Новый мир

– Новый мир… – произнес Константин с придыханием, глядя в сторону горизонта, на котором медленно, но неотвратимо, рос вожделенный остров чудес. Его остров! Его земля! – Новые возможности! – с энтузиазмом поддержала его кузина. Она мечтала вырваться из душной Серены не меньше него, пусть и по другим причинам. – И новые проблемы, – буркнул Курт, старательно исполняя роль старого ворчуна. Но Константин знал, что их телохранитель где-то в глубине своей замшелой души тоже восхищен открывающимся перед ними будущим. Он легкомысленно хмыкнул: – Я уверен, тебе там понравится, мой друг. Свежий воздух, необыкновенная еда, прекрасные островитянки! – Ты хотел сказать: дремучие леса, дикие твари и враждебные дикари, твоя светлость? – поправил тот мрачно. Константин лишь махнул на него рукой. Если Курту угодно предаваться унынию – его право. А он лично намерен предаваться сладостным мечтам. О том, как станет наместником, как будет управлять колонией мудро, честно и справедливо, как завоюет этим любовь и уважение подданных. И если почтенный батюшка благодаря его успехам преставится от разлития желчи, что ж. Он не будет оплакивать его слишком долго. Он будет занят возведением собственного прекрасного мира. Правда воздух, который он вдохнул полной грудью, сбежав по шатким сходням на берег, оказался не таким уж и свежим. Он вонял тухлой рыбой и гнилыми водорослями – точно так же, как дома. Да и необыкновенное питье, преподнесенное ему леди де Моранж, было удивительно гадостным. Зато первая встреченная им островитянка и вправду выглядела настоящей красавицей. У Константина даже перехватило дыхание, когда она вошла в зал: загадочная, с яростно сверкающими глазами и такая яркая, что моментально затмила всех в его дворце. А еще эта девушка поразительно напоминала его кузину. – Для меня большая честь приветствовать вас, принцесса Сиора! – воскликнул Константин радостно, вновь обретя дар речи. Он приготовился засыпать гостью комплиментами и легкомысленными шуточками, которые так нравились его знакомым барышням в Серене. Однако Сиора осталась равнодушна и к его чарам, и к его красноречию. Кажется, она вообще не поняла, что с ней пытаются флиртовать, поглощенная вопросами политики. Это было немного обидно. И Константин решил привлечь ее внимание не пустыми словами, которые и вправду являлись прокисшим наследием старой Серены, а поступками. Он надавал кучу самоуверенных обещаний, исполнять которые поручил Де Сарде. Ну в самом деле, кто еще способен остановить войну между тремя непримиримыми фракциями в кратчайшее время, как не любимица князя д'Орсея и лучшая ученица Курсийона? Впрочем, он ей поможет. И на досуге подумает – как. Но увидев, что его прекрасная гостья засияла неуверенной, но такой чудесной улыбкой, Константин твердо решил, что не просто подумает, а непременно что-нибудь придумает! Даже если ему для этого придется выпрыгнуть из собственных штанов или поджарить пятки Курсийону или Моранж. В тот же вечер он вызвал старого наставника и леди советницу к себе и заявил, что желает положить конец разногласиям между островитянами, Телемой и Мостовым Альянсом. Курсийон очень удивился: – Разве вы не дали такое задание миледи эмиссару? – Я нисколько не сомневаюсь в талантах Де Сарде. Но разве будет плохо, если мы ей немного поможем? Я хочу, чтобы эта глупая война прекратилась как можно скорее! – Ваша светлость, это деликатное дело, не думаю, что наша настойчивость будет правильно расценена… – вмешалась Моранж. – Ну и придумайте, как сделать, чтобы ее расценили именно так, как нам нужно! Это не просьба, это приказ! Курсийон и леди Моранж переглянулись, поджав губы. Видимо решили, что столкнулись с очередным княжеским капризом. Но Константину всю ночь снились удивительные веточки, проросшие сквозь мягкие пепельные волосы, прозрачные зеленые глаза и россыпь золотых веснушек на задорно