Хён, пожалуйста, возьми меня!

Юнги ловко орудует на кухне, готовя обед. В кои-то веки голова пустая и легкая – странное ощущение, которое альфа уже успел позабыть. Со всем произошедшим за последнее время это действительно было редкостью. Добавив последние специи и ингредиенты, Мин оставляет уже практически готовое мясо настаиваться, выключает плиту, а сам идет в гостиную. Он даже успевает погрузиться в изучение документов, когда квартиру внезапно заполняет крик Тэхена. Мужчина сразу же подрывается с места и несется на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку. Немного не дойдя до конца лестницы, Юн замирает на мгновение, потому что взгляд сразу же цепляется за стекающую по ногам омеги кровь. Глаза расширяются от ужаса, альфа делает шаг в сторону Тэхена и очень даже вовремя, потому что буквально в следующее мгновение тот падает в обморок. Мужчина едва успевает его подхватить, предотвращая удар головой об пол. Последнее, что увидел Тэхен перед тем, как его организм отказался справляться с этой болью, лицо Юнги. После этого перед глазами было сплошное черное пятно. – Черт, Тэ. Альфа подхватывает младшего на руки и быстро спускается вниз. Осторожно уложив омегу на диван, мужчина чуть трясущимися руками хватает телефон и ключи от машины, засунув их в карман. Закутав Тэхена в плед, Юнги вновь поднимает его на руки и быстро спускается вниз. В больнице они оказываются уже через двадцать минут. Правда альфа за это время, кажется, успевает окончательно поседеть. Руки на руле всю дорогу слегка дрожали, пока мужчина бросал взгляд через зеркало заднего вида на Тэхена, что бездвижно лежал на заднем сидении. Выезжая из дома, мужчина позвонил в ближайшую больницу и попросил встретить их. Поэтому, когда они подъехали, у входа их уже ждала каталка. Омегу сразу же увозят куда-то, а Юну только и остается, что сидеть и ждать. Внутри все дрожит от страха и ужаса. Юн то пальцы мнет, то ногти грызет, то коридор шагами меряет, пока, наконец, к нему не выходит доктор. – Что с ним? – Юн от нервов даже в руку врача вцепился. – Омега в порядке. Он сейчас спит, мы дали ему нужные лекарства. Но ребенка он, увы, потерял. Мне жаль. Юн судорожно выдыхает, опуская руки. – К нему можно? – Его скоро переведут в палату, и Вы сможете его навестить. Врач уходит, а мужчина опирается спиной о стену, тяжело вздыхая. Тэхен, наверное, будет рад этому факту. Юнги видел, что омеге тяжело принять свою беременность. И, кто знает, может быть, сейчас ему будет проще отпустить все происходящее, вернуться к старому себе. Но Мин, отчего-то, все же расстроен. Очнулся Тэхен, по ощущениям, быстро и сразу почувствовал запах медикаментов. Он ведь не умер? Кажется, нет и это уже радует. Вокруг снуют врачи, медбратья, один из которых, наконец, подходит к Тэ, увидев, что тот жмурится от света, пытаясь открыть глаза. – Все хорошо, не напрягайтесь. Вашей жизни ничто не угрожает, – тихий мелодичный голос врача заставляет закрыть глаза. Кажется, словно он не спал лет десять, а потом до Тэхена доходит. Почему он один тут? И где это – "тут"? Где Юнги? Где папа? Что с ним вообще произошло? Омега пытается открыть рот, но в глотке пересохло, а врач тут же приложил указательный палец к своим губам, как бы показывая, что Тэ сейчас лучше помолчать. Ким прикусывает губу и опускает взгляд, снова закрыв глаза. Через время дверь открывается, и заходят два медбрата, которые сразу же встают по обе стороны и везут каталку с Тэхеном куда-то под указания врача. Все слова еще отдаются в голове повторным эхом. В собственном состоянии, кажется, что-то поменялось. Слишком свободно Ким себя чувствует, будто чего-то не хватает, как-то пусто. И нет, речь не о месте, где он лежит. Это внутренняя пустота. Хотя и тяжесть во всем теле никуда не делась. Он понемногу снова погружается в сон. Омегу завозят в более светлое помещение. Один из врачей смотрит на этого мальчишку и несколько хмурится. Гематомы на животе, на бедре. Определенно нужно будет поговорить с ним, когда он будет в более адекватном и не таком сонном состоянии. В палату к Киму Юн заходит только спустя полчаса. Омега спокойно лежит на кровати с закрытыми глазами. Мужчина подходит ближе, тихонько опускаясь на стул рядом. Он усталым взглядом смотрит в пол, пытаясь придумать, как им быть дальше. Спина со временем сгибается от тяжести дум, и альфе приходится опереться локтями о край кушетки, подперев сложенными ладонями голову. Когда Тэ открывает глаза, в них снова ударяет свет от ламп. Кажется, уже вечер, на улице темно, поэтому единственный свет – именно от них. Омега медленно сощуренными