Теории невероятности

Максу снилось, что он ебётся. Но не так, как ему нравилось и как он это обычно делал — мощно, быстро и жёстко. А совершенно иначе — медленно, плавно, тягуче. Будто растягивая удовольствие, не отпуская себя, удерживая на самом пределе. С каждым движением изнуряющее чувство невыносимой сладкой боли поднималось из налитых приятной тяжестью яиц. Поднималось, подрагивая по ходу уретры и концентрируясь на самой верхушке головки разбухшего, приятно ноющего члена. Казалось, ничего в мире больше не существует кроме этого жаркого нагнетания. Нет ничего, кроме горячей, пульсирующей головки. Макс хотел кончить. Дико, яростно, выстреливая очередями, изливаясь, освобождаясь, купаясь в этом безумном кайфе. Член ощущался стволом автомата, снятого с предохранителя и со взведённым на боевое курком. Затворная рама уже сжала возвратную пружину. Патрон из магазина уже в патроннике. Ударник готов разбить капсюль, воспламеняя порох в гильзе. Остается только нажать на спусковой крючок, и палец уже на нём — плавно придерживает, буквально по миллиметру вдавливая, приближаясь к точке невозврата. Ещё немного, совсем немного, самая малость, ну вот сейчас, уже сейчас… Концентрация нарастает, переходя в какую-то почти маньяческую экстатическую тягу. Вот-вот, почти, ну же… Последний до выстрела миллиметр дробится на тысячи частей, по микрометру приближая к взрыву сверхновой. Ближе и ближе, ещё ближе, оставляя какую-то несчастную одну тысячную миллиметра, и Макс никак не может преодолеть эту последнюю преграду между почти болезненным возбуждением, невыносимым желанием кончить и ощущением полёта в бездну. Каждое движение настолько выверено, что не позволяет сорваться в кайф, не даёт окончательного удовлетворения, сводя с ума, вынуждая чуть ли ни орать от бессилия. Слишком медленно, слишком осторожно, слишком долго на самом пике… Открыв глаза, Макс увидел Эла, сползшего вниз и с упоением ему отсасывающего. И тут же взрывом, кометами пронеслось в сознании — руками за его голову, натянуть по самые яйца, вдалбливаясь, раздирая глотку, кончить… Кончить, блядь, потому что хуй сейчас просто разорвётся… В этот момент оглушающе мерзкий вой сигнала тревоги с телефона Макса заставил обоих вздрогнуть, а Эла прервать своё занятие. Телефон всё никак не затыкался, и Макс, матерясь, принялся нашаривать его в постели. — Да где ж ты, сука ёбаная, — переворачивая подушки и одеяло, рычал Макс. — Заткнись ты уже, мать твою. — Это что? — Эл с удивлёнными глазами и влажными, натёртыми губами выглядел сейчас, минимум, как Дьявол-искуситель. И Макс, глядя на такого Эла, точно мог бы забить на всё, даже на сработку пожарной сигнализации, если бы только уебанское приложение так не орало. Само оно не вырубится, игнорировать не выходит — надо отключить, потому что с этим звуком невозможно — он в дребезги крошит мозг. — Пожарка ебучая, — Макс наконец заметил смартфон на полу и потянулся к нему, — заебали эти глюки. — Ого, мы горим? — облизнулся Эл. — Я сейчас сам сгорю нахуй, — Макс отключил приложение. — Всё, нахуй. Сгорю, расплавлюсь и разорвусь на ёбаные молекулы, если ты не закончишь, что начал. — Но мы же… — Эл выглядел растерянным. — Пожар же, Макс? — Это по клинике приложуха. У них там припизженный хаб, время от времени его глючит. Такое уже было. Да в пизду это все, — Макс бросил смартфон на кровать. — Иди сюда. Эл было дернулся к Максу обратно, но тут снова завыла сработка, а на телефон Макса ещё и позвонили. — Да пиздаблядская же мандопроёбина, — взорвался Макс и схватил мобильник. — Да. Я. Что? Какой дым ещё? Поехали? Да, я сейчас буду. — Сука! — он швырнул телефон на подушку. — Сука! Сука! Сука, блядь! — Макс, — Эл непонимающе смотрел на взбешенного Макса, — что-то серьезное? Реальный пожар? Твоя клиника? — Да, надо ехать. Я одеваться. Собирался Макс быстро. Несмотря на недавнее сильное возбуждение, проблем с утренним туалетом особо не возникло — всё же внезапная проблема кайф обломала и градус «угла поднятия флага» значительно уменьшила. Так что отогнуть