«Не самозванка — я пришла домой,
И не служанка — мне не надо хлеба.
Я страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твое седьмое небо.»
М.И.
Она не думала раньше на столько глубоко, что же есть такое любовь? Как это — любить? Что есть любовь, а что есть влюбленность? Чувствовала ли она на себе эту самую любовь, любила ли она кого-то… Любила, кого больше? Себя, его, другого мужчину, женщину, а может её? Мысли увели девушку на столько далеко, что та чуть не пропустила нужную ей станцию. Шёл сильный дождь, скорее ливень, что было очень не кстати. Старый чемодан разваливалась, не закрывался полность, поэтому вещи промокали. Ладно одежда, но нельзя, чтобы промогла бумага, все стихи, все записи, они же ценной — золото! Девушка стояла в парадной под дверью нужной ей квартиры. Столько воспоминаний, большинство полны положительнвх эмоций и конечно, самое последнее — не самое лучшее. Роковая ошибка Марины. К чему же привела её шалость? Она теперь сидит, промокшая до нитки вместе с чемоданом, под дверью. Она не знала сколько времени, но на улице темно. Вышел бы кто-то из соседних квартир, то прогнал бы, подумав что девушка бездомная да пьяная, а токое случалось не один раз. Чего же она не заходила? Всё просто — боялась разбудить, ведь ночь на дворе. Сама и глазу не сомкнула, всё сидела и ждала, как верный пёс ждал своего хозяина. В квартире тоже не спали, после процедуры Анна зачастую мучалась бессонницей, а также частой усталостью и головной болью. Сама она не понимала что с ней. Стихи не писались. Музы не появлялось. Жизнь потеряла краски. Но жизнь до этого, она помнила только по рассказам, самое странное то, что сейчас всё то же и те же. Никто не ушёл, не пришёл. Но чего-то не хватает. Чего-то важного, будто это часть её сердца. -От чего же в сердце так пусто?.. —тихий, хриплый голос прозвучал в полной тишине. На вопрос не последовало ответа, только вздох от усталости. Она отодвинула стул, тот издал противный скрип. Аня подошла к окну, смотрела в эту темноту и прислушивалась к тому, как ливень бьёт по крыше дома. Кап-кап-кап. Она услышала музыку, в этом стуке поймала ритм танго, что вызвало лёгкую улыбку на её лице. Горенко начала что-то даже напевать под нос, кажется настроение поднялось, что удивительно в такую-то погоду. Кроме этого, она решила даже пройтись по улице, охладиться под ливнем. Попытка открыть дверь оказалась неудачной, что-то мешало, а точнее кто-то. То была Марина, она сразу вскочила и смотрела удивлёнными, грустными глазами, а на лице улыбка. Как же она скучала по этим милым, изящным чертам, а голос, скорей бы она снова могла его услышать, такой спокойный. -Господи… Вы в порядке? — но сейчас жтот голос был не спокоен, взволнован.-Как же так… Что ж вы тут сидите? Выгнал кто? — сделала предположение Анна, заметив чемодан и промокший и потрёпанный вид «незнакомки». —Вы бледны? Ну что же Вы молчите? -Аннушка?..— Цветаева была удивлена, что её не узнали, но в то же время безмерно рада, что не прогнали.— Неужто ты меня не помнишь, милая? Лицо обеих дам выражало полное непонимание происходящего. Они смотрели душа в душу друг другу, у каждой сердце готово было просто взять и выпрыгнуть из груди. Но только одна из них не знала почему. Чувмтво дежавю охватило Анну. Но бысто её лицо переменилось.Нахмурила брови. Марине всегда нравилось это выражение её лица. Строгое, гордое… Это заставило её улыбнуться. -Прошу на «Вы» — величественный, как у императрицы, голос раздался эхом.—Откуда же Вы знаете моё имя? Не припомню, чтобы мы где-то виделись.— наконец дверь за ней захлопнулась и она обошла девушку, которая была гораздо ниже.—Внешний вид у Вас… Иль Вы ограбить меня вздумали? -Нет, что Вы Анна Андреевна! —она поняла, что её совсем за были, но мириться с этим не собиралась. Голос её был решительным и увереным, как её намеренья. Вернуть и больше никогда не терять свою музу, горячо любимую женщину.—О, Муза плача, прекраснейшая из муз! /О ты, шальное исчадие ночи белой! /Ты черную насылаешь метель на Русь,/И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы./И мы шарахаемся и глухое: ох! — Стотысячное — тебе присягает: Анна Ахматова!…—но дальше продолжить она не успела. -Хватит! — раздалось громким эхом.