт сегодня необычайно рано: за окном только начало светать.              бредёт по комнате, спотыкаясь об вещи, раскиданные по полу. на кухне не глядя ставит чайник. забирается на стул с ногами, бездумно смотрит на тонкие складки на животе, для достоверности щупает их, но стоит выпрямиться, как от выдуманного лишнего веса не остаётся и следа.              утыкается лбом в острые колени и прикрывает глаза. он почти отключается, а губы приоткрываются, пуская каплю слюны, как звонит телефон с кровати, полностью разрушающий момент «дзена».              – сука... как же вы заебали.              рывком хватает со смятого одеяла и, смахнув на кнопку «принять вызов», подходит к пачке, поджигая сигарету и вместе с дымом развязывая свой язык.              – ещё раз вы мне позвоните в такую рань, уёбки, я найму детектива, найду каждого из вас и, дай боже, замки на ваших дверях выдержат удары, – зажимает телефон между ухом и плечом, вынимая сигарету с губ и продолжая ругаться. активно жестикулирует, пока говорит свою тираду, не дав вставить и слова.              – э, ладно?.. на самом деле, я просто хотел предложить прогуляться...              бомгю чуть не роняет телефон, когда слышит по ту сторону не выглаженный голос менеджера, а родной, тэхёнов.              – просто забудь, ладно? – губы обхватывают фильтр, чуть сминая, пока взгляд скользит по запотевшему окну. погода радует. – так, что там про погулять?              – думал, там... пройтись по торговому центру? просто поговорить?              – ты ведь знаешь, что мы не особо хорошо разговариваем?              – просто поговорить...              слышит голос, искаженный динамиком. он, вообще-то, планировал провести весь день, уделяя отдыху, но... когда ещё кан сам позовёт его куда-то?              бомгю наспех собирается, вдавливая гигиеничку в губы, пока стоит в ванной у зеркала, на котором была разбросана косметика, ватные палочки, диски и...              тэхён звонит ему, и он быстро сбегает по лестнице, пшикнув пару раз духами напоследок. захлопывает за собой дверь, оглядываясь мельком на заднее сидение. замечает то, что, кажется, особо его не касается.              – это что... ребёнок?              – почему ты таким тоном это спрашиваешь, будто до этого не видел детей? – спрашивает у него таким же настороженным голосом.              – если ты таким способом намекнул выйти за тебя замуж и воспитывать твоего ребёнка, то я не готов.              – ты следи за тем, о чём говоришь при харин...              – оу, прошу прощение, принцесса, что не поздоровался с вами, – он перегибается через сидение, чтобы пожать маленькую ручку девочки, которая, кажется, сейчас заплачет. – я твоя новая мама, бомгю.              – ты сам, как ребёнок, боже... кого я позвал, – обречённо говорит тэхён, сжимая переносицу пальцами.              – кстати, мне всё было интересно, почему ты позвал меня.              – просто ты единственный, кто свободен, – так буднично произносит, снимая ручник и выруливая с чужого двора.              – а.. я думал, ну.. ты хочешь со мной время провести...              – нет, мне просто нужно будет отлучиться по делам.              бомгю затихает, спокойно садясь и, наконец-то, пристёгивает ремень безопасности, проводя несколько раз по нему пальцами.              о чём он вообще думал? опять повёл себя как собачка, которую позовёшь к ноге, и она прибежит в ту же секунду.              едут в тишине, пока в машине слабо играет популярная попса.              – от тебя пахнет терпкостью и перегаром.              – это мужской запах.              – я с ребёнком, ты хоть об этом подумал?              – я не знал...              иногда поворачивается назад, скрепя дутой курткой, чтобы посмотреть, как маленькая харин играется с игрушечной кошечкой, пока её маленькое тельце защищает от любых качков детское кресло.              всё так и оказывается, как и говорил кан: сам он уходит куда-то по делам, оставляя их наедине в торговом центре напротив небольшого магазинчика, в котором можно сделать собственный слайм.              глупо моргает, смотря на маленькую девочку, еле-еле достающую до бедра.              и что ему делать?..              – харин-а, хочешь с оппой сделать слаймик? – голос звучит выше, пока его тело пронизывает странный дискомфорт.              маленькая пара слезящихся глаз смотрит на него, пока взгляд то и дело бегает, пытаясь найти папу.              – да...              на него немного странно смотрит молодая девушка у кассы. ну, конечно, это странно: взрослый мужчина и маленькая девочка, находящаяся на грани слёз.              – принцесса, давай выберем, чем нафаршируем твой слаймик.              харин кивает, подходя к огромным стеллажам с разнообразным наполнением бусин, пайеток и... всякого. бомгю просто не знает, как это всё назвать.              – я хочу динозавриков...              тыкает в пластмассовое стекло, и он присаживается рядом, чтобы получше рассмотреть их мордочки.              – конечно, давай! не надо спрашивать, можешь положить всё что хочешь, – улыбается широко, отчего маленькие щёчки краснеют, принимаясь разглядывать витрину.              – просто папа запрещает... э... ну... мальчачье всё. говорит, что я девочка и мне такое нельзя, – совсем тихонечко бубнит под нос.              бомгю придвигается к ней на корточках, вслушиваясь.              – да твой папа дурак просто. – она смотрит на него удивлённо, а слёзы мигом пропадают. – вообще ничего не понимает. можешь выбирать всё мальчачье!              – правда?!              – да! а если ругаться будет, то я его сам поругаю, чтобы не умничал, – треплет волосы на маленькой голове, собранные в два хвостика.              в итоге они собирают целую миниатюрную корзину с динозаврами, машинками и кошечками.              сидят за крошечным столиком, за который еле влезают ноги. бомгю, в три погибели согнувшись, пихает в зелёную субстанцию наполнитель и блёстки.              маленькие пальчики неожиданно останавливаются.              – а папа скоро придёт?..              смотрит так грустно и жалобно, пережимая перепачканными руками плюшевую кошечку.              бомгю, честно, хотел бы знать сам.              – конечно! он придёт и принесёт вот тако-о-о-ой, – руками машет, – подарок. ты только ему не говори, а то он просил меня оставить это в секрете.              прижимает палец губам, смотря как маленькая харин хихикает и повторяет за ним.              осознание того, что она так сильно ждёт отца, ранит больше, чем собственная залёгшая обида.              развлекаются с несчастным слаймом недолго, ведь ребёнку срочно нужно выплеснуть куда-то энергию, а не сидеть за столиком смирно. бомгю снова не знает, что делать. оплачивает эту несчастную забаву, пока девочка виснет на его руке, перетягивая на себе весь центр тяжести. розовое платьице перепачкано в зелёной слякоти, подол развивается от припрыгивающего шага.              – а куда мы идём? а куда мы идём? – спрашивает не прекращая, пока бомгю судорожно пытается нашарить глазами, где бы можно было провести время с ребёнком и не запнуться о маленькие ножки. к счастью, на последнем этаже оказывается батутный центр. платит за один детский билет, но когда девочка смотрит на него грустными глазами, приговаривая, что без оппы не хочет, то приходится купить и один взрослый. надевает на маленькие ножки специальные носки.              – думаю, твой папа точно меня прибьет...              – а это как?              – а-та-та мне сделает.              – я тогда папе а-та-та, потому что бросил нас!              – он просто отлучился по делам, не бросал.              – мама говорит, что бросил.              смотрит в искренние, полные счастья глаза, сидя на корточках перед лавкой.       от слов, сказанных с такой улыбкой, ему хочется заплакать, но он лишь подхватывает увесистое тельце на руки, понимая, что его пропитое тело такое не позволяет больше. ставит её аккуратно за лестницу, на мягкую поверхность, открывающую «портал» в мир веселья.              ***              тэхён, уставший после всех этих разбирательств с налоговой и деловыми партнёрами, пытается отдышаться на эскалаторе. в голове ужасно кружит, а ноги подгибаются. сжимает переносицу пальцами, впиваясь ногтями в мягкую кожицу. бредёт по памяти до магазинчика со слаймами, заходит, но не видит ни бомгю, ни харин.              сердце тут же начинает биться быстрее, а руки — мокнуть.              спрашивает у работницы, как давно ушли они, описывая свою дочь и несносного хёна, на которого, оказывается, нельзя положиться. два часа назад. его изнутри дрожь пробивает от этих слов.              ослабевшей ладонью достаёт телефон, не обнаруживая никаких уведомлений от старшего. набирает его номер один раз, второй, третий – ответа нет. в ушах набатом бьёт. выходит тут же, спускаясь вниз, чтобы проверить каждый этаж огромного торгового центра. всматривается в каждое лицо, врезается в плечи людей, бегая лихорадочно взглядом. нет. просто нет. нигде.              заходит в каждый магазин, спрашивая, не видели ли они их. везде ответ отрицательный.       каждый пройденный этаж его сердце учащает удары по рёбрам, заседая в глотке.              где они?..              его бросает в настоящий ужас, когда, пройдя все этажи, кроме последнего, он не находит их. просто пусто.              тэхен знал, знал, что лучше харин ездит с ним, чем он оставит её с кем-то вроде бомгю. чёртов субин. и почему он был занят именно сегодня?              готов волосы на себе рвать, когда бегом поднимается вверх по эскалатору. оглядывается вокруг.              его взгляд цепляется за две знакомые макушки.              ***              бомгю не знал, что развлекать детей так сложно. он, в принципе, с детьми никогда и не контактировал; но, кажется, что малышке самой понравилось с ним проводить время. улыбается устало, смотря, как та кушает свой детский сет в смешной тарелочке, то и дело выпрашивая что-то попробовать из его унылого салата.              подпрыгивает на месте прямо с вилкой у рта, когда слышит знакомый голос.              – где ты был? я спрашиваю: где, чёрт возьми, ты был?              кричит на него тэхён, подлетая свирепо и становясь у стола. на них поворачиваются, кажется, все, кто также решил перекусить.       он смотрит непонимающе, откладывая вилку, и берёт маленькую тёплую ручку в свою.              – мы с харин в батутном центре были и пришли покушать... – почему оправдывается? почему именно бомгю здесь виноват? не он бросил своего ребёнка, а сам сбежал. не он даже не обмолвился словом о том, что придётся сидеть с собственной дочерью.              – да! папа-папа, смотри какой слайм я сделала! – она подпрыгивает на стуле, двумя руками хватая прозрачную коробочку и протягивая тэхёну.              – харин, не мешай, – отрезает грубо, даже не взглянув на цветастую смесь в маленьких ладошках.              красивое личико искажается гримасой, с каждым словом грозясь пролить слёзы. приобнимает, прижав к себе. они оба сидят, потрёпанные и уставшие после активных скачек и различных игр, по типу: «оппа, покатай меня на спине, плечах, руках» и так до бесконечности. хвостики давно растрепались, и резиночки с клубничками лежали в его кармане, сжимаемые всё сильнее.              – хён, ты, вообще, в курсе, насколько сильно я, бл-... я волновался? ты вообще понимаешь это? ты мог хотя бы написать мне! я бегал по всем этажам, уже хотел в охрану идти!              – прости... я даже телефон в руки не брал и просто-...              почему он оправдывается? это не его ребёнок, которого можно бросить с первым встречным.       почему он оправдывается, не в силах отстоять свою точку зрения?..              – какое «просто»?! у меня чуть сердце не остановилось, ты понимаешь? ты не понимаешь, ведь у тебя нет детей, нет забот, ты вообще не думаешь!              бомгю сидит, сжавшись маленьким комком. если честно, то ещё немного, и он прямо здесь заплачет, как и девочка под его боком. харин сидела рядом с ним, рыдая и цепляясь пальцами за дутую куртку.              – тэхён-а, всё хорошо, не надо кричать... харин плачет из-за тебя, – говорит осипшим голосом, смотря снизу-вверх.              – она плачет из-за тебя, потому что ты не додумался сделать хоть что-то!              ладно, он сейчас заплачет сам.              кан в который раз сжимает переносицу, отходя на несколько шагов и тяжело вздыхая.              бомгю впервые видит тэхёна «таким». разъярённым и... и...              в глазах застывает влага, удерживаемая последними титаническими усилиями.              плакать ему чуждо — это бессмысленный процесс, но именно сейчас, именно из-за этого человека сдержаться невозможно.              на них всё ещё смотрят все. ему просто хочется, чтобы этот день никогда не случался с ним. если бы он отказался тогда, то этого бы не случилось.              тэхён смотрит на него испуганно, когда замечает смазанный взгляд.              – чёрт, хён, прости... я не хотел...              – думаю, мне лучше пойти домой пешком.              отрывает от себя рыдающую малышку, чтобы, нагнувшись к ней, улыбнуться.              – принцесса, папа, наверное, забыл про сюрприз. не плачь, хорошо? папа не на тебя кричит, да? мы ведь сегодня с тобой так хорошо повеселились, да? – утирает влажные щёки, пока две бисеринки смотрят на него. собственный голос дрожит, наровясь сорваться и путаясь в словах. – я в следующий раз тебе вот тако-о-ого мишку подарю, договорились?              харин действительно перестаёт плакать, смотря так печально, что ему самому хочется здесь забиться в истерике. этот день прошёл не зря, ведь он познакомился с такой чудесной девочкой.              – оппа уходит?.. – тихо спрашивает.              – да.              она начинает истерично рыдать, цепляясь за него и повторяя одно и то же:              «оппа, не уходи, не уходи».              всё-таки приходится.              – подожди, хён, я наговорил лишнего, просто волновался и-...              – думаю, мне действительно лучше уйти.              упорно делает вид, что детский плач не выедает его мозг, отражаясь от стен и проигрываясь в ушах.              дома он снова запивает всё, что уродливой обидой сидело накипью на сердце, вновь и вновь расчёсывая ожог ногтями.              бомгю проглотит всё.              ***              [босс :-)] хён, прости меня, пожалуйста.... я правда не хотел на тебя кричать и грубить, устал очень сильно и переволновался.       [босс :-)] харин не прекращает плакать. говорит, что не хочет без оппы домой...              ***              теребит в руках две маленькие резиночки с клубничками, сидя в кресле перед включённым монитором. всю ночь провёл в «lol», стуча по клавиатуре пальцами до тех пор, пока тело совсем не покинули силы.                    под ногами валяются осколки разбитой из-за неадекватного состояния бутылки абсента.              переступает ногами через стекло, обессиленно валится на кровать, всё ещё теребя маленькие клубнички.              засыпает с ними в руках, зная, что проснётся завтра, в котором ему вновь придётся пережить эту неделю.              ***              стучит несмело в прозрачную дверь, затонированную матовой пастилой. щёлкает ручкой, приоткрывая затвор, чтобы заглянуть внутрь.              – хён, я говорю тебе, эта хуйня дует мне в спину! ты сам будешь мне оплачивать больничный?              – хватит портить миролюбивую атмосферу крестьянским матом!              ники обходит со всех сторон хисына, пытаясь выцепить пульт, который то и дело перемещался туда сюда.              – кто виновен, что у тебя место позорное, малышня!              – ники, мы и так все потные, как свиньи из-за отопления!              за стенкой матового пластика, конечно, было чуть тише. они всегда слишком шумят. тэхён обводит взглядом их комнатку, с точностью напоминающую их собственную. видит пробор смольного затылка, на кончиках которого бликовал свет от монитора. его и не заметил никто вовсе: все заняты шуточной потасовкой, переходящей в настоящий спарринг.              тёплый уличный свет смешался с искусственным, так хорошо обрамляющим три четверти лица, которой отражает его бронзовым подтоном в пол оборота.              засматривается, не замечая, что наиболее буйные уже то и дело шуршат по офису, сталкиваясь лбами за пресловутый пульт от кондиционера.              басистый смех наполняет полые стены, стул на колёсиках, наконец-то, поворачивается к рабочему месту. глаза плотно сжаты от смеха, а ресницы дрожат, то и дело пропуская мелкие слезинки. губы подпирают щеки, растягивая болезненно и пытаясь сдержать крекер.              внимает, как медленно брови возвращаются на месте, улыбка гаснет, а глаза приоткрываются.              секунда. две. три.              они вперились взглядами в друг друга, будто водитель автомобиля и совсем юный оленёнок, который отбился от матери.              упаковка хрустит под тонкими пальцами, тэхён это видит сквозь щёлку между монитором и органайзером с ручками. это ужасно неловко, ведь холодная война сопровождается задорным смехом вдали.              шепчет губами:              «отойдём?»              бомгю рвано подскакивает, убирает что-то в соседний столик, подходя. у самого руки дрожат безбожно, оставляют на пластике еле заметный влажный след. сердце, кажется, отдаёт настолько сильно, что в глотке отдаётся вибрация неплотная.              идя спереди, не может оглянуться назад, ведь взгляд собственный, бегающий, точно выдаст его волнение с потрохами. и что такого в этом, если раньше извинения не приносили никакого ущерба? когда прозвучало: «прости, наверное, семейная жизнь — это не моё», — он был спокоен, как водная гладь на бессточном озере.              здесь, в кладовой редко кто бывает: везде плотный слой пыли, сломанный факс и огромные стопки бумаги для печати, запрятанной в картонных коробках.              темно. он и не был частым гостем, не знает, где выключатель находится, но вот бомгю заходит за ним, так и не удосужившись включить свет, а дверь перекрывает тонкую полоску искусственного света. от темени этой и тревожно, и плаксиво, и будоражаще одновременно. эхом раздаётся скрип сломанной тумбы, когда на неё облокачиваются чужие бёдра.       собственный вздох — гулкий выстрел в затихшей лесной глуши. пугается этого, не зная куда деть руки.              чертовски нелепо. трёт мозолистыми пальцами переносицу, скрутив кожу, чтобы притупить неуверенность. тэхён честен во всём: в своих действиях, в работе, в разговорах по душам... возможно, сейчас он, немного, нечестен с самим собой. на долю секунды правда.              – хён, я хотел извиниться.              молчание. молчание долгое и осмысливающее.              – тэхён-а, неважно, не заморачивайся, всё хорошо.              теряется, ведь голос басистый звучит здесь и там, и тут — везде.              – нет. я поступил неправильно, и мне следует извиниться. я видел твоё лицо в тот момент и могу уверенно сказать, что тебе было очень... не очень.              – да. ты прав, но... – размеренное дыхание напротив затихает, а может, и показалось вовсе, – мы не друзья. необязательно.              кан замолкает, упорно смотря в смоль, что, наверное, должна быть вечно бликующими от счастья глазами старшего.              – хён, не отталкивай меня сейчас.              его лексикон сжался, помещаясь небольшую книжку с пустыми страницами и обилием многоточий. он не заготавливал речь: ему давно не шестнадцать и перед ним не красивая девчонка, обгоняющая его по успеваемости, и кан не признаётся ей в «puppy love». перед ним его хён, который постоянно заставляет его сомневаться в своих принципах, шутит дурацкие похабные шутки, то и дело пытаясь облапать его грудь.              перед ним просто чхве бомгю родом из тэгу, переступивший порог одной трети жизни. тогда какого хуя он не находит и слова, что следовало бы сказать?              за дверью, вдали слышно клацанье каблуков о натёртую плиту.              – мне жаль... искренне жаль, что тогда выместил на тебя все свои эмоции и... – бегает глазами по комнате, надеясь зацепиться хоть за что-то, – не буду оправдываться, что устал и всё в этом роде. мне... мне не следовало кричать на тебя в людном месте, кричать, в принципе.... я пригласил тебя встретиться и даже не сказал, что собираюсь бросить со своим ребёнком, заставил сидеть с харин и тратить деньги, чтобы развлечь чужое чадо. это эгоистично, и... мне правда жаль, что я испортил твой выходной этой ситуацией. прости меня... пожалуйста.              безумно раздражает, что последние слова звучали так... жалостливо. тэхён собран всегда: на работе, выполняя план на день; дома, рассчитывая калории на каждый приём пищи; в своё свободное время, не давая себе и шанса на передышку.       тэхён собран всегда, если это не касается чхве бомгю. какого чёрта они встретились?              мать всегда говорила, что каждый приходящий человек учит его чему-то. так... чему его учит незамысловатый чхве бомгю, который ни о чём не беспокоится?              они впервые разговаривают так: без недосказанностей, намёков и подкалываний со стороны старшего. спокойно, как взрослые люди. это пугает больше всего, ведь это не тот чхве бомгю к которому он привык.       не тот чхве бомгю, к которому он знал подход. человека перед собой, молчаливого, понуро смотрящего в пол, тэхён не знал, как и любого незнакомца на улице в той же степени.              губы сжимаются в тонкую полоску, а в кармане приталенных брюк отдаётся вибрацией оповещение. банк, налоговая, нотариус или, наверное, бывшая, желающая вернуть «здоровые» отношения: отец, дочь, мать. всё по канону заповедей.              – я прощаю, потому что не обижался.              без лишних эмоций, спокойно и ровно.       тот ли это человек перед ним? может, авось, подменили его в темени непроглядной, а может, и вовсе воображение...       мысли мешаются в кашу, когда новая вибрация проходится по телу, раздражая воспалённый мозг.              – правда?..              и опять слишком жалостливая интонация, теряющаяся в железных стеллажах с мусором.              – да.              выдыхает тяжело. простояв весь этот диалог, выпрямившись, наконец-то облокачивается на стенку и вытягивает ноги. собственный носок лакированных туфель цепляет чужой, тушуясь и подтягивая к вебе.              бомгю не говорит ничего. бомгю, который всегда вставлял свои пять копеек, наверное, так же молча глядит на него через плотную гущу чёрной сажи от угля.              – харин так плакала из-за того, что ты ушёл... говорила, что сделает мне «а-та-та», что я плохой и ты меня побьешь... и вообще, она тебя больше любит, – с горькой усмешкой произносит, смотря на невидимый образ перед собой. – ты ей очень понравился...              – а папе почему-то не нравлюсь.              тэхён игнорирует эти, скорее всего, необдуманные слова.       тэхён надеется, что эти глупые мысли поскорее уйдут из чужой головушки, ведь ощущение липкого жара, пробирающегося под кожу, ему совершенно не нравится и, честно говоря, надоело.              – ты бы знал, сколько раз принцесса спрашивала у меня, когда же ты вернешься... меня больше всего удивили её слова, связанные с запретом на «мальчачие» игрушки и всё в этом роде. не думал, что ты из такого типа людей.              – она же девочка всё-таки, зачем ей всё-...              – тэхён-а, ты несешь какую-то чушь. это ведь ребёнок, в первую очередь. как игрушечные машинки и динозавры относятся к полу?..              молчит, не зная что и сказать, что ответить, когда в подобном разговоре тебя, будто чадо, нравоучают.              – как мы с извинений перешли на это?              – не съезжай с темы, – брошенная в шутку фраза пресекается резко и чересчур серьёзно. – это, конечно, ничто по сравнению с её с словами о том, что мама говорит.                    – и что же она сказала?              – что ты их бросил.              собственное сердце, активно отбивающие рёбра, затихает и тэхён вместе с ним. поджимает губы и жмурится.              – не обращай на это внимание.              ***              кану легко сказать «не обращай внимание».              он старается не обращать внимание, когда выходит поздно с работы и, не давая задвинуться автоматической двери, остаётся в проходе и наблюдает со стороны за знакомой фигурой широкой в плечах. наблюдает за фигурой, локоть которой обвивает высокая женщина с роскошными волосами, на которых оседают снежинки.              бомгю не обращает внимание и на напряжение между ними, и на фальшивые улыбки, предпочитая пройти мимо и притянуть к себе канов взгляд.              снова пошёл снег. снова отстойный бар, в котором, по видимому, бармен только научился держать в руках грудь матери, ведь коктейли были абсолютно ужасны.              ***              дни сменялись быстро. понедельник, вторник, а потом ещё один вторник... и ещё один вторник.              бомгю не старался считать дни, лишь иногда вспоминая, что понятие времени существует, когда ёнджун отчитывал его за просраный срок сдачи.                    в этот раз он, видимо, решил поглумиться над ним, отправляя на открытие нового бутика вместе с чонвоном.       с чонвоном, который так же зашуганно смотрел на огромную толпу.       с чонвоном, который никогда раньше не присутствовал на открытии бутиков.              наряженные консультантки выдают свои самые доброжелательные улыбки покупателям, всовывая в руки подарки в честь открытия магазина, пока людской поток и не думает заканчиваться. они теснятся от этой толпы поодаль, за натянутым занавесом и стоящим перед ним стульчиком, в который обычно сажают модель, чтобы нанести ей профессиональный макияж.              