Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

— Вы о таких мерзостях говорите, — строгий голос Чонгука не вызвал в Джиён ни капли страха, она развернулась к нему. — Забирайте вашего немолодого ухажёра и валите нюхать навоз. Тэхён спал и будет спать только со мной. — Тэхён и Чонгук встретились взглядами. Он смотрел внимательно. Искал что-то и нашёл, потому что на его лице расцвела акулья улыбка. — Ясно? — это Чонгук уже сказал прямо в лицо Юнги. Спокойная и беспристрастная Джиён улыбнулась приторно-сладко, взяла Юнги под руку. — Милый, пошли отсюда! Юнги мягко убрал руку девушки и повернулся к Тэхёну. — Ты же понимаешь, это ничего не меняет между нами. Тэхён кивнул. Юнги снял фартук, передал его Тэхёну и пошёл на выход. За ним процокала Джиён. — Кофе свой забери! — крикнул Чонгук уходящему в спину. Юнги не повернул головы, просто вышел. Джиён следом. Тэхён закрыл за ними дверь. — Зачем? — Что зачем? — Чонгук подошёл к прилавку, взял стакан Тэхёна, открыл крышку, поднёс к носу и принюхался. — Боже, пахнет пойлом! Чонгук взял чай и стакан Юнги. По звукам из соседней комнаты Чонгук всё благополучно вылил в раковину, а стаканчики выкинул в корзину с отходами. Тэхён не остался стоять и пялиться в проход, в ожидании, когда придёт Чонгук и объяснит своё поведение. Он не будет ничего объяснять. Чонгук никогда ничего не объясняет. Тэхён собрал остатки хлеба и несколько пирожков. Сегодня больше, потому что Тэхён специально отложил, но в кассу всё оплатил. Тэхён отсортировал по пакетам хлеб и пироги, завязал. — Если я подниму тебе зарплату, ты поедешь со мной? — Тэхён мокрой тряпкой прошёлся по витрине. — Хорошо, — Чонгук расценил молчание за ответ. — Деньги тебе не нужны. Повышение? — Тэхён продолжал настойчиво тереть углы. Чонгук вышел из-за прилавка, чтобы чаще встречаться взглядом с Тэхёном. — Давай сниму часть твоих обязанностей, найму других помощников. — Тэхён всё протёр, вышел в соседнюю комнату за ведром и шваброй, вернулся. Чонгук молча наблюдал, как Тэхён протирал полы. — Мда, не думал, что когда-нибудь увижу Ким Тэхёна в этом незавидном положении. — В каком незавидном положении? — Тэхён провёл мокрой тряпкой по полу рядом с ботинками Чонгука, задел намеренно. — Я работаю, а вы, Чон Чонгук, мешаете мне. Позаботьтесь, пожалуйста, не обо мне, а о вашей компании, которая сейчас осталась без вашего чуткого руководства. Предложение денег, распределение обязанностей, новые люди в штате — всего этого ваша компания также достойна. Тэхён домыл полы. Чонгук ходил за ним тенью. Два раза к ним заглядывал Ынхо. — Босс, ваш отец не может дозвониться. — Да, я выключил телефон, чтобы он не дозвонился. — И что передать? — Ынхо с любопытством посмотрел на Тэхёна, который полоскал тряпку, пока Чонгук стоял рядом, неприятно угрожающе, как могильная плита. — Что я не хочу с ним говорить. — Тэхён сполоснул тряпку, слил грязную воду, помыл ведро и всё отставил в угол. — Из-за тебя компания стоит, Тэхён. — Неправда. Вы вольны уехать прямо сейчас. — Только с тобой. Тэхён забрал пакеты с хлебом, дождался, пока за ним вышел Чонгук, закрыл кухню и магазин. В калитку постучались. — Если этот кофейный барон вернулся, получит по ушам. — Чонгук кивнул Сихвану, тот пошёл узнать, кто там. Из курятника кубарем вылетел Чимин, за ним хлопая крыльями выпрыгнула кура. Чимин верещал, как будто у курицы в каждом крыле по мачете, которые сейчас собирались убить его. Курица метнулась в сторону, но потом передумала и побежала воинственно на Чимина. Ынхо задвинул Чимина за спину, пнул смешно воздух. Почти попал по курице, если бы она не успела отскочить к курятнику. Ынхо не терял ни минуты и загнал курицу обратно в курятник. Там уже на выходе топтались другие курицы, квохтали и нетерпеливо перенимались с лапки на лапку. — Ты как? — Ынхо подошёл к Чимину. — Эта курица просто взбесилась. В неё вселился сам Сатана. Вернулся Сихван и не один, а с сержантом Ким Намджуном. — Добрый день, — поздоровался сержант со всеми. — О, Ким