вздернутом носике. И до дрожи на кончиках пальцев притягательные зеленые завитки на смуглой щеке. Поэтому он напомнил Курсийону о своем приказе еще до завтрака. А потом еще раз, и еще. Пока тот не закатил глаза и не простонал, что он и так завален делами до самого горла, а возможно и выше. – И чем же вы так заняты? – спросил Константин с подозрением. И на него тут же вывалили гору бумаг – какие-то кляузы, дурацкие споры из-за клочка земли, требования денег на сомнительные торговые проекты, снова доносы, имущественные споры и требования. – Ладно, – чуть поколебавшись, сказал Константин. – Давайте сюда эту кучу, я с ней разберусь. В часы приема я и так занимаюсь примерно тем же самым. Я же все-таки ходил на ваши проклятые уроки! Как-нибудь разберусь. Курсийон был изумлен настолько, что не нашелся, чем возразить. Работа оказалась занятием нудным и весьма утомительным. Ему то и дело приходилось гонять слуг в архив за книгами с очередными уточнениями заковыристых юридических терминов или за томами с поправками к законам. Не раз и не два он подумывал бросить это неблагодарное дело к демоновой бабушке. Но потом вспоминал, что помогает не столько Курсийону, сколько своей дорогой кузине. И абсолютно бесценной принцессе Сиоре. И со стоном вновь сгибался над столом. День вышел ужасно, ужасно длинным. Однако разочарование вышло еще ужаснее. Все это было зря, и Курсийон так и не придумал никакой стратегии! – Ваша светлость, для начала мне нужно проанализировать данные наших агентов и экономическую ситуацию! – принялся оправдываться тот. – Мы не можем просто выдвигать требования! Нам нужно тщательно их обосновать! – И сколько времени это займет? – спросил Константин с тоской. – Не могу сказать точно. Но, уверяю вас, я делаю все, что в моих силах! – Неделю? Две? – По меньшей мере, – осторожно кивнул Курсийон. Константин прикинул свои силы и решил, что две недели его не убьют. И это оказалось правдой. Даже больше! Константин с удивлением понял, что начинает понимать, о чем идет речь в очередном документе без долгого и мучительного поиска по энциклопедиям, справочникам и прочим томам. Полученные на уроках знания действительно осели в его голове и им просто потребовалось время, чтобы всплыть и заново закрепиться в памяти. К тому же он начал потихоньку понимать, что творится на подконтрольной ему территории. Вести приемы тоже стало легче – именно потому, что он стал разбираться в вопросах и проблемах, которыми его атаковали, и уже не отмахивался и не отделывался общими фразами, а принимал взвешенные решения, за которые Курсийон и Моранж хором его хвалили. А он хвалил их. Потому что они все же изобрели план, как применить экономические рычаги на Хикмет и Сан-Матеус, чтобы сделать их открытые столкновения с туземцами невыгодными и излишне затратными. – Перебои с поставками зерна и небольшой продовольственный кризис – наши лучшие союзники, – гордо заявил Курсийон. – Здесь поднятая пошлина, там бесплатно дарованная земля, тут отнятая лицензия на перевозку. И все, что нужно сделать островитянам, – слегка подпортить своим противникам урожай своей магией. Пока Хикмет и Сан-Матеус дождутся новых кораблей с Гакана, пройдет время. И им нужно воспользоваться с умом. И с прибылью для Торгового Содружества, разумеется. – С нашей стороны все в рамках закона, прошу заметить, – мягко усмехнулась леди Моранж. На исходе третьей недели в Новую Серену вернулась кузина. И Сиора! Константин так обрадовался, что затащил их всех в свой кабинет и принялся засыпать Де Сарде и ее спутников новостями первым, испытывая искреннюю и вполне заслуженную гордость. В конце концов, этот план был создан по его инициативе! Удивление и гордость за него сияли и в глазах кузины. На физиономии Курта было написано одно лишь удивление, но что с него взять. А вот лицо принцессы Сиоры осветилось такой радостью, что Константин почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Константин не стал терять время даром и пригласил ее на свидание тем же вечером. Решив окончательно поразить ее воображение, он угощал ее самыми вкусными и изысканными блюдами, показывал ей картины и книги, рассказывал об охотах, балах, дуэлях и спектаклях. И даже исполнил под лютню небольшую, но романтичную серенаду собственного сочинения. Сиора внимательно его слушала, вежливо улыбалась и, кажется, по-прежнему не понимала, что это флирт. И когда Константин осознал это, до него дошло, что он опять вооружился приемами проклятой Серены, которую поклялся забыть и навеки вычеркнуть из своего сердца. Он замолчал. А потом печально покачал головой: – Простите, принцесса Сиора. Кажется, я больший ренайгсе, чем сам от себя ожидал. Я приплыл сюда, чтобы строить новый мир. Но, кажется, старый мир во мне никуда не делся и отчаянно мне мешает. Она подняла на него такой изумленный взгляд, будто впервые увидела: – Твоя сестра говорила мне похожие слова. И я начинаю верить, что это не просто слова. Что она и вправду хочет меняться. А чего хочешь ты, мал золотоглазых? По-настоящему, всем жаром своего сердца? Колдовские зеленые глаза смотрели в самую душу. Солгать, глядя в них, казалось немыслимым. Но и говорить правду было страшно. Слишком уж неприглядной она была. И когда молчание стало совсем уж дурацким, он нашел в себе силы пробормотать: – Славы? Признания? Власти? Но это слова старого мира. Я не знаю, Сиора. Я хочу изменений! Я хочу стать другим! Хочу перестать быть бездарным бездельником, позором семьи и глупым братцем моей великолепной кузины. – Так кем ты хочешь стать? – зеленые глаза смотрели на него спокойно, даже без тени осуждения. Константин вспомнил удовлетворение, с которым распутывал какой-нибудь конфликт и радость от того, что его благодарят не просто так, из-за титула, а по-настоящему заслуженно. – Хорошим правителем, – произнес он задумчиво. А потом слегка коснулся руки Сиоры: – Хорошим другом… Нет, прости, я снова вру. Он покраснел и отдернул ладонь. Если уж начал вести себя не как принц, а как честный придурок, нужно идти до конца, верно? – Вообще-то, я затеял всю эту интригу только для того, чтобы порадовать тебя. Если бы не ты, мне было бы все равно, кто, где и с кем воюет. Тонкие красиво очерченные брови взлетели вверх. А потом Сиора тихо рассмеялась: – Это смелые слова для того, кто собирается завоевать мое сердце. Но я скажу так: зачем бы ты это не затеял, я надеюсь, что это пойдет на пользу моему народу. Но будешь ли ты помогать нам и дальше, если я сейчас тебе откажу? Наверное, это был отличный момент, чтобы начать торговаться и ставить условия. Это были мысли старого мира, и Константина от них даже передернуло. Но может ли он называть себя хорошим правителем, если скажет сейчас «да», даже не подумав? – Я думаю, союз с твоим народом будем нам полезен, – Константин с унынием поглядел на жиденький и пыльный сад за окном дворца. – Да и вообще, новая земля, новый мир – это и в самом деле отличный повод начать меняться. Но для того, чтобы ответить тебе не как влюбленный мальчишка, а как губернатор, мне нужно узнать всех вас получше. Что вы сами можете нам предложить? Будет честно, если следующий шаг навстречу сделаете вы. Так что, наверное, твой ответ не повлияет на мое решение. Он просто разобьет сердце мне, вот и все. Сиора посмотрела на него серьезно и открыто: – В отличие от тебя, я не могу говорить за весь мой народ. Да, моя мать – королева. Она в плену, и мой народ слишком зол, чтобы вести переговоры с ренайгсе. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы это изменить, обещаю. Меняться нужно не только тебе, Константин, мал золотоглазых. – Значит, мы будем строить новый мир вместе? – спросил он ее с надеждой. – Да, – кивнула Сиора. – И это внушает мне надежду, что мы его все же построим.