бомгю не знал, почему их присутствие было так необходимо. то ли просто для галочки, то ли для решения каких-то поставленных задач, о которых ни слухом ни духом не было сказано. новый магазин выглядел прелестно, даже бомгю, прилично выпивший за ночь и спавший пару часов, это способен оценить мутным мазком стеклянных глаз.              на них смотрит недовольно женщина в деловом костюме, клацая каблуками по паркету, пока настырным шагом преодолевает толпу.              – где обещанная модель? – налетает, словно коршун, вдавливая в пол своей властной аурой расправленных плеч.              спрашивает она, а чхве не знает, что и ответить. задрожавший за спиной чонвон не придаёт никакой уверенности.              – это провал, боже, – обречённо стонет она, по глазам прочитав непонимание. зачёсывая чёлку назад рваным движением, оглядывает толпу. – еле успели с подарками, а теперь и модель непонятно где... что же делать, чёрт бы его драл.              язык затыкает гортань, пока они, как два маленьких котёнка, стоят пристыженно рядом. тут и там щёлкают камеры, раздражая своими вспышками глаза.              оборачивается на него, смеряя внимательным взглядом, от которого хочется скрыться. сбежать. пропасть.              – ты, хоть и не первой свежести, но пойдёшь, – говорит будто на неизвестном языке, впериваясь глазами в его собственные. – раздевайся.              – что?..              – что?!              вскрикивают в унисон, отчего та лишь недовольно хмуриться.              – визажист уже пятнадцать минут ждёт, что стоишь, как истукан? куртку снимай.              бомгю послушно снимает верхнюю одежду, напоследок, для уверенности, мазнув охолодевшей ладонью по чонвоновой.              цепкая ладонь хватает за предплечье, утаскивая на тот самый «подиум». усаживает в высокий стул.              на него смотрят все. на чхве бомгю, который не успел с утра почистить зубы, который скурил пару сигарет перед «ссылкой», который не удосужился погладить костюм. лицо горит, а уши, которые скрывала смоль волос, были краснее клубники. сидеть неудобно, ведь кости впиваются в тонкую кожу ягодиц, в которых, кажется, и вовсе отсутствует прослойка жира.              скользит взглядом по толпе, то и дело жмурясь от вспышек; лишь увидев чонвона, успокаивается, покрепче сжимая взмокшие ладони. над его лицом порхает лёгкая кисточка, касаясь то века, то губ, то складочки меж бровей. старается расслабиться, концентрируясь не на тошноте, преследующей с утра; не на гуле голосов, окружающих по периметру; не на ярком свете, выедающем глаза с похмелья.              влажные мазки касаются кожи, замазывая шрамы взросления и мелкие дырочки от пирсинга, давным-давно снятого. на нём тестируют новую коллекцию, над рекламой которой бомгю сам трудился вместе с ребятами с отдела.              голос визажистки очень близко, рассказывает о продуктах, использующихся в макияже и которые так удачно можно было приобрести здесь.              за время сидения на этом стуле его зад, да и не только, знатно так затёк, поэтому окончание презентование косметики — рай для одного маленького человека.              наконец, раскрывает напомаженные ресницы, пока его вблизи щёлкают. в дальнейших действиях он и не старается разобраться, тут же бросаясь наутёк к чонвону, который, увидев его вблизи, охает.              – хён, ты как будто помолодел на двадцать лет!                    бомгю хмурится, очерчивая тональной основой складку меж бровей.              – я не такой старый. то, что я старше тебя на шесть лет, ничего не значит.              – да нет, я не про это! тебе очень идёт, прям очень!              не понимает такого искреннего восторга, поэтому выуживает из кармана куртки айфон и, открыв камеру, рассматривает результат трудоёмкой работы.              удивительно, но... его лицо действительно выглядит в некотором роде очаровательно?.. если можно так сказать.              щёлкает себя пару раз, выпятив губы на пару секунд. приходится ещё немного побыть там чисто для вида, пока, конечно, телефон не начинает неистово вибрировать. он заходит в общий чат, в котором за время их отсутствия накопилось больше тридцати сообщений.              [yawnzzn] это мой сын!! красавец!!! горжусь!!!              [hwang yeji] срочно покажите ТАКОГО бомгю тэхёну       [hwang yeji] он точно не сможет устоять              [heeseung gangsta] я тоже не смогу устоять       [heeseung gangsta] кто блвть на кухне разлил воду              [queen eunchae] иногда мне кажется, что хёну идёт макияж больше, чем всем девушкам мира вместе взятых              [sunoo~~] вы все восхищаетесь хёном, но, блять, мне срочно нужно перетереть пару вопросиков с этой визажисткой и узнать, как она растушёвывает тени так ровно...              [rock and sex] респект хёну              он гасит экран, не горя желанием вчитываться, что ещё написали эти умалишённые. фотографию исподтишка, которую, очевидно, сделал младший, бомгю упорно игнорирует.              чонвон ещё с минуту рассказывает о том, как же ему идёт такой тип макияжа, меж строк бросая: «не понимаю, почему тэхён-хён не хочет быть с этим аполлоном».              брови, услышав только эту фразу из всего монолога, нависают грузно, а губы поджимаются в тонкую полоску. точечно нанесённые тени размазываются.              ***              тэхён не особенный, как бы мама ни твердила в детстве. так, наверное, говорят всем. тэхён простой парень. и в перечень «простого парня» точно не входит испытуемая им паника пред чхве бомгю. туда опредённо входит покупка квартиры в ипотеку, машина в кредит и удовольствие от троллинга субина. да, последние точно.              – хён, иногда мне кажется, что у тебя аутизм или что-то в этом роде.              – тэхён-а, когда ты говоришь это таким холодным и безучастным тоном, то мне начинает казаться, что ты прав, – смотрит исподлобья на восседающего на его душой кана с кипой счетов.              – я всегда прав. забыл, что ли, что сам подарил мне футболку с таким принтом?              субин сокрушается, зарываясь лицом в потные ладони.              – не знаю... ты божье благословение или наказание за все мои грехи?.. – выходит совсем тихо и обречённо.              – я всё вместе. хватит убиваться из-за своей дурацкой аниме фигурки и разгреби наконец отчеты за двадцатый год, которые ты запорол. – субин резко дёргается, после чего ещё сильнее сливается со столом и своими руками. – и помойся, наконец, а то воняешь.              – иногда мне кажется, что ты его по-настоящему гнобишь, – бросает мимо проходящий джей, на что получает закономерный ответ:       – я любя.              да, троллить субина — это его любимое занятие.       но, очевидно, его любимое занятие по мнению всех коллег с отдела — это совершенно не гейски залипать на чхве бомгю, который, какого-то чёрта, сегодня слишком накрашен. он, опять же, гетеросексуальный цисгендерный мужчина, точнее, разведённый гетеросексуальный цисгендерный мужчина, который не может оторвать взгляда от комочков розового глиттера на складке века, который не старался так усердно разглядеть, прищурившись в очках.       чонвон, будь он не ладен, получает какое-то садистское удовольствие, наблюдая за этим и слишком быстро щёлкая что-то в телефоне, чтобы отправить сегодняшние фотографии старшего с открытия нового магазина.              с чего они ему сдались? палец тянется к кнопке «удалить у себя» прежде, чем замечает абсолютно не забавную и не милую мордашку, снятую в ноль-пять. тэхён по сведённым густым бровям и накуксившимся губам знает, что старший был недоволен внезапным фотосетом.                    ян, скорее всего, на все сто процентов горд собой, когда замечает эти метания и обсессию на одной незначительной фотокарточке.              – ох, чонвон-а, перестань так лыбиться. уже выполнил свои миссию.              – не знаю, о чём ты говоришь. – тэхёна слишком напрягает эта ехидная улыбочка на «девственном» личике его младшего братишки.              с чего они вообще решили, что всё дело в чхве бомгю? в конце-то концов, вокруг него не крутится вселенная. только если самую малость.              они вдвоём продолжают пялиться на старшего, который, видимо, совсем не выспавшись, постоянно путает кнопки на кофе машинке, начиная стучать по ней со всех сторон и пытаясь отменить свой выбор. один раз даже роняет капсулу, а та, издав нелепый звук при столкновении с полом, лопается и разливается. наконец-то наполняет несчастную кружку кофеином, оборачиваясь, чтобы уйти, и внезапно замечает их. сначала моргает пару раз, недовольный подобной слежкой, но позже сам подходит ближе, смотря так, будто они — нашкодившие котятки.              – вы тут вуайеризмом занимаетесь, ребятки? вам никто не говорил, что это неприлично?              – тэхени-хён, как тебе макияж нашего малыша?              повисает тишина. очень неловкая тишина, если быть честным.              – обычный.              – ещё более кринжовой хуйни я ещё не слышал...              – эй! я стараюсь быть милым и сватом одновременно, не всё получается с первого раза! – чонвон скукоживается под двумя укоризненными взглядами, проглатывая последние слова.              – ладно, это было самой кринжовой хуйнёй в моей жизни, – изрекает, в конце концов, бомгю, наконец, делая пару крупных глотков ароматного кофе, после чего сразу закашливается, высовывая обожжённый язык.              – удивительно, но я с ним согласен, – невозмутимо стучит по сгорбленной спине, пока кашель из самых недр прорезает эхом кухню.              – тоже мне, нашлись! два взрослых лба, которые ничего дальше носа не видят! так вам и помогай!              – вообще не понимаю о чём ты.              – согласен.              чонвон, видимо, обидевшись на равнодушие к его усилиям, уходит, громко топая своими тяжёлыми ботинками по кафелю.              бомгю расправляется в плечах и снова отпивает кофе, видимо, его жизнь ничему не учит, иначе тэхён просто не может найти объяснение повторному приступу кашля. может, кратковременная память?              скользят оценивающими взглядами по друг другу и, встретившись, отводят их.              – так, и... как тебе сегодня, ну, я?..              немного неловко, потому что, чёрт возьми, это у него спрашивает чхве? не кто-нибудь другой...       что уж говорить, если он всегда необычно и круто одет, в то время как тэхён носит свои два костюма, меняя их между собой через день. только сегодня кан, так уж и быть, готов признать что это... мило и очаровательно? не так, как с девушками, нет, совершенно по-другому. бомгю вообще на девушку не похож, если говорить честно, и это парадоксально. потому что у чёртового чхве бомгю широкие плечи, крепкие ключицы, изредко выглядывающие из-под рубахи; руки с бегающими венками, которые во время нагрузки натягивают кожу, и ужасно басистый и глубокий голос, заставляющий дрожать мебель в комнате, когда смех прорывается сквозь губы.       это ужасно плохо.              – нормально?..              – и всё?              бомгю куксится, как на той фотографии, желая услышать лелеющие комментарии.              – ты и так знаешь, что горяч и хорош собой, зачем ты заставляешь меня это говорить?              – ох, значит, я горячий и хорошенький? – произносит довольно, прикрывая большую часть лица кружкой. они смотрят друг другу в глаза долго, прежде чем тэхён сдаётся, покрываясь рябистым румянцем и отводя взгляд.              – ты отвратителен, – бормочет под нос.              это определённо поднимает ему настроение, выпуская басистый смех, расшатывающий не только стенки кухни, но и клапаны его сердца.              – я просто люблю высасывать из тебя энергию. знаешь, я в своём роде энергетический вампир, – щёлки между зубами и уголком губ притягивают, но это всего лишь обманка чхве бомгю. ловушка. тэхён не связывается с такими людьми, как чхве бомгю, потому что это губительно.       потому что это всего лишь одноразовая акция и развлечение для старшего.              – тебе не идёт молодёжный сленг.              ***              дедлайн не горит, го в бар (рекламщиков в массы)              [sunoo~~] я совершенно не очевидно намекаю поехать на выходных на кемпинг       [sunoo~~] на самом деле я уже купил билеты и отказы не принимаются💋              [heeseung gangsta] а кто будет              [sunoo~~] очевидно       [sunoo~~] все                    [rock and sex] я не хочу с девочками       rock and sex] от них воняет стервозностью и ненавистью к мужчинам              [hwang yeji] кто бы говорил              [queen eunchae] от тебя воняет чипсами и газировкой       [queen eunchae] и очевидно мужчиной              [rock and sex] 🤮              [yawnzzn] ну не знаю... я с хюнини договорился на вечер кинематографа              [deftones fan] чертов романтик каблук и хороший мужчина как ты посмел променять друзей на член       [deftones fan] как ты посмел иметь личную жизнь       [deftones fan] как ты посмел регулярно заниматься сексом и скакать на члене                    [queen eunchae] ПОМОГИТЕ БЛЯТЬ УДАЛИТЕ ЭТУ ХУЙНЮ МОИ ГЛАЗА НЕ БЫЛИ К ТАКОМУ              [yawnzzn] КАКОГО ХУЯ...              [heeseung gangsta] он просто расстроен, что ты его не зовешь              [deftones fan] в этом есть доля правды.              [yawnzzn] ЧТОБЫ ПИСАТЬ ТАКОЕ ВОЗЬМИ СВОИ ЯЙЦА В КУЛАК И ПО НОРМАЛЬНОМУ СКАЖИ ТЭХЕНУ ЧТО ТЫ К НЕМУ ОЧЕНЬ НЕ РАВНОДУШЕН А ПОТОМ ТРАХАЙСЯ СКОЛЬКО ХОЧЕШЬ              [deftones fan] Я НЕ ТРАХАЮСЬ А СОЕДИНЯЮ ДУШИ ЧЕРТОВ ТЫ СТАРПЕР              [yawnzzn] ТЫ ЧЕРТОВО АМОРАЛЬНОЕ ЖИВОТНОЕ НЕ ПРИКИДЫВАЙСЯ ВЫСОКО ПРОСВЯЩЕННЫМ КОГДА САМ ТОЛЬКО И ДУМАЕШЬ О НАКАЧЕННЫХ СИСЬКАХ ТЭХЕНА              [deftones fan] КТО БЫ ГОВОРИЛ БЛЯТЬ Я СТОЛЬКО НАСЛУШАЛСЯ О ТОМ КАК ВЫ С КАЕМ ЕБЕТЕСЬ ГДЕ ТОЛЬКО МОЖНО              *hwang yeji удалила сообщения «чертов романтик...» и еще 9 сообщений для всех*              [hwang yeji] ИМЕННО ПОЭТОМУ С ВАМИ НИКТО НЕ ХОЧЕТ ЕХАТЬ       [hwang yeji] мы бы собрались нашим няшненьким женским не токсичным коллективом и няшились              [rock and sex] кто вообще использует слово няшились и няшненбкие бля              [hwang yeji] кто вообще использует слово бля, свэг и эщкере              [yawnzzn] не трогай эщкере       [yawnzzn] бомгю я тя трахну хватит ересь писать и мериться со мной членом       [yawnzzn] у меня все равно больше              [deftones fan] чертов болбной ублюдок       [deftones fan] интернет герой выходи один на один я докажу что мой больше              [queen eunchae] помогите...              [wonwon] почему каждый раз, когда я не в сети, происходит всякий треш?              [heeseung gangsta] чертов зумер              ***              самый продуктивный отдел (чхве субин позорник)              [the more pretty guy in the world] мне сону доложил что мы поедем на кемпинг в эти выходные и все едут              [босс :-)] пропустил запятую.              [главарь] чоо нафин       [главарь] я зпнят              [босс :-)] играть в лигу легенд и смотреть аниме не равно занятости.              [главарь] я ообще то нп свиданрк илу!!!              [shuhua] тогда этотуважаемая причина. прощаемо.              [jayjay] чертов негодяй              [kai] как мы вообще все там поместимся???              [the more pretty guy in the world] тож хз, но сону сказал, что все норм              [босс :-)] молодец, запятые поставил :)              [the more pretty guy in the world] для тебя любимый              [босс :-)] без этого.              [jake🐶] сонхун, к сожалению, он занят              [босс :-)] ?              [shuhua] не делай вид, будто тебе не нравится хён 😉              [босс :-)] че у вас за шутки дебильные...              [the more pretty guy in the world] короче все едут!!!!!              ***              это странно, что бомгю, который даже не пытается, заполняет его жизнь полностью. типа, буквально. они постоянно пересекаются на работе, даже в тех местах, в которых, ну, точно не должны.       чего уж стоит ситуация, когда тэхён выходил из кабинки туалета, случайно врезавшись лицом в острый подбородок, отчего на переносице появилось еле заметное покраснение, за которое его засмеяли все кто только мог.       даже собственная дочь, видимо, была против него, постоянно названивая и спрашивая, когда же она встретится с «оппой»? тэхён не находил ответа.       ситуация, которая случилась у принтера, добила окончательно: чхве стоял, максимально абстрагировавшись, притоптывал ногой в такт музыке, играющей в обклеенных всякой всячиной маршаллах. наушники, к слову, вообще не обязательный атрибут, ведь какая-то романтичная песенка разносилась по всему этажу сквозь кожаную подкладку. кан пытался ему что-то сказать, но, не получив ответа, подошёл ближе, чем напугал несчастного романтика, нажавшего кнопку «ящик пандоры». листы начали вылетать из гудящего принтера, заполняя весь пол белизной и мелким шрифтом times new roman. все мимо приходящие коллеги были обстрелены, пока они вдвоём пытались это остановить.              – чхве бомгю, ты чёртова катастрофа.              единственное, что сказал ему тэхён, когда это всё закончилось.              ***              наверное, вся вселенная против него.       нет, он вполне серьёзен. почему бывшая решила, что оставить харин посреди дня — это, очевидно, хорошая идея? у него и так уже цифры перед глазами плывут, как ему разделиться пополам, чтобы закончить табличку и присмотреть за дочерью?       трёт переносицу пальцами, тяжело вздыхая и поворачиваясь к стулу, на котором минуту назад крутилась харин и болтала о молангах. мозг сам дорисовывает её образ, но, моргнув, приходит осознание, что кресло на колёсиках стоит ровно, а на нём никто не сидит.              – блять...              никто не знает куда она делась, поэтому приходится оббежать весь этаж прежде, чем найти в блядской курилке на балконе!              – что за хе-...              – о, тэхён-а, мы как раз вспоминали тебя!              чхве бомгю — ёбанная катастрофа, сидящая на корточках за чернеющей макушкой и завязывающая хвостики с помощью резинки с клубничками, параллельно держа меж губ сигарету. кан так и остановился в дверях, впуская холодный воздух в коридор, ладонь осталась на ручке.                    – ты чёртов идиот! – пинок под зад лакированными туфлями, и он уже валяется на полу, а почти докуренная сигарета срывается с огромной высоты.              – эй! так ты обращаешься со старшими! и вообще, не ругайся при ребёнке! – обиженно прикрикивает на разъярённого кана, пока девочка стоит рядом, не зная что и делать.              – ты буквально куришь при ней!              – она сказала, что ей всё равно!              – это ребёнок, ты идиот!              сверяют друг друга озверелыми взглядами, пока старший не поднимается, возвышаясь и вздёргивая подбородок.              – пойдём от него, харин-а, он какой-то больной, – смотрит исподлобья, пока, нагнувшись, выводит малышку за ручку.              – вы... – вздыхает тяжко, наблюдая за тем, как сгорбленная спина скрывается за порогом, – блять!              ***              – что ж, тэхён-а, ты не можешь ничего поделать с тем, что твоя дочь больше любит бомгю, чем тебя, – равнодушно произносит субин, не отвлекаясь от экселевской таблички, пока он, сидя на «гостевом» стуле, излагает свою проблему.              это похоже на приём у психолога, на котором поднимается важная проблема того, что ему точно не нравится этот оболтус. у очень плохого психолога. старший жуёт мармеладного червяка, который смешно всасывается по мере поедания, параллельно доделывая план на день и определённо точно не пытаясь его понять.              – нет, хён, ты не понимаешь-...              – может, пора приглядеться, а не убегать от себя? раз даже харин, которая ненавидит почти всех нас, запала на него, это определённо что-то да значит.              – почему я вообще советуюсь с инцелом-анимешником...              – не знаю, – просто пожимает плечами субин.              ***              – давай-давай, харин, гони, бля! – орёт во весь голос ники, болея за маленькую девочку, рассекающую на стуле весь коридор, пока двигатель в виде бомгю не собирался сдавать позиции, толкая кресло на колёсиках вопреки всему.              – что тут происходит, чёрт возьми?!              они чуть не сбивают шухуа, так некстати решившую отсканировать документы. девушка цепляется за ручку двери, как за спасательный круг, вваливаясь обратно в кабинет, из-за чего выбегают уже все, поглазеть на это зрелище.              их останавливает мистер ким, который выходит из лифта именно тогда, когда перед ним останавливается гоночная «машина», чуть не устроив дтп с летальным исходом.              – я жду объяснений, – единственное, что разносится на весь этаж, когда все с ужасом затихают.              ёнджуна отправляют на казнь в роли зачинателя, который об этом дрифте и знать не знал.                    ***              – как вы до этого додумались вообще?! я бы вас всех тут поочерёдно казнил по несколько раз, если бы не дочь тэхёна. мистер ким мне так на уши присел из-за вас, – ёнджун вышагивает туда-сюда по кабинету, активно жестикулируя, чтобы выплеснуть всё своё негодование.              – это был бомгю-хён, – как ни в чём не бывало сдаёт его сону, даже не отвлекаясь от монитора. чёртов хладнокровный убийца.              – да я даже не удивлён! радуйтесь, что вы не разъе-... не покалечили её, огрызки, – звук рухнувшего на стул тела раздаётся по помещению, пока чхве, совершенно не заботясь ни о чём, переплетает хвостики на голове девочки резинкой, которую та случайно подарила ему.              – а мне понравилось, – укладывает торчащие пряди пальцами в слюне, приглаживая, чтобы вместо волос был округлый шерстяной шарик с хвостом. – прикольненько так было.              – ты меня пугаешь, – отрешённо произносится за монитором, скрывающим серьёзный взгляд, – то ты пьёшь, не просыхая, и ходишь еле живой, то весь из себя гиперактивный...              – м-м-м, не знаю, может быть, – просто пожимает плечами.              – ты же знаешь, что я не люблю, когда ты отвечаешь расплывчато.              – ага.              в конце концов, он всовывает девочке свой нинтендо, запуская марио карт.              ***              – так, и?..              – прости.              – просто «прости»?              – я просто пытаюсь подать хороший пример харин, не указывай старшим.              – мне страшно от твоего «хорошего примера».              на улице сыро. снег то идёт, откладываясь огромным комком повсюду, то тает, застилая асфальт небольшими ручейками. на руке, свернувшись в комок и уткнувшись в тэхёнову грудь, спит харин, до последнего не отпускающая из рук нинтендо. бомгю шагает рядом. обе руки заняты кожаными портфелями с работы: один его, второй — тэхена.              солнце почти скрылось за высотками.              он стоит чуть поодаль, пока кан осторожно усаживает дочь в детское кресло и застёгивает на нём ремешки.              – тебя подвезти?              проморгается пару раз прежде, чем поймёт, что обращаются к нему. выпускает искусанную губу из острых зубных рядов, чтобы рассеянно кивнуть.              в машине тепло. в машине пахнет мужчиной, тэхёном. слишком сильно, слишком сильно. бомгю вдыхает полной грудью, якобы насыщая свой организм кислородом, а не чтобы услышать, что его подарком действительно пользуются. почти заживший ожог натирает та самая резинка с клубничками.              – ...бомгю?              – м-м-м?              – я спрашиваю, ты не против, если я заеду по делам? это быстро.              переводит взгляд, чтобы встретиться с чужим в янтарной оборке.              – угу.              чуть съезжает вниз. утыкается коленями в бардачок, потому что места катастрофически нет. может, это тёплый воздух размывает восприятие, ведь отчётливый запах кедра воздействует на нижнюю теменную долю, делая тело непонятно потерянным. склоняет голову на бок и прикрывает глаза, чувствуя лёгкую щекотку от спавшей челки. движение автомобиля убаюкивает, словно волны, поэтому любой искусственный свет, проникающий сквозь затонированные окна — мираж, и не более.              правда, совсем лёгкие прикосновения, поправляющие чёлку и заправляющее за чувствительное ухо, не похожи на фантомную фантазию о близости. но шанс таких ласковых прикосновений от кан тэхёна совсем невелик, даже невозможен, поэтому он лишь зарывается носом в ворот куртки, пряча горящую кожу.              ***              джей сжимает в своей руке его. через рубашку отчётливо просвечиваются плотные мышцы. буквально вчера ночью или же сегодня утром они материли друг друга в лиге, обещая выявить сильнейшего в армреслинге. бомгю чувствует себя уязвимым, потому что собственное тело давно забыло, что такое боль в мышцах после занятий. оно, в принципе, забыло, что такое спорт, но это не мешает ему смотреть с азартом в такие же горящие глаза.              сонхун салютует, и в ту же секунду острая боль простреливает предплечье, потому что чонсон вцепился так, что не отдерёшь. проходит пара секунд, и оборона, которую он держал несмотря и вопреки, распадается с глухим стуком падения его ладони на стол. всё болит ужасно, такое чувство, будто резким рывком ему сломали кость в нескольких местах. пак гогочет радостно, приговаривая, что он не больше, чем «интернет герой», который только чесать языком горазд.              ёнджун похлопывает по спине в успокаивающей манере. давление ударило в череп.              отлучается в туалет, чтобы избавиться от липкого жара, пожирающего лицо. стоит чуть меньше минуты, опустившись по самый нос в искусственный водоём из своих ладоней. бомгю осматривает себя в зеркале, облокотившись на раковину. в руке стреляет боль, а на слипшихся ресницах образуются капли.              только сейчас бомгю замечает, что брюки, купленные пару лет назад, не так плотно обхватывают его талию и бёдра, как раньше.              ***              будни пролетают слишком быстро, типа, правда, быстро. он не выспался, в желудке бурлит непереварившийся абсент, а пальцы будто по инерции щёлкают по фантомной клавиатуре.              