Море для двоих

Часть первая, Рин Мацуока Рин был в отличном настроении. Проводив взглядом туристический автобус, он забросил сумку себе на плечо и медленно направился к зданию «Шекер-Нотел». Все складывалось как нельзя лучше. Два дня назад ему позвонила сестра и рассказала, что мама купила для нее трехдневную путевку в отеле на морском побережье. К несчастью, в последний момент перенесли экзамены, и уехать из города Го никак не могла. «Не хочет ли нии-сан заменить ее и немного отдохнуть?» Мацуока с радостью ухватился за это предложение. Не хотелось признаваться, но он действительно очень устал за последние месяцы – учеба, бесконечные тренировки, соревнования, не говоря уже о периодических встречах с одним синеглазым парнем, которые надолго выводили его из равновесия. Рин чувствовал себя мазохистом, снова и снова попадаясь на пути Харуки Нанасе. И пусть от яростного взгляда синих глаз, сжималось сердце, а холодный голос бывшего друга раздражал и злил, заставляя дерзить в ответ, только в эти короткие минуты Рин чувствовал себя живым. Он понимал, что если так пойдет и дальше, он не то, что плавать, жить спокойно не сможет. Поэтому короткий перерыв, был как нельзя кстати. Поваляется на раскаленном песке, искупается в море и вернется назад совсем другим человеком. Заполнив карточку на стойке регистрации, Рин получил ключи и, насвистывая, отправился в номер. Тот оказался большим и светлым, к тому же двухместным. Мягкий ковер на полу, стол с зеркалом над ним, и двуспальная кровать. «Наверное, на ресепшене что-то перепутали, — вздохнул про себя Рин. – Впрочем, возможно, ко мне никого не подселят…» Достав из сумки сменную одежду, он направился в ванну. После дороги было так приятно погрузиться в белую пену, позволяя теплой воде расслабить напряженные мышцы. «Наверное, даже Хару это бы оценил… Хватит о нем думать!» — приказал себе Рин и машинально повернул голову, на звук открываемой двери… Часть вторая, Харука Харука Нанасе приехал в курортный отель к полудню, когда солнце уже нещадно жалило руки и плечи. Настроение у него было ужасное. Еще в Нарите, аэропорту Токио, его не отпускало желание сделать один звонок по мобильному телефону и высказать Макото Тачибана все, что он чувствует об этой самой персоне. За день до отлета друга позвонил ему и рассказал, что недавно, гуляя со своей девушкой (кстати, которую сам Харука до этого дня в глаза не видел), в уличной лотерее выиграл поездку на уик-энд в новый небольшой отель в Осаке. Хару даже порадовался за него – все-таки человек не стоит на месте, двигается вперед, что-то делает. Не очень приятно сознавать, что кто-то страдает по твоей вине. А Макото, кажется, мучился, из-за того, что Хару относился к нему лишь как к другу. Вот почему было как-то не слишком приятно узнать в последний день перед вылетом, что загадочная девушка Макото вдруг заболела, и друг приглашает его провести этот самый уик-энд вдвоем. Нехорошие мысли поползли в голову, и Хару приехал в аэропорт очень мрачный. Но в назначенный час Макото не приехал, а лишь прислал смску, что мол, очень сожалеет, но его девушке настолько плохо, что он должен остаться с ней. А Хару – пусть отдохнет один, всего-то – какие-то выходные, он справится. И голову прочистит от всяких вредных, очень вредных мыслей о Рине Мацуоке… Приехав в отель очень уставший, и взяв ключи от номера у консьержки, Хару отправился в номер, скинул тяжелую сумку со сменной одеждой с плеча и ломанулся в ванную, даже не обратив внимания на огромную кровать. Кроме воды его сейчас вообще ничего не интересовало. Однако распахнув дверь ванной, он растерянно застыл на пороге. — Рин? Что ты тут делаешь? Как ты оказался в моей ванной? Часть третья, Рин В первую минуту Рин решил, что у него галлюцинации. Уехать за сотню миль от Токио, чтобы хоть на время забыть о Нанасе, и столкнуться с ним в