и направить куда положено труда не составило. Раздражённый, что на душ не остается времени, обойдясь влажными салфетками, проигнорировав бритьё и наскоро почистив зубы, Макс вернулся в спальню, на ходу натягивая одежду. Эл, уже одетый, сидел на краю кровати. — А ты куда собрался? — удивился Макс, открывая шкаф с целью найти новые носки. — Я думал, ты меня дождёшься. — Да мне сегодня надо на филиал сгонять, — Эл вздохнул. — Директор попросил. Все ж семейные, к праздникам готовятся, а мне типа не надо. Там у них, короче, тоже что-то типа корпоратива, и я от головного офиса как представитель — поздравить, и вот это всё. — Ясно, ладно, — Макс отвечал коротко, понимая, что надежды на хотя бы совместный вечер, если уж день по пизде, разлетаются на глазах. — Это в шестидесяти километрах от города, — пояснял дальше Эл, назвав населённый пункт. — Там у них сразу на въезде салон. И отмечать там же будут. Но я долго там не планирую задерживаться, и мы могли бы пересечься потом, после. Если ты не против. — Не против, — настроение Макса немного улучшилось. — Сам не знаю, что ещё увижу в клинике и как долго это всё будет. На созвоне тогда, да? — Да, — Эл кивнул, поднимаясь. — Ты это, ну… Может там ещё не всё критично, ну, не успело… — Надеюсь, — Макс махнул рукой. — Ладно, погнали, что ли. Пожарную машину возле клиники Макс заметил, ещё только свернув с перекрестка. Само здание было в порядке, но суетящиеся с торца пожарные вызывали тревожность. Припарковавшись, Макс бегом побежал к месту событий, повторяя про себя заевшее «Только бы обошлось». Выяснилось, что горело в подсобке, оборудованной в подвальном помещении. По вентканалам дым затянуло в смежный с подсобкой санузел, где и сработали датчики. Очаг возгорания ликвидирован, благо доступ с улицы имелся через дополнительный выход, а с охраны помещение Макс снял сразу после звонка. Оставалось проверить ещё помещение самой клиники, но Макс уже выдохнул. Основное дорогостоящее оборудование уцелело, а проводку в подсобке все равно нужно было менять. Не сделал сразу, забил, посчитав, что и так сойдет. Но алюминиевые скрутки на вводном кабеле, видимо, даром не прошли. Что ж, жадный платит дважды. Теперь замена проводки, ремонт, ну и посмотреть на урон в целом. Электрикам позвонить, строителям, так, что ещё? — Порядок, — доложил один из пожарных, сворачиваясь. — Мы свою работу сделали, на поджог не похоже, но это уже эксперты и обследуют, и акт вам напишут. Скоро подтянутся. — Хорошо, спасибо, — Макс растерянно кивнул. — То есть я пока не могу ничего там делать? — Ну пока до обследования и в процессе, то нет. А дальше зависит от результатов экспертизы. В ожидании экспертов пожарного надзора Макс решил всё же заглянуть в пострадавшее помещение. И лучше бы он этого не делал, потому что только переступив порог, он увидел старый шкаф для хранения инвентаря, стоявший рядом со щитком и, соответственно, вводным кабелем. Шкаф, который пострадал больше всего остального. И в котором… Сердце Макса пропустило пару ударов. «Пизда…», — произнес он тихим, каким-то замогильным голосом. Надеяться, что хоть что-то из содержимого уцелело, было глупо. Макс уже видел, во что превратилось всё, находящееся внутри. Память тут же услужливо подкинула картинку: рачительная Алёна, стоя посреди холла, рассказывает о «визуальном шуме». Макс скрипнул зубами, отчетливо вспоминая, как закупал в середине декабря значительное количество материалов и расходников, кои обещали сильно подняться в цене после нового года. И как всё это привозили поставщики. И как складывали в упаковках в холле. Сначала у ресепшен, а затем и просто на пол. Потому что коробок было немеряно. И потому что места в кабинетах просто не было. И как Алёна, мать её за ногу, уговаривала убрать всё это с глаз долой. Потому что, видите ли, это портит впечатление у посетителей, создаёт бардак и вообще — визуальный шум. Так-то Макс с ней был согласен. Часть приобретённого растыкали по кабинетам, частью заполнили шкафы для хранения медикаментов, но всё равно оставалось