Тэхён! — Намджун поклонился. Тэхён тоже ответил поклоном. — Я рад нашей новой встрече. — Я тоже. — А я нет, — сказал Чонгук. Убрал руки в карманы и вперился в Намджуна. Сержант снял фуражку. — Не совсем понимаю, о чём вы. — Ким Намджун осмотрел Чонгука, потом Ынхо. Когда его взгляд зацепился за Чимина, то глаза, как в мультфильме, расширились, и сержант растянул губы в широкой улыбке. — Чимин, здравствуй. — Ага, и тебе не хворать, — промямлил Чимин. Утопил взгляд в щебень под ногами. Намджун, как заворожённый, не сводил взгляда с Чимина и, казалось, даже не моргал. Остальные смиренно помалкивали. Первому, кому всё надоело, конечно же, был Чонгук. — Что благочестивый сержант забыл тут? Намджун повернулся на голос. — Соседи очень жалуются. Говорят, к Пак Нгуён нагрянули непонятные люди на чёрных машинах. Ваши? — спросил сержант, показал в сторону ворот. Чонгук усмехнулся. — Мои. — Говорят, шумели очень вчера. Кто-то кричал, соседи сказали, что было насилие. Тэхён бросил вопросительный взгляд на Чимина. — Да? Ничего не видел, — отрезал Чонгук. — Я приехал за своим помощником. — Тэхён шарахнулся, как будто вместо руки Чонгука на плечо Тэхёна упала накалённая железная рукавица. — Вижу, ваш помощник не горит желанием уезжать с вами, верно? — Намджун покачал головой. Чимин собирался воспользоваться моментом и проскользнуть внутрь дома, но сержант поймал Чимина за руку. — Чимин, стой, у тебя вся куртка грязная. Сейчас, подожди, я отряхну. И Ким Намджун принялся тщательно отряхивать куртку на спине Чимина своей рукой. Потом опустился на корточки и отряхнул джинсы. Чимин покраснел, как варёный рак. Он стоял ни жив ни мёртв, зажмурив от смущения глаза и сжав в тонкую нитку губы. Когда Намджун начал отряхивать куртку по второму кругу, то Чимин все-таки не выдержал, вырвался и побежал в дом. Сержант чуть не упал на грязную землю, но Тэхён успел подскочить и поймать его за плечи. — Спасибо, — Тэхён протянул руку для помощи. Подтянул сержанта вверх, помогая встать на ноги. — Ещё раз спасибо, Тэхён. У меня только одна форма, а ещё несколько домов посетить сегодня нужно. Не хотелось бы грязным ходить, верно? — Намджун от души улыбнулся и пожал руку Тэхёну. Но почему-то с лица сползла улыбка, стоило только посмотреть за его плечо. — Так, ну, задерживаться нет смысла, верно? — Сержант показал на дом. — Пак Нгуён как всегда на кухне? Тэхён кивнул и отправился вслед за Намджуном. — О, кого вижу, сержантик! — Пак Нгуён встретила Намджуна и Тэхёна в коридоре. — Чай уже поставила. Такой редкий гость в моём доме. Пироги у меня с вишней есть, твои любимые. — Пак Нгуён заметила у Тэхёна хлеб в пакете. — Так много осталось? — Он выкупил эту гору пирогов. — Чонгук тут как тут, ни на секунду не отстаёт. — Ты сам собираешься всё съесть? — Тэхён есть не будет, отнесёт Рашиде, верно? — Намджун снял фуражку и взял под локоть Нгуён. — Не откажусь от ваших пирогов. У меня ещё парочка вопросов по поводу ваших гостей. Тэхён побрёл к дому на окраине. Чонгук увязался следом. Сихван и Ынхо шли за ними на расстоянии. — Что за Рашида? — Чонгук вышагивал в дорогих ботинках по грязи, штаны внизу уже забрызгались крупными каплями. Но Чонгук продолжал идти, совершенно не обращая внимания на это. Может, он и вправду не видел? — Пак Нгуён подкармливает бедную семью цыган. Поручила, пока я работаю в магазине, мне самому относить хлеб. Рашида — младший из этой семьи. — Благотворительность — это про тебя. Около дома Чонгук встал поодаль, Тэхён сам подошёл к калитке. — Рашида? — спросил негромко Тэхён. Из густой травы тут же вылез волчонок. Его неумытое лицо стало ещё грязнее, а на губе покрылась чёрной коркой рана. — Вот хлеб. — Тэхён протянул пакет в маленькие ручки мальчика. Он старался всё делать медленно, чтобы не спугнуть цыганёнка. Мальчик принял пакет и попятился назад. — Подожди, вот. — Тэхён протянул ещё один пакет. Рашида застыл, крепко вцепившись в ручки пакета с хлебом. — Вот сюда я положил пироги для тебя, твоих сестёр, мамы и