собственном номере? Все это напоминало дурной сон… Но, увы, одного голоса Хару было достаточно, чтобы поверить в его реальность, не говоря уже о стройном теле в одних плавках, застывшем в дверях, ярких синих глазах, светившихся гневом из-под длинной челки… Мацуока глубоко вздохнул, чувствуя, легкую дрожь возбуждения, пробежавшую по телу. Он всегда реагировал на Харуку одинаково, неважно, где бы они, не сталкивались – на людной улице или дорожке бассейна, наедине или в шумной компании. Услужливая память подбросила воспоминание о встрече в примерочных кабинках спортивного магазина. Тогда, пристально рассматривая полуобнаженное тело бывшего друга, он с трудом сдержался, чтобы не затащить Нанасе в свою кабинку, и не развернуть лицом к стене, стянув с того явно лишние плавки… Подобные мысли все же были неуместными. Рин почувствовал, как вся кровь сначала бросилась ему в лицо, а затем устремилась вниз. Чтобы скрыть смущение, Мацуока медленно поднялся из ванны, и, не спеша, обернул бедра полотенцем: — Могу задать тебе тот же вопрос, Хару. Что ты делаешь в моей ванной? Подсматриваешь? И, как, тебе? – он с удовольствием заметил вспышку ярости в синих глазах. «Я все еще могу вывести тебя из себя, верно, Хару?» — Что за бред, — презрительно бросил Нанасе, — это мой номер. Я только что получил ключи. — Но я заселился первым, — резонно возразил Рин, — впрочем, так и быть. Готов разделить этот номер со старым другом. И не только его, — он резко метнулся вперед, схватив Харуку за изящное запястье. Проигнорировав негодующий вскрик, Мацуока затащил друга в ванну, прижав его к мокрой кафельной стене. «Теперь ты от меня не сбежишь…» Часть четвертая, Харука «Вот же козел, Мацуока, каким ты был, таким остался!» — Очень сильно разозлился Нанасе, с силой заехав Рину коленом между ног. Как раз на днях Нагиса с Реем смотрели передачу о женской самозащите, и Хару никак не думал, что ее придется применить. Очень удобно оказалось, что они с Мацуокой одного роста – а то коленка могла и не дотянуться. Выскочив в ту же минуту из ванной за дверь, Хару ловко запер щеколду, с удовольствием замечая, как по двери забарабанили: — Эй, Хару, выпусти меня отсюда немедленно! — Не выпущу, придурок, пока не объяснишь, как вышло, что ты оказался в номере, в котором должны были отдыхать Макото и его девушка. А еще, пока ты не признаешь себя грязной свиньей, распускающей руки! Кстати, что это вдруг? Или в Австралии принято тискать парней, заходящих случайно в душ? Какого черта ты вообще полез в мою ванную? Ты знаешь, как я не люблю поездки, самолеты… В отличие от ванной, из которой практически не вылезаю. Представляешь, как мне сейчас хочется тебя убить! В голове медленно созрело понимание, и он пробормотал это вслух: — Рин, ведь не может быть, чтоб Макото… Эй, Рин, как ты вообще попал в этот номер? Тоже выиграл бесплатную путевку? «Нет, только не это! Следующий самолет в Токио только через три дня. Денег лишних нет, тем более на номер здесь. Не может же быть, что ближайшие дни мне придется провести с Рином!» Часть пятая, Рин Рин с такой силой заехал кулаком по двери, что тонкая створка задрожала. Нашелся же тупой, упертый натурал на его голову! Чуть что, сразу коленом. И, что, спрашивается, он такого сделал?! Даже пальцем не тронул, причем в буквальном смысле… Рин осторожно помассировал ладонью низ живота, чувствуя, что все интимные желания сменились только одним – свернуть шею Нанасе. Но озвучивать свои мысли он не стал. Ведь месть – это блюдо, которое подают холодным. Что Харука там спрашивает? Как Рин получил эту путевку? — Слушай, Хару, — как мог спокойнее, произнес Мацуока, — ты, что, шуток не понимаешь? Я просто решил поприветствовать старого друга. Да кому вообще нужно твое костлявое тело? («очень сексуальное», — промелькнуло у него в голове.) Знаешь, сколько красоток в постель