Встретимся, когда пойдёт дождь…

– Ну… П… пожалуйста… – всхлипывал Женя, сжимаясь от душевной боли. – Я из П…питера ехал… – Я всё понимаю, но… – Прошу вас… – прошептал парень. На мгновение в помещении повисла гробовая тишина, слышно было лишь негромкое тиканье часов. Мужчина снова направился к столу и вскоре принёс стакан с водой. – На, выпей, тебе нужно успокоиться. – доктор отодвинул стул. – Присядь, я скоро. Отдав Женьке стакан, врач быстрым шагом направился в сторону больничных палат и уже через несколько мгновений пришёл обратно. – Мой руки, одевайся. – еле слышно проговорил мужчина. – У тебя 10 минут. – Спасибо… – Женя робко улыбнулся. Спустя пару минут в палату Марка уже открывалась дверь. – Маркуш… – почти не слышно раздался поникший голос Женьки. – Можно я зайду? – Заходи… – протянул Маркуша и привстал с кровати. – Женечка…Как ты меня нашёл? Перед глазами возник совсем другой Марк: уставшие глаза, худое тело, замученное лицо и полное отсутствие волос, которые Женька так любил взлохмачивать каждый раз, когда парни проводили время вместе. – Лежи, лежи… – заволновался Женя и присел рядом с кроватью. – Это было сложно… – Вообще я думал, что тебе передали… Я просил…– голос Марка начинал дрожать – Суки… – Я думаю, они для твоего же блага… – Женя возразил. – Они чуть не лишили нас последней возможности встретиться. – проговорил Марк сквозь зубы. – Эээй! – Женька старался подбодрить любимого, но у самого то и дело дрожал голос и на глазах появлялись слёзы. – Какой последней? Мы с тобой ещё олимпиаду должны выиграть вместе, помнишь? – Помню… В палате повисла недолгая пауза, вскоре прерванная Женей: – Знаешь… а без тебя всё как-то… – в глазах снова скопились слёзы. – По-другому… На соревнованиях не то… На сборах не так… Вечерами у меня только музыка, и та уже не помогает… – Женька вздохнул и вытер лицо рукавом. – Я скучаю, Маркел… Очень скучаю… – Я тоже, Жень… тоже скучаю… – Марк поднял взгляд и, увидев слёзы в родных глазах, сам зажмурился и отвернулся к стене, чтобы не видеть реакцию любимого на всё, что происходит сейчас. – Я смертельно болен. У меня рак. Врачи говорят, что мне осталось немного…Всё это время…пока я здесь… Я думал о тебе: как скоро мы встретимся? Увижу ли я тебя..? Да я с последней тренировки только тебя одного помню… Прости меня, Женечка… Прости, что не встретились раньше… Марк прикрыл лицо тоненькими ручками и расплакался. Все эмоции, что Маркуша держал в себе долгое время, наконец, вышли наружу. И ему было не стыдно. Он столько пережил, он сильный, но даже самые стойкие люди ломаются. – Тише, тише… – Женька, как будущий врач, прекрасно знал, что происходит с Маркелом и что может случиться, если он будет так переживать. – Не переживай…Мы может, ещё встретимся… – Жень… – Марк повернулся лицом к любимому и простонал. – Помоги мне… Мне плохо… Женя ни на шутку перепугался, как потом оказалось, совсем не зря: – Я за врачом, держись! Через некоторое время вокруг Маркуши началась суета. Выкрики врачей то и дело слышались в воздухе: «Давление понижено, пульс стабильный!», «Пульс падает!», «Адреналин!». А Женька сидел в коридоре. Он всё понимал, он знал, что сегодня больше не увидит родного ему человека. Всё он знал и понимал, но что-то держало его в этой больнице. В этом страшном здании. Слёзы текли с неистовой силой, тихие всхлипы постепенно перерастали в громкий плач. Сдерживаться больше не было сил. Быстро настрочив сообщение Глебу, Женя рухнул на скамейку и зарыдал ещё сильнее. «Я не вывожу…» – написал Женька. Ответ поступил в тот же момент, как будто на том конце провода ждали его сообщения. «Перезвони, как выйдешь… я с тобой, держись…» – ждали. Глеб - единственный из группы, помимо Мишина, кто знал, куда и для чего едет Женя. Несколько мгновений прошло, из палаты вышел врач, снимая с головы шапку. – Время смерти – выдохнул мужчина. – Девятнадцать часов, двадцать четыре минуты… – К…как..? – внутри как будто всё рухнуло, Женька свалился на оба колена, разрыдался, что есть силы и закричал. – Нет! Не может быть такого, я не верю! – Давай