ещё прилично коробок. И эта «гениальная» мысль сложить всё в подсобке, пришла в голову именно Алёне. «Ну а что, удобно, — говорила она, — выработается часть материалов — взяли новые. Всегда есть запас, и на виду глаза не мозолит. Далеко ходить не нужно, температурный режим там соблюдается, им холодильники не нужны. Там и шкаф красивый остался, почти антиквариат, выбрасывать жалко, вот и пригодился. Туда и сложим». Сложили, блядь. Дрожащими пальцами Макс открыл контакты и ткнул в номер Алёны. Та ответила где-то после шестого сигнала: — Максим Викторович, если у вас не пожар, то давайте все вопросы позже… — Пожар как раз, — рявкнул Макс, хотя и понимая, что Алёна просто сказала расхожий оборот. — Пожар у нас. В подсобке. И угадай, что? — Что? — в голосе Алёны явно ощущался если и не ужас, то очень сильное волнение. — Как пожар? В клинике? Но как? — Каком кверху! — снова вызверился Макс. — Годовой запас «Эстета», ёб его мать. Годовой, понимаешь ты? Адгезивы, массы оттискные, ебучий постбондинг, который стоит как крыло от боинга. Я уже не говорю про ящики перчаток, масок, салфеток, отсосов, бахил и прочей поеботы. Но «Эстет»! Но постбонд! А полировка, блядь. А виниры… Ну можно было хотя бы дорогие материалы в клинике оставить? Их-то нахуя в этот сарай пихать было? — Так вы же сами сказали… — А своей головы нет на плечах? — снова оборвал Макс. — «Вы сами сказали», конечно. Всё у вас «вы сами». Только зарплату получать умеем, а думать нам не надо, за нас и так подумают. Ну а что, не вам же потом это всё разгребать. Вот я вычту из твоей зарплаты все расходы, тогда ты будешь думать. — А пожар-то почему случился? — спросила Алёна, будто не услышав тирады Макса. — Я ебу, что ли, почему? Сейчас экспертов жду, приедут — скажут. Скорее всего, проводка поплавилась, и на шкаф этот ебаный перекинулось. — А, проводка, — Алёна помолчала. — Ну это меняет дело, конечно. — Конечно, — Макс уже понял, к чему она ведёт. — Конечно. Всем плевать. Макс сам встрял, потому что лох. Ну а как же ещё. Не тебе сидеть здесь ждать, не тебе всё это выгребать. Позвони хотя бы медсестрам, пусть прогенералят, что ли. — Хотите я приеду? Помогу? — Алёна говорила почти участливо. — Только часа через четыре, я в салоне волосы крашу. — Я тут четыре часа сидеть не намерен, — Макс уже не рад был, что вообще набрал администратора. — Приедет она… Толку с вас всех? Одни расходы. Крась уже свою голову, может, думать лучше станешь в следующий раз. И персонал мне вызови, я в душе не ебу, как с ними связаться. Закончив беседу, Макс вздохнул. Даже если что-то и осталось в на вид не сильно повреждённых коробках, работать этим уже нельзя. Температурный режим хранения нарушен, как оно себя поведёт при полимеризации — никто не знает. А экспериментировать — это не с такими клиентами, как у Макса. Ну что ж, имеем плюс ещё нехилый кусок расходов. Сэкономил, блядь. Скорее бы этот год заканчивался уже, такой пиздос происходит чуть ли ни каждый день. Вызванный Алёной персонал срочного клининга домывал помещение — немного поостыв, Макс перезвонил и сменил решение в пользу именно клининга, здраво прикинув, что здесь обычной, хотя и тщательной, уборкой не обойдешься. Во-первых, запах гари, во-вторых, копоть. В-третьих, повышенная влажность, возникшая при тушении пожара. А у клининга и спецсредства, и тепловые пушки, и озонаторы — полный профессиональный набор для устранения любых последствий. Эксперты уже давно обследовали помещение и уехали, пообещав прислать акт сразу после нового года. Как Макс и предполагал, и как предварительно сказали ему пожарные, возгорание произошло из-за перегрева вводного кабеля в местах скруток алюминий-медь. Из-за этого расплавился автомат, и поэтому не сработало УЗО. Деревянная боковина долбаного шкафа тоже начала тлеть из-за близкого расположения к автомату. Коробки, стоящие в шкафу, из картона, некоторые — в тонкой пленке. Всё это начало плавиться, и дальше пошло по нарастающей. Макс вздохнул. В холле процокали каблуки, и в кабинет заглянула Алёна со свежепокрашенными