глазами проходится по потолку, потом по стенам, а потом и вовсе замечает... Юнги, что сидел рядом, опершись на кушетку. Он выглядит устало, синяки под глазами залегли. В сердце защемило. Неужели из-за него альфа так посерел? – Хен... – хрипло, еле слышно, приходится откашляться, однако кашель отдается болью в живот, и омега шипит. Альфу в себя приводит тихий голос Тэхена, и он тут же выпрямляется, протирая лицо ладонями. – Привет, малыш, – Юн даже старается улыбнуться, хотя выходит, наверное, так себе. – Что со мной, хен...? Что со мной случилось? Омега видит, что на его мужчине лица нет, и внутри все сжимается. И говорить ему заметно тяжело, оттого становится еще более страшно. – Все хорошо, маленький. С тобой все хорошо. Тэхен как-то даже слишком облегченно выдыхает, но мужчина мягко опускает ладонь на чужую руку, поглаживает, сжимает ее, а потом поднимает на личико парня взгляд, в котором без труда можно заметить коктейль из боли, страха и вины. – У тебя случился выкидыш, Тэхен. Маленькая кроха, что росла внутри тебя... его больше нет. Слова о выкидыше странным образом будоражат нутро, заставляют поморщиться. Так вот почему он чувствует себя, словно чего-то не хватает. И это чертовски непонятно: с одной стороны, слова почему-то делают больно сердцу, а с другой – радуют несказанно. Ребенок не родится. Однако тон, с которым его хен говорил, действительно задел за живое. И с каких пор Тэхену вообще есть дело до этого ребенка? Почему сейчас слышать данные слова не так радостно, как представлялось? Пока эти мысли доканывают младшего, между ними виснет молчание. А затем внезапно омега начинает смеяться. Смеяться сквозь слезы. Нет, он определенно не понимает свой организм вообще. Какого хера он не может полноценно радоваться избавлению от этого нежеланного создания? Глаза Юна расширяются от удивления. Омеге... весело? Альфа действительно не понимает, что происходит, пока смех не переходит в слезы. Похоже, у него началась истерика. Мужчина садится на край кушетки, старается как-то успокоить, гладит младшего. А в голове самая настоящая каша. Как ему трактовать такую реакцию? По итогу психоз усиливается и слезы перебивают смех, полностью забирая бразды правления. Тэ плачет, прикрывая ладонями лицо. Врач, видимо, услышавший происходящее, заходит в палату. Мину приходится отстраниться, а потом и вовсе отойти, давая место профессионалу. – Так, спокойнее, Тэхен. Т-ш-ш, – мужчина тут же отнимает одну руку Кима от лица и успокаивающе гладит, после чего вводит в капельницу укол успокоительного. – Вы сказали ему, так? – он оборачивается на Юнги и словно прожигает его глазами. Тот лишь кивает в ответ, не понимая столь гневного взгляда. Да что тут вообще происходит? – У меня к Вам будет пара вопросов, – врач оставляет Тэхена лежать, успокаивая и объясняя, что ничего страшного нет и капельница всего лишь для стабильности его эмоционального состояния, а потом взглядом указывает Мину на дверь. Юнги словно резко перестал понимать все происходящее. А когда его просят выйти из палаты для серьезного разговора, мужчина и вовсе в осадок выпадает. Но из палаты все же выходит. Врач выходит следом и закрывает дверь, сразу почти скрещивая руки на груди. – Скажите, Вы бьете своего омегу? Я видел у него гематомы на животе и странные царапины. Если Вы не скажете мне правду, я вызову полицию, – хмурится доктор-омега. – Бью? – глаза, кажется, скоро из орбит выкатятся. Нет, этот день определенно заслуживает быть первым на пьедестале самого шокирующего из всего, что когда-то происходило с альфой. – Я никогда не... – Юнги вздыхает, опуская голову ненадолго, трет переносицу и уставшие глаза, а потом поднимает голову. – Послушайте, моего омегу изнасиловали чуть больше месяца назад. Все это время я и мой сын старались помочь ему восстановиться. Я его никогда бы не ударил. Я даже готов был принять этого ребенка, пусть он и был зачат против воли тем насильником, – Юн даже гневно ноздри раздувает, оправдываясь, как школьник какой-то перед учителем. А потом до него доходит. – Подождите... Вы сказали, гематомы на животе? – Они совсем свежие. Их не мог оставить никакой насильник. Поэтому не врите мне и скажите честно – это Ваших рук дело? Но Мин уже не слушает, он в прострации. Быстро прокручивает в голове все услышанное, а потом довольно резко сдвигается с места, возвращаясь в палату. – Мужчина, – недовольно ворчит врач, следуя за альфой. Тэ потихоньку успокаивается. По его венам льется какая-то жидкость, и слезы на щеках постепенно засыхают. А внутри все еще сотни вопросов к самому себе и собственному состоянию. Когда