Укрощение

      Ника испаряется так же быстро и незаметно, как и появился Грейвз за моей спиной. Зараза, как он умудрился так тихо подойти? И, вообще, он же в своё кабинете торчал, чего припёрся-то? – Так, не расскажешь мне?,– всё с той же насмешливой интонацией спрашивает мужчина, даже не думая отстраняться от меня. Уверена, что он ухмыляется даже сильнее обычного, ведь застал меня врасплох и точно видел, как я вздрогнула.       Ну, уж нет. Я не стану подыгрывать этому лису. Я точно знаю, что он свои чары любит распространять на девушек. Не для заманивания в постель, конечно, но эти преданные щенячьи глазки девушек, в сердца которых пробрался командир, надо было видеть. Фе, мерзость.       Я быстро поднимаюсь с кресла, вернее, я делаю попытку это сделать, но руки Филиппа быстро оказываются на моих плечах, насильно удерживая меня на месте. – Я не давал тебе разрешения уходить,– чуть настойчивее проговаривает мужчина.       Я недовольно цокаю и даже глаза закатываю. Вот, пристал-то. Какое ему дело, о чём мы разговариваем? Да, даже, если и о нём, то какая разница? На работе-то это никак не сказывается. – Просто повторяла глупые сплетни,– пробурчала я недовольно, боковым зрением смотря на ладони командира, которые едва сжимали мои плечи.       Что за глупая привычка – касаться других людей? Ну, ладно, если это дружеское похлопывание или удары кулачком, но вот это вот – смилуйтесь, но я против. – Сплетни, значит,– протягивает Филипп, наклоняясь ещё ближе, едва ли не прижимаясь своим лицом к моему.       Вот, опять. Ну, почему у него такая дебильная привычка? И почему именно этот напыщенный придурок – мой командир. – Да, пустая болтовня, ничего серьёзного,– проговариваю, отодвигаясь от Грейвза в сторону,- и вообще, чего это вы так прижимаетесь? – Слышал, что у тех, кто врёт, дыхание сбивается. Вот и хочу послушать, как часто ты дышишь, Ада,– произносит мужчина, и самодовольная ухмылка расплывается по его лицу,– или есть какая-то другая причина для этого? – А ничего, что вы подкрались ко мне со спины и напугали меня? От страха так-то тоже сердцебиение и дыхание учащаются,– проговариваю я, чуть прищуривая глаза и стараясь отодвинуть голову от него ещё дальше. – Так, ты всё же меня боишься?,– ухмылка Филиппа становится ещё шире, а брови приподнимаются. Опять это насмешливое выражение лица. Как же бесит. – Я боюсь, когда меня со спины внезапно подкрадываются. Любой бы испугался,– невозмутимо произношу. Как встать бы, да как дать ему по самодовольной роже. Но нельзя. С работы вылечу пинком под зад, а этого бы хотелось избежать.       Грейвз едва ли удовлетворён моим ответом, зато реакция ему однозначно нравится. Он убирает руки от моих плеч и выпрямляется, продолжая смотреть на меня сверху вниз с тем же самым выражением лица. Я вижу, как шевелятся его губы, когда он проводит языком по ним изнутри – за несколько месяцев мимику этого человека я уже успела выучить досконально. И это движение, как и поджимание губ, означают лишь пару вещей. Либо Филипп что-то серьёзно обдумывает, либо подбирает слова, либо планирует свой следующий ход. – Тебе не стоит меня бояться, ты же знаешь, Ада. Я всегда готов помочь тебе и оказаться рядом, если тебе это нужно,– совершенно спокойно и невинно говорит командир Теней, а у меня едва глаз не дёргается.       Твои слова, да Богу в уши, Грейвз. Так откровенно врать – ещё поучиться надо. Готов он помочь. Ага, расскажи это какой-нибудь другой дурёхе, потому что у меня хватает извилин, чтобы осознать твой коварный план. Распыляешь тут свою харизму налево и направо, чтобы люди прониклись к тебе доверием, а девушки – ещё и чувствами, а потом наслаждаешься полным повиновением. План, конечно, хорош, но, черт подери, бесит он своими попытками провернуть его и на мне.       Я и без этих приколов вполне добросовестно выполняю свою работу, но, вот, считать весь этот коллектив своей семьёй или налаживать какие-то крепкие связи – увольте. Не моё это. Есть, на что своё умение коммуницировать с людьми тратить. – Благодарю за предложение, но я как-нибудь сама,– отвечаю я, поднимаясь со своего места и, по привычке, отряхивая плечи после прикосновений Грейвза. Как будто бы его руки были настолько грязными, что даже лёгкое прикосновение оставили на моей одежде следы.       Слышу, как он усмехается на это моё действие – как и всегда. Слишком много, видимо, мы общались, что уже до дыр заучили такие мелочи друг в друге. Более предсказуемыми результаты наших диалогов от этого, правда, не стали. Всё ещё – хрен того пойми, что тут вообще происходит. – Это такое упущение, что за такой прекрасной девушкой некому поухаживать,– с улыбкой, полной невинности, произносит Филипп. Если бы у него сейчас появился нимб, то я бы совершенно не удивилась этому явлению. Стоит, будто бы ангелочек, как будто ничего такого и не делал. – Что вы, командир,– проговариваю я как можно менее наигранно, хотя скрыть сарказм мне в данный момент крайне сложно,– я всецело предана работе, мне другого и не нужно.       