присядем? – доктор приобнял мальчишку за плечи и усадил на скамейку. Выражение «душа болит», в тот вечер, Женя испытал сполна. Ужасная боль в груди, между рёбер, при малейшей мысли о кончине дорогого человека, сменялась гнетущей пустотой, а затем снова нарастала с неистовой силой, заставляя кричать. Но кричать было нельзя…точнее можно, но сил уже не было. Ровно также, как и смысла жить дальше. Чуть успокоившись, Женька оставил номер телефона родителей Марка, в последний раз взглянул на бездыханное тело любимого и отправился к выходу. На душе царила пустота. Полная пустота. Будто бы высосали всю радость, оставив только боль. На выходе из больницы Женя купил билеты домой, а затем позвонил Глебу, чтобы сообщить ему о прискорбной новости. Вместе парни поплакали, вспоминая все радостные моменты, связанные с Маркушей, а вскоре Женька направился в аэропорт. По истечение нескольких часов, самолёт приземлился в «Пулково». Женя включил наушники, которые раньше всегда помогали ему в трудных ситуациях, но в этом случае даже они оказались бессильны. Мальчишка, погружённый в собственные переживания, с ужасной болью в области груди, неспешно спускался вниз по лестнице. Торопиться ему было некуда. Больше некуда. – Жеееня… – возле выхода послышался знакомый голос. – Женькаа… Женя обернулся и сквозь толпу сумел разглядеть фигуру Глеба, самого близкого друга из всех. Марк, конечно, всегда знал гораздо больше, но это совсем другое. Это не друг, это любимый человек. А Глеб был для Женьки, как родной брат. Слишком много они пережили вместе. И плакали, и смеялись до потери пульса, и вообще всё друг про друга знали. И сейчас им предстоит вдвоём пережить очередное горе. – Это я виноват… – прошептал Женя, надел капюшон и закрыл лицо. – Ему нельзя… Нельзя было… – Нуууу… – Глеб заключил Женьку в объятия и слегка погладил по спине. – Ты не виноват, Жень… Так сложились обстоятельства… Не плачь пожалуйста… А то и я начну… – Ему нельзя было переживать… – Женя глубоко вздохнул и сжал кулаки. – Нельзя! И я знал это! Знал же! Но ничего не сделал, а только усугубил! С этими словами мальчишка в сердцах ударил кулаком по стене, так, что на руке появились следы от крови. – Так, а ну… – Глеб схватил Женьку за плечи и прижал к себе, поглаживая по голове. – Женечка… Успокойся пожалуйста… Я рядом, я буду столько, сколько надо… – Мы даже не успели попрощаться… – Женя опустил голову и задрожал. – Он ск…казал… Мы мо…жет…ещё встре…етимся… – Пойдём ка пройдёмся, Жень? – слегка улыбнулся Глеб. – Ты, наверное, очень устал? Женя покивал головой, затем парни направились в сторону выхода. Серый Питер хоть и навевал тоску, но что-то родное в нём всё-таки было. Эти старые памятники архитектуры, обветшалые хрущёвки, на контрасте с суетой большого города. Это всё было странно…не менее странно, чем хаос, происходивший на душе… Там было, скорее, что-то очень страшное, удушающе страшное, малейшая мысль о котором, как будто снова и снова тянула Женю в нескончаемую бездну. Кадры в голове сменялись сами собой: каток, больница, Марк, врачи, коридор… В горле образовался ком, а в глазах скопились слёзы. Осознание того, что ничего нельзя вернуть назад, наконец-то пришло. Женя отвернул голову на проезжую часть, чтобы не показывать новый наплыв эмоций. – Жень… – Глеб неожиданно остановился и осторожным движением повернул друга к себе, за плечо. – Женька… – Я не могу… – слёзы захлестнули из глаз, тихий плач постепенно перерастал в истерику. – Не могу! Не могу! Нет! Его нет, понимаешь?! – Тише, тише… Давай присядем…–Голос Глеба задрожал, стоило только ему увидеть, как близкий человек сжимается от душевной боли. Парни уселись на скамейку в ближайшем парке и ещё очень долго пробыли там. Женька рыдал в объятиях Глеба, который старался лишний раз ничего не говорить, чтобы не тревожить, дать волю эмоциям друга. Да и сам он старался не показывать, что тоже плачет. Марк не был для него близким, но и чужими друг для друга они тоже не были. Вот так получается, видел человека довольно часто, наблюдал его улыбку, а в один момент