Юнги возвращается, омега тут же поднимает на него взгляд, стараясь улыбнуться. – Тэхен, – Мин сразу подходит к кушетке и мягко берет чужую руку в свою, чуть сжимает. – Зачем, Тэхен? Младший смотрит в ответ и не понимает. Молчит, а Юна уже легкая дрожь бить начинает. – Малыш, пожалуйста, покажи мне свой живот... – альфа мягко тянет вниз одеяло, и Тэхен понимает, что врач что-то сказал хену, а потому только сильнее натягивает одеяло, подтянув его к подбородку. – Малыш... – Тэхен, пожалуйста. Не препятствуй, – доктор смотрит почти испытующе, а Ким, накачанный успокоительным, уже не сильно-то может сопротивляться. Так и так, все равно ничего не изменить. Он убирает свои руки, позволяя врачу задрать больничный халат и чувствует, как дыхание учащается, а сердце бьется опять слишком часто. Ему страшно от предполагаемой реакции хена, страшно от прикосновений и от того, что Юнги в нем разочаруется полностью. Тэхен виноват в том, что этот ребенок не родится. Он делал для этого все, а точнее – не делал (не ходил даже на элементарные осмотры), надеясь, что как болезнь, само пройдет. Но он наносил себе удары и это, в любом случае, одна из причин случившегося. Едва руки Тэ отпускают одеяло, Юн мягко убирает его в сторону, а доктор приподнимает больничную одежду, показывая мужчине те самые гематомы, что он принял за следы домашнего насилия, так сказать. У альфы внутри все обрывается, пока взгляд, вслед за кончиками пальцев, скользит по проступающему синяку. Мин как-то даже для самого себя неожиданно резко оседает на кушетку. Взгляда от синеющих следов оторвать не может. Принять это все не может. – Юнги, я... я... – Ким даже не знает, что сказать. – Я не знаю, как так вышло... прости меня, – всхлипывает младший, нервно сминая простынь, на которой лежал. – Тэхен, так это ты сам себя? – ошарашенно смотрит врач-омега, хлопая глазами. Парнишка только кивает. А смысл отрицать, если это правда? Он не хочет проблем для Юна, тем более что у него итак есть одна огромная проблема в виде Тэхена. – Зачем же ты так...? – подтверждение от омеги ситуацию только усложняет. Юнги поднимает пустой, потерянный взгляд на омегу. – Тэ, я ведь... я... ты хоть понимаешь, что мог навредить себе? И что последствия этого всего могут быть необратимы? Малыш, как же так? Юн говорит тихо, спокойно. А темный взгляд неморгающих глаз устремлен на омегу. – Хен... – тихо скулит омега и нервно кусает губы, слишком четко ощущая вину перед Юнги. – Разве ты не рад, что его больше нет? Тебе не придется пытаться полюбить его... как и мне, – эти слова даже по самому Киму странно ударяют, и он слегка вздрагивает. – Врач сказал, что все хорошо. Я в порядке... – глаза мужчины смотрят на Тэ как два черных омута, и у младшего ком в горле встает. Доктор, все это время стоявший неподалеку, выходит из палаты, но перед этим снова просит Юнги подойти к нему, как только будет возможность. – Я не испытываю чувства радости сейчас, Тэ. Я, если честно, уже не понимаю, что чувствую, – Мин поднимается на ноги, отходя к окну в палате. Смотрит куда-то вдаль. От такого ответа омегу всего покоробило. Стало страшно, что он уйдет после всего случившегося. Слишком много испытаний на двоих, слишком больно, слишком отягощает. Младший прикрывает глаза, тяжело дыша, но пытаясь из последних сил дыхание выровнять. – Я не знал, что так получится. Но я даже... рад, что так произошло, – да, вот только по лицу не скажешь. Плясать не хочется, кричать "ура" тоже, хоть и чувствуется некое облегчение. Казалось, Тэхен только этого и желал последнее время, так почему морально он ощущает себя таким куском дерьма сейчас? Проходит не больше минуты, прежде чем альфа возвращается к постели Тэ. Сев на ее край, мужчина осторожно приподнимает изголовье, чтоб омега оказался в полусидячем положении, а потом, мягко потянув на себя, обнимает крепко. – Я просто хочу, чтоб ты был в порядке. Чтоб тебе было хорошо. И если для этого тебе понадобилось, – Юн замолкает ненадолго, сжимая челюсти. Отчего-то хотелось сказать "убить", но он сдержался, – избавиться от ребенка внутри... Что ж, я приму твой выбор. Приму так же, как принял бы и самого этого ребенка. Если все произошедшее поможет мне вернуть того Тэхена, который ворвался в мою жизнь маленьким ураганом, тогда... думаю, можно сказать, что я рад. Слова мужчины каждый раз проходятся по сердцу так, как ничьи другие. В самое нутро проникают и задевают очень сильно. Кричать хочется, и в то же время он так благодарен за поддержку. Хотя сам не уверен, что тот самый безбашенный и веселый Тэхен когда-то вообще сможет вернуться. Ким