Снег на моей голове...

В жизни надо быть готовой к неожиданностям и резким поворотам, например, подобным тому, что происходил на глазах у Ариадны: тяжелый как танк автомобиль подкатил к выходу из аэропорта, чуть ли не вплотную к крыльцу и с переднего пассажирского сиденья выскочил какой-то мужик, рысью направившийся в двери. На Ариадну он даже не взглянул, слишком был занят миссией, судя по всему. Непонятно, откуда появилась эта “тачка” с понтами, но если она доехала, стало быть есть движение и можно попытаться вызвать такси. Бог даст, это признак того, что дорогу потихоньку расчищают, и от аварии,и от снега. Озабоченный “миссионер” выскочил и придержал двери, чуть ли не кланяясь на ходу. Первым вышел какой-то парень, за ним следом шкафообразный дядька, потом невысокого роста женщина, настолько неприметно одетая, что можно было не сомневаться, очень дорого. За женщиной появился еще один крепкий, хотя и менее шкафообразный товарищ с чемоданом в руках, а замкнул процессию и вовсе кто-то среднего росточка, еще более неприметный, чем дама. Все погрузились в автомобиль и укатили. Такси ответило, что для простых смертных дорога все еще не в рабочем состоянии. — Когда ж и я доживусь до такого сервиса,— проворчала женщина, продолжая удивляться, насколько споро уехавшая команда решила вопрос перемещения, умеют люди жить и поворачиваться. Думается, Владимир Дадиани тоже полагал себя царем жизни, хозяином и властелином, а если еще - нет, то стремился именно к этому статусу. Пусть жизнь у него и была помельче, чем у безвестной и неброской женщины, сопровождаемой и охраняемой, как великое сокровище. Но его власти, безусловно, хватало, чтобы Ариадне приходилось кружиться в силе притяжения Дадиани и не иметь возможности вырваться. — Давай побыстрее, я устала и хочу домой,— повесила сумку, никак не подходящую к наряду, ни габаритами, ни цветом, на спинку стула. — А я, знаешь ли, сегодня совершенно не спешу,— улыбнулся Владимир.— Да и как-то давно мы не говорили по душам. — Отчего же?— попросила стакан воды, но мужчина отменил заказ и потребовал вина даме.— Я пить не буду. За рулем. Воды, пожалуйста. Официант покосился на пару, но решил лишних вопросов не задавать и не уточнять. Просто принес и воду, и вино. Ставя на стол и то, и другое, понял, что ситуация нисколько не разрядилась. Красивая женщина со слишком ярким макияжем была не в восторге от солидного мужчины в дорогом костюме, хотя, других мужчин у них и не бывало тут. Двое проводили взглядом официанта, принявшего заказ на горячее, и продолжили пикировку на грани смертельных ранений. — Я навел справки о твоем… ммм… спутнике по театру,— проговорил Владимир, вертя в руках бокал с коньяком. Занятный человек. Полезный. — Ты следишь за мной?— встрепенулась блондинка, хмурясь. — Естественно. Всегда,— чуть повел кистью с бокалом Дадиани,— ты мать моей прекрасной девочки. Я должен понимать, кто рядом с тобой и рядом с ней. Это неплохой вариант. Снова в беседе всплыла Ева. Ситуация перестала выглядеть случайным упоминанием. — Что тебе надо от моего ребенка?— в лоб спросила мужчину. — Во-первых, милая, ребенок не твой, а наш,— напомнил бывший любовник.— А с учетом того, что вы живете в купленном мною для девочки жилье, полагаю, вопрос моих вложений будет очевиден. — Ты, никак, решился стать отцом официально?— Ариадна настолько удивилась, что даже не смогла скрыть этого искреннего чувства. — Прямо сейчас, конечно, это будет очень неудобно. Ко мне присматриваются. Я присматриваюсь. Но если сложится... Придется немного подождать,— задумчиво протянул Дадиани,— но в целом, я думаю, такой вариант рассмотреть надо обязательно. Я хороший локомотив в карьере девочки. — Какой карьере?— недобро усмехнулась блондинка.— Неужели ты забыл, что у тебя ребенок-инвалид? Совершенно неподходящий ни для чего, кроме лежания и дышания в кислородную подушку? И, естественно, такое пятно не должно попасть на репутацию ее величественного папочки! — Я ничего подобного никогда не говорил!