Манума. Дай им тоже, хорошо? Рашида приблизился, осторожно, едва касаясь, он перехватил пакет и дал дёру. В воздухе осталось лишь шуршание целлофана и треск сухой травы. — В этом доме можно жить? К Тэхёну подошёл Чонгук. — Не знаю. — Тэхён сам видел и разбитые стекла, и повалившееся дерево в стене, половины крыши, как таковой не было. — Я отдаю хлеб Рашиде, но больше никого из домочадцев не видел. — Так давайте посмотрим. Чонгук шагнул к ветхой калитке, толкнул, она скрипнула. По поверхности прошла трещина, но калитка не открылась. — Эй, Ынхо, Сихван, идите сюда. — Охранники быстро подошли. — Нужно открыть калитку. — Понял, — сказал Ынхо. Ногой с одного удара выбил калитку из петель. Сухое дерево отлетело в траву. — Готово. — Нужно было просто открыть, — покачал головой Чонгук. Он улыбнулся, значит, работой был доволен. — Сихван, поставит. — Ынхо постучал друга по спине. Чонгук вошёл на участок первым. Тэхён замялся на входе. — Это чужой дом. — Тэхён ещё раз оглядел запущенный участок. — Хорошо, что ты это заметил. Если не хочешь идти, то оставайся. Сихван останется с тобой, чтобы всякая деревенская мошкара не липла к тебе. Чонгук пошёл за Ынхо, который с головой пропал в высокой траве. Сихван тут же связался с Ынхо по рации. — Ты уже соскучился по мне, зай? — проскрежетал из рации томно голос Ынхо. Сихван даже бровью не повёл. — Переживаю, что тебя может уложить на лопатки малолетка. Тэхён ещё раз посмотрел на дом. Где-то рядом с ним уже топтались Чонгук с Ынхо. — Ой, зай, у меня девяносто пять попаданий по мишеням из ста. Не успеет. — Да-да. — Сихван достал из кобуры пистолет, поудобнее перехватил. — Я видел, как внук Пак Нгуён не успел. Ким Тэхён, вы куда? Тэхён прошёл внутрь. Ынхо, правда, пропустил, когда Чимин налетел на него и даже смог его ударить. А если на них нападут одновременно? Что, если Ынхо не сориентируется. Есть ли у Чонгука оружие? Тэхён пролетел по протоптанной дорожке, раздвигая стебли руками. За спиной слышались быстрые шаги. Из рации стрекотал голос, но звуки перемешались, и Тэхён не мог разобрать, кто и что говорил. Резкий поворот, Тэхён не заметил камня, потому споткнулся и полетел вперёд. Его поймали за руку и дёрнули в противоположную сторону. — Сихван, после этой поездки ты уволен. — Над ухом Тэхёна прошелестел холодный голос Чонгука. Он поставил Тэхёна на ноги, оглядел его. — Ушибся? Тэхён убрал от себя руку Чонгука. — Сихван тут ни при чём, я сам пошёл. — А он не остановил. За спиной Чонгука замаячил Ынхо. — Я нашёл дверь. Чонгук кивнул Сихвану. — Отведи Тэхёна обратно за забор. — Я не пойду. — Пойдёшь. — Чонгук навис над Тэхёном. — Вы больше не мой начальник. Чонгук выдохнул шумно и долго. Ынхо исчез первый, за ним — Чонгук, потом Тэхён и замыкал Сихван. Крыльца у дома не было, вместо него дыра, как будто около дома упал метеорит. Ынхо дождался, пока все пройдут, потом прислушался. Он приложил палец к губам, и все затихли. За дверью очень легко было различить тихие шаги и шорохи одежды. — Рашида, это я, — сказал Тэхён. Чонгук тут же странными глазами посмотрели на Тэхёна, тот решил подойти поближе. Его тут же поймали за руку. — Что ты задумал? — Отпустите. — Тэхён откинул руку Чонгука. Тот не сопротивлялся. — Вы дверь входную тоже выбивать собрались? На улице холодно, у них дом и так весь в пробоинах. Тэхён отвернулся от Чонгука, ещё раз постучал в дверь. — Рашида, открой, я хочу помочь. Тишина. — Есть люди, которым ты не пытаешься угодить? — съязвил над ухом Чонгук. Он невесомо коснулся Тэхёна за талию и задвинул за спину. Сихван отстранил Тэхёна ещё дальше, ближе к тропинке. — Эй! — Чонгук ударил по двери один раз. Громко, ещё один такой удар, и в центре двери будет красоваться дыра размером с кулак. — Не откроете, будет хуже. За дверью шуршание. Лязгнул затвор, и дверь со скрипом отворилась. Из темноты показался Рашида. Босые голые ноги, на улице ноль, а мальчик ходил по дому босиком. — Что нужно? — Из-за спины Рашиды заговорила темнота. Тэхён не мог