постарается, но ничего обещать не хочется. – Мне нужно сходить до доктора. А ты постарайся поспать. Тебе нужно больше отдыхать, — отстранившись, Мин мягко касается губами чужого лба, а парнишка опускает голову. – Я правда не думал, что все так выйдет... – вдогонку все же произносит Тэ. – Я не знаю, чего добивался, но... знаю только, что если бы я хотел ребенка, то только от тебя, – выдохнул младший, ощущая, как подрагивает его нижняя губа при разговоре. Где-то внутри ему все же очень жаль, что так вышло. Вернув больничную койку в исходное положение, альфа молча укрывает младшего одеялом и выходит из палаты. До врача он идет долго, медленно, тяжело переставляя ноги. Стукнув пару раз по двери и дождавшись разрешения, мужчина заходит внутрь. Доктор сидит в своем кабинете, клацая по клавиатуре и просматривая электронные карты больных. Когда Мин оказывается в помещении, омега поднимает взгляд и немного отъезжает от стола. Юнги, поклонившись, проходит к столу и садится напротив. – Я бы хотел с Вами поговорить, – врач собирается с мыслями. – Знаю, что это не мое дело, но... Тэхену не повредил бы хороший психолог или даже психотерапевт. Особенно, если верить Вашим словам о том, что случилось. Такого не пожелаешь никому, – вздохнул он, потирая переносицу. Мужчина лишь вздыхает в ответ, потирая шею. – Да, я... Мы, точнее его папа, уже предлагали ему. Но он отказался. Я попытаюсь поговорить с ним еще раз об этом. – У меня есть один психолог, профессионал в своем деле. С различными тяжелыми расстройствами имел дело, так что его можно в какой-то степени и психотерапевтом назвать. Думаю, сумеет помочь. Если получится поговорить с Тэхеном и он согласится, то приходите сюда. Скажите, что вы от доктора Чхве Дэсона, – мужчина протягивает альфе визитку, где написано название клиники, имя врача – Кан Юнджин – и телефон. Приняв из рук врача карточку, Юн снова кланяется. – Спасибо, я... постараюсь убедить его, – Мин крепко сжимает в руке кусочек бумаги. – Как долго ему нужно будет находиться в больнице? – Думаю, около недели. Нужно, чтобы его организм пришел в относительную норму. – Хорошо, спасибо. Альфа поднимается со стула, снова кланяется и, выйдя из кабинета, направляется к палате. В голове вакуум, да такой крепкий, что он даже не замечает медбрата-омегу, в которого врезается. – Мужчина! – вопит парень, резко оборачиваясь. Но, увидев выражение лица Юна, тут же тушуется. – Простите, я задумался, – Мин снова кланяется и продолжает путь. Уже когда до дверей палаты остается не больше пяти метров, телефон в кармане начинает вибрировать. Вытащив его, мужчина на автомате смахивает зеленую трубку. – Слушаю. – Отец? Вы где? Я приехал, а дома никого. – Мы в больнице. Тэхен... у него случился выкидыш, – мужчина останавливается, смотря на дверь палаты. – В какой именно больнице? Я сейчас приеду. Юнги называет адрес и сбрасывает вызов. Перед тем, как зайти в палату, альфа делает глубокий вдох. Оставшись наедине с собой, Тэ роняет взгляд на капельницу и тяжело вздыхает. Хочется спать, но он не должен засыпать. Вот только организм перестал его слушать с момента произошедшего выкидыша, и веки младшего тяжелеют, сон накатывает довольно резко, поэтому то, как Юнги возвращается, он уже даже не слышит. Когда альфа переступает порог палаты, его встречает тишина. Тэхен тихонько посапывает во сне. Может и к лучшему, что он уснул. Его организму это очень нужно сейчас. Да и во сне чувства не будут беспокоить. Осторожно присев на стул у кровати, Юн убирает выбившиеся пряди челки с лица Кима и затем мягко оглаживает щечку. Наклониться и поцеловать не рискует, чтоб не разбудить. Чонгук приезжает в больницу спустя минут двадцать. Чуть запыхавшийся из-за того, что бегом бежал по лестнице, не дождавшись лифта. Непонятно, правда, зачем торопился. Все ведь уже в порядке. – Как он? – молодой альфа стоит чуть поодаль, смотря на друга. И самому становится плохо от того, как болезненно тот выглядит. Обычно смуглая, карамельная кожа сейчас намного бледнее и отдает синевой. Под глазами круги, губы потрескавшиеся. – С его здоровьем пока что все хорошо, просто измотан. Ему сейчас поставили витамины, какие-то антибиотики или что-то вроде того, – мужчина массирует пальцами собственные виски. – Тебе бы тоже витамины не помешали. Выглядишь потрепанным, – Гук усмехается и Юн вслед за ним тоже. – Мне уже не двадцать. И подобное переносится куда сложнее. Я, кажется, на полголовы седее стал, когда кровь увидел. – Получается... его теперь нет? Юн кивает. – Да, Гук-и, ребенка теперь нет. – Какое облегчение, – молодой альфа выдыхает, даже чуть