— возмутился Владимир. — Ты все сделал все, чтобы эти мысли стали очевидными,— махнула рукой Ариадна.— Нет у тебя ребенка. — Есть! И дарственная на квартиру доказывает, что есть! Тут я вполне разумно провел сделку. Впрочем, как всегда,— спокойно откинулся на стул, поправляя пиджак, застегнутый на одну пуговицу. — Отвяжись, а?— сморщилась, будто стало больно.— Ева нездорова. Ей от твоих протекций ни жарко, ни холодно. С ее диагнозом в большой спорт и большой балет нельзя. — Снимем диагноз,— отмахнулся Дадиани.— Не она первая. — Откуда у тебя такая внезапная любовь?!— не сдержала голоса Ариадна.— Ева тебе была всегда безразлична, что изменилось?! — ты пока не поймешь. Да и неточно, но... У нашей девочки талант! Настоящий талант Дадиани!— увещевал, как ребенка, сидящую рядом женщину.— Его нельзя потерять! Ей надо танцевать, непременно! Я могу обеспечить ей максимально хорошее образование, максимально полное продвижение! Ты же понимаешь! Мы устроим ее в лучшее училище, хочешь — здесь, в Москве. Но можем и в Питере, там больше культурной традиции, интереснее дальнейшая работа по окончании может быть, в более ровном и сильном коллективе. А здесь есть шанс хорошо устроиться в “Большой театр”. ты не танцевала на серьезных подмостках! Не понимаешь! Это стоит любой жертвы! Любой! Видеть себя на такой сцене... Видеть своего ребенка на такой сцене! — Жизни стоит?— уточнила Серебрякова. — Всего стоит!— жестко ответил Дадиани.— Ты просто не понимаешь, а я там был! Мне рукоплескала публика великого театра! У Евы будут овации, о которых можно лишь мечтать! — Откуда ты вообще взял, что она талантлива?— наконец смогла собрать мысли в голове женщина. — Интернет открывает безграничные возможности. Ты в курсе, что наша дочка ведет ютюб-канал?! — Нет,— отрезала Ариадна, думая, не запретить ли Еве радовать папочку видео. — У нее пока нет хорошей школы,— педантично заметил балетный мэтр,— но это поправимо, если она не задержится в твоем детском кружке, а получит полноценное образование. — Мой “детский кружок”, как ты выразился, организовал гастрольный тур от края до края страны!— напомнила Серебрякова. — Да, мы неплохо продвинули эту любительщину,— хмыкнул Владимир.— Пипл хавает! Но у ребенка должна быть хорошая база. Тем более у моего ребенка! В Парижскую оперу не берут после Школы Ариадны Серебряковой! — Отлично!— огрызнулась блондинка.— Родишь еще одного ребенка с какой-нибудь примой балета, благо у тебя теперь безграничные возможности, и развлекайся, как знаешь. — Кстати,— тут же подхватил Дадиани,- я подумывал, может, нам и правда еще одного ребенка родить. У Евы все же была болезнь, а тут прекрасные гены, мои, твои. Так и теряешь дар речи. Уставилась на мужчину напротив. Губы подрагивают, но ничего из того, что на них едва держится, не озвучиваясь, нельзя высказать с должной громкостью в приличном месте. Ее же за сквернословие отправят на пятнадцать суток за решетку! Владимир, впрочем, кажется, принял ее молчание за знак согласия с его мудростью. — Конечно, это вопрос не сегодняшнего дня. Я, увы, пока скован по рукам и ногам,— неспешно продолжал Дадиани.— Но и через пару лет,знаешь, у нас все бы получилось. Ты невероятно хороша. Тебе пойдет позднее материнство! — Ты в своем уме?— может, он просто рехнулся, так же бывает? Вообще, с возрастом всякое бывает, в том числе и безумие нападает на людей. Судя по тому, что нес ее бывший, светлые мысли в его голове могут такими выглядеть лишь для него. Для нормальных людей — это бред сивой кобылы. — Я даже жениться на тебе смогу к тому времени,— увлеченно описывал будущее мужчина.