набиваются? За дверью молчали, и Рин не мог понять, поверил Хару ему, или нет. Немного подождав, Мацуока продолжил: — Давай не будем ссориться. Путевку мне отдала Го. Она собиралась лететь сама, но в последний момент передумала, из-за экзаменов. Я понятия не имел, что ты здесь будешь. Так что, выпусти меня, пожалуйста. Последние слова он из себя буквально выдавил. Неужели не прокатит? Спустя несколько секунд, до него донесся голос Нанасе: — Хорошо, допустим. Но ты слышал, что я сказал? Я поверю в твое раскаяние, если признаешь себя идиотом, распускающим руки. Рин скрипнул зубами. Ну, что за гаденыш? Впрочем, в эту игру можно играть и вдвоем. — Знаешь, Хару, я передумал. Пожалуй, проведу ночь в ванной. От жажды точно не помру. Завтра придет горничная, и меня выпустит. А вот ты останешься без своей любимой воды. За целый день, ни разу не принять душ, наверное, мучительно. Тем более, для такого дельфина, как ты. Для пущего эффекта Рин повернул кран. Вода весело зажурчала, ударяясь о металлическое дно. Рин набрал полную пригоршню, умывая лицо, когда услышал за спиной слабый щелчок. Дверь открылась… Часть шестая, Хару «Приветствие для старого друга? Это сексуальное домогательство, маньяк!» Обычно мыслительной деятельностью за Хару привык заниматься Макото. Складывать всякие там два плюс два – нет уж, увольте. Но когда в нестройной цепочке рассуждений Рина появилось имя Го, Хару тут же неодобрительно нахмурился. А что, если девушка Макото — Го? Иначе как объясняется вся эта ситуация с одним номером? Нет, надо срочно воспрепятствовать этому, вернувшись в Токио. Его лучший друг не может встречаться с кем-то из семьи Мацуока, от которой ничего хорошего не жди, пусть даже сам Нанасе к Го относится неплохо. В это время Рин за дверью начал ерничать в своей любимой ринчанистой, чуть растягивающей манере, что мол, если он его не выпустит, то без ванны помрет точно рыба, выброшенная на берег. Ну, допустим, здесь Рин погорячился. Хару, пока шагал от такси до гостиницы, успел заметить синий край океана в двадцати метрах от их отеля. Так что поплавать ему, Хару, здесь удастся. Однако выяснить некоторые детали тоже не помешает. Да и без ванны с пресной водой, будет несколько некомфортно. Если бы не эти столь важные причины, Хару бы ни за какие коврижки мира не отворил бы дверь, отделявшую его от голодной и злой «акулы» (так Нанасе прозвал старого приятеля про себя, с тех пор как тот вернулся из Австралии). И пусть бы его нашли тут, в ванной через три дня, уборщицы номеров. А сам Хару все это время проводил бы с пользой, повесив на двери табличку «Не беспокоить!» Но Хару от природы был неплохим парнем. Он и сам понимал, что такой вот ужасной добротой пользуются все подряд. Выпуская Рина из ванной и отходя от него как можно дальше, Хару между делом спросил: — Слушай, а Макото и Го, они – того… Не встречаются? Иначе мы бы с тобой не оказались в одном номере. Можно, конечно, сходить на ресепшен и узнать, не ошибка ли то, что мы здесь с тобой вместе. Но все это очень похоже на сговор. Кстати, если ты разрешишь мне взглянуть на свою путевку, то мы сразу все узнаем. – Хару говорил все это, разглядывая потолок, выложенный узорчатой потолочной плиткой. На Рина, только что принявшего душ, он старательно не пялился. Еще чего не хватало! Часть седьмая, Рин Рин подавил торжествующую улыбку. Как, все-таки, хорошо, что Харука здесь, рядом с ним. И пусть он злится, пусть старательно отводит глаза в сторону, все равно, за одну возможность провести с Нанасе несколько дней, Рин пожертвовал бы победой на национальных соревнованиях. Отбросив в сторону полотенце, Мацуока принялся, не спеша, одеваться. Он знал, что обнаженным и слегка мокрым, выглядит лучше всего. Не зря же Нитори откровенно пускает слюни, оказавшись с ним в одной раздевалке. Внимательно наблюдая за Харукой, из-под длинных