осознаёшь, что всего этого больше не будет… А тут ещё и Женьке плохо, хуже, чем Глебу на данный момент, и он это прекрасно понимает, поэтому и рядом. Сколько парни так просидели, никто не знал. Женя постепенно успокаивался, начинал ровнее дышать и понемногу поднимался. – Ты…Чего..? – Женя наконец поднял голову и взглянул на печальное, заплаканное лицо товарища. – Тоже..? – На тебя без слёз не взглянешь… – отшутился Глеб и шмыгнул носом. – Что, так всё плохо..? – Женька робко улыбнулся и вытер руками слёзы. – Главное, что у тебя всё хорошо… – выдохнул Глеб и позволил другу вытереть каплю, предательски стекающую из его глаза. Присутствие друг друга рядом заполняло пустоту на душе у парней. На мгновение показалось, что всё снова возвращается на свои места. Прошедшие события отходили на второй план, сменяясь теплотой и уютом, чем-то родным и безумно комфортным. За сегодняшний день, и вообще за последнее время это стало самым ярким воспоминанием. – Дождь начинается… – взглянув на пасмурное небо, начал Женя. – Этого нам не хватало… – фыркнул Глеб и надел капюшон. – Пойдём под крышу, а то заболеем… Парни приподнялись и направились в поисках ближайшего здания, чтобы укрыться от каплей, усиливающихся с каждой минутой. По пути, прямо перед пешеходным переходом, друзья остановились, чтобы осмотреться по сторонам. Время было позднее, на улице уже давно стемнело. На мгновение Женю охватило странное чувство. Неожиданно в голову полезла фраза. Последняя фраза, сказанная Марку. «Мы может, ещё встретимся…» – Встретим…ся…когда пойдёт дождь… – будто продолжил ту фразу, что не успел сказать тогда, Женя, уверенный в том, что Марк сейчас его слышит. – Ты что-то сказал..? – Глеб поднял взгляд, но Женька уже успел ступить на дорогу. Из-за угла выскочил черный внедорожник, повернул и на бешеной скорости пронёсся в нескольких сантиметрах от Глеба. Парень отскочил назад, и ещё какое-то время сидел на крае тротуара, стараясь привести себя в чувства. «Надо же… на волоске…» Приподнявшись, Глеб посмотрел по сторонам, чтобы разглядеть возле себя Женю. Но вместо товарища, который пару минут назад стоял рядом и что-то бормотал, на дороге лежало лишь его бездыханное тело. Удар пришёлся настолько сильным, что парня отбросило вперёд на несколько метров, а травмы, полученные в результате аварии, оказались несовместимы с жизнью. Женька скончался на месте. На громкий звук тормозов, сменяющийся резким хлопком, вмиг сбежались прохожие. Люди охали, причитали и не давали никому прохода, желая узнать, что же произошло. Опомнившись, Глеб рванул в самый центр толпы, всё ещё надеясь, что там не его Женька. Едва завидев знакомое личико и лужу крови, парень упал на оба колена и закричал настолько сильно, что, казалось бы, весь дождливый Петербург содрогнулся… Что было дальше, Глеб не помнил, голова словно отключилась. Парень выполнял действия, словно на автомате. Дождался полицейских для опознания, затем врачей для фиксации смерти, ритуальные услуги… И вот он в последний раз видит любимое личико. В последний раз смотрит в эти, уже навечно пустые глаза и прощается с ними навсегда. Под утро Глеб возвращается домой, до ниточки мокрый, то ли от дождя, то ли от слёз, снимает куртку и плюхается на диван. «Встретим…ся…когда пойдёт дождь…» Вот она фраза, которую он тогда пропустил… Последняя фраза Жени… Глеб поднялся с дивана и зашагал к окну, где остановился, задумавшись. За один день ушли два друга. И он остался один. Только он, квартира и дождь за окном. Капли по-прежнему стучали по подоконнику. – В глубине души… хочу, чтобы дождь лил вечно… И откуда парень это взял..? Кто знает… Но эти слова напомнили Женю. В то же мгновение руки нащупали кухонный нож, а через пару минут в ванне, среди собственной крови, осталось лишь холодное тельце. Так, в один день, не стало троих. Тех самых, весёлых и жизнерадостных парней. Сильных, смелых и целеустремлённых. Невероятно добрых душой… Таких, кого в нашем мире крайне мало… Они в итоге встретились, когда пошёл дождь…и теперь, когда они встретились, дождь у них льёт вечно…