улыбается. – И ты туда же, – чуть хмурится старший, фыркая на сына. – Отец, давай будем честны, этот ребенок не нужен был никому. Юнги лишь сжимает челюсти, решая не отвечать. Потому что однозначного ответа нет ни у кого. С одной стороны, Юнги тяжело от самого факта, что у его омеги случился выкидыш, ведь кто знает, как его телу это аукнется в будущем. С другой стороны, он был рад за омегу, поскольку тот теперь сможет вернуться к своей прежней жизни без вечного напоминания о том ужасе, что с ним произошел. И, кто знает, быть может, в будущем он действительно родит ребенка, зачатого любимым альфой, а не черти пойми кем. Они долго сидят в тишине, давая Тэхену возможность немного поспать. Чонгук предлагает сходить за кофе, на что Юнги соглашается очень даже охотно. Кофе бы ему сейчас не помешал. С коньяком. А может лучше просто коньяк без кофе. – Может, домой поедешь? Я могу тут с ним остаться, – Чонгук делает последний глоток уже остывшего напитка. – Нет. Хочу быть тут, когда он проснется. – Тебе бы поспать самому. Ты правда плохо выглядишь. – Спасибо, сын, – усмехается мужчина. В этот момент оба замечают шевеление со стороны омеги. Тот просыпается от еле различимых разговоров и чуть приоткрывает один глаз, а затем и второй. – Проснулся, Тэ? – омега слышит знакомый голос, но это не Юнги. – Чонгук? – обреченно тихим тоном спрашивает он, и когда глазам все же удается различить оба силуэта, кивает. И Юнги здесь остался. – Ты в порядке? – Гук подходит ближе с разрешения отца, что сидел в непосредственной близости от кушетки. Ким только нервно усмехается. Он может быть в порядке после всего произошедшего? Вряд ли. – Жить буду – это главное, – негромко выдавливает из себя младший. – Кто-нибудь сказал папе? – он бегает взглядом по обоим альфам. – Может и не нужно его волновать... Юнги первым подает голос. – Я сам расскажу ему. Чуть позже. Мне нужно подобрать слова. Тэ коротко кивает. Да уж, к этому действительно нужно подобрать слова. Даже Тэхен при разговоре о выкидыше неоднозначно среагировал, а уж его папа слишком чувствителен к такому, от него вообще неясно какой реакции ожидать. Только бы все было в порядке. Придвинув стул поближе к кровати, альфа осторожно берет возлюбленного за руку. – Тэхен-и, врач сказал, что тебе нужно побыть недельку тут. Мин старается улыбнуться ободряюще. А омегу даже несколько передергивает. – То есть...? Может, не надо? Я ведь в порядке, – он нервно прикусывает нижнюю губу. – Я не хочу здесь быть... Ким никогда не любил больницы, начиная визитами в поликлинику и заканчивая стоматологиями и стационарами. Если есть малейшая возможность не ходить туда, то он ей обязательно воспользуется. Но, кажется, не в этот раз... Что ж, кажется, Тэ от этой вынужденной меры далеко не в восторге. Тогда заикаться о психологе сейчас совсем не время. Этот разговор приходится тоже отложить. Младший сжимает руку Юнги в своей, будто ждет, что ему скажут: "Хорошо, поднимайся, мы поедем домой". Но такого ведь не будет. Тэхен вздыхает, понимая, что нужно смириться с этим, чуть поджимает губы, чтобы вновь не дать волю чувствам, и отвлекается от неприятной темы. – Гук, расскажи, как учеба? Ребята обо мне не забыли? – О тебе забудешь, – усмехается альфа. – Я сказал, что ты взял академ по личным причинам, но больше ничего не говорил. Ребята скучают. Ни один омега не давал им так свободно подзатыльники, как равным, – Чон будто старается разрядить обстановку, и даже Тэхен тихо усмехается. Юнги слушает их разговор с легкой улыбкой. – Как будто это было сотню лет назад, – сглатывает младший и переводит взгляд на своего альфу. – Хен... я совсем не интересовался тем, что у тебя происходит. Как твой бизнес? Что сейчас происходит в кафе? У тебя все хорошо? – мальчишка еще чуть сильнее сжимает чужую ладонь. – Ты сильно устаешь, я вижу... Юн бровь удивленно выгибает, округляя глаза. Таращится на младшего, будто тот у него не обыденную вещь спросил, а попросил вычислить какой-то супер сложный логарифм или спросил о первых признаках жизни на Нептуне. – Думаю, он слегка в шоке, – смеется тихо Гук, когда спустя минуту Юнги так и не отвечает на вопрос младшего. – Ты его прости, просто... На моей памяти папа никогда не интересовался делами отца с бизнесом. Не спрашивал, как там все идет. Поддерживал, когда было трудно, это да. Но вот так, как ты сейчас, не спрашивал ни разу. Тэхен несколько напрягся, когда Мин его практически проигнорировал, однако от пояснений Чонгука глаза омеги едва из орбит не выкатываются. А разве так бывает? Разве можно не интересоваться? Даже если в этом ничего особенно