разглядеть ни фигуры, ни ширины, ни размеров, только белки глаз поблёскивали под потолком. — Чего припёрлись? — У вас окна выбиты и крыша съехала. — Чонгук достал из кармана удостоверение, развернул и показал необъятной темноте. — Здесь живёт не один ребёнок. Такие условия для проживания несовершеннолетних недопустимы. Могу я поговорить с кем-то из родителей? Чонгук убрал документы обратно в карман. Эта карточка или удостоверение походила на специальный пропуск в Национальную галерею. — Никого нет. Со мной, говорите, — грозно задышала гора. Рашида трясся как осенний листок на ветке. — А вы кто? — Брат. Зовут Манум. — Ману-ум, — протянул Чон Чонгук. Он обернулся на Ынхо. Тот сразу взгляд прочитал и встал за своим боссом. — Манум, надо осмотреть дом. — Зачем? В наш дом нельзя. Тэхён не мог отвести взгляда от Рашиды. На его плече лежала огромная нечеловеческая лапа и сжимала так сильно, отчего у мальчика скривилось лицо, будто тот вот-вот заплачет. Ынхо и Сихван, как по команде, выставили в сторону Манума пистолеты. Рашида беззвучно заплакал. Тэхён моментально вышел из-за спины Сихвана. Он совершенно не испытывал страха перед Манумом, подошёл так близко к дому, что касался фундамента бёдрами, и мог нормально увидеть, что не только Рашида был босиком. Великанские ступни Манума также не имели обуви. Оба стояли на полу деревянном со слоем пыли и мусора. Пахло из дома затхлостью, грязью и гнилью. — Тэхён, — Сихван застыл рядом с ним, — вернитесь обратно, это опасно. — Рашида, пирожок попробовал из пакета? — вместо ответа Сихвану, Тэхён задал вопрос Рашиде. По щекам мальчика покатились слёзы, но он ничего не сказал. Ресницы задрожали. — Что вам нужно от моего брата? — загремел Манум. Сихван старательно оттеснял Тэхёна за себя. Тэхён оттолкнул охранника. — Он плачет, ходит босиком. Он грязный и напуганный. Как давно вы были в больнице. Рашида ходит в школу? Тень склонилась над ухом Рашиды, что-то прошептал. Рашида коротко кивнул и растворился в глубине дома. Сам Манум выступил из тени. Он был подобен вулкану Везувию. Большой, широкий, огромный в плечах. Если Манум захотел, то переломил бы Тэхёна пополам через коленку. Он закрыл собой весь проём, потёр густую щетину и помотал головой, разбрасывая по плечам спутанные волны волос. — Убирайтесь отсюда. — Сначала мы посмотрим, как живёт Рашида, — не согласился Тэхён. — Иначе я вызову полицию. Манум ухмыльнулся. — Валяй! — И дверь с грохотом закрылась перед носом Тэхёна. — Значит, по-хорошему не получится, — заключил Чонгук. — Ынхо и Сихван, идёте вперёд. Тэхён остаётся здесь, пока не позовём. — И не подумаю. — Тэхён не отвёл взгляд, когда Чонгук впился своим немигающим в него. На протяжении пяти лет Тэхён сталкивался с этими глазами, видел, что те могли злостью выжигать в людях хорошее. Этим взглядом он разил семейные империи, которые приползали на коленях с мольбой о сотрудничестве. Этим взглядом он оглядывал очередных пассий, которые заявлялись, чтобы обозначить своё положение в жизни генерального директора Корвусс-групп. Этим взглядом он ставил точки в отношениях со всеми, кто его не устраивал, с кем ему больше не выгодно общаться, кто больше не входил и не войдёт в круг интересов больше никогда. — Это не просьба. — Перестаньте это делать, Чон Чонгук. Я больше не работаю на вас и буду делать то, что считаю нужным. Тэхён подобрался к входу, потянулся к ручке двери, но его перехватил Сихван за талию и оттащил в сторону. Тэхён закрутился, забился в руках охранника, но Сихван сильный, и держал стальной хваткой. Ынхо резво вскочил на фундамент, взялся за ручку двери и дёрнул на себя. Дверь хрустнула у петель, но не открылась с первого раза. Зато со второго, пожалуйста. Ынхо проскользнул ужом в дом. Чонгук подтянулся, оглянулся на Тэхёна, а потом сам полез так же прытко, как Ынхо, хотя между землёй и входом точно полметра было. — Сихван, пожалуйста, отпусти меня, — попросил Тэхён, когда Чонгук слился с темнотой в доме. — К сожалению, не могу, Тэхён, — ответил