Без памяти. Влюблен

*** — Вы не можете вот так взять и стереть им память! — мистер Уизли перешел на повышенный тон. — И Вы смеете так разговаривать с министром?! Вышел закон, и каждый волшебник должен его соблюсти! — строго отчеканил министр. — Ну уж нет!.. Закон принят не по правилам Международной Магической Конвенции, которые, между прочим, стоят выше закона! — Прошла война, мистер Уизли, — пыталась успокоить его миссис Бишоп, помощница министра Магии. «Она что, войной пытается оправдать это преступление?!» — вопил внутренний голос Уизли. — Вы хотите лишить детей их жизни! Детей, которые сражались с нами на равных, детей, которых вы же, черт подери, наградили Орденами героев войны! — вид его отражал весь ужас происходящего: кожа побагровела от гнева, руки крепко сжались в кулаки, лицо исказилось гримасой ненависти и отвращения. — Уведите его, — гаркнул министр, — пока я не распространил этот закон и на некоторых взрослых, — он самодовольно усмехнулся. Это была прямая угроза, и министр был более чем уверен в себе при всех своих приспешниках. — А ты, Перси... — стоя уже в дверях, обратился к нему Уизли-старший, — ты этого желаешь своим братьям и сестре?! Как ты можешь так поступать?.. Фред сражался насмерть… — он сжал челюсть ещё сильнее и говорил уже с надрывом. — Ты хочешь предать его память?! — вся боль вырвалась в истошном крике. Перси молча, поджав губы, поднял палочку и закрыл дверь перед носом своего отца. Он сделал это, чтобы больше не стыдиться за слова глупого родителя перед министром, чем заслужил от него одобрительный и, кажется, сочувствующий хлопок по плечу. *** — Сегодня я собрал вас всех, чтобы объявить о важном решении… — министр поднёс палочку к горлу, создав эффект громкоговорителя. Трансляция шла по всем магическим каминым каналам. Волшебники Британии прильнули к своим очагам, чтобы послушать важную речь министра, о которой трубили все газеты. Рон, Гарри, Гермиона, Джинни и Джордж собрались в Норе. Мистера и миссис Уизли не было. Отец семейства именно в этот день и именно в это время решил отправиться за покупками, а по дороге домой машина "совершенно случайно" сломалась. Как бы ни уговаривала его миссис Уизли бросить эту колымагу и трансгрессировать домой к речи, мистер Уизли был непреклонен. — Интересно, что за пафос? Разве может быть что-то важнее окончания войны? — бубнил Рон, жуя тыквенный пирог. — Рональд! Не перебивай!.. — Гермиона всегда называла Рона полным именем, когда его занудство ей совсем надоедало. — И не чавк.. не жуй так громко, пожалуйста, — еле сдерживалась Грейнджер. «Мерлин, после войны она стала ещё более дёрганной», — подумал Рон и нарочито громко стряхнул крошки с брюк. Гермиона бросила на него свой фирменный взгляд: «Я тебя сейчас убью!». Рон принял позу «сдаюсь»: поднял руки вверх и глупо улыбнулся, так, что изо рта снова посыпались крошки. Грейнджер на это закатила глаза и хотела что-то еще сказать, но ее остановил голос, который вдруг стал громче. Все тут же прекратили свою возню и прислушались. — Это окончательное решение. Всем участникам войны необходимо незамедлительно, подчеркиваю, сегодня же, явиться в Мунго и пройти «диспансеризацию». В противном случае будут применены меры. Закон вступает в силу прямо сейчас. И помните, что незнание не освобождает от ответственности, — закончил свое выступление министр. — Превосходно! — воскликнула Гермиона и резко вскочила с дивана. — Вот и что он сказал? Что значит «диспансеризация»? — кажется, вот-вот, и Грейнджер бы вспыхнула. — А что, самая умная ведьма курса не знает такого слова? — Рон сразу понял, что Гермиона кидает камень именно в его огород. — Если бы ты не был