не понимаешь. Гук легонько хлопает отца по плечу, выводя того из транса. Мотнув головой и проморгавшись, Юн глубоко вздыхает. – Все... все в порядке. Дел немного накопилось, пока у меня не хватает сил и времени на это. А Гук помогать еще не готов, – после этих слов младший альфа виновато улыбается и чешет затылок. – Все будет нормально. – Прости, из-за меня у тебя все наперекосяк, – Тэхен сминает покрывало, кутаясь под него до самой шеи. Как-то здесь прохладно. – Надеюсь, все устаканится. И Чонгук тоже научится помогать, а то я ему устрою, – шутливо журит друга Тэ. Как ни странно, ему стало чуть легче в компании своих близких. Словно он сбросил с себя груз проблем. Но окончательно полегчать должно, когда он выйдет из больницы. Здешняя атмосфера все еще угнетает. Мужчина замолкает ненадолго, обдумывая в голове появившуюся мысль. А потом все же поднимает взгляд на омегу. – Тэхен, по поводу больницы... Я понимаю, что ты не в восторге, но так нужно. Тебя должны подлечить. Если хочешь, я останусь тут с тобой. Только нужно поговорить с врачами, чтоб тебя перевели в vip-палату. – Что...? – шок на этот раз отображается на лице сразу двоих: и омеги, и Гука. – Нет, я не могу, хен... Тебе нужно отдыхать, ты плохо выглядишь, как же ты будешь тут постоянно? – Ким поджимает губы. Он бы очень сильно хотел, чтобы старший альфа остался здесь, ему было бы спокойнее, но совесть не позволяет согласиться. Его мужчина итак выглядит усталым. – Солнышко, если я тебе нужен, я буду рядом. Конечно, иногда мне все же придется отлучаться. В эти моменты Гук заменит меня, если будет свободен. В vip-палатах есть диваны, на которых можно спать, – Юн замолкает ненадолго. – Один раз меня уже не оказалось рядом с тобой, и вот что произошло. Младший перестает спорить с Юнги, глядя на него и отмечая тепло в глазах, с которым тот смотрит. Хочется сотни слов благодарности сказать этому человеку. Да, омега действительно хочет находиться с ним рядом несмотря ни на что, и, кажется, мужчина это тоже чувствует. – Отец, ты уверен, что сам справишься? – хмурится Гук. – К примеру, я иногда могу оставаться. Тебе ведь действительно необходим отдых, – он осторожно хлопает отца по плечу. Альфа вздыхает, опуская голову, а потом поднимает взгляд на сына. – Ну, если мой замечательный сын мне поможет, то справлюсь, – ухмыляется старший, а потом поднимается на ноги. – Я схожу до главврача. Гук, побудешь пока тут? Получив в ответ кивок, мужчина все же выходит из палаты. Юнги действительно договаривается о том, чтоб Тэхена перевели в vip-палату и уговаривает врачей разрешить ему (или Гуку, в случаях, когда самого Юна не будет) присутствовать в палате постоянно. Альфа привозит туда кое-какие нужные документы, ноутбук и пару чистых футболок. Душ в палате отдельный, так что с гигиеной проблем не возникнет. Да и общие условия намного комфортабельнее, нежели в обычной палате, хотя бы потому, что там нет дополнительных больничных кроватей и пустых белых стен. Как будто мини-квартирка, оборудованная всем необходимым. Даже отдельным диваном и шкафом с книгами. Тут уже сразу плюс сто к уюту. И, конечно, немалую роль сыграло нахождение рядом самого Юнги, а иногда – Чонгука. Постепенно даже стерлась грань: казалось, что Тэхен дома. Все необходимые ему люди были здесь. Вот только папе приходилось поначалу врать. Всю неделю мужчина действительно практически постоянно проводит в палате с Тэхеном, лишь иногда отлучаясь по делам. В остальном же выходит только в столовую в те моменты, когда самому Тэхену привозят еду. Спит альфа на диване и там же проводит бóльшую часть дня, подходя к Киму лишь тогда, когда он того просит. И даже работающий фоном телевизор, который включался по большей части для омеги, не отвлекал и не раздражал. Гук по просьбе отца привез учебники Тэхена в палату, чтоб у него тоже была возможность заниматься, пока он лежит тут. Юнги уехал из больницы от Тэхена около часа назад. Сейчас с ним Чонгук, поэтому альфа не переживает: его омега точно в безопасности. Поэтому Мин позволяет себе заняться делами, погрузившись в них с головой. Конечно, все равно хочется побыстрее вернуться к своему мальчику, но есть кое-что, что еще нужно сделать помимо работы. Уже выходя из офиса, мужчина звонит папе Тэхена. – Джисон, нам с тобой поговорить бы. Найдешь время? – Что-то случилось? – в голосе тревогу слышно сразу. – Даже не знаю, как однозначно ответить на этот вопрос. Но за Тэхена ты не переживай. Он в порядке, а это главное. Омега на том конце провода облегченно выдыхает. – Я как раз закончил работать. Заедешь за мной? Адрес скину