Сихван без эмоций. — Пока босс не даст добро, то будем стоять именно в этой позе. Тэхён выдохнул. Смотрел внутрь и пытался что-то разглядеть, но видел только густую полутьму. Ему казалось, что в этой темноте мелькали тени. И самая страшная и огромная — тень Манума. Тэхёну мерещился Манум, который перемещался, словно дикий медведь. Тэхёну показалось, что он схватил Ынхо, порвал его на части без усилий. Остатки расшвырял по углам и наступил на Чонгука, поймал своей огромной лапищей за голову, сжал пальцы на черепе, пока Чонгук не начал кричать от боли. Потом Манум швырнул Чонгука в стену. Он полетел, ударился об неё и грохнулся на пол тряпичной куклой. И больше не встал. Сердце Тэхёна сжалось от страха, а потому он действовал быстро и без раздумий. Поднял правую ногу и со всей силы опустил её на ногу охранника Чонгука. Он выпустил Тэхёна, даже оттолкнул от себя и зашипел от боли. Тэхён, не оглядываясь, побежал к дому, запрыгнул на порог, подтянул своё тело и ноги. — Тэхён, — закричал Сихван, приближаясь к дому, слегка приволакивая ногу. Тэхён вскочил на ноги и нырнул в темноту дома. Сначала ничего, кроме запаха гниения и влажно-противного воздуха, давящего на глаза не было ничего. Тэхён, слепым котенком, тыкался в темноте, пробираясь вглубь маленькими шагами. — Тэхён! — Силуэт в дверном проёме выцепили лучи дневного цвета. Тэхён ускорился и двинулся вперёд, чтобы Сихван не догнал его. Крик женский. Тэхён не впал в ступор, а полетел на него, забежал на звук в ещё одну комнату. — Тэхён! — едва успел выкрикнуть Чонгук. Тэхён влетел прямиком в широкие лапища Манума. — Птичка сама прилетела, — пророкотал Манум, заламывая руки Тэхёну. Он выкрикнул. В локтях боль, его почти опрокинули головой в пол. — Тэхён! — закричал Чонгук и первым кинулся к нему. Ынхо успел выпрыгнуть вперёд, преградил ему путь. Сихван прицелился в Тэхёна. Нет, выше, наверное, в голову Манума. — Я ему сломаю руки, если не уберёте пистолет, — сказал Манум, сильнее надавил на руки Тэхёна. Боль прокатилась по плечу и ударила по вискам. В глазах защипало, но Тэхён тут же прикусил язык. Тэхён чуть приподнял голову, Ынхо удерживал вырывающегося Чонгука. Сихван не отпускал пистолета. Прямо посреди комнаты Тэхён заметил огромную, зияющую дыру. Пролом с острыми деревянными краями, как портал в другое измерение в комнате, где стены покрыты рваными обоями, снизу почему-то вместо бежевого рисунка, рыже-бурые пятна, подпаленные, как будто кто-то поджигал обои. В углу комнаты навалены тряпки горой, и среди этой горы — две пары глаз. Две девочки или два грязных зверёныша. Волосы подстрижены на манер ёжика, но неровно, где-то срезано больше, где-то меньше, в этих тряпках не распознать, сколько им и как выглядят. В другом углу — Рашида, рядом с матрасом, на котором лежала накрытое с головой тело. Его очертания проступали под светом колышущихся свечей. — Так что? — Манум опять надавил на руки. Сильнее, чем в прошлый раз. — Ломаю? — Сихван, — моментально отдал приказ Чонгук. Сам смотрел в глаза Тэхёна. Сихван опустил пистолет медленно. Один звук, писк, пистолет снова уткнулся бы в сторону Манума. — На пол положи и отпихни в сторону. Манум не глупый. Сихван переглянулся с Ынхо, положил пистолет на пол и оттолкнул в сторону. — Не подходит. В дыру. Сихван подошёл к пистолету и закинул носком ботинка в дыру в полу. — Он выполнил твои требования. — Чонгук не разрывал зрительного контакта с Тэхёном. Единственное безопасное место, прямо там, в непроглядной тьме глаз Чонгука. Как длинная крепкая ветка над бушующей рекой, где барахтался Тэхён, как спасательный выступ, за который он схватился при падении. — А он нет. Это про Ынхо. Манум видел пистолет на улице и у него. Ынхо, не медля ни секунды, достал пистолет из кобуры, уронил его на пол и ударил точно в сторону дыры. С глухим стуком пистолет грохнулся вниз. — А теперь отпусти его, — процедил Чонгук. Манум толкнул Тэхёна на пол, к нему тут же подлетел Сихван. — Идти можете? — Да, всё в порядке, — ответил