они уместились в трёх машинах вместе с багажом. переводит взгляд на джея, постукивающего пальцами по рулю в такт песне, прежде чем уснуть.              сегодня солнечно и ветра совсем нет. только разве что голые деревья поскрипывают. это обычная база для кемпинга, как и десятки других на окраинах сеула.       раскладывают сумки, заселяясь по домикам. хисын, бомгю, чонвон, ники, ёнджун и кай в одном; джей, джейк, сону, сонхун и субин с тэхёном — в другом. девочки всё-таки решили не ехать. в первую очередь, конечно же, ссорятся из-за обязанностей. никто не хочет разбирать сумки. в итоге решают с помощью камень-ножницы-бумага.       рассеянно перекладывает продукты из пакетов на стол в уличной беседке. брокколи, огурцы, замороженное мясо и помидоры, помидоры, помидоры... это клубника. ладно. охлаждает глаза, прикладывая к ним тыльную сторону ладони. три ящика пива, если учитывать, что сону и чонвон не пьют. удивительно, что в этом списке нет тэхёна.       тэхён...       тэхён сегодня очень красивый в своих очках, которыми то и дело зачёсывает чёлку, и футболке «my mbti is cute». «так и есть», — думает бомгю, когда младший задыхается в смехе, заламывая субина. они встречаются глазами, и почему-то появляется резкое желание пообщаться с джеем.              в целом, всё проходит хорошо.              – да я говорю вам, блять! ники так пёрнул, что я дышать не мог, а джей, как назло, не открывал окна, потому что «холодно»! – орёт хисын с набитым ртом, то и дело размахивая руками.              – по-любому, ты сам пёрнул, с чего я вдруг! – так же прикрикивает нишимура, приподнимаясь, будто собираясь надавать по морде.              – только ты постоянно хочешь срать и пердишь!              – вы своими разговорами портите психику мяса, – огрызается на них чонсон, переворачивая говядину на мангале.              впрочем, ничего нового.              бомгю запивает всё съеденное светлым пивом. их посиделки компанией всегда выглядят так. кто-то обязательно поругается. на притащенной джейком колонке играет джаз. они старики, как-никак, надо соответствовать.              его, несмотря на крепость выпиваемого ежедневно алкоголя, начинает вести. может, это из-за того, что первая банка пива ушла ещё до обеда, а может, из-за мутного взгляда кана, который неотрывно направлен на него. бомгю тушуется, делая ещё один крупный глоток. под столом полно ног, но он определённо знает, кому принадлежит та, что прижимается к его лодыжке, время от времени стукаясь кроссовками о собственные затёртые найки.              темнеет быстро. за разговорами они провели часа три, не меньше. зажгли небольшой костёр, усевшись на брёвна, выложенные ореолом вокруг огня. внезапно вскакивает джейк, предлагая всем прогуляться по лесу, отчего отсеиваются большинство, а те, кто остались — кай и ёнджун, — уходят в домик. бомгю еле сдерживается, чтобы не пошутить, но слова из глотки не лезут, потому что он остаётся один на один с тэхёном.       в дрожащей руке зажата сигарета, медленно истлевающая каждый раз, когда губы обхватывают фильтр. сидят молча, пока кан не подсаживается ближе, и их колени не соприкасаются. ладонь потеет, но бомгю старается успокоить себя тем, что это из-за жара пламени.              – как тебе поездка? – почему-то спрашивает тэхён. он желает лишь тишины и умиротворения, а не сбитого дыхания и неспокойного сердца.              смотрит вниз, то и дело поднося сигарету к губам, а когда та заканчивается — подпаливает новую. собственная дутая куртка шуршит. боковым зрением замечает чуть опущенную вниз голову и заинтересованный взгляд. вокруг темнота сплошная. тёплый отблеск огня ласкает тэхёново лицо, а во взгляд вселяет блики. это выше него. бомгю натурально плывёт.              – нормально, – произносит, наконец, совсем не заботясь, что треск поленьев заглушает собственный голос.              – нормально?..              – ну да.              – не выглядит так, что тебе нормально.              их тихий разговор сопровождается гореньем брёвен и треском, таким же тихим.              – обычно, когда тебе нравится, ты очень весёлый... ну... в плане, громкий: шутишь и дурачишься.              не знает, что ответить. поворачивает голову по направлению к младшему, чтобы прочитать, что же именно хочет узнать. его взгляд тёплый, слишком тёплый, из-за чего может казаться, будто это интимный разговор. пухлые губы напротив приоткрываются, а меж ними видно чуть слипшиеся уголки. бомгю не знает, что и думать. это, наверное, слишком. он долго смотрит на них, одолеваемый бессмысленным желанием приблизиться, чтобы почувствовать слабое дуновение дыхания через каёмку идеально ровных зубов.              – откуда ты можешь знать, когда мне нравится?              теперь тэхён не знает, что ответить, и они просто исследуют желтеющие радужки друг друга.              – просто знаю, я думаю.              – очень самоуверенно с твоей стороны, – ухмыляется грустно, чувствуя, как лицо начинает печь от жара огня, а может, из-за чужого тела слишком близко. это странно, ведь зима ещё не кончилась, а на улице минус три. его пальцы определённо зябнут.              тэхён, поступая абсолютно бесчеловечно, берёт его левую ладонь в свои, перетиерая, чтобы согреть. иногда ему интересно, что в чужой голове.              – зачем ты пьёшь? – спрашивает прежде, чем наполнить рот горьким дымом. есть что-то в этих гляделках.              – не знаю.              их плечи и колени соприкасаются, и от этого странно-хорошо. сердце стучит по ушам.              – хочешь? – подмахивает начатой сигаретой, и кан молча кивает.              не сводит глаз, даже когда губ касается чужая сигарета, на которой, бессомненно, остался отпечаток слюны. теперь они ещё ближе к друг другу, сидят, нагнувшись. между лицами сантиметров десять, не больше.       тэхён выдыхает ему в губы, а он, не думая, втягивает дым. так несколько раз, пока ему не кажется, будто чужие губы стали ближе. сам тянется, глупо приоткрывая свои. бомгю ведётся. бомгю чувствует жар от костра. бомгю ощущает тёплое дыхание на своих губах. бомгю смотрит и не отводит взгляда. бомгю видит испуганное выражение лица. бомгю чувствует холодный воздух, обжигающий лицо во время рывка, и отпечаток чужой куртки на носу.              тэхён снова обманул его.              вокруг никого, только костёр тихонько зацеловывает своим присутсвием истлевшее сердце.       кан как появился, так и испарился, оставив после себя запах подаренного им парфюма.       он снова затягивается, закашливаясь, когда дым почти покинул тело. закидывает окурок в огонь. утыкается лицом в ладони, на ресницах чувствуется влага.              – ненавижу тебя, – бормотание заглушает кожа.              ***              бомгю чувствует себя опустошённо. не просто опустошённо, а использованно-опустошённо. как минимум, каждый подходит спросить, всё ли хорошо. каждый, кроме тэхёна. потому что тэхён — не каждый. потому что он чёртов ублюдок. хотелось бы так думать, если бы каждое обзывательство, адресованное в мыслях младшему, не сопровождалась бы болью в грудине.              до конца отдыха старается свести контакт к максимальному минимуму, но, видимо, кан и сам не горит желанием хотя бы объясниться, как бы бомгю этого изнывающе не ждал.              по дороге домой он покрепче сжимает руку ёнджуна, который молча пытается поддержать, ведь, что бы ни спросил, ответ будет один:              «всё хорошо, хён».              старший за него решает, что останется на ночёвку, поэтому просит джея не завозить его. бомгю стыдно признавать, что ему мерзко смотреть на их прощальный поцелуй с каем, потому что собственное тело отзывается на это тупой болью.       оно, в принципе, на всё отзывается так.       дома, конечно же, стоит ужасный затхло-едкий запах. запах бесконечного перегара, который, почему-то, не цепляется за одежду. за время отсутствия он стал ещё более концентрированным.              ёнджун сажает его на кровать, а сам бегает туда-сюда, то открывая все окна, то складывая все разбросанные вещи на место, выученное за столькие годы дружбы. заглядывает в холодильник. абсент, виски и пару бутылок пива с ненужными соусами в дверце. возня старшего его успокаивает, особенно, когда собственный затылок откидывается на покрывало позади. прикрывает глаза, вдыхая морозный воздух. смотрит на ёнджуна, когда тот так бесцеремонно стягивает с него вещи, оставляя в одних трусах. впрочем, бомгю не особо противится, повинуется тряпичной куклой.              – извращенец.              – стираюсь просто.              – угу, – безучастно мычит, приоткрывая веки, чтобы тихонько наблюдать за импровизированной уборкой.       открытую кожу холодит неприветливый мороз.              ёнджун в действительности закидывает все его вещи в стирку, протирает все немногочисленные поверхности влажными салфетками, а потом выкидывает пустые бутылки из-под алкоголя, а потом выкидывает пустые бутылки из-под алкоголя, а потом выкидывает пустые бутылки из-под алкоголя, а потом... бомгю устаёт наблюдать под таким углом и снова откидывает голову на мягкие простыни.              – хочешь поиграть во что-то?              мычит в знак отказа.              – хочешь поесть что-нибудь?              мычит в знак отказа.              – ты вообще что нибудь хочешь?              мычит в знак отказа.              отчётливо слышит тяжёлый вздох, а после — слабый пинок в икру. переворачивается на бок, поджимая руки к груди, чтобы согреться.              – я скучаю по своему бро, – тихонько проговаривает ёнджун, и эта фраза заставляет сжаться сильнее.              его будит свист чайника, существование которого давно ставилось под сомнение. приоткрывает слипшиеся веки, чтобы следить за силуэтом в пижаме напротив. встаёт с третьей попытки и подходит сзади, вслушиваясь в пряный аромат.              – оказывается, у тебя дома есть что-то кроме алкашки, – проговаривает старший, который одним только соединением с космосом способен почуять его пробуждение. ёнджун смеряет его довольным взглядом, на что он преувеличенно закатывает глаза. чай всё равно принимает, облокачиваясь поясницей о кухонный столик.              – что за резинка?              бомгю сначала вообще не понимает, о чём идёт речь, но после пары секунд обдумывания понимает, что есть только один вариант.              – харин отдала, – говорит спокойно, сюрпая чаем.              – это мило, вы, ребятки, действительно нравитесь друг другу.              – несёшь чушь.              – прекрати строить из себя болвана. она только тебя терпеть и может, даже на собственного отца ей параллельно.              немного странно, что эти слова совсем капельку придают ему уверенности?              ёнджун подходит ближе, чтобы, обхватив его запястье, рассмотреть красную фигурку из пластика на резинке.              – что за пятно?              – ожог.              немного шершавый палец поглаживает ореол пятна, которое давным-давно прошло, но, по-видимому, оставило шрам.              – ты действительно просто ребёнок, бомгю-я, – улюлюкающая интонация режет уши, но ещё больше вселяет отвращение выражение лица старшего — будто перед ним новорождённый котенок.              – боже, прекрати так сюсюкаться, иди, каю насасывай, если так хочется телячьих нежностей, – возможно, это было грубо и, возможно, неоправданно, но у него, правда, нет настроения на что-то подобное.              – просто признай, что тебе нравится, когда я веду себя как старший братик.              бомгю на это лишь тяжело вздыхает и позволяет усадить себя вновь на кровать. молча наблюдает за тем, как ёнджун включает компьютер и вводит пароль. он, наверное, слишком очевидный, если это дата рождения тэхёна?..              включается какой-то расслабляющий плейлист, засоряющий ленту поиска. кресло переворачивается к нему, раздвинув ноги и поудобнее устроившись.              – м-м-м, чем бы нам заняться... – больше риторический вопрос, как думается ему.              – спать? завтра работа.              – твой старший братик и так редко в гостях, с чего бы нам вообще спать?              – тебе точно за тридцать? ты меня ужасно раздражаешь своим кризисом среднего возраста.              – хочешь, я тебя накрашу, как раньше, помнишь? ты всегда меня сам об этом умолял, чтобы выставить новые фотки, – будто игнорирует его последние слова ёнджун. бомгю мычит в знак согласия. как бы он ни противился, присутствие старшего сделало состояние чуть легче. возможно, если бы не эта спонтанность, он бы снова выпивал, паралелльно мотая время в лиге.              его усаживают в кресло на колёсиках, которое, признаться честно, укачивает. ёнджун забирает из ванны его неряшливо раскиданную косметику, чтобы вывалить на постели, а после, наконец-то, приступает к работе.              – почему не убираешь?              – лень.              наносит на лицо увлажняющий крем и размазывает аккуратными движениями. ёнджуновы ладони успокаивают. мокрым спонжем наносит тональную основу, слабо похлопывая. бомгю смотрит на него через прикрытые веки, кажется, будто вернулся в прошлое, потому что... потому что, да, они давно не проводили нормально время вместе. от движений кисточки по лицу хочется чихать.              – как дела?              – что за глупый вопрос? – спрашивает в ответ чуть позже.              – мне интересно просто, – ёнджун просто пожимает плечами, и бомгю скользит по его розовой футболке взглядом.              – у тебя сперма засохшая тут, – ослабевшей ладонью тыкает в бок, отчего старший закатывает глаза, преувеличенно вздыхая.              – не делай вид, будто впервые видишь сперму. и вообще, не уходи от темы.              – нормально, – наконец-то отвечает на поставленный вопрос.              – врёшь.              – да.              он всё так же не сводит взгляд с этого пятна даже тогда, когда пальцы регулируют его подбородок.              – что случилось?              – ничего.              – тогда почему ты такой?              – хватит меня допытывать, а то я чувствую себя девочкой-подростком.              – просто волнуюсь за тебя, – отвечает так, будто это очевидный факт. – ты, вообще, ешь?              – следующий вопрос. раздражаешь.              – я всё равно найду, как тебя доебать.              – напомни, пожалуйста, почему я с тобой общаюсь?              несмотря на эту напущенную грубость, ёнджун делает лучше, действительно знает его лучше всех на этом свете. лучше его самого.       по его прикрытому веку порхает кисточка, щекоча. несмотря на молчание, бомгю знает, что что-то гложет старшего.              – бомгю, я серьёзно.              – м-м-м?              – тебе надо кушать. ты очень сильно похудел в этом году, а если учитывать, что твой рацион — это алкоголь, то это становится необходимостью. понимаешь, о чём я? у тебя кости видно.              мычит в ответ, чуть жмурясь, за что его щиплют за сосок. он вскрикивает, смотря обиженно, но на лице напротив только самая нежная и заботливая улыбка. снова укладывается в кресло и прикрывает глаза.              – прости...              – не извиняйся предо мной. пожалей себя.              поджимает губы.       дальнейший процесс проходит в тишине.              в конечном итоге, старший накрасил его по всем канонам корейского тренда на макияж, в завершение приклеив небольшой стразик под глазом. не знает, откуда он, но это ёнджун. у ёнджуна есть всё.              – даже не похвалишь меня? – нахохливается, собирая всю косметику в небольшую сумочку, которая пустовала который месяц. в его руках палетка от клио с котиками, которую тот сам же дарил ему, чтобы порадовать.              – это плата за мою травму с этой спермой на твоей футболке.              – и чего ты так к ней прицепился, – риторический вопрос, который совсем разгоняет напускное напряжение между ними. обмениваются лёгкими улыбками прежде, чем ёнджун самовольно ставит его голую спину у открытого окна, чтобы сфотографировать.              бомгю устаёт «позировать» после фотографии тридцатой, но старший всё равно скачет вокруг него, иногда вслух угорая с получившихся фоток на ноль-пять. у них всех, что ли, одержимость фотографировать его в этом режиме?              плейлист во время импровизированной фотосъёмки сменяется на более драйвовый, давая будто второе дыхание, чтобы выложить что-то действительно охуенное. его миловидный макияж в розовых оттенках не соответствует острым плечам и маскулинным ключицам с выпирающим кадыком.              ёнджун мочит свои ладони и ими «взбивает» чужие пряди, делая их неряшливыми и, возможно, немного секси.              – постричь бы тебя, а то волосы совсем отрасли, – бросает вскользь, не отвлекаясь от процесса.              – в прошлый раз, когда ты меня стриг, обломал все кончики.              – хм, и то верно.              они сидят на полу, выбирая пару фотографий из всего фотосета и потягивая сладкие ёнджуновы сигареты. публикуют их, подписывая «I like the way u kiss me I can tell u miss me», нагоняя какую-то загадку и хихикая с этого.              – боже, и этот горячий парень мой друг! как же мне повезло! – с энтузиазмом восклицает старший, отчего его разрывает от смеха.              под задницей вибрирует телефон, оповещая о новых лайках и комментариях — ничего нового. он не отвлекается на это, продолжая слушать нелепые бытовые истории из их жизни с хюнином.              ёнджун отлучается поставить чайник спустя, наверное, час рассказов о том, как сильно любит кая. это, конечно, всё круто и он рад за друга, но, кажется ваниль в его крови зашкаливает.              от скуки открывает телефон, листая уведомления в инсте, чтобы случайно наткнуться на личное сообщение. пару от йеджи, чонвона, субина, хисына и... тэхёна. крепче сжимает телефон, заходя в диалог.              [kang teahyun] ❤️       [kang teahyun] тебе очень идёт.              перечитывает сообщения несколько раз.       это что, шутка, блять?       перезапускает инстаграм, чтобы проверить, а может, повезло, и это просто лаг.       нет, не лаг. сообщение так и висит мёртвым грузом.              грудь сдавливает, и всё хорошее настроение, которое ему так старательно поднимал ёнджун, испаряется меньше чем за секунду. рвано дышит, потому что, кажется, паническая атака настигнет его в любую секунду. хочется плакать, выть в отчаянии и откровенно избить тэхёна. какого чёрта... какого чёрта тот так бездумно флиртовал с ним, давал надежду, а затем испарился спустя секунду.       трёт грязными руками лицо, стирая нахуй весь макияж. вдавливает пальцами глаза в вырезы черепа, стараясь привести себя в чувства.              тёплые руки пугают. это просто ёнджун. ёнджун, который смотрит на него испуганно и потерянно, пока пытается усадить на кровать.              – что случилось? что болит?              его спокойный, добрый и насмешливый ёнджун, кажется, сейчас и сам схватит инсульт, потому что в груди болит за такого потерянного дереализованного бомгю.              он даже не сразу понимает, что обращаются к нему, и безучастно шепчет пересохшими вмиг губами:              – всё хорошо...              – чёрт, какую хуйню ты несёшь, блять! бомгю, хватит, скажи, что случилось, скажи мне, блять!              тело трясут туда сюда, отчего органы бьются об позвоночник и рёбра. его сейчас стошнит. пару раз поддаётся позывам, но дальше горла ничего не идёт. ёнджун, видимо перепугавшись собственного напора и реакции на него, садится рядом и испуганно кладёт ладонь на спину, под кожей которой перекатываются рёбра.       он тычется носом в собственные руки и облокачивается на колени, чтобы чувствовать хоть какую-то опору.              – всё хорошо, всё хорошо, – шепчет твёрдым тоном, несмотря на дрожь в голосе. пытается убедить самого себя, но старший от этого жмётся сильнее.              – бомгю-я, скажи, что случилось?.. я не знаю, как тебе помочь, пока не узнаю причину.              горло сводит от того, каким умоляющим звучит голос старшего. жмурится, пока в виски не ударяет боль.              – всё хорошо, наверное... просто тэхён написал, – шепчет хрипло, отчего горячее тело рядом сильнее прижимает к себе.              – тише-тише, скажи, что так долго копится.              – всё хорошо, просто... так глупо надеяться, что тогда он правда хотел меня поцеловать, да?              с трудом поднимает голову. шея отчего-то кажется слабой, неспособной выдержать вес его черепной коробки, переполненной глупым отчаянием. он смотрит в глаза ёнджуну. чем дольше они держат зрительный контакт, тем больше губы напротив опускаются, а глаза блестят.              – я просто не понимаю, хён... я не понимаю, почему так происходит. как он напьётся, то сам просит поцеловать его... флиртует, но потом, будто этого, блять, не было, играет в молчанку... не говорит ни слова, а потом пишет ёбанные комплименты... меня съедает каждый раз изнутри так давно... это стало ебучей привычкой.              ёнджун лихорадочно гладит по спине, отчего чувствительная кожа раздражается.              – бомгю... я же вижу, как ты устал... я вижу, что тебе плохо. вижу, что ты стал другим после... тэхёна. ты столько держишь в себе. ты так сильно похудел... – голос звучит таким же надломленным, как и его собственный. добавляет совсем тихо и отчаянно: – может... может, стоит двигаться дальше?              внутренне ломает, потому что это чёртова правда, от которой он так старается сбежать.              – для меня... только тэхён реален... для меня только он — доказательство того, что я жив.              он улыбается ломано, но это вызывает лишь слёзы, медленно, по капле, стекающие по миниатюрной родинке под глазом.              их руки сплетаются, и ёнджунова крепко сжимает его собственную.              всё ещё глаза в глаза, и бомгю тоже начинает плакать. сначала даже не понимая, а после уже полностью обрамляя мокрым ореолом острый подбородок.              – я не могу, бомгю... я не могу. я... смотрю на тебя, и мне хочется рыдать, мой малыш, – ёнджун прижимает его к своей груди, горячей и успокаивающей, отчего по инерции его пальцы хватаются крючками за футболку, а губы приоткрываются, выпуская тихие хрипы. – мой маленький бомгю-я... мой малыш... мне так жаль, так жаль. я хочу, чтобы ты наконец-то был счастлив. мой маленький, прости, что я не могу дать тебе той любви, которая тебе нужна, чтобы ты, наконец, обрёл покой...              услышав это, лицо искажается в ужасной гримасе, а губы так и норовят выпустит уродливое рыдание.              почему ёнджун... такой? такой...                    – хён, перестань, просто перестань, – говорит с такой беспомощностью, ведь грудь сжимает, а слёзы кусают, натурально растерзывают тонкую кожу у краешка глаза, смывая всю косметику нахуй. – всё хорошо, ёнджун-а, всё правда хорошо.              горячие ладони гладят его, не переставая. конечности уже затекли в таком положении, но они продолжают сидеть так, прижимаясь к друг другу, как в последний раз.              – если всё хорошо, тогда почему ты плачешь... почему ты ничего не говоришь... ты после встречи с ним всегда молчишь. я не могу смотреть, как ты гниёшь, бомгю, ты гниёшь. блять, я просто не могу. мы все за тебя очень волнуемся. просто хочу тебя обнять и никуда не отпускать. – макушка медленно пропитывается солью, а чужая грудь бешено скачет туда сюда. ёнджун говорит тихо, на придыхании. – скажи мне всё... хотя бы сейчас, потому что сейчас мне хочется набить ему ебальник до кровавых соплей.              всё так отвратительно.       он отвратительно жмётся в солнечное сплетение, пропитывая тонкую футболку соплями и слезами, путаясь в собственных волосах.       он рыдает навзрыд, сотрясаясь всем телом и подрагивая изнутри.              – я так устал, хён... я очень устал... очень-очень.. я знаю, что всё это бессмысленно. я, блять, знаю! но я не могу... не могу, меня слишком тянет. это ужасно глупо. я ужасно тупой, что перед сном представляю вместо подушки тэхёна: он обнимает меня, лежит рядом и любит меня, несмотря на весь мой образ. я ненавижу всё это, я знаю, что я плохой человек и заслужил всё это, я не могу, – завывает, заглушая рёв тёплым телом. – я просто устал, я так, блять, устал... мне с каждым днём хуже, и у меня... просто опускаются руки... я не знаю что делать. я просто хочу, чтобы поскорее наступило лето. чтобы стало теплее, и это тепло заберёт мою боль. я ненавижу зиму.              это первый раз, когда он плачет, чтобы выпустить эмоции. и второй — из-за тэхёна.              ***              эта ночь оставила на нём шрам, такой, что никогда не пройдёт. не пройдёт и от лазера.              ёнджун постоянно рядом с ним. постоянно поддерживает и пытается поднять настроение. даже покупает новый картридж для нинтендо, чтобы порадовать.              бомгю это ценит, но легче от всех этих действий не становится.              как он и думал: тэхён общается с ним, будто не было тех выходных и комплимента в инстаграме, будто они друзья и никакой влюбленности нет. бомгю каждый раз дрожит изнутри, впиваясь в кожу ногтями, чтобы ненароком не проронить скупую мужскую слезу.              это становится таким же воспоминанием, потому что спустя две недели он уже спокойно разговаривает со старшим, лишь иногда триггерясь на обрывки фраз.              ёнджун наседает, что это неправильно, что нужно прекратить такие отношения, но он лишь молча мотает головой, не соглашаясь.              ***              всё действительно становится «как обычно», когда кан снова просит посидеть с его дочерью после работы, потому что у самого дела-дела-дела.              они сидят в каком-то детском кафе за крошечным столиком. харин рисует что-то на бумажке, пока бомгю потягивает приторно-сладкий молочный коктейль, от которого сводит желудок.              взгляд скользит за детской ручкой, крепко держащей карандаш и старательно вырисовывающую что-то на бумаге.              – любишь рисовать?              придвигается ближе, выглядывая на листок из-за крошечного плеча.              – очень люблю! – она восклицает, но от своего занятия не отрывается, слишком сосредоточенная на процессе. – это прикольненько.              сердце греет фраза, которую сам обронил при девочке пару недель назад.              – что любишь рисовать?              харин резко поднимает голову и чуть не ударяет со всей силой своим затылком по подбородку.              – я очень люблю рисовать всё, но больше всего мне нравится рисовать оппу, потому что тот о-о-очень красивый и самый крутой! – оборачивается на него, сверкая молочными зубками в самой яркой улыбке. бомгю смущается, но берёт бумажку, на которой, по-видимому, нарисован он с харин. в этом определённо что-то есть, потому они оба смешнявые и нелепые — очень милые. – мама мне запрещает дома рисовать, потому что говорит, что я испорчу стены! но это неправда, я же не глупая, сколько бы меня мама так не называла!              бомгю думает о том, почему у... пятилетнего рёбёнка так хорошо поставлена речь. он слишком поглощён рассматриванием шедевра, что почти не замечает слов, слетевших с губ, слишком похожих на отцовские. хмурит брови, переводя взгляд на девочку, не верит своим ушам.              – молодец, что не слушаешь её, – это предложение вводит в настоящий ступор, растерянность. он кладёт свою ладонь на шелковистые волосики, поглаживая.       как ребёнок может говорить о подобном?..              – да мне на эту дуру всё равно! почему я должна её любить, если она не любит меня? это несправедливо, потому что я часто слышу это из её комнаты. мама всегда кричит это, когда играет с оппой. мне сначала было страшно, но я привыкла, и это немного смешно, – харин отвлекается от своего монолога, поворачиваясь к нему всем корпусом и, видимо, интерпретировав его выражение лица по своему, спешит оправдаться:              – я ненавижу того оппу! он никогда не будет, как мой самый-пупер-мупер-лучший оппа супермен!              несмотря на то, что она играется с его галстуком, стараясь приободрить, бомгю просто пытается вдуматься в только что услышанное. старается убедить себя в том, что это не то, о чём он так упорно думает. даже неприличные слова больше режут слух.              – оппа! оппа! оппа! ну, ты чего расстроился! я честно говорю! тот дурак-, оппа терпеть меня не может, и игры у них дурацкие, поэтому не грусти, я тебя больше всех люблю!              это, наверное, странно: будучи мужчиной, сидеть с маленькой девочкой и общаться. бомгю думает, что это несправедливо, потому что он готов клясться, что сейчас заплачет от этих случайных откровений; и, возможно, потому что привязался к маленькому ребёнку, находя в нём интересного собеседника и исцеление.       сажает девочку на колено и обнимает, пока та хлопает его по волосам, пытаясь приободрить.              – оппа... не грусти, пожалуйста! я тебя больше папы люблю, потому что папа тоже дурак! ему вообще ничего кроме работы не интересно, и он... он! не давал мне с оппой общаться!              харин, кажется, сейчас заплачет, поэтому приходится приподнять влажное лицо и улыбнуться.              – хочешь мороженое?              – да-да-да-да, пожалуйста! я очень хочу!              отписывается младшему о местоположении, после чего хватает девочку за руку, и они выходят из детского кафе.              – я хочу мороженое с мишками и кошечками! можно такое, пожалуйста?              харин строит щенячьи глазки, не догадываясь, что ей изначально можно было всё.       аккуратно сложенный рисунок теплится в отсеке портфеля.              ***              они сидят на набережной. пришлось отстоять огромную очередь в популярное сейчас кафе-мороженое. взгляд скользит к стаканчику, в котором очертания животных давно размылись. от стаканчика айс-латте в руках всё немеет, становясь ледяным. проверяет время на телефоне, без десяти девять.              усаживаются в закрытую беседку посреди парка. никого вокруг.              бомгю тяжело вздыхает, вспоминая сегодняшние слова харин. вроде, конечно, ничего такого, если не анализировать их каждую минуту. поджимает губы и наблюдает за тем, как девочка стучит ногами по лавке, когда отправляет в рот очередную ложку мороженого.              – не замёрзла?              – не-а!              несмотря на ответ, её плечи ходят ходуном, а ненадёжные розовые колготки не вселяют доверия, поэтому бомгю усаживает небольшое тельце на свои колени, кутая в свою куртку. включает на телефоне мультик «поймай тинипин!».       тэхён не отвечает, даже сообщения не прочитал. смог бы он оставить своего ребёнка на ночь глядя непонятно с кем? очевидно, что нет. бомгю иногда действительно не понимает, что в голове у кана.              зависает взглядом в одной точке, пытаясь устаканить всё произошедшее. слабое представление о бывшей тэхёна было, но не такое. он удивлён, как девочка может быть такой жизнерадостной, если её окружает один мрак: отцу всё равно на неё, и, видимо, о внимании никакой речи быть не может; остаётся мать, которая также не заинтересована в дочери, раз позволяет себе заниматься сексом в присутствии ребёнка и опускать нелестные комментарии тому, что должно быть самым близким и родным. вдыхает морозный воздух рвано, сильнее обнимая девочку. ему так жаль. жаль настолько, что собственное сердце щемит. это не жалость к неизвестному человеку, которого чисто из фактора человечности жаль; это сочувствие близкому, потому что к харин бомгю действительно успел привязаться. и, возможно, они правда чем-то похожи.              его вырывает из мыслей голос девочки, которая то и дело комментирует мультик. всё равно, если это странно. всё равно, если это считается чем-то ненормальным — мужчине привязаться к маленькой девочке. есть ли у неё хоть что-то, кроме их редких встреч?              он утыкается носом в маленький капюшончик, чувствуя влагу на ресницах и давление в груди. вдыхает рвано. ёнджун, по ходу, сделал своим присутствием что-то невозможное, раз давний блок на слёзы прошёл.              сидят клубком до тех пор, пока конечности не начинают неметь от холода. к счастью, телефон начинает вибрировать и озябшие пальцы принимают вызов от кана.              в автомобиле тепло. снова запах эфемерного кедра. харин засыпает сразу же, как её пристёгивают в детском кресле. бомгю подносит красные ладони к бардачку, нагревшийся пластик успокаивает. дверь хлопает слева, слышен щелчок ремня безопасности. он откидывается назад, ластясь к кожаным чехлам. прикрывает глаза.              – долго ты, – шепчет потрескавшимися губами.              – пробки.              тэхён не включает радио, и от тишины тоскливо. едут молча.       везде и вправду пробки.              – чёрт, в зал не успею.              слипшиеся ресницы оставляют маленькую щёлку для зрачка, чтобы наблюдать за каном, не убирающим рук с руля.              – мы с харин чуть не замёрзли, но всё, что тебя волнует — это зал?              они встречаются взглядами. тэхён отворачивается, не сказав ни слова.              ***              снова идёт снег. повезло, что не нужно никуда особо идти, чтобы добраться до дома. с автомобилем жизнь становится легче.              субин обещал подождать его, но, как всегда, свинтил куда-то первый. он тяжело вздыхает, зачёсывая очками челку. убирает в портфель документы и ноутбук, который всегда берёт с собой. на всякий. выключает свет в кабинете и запирает на ключ. в коридоре темно. тэхён оглядывает закрытые двери и блестящие плиты кафеля. вызывает лифт.              на улице всё стынет, а брюки прилипают к икрам из-за гусиной кожи.              удобно, когда парковка находится перед зданием. машин почти нет, поэтому его сиротливо стоит вместе со старенькой тайотой в углу. щёлкает ключами. характерный писк.              стоит заехать в магазин и купить овощей, а ещё было бы неплохо молока и...              – подожди, тэхён!              его хватают за плечо, а сзади слышно сбитое дыхание. оборачивается. ёнджун, что, по-видимому, пытался успеть, совсем запыхался. он сгибается пополам, облокачиваясь на колени, и кан может видеть слипшиеся пряди из-за лака на макушке.              смиренно ждёт, пока старший придёт в норму. руку морозит глянцевая ручка автомобиля. воняет сигаретами.              – я, – снова отдышка, – я хотел сказать, – наконец выпрямляется, и от неловкости не остаётся и следа. – прекрати это.              – прекратить что? – вздёргивает бровь. чёрт, забыл очки снять.              – прекрати себя так вести. перестань так относиться к бомгю, – ёнджун смотрит ему в глаза. в них ни капли сочувствия или понимания, только серьёзность намерений. – если для тебя это просто шутка, то прекрати это... пожалуйста. если ты настроен серьёзно, то хватит играть в кошки-мышки.              брови сами по себе подступают к переносице, хмурясь.              – не понимаю о чём ты. лучше скажи это хёну, в конце концов, он не ребёнок, чтобы ты решал его проблемы.              – это слишком бесчеловечно...              – до завтра.              машина совсем не прогрелась, внутри холодно. заводит и снимает ручник, стараясь не смотреть на старшего, который остыл осиротевше посреди парковки. в салоне застыл запах парфюма, подаренного бомгю.              ***              [главарь] иехэна       [главарь] ну чт как дудешь отмечать свое свершенолетие?)              [босс :-)] не в этом году, хён, не особо хочется       [босс :-)] да и денег нет.              [главарь] мы мжем прост помидеть с тортипом у тнбя(              [босс :-)] прости, хён, но я не хочу.                     ***              день рождения выпал на понедельник. неудобно, потому что харин точно не позволит провести его без её присутствия.              покупает парочку разных пицц и торт на работу, чтобы проставиться. дурацкая традиция, если честно.              обычный день, если не считать ажиотажа и всеобщей радости поздравлений. по дороге домой заезжает за харин, получая от бывшей красноречивый взгляд отвращения. что ж, по ходу, он совсем не вовремя, потому что у неё обслюнявлена вся шея, а сзади наспех натягивает джинсы новый ухажёр. ничего не ёкает от этой картины.              – папа-папа-папа-папа-папа!!              череп трещит от писклявого голоска.              – да?              – давай купим тот торт... который... ну, помнишь? мы видели его тогда!              она самостоятельно расстегнула ремни на детском кресле и сейчас болтается по всему салону, закрепившись у уха, чтобы её точно услышали.              – говори конкретнее.              – папа-а-а! ну, ты же понимаешь! он такой ещё зелёненький был! – тэхён не отвечает сразу, отчего та, видимо подумав, что её не расслышали, кричит в самое ухо: – пожалуйста, купи!              тормозит резко, чуть не врезавшись, отчего по инерции мозг ударяется об лобную часть черепа.                    – харин! ты не видишь, что я занят?!              крик действует катализатором, и девочка тихонечко усаживается в свое креслице, больше не издав ни звука до конца поездки.              дома уже стоит магазинный торт, но почему-то харин ему совсем не радуется.              достаёт из холодильника овощи. промывает под тёплой водой, смачивая ладони. режет маленькими кубиками, крепко держа нож. он чуть не соскальзывает, когда телефон вибрирует под рукой.              сообщение от хёна.              [deftones fan] можно я заеду?              [босс :-)] да, конечно. я скину геолокацию.              на экране остаются мокрые разводы и пара капель, которые позже станут тонкой плёнкой.              проходит час. полтора? тушённые овощи в сквороде валяются небольшими комками из того, что осталось. бомгю после этого не писал и не звонил. завязывает мусорный пакет в тугой узел, надевает тапочки, напоследок смотря на харин, что смотрит мультики на планшете, сидя за кухонным столом.              в подъезде промёрзло. пробегает пару пролётов и, выходя на улицу, чуть не вскрикивает от испуга.              бомгю тихонько сидит на корточках, куря и смотря на бенгальский огонёк. не оборачивается, не говорит — ничего. быстро выкидывает мусор, чувствуя, как холод по-немногу начинает кусать голеностоп.                    встаёт рядом, чувствуя обволакивающий запах никотина.              – тэхён, – совсем тихо, на выдохе, когда отстраняет сигарету от губ.              – м?              странно смотреть вот так на бомгю. сверху-вниз. выглядит маленьким и беззащитным. на лице отливает тёплый свет от огонька, который в ту же секунду гаснет.              на улице слишком холодно.              – ты думаешь, это странно... встречаться с мужчиной?              не знает, к чему это и что на это отвечать.              – немного.... но в этом нет ничего такого...              наверное.              бомгю ничего не отвечает, ещё раз подносит сигарету к губам. сквозь дутую куртку видно, как вздуваются лёгкие.       это невозможно. невозможно находиться в этом двусмысленном молчании.              – может... хочешь чаю? на улице холодно.              – угу.              вслушивается в тяжёлое дыхание от подъёма по лестнице.              харин даже не обращает внимание на его возвращение, но, когда слышит копошение, оборачивается. на губах сама по себе расцветает скромная улыбка, когда её личико за секунду озаряется, и она бежит встречать старшего.              – оппа-оппа-оппа!              бомгю садится на корточки, чтобы обнять её, и, тэхён клянётся, харин чуть не задушила его.              – всё-всё, ты сейчас убьёшь его.              – всё хорошо, тэхён-а, – куртка шуршит, когда тонкие ручки крепче сжимают шею, но почему-то на лице старшего от этого лишь ярче цветёт улыбка. – ай, принцесса, ты меня сейчас сломаешь.              – я вся в папу сильная!              – верю-верю.              ***              у тэхёна дома всё, как у взрослого и состоятельного человека, только стопка документов выдаёт запрятанную неряшливость. квартира будто из дорамы. пахнет пряно: подаренным парфюмом, чистотой и готовкой.              харин кружит вокруг него, тягая за штанину то туда, то сюда, чтобы показать всё в доме. единственный источник света — кухня. они сидят вдвоём в гостиной на большом и мягком диване из флока, который приятно перебирать пальцами.              – смотри-смотри! – шепчет она восторженно, показывая бумажку. – это я папе на день рождения нарисовала. тут я, оппа и папа!              в темноте, конечно, плохо видно, но яркие линии маркером всё равно бросаются в глаза. изучает взглядом, поглаживая бумажку пальцем, проверяя, настоящая ли она. глупая улыбка нежности заполняет щеки, а на сердце теплеет.       девочка сидит смирно, глазея на него щенячьими глазками, ожидая похвалы. поглаживает по голове, цепляясь пальцами за шелковистые волосы.              – очень красиво, ты такая молодец, харин-а! я бы это над своей кроватью повесил, – она ластится, выпячивая грудь, чтобы все видели, кто создал этот шедевр. – ты показывала папе?              – не знаю... я боюсь.              – а что такого?              – не думаю, что ему понравится...              – конечно, понравится! давай сейчас вместе покажем? – утягивает её на руки, утешая и вселяя уверенность. она кивает совсем робко, пряча нос в плече.              подхватывает под попу, поднимаясь. спина скрипит от тяжести. держится, шагая по ламинату в сторону кухни. носки скользят по полу. тэхён стоит спиной, намыливая посуду после позднего ужина. журчит сточная вода.              – тэхён-а, смотри, что мы с принцессой принесли, – тонкие пальчики тянут за футболку, после чего младший оборачивается. на лице круги под нижними ресницами, а кожа блестит, умоляя прихватить щёку пальцами.              бомгю протягивает рисунок, чтобы посмотреть, но харин лишь прячется, боясь смотреть.              кан смотрит пару секунд, после чего гладит её по голове, зачёсывая прядки за оттопыренные ушки.              – очень красиво, ты молодец, – он очарован этой нежной и любящей улыбкой на пухлых губах. правда, ничего не может поделать с тем, как грудь распирает от тепла.              харин тянется с его рук, приобнимая тэхёна за шею и вжимаясь в неё же носом. в этот момент бомгю чувствует, будто они семья. это очень приятно, нежно, тепло, согревающе и согревающе, и согревающе, и согревающе, и...       ему и правда стоит прекратить мечтать, потому что харин даёт ему слишком много шансов на это.              он укладывает её спать в маленькой детской комнате, причитая какую-то колыбель, заевшую в памяти ещё с детства. выходит из спальни и только сейчас приходит осознание, что они с тэхёном вдвоём. с тэхёном, на котором домашняя одежда и мягкая с виду кожа. тело почему-то переполняет волнение.              его подарок всё ещё стоит в прихожей. забирает его, стараясь не шуметь. кан снова стоит к нему спиной и, судя по оттопыренной челке, зачесал очками волосы. он пару секунд наблюдает за тем, как аккуратные ладони, с виду безумно мягкие, раскладывают высушенную посуду по местам. стучит себя кулаком, стараясь унять юношескую влюблённость и волнение.              из приоткрытого окна слышен собачий лай.              подходит и, протягивая пакет, ждёт, когда же младший обернётся. ничего не говорит: страшно.              тэхён, обернувшись, чертыхается из-за испуга.              – с днём рождения, – говорит тихо. надеется, что по голосу не слишком заметно, какое же томление его переполняет. не заметно, что он бесповоротно влюблён.                    – не стоило...              – я знаю, что ты бы поступил так же.              молчат с минуту, смотря друг другу в глаза. у хёна радужка тёплая, отливающая янтарём и с голубой каёмкой по краям.              – я хотел спросить про тот случай во время кемпинга...              – потом.              поджимает губы. хорошо.              ничего не может поделать с тем, что этой ночью сильнее сжимает подушку, представляя одного непробиваемого сухаря. немного глупо.                    ***              только после ухода младшего он, наконец-то, решается открыть ящик пандоры в виде презента.              пакет из плотного картона с холодным розовым отливом. развязывает ленту. достаёт что-то мягкое, не глядя разворачивает. пиджак цвета топлёного молока и ириса, на ощупь безумно мягкий, наверное, из шерсти. к горлышку прикреплена бирка, на ней написано что-то от руки. тэхён не знает, ведь в сатури явно не разбирается, а этот текст явно не на сеульском диалекте, а может, просто куча намеренных ошибок.              примеряет. максимально приятно к телу, будто вторая кожа. тепло. только снимая, у горлышка замечает вышитый текст, будто сделанный в ателье.              think I like you best when you're dressed in black from head to toe                    think I like you best when you're just with me              ~              and when you go away, I still see you       the sunlight on your face in my rear view              this always happens to me this way       recurring visions of such sweet days              тэхён читает эти строки несколько раз, сминая в пальцах воротник. он знает, прекрасно знает, как это переводится, но осознавать совсем не хочется.              складывает пиджак по швам, укладывая на тумбу. хочет и пакет убрать, но когда соединяет две половинки, понимает, что там что-то есть. роется вслепую рукой. действительно. маленькая бархатная коробочка. достаёт, осматривая. поддев пальцем, раскрывает.       кольцо.              обычное серебряное кольцо. пялится на него, будто впервые видит что-то этакое. в голове пустота — штиль. чёртов чхве бомгю.              ***              он надеялся, что не переборщил с подарком. очень надеялся, потому что пиджак тэхён надевал теперь каждый день на работу, даже если не тот совсем не сочетался; а вот кольцо... кольцо ни разу. и может, наверное, лучше, если кан его не заметил и случайно выкинул. не жалко. да. так лучше.              ***              не знает как так вышло, что прямо сейчас едет забирать харин с садика, чтобы посидеть с ней у младшего, пока тот, как обычно, занят делами.       в квартире без тэхёна странно и пусто, но девочка быстро поглощает всё его внимание, проталкивая в зал. для уставшего бомгю события развиваются слишком быстро: сначала харин танцует под песенки из мультиков, включённые на телевизоре; утягивает его, умоляя потанцевать вместе, и он полностью поддаётся этой прихоти. как итог: уставшие валяются на диване, пока в голове не стреляет воспоминание о раскраске. купил её вместе с маркерами и положил в портфель, так, на всякий случай. точно не потому, что харин проговаривалась о том, что ей запрещают рисовать дома.              в ней будто загорается новый заряд энергии, пока кружит вокруг раскраски. наблюдает за этим с улыбкой.              – да вообще, оппа лучший!              выпадает из мыслей, когда тонкий голосок прорезает комнату возгласом.              – да-да.              – я сегодня к маме подходила, чтобы обнять, а она.. она... – замолкает на секунду. – она сказала, что как всегда, блин, занята.              её ручка с фломастером останавливается, продавливая стержнем бумагу.              – харин-а...              – я её иногда не понимаю. почему взрослые такие глупые? они ничего не понимают, но корчат из себя всезнаек!              – принцесса...              оборачивается на его голос. в маленьких глазках-пуговках поблёскивает влага, и от этого сердце сжимается в тиски.              – принцесса, мне правда жаль, что всё так... они все и вправду дураки, – притягивает к себе девочку, чтобы прижать к груди посильнее.              – я их всех ненавижу... они меня, наверное, тоже.              – не говори так... просто, может, не знают, как показать свою любовь?..              зарывается мокрым носом в воротник рубашки.              – я не хочу домой... мне везде грустно без оппы, только оппа меня любит...              – а как же папа?              – он обманщик! только на людях такой!              чувствует, как маленькие губы в отчаянном возгласе задевают ткань. бомгю не силён в решении проблем. свои решить не может, куда уж детские.              – если папа и мама тебя не любят... – шепчет тихо совсем.              – не говори так...              – как?..              – папа и мама меня очень любят!              с каждым произнесённым словом её голос всё больше срывается на крик. горло на утро будет болеть. харин барахтается в его руках, стараясь уйти, оттолкнуть, а когда вырывается — смотрит озлобленно, будто он — враг.              – но это ведь-...              – они меня любят! – она визжит так, что кровь в жилах стынет. по пухлым щекам катятся слёзы, и она колотит его, не жалея силы. бьёт куда руки дотянутся, пару раз задев лицо.              – прости, харин-а, прости, принцесса, я не хотел расстраивать тебя...              у самого слёзы от этого наворачиваются.              – что оппа вообще понимает! ненавижу, ненавижу! – кричит так, что стёкла звенят. её лицо покрылось красными пятнами, а из носа и глаз не переставая течёт.              – они меня любят! очень-очень-очень сильно! оппа дурак! он несёет чушь! ты ничего не знаешь... мама и папа... они...              притягивает к себе, принимая все удары в грудь. бьёт так, будто это копилось всю недолгую жизнь. маленькие кулачки ощущаются кувалдами. барахтается диким зверем ещё очень долго, пока, наконец-то, не затихает в объятиях. у самого слёзы льются, стекая по подбородку и отскакивая от маленькой макушки.              – прости меня, принцесса...              агрессивный поток энергии забрал все силы. неудивительно, что она заснула.              ***              передаёт на следующий день тэхёну новенький конструктор и упаковки сладостей.              – для харин.              ***              [босс :-)] ты хочешь заполучить меня как подарок на день рождения?       это никому не под силам.              ***              с началом марта погода стала приятнее, по крайней мере, сегодня. в день рождения. бомгю не собирался организовывать чего-то серьёзного, просто собраться с друзьями в клубе. к сожалению, придётся оплатить счёт за всех пьянчуг. как всегда, кто-то опоздает. он чисто из принципа будет ждать всех на холоде.              несмотря на слякоть, непунктуальность и отработанную смену, у него всё равно просто чудесное настроение, о котором хочется кричать в голос. ёнджун говорит, что это очень ценно. бомгю каждому бросается на шею, обнимая сердечно. подарками, к счастью, обменялись ещё на работе, потому что такую ораву было бы некуда складывать.                    двери клуба распахиваются, и их опаляет запах спирта и электронных сигарет, смешанных с какофонией парфюма.              ёнджун хлопает его по спине, улыбаясь и шепча всего самого лучшего, потому что по другому и быть не может. они собрались сразу после работы, подготавливая его к вечеру. как итог: все слои декоративной косметики выглядят супер натурально, делая его кокетливо-игривым с холодным румянцем и размазанной помадой на губах; приталенные брюки сливаются воедино с кожей, припуская к верху полуобтягивающую рубашку с тигриными полосками.              бомгю счастливо целует его в щёку, крича «спасибо».              они еле умещаются на диванчиках. стоит смех, атмосфера безмятежности и свободы. джей орёт ему на ухо, советуя взять «реку крови». бомгю соглашается на всё. абсолютно на всё, пока попса ласкает перепонки, а неон обволакивает тело.              он помнит, как им принесли коктейли. ещё раз. ещё раз. борьба с хисыном, обмен комплиментами с джейком, чонвоном, хюнинкаем — со всеми, в общем! а ещё взгляд тэхёна, очень густой и мутный.              