сообщением. – Договорились, – мужчина чуть улыбается уголками губ и сбрасывает вызов. До адреса, что скинул ему Джисон, он добирается довольно быстро. Уже когда тот садится в машину, Юн предлагает заехать куда-нибудь. В итоге беседовать они решают в кафе. – Так что случилось? – омега придвигает ближе к себе свой напиток и почти сразу делает глоток. Юн следует его примеру. – Не знаю, как ты воспримешь это, потому что сам я воспринял тяжело. У Тэхена случился выкидыш. Омега замирает и, кажется, даже дышать перестает. Таращится на Мина и поджимает трясущиеся губы. Альфа накрывает его руку своей и сжимает поддерживающе. – Как он сам? – Тэхен сейчас в больнице. С ним все хорошо. Врачи наблюдают за ним постоянно, сейчас рядом с ним Гук. Сам Тэхен, кажется, даже рад тому, что так получилось. – Может оно и к лучшему... – Джисон опускает голову, всхлипывая. – Мой бедный мальчик. Как же так... – Джисон... Тэхен сам это сделал, – Юн поджимает губы, поймав на себе крайне удивленный взгляд. – Он сам спровоцировал выкидыш, ударив себя в живот. Врач даже сперва подумал, что я его избиваю. Грозился даже полицию вызвать, – мужчина усмехается. – Думаю, ему было невыносимо носить в себе этого ребенка. Сейчас ему становится лучше. И не только физически. – Главное, чтоб с ним все было хорошо. На том они и сходятся, с улыбкой кивнув друг другу. После того, как оба допивают кофе, Юнги отвозит омегу до дома, а сам возвращается в больницу. В выходной Гук на весь день замещает отца. Молодой альфа едва ли не силой выталкивает старшего из палаты, говоря, что они с Тэ весь день будут заниматься и делать домашку. Юнги сперва упирается, а потом смотрит на сына с благодарностью и все же уезжает. Он принимает дома ванну и как следует отсыпается в собственной постели, даже успевает съездить в офис, обговорить с Кихеном текущие дела. А еще понимает, что бете нужно будет заплатить приличную премию в этом месяце за свалившуюся на его плечи дополнительную ношу. Пару раз Ким-старший заглядывал к сыну в больницу, беспокоясь о здоровье. Приносил вкусной домашней еды и подолгу увлекал разговорами. Тэ чувствовал себя на неком подъеме. Он уже чуть больше улыбался, чувствовал себя немного увереннее. Да, кошмары насовсем не отпустили, как и боязнь альф, но стало значительно легче. Словно он начинает новую главу своей жизни.

***

Врач приходит в палату практически сразу после завтрака и, наконец, сообщает о том, что омега может собираться, пока ему готовят все документы к выписке. Тэхен с Юнги забрали все свои вещи (Тэхен, естественно, с надеждой никогда больше не возвращаться в это место) и, усевшись в машину, направились домой, где у дверей пентхауса их, как оказалось, ждал сюрприз. – Я тут уже минут двадцать жду вас, – бурчит Джисон, скрестив руки на груди. Омега крепко обнимает папу, и тот сразу же тает, похлопав по спине сына. – Как по-дурацки вышло, что я не успел на твою выписку. Проспал, – вздыхает старший омега и потирает лоб. – Пап, ты тоже устаешь, работаешь, нервничаешь. Не мудрено, что проспал. Но сейчас ты ведь здесь, так что все в порядке, – Тэхен улыбается, стараясь изо всех сил подбодрить, и омега отражает эту улыбку. Юнги, если честно, тоже безумно рад вернуться домой. В родную квартиру, где даже дышится легче. Визит Джисона, признаться, неожиданностью не является. Хотя Мин ожидал его увидеть в больнице, а не на пороге у двери. Но ожидал однозначно. – В таком случае, думаю, нам всем лучше зайти в квартиру, – посмеявшись, мужчина все же вводит код от замка и пропускает всех внутрь. Сам он сразу уходит наверх, чтоб отправить вещи в стирку. После больницы хочется вообще все перестирать, чтоб смыть этот въевшийся запах медикаментов. В квартире альфы Тэхен чувствует себя совсем по-другому. И пусть он пообвыкся с обстановкой vip-палаты, дом Мина не заменит ничто. В конце концов, он уже очень долго жил в спальне Юнги и за то время буквально сроднился с ней. Особенно его радовало, что и папа здесь. Здорово будет, если они устроят семейный обед. – Итак, – альфа спускается вниз уже минут через десять. – Предлагаю заказать доставку чего-нибудь очень вкусного. Что скажете? Тэхен тут же задумывается и смотрит на Джисона. – Я с удовольствием. Хочу что-то мясное и с соусом барбекю... – озвучивает младший, неловко сминая пальцы. Джисон смотрит на него несколько удивленно, а затем все же переводит взгляд на Юнги. – Закажи нам что-нибудь, да побольше. Я съем все что угодно. Голоден до жути, будто неделю не ел с этой нервотрепкой. А готовить просто сил нет, – Джисон садится на диван и откидывается на спинку. Юнги лишь