Тэхён. Манум толкнул не сильно, он и не ударился особо. Вот выкрученные руки болели, ими было трудно шевелить. — Тогда пойдёмте, я вас уведу отсюда. — Нет, — Тэхён застопорился, — я не уйду отсюда. — Сихван, перестань с ним церемониться и выведи немедленно! — закричал Чонгук. — Я никуда не пойду. — Тэхён отбил протянутые к нему руки. — Что с детьми? Этот вопрос он задал Мануму. Да, он огромный. Его голова размером с полторы головы Тэхёна, а в плечах три разворота. Но при этом он не агрессивно настроен. Лицо не сковывала гримаса ненависти, он не размахивал руками, как абориген, сам не нарывался, просто стоял в отдалении, смотрел спокойно и ясно. — С детьми нормально. — Манум выпустил из внимания Ынхо и Чонгука, посмотрел на Тэхёна без какого-либо страха. — Не болеют. Сытые. — Хлебом? Манум кивнул, встал на пол. Сихван тут же дёрнул за спину Тэхёна, там его за руку схватил Чонгук и закрыл собой. Перед Тэхёном выросло три живые стены. Манум цыкнул, но пошёл к противоположной стене. Там стоял грязный холодильник, Манум за ручку открыл дверцу. Внутри кастрюли. Манум тыкнул в самую большую. — Суп с водорослями, сварили вчера вместе с Рашидой. — Потом Манум тыкнул в синий бок. — Овощи тушёные. Я колол дрова у Ли Да-Хун за них. В этой кастрюле рис, можете проверить. Сихван поглядел на Чонгука, получил удовлетворительный кивок, отделился, подошёл к Мануму. Тот с ухмылкой следил за осторожными движениями, даже отступил в сторону, подальше от холодильника, чтобы Сихван без страха проверил всё. Охранник постучал по крышкам, заглянул внутрь кастрюль. — В морозильнике есть тушка курицы, но её не трогаем. На праздник. Сихван открыл морозильник, а потом закрыл холодильник вовсе. — Суп тоже на костре приготовили? — спросил Сихван. Манум показал на заднюю стенку. — На заднем дворе. Сихван вернулся к Чонгуку. — Там действительно суп овощной, на дверце холодильника яйца. Манум выглянул Тэхёна. — Ещё вопросы? — Что с домом? Манум осмотрелся, как будто видел дом в первый раз. — Дом горел. Я работаю, а они — дети. Сами не могут чинить. — Дом горел? Когда? — Тэхён всё ещё стоял за Чонгуком. Тот и не собирался его выпускать, держал за руку. — Восемь лет назад. — Манум громко сглотнул. Девочки в куче тряпья всхлипывали тихо как котята. — Все дома сгорели, а я успел свой потушить с отцом. Отец умер, я — нет. Теперь я помогаю, забочусь обо всём. — Манум перехватил взгляд, который Тэхён кинул на дыру. — Сегодня обвалился пол. Вон доски. — Действительно там, куда указал Манум, лежали доски. Много досок. — Ещё вопросы? — Мы можем чем-то помочь? — Нет. Тэхён кинул быстрый взгляд на Рашиду. — А ваша мать? Манум проследил за взглядом Тэхёна. Рашида тут же перестал размазывать слёзы по лицу и вытер насухо. — Пьёт. А сейчас спит. — Дети не могут находиться здесь. Очень опасно. Манум вперевалочку дошёл до дыры, спрыгнул туда, обратно выбрался с пистолетами. Ынхо и Сихван перестроились, и Чонгука тоже плотно закрыли своими телами. Манум улыбнулся и протянул оружие охране. Сихван и Ынхо осторожно забрали пистолеты. — Теперь не опасно. — Улыбка сползла с лица Манума. — Вон отсюда. Ынхо и Сихван закрывали собой Чонгука и Тэхёна, пока Чонгук тянул Тэхёна за собой на выход. Первым спрыгнул Чонгук, подал руку Тэхёну, тот, полностью ушёл в свои мысли, потому на автомате взялся за протянутые пальцы в ответ, Чонгук помог спуститься. Ничего не обсуждая, они направились на выход. За их спинами грохнула дверь. Из головы Тэхёна никак не шло заплаканное лицо Рашиды и их бедственное убранство. Чонгук не выпускал руки Тэхёна, вывел его за забор. — Успокоился? Тэхён очнулся. Ынхо вынес из сада сгнившую дверь калитки. Сихван осмотрел её. Тэхён наконец заметил, что Чонгук держал его за руку и выпускать сам не собирался. Наверное, тоже о чём-то своём задумался. Тэхён мягко высвободил руку, Чонгук не сопротивлялся, но на лице мелькнуло что-то похожее на обиду. — Им не место в этом доме. Сихван вернул калитку Ынхо, а сам скрылся в саду. — Тэхён, тот