ресниц, Рин не сразу расслышал, что тот сказал. «Го и Тачибана… Глупость какая. У моей сестры вкус точно получше. А Макото, насколько я знаю, с тебя глаз не сводит», — озвучивать свои мысли Рин не стал. Если Харука не догадывается о чувствах лучшего друга, то ему от этого только лучше. Вытащив из сумки путевку, Мацуока отдал её соседу по номеру. И почти не удивился, когда Хару негодующе воскликнул: — Это действительно путевка на двоих! Зачем они это сделали? — Может, хотели, чтобы мы, наконец, помирились? – предположил Рин, вспоминая, как опасливо косилась в его сторону сестра, едва разговор заходил о Нанасе. Наверняка, это она все придумала, а Макото просто пошел у нее на поводу. Тачибана всегда был слишком благородным, и счастье друга было для него превыше всего. — Хару, послушай, — мягко начал Рин, поймав внимательный взгляд синих глаз. – Раз уж мы здесь, давай начнем все сначала. Не будем омрачать отдых ссорой. Мне, правда, тебя не хватало… Он протянул руку Харуке, от души надеясь, что этот жест доброй воли не пройдет незамеченным. А там, кто знает, вдруг большая кровать в их общем номере ненадолго останется пустой… Часть восьмая. Хару Пока Рин переодевался, Хару устав разглядывать потолок, просто опустился на маленький диванчик в прихожей и прикрыл глаза. От Мацуока исходили такие волны сексуальности, что блокировать их можно было, лишь полностью отрезав себя от этого мира. Когда Хару вновь открыл глаза, Рин уже был одетый и деловито протягивал ему путевку. Да, друзья и, правда, решили пошутить над ним с Рином. «Ну, Макото, ну, Го, я вам устрою сладкую жизнь! Дайте только вернуться в Токио! И даже денег лишних нет, чтобы переночевать где-нибудь в другом месте. Мне и правда придется спать на этой кровати с Рином несколько ночей? После его сегодняшней выходки это кажется особенно неудачной идеей…» Но Рин выглядел на удивление присмиревшим. Он протягивал руку для рукопожатия, предлагая замять скандал, и Хару почти поверил в искренность его тона, если бы зрачки лиловых глаз Рина не были настолько расширенными от возбуждения. Впрочем, темноволосый юноша не считал преступными страстные взгляды – все-таки, очень много парней, равно как и девушек, оглядывались вслед Хару, когда он просто шел по улице. Собственную неземную красоту надо принимать как цветение сакуры – все на нее любуются, но никто не может владеть ей единолично. Так что пусть Мацуока и дальше пускает слюни, в законе это не запрещено. Хару протянул свою ладонь и сжал чужие сильные пальцы с неожиданным рвением: — Кровать большая, не вижу причин кому-то из нас спать на полу…Так что разделим нашу территорию горой из подушек. Ты не против? Знаешь, может не так уж и плохо, что у нас наконец-то появился шанс наладить дружеские отношения. Надеюсь, ты будешь стараться сохранить хрупкий мир, который сейчас воцарился между нами! «Теперь каждый твой жест, каждое твое слово будет оцениваться мной с тройным вниманием. Попробуй только показать себя с той же самой, противоестественной для мужчины, стороны, как полчаса назад, Мацуока!» — Ну, и что самое приятное, — продолжил свою мысль Хару, — раз мы вдвоем, будет с кем ходить на пляж. Кажется, если пройти сколько-то метров по берегу, то мы дойдем до дикого пляжа, который избегают туристы с детьми, и народу там поменьше. – Хару задумчиво листал памятку гостя. Часть девятая, Рин — Конечно, Хару, — Рин сжимал чужую ладонь, чуть более сильно и страстно, чем положено другу. Будь его воля, он бы долго гладил каждый пальчик, потом поцеловал бы хрупкое запястье, потом… Но тут Харука, видимо, что-то, почувствовав, отдернул руку. И повернулся в сторону злополучной ванны, где несколько минут назад запер Рина, пробормотав что-то вроде: «сначала надо принять душ». Мацуока не удивился. Ему было хорошо известно, что друг не проживет без воды и несколько