волосами и в распахнутой шубе, под которой Макс срисовал обтягивающее красное платье. — Здравствуйте, Максим Викторович, — поздоровалась администратор, замерев на пороге. — Всё плохо, да? — Да ладно, — Макс махнул рукой, ощущая какую-то непомерную усталость. — Фига се, ты вырядилась. Что за праздник? — Так Новый год же, — опешила Алёна. — Что, уже? — Макс глянул на часы. — А я и не заметил. — Да нет, ещё два дня так-то, — Алёна пожала плечами. — Мы просто в гости собирались… Давайте я с клинингом рассчитаюсь? — Давайте без давайте, — буркнул Макс. — Я уже рассчитался. Ты чего вообще приехала? Шла бы себе в свои гости. — Ну мне как бы тоже не всё равно, — обиженно произнесла администратор. — Я здесь с самого создания вообще-то. Ещё с вашим отцом… — Да знаю я, — Макс выдавил улыбку. — Незаменимая ты наша. Извини, что наорал, не в себе был. Каждый день какая-то херь происходит. Утомило меня это. — Ничего, — легко согласилась Алёна. — Давайте я дождусь, пока закончат, а потом клинику закрою. А вы езжайте домой отдыхать. На вас лица нет. — Спасибо, — Макс на самом деле был очень благодарен Алёне, чувствуя огромную, неподъемную усталость. — Пожалуй, так и поступлю. Добравшись домой, даже не раздеваясь, Макс завалился в незастеленную с утра постель. Подгребая под себя подушку, подумал, что надо бы позвонить Элу, выяснить, что к чему и как у него там в поездке. Но глаза закрывались сами собой, и Макс тупо выключился, решив, что Эл сам позвонит, когда освободится. Проснувшись, когда уже стемнело, Макс глянул на дисплей смартфона. Эл так и не позвонил, а время приближалось к вечеру. Хмыкнув, Макс набрал его сам. Послушав длинные гудки до отбоя, пожал плечами и пошел курить, пить кофе и думать. Кофе сбежал, сигареты закончились, а мысли не шли. Макс чертыхнулся, закинул турку в мойку и побрел в холл поискать запасную пачку сигарет. Обычно он покупал блок и бросал неподалёку от камина. Но то ли забыл в очередной раз отовариться, то ли блок куда-то завалился — сигарет не было. Никотиновый голод добавлял агрессивности. Макс направился в спальню, прихватил оттуда недопитую бутылку, где оставалось ещё приблизительно четверть, и вернулся в кухню. Открыл холодильник, какое-то время тупо пялился в его пустое нутро, скривился и захлопнул дверцу. Медленно и задумчиво допил оставшийся виски. Аккуратно выбросил пустую бутылку в мусорный пакет, усмехнулся и пошел в душ. После душа и бритья переоделся и вызвал такси, решив провести время вне дома. В конце концов, этот клубешник он давно собирался посетить. Кто его только не рекламировал. Даже Захар, хотя и прошелся по «контингенту, тяготеющему к альтернативным путям поебаться», но и кухня, и выпивка, и интерьер, а, главное, конфиденциальность — ему понравились. К тому же клуб один из немногих не устраивал пока корпоративных вечеринок, а работал в обычном доступе для посетителей. Стоило бы, наверное, заранее забронировать столик, но Макс понадеялся на удачу. Да и в любом случае ему нужно было выбраться хотя бы за сигаретами. Не получится поужинать в клубе — заедет за едой в супермаркет. Своей машиной было бы, конечно, удобнее, но и чтоб не расслабиться после дневного дурдома алкоголем — не удержался. Об Эле Макс старался не думать вообще. Добравшись и выяснив, что свободные места в наличии имеются, Макс отпустил такси. Вселенная благоволила. Тут бы Максу насторожиться, но он был слишком уставшим и голодным, чтобы вникать во всяческие хитросделанные знаки судьбы. Поэтому он просто сел за свой стол, куда его провела хостес, и сосканировал QR-код с меню. Сначала он попросил кофе и ещё «сотку» виски. Вместе с требуемым принесли и комплимент от заведения в виде сырной тарелки, небольших тостов и нескольких видов соусов к ним. Рибай с запеченным картофелем, овощи на гриле и тёплый салат с телятиной подали позже вместе с ещё одной «соткой». Еда оказалась выше всяких похвал, и Макс с удовольствием уработал всё принесенное. Заказал третью «сотку», мясную нарезку с хамоном и языком. Неспешно отхлёбывал