- Ну,а пока, все делаешь правильно. Держишь этого своего мужика за яйца. И тебе не скучно, пока я повязан. И он будет более заинтересован в помощи и поддержке тебя. Он действительно отличное приобретение! Фарс выглядит именно так, как сейчас происходило у Ариадны. Мужчина, который был безразличен уже ей, который никогда не интересовался ее дочерью, внезапно воспылал идеей вернуть время вспять, снова стать любящим и претендовать на создание полноценной семьи, да еще и до кучи с новыми детьми. Так просто не бывает. Сейчас она моргнет, проснется, выйдет из комы или еще что-то в этом роде. И поймет, что диалог, идущий между ними — просто сон. Просто бред. Она же всего лишь думала, что надо переспать в обмен на отказ Антону в приеме на новую должность. Всего лишь переспать! А не перечеркнуть крестом всю жизнь, включая и жизнь ребенка. — Ты зачем все это начал, Володя?— наконец попробовала вернуться к теме.— Я просто хотела поговорить об Антоне. — Ах, Антон! Это неинтересно,— передернул плечами Дадиани.— Конечно, от моей будущей жены не должен уйти важный кадр. Я решу. — Я не буду твоей женой!— совсем тихо, чтобы не закричать в истерике, произнесла женщина. — Ох, да ладно тебе,— Владимир опустил свою ладонь на ркук блондинки.— Ты всегда хотела, так долго ждала. Я понимаю, усталость. И я не требую от тебя сидеть и ждать меня, сохраняя преданность. Есть твой кобель, пусть пока будет. Главное развязаться с ним к моменту, когда мы восстановим отношения. Он же не очень пострадает? У него там вроде семья же? — Зачем я тебе в жены, Дадиани?— скривилась и попробовала вынуть руку из под мужской, но ее тут же удержали за кисть.— Да и детей проще рождать с юными. — Я предпочитаю тебя. В жены лучше брать ровню или почти ровню. Ты мне подходишь,— пожал пдечами.— Ты меня всем устраиваешь. Даже в постели. Тем более в плане совместных перспектив. Ты разумна. Это будет важно. И мне пойдет иметь такую супругу. Мы будем красивой парой. С красивыми детьми. — У тебя есть ровня и дети,— напомнила о текущем браке. — Ты лучше,— так и не дал вынуть руку.— Только переждать сложный период становления. Ощутила, как большой палец медленно заскользил по внутренней части запястья, поглаживая нежную кожу. — Ради тебя, сегодня, я готов пренебречь всеми правилами безопасности,— пробормотал тихо и поднес ладонь к губам.— Давай поужинаем и отправимся куда-нибудь, где нет лишних глаз и есть приятное для любви ложе. Ты такая красивая! И мне нравится, что такая вызывающая! Я готов принять вызов! Дернулась всерьез, вырвалась и хотела встать. — Сиди! Твой Антон все еще ведь нужен тебе?— зеленый взгляд стал тяжелым, придавливающим к стулу.— Сиди. Не хочешь в номер, не надо. Так даже лучше, но бегать от меня не смей! После этих слов поверила, что за Антошку придется платить много дороже, чем думала. И вряд ли она вырвется из лап Дадиани, если только тот сам решит отпустить. — И да, Ариш,— принесли горячее, Владимир спокойно перемешивал в тарелке блюдо.— Я хочу тебе напомнить, что помимо Антона у тебя есть еще покровительство нашего департамента. Не надо меня обижать и мешать мне устраивать судьбу Евушки. — Она нездорова!— напомнила в очередной раз. — Проверим, убедимся,— кивнул, вроде соглашаясь.— Ешь, у нас культурный отдых. И не вздумай дергаться! Ни сейчас, ни дальше. У меня хорошее предложение, которое пойдет всем на пользу. — Ты предлагаешь что-то отвратительное,— поковырялась в тарелке и отставила.— Это совершенно не имеет ничего общего с доброй волей или моим желанием! — Имеет. Ты просто из гордости решила, что я тебе не нужен. У нас будет хорошая семья. Мы любим друг друга. Нас полюбит публика. Будет великолепное паблисити. Тебе только в плюс. В принципе, можем кого-нибудь еще и усыновить. Совсем будет красиво, но сначала было бы хорошо, чтобы ты родила. — Ощущение, что у тебя нет сердца,— выдохнула, понимая, что все угрозы, скорее всего, сделаны от души и будут применены в действие при попытке идти поперек. — Зато голова варит хорошо,— отмахнулся мужчина.— Со временем ты все оценишь правильно. Как легко оказывается попасть в тюрьму, будучи на свободе. И дело уже совсем не в Антоне, выходит. Антон был лишь приманкой, чтобы насадить ее на крючок. Сама пришла, сама начала торговаться. Сама заглотила мелкую рыбешку, чтобы нацепиться на большой крюк. Как давно, интересно, Дадиани вынашивает свой пиар-проект? Хотя, какая разница? Ее повязали.