после его на танцпол утягивает сонхун. перед глазами всё кружит, и они теряются среди тел. бомгю смеётся с того, насколько басы пронизывают его тело. он им поддаётся, подыгрывая, а после отдаваясь всецело. ритмичные толчки тел. столкновения. ругань. смех. его хватает за руки обворожительная красотка, умоляя станцевать вместе. он разрешает, совсем не противясь.              впервые за долгое время приходит осознание собственной ценности, желанности и красоты. его цветочный и нежный парфюм, наверное, давно стал терпкой какофонией запахов.              всё светится и блестит. «река крови» — действительно лучший коктейль в его жизни.              сильные руки ласкают бока, медленно поднимаясь по талии к рёбрам. поддаётся, совсем не заботясь. ему что-то кричат на ухо, и он агрессивно кивает всему, будто собачонка. его тело вновь пустеет без внимания, и это ощущается ужасно тоскливо, особенно, когда вокруг все окружены вниманием.              все конечности ослабли, но это не мешает танцевать, будто в последний раз. замечает в чьей-то руке бокал, без стеснения вылакивая содержимое и вкладывая обратно. ему бы точно прилетело, если бы не кто-то, утянувший подальше от удара.       к нему прижимаются сзади. руки на животе нежные, горячие и... он просто хочет, чтобы его взяли прямо сейчас.              бомгю знает кто это, узнает среди тысячи, но на это стоит запрет, блок. этот человек никогда бы не пошёл на такое... и всё равно на парфюм с отголосками кедра. губы и нос зарываются в волосы на затылке. щекотно. прикрывает глаза, откидываясь на встречу разгоряченному телу. жарко. очень. и душно. безумно душно. дышит тяжело, будто после длительного забега без остановок, когда ладони скользят ниже, обхватывая торчащие через ткань тазобедренные косточки. хочется ниже, сильнее и отчаяннее.       накаченная грудь оказывается хорошей опорой. чувствует, как пальцы оглаживают сквозь брюки чувствительную кожу, и его ведёт так сильно... блять. ладонь скользит по его груди, залезая под кусок блузы, где должны быть пуговицы, но, к счастью или к сожалению, их нет, поэтому пальцы играются с его горячей и вспотевшей кожей. это слишком. контраст с холодными пальцами и...              – тэхён-а!              его сводит, когда рука скручивает сосок, и стон сам невольно слетает с губ. блять, это так по-блядски. он чувствует себя настоящей шлюхой, когда его снова сжимают. всё внутри дрожит, горит и извивается.              – блять, просто трахни меня!              кричит спутанно, совсем не отдавая себе отчёт, потому что, несмотря на музыку, сбитое дыхание слишком хорошо различимо около собственного уха. его разворачивают сильные руки, и приятный холод с груди пропадает. сосок изнывает и саднит.              смотрит из-под полуприкрытых век на блестящую от пота кожу. по виску скатывается капля, а волосы распластались по лбу. он заботливо убирает их, заправляя за ухо. тэхён смотрит на него, будто на кусок мяса. разве можно желать большего? его ведёт от этого взгляда и собственных смятых боков. до синяков.              их лица близко. слишком. опьяняюще. пухлые губы тянутся к его собственным и, блять, у него сейчас встанет, потому что мечтать об этом было невыносимо. горячее дыхание на подбородке. пару миллиметров и толчок в грудь. он улыбается довольно, когда испаряется в толпе, оставив кана ни с чем. поделом ему.              заруливает на бар, пару раз чуть не споткнувшись. пьёт чью-то текилу. залпом. плохо. сейчас вырвет.       пробирается сквозь толпу, наконец открывая ослабевшими руками массивные двери. они — будто портал в тишину и свежесть. втягивает полной грудью ночную свободу, цепляя из кармана брюк сигареты.              ***              тяжело дышит. бомгю нигде нет. буквально нигде. он единственный, кто не напился до чёртиков и чувствует лишь лёгкую теплоту в груди из-за алкоголя. или столкновения на танцполе. да, из-за алкоголя.              проверяет гардероб, куртка старшего всё ещё висит одиноко.              бросает в холодный пот. проталкивается на улицу, чтобы позвонить. в клубе и собственных мыслей не слышно.              долгие гудки. очень долгие. уже думает впадать в панику, когда трубку берут, а из динамика слышится пьяно-счастливый голос:              – але, тхён-а, что случилось?              голос слишком мягкий и ласкающий, будто пудинг.              – чёрт возьми, хён, где ты?              – м-м-м, я думаю... думаю, я в парке. да.              – в парке?! чёрт, ладно, стой на месте. ты узнаёшь этот парк?              – да. тут. близко.              – хё-ё-ён, – обречённо стонет, уже заводя машину. – тогда куда ты пошёл примерно?              – м-м, просто налево, и тут парк.              тэхёна раздражает эта расслабленность и беспечность. а если бы он не заметил, что старшего нет? что бы с ним случилось? тяжело вздыхает, стараясь скинуть ком с груди.              – как мне понять, где ты?              – около озера. утки.              бомгю сбрасывает, и, блять, кан клянется, что он никогда пьяным за рулём не сидел, не то что ехать, совсем не следя за дорогой.              первый попавшийся парк, пожалуйста, пусть хён будет здесь.              кричит, что есть мочи, пробегая почти всю территорию на перевес с курткой старшего. ничего. тишина. тэхён уже хотел было продолжить поиски в следующем парке, при этом уведомив всех, что именинник пропал, но взгляд цепляется за небольшой комок около берега.              – хён!              на него никак не реагируют, но именно в этот момент силуэт движется к замёрзшему озеру, вступая на тонкий лёд. блять, блять, блять! бежит быстрее, хотя все силы на исходе. догнав, врезается, и ноги старшего проваливаются под подтаявшую корку холода. они вместе падают на задницы. лодыжки чхве всё ещё подо льдом, чёрт, хорошо, что глубина детская.              он хочет вправить мозг старшему, накричать, но, повернувшись, видит, как тот еле сдерживает смех, катализатором которого становится испуганный тэхёнов взгляд. бомгю смеётся, цепляясь за его плечо. ещё никогда он не был так счастлив. кан, который должен быть голосом разума, тоже заражается этим недугом, и вот они лежат на льду из-за неуклюжих конечностей. цепляются друг за друга, не в силах остановиться. и что подумают прохожие? психи, да и только, но почему-то на это абсолютно плевать. ещё никогда тэхён не чувствовал себя так молодо, даже будучи абитуриентом.              живот и щёки сводит, и он самостоятельно зажимает рот бомгю, чтобы хоть как-то успокоиться. осматривает место происшествия: покрасневшие из-за холода ладони, растрёпанные волосы, покрасневшее из-за холода лицо и ноги, всё ещё по икру опущенные в ледяную воду.                    – хён!              старается поднять под руки, поскальзываясь пару раз и отбивая задницу. из-за подтаявшего льда всё мокрое.              – боже, что с тобой не так?              не то чтобы он спрашивает это серьёзно, но от этого вопроса бомгю перестаёт смеяться, смотря в глаза. так, чтобы было видно блики у зрачка.              – не знаю...              – давай, поднимайся, а то не хватало заболеть в свой же день рождения! – упорно игнорирует этот взгляд и совсем тихий шёпот.              крепко хватает ладонь старшего. их руки скреплены мелкими камушками, травинками и холодной влагой, раздражающей чувствительную кожу и оставляющей следы. сухожилия выглядывают вместе с венами из-под рубахи.              – пойдём.              может, чувствовать, как на него смотрят, слишком... слишком.              ***              тэхёновы руки тёплые. очень. на них отпечатаны мелкие камушки. они рдеют от резкого скачка тепла в салоне авто. ладони мягкие даже тогда, когда оставляют пощёчины на щеках, чтобы отрезвить. бомгю кутается сильнее в свою куртку, поддаваясь лицом горячему воздуху из автомобильного обдува. в туфлях вода. к лодыжкам липнут брюки, кусая за кожу. ничего сказать, сделать не может, всё приходит каким-то каскадом ощущений то ласкающим, то пощипывающим за нервы. в крови всё ещё кипит «река крови». бомгю почему-то это название веселит. ещё его веселит тэхён, который так волнуется за него, хотя ничего страшного не произошло.              тэхёновы руки тёплые. очень. на них отпечатаны мелкие камушки. одна из них сжимает его замёрзшее колено, чтобы привести в чувства. он, вроде, и говорит что-то, но не особо понимает что, в основном хихикая и веселясь, пока кан тяжко вздыхает и взывает к совести.              в собственной квартире холодно и темно. очень. тэхён помогает ему зайти, держа под плечо и позволяя лепетать бред.              – хён, я пойду мн‐...              – я так устал, тэхён-а, помоги-и-и, – канючит как маленький ребёнок, заплетаясь в словах.              тэхён помогает. тэхён поддерживает своим плечом его бедро и одновременно расшнуровывает аккуратно туфли, сидя на корточках. ощущение лёгкости переполняет, когда сильные руки в темноте помогают удержаться в строю, когда дух расплывчат до самого основания. собственная челка оседает щекоткой на лице, и хихиканья наполняют тишину.              – боже, хён, ты такой проблемный.              – да. я знаю, что это моя самая сексуальная черта, – кокетничает, пока невидимые пальцы помогают распахнуть рубаху и спустить по плечам. прихватывают за бок разгоряченный, чтобы усадить и, кажется, впиться чем-то острым и до безумия холодным. кольцо, может. тэхён не носит кольца. не носит украшения в принципе.              а. кольцо.              его усаживают на кровать, и бомгю откидывается, разбросав волосы по простыням. смотрит на потолок, кусая губу и отслеживая дживения лунного света.              кольцо.              втягивает живот, когда пальцы, расстёгивающие ширинку, случайно задевают кожу. приподнимает бёдра, когда брюки скользят по ногам.              кольцо. значит. значит, надел всё-таки.              тишина.       тэхён больше не жалуется запыханно на его дурость, а он сам больше не кокетничает.       на постель падает слабый свет.       лодыжки холодит свежий воздух, когда мокрая насквозь ткань, наконец-то, падает куда-то на пол.              телефон вибрирует от уведомлений где-то вдали.       часы тикают.              странно немного. почему-то волнительно, но это, наверное, наваждение.              вздрагивает крупно, когда чувствует руки на своих плечах, обводящие выпирающие косточки. сердце крупно отбивает, попадая прям в ладони, медленно спускающиеся по груди. обхватывает их своими — холодными, обветренными, чтобы их подняли и поднесли к губам, целуя. млеет, прячась за дрожащими ресницами.              – бомгю-хён, посмотри на меня, – тихий шёпот, эфемерный, на грани.              повинуется, приподнимая отяжелевшую голову, чтобы разглядеть едва видный силуэт и блестящие глаза. его ожог на внутренней стороне ладони оглаживают неспешно и нежно. он не может это вынести. бомгю не может это вынести.              откидывается назад, жмурясь и кусая губы в агонии, будто все эти прикосновения — боль.              подростковая угловатость, так и не прошедшая со временем, сейчас возводится в абсолют этими ласками. щекочущие касания скользят по крыльям ребер, подбираясь к втянутому животу.              снова пустота. и, наверное, это сон, если бы не сладко-мягкие поцелуи, сначала бегущие по плечам, ключицам, впадинам, а после — груди. вздрагивает всем телом, порываясь и сдерживая в горле позорный вскрик, когда соска робко касается кончик языка. совсем рядом вакуум — засос.              открывать глаза не хочется. бомгю жмурится сильнее, чувствуя, как слёзы стекают по щекам. сухие губы на его искусанных. попытка пробраться между зубами языком. сильнее жмурится. слабо толкает в грудь — все силы, что остались после ночного рандеву.              – хён, ты очень красивый...              – уходи, – совсем тихо.              ***              как только от алкогольного опьянения не остается и следа, бомгю кутается сильнее в одеяла, утопая в мягкости отчаяния. он скурил последние сигареты, роняя пепел на простынь и обтирая ею ожоги-поцелуи на груди.              гримаса адской боли вновь на лице, пока очередной глухой удар затылка об стену разносится выстрелом.              тишина.              ***              тишина и на следующее утро. бомгю с каждым уведомлением проверял телефон, надеясь увидеть оправдания, объяснения... да, блять, что угодно, но... ничего. сообщения от всех, кроме тэхёна, даже ночные приглашения на катку в лиге от сонхуна были свайпнуты пару раз в игнор.              тишина и на работе, когда тэхён, не стесняясь и робея, здоровается и проходит мимо.              бомгю чувствует себя чудаком и, возможно, самым отчаянным человеком, когда тянет его за собой в знакомую подсобку с пыльными стеллажами.       в груди щемит. в груди болит.              – чёрт, хён, отчётная неделя, и мне реально нужно работать, – протестующе слабо возражает, когда дверь уже перекрыла все источники света.       снова темнота.              – тэхён, ты не хочешь что-то сказать?              – что мне говорить?              – может, ты объяснишь свои действия ночью?              – я надеялся, ты не вспомнишь.       – бомгю надеется, что ему показался, померещился в гробовой тишине кладовой этот шёпот. он не видит лицо перед собой, не понимает, кто вообще перед ним.              журчащий тембр режет по солнечному сплетению лучше, чем охотничий нож.              – в смысле «не вспомню»? какого хрена, тэхён?!              он правда не помнит, когда в последний раз на кого-то кричал. год, а может, ещё больше. такое чувство, будто собственная глотка была зажата в тиски до этого момента, до этой фразы.              «я надеялся, ты не вспомнишь».              – хён, у меня нет времени.              – прекрати говорить так, будто тебе всё равно, – собственный умоляющий голос раздражает. почему, почему он волнительной и трепещущей воронкой крутится вокруг младшего, который только и делает, что отгоняет его ногами? – ты же сам вч-...              – просто, блять! – резкий вскрик, после которого слышится тяжёлый вздох. режет. режет по грудине. – забудь, хорошо?              – как я могу это забыть...              – хён. мне. правда. нужно. идти.              – тэхён-а... – ресницы мокнут, и это ощущение собственной жалости, никчёмности возвращается. собственный голос дрожит так же, как губа. – я люблю тебя, и... зачем, просто ответь, зачем ты пользуешься мной?..              – я не собираюсь отвечать на этот вопрос.              – почему ты продолжаешь это делать?.. я не требую взаимности или что-то в этом роде. я, – слова застревают в распухших гландах, а наружу рвутся всхлипы, – я просто хочу быть рядом... рядом с тобой.              – прекрати... я сейчас уйду, не хочу это слушать.              – я люблю тебя... и... я над-...              – прекрати! ты ничего не знаешь обо мне! я всего лишь очередной твой интерес, хватит нести эту чушь, блять! хватит врать!              высокий вскрик заставляет металлические стеллажи дрожать, а глаза — в агонии открыться, смотря в пустоту и слушая трель голоса сирены, губящий каждым слогом. больно.              – ты буквально вся моя жизнь!                    по щекам катятся тихие слёзки, капая на кафель.              – хватит, блять, я сказал, хватит, нахуй! я знаю, что ты врёшь! ты ебучий хитрый мудак, которому лишь бы залезть к кому-нибудь в постель! я просто очередная цель!              – разве... разве я когда нибудь давал повод усомниться в моих чувствах?..              бомгю обхватывает ладонью горячую скулу, которую тут же отшвыривают, не боясь причинить вреда.              – это говоришь мне ты? серьёзно?! – тэхён улыбается лихорадочно, и бомгю страшно от этой интонации и блеска вычищенных зубов, страшно от этой стороны. страшно и больно. – ты буквально перетрахался со всеми в этой ебучей компании! просто животное, которым управляют инстинкты... не больше, чем...              кан не договаривает, но тут не нужно быть мудрецом, чтобы понять смысл сказанного.              – тэхён... ты делаешь мне больно... перестань, пожалуйста, перестань так говорить... я... я... я не любил ещё никого так сильно, как тебя...              тело немеет и ослабевает, дышать тяжело, по надгубной складке стекает водянистая сопля, смешиваясь со слезами, тональной основой, тушью, тенями и... и.              – о какой любви может идти, блять, речь?! ты вообще подумал, как это выглядит со стороны?! мне, блять, стыдно за тебя! сколько тебе лет, чтобы страдать по кому-то, ебучий педик-переросток, который застрял в юношеском максимализме! ты хоть что-то делаешь или только бухаешь, не просыхая?! я уже повёлся один раз на человека как ты, а теперь у меня ребёнок и блядская ответственность! думаешь, я счастлив?! да я только мечтаю о том, чтобы она не рождалась!              стеллажи дрожат, снова. ладони сжимаются в кулаки, продавливая ногтями кожу.              – тэхён... пожалуйста...пожайлуста, хватит...              – прости, но твои «чувства» не стоят и гроша.              – тогда зачем ты это сделал?..              – сделал «что»?              – зачем ты давал мне всё это время надежду, а потом... потом просто делал вид, будто ничего не произошло... зачем ты меня поцеловал на день рождения, лапал меня, осквернил моё тело.              – разве не этого ты так давно хотел?              – хотел чего?..              – трахнуться. мы бы дошли до конца, если бы ты не был в говно. в принципе, чего удивляться, если ты только бухать горазд.              по сердцу режут. действительно режут, потому что солнечное сплетение сводит острой болью. очень острой.              – знаешь, что?..              – быстрее. у меня план на день есть, и я не собираюсь из-за тебя оставаться после работы.              – почему только тебе можно... можно макать меня лицом в грязь прямо сейчас, пользоваться мной! – глаза выжигает от соли. он, не глядя, хватает дрожащими руками тэхёна за грудки, тряся что есть мочи. – это ты, сука, настоящее животное, я тебя ненавижу! – глотку дерёт от крика. уже всё равно, услышит ли кто-нибудь. уже просто на всё всё равно. со всей силы прикладывает тело о стеллажи. – ох, знаешь, что, тэхён-а?!.. просто, блять, закрой свой рот, закрой его, нахуй! сколько можно убегать и делать больно своими словами и поступками, чтобы, в конце концов, воспользоваться недумающим телом!.. приятно, когда тебя любят?! уёбок, ненавижу-ненавижу тебя! – прикладывает затылком о стеллажи, не в силах успокоиться. не после этой желчи. – о чём я говорю, блять, если ты просто ебучий трус... просто ёбанное ссыкло... я хотел бы тебя не знать, блять!              град льётся с щёк, а голова раскалывается от крика.              пихает со всей силы в грудь и, держась за висок, хлопает за собой дверью, ослеплённый искусственным светом.              не помнит, как добрался до кабинета. всё как в тумане. единственное, что врезалось в подкорку мозга: собственная еле вздёрнутая голова и обеспокоенные глаза всех, особенно, ёнджуна.              всё было слышно. не мудрено: стены из картона.              сухими губами выговорив «я домой», берёт сумку со стола, ватными ногами пытаясь добраться до дома.              пусто, грустно, обидно, ненавистно, рассеянно, убийственно сегодня, через час, через два и завтра так же.              не доходя до дома, заходит в пхёничжом, скупая пакет бутылок соджу и блок пачек сигаретных. откупоривает одну из них, делает жадные глотки, и глаза снова наполняются слезами.              ***              [yawnzzn] бомгю, всё хорошо?       [yawnzzn] там... всё слышно было и мне жаль       [yawnzzn] мне прийти?       [yawnzzn] не хочу, чтобы ты в таком состоянии был один(       [yawnzzn] да пошёл он нахуй       [yawnzzn] уебище ебанное       [yawnzzn] не достоин даже волоска на твоем теле(              [deftones fan] не з нпю хпн я нчего не хочк              [yawnzzn] давай мы с хюнини придем? мы очень волнуемся за тебя(       [yawnzzn] кай купил тебе тортиков вкусных(              [deftones fan] кпк хчегь              ***              бомгю еле дополз до входной двери, чтобы открыть её ёнджуну и каю, которые, видимо, встревоженные его состоянием, не могли оставить одного. правильно, ведь по плану у него было сходить в магазин и купить ещё выпить, потому что пять бутылок соджу валяются на полу, а от него воняет жутким перегаром.              – бомгю-я...              у ёнджуна глаза блестят от отчаяния, ведь миловидное личико опухло, не истерпев солёного града, режущего израненную кожу.              – всё будет хорошо.. все на твоей стороне. эта паскуда не заслужила и доли понимания.              тэхён — яд, самый настоящий, что, попав на кожу, разъедает её до мяса, а глазные яблоки выпадают из глазниц.       тэхён — поезд, сбивающий на полном ходу и перемалывающий тело в месиво без мыслей, интересов и целей.       тэхён — любовь, которая режет изнутри и убивает. губительная любовь.              – да я его ебало раскрошу, когда увижу, блять, уебище...              кай стоит рядом, впервые наблюдая, как бомгю, который всегда без устали бесится и болтает, лежит бесформенным, пьяным и разбитым месивом в руках. подходит ближе, обнимая поверх чужих рук.              он плачет, заходится настоящим рёвом, цепляясь за куртки, будто живой мертвец.              – мне плохо не от его поступков, а от того, что я, несмотря на это, всё ещё люблю его... я ненавижу это, – произносит сквозь вопли, тычась мокрым носом в шею.              ***              [босс :-)] как хен? с ним все хорошо?..              [yawnzzn] я не хочу тебе отвечать.. мне противно, спрячь свою напускную заботу, гандон. не пиши мне.              ***              бомгю — это тонкий японский винил, который нельзя класть горизонтально, только вертикально, иначе повредится, и звучание будет совсем не то.              бомгю совсем мало. тэхён видит его тонкий силуэт только в компании ёнджуна, хисына, чонвона и... кого угодно, в принципе. тэхён смотрит на три четверти его лица, крутя пальцами кольцо.              бомгю подозрительно мало, подозрительно тонко и... подозрительно невидимо — его нет.              бомгю ещё больше похудел, это видно невооружённым взглядом. его лицо иссохло, больше не скрываемое косметикой, его щёки больше не поднимаются от улыбки, и он больше не напишет в инстаграм какую-нибудь чушь.       он больше вообще не напишет. ни сегодня. ни завтра.              бомгю воняет перегаром. раньше это был пленящий сладкий аромат, смешанный с никотином, но теперь это смог, разъедающий слизистую в десяти метрах от него.              бомгю больше не будет многозначительно молчать, случайно узная, что в их ранг катке в лиге есть шестой лишний человек на другом конце сеула.              тэхён прикусывает губу, водя кольцом по пальцу и раздирая кожу ногтём. тоскливо. больно. обидно. злостно. на себя, потому что во всём виноват он. виноват он и его неуверенность в себе.              в зале некомфортно. на работе некомфортно. дома некомфортно. везде некомфортно. без бомгю.              ***              – хён, мы можем поговорить?..              – нет, я не хочу тебя видеть, тэхён-а.              ***              без бомгю сухо, без бомгю — как в пустыне без воды. без бомгю — как без противоядия после укуса смертоносной змеи. без бомгю не так.              никто больше не сидит с харин, не развлекает её, из-за чего она всё чаще достаёт, а после плачет из-за крика.              тэхён не знает, как это исправить. тэхён не знает, как быть хорошим, как исправить ошибки, совершённые по глупости.              тэхен, наверное, не знает, как правильно любить. он старается, но без присутствия бомгю хочется умереть. его планету покинула луна, и всё сгнило заживо.              все на него смотрят с презрениям, некоторые и вовсе стараются не пересекаться лишний раз. ёнджун записал его во врага и даже просьбу о помощи отверг, не желая связываться.              даже субин относится осторожно, не так тепло, как раньше.              ***              без бомгю становится невыносимо, когда тишина в квартире звенит в ушах, заполняя кипящим «ничем» стены до краёв.       без бомгю становится невыносимо, когда всё начинает раздражать, когда снова приходят мысли о прошлом, когда в голове всплывает женский образ, разбивший сердце сто и один раз, когда губы дрожат, а стакан со стуком опускается на стол.              родители до сих пор пишут, спрашивая, почему они не могут сойтись, будто это сущий пустяк. будто он бы не придушил её в любой удобный момент.              его жизнь удачна в материальном плане.              его жизнь удачна, пока она не забрала всё его доверие к людям, превратив в пыль.              она всегда красива, накрашена, приодета и мила. она всегда черна и хитра. и, чёрт, как же тэхён повёлся на это.              её волосы блестят на солнечном свете так же, когда она вновь спит с кем попало, когда кан задерживался на работе ради подарка для любимой.              «любимая» — едко и отвратительно так же, как и она сама.              как можно спать с кем-то, когда твой муж возвращается поздно, стараясь дать самое лучшее?.. тэхён не знает. не знает и того, почему она не сделала аборт. почему они играют роль родителей, хотя сами обиженные на жизнь дети.              единственный, кто не играет эту роль — бомгю. он и в правду мог бы быть хорошим отцом, партнёром да и, в принципе, кем угодно. они слишком похожи. она и бомгю — одно целое. в этом вся проблема.              тэхён, наверное, смотря на старшего, никогда не сможет проглотить ком в горле. режущий и мясистый горечью.              ***              субин курит свой под на балконе, а кан, непонятно зачем, стоит рядом, подмораживая упругую кожную ткань ладоней о металлические перила.              – я, должно быть, умру от одиночества, – тэхён не знает, зачем открывает рот. тишина гудящая, такая же, как и сеульское копошение под ногами или голова после переработки. – последнее время так сложно спать.              – ты не умрёшь, ты не кролик, в конце концов, – монотонно звучит голос субина, немного корежит от хрипотцы на конце. – просто немного странно поступаешь.              молчит в ответ, поджимая искусанные губы. веки немного припухшие сегодня. глаза ощущаются странно. всё сегодня ощущается странно.              – бомгю сегодня пьяный на работу пришёл, – это всего лишь так, к слову. сводка погоды, журчащая во время рутины, которая перекрывает тишину. – его сейчас директор отчитывает. не уволил бы.              – всё хорошо?..              – может, спросишь сам? – субинов голос звучит раздражённо. он рванными движениями нажимает на кнопку на блестящей парилке и, уходя, не говорит ни слова.              – спросил бы, если бы была возможность, – выдыхает спёртый воздух из лёгких, жалея, что рядом нет чхве, чтобы любезно стрельнуть сигарету из мятой пачки красного «marlboro».              в офисе сейчас пусто. почти, если не считать стажёрки, хлопочущей у кофемашины, чтобы подлизаться к кому-то. звонкий стук каблуков отскакивает от стен. тэхён в запамятстве шагает до туалета, когда пред его носом раскрывается дверь, чуть не ударяя по окулярам очков.              – ещё раз прошу прощения, директор ким, такого больше не повторится.              будда, наверное, самолично его наказывает, ведь как это возможно — столкнуться с чхве, с пятью секунд не думая о нём?              дверь закрывается, и бомгю смотрит на него. безразлично и устало. так, будто уже всё равно, если честно. его венистая рука зависла на ручке. лишь периферийным зрением видно, как ладонь сжимается, ведь взгляд обращён глубоко в стеклянную радужку.              молчат. долго. тэхён не замечает, как его грудь распирает из-за задержанного дыхания, к которому мигом перекрыли кислород.              вблизи видно лопнувшие капилляры в глазных яблоках напротив, потемневшие круги под глазами и впавшие скулы. на губах запекшаяся кровь из рубцов выделяется чернеющими пятнами.              бомгю молча разворачивается и идёт в сторону конца коридора туда, куда, в теории, идёт и он сам. отмирает с места спустя пару секунд, не решаясь пойти следом, будто ему не разрешено в принципе находиться здесь. слизистую носа жжёт из-за стойкого запаха спирта вокруг жжёных смольных волос. наблюдает за закрывшейся дверью в туалет, не решаясь потянуть ручку, будто это обожжёт ладонь. стоит, задержав дыхание, и уговаривает всё своё мужество вернуться.              внутри капает вода из крана. опять же, всё кажется странным. тэхён подходит к раковине и, дернув за рычажок, окунает ладони в ледяные струи. пару раз плескает в лицо, отчего-то чувствуя животный страх, будто эти пару капель на лице способны его лишить кислорода совсем. будто находится на глубине и не может никак всплыть, а задерживать дыхание никак не получается.       звучит смыв. он упорно делает вид, что всё хорошо, когда рядом оказывается силуэт старшего, невесомый, словно фантом.                    – как... как ты сегодня?              самый глупый вопрос, который можно задать человеку, которого ты втоптал в грязь. самый глупый вопрос, вылетевший из отвратительного рта. самый глупый вопрос, в принципе.              тишина. вода журчит. руки немеют от холода. тэхён упорно делает вид, будто намывает их, растирая кожу.              – не хочешь говорить со мной?              – да.              – оправдано.              максимум их коммуникаций. и в правду, оправдано. ладони двигаются активнее, протирая складки меж пальцев. по всему телу бьёт дрожь.              бомгю, наверное, занимается тем же, ведь его руки выглядят идеально чистыми, и микробов на них столько же, сколько и на простерилизованном медицинском оборудовании. это особый вид мазохизма.              – давай поговорим, пожалуйста...              – ты уже сказал всё, что хотел, – перебивает ледяным тоном, не требующим возражений.              тэхён впервые преодолевает страх, поднимая глаза с рук на зеркало, на склоненную макушку бомгю, чтобы понять, что тот тоже смотрит на ледяную воду, стекающую в слив.              – хён, я... я правда не хочу, чтобы так продолжалось дальше, хочу извиниться перед тобой и...              – круто. твои извинения не несут никакого смысла. ты не меняешься и всё остаёшься тем же мудаком. как тебе верить? – будто подтверждая своё безразличие, бомгю хмыкает в конце. с такой интонацией говорят с самим собой в ванной поздней ночью, а может, со злейшим врагом и самым любимым человеком.              тэхён надеется на последнее.       тэхён не знает, что говорить в такой ситуации.              – что мне сделать, чтобы... чтобы ты дал мне возможность измениться в твоих глазах?              бомгю поднимает голову, и их взгляды пересекаются. его лицо с отблеском от белоснежной раковины выглядит мертвецки бледным, будто захороненный труп, до которого не дошло разложение из-за чрезмерных холодов.              – отмотать время назад, чтобы я никогда не влюблялся в твой образ? определиться, что тебе от меня надо?              дверь хлопает, и тэхён смотрит на своё жалкое отражение в зеркале.              день сегодня унылый. может, из-за этого сеул и затягивает плотным туманом. весна вообще не чувствуется. одни плевки будды.              сегодня нужно заехать к харин и бывшей, но желания, если честно, совершенно нет. тэхён бредёт по коридорам, слушая эхо своих шагов о плиту и смотря на лакированные кончики.              на парковке снова захудалая машинка и его собственная. стоит бы поставить в мойку, а то пыль уже заволокла всё блестящее покрытие. ничего не видит вокруг настолько, что не замечает старшего, одиноко сидящего на каменном ограждении для автомобилей. в тонких пальцах, выглядывающих из под рукавов дутой куртки, виден небольшой стаканчик эспрессо, купленный в автомате в холле.       кан останавливается в паре шагов, сверля тёмную макушку взглядом и изучая угол наклона прядей. бомгю поднимает голову, а его лицо всё так же не выражает никаких эмоций.              – меня ждёшь?              – нет.              тэхён оглядывается по сторонам. вокруг один туман непроглядный, сквозь него видно, разве что, яркие огни проезжающих мимо парковки машин.              – давай поговорим?              кажется, начинает моросить. маленькие капельки скатываются в самое темечко на голове, пуская мурашки.              бомгю ничего не отвечает так же, как и на просьбу подвезти, но глухой звук шагов слышится позади. дверь машины хлопает с другой стороны. тэхён сжимает в руках кожаный чехол руля, жалея, что не прогрел машину заранее. сидят в тишине, только слабый шёпот мороси по капоту слышен. периферийным зрением следит за тощими ладонями, перетирающими друг друга в попытке согреться.       заберёт харин завтра, ничего страшного от этого не случится. только почему-то боязно протягивать ладонь, чтобы взять телефон, лежащий в нескольких сантиметрах.              даже в очках на дороге ничего не разглядишь: туман. пробка не добавляет и грамма к счастью от сложившиеся ситуации. взгляд обращён только вперёд, рука на ручнике и поворотниках двигается на автомате. только тоскливые глаза, прожигающие профиль, сбивают с толку.              – ты хотел поговорить.              совсем робкое и тихое, наверное, просто воздух в машине слишком холодный. рукой нашаривает печку, выкручивая на максимум, и пытается унять сердцебиение, которое отбивает ушные перепонки.       да, он ведь хотел поговорить и должен начать первым. да, нужно, но даже пары слов связать в голове не может. смыслов искать оправдания нет, ведь это его инициатива и желание.              движение стоит колом. вокруг темнота и красно-жёлтый приглушённый свет от фар.              – может, заедем, перекусим?              тэхён мельком смотрит, но по ответному совсем искреннему и потерянному взгляду на безжизненном лице понимает, что не он один сходит с ума от волнения.              стоят ещё минут тридцать до ближайшего макдака, не проронив ни слова. в машине печёт неистово, и по спине катятся капли пота от скачка температуры, а может, и из-за волнения, кто разберёт. кан молча оплачивает их скромный заказ, состоящий из одной маленькой картошки и двух американо. отъезжают в потаённый уголок у обрыва, огороженного забором. рядом ни души, не считая механических машин, хранящих внутри такую же частичку души, как и его собственная.       пакет с картошкой хрустит в руке, и крошки просыпаются на коврик под ногами. тэхён откидывается на спинку, чуть ли не проливая на себя американо. смотреть в чужие глаза страшно и стыдно.       бомгю, как и он сам, ждут нужных слов, которые так и не приходят в голову. язык печёт от кипятка.              – я хотел сказать...              в голове месиво из мыслей, и ни одна не подходит к этому паззлу. лихорадочно осматривает салон, случайно натыкаясь на стеклянные глаза, смотрящие с робеющим волнением. без капли осуждения.       делает вдох, выдыхая раскалённый воздух.              – хотел сказать, что ты был тогда прав. я трус и мудак. это правда. даже оправдываться не буду. просто, наверное, я испугался? просто после своего прошлого опыта уже наглотался дерьма, было стыдно получать внимание с твоей стороны, и...              запинается. уши заложило, и он обводит языком ровный ряд зубов, пытаясь выдать что-то стоящее.              прикосновение холодных пальцев к собственным потеплевшим пускает мурашки. тэхён смотрит на это робкое прикосновение безымянного и мизинца, переплетая их с указательным и средним. ледяные. ещё раз набирает побольше раскалённого воздуха.              – и, чёрт, когда ты там наорал на меня, что было оправдано, я понял, про что ты. всё это время не хотел делать больно, но при этом своими поступками резал по живому. пытался сделать лучше, а сделал как всегда. когда мы перестали общаться, ты перестал мне писать, я понял, что без тебя не так. всё не так, потому что я всегда вспоминал о тебе, даже если на то не было причин. блять, я столько хотел сказать, но всё вылетело из головы, – зарывается лицом в потные ладони, растирая кожу и выговаривая последнее совсем глухо: — я совсем не думаю так, хён...              тишина. даже нормально поговорить не может. волнение сжирает изнутри, когда совсем близко слышен хриплый и глубокий голос.              – мне тоже не следовало говорить то, что уже было сказано, но я уже ничего не изменю, просто... хотел, чтобы ты знал, что это не намеренно. все эти драмы и чувства... я даже не заметил, как моя жизнь начала крутиться вокруг тебя, что, конечно же, ненормально. но раз так вышло, то пусть, – смотрит на лицо напротив, к которому, наконец, прилил румянец из-за жара. скулы больше не кажутся мертвецки бледными. – я, конечно, не простил тебя, но всё равно рад, что мы сейчас здесь сидим, говорим.              тэхёна изнутри съедает из-за этой совсем робкой улыбки на обкусанных губах.              – значит, мы можем, можем попробовать снова? с чистого листа?              бомгю отворачивается. глаз из-за челки не разглядеть, только точечный профиль. пустой стаканчик с кофейными разводами становится в подстаканницу, ожидавшую своего черёда.       он снова сказал что-то не то?              – я не знаю... мне нужно подумать, но я напишу тебе, ладно?              пока они едут до адреса младшего, в салоне снова становится прохладно. тихонько играет попсовое радио, и спустя долгое время нет преград поговорить, будто ничего не случилось. поговорить о всякой чуши, к примеру.              ***              но бомгю не пишет завтра. не пишет и через день. не пишет в выдуманном «завтра».              они могут перекинуться парой слов, будто просто коллеги. тэхён учтиво не спрашивает, но, наверное, так и чувствовал себя старший.              ***              [deftones fan] мы можем встретиться?              [босс :-)] да, конечно.              [deftones fan] тогда давай через два часа у моего дома       [deftones fan] я надеюсь ты запомнил где он)              [босс :-)] такое не забыть)              ***              начало апреля радует резким февральским холодом и выпавшим поутру снегом, цепляющимся к всё ещё зимним ботинкам. в грудине стучит и ноет. тэхён крепче сжимает телефон в кармане, в котором всего секунду назад были все возможные пожелания на «встречу». не стал уточнять.              сейчас ровно восемь, и пальцы краснеют, пока держат картонный подстаканник с двумя американо.              с крыльца свисают маленькие сосульки, а с них стекают небольшие капли, по случайности упавшие на макушку.       домофон пищит, и тяжёлая дверь открывается. бомгю выглядывает с совершенно незнакомой улыбкой и его челку сразу же треплет ветер. он фыркает, поправляя её аккуратно пальцами и стреляя изредка заинтересованным взглядом.                    – привет.              на старшем зелёный джемпер и пара-тройка свитеров под.              – привет.              жутко неловко.              тэхён протягивает ему один из американо, обхватывая тёплые пальцы своими холодными.              – не стоило, – смотрит исподлобья, хотя он, очевидно, ниже старшего. – ты на машине?              – нет.              – славно.              и идут в тишине.                    не знает куда, просто шагает за старшим, сохраняя выдуманную дистанцию.       эта часть района странная, ведь стоило им свернуть в какой-то тонкий переулок, как все огни от забегаловок и прочего ширпотрепа испарились, а взору открылся крутой обрыв, огороженный забором. фонарей нет, и, если честно, в темени он боится потерять бомгю, который, не стесняясь, подходит к саму краю и вцепляется пальцами в прожилки в заборе.              стоит позади, наблюдая за ветром, что постоянно потрёпывает пряди на затылке.              сердце, наконец-то, успокаивается, и всё вокруг кажется спокойным., даже ни одна машина не проехала мимо них и не озарила светом фар. отпивает американо, пуская жар по гортани и пищеводу.              – ты... подумал?              – да.              тэхён ждёт, что сейчас услышит все ответы на свои вопросы и значения своих поступков, только старший всё так же молчит, загипнотизированный огнями вдали.              – и? может, ты меня просто так позвал, кто тебя знает.              терпения не хватает, и ладонь потеет, мёрзнет из-за ветра, тут же согреваясь о картонный стаканчик.              – и вправду. кто меня знает...              подходит ближе, прислоняясь к забору спиной, отчего тот пошатывается, вгоняя в ужас возможность сорваться и упасть. но он стоит, смотря на длинные ресницы старшего и смешной округлый нос. вблизи видно, что на порах у крыльев скаталась тоналка, консилер и... тэхён немного отвлекается, встречаясь с тёплым взглядом.              – подумал, что хочу взять отпуск.              – отпуск?...              чувствует себя одурманенным и самую малость обманутым. но тёмные глаза напротив мешают погрязнуть в сомнениях, поддерживая зрительный контакт.              – подумал, что хочу начать отношения с того, что мы вместе поедем куда-нибудь. отдохнём и...              – и?              – всё тебе расскажи!              тэхён, наконец-то, вспоминает, насколько звонким может быть голос старшего, который тут же отворачивается, шагая по тротуару и не давая возможности себя догнать. как только появляется возможность догнать, бомгю сразу же ускоряет шаг и хохочет.              – эй! хватит вести себя как ребёнок!              кислород быстро кончается, и он, оперевшись на колени, останавливается. что не так с ним? алкоголь и курение только улучшают его организм, что ли?              – ладно-ладно, – улыбается довольно и подходит беспечно, за что тут же оказывается пойман в ловушку рук. смотрит волнительным щенком слишком близко. горячий воздух из приоткрытых губ обдаёт жаром собственные. тэхён сокращает между ними расстояние, но бомгю снова выворачивается и хохочет, отбегая.                    – я не говорил, что мы встречаемся! – в сердцах бросает, снова убегая и не прекращая смеяться своим низким и хриплым голосом.              – что за хуйня, хён!              ***              дедлайн не горит, го в бар (рекламщиков в массы)              [heeseung gangsta] а где бомгю?       [heeseung gangsta] чет я не понял       [heeseung gangsta] с кем мне в лигу рубиться...              [hwang yeji] а он че то монатки собрал и дал по съебам              [yawnzzn] отпуск взял прост              [heeseung gangsta] чеее       [heeseung gangsta] предатель...       [heeseung gangsta] а мы ведь с ним договаривались летом его взять и на море свалить              [hwang yeji] хз              [yawnzzn] да че то я тож в ахуях       [yawnzzn] так ещё самое подозрительное, что он в последнее время весь светится от счастья...              [wonwon] так не только он...       [wonwon] тэхен тоже отпуск взял вроде       [wonwon] ну, мне так субин-хен сказал              [yawnzzn] паразит эт тэхен       [yawnzzn] пусть только позволит моего мальца обидеть..              ***              с отпуском пришлось повозиться. знатно так повозиться, ведь мистер ким наотрез не хотел давать своё согласие, несмотря на успеваемость по всем планкам. это в прошлом, потому что сейчас он, сидя за рулём в необычно знойный день для весны, едет вместе с бомгю, который, сидя с ногами на сиденье, о чём-то ему активно рассказывает.              – ну, и я такую красивую пенту сделал, бля, просто сок!              тэхён не особо слушал, да и половины слов не понимал, только изредко кивал, посматривая на смешные носки на чужих ногах. гладко выбритые ноги выглядывают из-под кромки шорт, блестя на свету. не особо понятно, конечно, зачем старший оделся так... «по погоде». всё слишком хорошо идёт, а солнечные очки на переносице будто добавляют летнего настроения.              бомгю без умолку болтает о каких-то «квадракиллах», «чемпионах» и прочей геймерской шняге, и кан ему позволяет.              выехали с утра пораньше. на самом деле, рента домика для кемпинга была удовольствием не из дешёвых, особенно, из-за условий базы, мол, самая популярная и лучшая.              ставит машину на парковку, где, благо будним дням, не наблюдается особой переполненности. бомгю сразу выскакивает, вдыхая полной грудью чистый воздух. вокруг только стройные лиственницы, покрывшиеся листвой, и ели.              – о.              – м?              выглядывает через "крышку" авто, не успев вытащить все сумки.              – не думал, что мы приедем сюда.              – ну, я подумал, что можно продолжить всё там, где начали.              – ненавижу, когда ты говоришь метафорами, – куксится и с другой стороны открывает заднюю дверь, выгружая пакеты из магазина.              тэхён долго думал о том, куда им стоит поехать на первое «свидание», и этот кемпинг, на котором он когда-то сам приставал к старшему, а после струсил, стал отличным вариантом.              – ты не замёрзнешь в шортах? – между делом спрашивает, складывая очки в футляр и убирая в рюкзак.              – о, я, по ходу, забыл штаны...              – то есть, ты надел шорты, но что-то потеплее взять забыл?..              даже спрашивать не нужно, если честно.              бомгю шагает с подстаканником, в котором гремят шесть бутылок пива, и пакетами, параллельно покуривая сигарету. в несколько заходов доносят все вещи. вроде бы всего ничего, но за долгую поездку силы заметно иссякли. он плюхается пластом на кровать и прикрывает глаза, слушая, как шебуршат босые ступни по деревянному полу.              – чёрт, твои спортивки такие подстреленные, – тэхён абсолютно уверен, что старший прямо сейчас разглядывает себя в зеркале, любуясь голыми щиколотками. – я теперь на оффника похож.              – ну простите, господин.                    в один момент всё затихает, а после к нему рядом плюхаются такой же «редькой», ударяя головой по руке. долго расслабляться не приходится, ведь на коже отчётливо чувствуется сверлящий взгляд. так и есть. бомгю, оперевшись на локти, разглядывает его, почему-то слишком довольно улыбаясь. надгубные морщинки очётливо проступают, как и слой косметики поверх всего лица. только сейчас в глаза бросаются подкрашенные ресницы и слабое розовое «свечение» возле глаз.              – ты зачем накрасился, дебил, – пальцем поддевает чужой нос, который тут же хватает и сжимает ровный ряд зубов.              – красивым для тебя хочу быть, – куксится.              ещё раз поддевает пальцем округлый нос.              – ты и так красивый, хён.                    –ну, а вдруг ты увидишь мою морду без косметики, испугаешься и сбежишь, – ластится, укладывает голову на плече, словно кот.              – я тебя бухим в стельку доставал из воды, чего я там не видел?              – ой, не вспоминай об этом дне, – прикрывает глаза и подкладывает ладони под щёку. лежит так смирно секунд тридцать, а после выдаёт: – на твоей накаченной сисечке так удобно спать, – совершенно безмятежно.              – ой, просто заткнись, – наигранно бодает рукой в лоб, раскидав всю чёлку.              бомгю снова шебуршит, поднимаясь на локти и глядя в глаза близко-близко, так, что можно почувствовать горячее дыхание на щеке.              сам льнёт ближе, чтобы поцеловать, но тэхён уворачивается, не даваясь.              – я не говорил, что мы встречаемся, – улыбаясь, в сердцах выдаёт тэхён, парируя фразой, сказанной старшим в прошлый их недо-«поцелуй».              – всё, закройся, – бомгю самовольничает, сжимает до состояния «уточки» медные щёки и, наконец-то, скользит влажными губами по его собственным. он, конечно, хотел бы подразниться и поприпираться, но уступает, чувствуя, как грудь прогибается под весом чужого тела. пальцы с щёк исчезают, цепляясь за волосы и потягивая, а губы плавно скользят. бомгю терпкий и горький, как выкуренная им сигарета всего пару минут назад, а ещё дерзкий в своих покусываниях и оттягиваниях.       кладёт ладони на спину, играясь со складками на футболке, разглаживает их, а после снова тормошит. совсем слабо приоткрывает глаза, заглядывая на медную кожу, подсвеченную обеденным солнцем, чуть вспотевшая, она показывает скатавшуюся тоналку. тэхён стирает её пальцем у крыла носа и снова прикрывает глаза, обхватывая щеку и ощущая жар в груди.       отстраняются, чтобы посмотреть друг другу в глаза. глаза напротив, наконец-то, не стеклянные, а самые настоящие, живые. бомгю гладит его лицо, пальцами поглаживая и постукивая то по щекам, то по носу. выглядит завороженным. он и сам в это поверить не может.              – наконец-то наступило лето...              кан не особо понимает, почему разглядывание пор на его лице так завораживает бомгю.              – сейчас же только середина весны. – он, видимо, выбил из мыслей.              – не обращай внимание, – улыбается счастливо, жмурясь.              тэхён снова прикрывает глаза, то и дело чувствуя прикосновения-бабочки то к лицу, то к ушам, то к чёлке.              – знаешь, что было написано на той бирке?              – м?              – «я буду ждать тебя, сколько потребуется. сатури». специально, чтобы ты не разобрал. хотел сказать это лично.              приоткрывает глаза, поднимая бровь в вопросе.              – а ты романтик.              – не представляешь какой, – пауза, глаза в глаза. – поцелуй меня ещё раз, пожалуйста...              ***              [yawnzzn] бомгю-я       [yawnzzn] мой pookie vookie dookie       [yawnzzn] как ты? все хорошо?       [yawnzzn] а то ты что-то больше не пишешь своему папке(              [deftones fan] хен, я лежу кайфую на мальдивах, не жди меня домой, папа              [yawnzzn] ну я рад, что у тебя хорошее настроение)       [yawnzzn] отдыхай, только за компом не засиживайся)              ***              – ты не снимаешь это кольцо, что ли?              бомгю жарит мясо, то и дело то посыпая специями, то подрезая. он сидит за столом, сервируя всё и нарезая овощи. венистая рука мимоходом хватает уже начатое пиво, чтобы сделать пару глотков и со стуком поставить обратно. отвечает, не отвлекаясь от своего занятия и не поднимая глаз:              – ты же его подарил мне.              – какой ты трогательный прямо, – улюлюкает, наконец-то плюхаясь рядом и пододвигая пластмассовую тарелку с разгоряченным мясом.              обедают почти что молча. бомгю выкуривает пару сигарет, стряхивая пепел в пустую банку из-под пива.              возвращаются в постель, когда начинает вечереть. тэхён читает книгу плашмя, надев очки, пока старший во что-то там играет на телефоне, пыхтя и агрессивно тыкая.              – чёрт, тут пинг ужасный, всю катку слил, блять...              ложится рядом, вновь облокачиваясь. смотрит долго и упорно, улыбаясь по-дьявольски чему-то. эти гляделки конкретно отвлекают от чтения.              – что надо?              обращает, наконец-то, своё внимание, одаривая взглядом. он бы даже сказал, что в закатном солнце чужое лицо выглядит неземным и слишком красивым, если бы не эта слишком довольная улыбка.              – может, займёмся сексом? твои очки такие... секси, у меня почти что встал, – бомгю, наверное, считает, что он лошок какой-то, раз поведётся на это.                    закатывает глаза, возвращаясь к чтению. ничего особо важного.              – почему? – говорит между делом.              старший дёргает его за руку, мешая сосредоточиться на мелких буковках.              – в смысле «почему»? ты мой парень, да и мне просто скучно, – откладывает самовольно книгу на подтянутый тэхёнов живот, строя глазки.              – возьми, книгу почитай, – просто отвечает, отчего старший куксится и опускает уголки губ.              бомгю ложится на тэхёнову грудь и вместе с ним читает книгу харуки мураками. сразу забывает о сексе, пока в тексте не всплывут упоминания. только, конечно, тэхён не думает, что чужую головушку посещают мысли о сюжете. но вопросов потом было много: «чёе за овцы?», «почему этому чуваку так нравятся уши какой-то девушки?», «чё за ватафак ты читаешь, тэхён-а?».              