часов. Поэтому, он просто отошел в сторону, и как можно, более невинным, тоном спросил: — Там кран необычный. Я не сразу понял, как его включить. Если хочешь, покажу… Но Харука только обжег его подозрительным взглядом и громко хлопнул дверью. Спустя минуту послышалось журчание воды. Подавив вздох, Мацуока отошел к окну, окинул незаинтересованным взглядом территорию отеля и видневшуюся вдали синюю полоску моря. Мысли, против воли, возвращались к темноволосому парню, скрывшемуся в ванной. — Хару, тебе спинку не потереть, — скорее от полного отчаяния, чем серьезно, предложил он. Ответом было ледяное молчание. Дверь, разумеется, не открылось. «Эх, Хару, Хару… Как же с тобой сложно… » И все же, несмотря на все неудачи, Рин не мог отказать себе в удовольствии помечтать. Прикрыв глаза, он представил, как входит в небольшую, наполненную паром, ванную. Харука стоит под душем, по обнаженному телу стекают струйки воды, мокрые волосы прилипли ко лбу. Синие глаза, которые он привык видеть холодными и настороженными, потемнели от страсти. Рин берет в руки мочалку и начинает неторопливо мыть стройное тело, не забывая прослеживать легкими поцелуями стекающие капли. Харука, чуть слышно стонет, и теснее прижимается к нему, прося большего. И руки Рина, наконец, спускаются к ягодицам, сжимая нежную кожу… Часть деcятая. Хару Хару чувствовал бегущие по коже мурашки, пока мылся под душем. Он так и не решился наполнить водой ванную, в которой совсем недавно мылся обнаженный Рин-чан. «Раньше, когда мы вместе плавали в бассейне, я никогда не стеснялся Рина, так в чем же дело? Почему сейчас чувствую такую неловкость? Все потому, что этот дурак вырос и теперь даже чуточку выше меня! Он совсем не похож на милого и кавайного Рин-чана, которого мальчишки дразнили за девчачье имя потому, что он слишком остро реагировал на факт того, что родители так его назвали». Да, Рин всегда обижался, когда его сравнивали с девчонкой. А вот Хару такие вещи совсем не трогали. Его вообще мало что-либо интересовало, кроме воды. Та была его единственной тайной и вечной слушательницей, с которой можно было обмениваться не словами, а мыслями. Так почему сейчас, стоя под контрастным душем, он не может сбросить это непонятно откуда взявшееся беспокойство и отвлечься хотя бы на минуту от мыслей о Рине? А мысли, кстати, были самыми-самыми разными. К примеру, каким красивым вырос этот грубый нахальный парень, который когда-то плакал из-за одного-единственного проигрыша. Или какой мощный пресс у Рина на животе – сколько надо качаться ради такого? Или, еще интереснее – целовался ли Рин с кем-нибудь? Или, может быть, занимался чем-то еще более… запретным? Все-таки, они так долго не общались между собой, что Хару о новом Рине ничего не знал. Кроме того, что тот обожал пиариться за счет него, Хару, уже пару раз выиграв у Нанасе в заплыве. Если честно, то Хару немного завидовал Рину. Со стороны кажется, что хорошо, там где нас нет. И не поехав когда-то с Рином в Австралию, возможно, сам Хару упустил в жизни возможность навсегда связать свою судьбу с водой. Хару задумчиво выжал на мочалку гель для душа, слегка смочил ее водой и принялся растирать спину, плечи, грудь и ноги, чтобы смыть с себя всю дорожную пыль без остатка. И тут из комнаты донесся голос Рина, который произнес что-то вроде: «А спинку тебе не потереть?» Хару, как раз в этот момент, набравший полный рот воды, тут же поперхнулся и закашлялся. В нем просыпалось ехидство, которое с самой первой их встречи так раздражало беднягу Рина: — Рин, а что, в Австралии у спортсменов принято мыть друг другу спины? – Хару даже слегка закрутил кран, чтобы услышать ответ. Часть одиннадцатая. Рин Этот голос, бесцеремонно ворвавшийся в его мечтания, заставил Рина вздрогнуть. Он так старательно представлял себе Харуку, расслабившегося от удовольствия, в его объятиях, что