такой свин… неряхой, Рональд, я смогла бы расслышать "самую важную речь Министра после войны, пропустить которую — преступление", — Гермиона не без доли иронии процитировала самый популярный заголовок газет последней недели. — И, к твоему сведению, мне известно значение этого слова! Но вот какой смысл в него вложил Министр, мы из-за тебя не узнаем! — Что ты завелась на пустом месте?! — Гарри, Джинни и Джордж стали свидетелями теперь уже личной ссоры. Со стороны Гермиона и Рон выглядели, как старая ворчливая пара, в которой супруги друг другу не подходили, с каждым годом все больше и больше друг другу надоедали и прожили всю жизнь вместе несчастливыми. — "Самая важная речь… бла-бла-бла..." — скрипучим голосом пародировал подругу Рон. — Завтра узнаем! Куда бежишь вечно быстрее пароноза?! — Паровоза! — закатив глаза, поправила его Грейнджер. — Да не важно! Вечно ты… Щелчок. Гермиона даже не договорила и трасгрессировала в Мунго. Она больше не хотела нарушать правила, а тем более — закон. После войны она в целом стремилась к спокойной жизни. — Рон, ну просто идиот! — фыркнула Джинни. — Гарри, идём? — сменив тон, пролепетала она. Щелчок. Джинни и Гарри тоже отправились в Мунго. Щелчок. За ними Джордж и, наконец, Рон. *** — Что-то мне не по себе... — Джинни заметно напряглась, увидев странную картину: в кабинет по очереди входили юные волшебники, но никто не выходил оттуда. — Извините, подскажите, пожалуйста, а что там происходит? — спросила Гермиона. — Милочка, вы речь смотрели? Там же всё ясно было сказано! — гаркнула медсестра. — Отойдите с дороги, ради Мерлина! Вы не видите, сколько у нас здесь работы? — Гермиона отскочила. Очередь казалась бесконечной. Друг за другом стояли нынешние и бывшие ученики Хогвартса, принимавшие участие в войне, в возрасте от 11 до 25 лет. Грейнджер заметила Луну и Невилла в самом начале и хотела было подбежать к ним, чтобы расспросить о новости, которую прослушала, но уже другая медсестра рявкнула на неё: "Юная леди! Прекратите носиться по коридору и займите своё место в конце очереди!". — Что, Грейнджер, не терпится? Не думал вас тут всех увидеть, а ты ещё и в первые ряды рвешься! Видимо, безрассудство всё-таки одержало победу над храбростью, — сзади появился Малфой и сразу стал ехидничать. «Отлично! Просто супер! Этому хорьку всё сошло с рук, и он опять норовит испортить кому-то жизнь. Хоть в чём-то стабильность...» — Гермиона сдвинула брови. — Отвали! — по привычке ответила она. — Что, у героев войны нет привилегий типа прохода без очереди? — продолжал Драко, надменно улыбаясь. — Тебе бы помалкивать, а то будешь гнить, как твой отец, в Азка… — Уизли попытался вступиться за подругу. — Рон, не надо! — остановила его Грейнджер. — Слышал, Вислый? Не надо! У меня теперь есть защитник — Золотая Девочка, герой войны! — ухмыльнулся Драко. — Жаль, титул ненадолго... Рон насупился и как будто слегка растерялся. Лицо его окрасилось в багровый цвет. Он уже открыл рот и был готов возмущаться и спорить, но его перебили. — Что я вижу? Они с нами разговаривают! — к Драко подтянулся Тео. — Приветствую вас, Драко, Рональд и Гермиона, — последнее имя Нотт не без удовольствия выделил интонацией и, повернувшись к девушке, встал в строевую стойку, как солдат, приветствующий своего старшего. — Никогда бы не подумал, что поставлю ваши имена в ряд... — Да пошли вы! Лучше бы я вас никогда не знал! — выругался Рон. — Пошли, Гермиона, скоро наша очередь. — Ты иди, я догоню, — уверенно сказала она. — У-у-у, — Тео игриво зашевелил бровями. — Точно? — Рон прилагал максимальные усилия, чтобы не обращать внимания на бывших слизеринцев. — Да, — настояла Гермиона и