тип вполне отчётливо дал знать, что в помощи они не нуждаются. Да, домик не вау, но он же сказал, что делает всё возможное. — Восемь лет назад. — Тэхён не сводил взгляда с дома, потом перевёл взгляд на ферму. — Восемь лет назад был пожар. — Каков твой план? — Чонгук покачал головой. Ынхо валял дурака, удерживал над головою дверь и приседал. — Прийти и насильно забрать детей? — Прийти с полицией, — Тэхён повернулся к Чонгуку. — Взять того жалкого сержантика? Предлагаю сразу с вишнёвыми пирогами подмышкой, чтобы хоть как-то помочь тем детям, — засмеялся Чонгук. Но он смеялся недолго. — Зачем ты туда лезешь, Тэхён? Тэхён не ответил сразу. У него нет ответа. Из-за Рашиды? Да, может быть. Только стоит вспомнить этот затравленный взгляд. Из-за их истории? Да, возможно. Сколько людей умерло? Друзья Манума, девочек, их отец. Никто не виноват, но страдают эти люди. Из-за Тэхёна? Тэхён встретился взглядом с Чон Чонгуком. Или? Сихван успел сбегать за инструментами к Пак Нгуён и вернуться с молотком в руках. Они с Ынхо поставили дверь и начали забивать гвозди, устанавливая всё на место. — Чон Чонгук, вам не нужно ехать домой? Отец волнуется. Глаза Чонгука сузились. — С отцом я разберусь без твоего участия. — Славно, начните прямо сейчас. Тэхён оглядел Чонгука и шагнул в сторону дома. За собой шагов не слышал. К его счастью Ким Намджун ещё дома. Они с Пак Нгуён сидели на кухне и рассматривали старые семейные альбомы. — Вот это, — Нгуён сделала глоток из чашки и ткнула в альбом, — Чимин. Ему здесь три. Намджун склонился, чтобы поднять лицо озарённое счастливой улыбкой. — Он красивый, как первый снег. Пак Нгуён покачала головой и подвинула к нему вазочку конфет. Тэхён подошёл к ним. — Чего это вы так долго? — спросила Нгуён, заглядывая за спину Тэхёна. — А где Чонгук и его архаровцы? — Не знаю. Намджун, мне нужна ваша помощь. Ким Намджун одним глотком допил чай, взял со стола фуражку. — Огромное спасибо за гостеприимство, Нгуён. Чай и пироги — очень вкусные. — Забегал бы почаще. — Пак Нгуён развернула карамельку и закинула в рот. — В детстве не выгнать тебя было. Намджун ответил виноватой улыбкой и вышел за Тэхёном в коридор. Из комнаты выглянул Чимин. — Хён, вы вернулись! — Чимин счастливо улыбнулся Тэхёну, потом посмотрел на Намджуна и насупился. — А ты когда уйдёшь наконец? — Уже ухожу, Чимин. Не буду смущать тебя своим присутствием, верно? Чимин промолчал и скрылся за дверью. Тэхён и Намджун вышли на улицу. — Пак Нгуён — самая великолепная женщина. А какие пироги с вишней у неё. Мне кажется, с каждым годом всё вкуснее и вкуснее становятся. О чём ты хотел поговорить, Тэхён? — Вы были в доме Манума? Видели как они живут? Намджун покачал головой. — Манум никого не пускает к себе. — А я видел. У них дыра посередине пола, вместо кровати гора тряпок и матрас, где лежит то ли пьяная, то ли мёртвая мать. Рашида ходил по студёному полу босиком, без носков, и крыльца нет. Брови сержанта с каждым новым словом сводились к переносице. — Это не очень хорошая информация, верно? — Нужно проверить девочек, Рашиду. Вдруг они больны. Девочки вообще не разговаривали, а только хныкали в углу. Намджун достал телефон. — Для изъятия детей нужен ордер. Манум никого не пускает в дом, что говорить о детях. — Если я не ошибаюсь, это подсудное дело, — во двор вошёл Чонгук. — Он прав, Тэхён. Я не смогу зайти в дом и забрать детей только потому, что у них дыра в полу. Тэхён имел смутное представление, как устроена вся эта система, но хотел вытащить Рашиду. — Почините их дом. Намджун закусил губу, почесал затылок. — Тэхён, я не могу ничего обещать, но я подумаю. — Тэхён вяло ответил на прощальное рукопожатие. Всеми мыслями он был в том доме, где сидел бедный мальчик. Сержант повернулся к Чонгуку. — А вас прошу как можно скорее убрать машины, и если я получу ещё хоть одну жалобу по поводу вас, — Намджун снял фуражку, — для вас это закончится не очень хорошо, верно? Намджун вышел со двора. — В тебе проснулись материнские