резкий и ехидный тон друга, начисто разрушил всю атмосферу романтики. Двигаясь по-кошачьи плавно, Рин подошел к двери ванной. И с грустью подумал, что только эта тонкая створка отделяет его от того, что он хочет больше всего на свете. — Ты даже не представляешь, Хару, насколько раскованные спортсмены в Австралии, — он собирался ответить насмешливо, но получилось как-то резко и хрипло. – Могу дать пару уроков, если хочешь, — продолжил он, опустив руку на ручку двери. — Обойдусь без твоих извращений, Мацуока, — послышался рассерженный голос. — Заметь, ты первый сказал об извращениях. Какие странные мысли приходят тебе в голову, Хару! – забыв о том, что Харука не может его видеть, Рин укоризненно покачал головой. Мацуока уже собирался отойти от двери, как вдруг ему показалось, что Нанасе произнес его имя. И его голос звучал как-то тихо и неуверенно: — Рин, можешь кое-что сделать для меня? — Конечно, Хару, — с готовностью согласился Рин, — чего ты хочешь? Повисла недолгая пауза. Видимо, Харука собирался с мыслями. — Ты не мог бы ненадолго выйти на балкон? — А зачем… — широкая улыбка расплылась по лицу Рина. Он вспомнил, что Харука так торопился в душ, что не взял с собой сменную одежду. А это значит, что сейчас парень должен выйти в комнату обнаженным. «Какая прелесть, Хару!» Рин уже собирался что-то съязвить на тему «голых красавчиков» и «мягкой, удобной постели», но вовремя прикусил язык. Не стоило пугать и отталкивать Харуку сейчас, когда они только-только начали общаться пришли к какому-то согласию. «Уверен, я еще увижу тебя без одежды, Хару…» Изображая полнейшее безразличие, Мацуока направился к двери, ведущей на балкон. Но полностью прикрывать ее за собой не стал. Должен же он получить хоть какую-то награду, за примерное поведение… Часть двенадцатая. Хару Закутавшись в полотенце по самые уши, и больше напоминая мумию, чем настоящего себя, темноволосый парень добрался до сумки с одеждой, уже собираясь переодеться, когда вдруг подумал, что Рин ведет себя подозрительно супертихо. Заметив полоску света на открытом балконе, Хару скептически приподнял бровь, чувствуя себя участником бесплатного стриптиза: — Рин, у нас первый этаж. Ты мог бы и прикрыть дверь полностью. Вдруг кому-то случайно придет в голову пройти возле нашего номера… Впрочем, ладно! – Подхватив сумку с полу, Хару дотащил ее до ванной, достал необходимое, и переоделся за закрытой дверью, выбрав любимые плавки, шорты и футболку. Затем он вышел из ванной и застыл у зеркала, растирая сухим гостиничным полотенцем мокрые темные волосы: — Заходи, Рин. Раз уж мы здесь, сходим вместе на пляж? И может быть, найдем в окрестностях что-нибудь перекусить? Я бы от жареной рыбки не отказался. Зашедший в комнату Рин при упоминании рыбы помрачнел. Жить с Хару три дня – для всех означало лишь одно – питаться исключительно рыбой. В конце-концов, это был способ показать солидарность Нанасе и приблизиться к нему. Но сам Рин, как настоящий мужчина, больше уважал мясо, и коварный Хару об этом прекрасно знал. Часть тринадцатая. Рин Вздохнув про себя, Рин вошел в комнату. Он никогда не замечал за собой склонности к подглядыванию, но Харука был исключением из правил. Впрочем, как и во многом другом… И все же, Мацуока не слишком расстроился, поняв, что Хару раскусил его хитрость. Он был терпеливым и умел ждать. Без этого сложно стать хорошим спортсменом. Чувствуя, как против воли улыбается, Рин наблюдал, как с темных волос Харуки падают крупные капли. Синеглазый парень даже не подозревал, насколько красивым и сексуальным был в эту минуту. Ожидавший ответа Харука, обернулся, и Рин принялся поспешно разглядывать висевший на стене пейзаж. Мол, меня интересует исключительно номер, а если кто-то еще что-то подумал, то это только его больные фантазии… — Кхм, жареная рыба, — протянул Рин, — не знаю, есть ли она в