улыбается, доставая телефон и начиная копаться в нем. Он набирает побольше мяса, решив взять понемногу свинины и курицы, еще заказывает краба и напитки. Рассчитывает сразу на четверых, ведь Гук обещал присоединиться к ним сразу после учебы. Как только заказ улетает, мужчина сразу же убирает телефон в карман серых штанов, с которыми практически сросся за последнюю неделю. – Итак, еда в пути, – Мин улыбается довольно. Тэхен практически расцветает на глазах. Давно он так есть не хотел. В больнице-то вообще ел из необходимости и только потому, что рядом был альфа, который явно не обрадовался бы, если б Тэ отказывался от еды. Возможно, это и помогло немного набрать в весе и совсем не исхудать. В Тэхене все еще сидела некая вина. Странным образом вспоминалось то, каким мог быть ребенок, от которого он... да, можно сказать, избавился. На кого он был бы похож? Однако как только Ким вспоминал, что у него могли быть черты насильника, его тут же отворачивало и передергивало. Он сразу перекидывал думы на что-то другое. – Если вы не возражаете, я оставлю вас минут на двадцать. Ужасно хочу принять душ. Осторожно и довольно медленно подойдя к Тэхену, альфа целует его в плечико. – Конечно, хен, – Тэ улыбнулся, слегка вздрагивая от касания чужих губ. Это было достаточно приятно и уже не вызвало отвратительных эмоций. Юн убегает на второй этаж. Хочется не только помыться, но и избавиться от двухдневной щетины. Альфа не особый поклонник растительности на своем теле и лице. Всегда таким был. И к старости бороду отращивать не собирался. Мальчишка проводил взглядом любимого мужчину. Ему тоже потом не помешает принять душ, а еще лучше поотмокать в ванной часа два, чтобы избавиться от въевшегося в кожу и под нее запаха лекарств. На руке остался небольшой, но яркий синячок от катетера, что ему втыкали в кожу из-за необходимости снабжать кровь витаминными поддерживающими капельницами. – Тэхен-и, – тихо начинает папа, и омега выныривает из своих мыслей. – Да, пап? – Я думал, таких альф не существует, – тихо говорит он, сжимая чужую ладошку в своей. – Твой отец от собственного ребенка отказался, а он... готов был даже принять чужого, – мужчина даже слезу пускает. – Я не думал, что скажу это, но... береги его, малыш. Он так тебя любит, я не знаю, кто вообще умеет так любить. И сын у него такой заботливый. Младший омега семьи Ким на этих словах сам едва рыдать не начал. Он знает, ведь Юнги действительно столько сделал для него, что Тэ вовек не расплатится. Они сидят так недолго, обнимаются, пока не раздается звонок домофона. Мальчишка наскоро вытер глаза, сразу подскочив к двери. Наверняка, доставка. И не ошибся. Два огромных пакета с одурманивающе пахнущей едой заставили живот болезненно урчать. Тэ тут же быстрым шагом вернулся в гостиную, подначивая папу скорее идти за ним на кухню. Омеги разложили контейнеры с едой и взяли себе то, что захотелось больше всего съесть. Тэхен так сразу две упаковки взял – курицу, свинину и даже чуть-чуть краба уворовал у папы. И все с соусами. Юнги спускается вниз свеженький, гладенький и вроде даже бодрый. Впервые за последнее время. Хочется верить, что из-за всего произошедшего он не стал выглядеть старее. Рядом с Тэхеном не хочется быть дряхлым и морщинистым. К моменту, когда старший зашел на кухню, Тэхен выглядел как перепачканный щекастый хомяк, жестами подзывающий Юна присоединиться к поеданию вкусностей. Тот лишь улыбается нетерпеливости омег. Впрочем, сам виноват, что задержался. Он и хотел бы прийти быстрее, но звонок по работе сильно задержал. А буквально через минуту щелкнула входная дверь, являя всем троим не менее голодного Чонгука. – О-о-о, я, кажется, вовремя. Вы еще не все тут съели? – Знаешь, думаю, опоздай мы еще хотя бы на пару минут, нам с тобой пришлось бы заказывать доставку заново. Оба альфы тихо смеются. А Тэхен только бурчит в ответ на реплику любимого. Ну а что? У него рот забит вкусной едой, и он совершенно не жалеет. – Ну, у меня была уважительная причина. Я заезжал в кофейню, чтоб забрать заказанный тобой торт. Кихен передавал привет и пожелал приятного аппетита. Джисон и Тэ сразу оживляются, хлопая глазами. Оставив на столе тортик, Чонгук быстро переодевается, моет руки, после чего вместе с подождавшим его отцом приступает к еде. Желудки они набивают до отвала, залив все это щедрой порцией кофе с тортом. Ким давно уже не получал такого удовольствия от еды. Скорее, есть – было вынужденной мерой. Уже когда все перекочевывают в гостиную к телевизору, Мин мягко ловит Тэ за локоть, останавливая. – Тэхен-и, малыш, могу я поговорить с тобой наедине?