скотч, раздумывая над десертом. Виски так и просил под себя дыню или каких-то фруктов, но в ассортименте меню на выбор присутствовал только виноград и цитрусовые. Ни то, ни другое в понимании Макса с вискарём не стакалось, но и особым снобом он не был. Решив полирнуть кофе, а дальше определится, с наслаждением закурил. Вытяжки в зале для курящих работали на ура. Официант тут же сменил пепельницу с окурком на чистую. Макс подкурил вторую сигарету и почувствовал, как его наконец-то «отпускает». Уже не казались такими бесящими проблемы, не вызывала раздражение бесконечная череда непонятных событий и даже сорвавшийся отдых, как будто особо теперь не расстраивал. Вот только Эл… Макс дёрнул углом рта и покосился на дисплей мобилки. Не, ну вот трудно позвонить было? Договаривались же. Что за безответственность и какая-то просто тупая безалаберность? Королева отсосов, бля, вот что это было с утра? Что за жест снисхождения? Благодарность за спасённый трупак? Максу стало смешно и он даже хохотнул в голос. А после снова нахмурился. Всё равно Эл хуйлуша мелкопакостная. Тоже мне, Неуловимый Джо. Да нафиг ты сдался вообще кому-то. Махнув официанту и заказав ещё порцию виски, Макс почувствовал, что неплохо было бы посетить туалет. А после можно будет и присмотреться к тому самому «альтернативному контингенту». Тем более некоторых интересных личностей он уже обозначил в процессе еды. Да и сами «личности» время от времени кидали заинтересованные взгляды, тусуясь у барной стойки. — Где туалет у вас? — слегка заплетающимся языком поинтересовался у официанта Макс. Странно, что так развезло, будто бы и трезвый, а язык не слушается. — И это, кофе повтори. И дыню хочу. Найдёшь? — Секунду, — официант сделал пометку в блокноте, — я уточню. А туалет направо, как выходите, прямо по коридору, до упора и вниз на ступеньки, там увидите. Кивнув, Макс поднялся. Шатнуло, но на ногах удержался. Поймав равновесие, почти твёрдой походкой прошествовал к выходу. Так, направо, прямо и на ступеньки вниз, ага. Не доходя до конца коридора, Макс скрылся за аркой с какими-то абсолютно мещанскими бархатными портьерами. Вниз вела широкая лестница, спустившись по которой, Макс попал в еще один коридор, по обе стороны которых имелись двери без каких-либо обозначений. Кажется, официант говорил, что надо дойти до конца коридора. Чуть покачиваясь, Макс двинулся вдоль дверей. По ходу движения, услышал какие-то странные звуки, идентифицировать которые мог только в одном направлении — где-то кому-то очень отвязно сосали. Ну или, может быть, кто-то блевал. Но вряд ли с такой частотой могли быть именно рвотные позывы. Одна из дверей оказалась полуоткрытой. Оттуда, собственно, и были слышны эти самые звуки. Макс остановился и, прищурившись, всмотрелся в полутёмное пространство комнаты. В глубине виднелось какое-то шевеление, слышалось чавканье, бульканье, сопение и отчётливо ощущался концентрированный запах секса. Макса шибануло возбуждением. Будто загипнотизированный, он стоял на пороге даркрумки, поглощая, впитывая и растворяясь в происходящем. Тем временем, развлекающуюся парочку осветило фонариком с телефона, который включил актив. Он сидел на низком диване прямо напротив входа, подняв руку и освещая происходящее зажатым в ладони мобильником. Вторая его рука, крепко вцепившись пальцами в длинную белую челку, держала за волосы стоящего перед ним на четвереньках и сосущего ему парня. Макс чётко видел перед собой болтающиеся где-то на коленях джинсы, прокачанные и жилистые мышцы ног, поджарые ягодицы, бесстыже выставленные напоказ. Видел задранную до подмышек футболку в обтяжку. Блестящую от пота гибкую спину. Напряжённые плечи и руки, сжимающие колени партнёра. Макса прошибло до самого затылка жгучей волной возбуждения и… узнавания. Потому что видел он перед собой не кого иного, как Эла, который сейчас самозабвенно сосал какому-то наглому, короткостриженному — максимум «троечка» — типу с широкой челюстью, квадратным подбородком и плоским, слегка свёрнутым в сторону носом. — Нравится