меню. Насколько я понял, отель довольно маленький, и, скорее всего, рыбного ресторана тут нет. Синие глаза Харуки блеснули. — Чем же они кормят постояльцев? Ладно, неважно. Пока я ехал на такси, заметил несколько небольших кафешек. Там рыба должна быть. Улыбка Рина увяла. Его нисколько не радовала перспектива, вместо пляжа и бассейна, таскаться по жаре, в поисках столь любимой другом жареной рыбы. «Эх, и на какие жертвы приходится идти несчастному влюбленному…» Они вышли из номера, захлопнув дверь, и, пройдя холл, оказались на открытой террасе. Солнце слепило глаза, отражаясь от стеклянных дверей и небольшого овального бассейна, окруженного зеленью. Но взгляд Рина устремился вдаль, туда, где виднелась полоска пляжа и синее-синее море… Часть четырнадцатая. Хару Хару неуверенно шел следом. В памяти всплывали какие-то забытые образы, как они в детстве с Рином, Макото и Нагисой гуляли у моря. А еще строили замок вместе. Тогда маленький Рин-чан, копаясь в песке лопаткой, спросил у Хару, знает ли он, чем дельфины отличаются от других животных. Нанасе ответил, что скоростью движений в воде, и Рин скептически приподнял левую бровь. — Дельфины – единственные животные, занимающиеся сексом не только ради продолжения рода, но и для удовольствия! Хару тогда вообще не знал ничего о сексе, и решил ничем свою осведомленность не проявлять. Зато сейчас, когда они с Рином проходили мимо мальчишек, мастерящих на берегу самодельный замок, отчего-то густо покраснел. «Все-таки, мы стали взрослее!» — Рин, а не хочешь вспомнить детство? Слепить из песка акулу? – Хару на ходу стягивал с себя футболку, и, когда они достигли лежаков, сбросил с ног шлепанцы. – А может, вперегонки до моря? Сначала вода — потом еда! Жареная рыба плавать не умеет, значит, еда от нас никуда не денется. – Закончив с философией, Хару заскользил по песку босыми ногами навстречу ветру и морскому бризу. Нанасе и сам не знал, почему ему захотелось поиграть в «догонялки». Наверное, воспоминания о детстве действовали на него слишком болезненно. И почему они с Рином не могут ладить, как прежде? Хару пытался отогнать от себя мысль, что близость Мацуоки действовала на него слишком возбуждающе. В этот отельчик он приехал лишь с одной идеей – оставить Рина в прошлом. «Только какая девушка смогла бы позабыть такого красавчика? Впрочем, я-то – не девушка», — мысленно пнул себя Харука, когда до воды уже оставалось метров пять. Часть пятнадцатая. Рин Рин подставил лицо свежему морскому ветру. Как же приятно, оказывается, ступить ногами на горячий песок, ощутить тепло солнечных лучей, снова услышать ровный, неумолкающий шум моря. «Как же давно я не отдыхал…» С каких пор, его жизнь превратилась в вечную гонку – плавание, школа, тренировки, соревнования? Не было времени, чтобы просто остановиться и подумать, в том ли направлении ты движешься, и чего в итоге хочешь добиться. Превзойти Харуку, доказать всем, и, в первую очередь ему, что ты все-таки лучше? Или, все же, понять себя, и постараться стать счастливым? Усилием воли Рин отогнал от себя ненужные мысли. Похоже, близость моря не только Хару настроила на философский лад. Повернувшись к другу, чтобы что-то ответить, Рин замер на месте. Нанасе небрежно бросил на песок футболку. Стройное, словно вылепленное, из белого мрамора, тело, развевающиеся по ветру, иссиня-черные, волосы, глаза, в которых словно отразилась вся глубина моря… Харука был прекрасен и на пыльной улице, и в тесной раздевалке бассейна. Но здесь, на залитом солнцем берегу, когда у его ног плескалось море, он казался частью стихии. Не человеком, а морским божеством, ненадолго осчастливившим своим появлением простых смертных… «Харука!» Не помня себя, Рин рванулся вперед, пытаясь поймать и удержать желанное видение. В лицо ему полетели брызги – Харука уже был в воде. Как обычно, он оказался быстрее…