ночью пьют пиво со слабым светом.              – пойдём, по лесу погуляем.              – поздно уже и холодно. я боюсь представить, что у тебя там кроме шорт.              на самом деле, лень, потому что в желудок залита банка пива, приправленная соджу, но старшему хоть бы хны. сидит тут трезв, словно стеклышко. глаза закрываются, и накатывает сонливость, пока палец с силой не поддевает нос.              – я-то думал, ты у меня зожник, а сам начал сначала сиги стрелять, а теперь ещё и пьёшь, – с притворным недовольством лепечет.              тэхён сам бы удивился своему внезапному решению повалить старшего на спину и, оседлав грудь, начать притворно избивать, попадая по подушке.              – ты что творишь, бля!              визг быстро прерывается, когда завязывается притворная драка. выходят из неё оба уставшие и с синяками.              – у меня после тебя пузо болит, можно поосторожнее со своим парнем? – пытается отдышаться и смахнуть со лба испарину.              – ты первый полез. в драке любые способы хороши, когда дело доходит до борьбы за собственную жизнь.              засыпают потные и со сплетёнными ногами.                    ***              самый продуктивный отдел (чхве субин позорник)              [kai] чет без тэхёна скучновато              [the more pretty guy in the world] согл, никто субина не унижает(              [главарь] вс не смушает что я ваш нпчальник????              [shuhua] начальник попади по клавиатуре)              [главарь] кк мня это всн дрстадо...              [jake🐶] ну не обижайте его       [jake🐶] а то в туалете засядет и не даст никому покакать)              [главарь] Я СНЧАС С ТОБПЙ ПО ВЗПОСДМУ ПОГОВОРБ БЛЯТЬ                     ***              просыпается от того, что пятка ударяет его по носу. потом, вроде, всё нормально, кроме того, что бомгю, по ходу, решив побыть нюдистом, за ночь сбросил всю свою «чешую» и спал только в трусах. вот и сейчас так расхаживает по домику, невинно спрашивая «кофе будешь»? смотря на выпирающие рёбра и тазобедренные кости, хочется только взять его в смертельный захват и запихать всю еду, которую привезли из столицы.              не только один чхве встал с правильной ноги, но и солнце, из-за чего, конечно, им пришлось идти в лес. воздух ласкающий, деревья отбрасывают блаженную тень, а с утра промёрзло, но старшему всё нипочём. вот, посмотрите, шагает в своих шортах и созерцает флору и фауну.              – нахуя я тебя послушал, – под нос бубнит, ведь с утра никто не дал проснуться и умыться. одна дорога — в лес.              – потому что я самый красивый, очаровательный, добрый, смешной, прекрасный, невероятный, любимый, обворожительный, вселенский и-...              – я понял, что у тебя хорошее настроение. прекрати, – слабо пихает в плечо, на что получает только добродушный смех.              – знаешь, за всё время влюблённости я понял, что...              бомгю не продолжает, а его с утра по раньше кусает любопытство:              – что?              – что я люблю тебя бесить, раздражать и дразнить, конечно же. – тэхён позволяет ему взять его руку, но только на первый раз, потому что это и вправду бесит.              – тэхён-а.              – тэхён-а.              – тэхён-а.              – что тебе надо, не мог сразу сказать?              кан миллион раз готов удивляться, почему у человека, имеющего алкогольную и никотиновую зависимость, столько энергии и сил.              – давай поцелуемся? – дёргает за руку, как приставучий ребёнок. завёл на свою голову вторую харин. теперь понятно, почему они так быстро спелись.              – нет, – щенячий взгляд его не трогает ровно столько же, сколько и выпяченные губки.              – почему?              – почему?              – почему?              – ты спрашиваешь почему, блять? я только встал, и у меня во рту гремучая смесь отходов и желчи.              видимо, природа не всегда способна расслабить, а ведь говорят, что зелёный цвет успокаивает взгляд.              – я уже понял, что ты у меня токсик, – скептичный взгляд на него не работает и игнорирование тоже. как с этим паразитом бороться — никто не сказал заранее.              и только стоило ослабить бдительность, постепенно привыкая к бодрствованию и яркому солнцу, как его внезапно хватают за подбородок и целуют. тэхён чисто из вредности сжимает губы, машет головой, но по обсосанному подбородку уже бежит чужая слюна, и ему приходиться сдаться. рот бомгю терпкий из-за сигарет и одновременно свежий из-за ромашкового чая и мятной жвачки.       между поцелуями проговаривает:              – я тебя уже пиздец как ненавижу, – после чего его губы снова настойчиво атакуют, посасывая, облизывая, кусая, оттягивая и вытворяя прочую слюнявую чертовщину. удивительно, что бомгю ещё ни разу не лез языком, но стоит быть начеку. впрочем, тэхён и сам втягивается, активно теребля руками волосы и облизывая губы.              странно, что после каждой шуточной перепалки или дразнилок они по долгу смотрят друг другу в глаза, трепетно сжимая руки.              ладно, возможно, тэхён даже рад, что их утренней рутиной стала прогулка по лесу очень даже, ведь потом они валяются, целуются и едят, не вставая с кровати. им завтра, в обед уезжать, да и от отпуска остались жалкие три дня, но он ни разу не жалеет о том, что сейчас здесь со старшим. ни разу.              ***              облокотившись на стену, сидят на взбаламушенном одеяле и допивают остатки алкоголя, заедая шоколадными конфетками.              тэхён с чего-то резко подрывается и цепляется пяткой за край кровати, отчего чуть не падает, но, благо, помощь поспевает вовремя.              – вот ты пьяный камикадзе! – хохочет в сердцах, пока младший что-то рыщет в рюкзаке, а найдя — прячет за спину.              – да заткнись ты, – краснеет, но ему хочется думать, что вовсе не из-за алкоголя. – я так и не успел сделать это на день рождения, поэтому делаю сейчас.              бомгю ужасно нравится такой податливый из-за алкоголя кан: возмущается, конечно, но всё равно до безобразия тискательный. матрас прогибается, и он сам поближе придвигается, глядя заинтересованно и трепетно.              тэхён из-за спины протягивает ему диск на пятую плейстейшен «residents evil 4: remake».       кажется, сейчас заплачет, потому что чужие большие глаза так мило блестят, смотря исподлобья и ожидая похвалы. обнимает, зажимая несчастную пластмассовую коробочку между животами. целует в ухо, прикусывает мочку, а потом совсем немного злорадно проговаривает:              – спасибо, мой хорошик, я так давно хотел поиграть в ремейк! ты прям угадал! такой мой умный весь и внимательный, – треплет его там же, за ухом. слава богу, пьяный кан не понимает намёка, что прямо сейчас тот так сильно похож на щеночка. чмокаются губами, а потом бомгю, будто дьявол, заглядывает в глаза и добавляет: – только у меня нет плойки, тэхён-а, я на компьютере играю, – ужасно горд, что нагнетал саспенс в своей голове так долго, но чувство собственной значимости быстро пропадает, когда уголки пухлых губ опускаются, а глаза блёкнут. – ну, ты у меня всё равно умничка такой, люблю тебя, – обмякает в объятиях и чхве позволяет, перебирая волосы на загривке. – только теперь тебе придётся подарить мне пятую плойку.              – хорошо, я тебя тоже люблю, – больше не хочется злорадствовать, ведь тэхён такой искренний и открытый. съел бы.       придерживает за затылок, чтобы соединить губы. медленно и внимательно, изучая послевкусия шоколада и алкоголя. кан сам льнёт, даже на наигранные отстранения куксит губы и сильнее сжимает плечо, залезая пальцами под футболку, чтобы постучать по ключицам. прикусывает и оттягивает податливую плоть, чтобы провести языком по ряду зубов, покрывшимися рутинным налётом за весь день. тэхён так жмётся, обнимает и гладит ладонями, проводя сначала по кистям, а после по предплечьям и обратно.       бомгю без робости холодными пальцами залезает под футболку, сжимая горячую кожу, чтобы услышать сдавленный вздох. чужие руки останавливаются, а собственные ползут выше, очерчивая кубики пресса, которые покрылись складочками из-за сгорбленной спины. ведёт пальцем по лобковой дорожке волос, взъерошивая. жмётся ещё ближе, чтобы прижаться животами и почувствовать жар медной кожи через тонкую ткань. может, кан не замечает, а может, просто слишком очарован, чтобы заметить, что их поцелуй прервался на жалкую секунду, чтобы снять с него футболку. размашисто скользит по разгоряченной грудине, очерчивая все мышцы. тэхён дышит неровно, сбито и активнее цепляется за всё что попадётся.       языку никак не препятствует, ещё ближе льнёт только, сталкиваясь носами и елозя ими по щекам. его натурально мажет от всех этих ласк, ведь стоило для конечного эффекта дёрнуть за волосы, как из гортани стало вырываться мычание. утягивает за собой так, чтобы виски касались свежей простыни, впитывая испарину. нервно тянет за футболку, и её приходится снять. тело обдаёт холодом, правда, чужое тело быстро согревает, прижимаясь вплотную. всё так одновременно рвано, неспешно, податливо, возбуждённо, нервно и похотливо. поцелуи, расходящиеся по шее, больше не оставляют ожогов как месяц назад, наоборот, будоражат, заставляя пальцы на ногах поджаться.       руку зажимает вес собственного тела, но всё равно находит возможность, чтобы внезапно схватить полувставший член и услышать сдавленный стон. мажет ладонью взад-вперёд, чувствуя, как жар набухает в ладони. их ноги спутываются, и его бедро с силой зажимают. дразняще медленно елозит, и тэхен глухо дышит в самые губы, отстраняясь.              – блять, какой же ты, – выдыхает рвано в сердцах. несмотря на приглушённый свет, в полуприкрытых глазах напротив видна туманность.       бомгю только хихикает, ведя губами по жилке на шее и облизывая кадык. оставляет после себя влажные следы и отпечатки зубов. собственный член так неудобно натирает синтетика, от которой хочется немедленно избавиться. давит на плечо, чтобы опрокинуть на спину. тэхён делает из его волос полный беспорядок, вороша пряди туда сюда, особенно, когда губы обхватывают поочерёдно соски и оставляют укусы. выцеловывает каждый кубик на животе. притирается членом о ногу, блаженно выдыхая холодком на влажную кожу. самого ужасно лихорадит, когда пальцы обжигаются о нагретый штанами таз, спуская одежду ниже. тэхён протестующе тянет за волосы, что-то говорит, но всё равно, словно зачарованный, наблюдает за собственным обнажившимся членом, на котором так приятно двигает сухой кулак.       «не зря перетрахался со всей компанией», ведь теперь может этот орешек легко расколоть, получая мякотку и поскуливания.              – блять, какой же ты ублюдок...              – и я тебя люблю, – оставляет поцелуи на лобке, поглаживая внутреннюю часть бедра и смотря снизу вверх на приподнявшегося на локтях тэхёна, внимающую каждую секунду глазами.       целует головку, оглаживает венки и перебирает яички. смыкает дрожащие ресницы, посасывая головку и припадая языком к уретре, обводя по кругу и выбивая скулеж. волосы почти болезненно дёргают, нет, даже рвут, когда член медленно тонет во рту, окружающий жаром. кан что-то лепечет, пока он кивающими движениями проталкивает его глубже, придерживая рукой, надрачивая в такт. отстраняется с чпоком, оттягивая вязкую слюну с предэякулятом. снова смотрит исподлобья, чтобы загнать головку за щёку, а после совсем невинно, чуть сжать на ней зубы. тэхён стонет так, что в ушах звенит и, кажется, выдирает ему пару волосков.       тут же покрывает её поцелуями, извиняясь, чтобы снова протолкнуть член глубже, стараясь взять по самое основание. в глотке першит и сдавливает, особенно, когда ладонь давит на затылок, удерживая на месте. втягивает щёки, а после позволяет рукой направлять, позволяет трахать свой рот так, как захочется тэхёну. подмахивать бёдрами, чтобы загнать головку ещё глубже. блять, он бы прямо сейчас себе в штаны спустил, если бы не его зловещий план.       рвотный рефлекс работает на «ура», но концентрация всё побеждает, ведь, когда набухший член слишком активно таранит стенку глотки, а сам пульсирует — резко отстраняется. после всех разгоряченных вздохов и ахов слышит разочарованный скулеж.              – ты действительно дьявол, – загнанно шепчет, чтобы схватить за плечи и утянуть на себя, прижимаясь губами. слюняво и влажно.              – только сейчас заметил, – член елозит по животу, оставляя смазку, – поработай ручкой, принцесса.              не даёт ничего сказать, снова соединяя губы и приспуская с себя штаны, чтобы наконец-то почувствовать прохладу из-за обилия влаги. они беспорядочно, грязно вгрызаются в друг друга, отчего члены трутся между собой, а из гортани вылетает слабый скулёж.       отстраняется, чтобы отдышаться, выдавая:              – блять, у меня сейчас член взорвётся...              – так понравилось мне сосать? – наверное, в голове младшего этот вопрос был провокационным, но бомгю ждал его всю жизнь:              – я родился, чтобы сосать твой вонючий грязный член.              – блять, ты пидорас, – снова затыкает, пока ладони беспорядочно скользят между животами, чтобы обхватить оба члена руками, надрачивая в такт вздымающейся груди. оба на последнем издыхании, скулят между поцелуями. из-за обилия слюны трение не кажется слишком сухим, но и слишком водянистым тоже. тэхен кончает первый, прикусив его язык и болезненно сжимая, отчего он кончает тут же. обессиленно стекают на спины, переводя дыхание, будто после бегового тура по лондону. вытирает ладонь о первое попавшееся под руку.              – ты ебучий суккуб, у меня после тебя член болит. я тебя больше к нему не пущу, – первое, что говорит младший спустя пять минут молчания.              – а сам как стонал. ах, ах, ах, аххх, – пискляво пародирует, за что получает по плечу.              – слышишь! это был лучший отсос в твоей жизни, а ты меня избиваешь, – возмущается, ударяя в ответ.              – ладно, в этом ты прав... так мне никто не сосал, – и чуть погодя добавляет: – блять, ты, по ходу, у меня все жизненные силы через отросток высосал...              ***              – хён! ты что, блять, вытер сперму о мою футболку?!              ***              [yawnzzn] лавелас, ты гле, когла домой       [yawnzzn] стая ждёт              [deftones fan] я кемарю              [yawnzzn] всмысле ты кемаришь       [yawnzzn] э       [yawnzzn] алле глист              ***              после солнечного пригорода сеул ощущается блёклым. мелкие капли стучат по окну, пока авто проезжает знакомые ресторанчики и пхёнчжом.              – может, зайдёшь ко мне? – спрашивает, не отрываясь от разглядывания влажных разводов.                    – нужно ещё сумки разобрать и за харин заехать.              поворачивается, смиряя профиль в блёклом свету. солнца совсем нет. меняет своё положение и подсаживается чуть ближе, кладя свою ладонь на чужое бедро вблизи паха и с силой сжимая.              – а так хочешь?              – хочу.              сначала, конечно, и в правду разбирают сумки, пока это не превращается в лабзания, а он сам не оказывается зажат между подкаченным телом и столом. целуются, оставляя слюну вокруг рта. чужая рука сжимает собственный член через джинсовую ткань, и бомгю не может сдержать сдавленного выдоха. тэхён прерывается на секунду, чтобы рвано выдохнуть:              – только не говори никому.              снова целуются, борясь за первенство истерзанных губ.              – не говорить что?              прикусывает язык, обсасывая играючи.              – про нас.              и слова не дают сказать, да даже подумать, с упором наваливаясь сверху и завладевая сознание похотью. холодные ладони касаются живота, пуская мурашки, и он сдавленно скулит, когда губу прикусывают до металла.              диск с игрой мирно стоит, подпирая стенку на тумбе.              ***                    тэхён совершенно не шутил, ведь когда они встречаются на работе, то ведут себя как обычно, как раньше, до отношений. он, конечно, пытается сплести их ладони, но рука ускользает из собственной, и это вводит в некоторое замешательство. холодный металл подаренного кольца обжигает, а пиджак бросается в глаза, когда силуэт скрывается с глаз. даже при харин сохраняют образ, хотя, боже, это же всего лишь ребёнок, что тут такого?              но это выбор кана, и бомгю уважает это, несмотря на непонимание.              получается разве что выхватить пару комплиментов и ласковых поцелуев, когда находятся наедине, с глазу на глаз.              – ты сегодня в зал?              едут в тэхёновой машине, скрепив руки и обсуждая сегодняшний день. заинтересованное и, наверное, согласное мычание в ответ, отчего он в мгновение разгорается:              – о, можно я с тобой? по мне хоть и не видно, но я тот ещё спортсмен! – счастливым щенком льнёт ближе, ловя глазами снисходительную улыбку на медном личике.              за пару минут собирает свою «спорт»-сумку, снова запрыгивая на пригретое сидение и крадя пару-тройку поцелуев.                    в зале прохладно из-за неумолкающих кондиционеров, а ещё душно из-за пыхтящих тел. чувствует себя инопланетянином с сигаретным шлейфом. милая девушка на ресепшене оформляет ему пробное занятие, пока они говорят на отвлечённые темы.              – сейчас я покажу тебе класс. смотри и учись, сосунок! – в полной боевой готовности восклицает, обнажившись в серый спортивный костюм.              правда, конечно, никакой он класс не показывает. тэхён его страхует, пока над ним висит штанга с дисками на минимальный вес. еле-еле поднимает, а руки дрожат, как струнки. весь красный, вылезает под хихиканья младшего. сдувает с глаз взмокшую от перенапряжения чёлку.              – ты прав, такой класс я не видел давно! – в сердцах смеётся, подтирая с век импровизированные слёзки.              ладно, он слишком крут для этого, по крайней мере, сам себя так успокаивает. поэтому садится на один из тренажеров, тягая слабенькую гантельку и невольно залипая на то, как младший без труда поднимает всё ту же штангу, правда, с значительным весом. и бомгю себя убеждает, что совершенно не следит за напряжённым животом, выглядывающим из-под майки, и мышцами, перекатывающимися под бронзовой кожей.              и, возможно, ему больше нравится быть той самой фанаткой, сидящей за трибунами и пожирающими глазами футболиста, залитого потом. бомгю никогда не находил это сексуальным. до сегодняшнего дня.              – боже, тэхёни-оппа такой сексуальный, – притворно визжит, обхватывая руками бицепс. – так и хочу утонуть в твоих сисечках.              тут же прилетает оплеуха, отчего по залу разносится низкий гогот, и все на них оборачиваются.              – дурак, блять, не при людях же, – шепчет агрессивно.              тэхён заканчивает тренироваться к закрытию, когда остаются в пустом помещении парочку калек и один лишь охранник из персонала.              из прилегающей к раздевалке душевой раздаётся звон капель об плиту. с младшего и самого стекают остатки воды, впитываясь в чистую одежду, пока бомгю прижимает его к шкафчику, оставляя мокрый след на железе. целуются лениво, устало.              – а если кто-то увидит? – между делом роняет, вновь окружаемый ласками.              – пусть видят, как я тебя люблю, – томно выдыхает и снова припадает губами, но получает ощутимый толчок в грудь.              хмурит брови, пытаясь найти в глазах напротив хоть один ответ на свой немой вопрос.              – ты помнишь, о чём я просил.              – я не понимаю. что тут не так? я думал, ты имеешь в виду только компанию, – выводит на эмоции безмерно, особенно, когда к нему поворачиваются спиной.              – я говорил про всё. «личное — не публичное», знаешь такую фразу?              молчит, потому что точно знает, что скажет лишнего, отчего столкнутся лбами намертво. ему такого не надо, уж точно не на первом месяце отношений.              удивительно, как эта раскалённая атмосфера между ними плавится, стоит сесть в машину и облачиться в ночные фонари сеула. тэхён спокойно держит его за руку и поглаживает большим пальцем нежную кожу.              – так не хочу домой, – зевает, откидываясь на мягкую спинку сидения. – можно остаться у тебя?              прикрывает глаза, пока ноги мокнут в тепле включенной печи.              – завтра на работу.              – похуй, я вещи утром заеду, соберу. хочу побыть с тобой.              тэхён ему позволяет. позволяет лежать с ним на одной ортопедической подушке, соприкасаясь грудью и утыкаясь носом в шею.              ***              встать приходится за три часа до начала рабочего дня, потому что с утра всё стоит намертво. бомгю даже как-то полюбил за это утро метро, ведь оно никогда не опоздает, правда, придётся стоять впритык с кем-то, лыша спёртым воздухом, но это мелочи.              по-быстрому завтракают рисом с курицей и овощами, стоят в пробке, чтобы сначала доехать до его дома, а после — до работы. тэхён подгоняет его, не давая спокойно накраситься.              настоящим открытием становится, когда он останавливает машину за пол километра до здания компании.              – а чего мы встали?              – я думаю, тебе лучше выйти здесь, чтобы никто не увидел, что мы приехали вместе.              не возражает, не бросается колкими фразами, не спорит, молча выходя и хлопая за собой дверью. стоит опустошённо с минуту. тянется в карман брюк, выуживая из пачки сигарету и зажигалку, чтобы закурить посреди улицы. делает глубокую затяжку, закашливаясь из-за плохого расчёта объёма легких. пинает с психу первое, что попадётся, — столб, а после скулит от тупой боли.              – да иди нахуй...              ***              чисто из вредности игнорирует весь последующий день, не замечая пару глаз, которая старается подметить каждую мелочь. весь день бездельничает: то сидит в туалете, играя в мариокарт на нинтендо, то прогуливается до кухни и обратно. просто так. бесцельно.              так же бесцельно ходит на перекур каждые полчаса. ёнджун, зачем-то, подскакивает, весь такой весёлый, за ним, прихватывая свои сладкие сигареты. только стоит балконной двери за ними закрыться, как старший становится чересчур серьёзным в лице.              невозмутимо закуривает, отворачиваясь и не подавая виду, что чужое поведение его напрягает. облокачивается на перилла и смакует во рту кислый вкус табака, смешанного с желчью из пищевода. периферийным зрением наблюдает, как ёнджун принимает ту же позу.              – а я то всё думал, что это у тебя там за курорт был. слишком уж счастливый был. всё просто оказывается, под носом совсем, – хмыкает в конце, и бомгю в холодный пот бросает от осознания, что где-то осёкся. не был достаточно осторожным. тэхён же просил его.              – про что ты? – делает вид, будто ни при чём. просто так интересуется.                    – ты прекрасно знаешь о чём я, – повернуться становится ошибкой, ведь на пухлых губах играет усмешка. – тэхён.              сглатывает, не зная куда себя деть. надо же быть таким идиотом. молодец, чхве бомгю, никогда не стать тебе секретным агентом. поджимает губы и снова делает затяжку почти прогоревшего бычка. ёнджун не давит, спокойно ждёт, и он безмерно благодарен за это.              – я... я не знаю, можно ли мне вообще это говорить, – произносит на выдохе, а после чувствует на своём плече руку. несмело смотрит глаза, находя в них только сочувствие и теплоту, ни грамма обиды.              – тебе решать, – выпускает дым из овала губ, засматриваясь на бетонные крыши зданий. – просто последнее время ты был таким странным. почти не писал, вечно на уме ходишь с довольной лыбой, а как спросишь, то отшучиваешься. а сегодня наоборот пришёл подавленный и злой. думаешь, я за столько лет дружбы с тобой этого не замечу? я просто беспокоюсь, очень.              куксит губы и достаёт ещё одну сигарету из пачки, чтобы прикурить.              – блять... да там... не знаю даже, как объяснить. – ёнджун его не торопит, только поглаживает плечо, позволяет вобрать побольше дыма в лёгкие и собраться с мыслями. – в последних числах мы с тэхёном наконец-то поговорили... решили начать всё с чистого листа и, соответственно, встречаться. – по лицу ёнджуна видит, насколько последнее слово было неожиданным. – поехали вместе на кемпинг, чтобы стартовать оттуда и настроить на хороший лад «нас». да всё и было хорошо. только вот, когда мы вернулись и ебались, то мне неожиданно тэхён выдаёт «никому не говори». да я и пискнуть не успел, потому что в тот момент мои мозги в член стеклись. потом уже понял на работе, что он имел в виду. вели мы себя так, будто ничего нет. только, ну, разговаривать начали прилюдно. я там хотел его за руку просто взять, но он пресекает это всё. я никак высказываться не стал. думаю, «ладно, я ему пообещал, это его выбор и я должен его уважать». только вот, блять, мы вчера вместе в зал пошли и на самом закрытии собирались уходить. ну, ты меня знаешь, что я на месте не могу сидеть, особенно, когда с любимым человеком. прижал его к шкафчикам, просто начал целовать, ничего такого не делал! а он меня толкнул в грудь так ощутимо и сказал, мол, «я тебя просил». ну, я охуел с этого. людей в зале почти не осталось к тому моменту, только такие додики, как он. чего ему бояться? но тэхён сказал, что вот увидят, вот представь какого мне. меня это разозлило пиздец как сильно, но я промолчал. потом я у него утром переночевал, думал, приедем вместе, няшненько-то как. ага, блять! высадил меня из машины за пол километра и сказал, что лучше бы мне здесь выйти, а то увидят. я просто в таком шоке был, что минуту просто стоял и отходил с этого. ну, вот и... всё. не знаю.              делает пару затяжек подряд, чтобы перевести дыхание. после того как высказал всё это, аж легче стало на душе, и грудь не стягивает в тиски. на старшего не смотрит, но слышит абсолютно спокойный тон:              – и долго ты будешь молчать?              – в смысле «молчать»?              – молчать, что тебе это неприятно, что ему стыдно за тебя.              – я... ну-...              – бомгю, отношения — это дело двух человек, а не идти на поводу у партнера, молча хавая всё, что он делает. я понимаю, что ты так хочешь сделать лучше, не создавать конфликты и сеять разлад, но ты представь, что будет, когда ты натерпишься и в один день всё это выльешь на тэхёна? он же тоже бойкий на слово, не будет смиренно слушать.              – я понимаю, но... ты же меня знаешь, как облупленного. я всегда придерживался свободных отношений и несерьёзного перепихона. я не знаю... просто, просто позволяю ему, – ладонь скользит в его волосах на виске, прижимая к себе.              – ты ж моё горе луковое, не говоря уже о том, что ты с ним, – выделяет специально интонацией, – вступил в отношения.              – любовь зла, полюбишь и козла...              – поговори давай со своим козлом, обещаешь?              – обещаю, мой самый мудрый в мире хён, – после всех этих напутствий настроение немного поднимается.              – правильно, ровняйся на этого секс гуру.              – только не рассказывай никому, хён, пожалуйста...              только бомгю не говорит с ним ни на этой неделе, ни на следующей. как-то даже момента не находится. то они не могут нормально встретиться из-за работы, постоянно общаясь в переписках, то просто нет подходящего случая, когда наедине. а может, просто забывает каждый раз, когда смотрит в эти большие и тёплые глаза, похожие на тапиоку из бабл чая.              правда, это всё начинает конкретно напрягать, когда, будучи самым близким человеком для кана, чувствует себя изолированным от него, не способным банально подольше посмотреть друг другу в глаза.              в квартире пахнет свежестью, потому что он специально с утра по раньше подорвался, вычищая всю жилплощадь от грязи и вони. не зря, ведь сейчас может спокойненько сидеть на крепких бёдрах, облокотившись на подкаченную грудь.              вообще, наверное, тэхён не совсем этого ждал от похода к старшему. не ждал, что тот посадит его на свой геймерский стул, усядется сверху и начнёт рассказывать что-то геймерское, показывая ему что-то в лол-е.              – о-о-о, это мой самый любимый скин на люкс! вообще не жалею денег, которые на него потратил, – постоянно ёрзает туда сюда, активно жестикулируя свободной рукой, а второй кликает по мышке, чтобы рассмотреть свадебную девочку с посохом со всех сторон.              – красивенькая такая, – он, конечно, не особо понимает всё это, но всё равно старается хоть как то вникнуть. – а какие у тебя ещё есть?              – ой да у меня их столько! сейчас-сейчас, покажу своих любимок! – кан, видимо, развязывает этим вопросом ему руки, ведь тот ещё в течение часа показывает ему одни лишь скины, если не считать последующего часа, где у них на обзоре был сам профиль, прошедшие катки и ранг.                    – я ещё последнее время хочу в игру одну поиграть! она очень угарная, типа, там много расчленёнки, гуро и секса, но, как бы, это пиксельное дарк-фэнтези, и‐...              его слова прерывает звонок в дискорда, расходящийся вибрацией по полу от колонок. бомгю щелкает пару раз, принимая.              – йоу, братишка, ты чёе в лол пошел и нас не позвал? – из динамика доносится знакомый голос хисына и краткие фразы джея с сонхуном.              – да бля, не играю я без вас, достали уже. просто с тэхёном сижу и показываю ему свой профиль в лиге, – только сказав, замирает, не решаясь обернуться. на тэхена смотреть страшно. опять он ляпнул, не подумав. как назло и эти оболтусы молчат, не спасая.                    – ты чё, фантазер, – угорает сонхун, – поставил рядом его фотку в рамке, онанируешь и сам с собой про лигу говоришь? – подъёбывает откровенно, только даже мышцой на лице дрогнуть страшно. язык намертво прилип к небу.              – да ты тупой. он же в отпуск недавно одновременно с тэхёном поехал. головушкой подумай-то хоть, чё бы нашему тэхёну внезапно в отпуск отходить? трудоголик же, – возражает хисын, не представляя, насколько сейчас закапывает своего друга по горло в землю.              – о, поздравляю, хён, счастья, здоровья. позовёте на свадьбу ,– добавляет чонсон, захлопывая на его гробу крышку.              ничего не сказав, сбрасывает звонок.              теперь они сидят в тишине. страшно и стыдно одновременно.              – прости, я... я не специально, просто с языка слетело и-...              – у тебя всегда просто с языка слетает, – чеканит холодным тоном под ухом, отчего мурашки бегут по спине. – я же просил тебя...              – встань.              тэхён просто уходит, не сказав больше ни слова, пока ему страшно было глаза поднять. он зол, обижен, пристыжен и расстроен собственным проёбом. бомгю подходит к окну, наблюдая за отъезжающим седаном младшего.              ***              самый продуктивный отдел (чхве субин позорник)                    [heeseung gangsta] вы прикиньте че)       [heeseung gangsta] а у нас то бомгю больше не холост)       [heeseung gangsta] и не поделился, черт такой, хотя понимаю, счастье любит тишины)))              [queen eunchae] стоп. что.       [queen eunchae] когда успел выскочить замуж              [heeseung gangsta] а вот в отпуске за тэхена нашего ненаглядного)              [rock and sex] бать ты че рофлишь       [rock and sex] не верю              [hwang yeji] Я У МЕНЯ БЫЛО ПРЕДЧУВСТВУИЕ. БЫЛО! ЫНЧЕ ТЫ МНЕ КОФЕ ТОРЧИШЬ ТЕПЕРЬ)))              [queen eunchae] мне нужны пруфы, я этому фарсу не верю.              [sunoo~~] а я то думаю чо то на таро расклад какой-то странный на сегодня)              [wonwon] о, хён, поздравляю!!!!              [deftones fan] блять...       [deftones fan] хисын...              *пользователь yawnzzn удалили сообщение "вы прикиньте ч..." и 13 сообщений*              ***              утро понедельника начинается с того, что разъярённый тэхён утаскивает его из офиса в каморку, хлопая дверью.              – и кому ты ещё распиздел? – агрессивно шепчет. у самого сердце начинает быстрее кровь перекачивать, а брови заламываются.                    – тэхён-а, я, честно, никому не говорил тогда. честно, – в темноте хватается за тёплую ладонь, сжимая её. несмотря на негодование, они остаются скреплёнными, значит, не всё потеряно?              – тогда почему ко мне сейчас подходят люди из других отделов и поздравляют?! я в душе не ебу кто это!              – я... да там хисын вчера в чат это написал... хён удалил все эти сообщения, но, видимо, кто-то разнёс слух, – собственный голос звучит тихохонько и виновато, что, видимо, чуть успокаивает кана.              – блять, – бомгю по сердцу режет то, насколько обессиленно звучат чужие слова. ничего не видя, наугад обхватывает шею и обнимает, прижимая к себе и целуя в щеку.                    – прости, пожалуйста... я правда не хотел, просто, – сглатывает, не зная, как правильно преподнести, – просто мы встречаемся, но такое чувство, что на тебя стоит запрет, что я могу просто смотреть на тебя только издали, а лучше, вообще когда никого рядом нет... меня это делает очень потерянным, особенно, когда после всех твоих ласк и тёплых слов ты высаживаешь меня подальше от работы, просто чтобы никто не видел нас. как будто ты стыдишься меня...              руки оплетают, а на губах остаётся невидимый и быстрый чмок.              – бомгю, – замолкает, наверное, стараясь так же подобрать слова, – я не стыжусь нас, тем более тебя, просто... для меня это сложно всё, непривычно и немного страшно. мне действительно важно, что подумают обо мне окружающие. мне просто нужно было время, чтобы привыкнуть.              они всё так же общаются шёпотом, прижавшись к друг другу во тьме. нос чешется, хочется чихнуть из-за огромного количества пыли, летающей по каморке.              – а почему нашим не хотел? они же все хорошо относятся, максимум, пошутить могут... даже из других отделов кто-то подошёл и поздравил...              – хён... я просто не могу.              замолкают, вслушиваясь в эхо каблуков о плиту.              бомгю теряется, когда чувствует на виске влагу. тут же находит в темноте лицо, чтобы обхватить руками, стирая большими пальцами призрачные слёзки.              – блять... какой же позор-...              – так! а ну, тихо мне, всё хорошо. почему тебе нельзя просто выпустить всё, когда накопилось? – поддевает пальцем нос, отчитывая шёпотом. – можешь мне рассказать, что тебя так беспокоит.              – я не знаю, хён, – замолкает, утыкаясь холодным носом в шею. – в прошлых отношениях мне так сильно нужно было следить за собственным имиджем и образом. странно и непривычно, – замолкает, и на спине чувствуется копошение рук, вцепившихся в свитер. – мне кажется, сейчас зареву тут...              – да ты дурак тупой, – выдыхает, понимая, что у самого по краям скопились слёзы. – забей на то, что было раньше. я тебя уж точно стыдить не буду, даже если узнаю какой-то курьёзный факт о тебе. дурной такой мой, – перебирает пальцами мягкую копну волос. – как мне тебе настроение поднять, тэхён-а?                    – просто давай ещё так постоим... немного, – на ключице скапливается холодная влага, а чужие руки обнимает слишком крепко, чтобы сделать хоть один вздох.              они, наверное, неприлично долго пробыли там. ну, и всё равно, ведь он ведёт младшего в туалет, самостоятельно умывая, чтобы избавиться от красных пятен на лице. любовно протягивает свою последнюю сигарету из пачки и самостоятельно помогает прикурить, убирая с широкого лба мокрую чёлку. пальцами ведёт по вискам, заправляет пряди за покрасневшие уши, любуясь.              – чего ты так смотришь...              – засмотрелся на тебя, красивого такого, – с улыбкой проговаривает, за что получает по плечу, что лишь больше разгоняет его настроение, заставляя смеяться. – а ты покраснел-то!              – да всё, заткнись, – жар действительно приливает к щекам, хорошо чувствуется благодаря омываемому прохладой ветру.              тэхён теперь не так категоричен в этом плане, осторожен – да, но всё равно просит вместе поехать домой.       заезжают за кофем, отстояв длинную очередь по вечеру, чтобы пройтись у реки ханган. пока заказывали кофе, бомгю заметил кое-что совсем простое и сокровенное для него — фотографию харин в кошельке у тэхёна. отмечает это мысленно, улыбаясь всю оставшуюся прогулку.              ***              в субботу собираются у кана на домашнее свидание: попить вино, заказать что-нибудь вкусно и посмотреть фильмец.              бомгю в своих спортивках и без верха, изящно держа бокал в ладони, пританцовывает какой-то песне, играющей на музыкальном канале.              – боже-е, тэхён-а, отвлекись уже от работы, давай потанцуем, – обнимает сзади, окольцовывая, отчего язык к нёбу липнет, а спина покрывается мурашками от прижавшегося тела. – ну, любимый, можешь не грустить так сильно, ну, я тебя умоляю... мне не ложиться и спиться, – на ухо шепчет, кусая за хрящ.              – ой, отстань, а. я ведь ещё дольше буду работать, если ты будешь ко мне приставать, – старается держаться, пока на него наваливаются, притираясь щекой к его виску. в губы тычут бокал, и он отпивает маленький глоток. – оденься, что за тенденция голым ходить?              – просто признай, что ты возбуждаешься, когда я тут весь такой красивый хожу.              – да-да.              слышит хихиканья бомгю, когда тот остраняется, чтобы налить ещё вина и прибавить громкость какой-то романтической песне. самому хочется побыстрее закончить с отчётом, который так невовремя скинул субин, умоляя проверить прямо сейчас. не в его компетенции конечно, да и время совсем не рабочее, но всё равно соглашается по старой дружбе и обещанию сходить поесть мясо в ресторане.              клацает по клавиатуре, проверяя ненужные цифры, когда раздаётся звонок в дверь.              – хён, открой. еда, наверное, – не отвлекаясь, просит.              тапочки шаркают по полу до коридора.       всё его внимание сконцентрировано на небольшом мониторе ноутбука. только вот сердце в пятки уходит, когда слышится знакомый голос.              ***              на пороге стоит какая-то молодая девушка, смутно знакомая. приходит осознание, когда рядом с её ногой замечается маленькая харин.              – тэхён, какого хуя? тебя не дождёшься, блять. пришлось самой её завозить. это, между прочим, твой ребёнок тоже. будь добр сидеть с ним, – проговаривает девушка на каблуках и в вечернем платье, не поднимая глаз, пока рыскает в маленькой сумочке в поисках чего-то.              бомгю стоит как вкопанный, когда встречается с ней взглядом. она замолкает тут же. хмурит брови, заглядывая за стройный силуэт, чтобы найти горе-мужа.              – а, вот как, значит, – проговаривает с ядовитой усмешкой на выкрашенных губах. – я-то думаю, чего это ты пропал, про нашу малышку перестал спрашивать, деньги её переводишь, а ты, оказывается, мне замену нашёл.              он, наверное, оказался не в том месте и не в то время. да это и не важно, в принципе, потому что с каждым её словом кровь бурлит от негодования.              – не думала, что после моего ухода ты будешь искать успокоение в мужчинах, гомиком станешь. какая судьба шутливая, знаешь, – смиряет его оценивающим взглядом, пока рука крепче сжимает металлическую ручку двери. непонятно, почему ребёнок должен всё это выслушивать и служить в детском цирке рычагом давления. – что, тэхёни, так тебе стало легче? мог бы и покрасивее найти, – лепечет громче и слаще, надевая на лицо маску счастья.              странно смотреть в глаза человеку, который испортил чужую жизнь, гордо выпячивая при этом сиськи, обтянутые ничем не скрывающей шёлковой тканью.              – спасибо, что завезли харин, но я думаю, что дальше мы сами разберёмся, – игнорирует её нападки, поднимая вбежавшую в квартиру девочку на руки. тяжело.              – ну-ну, я вижу-...              хочет, наверное, выплюнуть ещё яда, только вот харин перебивает:              – мама, уходи.              бомгю смотрит на неё удивлённо. это, конечно, неправильно: нельзя так себя со взрослыми вести, но всё равно гордость за свою девчушку берёт. захлопывает перед ней дверь, внутренне ехидничая с этого ошалелого лица.              – оппа, – визжит малышка, пытаясь задушить объятиями за шею, – оппа плохой! оппа не навещал принцессу, хотя обещал!              – харин! – тэхён её забирает, отчитывая. – нельзя так разговаривать со старшими. тебе нужно извиниться перед оппой и мамой.              у него сердце щемит оттого, насколько младший выглядит поникшим из-за этой ситуации. только вот девочка у него на руках брыкается, не желая сидеть смирно и уступать отцу, спрыгивает с рук и уносится в гостиную со своим рюкзачком.              – оденься, пожалуйста, – отворачивается от него со сгорбленной спиной.              натягивает кофту, кинутую в самом начале пребывания на стул, чтобы подойти ближе, аккуратно касаясь руки. сплетает пальцы и кладёт подбородок на опущенное плечо. ладонь сама льнет, чтобы обнять поперёк живота.              – всё хорошо, тэхён-а?...              спрашивает тихонько, пытаясь заглянуть в глаза, только головой от него увиливают, позволяя рассмотреть только острую линию челюсти.              – не знаю.              отстраняются, и он наблюдает за тем, как младший садится на стул и, уперевшись локтями в колени, прячет в ладонях лицо. подходит ближе, присаживая на корточки меж разведённых ног, аккуратно отнимая руки от лица. тэхён смотрит на него так разбито, что, волей-неволей, хочется расквасить мордочку этой крашенной суке.              – расскажи мне. не надо держать в себе...              его сжимают в объятиях, вцепляются пальцами в кофту, задевая кожу, и прячут лицо в костлявом плече.              – мне обидно, – сдавленный голос куда-то в вязаную ткань. – обидно, что этого человека я так долго любил. обидно, что меня не могут понять. наверное, я просто её ненавижу. ненавижу, что именно из-за неё я вёл себя так с тобой, потому что вы слишком похожи, на первый взгляд. ненавижу себя, потому что позволил этой мысли управлять мной...              поглаживает сгорбленную спину, и нет никакой злости, никакого осуждения на душе, только тоска и сочувствие.              – поэтому тебе нужно прожить счастливо, чтобы эта стерва свой кулак кусала, завидуя, – заглядывает в глаза, наконец-то видя слабую улыбку на любимом лице. – покажем ей, где раки зимуют!              – боже, ты такой глупый, – сердце греет оттого, что кан сам тянется и оставляет лёгкий чмок на губах. – пойдём, а-то харин всё там разнесёт.              – не преувеличивай.              – ох, это ты не видел её в деле, – тянет за руку в гостиную, где девочка, уже сняв дурацкое платье, сидит в футболке и штанишках, играясь с конструктором. по телевизору всё ещё идёт музыкальный канал. харин сама залезает ему на колено, показывая, что смастерила из конструктора, подаренного когда-то им самим.              улыбаются ей, трепая по волосам, отчего та возмущается и угрожает кулачком.              – боже, малыш, у кого ты таких манер понабралась, – с наигранной обречённостью выдыхает кан, когда видит, как она «свирепо» избивает старшего.              харин, видимо, ловит его «вайбы», начиная пританцовывать какому-то древнему шансону. бомгю ловит её на руки, покачиваясь и стараясь отпить немного вина. тэхён отлучается к двери, чтобы забрать заказанную еду.              ему, наверное, кажется, но на маленькой ручке темнеет синяк. он останавливается, спрашивая тихонько:              – принцесса, откуда это?..              смотрит ему в глаза непонимающе, но, проследив за взглядом, сама рассматривает синяк.              – мама вчера злая была.              обнимает её, прижимая к груди и зарываясь рукою в шёлковые волосы.              – папа знает?              – оппа, не говори папе... не хочу его расстраивать. – видимо, девочка вся пошла в отца, потому что бомгю просто не может объяснить, почему она такая драгоценная, почему он так хочет её зацеловать, закружить и заобнимать.              не говорит ничего возвратившемуся кану, делая пометку поговорить об этом позже.              ложатся спать, сытые и уставшие после бесконечных танцев. зарывается носом в волосы виске после ночных поцелуев, наконец настраиваясь на сон, только не тут то было, потому что что-то чёрное запрыгивает на него, чуть ли не вдавливая все органы в позвоночник, отчего вырывается испуганный вскрик.              – боже, харин! – сонно бормочет тэхён радостной девочке, прыгающей по постели. – иди ложись спать в свою комнату, не пугай оппу.              – я не хочу! хочу с вами. это нечестно, что вы тут вдвоём, а я одна!              – харин, хватит.              – да ладно, пусть ложится, – выговаривает, когда живот перестаёт болеть.              – ты её разбалуешь так...              – и пусть.              она, радостная, прыгает ещё пару раз, заваливаясь между ними. так засыпают с развалившейся харин в позе звезды.              ***              дедлайн не горит, го в бар (рекламщиков в массы)              [deftones fan] девочки       [deftones fan] тэхён (мой муж) не носит меня на руках       [deftones fan] что делать?(              [sunoo~~] божее       [sunoo~~] мая дарагая, моя залатая, дай ему леща отцовского крепкого              [heeseung gangsta] ...              [yawnzzn] хватит повторять звуки из тик тока                    [wonwon] нет, хён, ты не понимаешь       [wonwon] сону хён делает расклад бомгю хёну на таро, а мы смотрим              [yawnzzn] че ...       [yawnzzn] я на пять минут вышел...              [hwang yeji] мы с ынче тоже в ахуе.              [rock and sex] не, ребят, а это тема       [rock and sex] мне сону хён столько всего нагадал!              ***              тэхён игнорировал слона в посудной лавке. игнорировал то, что лежит на самой поверхности в силу розовых очков.              алкогольную зависимость старшего.              пару раз поднимал эту тему, только вот бомгю всё отнекивается: «что в этом такого? я ж не алкаш какой-то, обижаешь».       только вот правда вся была на блюдечке.              особенно она начала вскрываться по мере приближения к лету. тепло, по всей видимости, раскумарило старшего, ведь в глаза стали бросаться ежедневные баночки пива и собрания с друзьями по выходным, чтобы выпить. постоянные сообщения с таких бухаловок, которые порядком стали вводить в непонимание. из памяти, почему-то, выпали все эти посещения работы в нетрезвом виде раньше и запивания своих проблем огромным количеством спиртного.              вот как сейчас.              – хён, нет. я говорю, нет.              не идёт на уступки, ведь они договаривались просто провести время вместе, а по итогу к нему приходит не только парень, но и пакет алкоголя из пхёнчжома.              – что не так? я не понимаю.              – хён, либо ты заходишь без алкоголя, либо не заходишь вообще, – да, возможно, грубо, возможно, категорично, но тут по-другому никак. только рубить.              – ты хочешь поругаться? я не понимаю, что не так. объясни мне.              выдёргивает из руки гремящий пакет, унося на кухню. бомгю что-то выкрикивает в спину, следуя по пятам и не снимая обуви.              – нам нужно поговорить.              – ты объясни, что не так, – видит, что уже выходит из себя. хмурит брови и идёт в наступление.              ладно, это будет тяжело.              присаживается на стол, делая глубокий вдох и сплетая руки. смотрит внимательно в глаза напротив.              – хён, я не хочу тебя как-то задеть, обвинить в чём-то. хочу для тебя только лучшего. понимаешь, так не может продолжаться и дальше, – на этих словах его ладонь сжимают крепче. – тебе нужно бросить пить. это не хорошо, что ты пьёшь ежедневно...              – тэхён-а, то ведь всего лишь пив-...              – нет, хён, ты помнишь, что было раньше? ты уходишь в запои, когда тебе плохо. пьёшь до посинения. я даже посоветовался с ёнджун-хёном. он тоже считает, что с этой проблемой нужно что-то делать. ты уже не молод, не подросток, и такое большое количество алкоголя может тебя убить... это ведь ненормально, что у тебя так дрожат ладони и колет сердце. – бомгю хочет вырвать руку, только он сжимает крепче, накрывая второй, чтобы удержать. – пойми, я хочу для тебя только добра...              – не делай из меня алкоголика.              – но ведь так и есть. ты, возможно, этого не замечаешь. но пойми, это правда очень плохо. я не говорю, что ты неправильный, плохой, – смягчает голос, – я не бросаю тебя с этой проблемой... я хочу, чтобы мы справились вместе.              – мне нужно время, чтобы подумать. прости, конечно, но пока это всё звучит как бред.              бомгю уходит. бомгю уходит и больше не выходит на связь: не пишет, игнорирует на работе. наверное, ему стоило быть мягче? проигнорировать? тэхён не знает, но корит себя каждый раз, видя вдали старшего. только спустя две недели ему приходит сообщение посреди ночи:              [deftones fan] ты прав.       [deftones fan] с этим нужно что-то делать.              они всё преодолеют. даже если это всё — сильная эмоциональная зависимость, плотно пустившая корни в бомгю. всё будет хорошо. обязательно.              ***              сегодня выпал первый снег.              они сидят вчетвером у ёнджуна на квартире, просматривая рождественские киноленты. в прошлом году не поверили бы, что всё сложится так.              – бомгю-я, хватит на снег пялиться, чего ты там не видел! – кричит с дивана ёнджун, удобно устроивший ноги на хюниновом животе. – ещё будет тебе. еда сейчас остынет!              он только бежит в коридор, натягивая наспех шапку с курткой. бежит по ступенькам вниз, слыша позади себя такой же топот ботинок. на улице глаза слепит от белизны выпавшего снега. на губы сама лезет улыбка, особенно, когда ему в спину врезается тэхён.              – хён! за тобой не угнаться, – переводит дыхание, искренне не понимая всего этого восторга вокруг ежегодного природного явления.              бомгю только улыбается ему довольно, снимая с себя шапку и натягивая на смольную копну волос.              – замёрзнешь ещё.                    стоят, наблюдая, как медленно всё застилает белизна. только взгляд кана направлен исключительно на чужой затылок, на который медленно падают снежинки.              – знаешь, хён, я тобой так горд, – сплетают холодные пальцы. целуются, несмотря на день, несмотря открытую местность, где их с лёгкостью могут увидеть. так и происходит, ведь из квартиры, которую покинули пару минут назад, на них устремлена пара глаз.              – они такие раздражающие...              – не ворчи, ёнджун-хён, ты сам такой же, – воркует кай, поглаживая акву.              ***              [босс :-)] хён...       [босс :-)] я не буду косплеить леона или криса из-за больших сисек...              [deftones fan] почему((((((((((((       [deftones fan] а леди демитриеску?(((((              [босс :-)] тебя не смущает, что у меня член?              [deftones fan] нет, мне так больше нравится😇              ***              бомгю смотрит на потолок в лунном свете, на который падают устрашающие тени. не спится. снова. за окном ветер выламывает ставни, отчего гул стоит невыносимый. холодно.       осторожное касание тёплых рук, заставляющее на секунду уйти сердцу из собственной оболочки.              – не можешь уснуть?              голос хрипит под ухом, бомгю прекрасно видит заспанные глаза напротив. тэхён приобнимает его за плечи, пододвигая ближе и позволяя уткнуться в яремную впадину носом.              тэхён тёплый.              – спокойной ночи.                     real darkness has love for a face       the first death is in the heart.