глазами будто сказала: «Ну же, уходи!». Рон часто понимал её только благодаря разным выражениям лица, считывал точные мысли через эмоции. — Ну, — отступил Рон, — тогда зови, если что… — и ушел. Он не стал перечить подруге, чувствуя вину за их разговор в Норе. «Они всё равно ничего не сделают, им запрещено колдовать», — оправдал себя Уизли и направился в другой конец коридора к остальным. — Чем обязаны? — не унимался Нотт. — Можно тебя одного? — чуть более смущенно обратилась она к Тео. Малфой в недоумении поднял бровь. — Ну, только если Драко не будет ревновать... — игриво подмигнул Нотт, — тогда, конечно, как же я могу отказать героине Золотого Трио, — с излишним пафосом сказал он. Гермиона схватила Тео за рукав и потащила в дальний угол. — Какая ты дикая! Мне нравится, — продолжал играть на публику парень. — Прекрати, пожалуйста, у меня серьёзный разговор к тебе! Грейнджер знала, что из всех слизеринцев Теодор Нотт самый «нормальный». Правда, что входило в набор качеств «нормального слизеринца», она так и не определила. Что она знала о Нотте? С ним она сидела на рунах, и иногда у них случались интересные диалоги по теме уроков и не только. А во время войны он не раз спасал её, находясь всё время где-то поблизости. На суде именно Грейнджер вступилась за Нотта, и его признали невиновным. После суда Тео отправил ей большой букет ромашек без записки. Но она сразу поняла, что это от него, увидев на ленте мелкий герб его семьи. — Чего тебе? — нарочито безразлично спросил Нотт. Однако, в отличие от своего друга, он не мог надеть маску безразличия, и его глаза всё же выдали искреннее любопытство. — Зачем мы тут? Тебе что-то известно? — с тревогой спросила Грейнджер. — Что?.. — Нотт будто и не понял вопроса. — Зачем нас всех отправили сюда? Что происходит?! Ты слышал обращение министра? Что он говорил? — тараторила она. — Ты, видимо, шутишь надо мной? — вопросы гриффиндорки ввели его в ступор. Тео искренне не понимал, что происходит. — Мерлин! Ты можешь ответить на мой вопрос?! — Грейнджер пришлось добавить напористости. — Пожалуйста, — прошептала она. Хоть какая-то информация была очень нужна. — Ты не слышала, о чем говорил министр?.. — Тео будто специально тянул время. — Малфой! — не выдержала Гермиона и позвала того, с кем ей хотелось говорить меньше всего. — Падма Патил, заходите, — прозвучал голос медсестры. «Мерлин, Гарри следующий...» — нервничала она. Малфой даже не сдвинулся с места. У Гермионы начали трястись руки. Нотт заметил это и смягчился. — Министр не сказал ничего важного. Я думал, ваш Орден просвещает вас в дела министерства, и вы отчаянные психи, как мы с Драко, раз явились. Нам больше нечего терять... — начал Нотт. — Прошу, ближе к делу, — Гермиона выглядывала за угол и смотрела на друзей, чтобы никто не зашел в неизвестность. — Нам всем сотрут память о войне, и мы станем якобы "нормальными", — наконец сказал правду Нотт. Гермиона от ужаса взвизгнула, чем привлекла внимание женщины, следившей за порядком. «И что делать, пока все пялятся? Думай, ну же...». — Гарри Поттер, — произнесла медсестра. Гарри встал со скамьи и направился к кабинету. — Гарри, нет!! Надо уходить, живо! — Гермиона не успела до конца переварить всю информацию, но времени не осталось совсем. Каждая минута была на счёту. — ТРЕВОГА! — объявила женщина в белом. Завыла сирена, и коридор погрузился в полную тьму. — Тео, помоги нам сбежать! — последнее, что успела сказать Грейнджер. С потолка полил дождь с заклинанием обливейт. Нотт направил на неё палочку, очертил неизвестную ей руну и что-то шепнул. И плевать, что им запретили. Всё равно все это забудут прямо сейчас. Дальше была тишина.