Грейвз усмехается, внимательным взглядом осматривая меня с ног до головы. У меня довольно невзрачная фигура: полные бедра, узкая талия, небольшая грудь, к тому же невысокая, что делает меня больше похожей на подростка, чем на взрослую женщину; каштановые волосы до плеч, которые я почти всегда убирала в хвост или «гульку», чтобы в глаза не лезли, и миндалевидные карие глаза. Если сравнивать меня с некоторыми другими девушками, работавшими в Shadow Company, то не было во мне ничего примечательного. Но мне казалось, что именно этот факт и то, что я совершенно никак не реагировала на харизму своего командира, заставляло его раз за разом пытаться поставить меня в неловкое положение. Так ему и хотелось, чтобы я раскраснелась, стыдливо отвела глаза и стала отвечать ему дрожащим от смущения и возбуждения голосом.       Разбежался, индюк надутый. – И неужели никогда не хотелось крепкого мужского плеча?,– с той же ухмылкой спрашивает Грейвз.       У меня чуть ли не вырывается саркастическое «а вам?», но я успеваю сдержать порыв. Такими шутками можно обмениваться с друзьями, а не с начальством. – Увы, и ах – моё сердце отдано работе. Всецело и без остатка,– теперь уже не скрывая наигранности своего тона, отвечаю я.       Судя по всему, Филиппа эта игра веселит куда больше, чем меня. Он-то это воспринимает как какое-то соревнование в языкоблудии и том, кто признает первым. В чём, только, он признание хочет получить? В том, что бесит меня до нервного тика? Что, будь у меня другое предложение о работе, я б свалила так быстро, что пятки бы мои только и сверкали? Знаю я, конечно, на что он рассчитывает, но это глупо. Командир не только совсем не в моем вкусе, но ещё и делает всё, чтобы наверняка стать персоной нон-грата в статусе моего возлюбленного. – Что ж, раз ты такая ответственная работница, тогда тебе стоило последовать моему совету и отправиться отдыхать перед завтрашней миссией. Разве я не говорил, что она очень важна?,– брови Грейвза приподнимаются, из-за чего его выражение лица становится снова невинным и почти беззаботным.       И снова пытается «схватить» меня за задницу, мол, приказ не исполнила. Но, формально, это был не приказ, а совет. И вообще, когда хочу, тогда и ложусь спать, чего пристал-то? – Решила со знакомой поговорить перед сном,– отвечаю я, слегка копируя тона Филиппа – невинный такой, будто бы я пару минут назад не говорила про него гадости,– или у нас где-то в правилах теперь это запрещается? – Ада, Ада, Ада,– Филипп поджимает губы и слегка склоняет голову на бок,– на твоём бы месте, я бы не упоминал об этом разговоре с подругой.       Он нарочно делает удар на слове «разговор», напоминая мне о моём проколе. – Точно,– проговариваю я, будто бы и в правду забыла, как называла его павлином и лисьей мордашкой,– но, раз моя прекрасная беседа была прервана, пойду-ка я спать.       Я удручённо вздыхаю, разводя руками, и направляюсь к выходу из комнаты отдыха.       Грейвз, кажется, даже не собирается меня останавливать, но в тот самый момент, когда я уже почти вышла, он склоняется надо мной, стоя у меня за спиной. Как же бесит его привычка подходить сзади – просто до ужаса. Я вообще не люблю, когда кто-то у меня находится вне поля зрения. А этот засранец, ещё умудряется не только там стоять, но ещё и подкрадываться незаметно. Несколько раз уже ловила его на том, что он торчал позади меня несколько минут, дожидаясь, пока я его замечу. – Если ты не сможешь заснуть, я всегда готов протянуть тебе руку помощи,– негромко произносит Филипп, опаляя мою шею своим горячим дыханием.       По мне будто бы ток пустили – мурашки пробегают от самой макушки до пяток. Но это совершенно не признак того, что мне подобное нравится. Как раз наоборот.       Мерзость какая. – Благодарю, откажусь,– проговариваю я и пулей выхожу из комнаты.       До чего же он бывает противным – уму непостижимо. Если бы я не знала, что он глава Shadow Company, то посчитала бы его одним из тех парней-мажоров, которые просто уверены, что из-за их красоты и очарования любая девушка будет у них в ногах валяться. Но, к моему сожалению, Грейвз был не только до невозможности бесячим человеком, но ещё умным, организованным, последовательным и опытным военным. Он также был хорошим командиром, который умел найти подход к своим подчинённым – хотя и не все его методы я одобряла.       В общем, выходило так, что Филипп, конечно, засранец, но обладал слишком большим набором положительных качеств, чтобы я его не уважала. И этот факт меня тоже бесил. Вот, такой вот парадокс.       Оказавшись в своей комнате, я заперла дверь, быстро переоделась и рухнула на кровать, принимаясь пялиться в потолок. Разумеется, спать я не захотела – сна как не было, так и не появилось.       Так что, выключив основной свет и включив лампу на прикроватной тумбочке, я взяла в руки книгу. Нарочно выбрала «100 лет одиночества», которая своим нудным повествованием могла отправить меня в объятия Морфея меньше, чем за час.       Так и произошло.