мальчик? — Тем временем спросил тип, направляя фонарь своей мобилы на Эла. — Присоединяйся. Макс до боли сжал кулаки и сцепил зубы, шумно выдохнув. В виски тарабанило молотками, изнутри поднималось что-то жгучее, злобное, сокрушительное. — Не тушуйся, — продолжал тем временем тип, — смотри, какая послушная соска. Засади ему с тыла, ему так не хватает второго болта. Макс попытался что-то сказать, но получилось только нечленораздельное мычание. Во рту пересохло, язык будто прилип к нёбу. Возбуждение диким зверем ворочалось изнутри, поглощая Макса целиком, отключая сознание и полностью овладевая разумом. — Давай, — не прекращал гундосить тип, перекатывая во рту жвачку. — Чего ты мнёшься, как целка? Его дырка хочет ебли, отвечаю. Очень сильно хочет. Ты же хочешь в жопу, соска? — приподняв Эла за волосы и сняв его рот со своего хуя, он дернул его лицо вверх и в сторону, развернув к Максу. — Отвечай, блядь такая. Попроси, чтобы тебя отъебли как положено. Ну? — А-а-ы-ы-ы-в-вф, — провыл Эл, капая слюной, хватая воздух и глядя безумными глазами с расширившимися почти во всю радужку зрачками. — Видишь, хочет, — резюмировал тип, снова натягивая рот Эла на свой хуй. — Засади подстилке, может спустит, а то дрочит-дрочит, а никак не кончит, — заржав, тип начал накачивать услужливо подставленный рот с усиленной прытью. Разрываясь между желанием снести самодовольному жвачному табло, просто уебать Эла с ноги, плюнуть ему в морду, развернуться и уйти, закипая от обиды, Макс продолжал смотреть на творящийся пиздец и слушать похабное чмоканье. Глаза заволокло пеленой, в голове что-то щёлкнуло, и Макс, практически не осознавая, что делает, шагнул вперёд. Автоматически нашарил в кармане презерватив. Расстегнулся. Привычным движением раскатав латекс по колом стоящему хую, боковым зрением заметил флакон с лубрикантом. Выдавив щедрую порцию между ягодиц Эла, добавил ещё себе на ладонь, нанеся на облачённый в резинку хуй. Сжал у основания и ткнул головкой в зазывно и мокро блестящую щель, сразу же мощно двинув вперёд тазом. И ахуел. Эл сжался так, что резко проскочившая от напора и по гелю головка оказалась будто в тисках. Макс понимал, что рискует надорвать уздечку, если не притормозит. Но какого хуя эта блядь так зажимается? — Расслабься, — прохрипел он, вжарив ладонью по ягодице. Эл задёргался, пытаясь увернуться, что-то мычал через долбящий рот хуй жвачного типа и выгнул спину дугой. — Расслабься, сука, — Макс подался немного назад и физически пальцами растянул ягодицы, раскрывая дырку. Эл заныл, пытаясь сняться с обоих хуёв сразу, но жвачный крепко держал, вцепившись в волосы намертво, а свободной рукой вмазал сопротивляющемуся по физиономии тыльной стороной кисти. Макса накрыло будто расплавленной лавой, утягивая во что-то абсолютно инфернальное. Вдавив пальцы в ягодицы сильнее, зафиксировав хватку и растянув на максимум, он снова двинул тазом, загоняя ствол до половины. И сразу же, не давая передышки, не обращая внимания на небольшую болезненность, засадил до упора. Кажется, Эл взвыл, захлебываясь криком и таранящим глотку хуем. Кажется, жвачный тип тоже, когда его, видимо, цапнули зубами. Максу было похуй. Загнав, он переместил ладони на подвздошки и по бокам полученной в безраздельное обладание задницы, и просто ебал, двигаясь в резком, жестком ритме. Ебал безостановочно и не сбавляя темпа, почти навылет, упиваясь и звуками, и ощущениями. Ебал, пока не почувствовал как долгожданная разрядка накрывает, освобождает, выносит куда-то в полные ебеня. Кончив, отдышавшись и придя в себя, Макс вытащил хуй, снял презерватив, завязал его узлом и, не глядя, бросил где-то на полу. Старался ни на кого не смотреть, концентрируясь внутри себя. Что-то тошнотное подкатывало к горлу отвратными волнами. Руки мелко подрагивали. Осознать произошедшее он был пока не в состоянии — звенящая пустота в башке былым шумом заволокла сознание. Не произнеся ни слова и продолжая избегать взглядом находящихся в комнате, Макс молча заправил хуй, застегнулся и вышел из комнаты.