чувства, с чего такая любовь к бедным и обездоленным? Тэхён не ответил. Ему надоел Чонгук и его вопросы. Надоело, что он шастал за ним целый день, надоел своим появлением здесь. Тэхён мог пойти к Юнги, но вдруг там ещё Джиён. Что он там будет делать при таком раскладе? — Тебя так легко прочитать. Боже, — Чонгук шагнул к Тэхёну и взял его за подбородок. — Даже не думай об этом. — О чём? — Тэхён оттолкнул руку. — Я думал, как помочь Чимину в саду. — Отлично, мы с вами. — Тэхён развернулся, зашёл в дом. Чимин и бабушка на кухне. Чимин пил чай вприкуску с пирогом, Пак Нгуён замешивала тесто на будущий хлеб. — Тэхён, закинь бумагу в топку, — попросила Пак Нгуён сразу, как только Тэхён вошёл на кухню. Около печки лежал ворох бумаги, газеты, не вскрытые конверты, старые журналы, мятые, в пятнах от чая и жирных разводах. Тэхён не стал трогать журналы, взял несколько газет, смял, как это делала Пак Нгуён, и протиснул за заслонку. Бумага горела неохотно, плохо разгоралась. Следом за Чонгуком и Тэхёном появились Ынхо и Сихван. — Босс сказал, что нужна помощь в саду, — заявил Ынхо. Пак Нгуён подняла голову. — Берите Чимина в охапку. На следующей неделе будет мороз. Листва мокрая, если ударят морозы, то уже не уберём. — Ынхо и Сихван получили от Чонгука благосклонный кивок. — Давайте-ка одежду вы смените. Ваши костюмы явно предназначены не для копания в саду. — Тэхён увидел, что всегда чистые и выглаженные брюки охраны, в самом деле, печально выглядели из-за пыли и грязи, осевших на тёмной ткани. Наверное, собрали, пока пробирались через сухую траву к дому, где жил Рашида, а потом ещё и по всем полам лазили. — Я стирку завтра устрою, постираю ваши штаны и твои тоже, — сказала Пак Нгуён Чонгуку. — Тэхён встань-ка вместо меня. Нужно просто месить тесто. — Тэхён вымыл руки и встал вместо Нгуён. Та сдала пост, отмыла пальцы от теста и вытолкала охранников из кухни. — Не толкайтесь, мальчики. У меня муж покойный, такой же красавчик был. И телосложение у вас одно. Вещичек у него осталось много, а уж тех, в которых вы можете копаться в саду, целый шкаф. Чимин засюрпал чаем. Чонгук сосредоточился на безмолвном стоянии за спиной. — Хён, когда вы успели познакомиться с Ким Намджуном? — С пирожком в зубах поинтересовался Чимин. — Я слышал, он к вам неформально обращается. — Я познакомился с ним, когда ходил к председателю. Намджун любезно показал кабинет, проводил меня. Тесто приятно липло к рукам. Тэхён мял тесто, оно выскакивало между пальцами тонкими пластинками, потом всё сминал обратно в плотный комок. — Ничего себе, такой добренький. — А что-то не так? — Намджун из магазина однажды своровал ящик соджу с двумя друзьями цыганятами, а ещё воровал у соседок. У них лет двадцать назад на двоих свой куриный бизнес был. Выращивали, продавали курочек, а потом в один день проснулись, а курятник весь разворован, и половина куриц пропала. — Сержант у вас оказывается с сюрпризом, — ухмыльнулся Чонгук. — Он страшный человек, — сказал Чимин. — Очень опасный. Наверное, купил себе место в полиции. Самого его просто так бы не взяли. — На мой взгляд, он очень приятный. Чимин дожевал пирожок. — Он вам понравился? — Возможно, — просто ответил Тэхён, с удовольствием погружая пальцы в тесто. Чимин резко закашлялся. Тэхён поднял глаза. Чимин побагровел, отчаянно задыхаясь, он бил себя в грудь, пытался откашляться. Его взгляд блуждал за спиной Тэхёна. Чонгук поставил перед бывшим стажёром своей компании стакан воды. Чимин не притрагивался к воде, пока Чонгук не отошёл обратно за спину к Тэхёну. Потом Чимин уставился на стакан красными, слезящимися глазами. — На вашем месте, Тэхён, я бы не стал верить всему, что говорит Намджун, — Чимин выпил воды, взял пирожок со стола. — Не только потому, что у Намджуна стрёмное прошлое. — Чимин посмотрел за спину Тэхёну. — Не только. Чимин вышел из кухни. — Хороший совет дал стажёр, — сказал Чонгук. Он подошёл к печке, ногой разбросал бумагу, потом присел и начал копаться в макулатуре. — На твоём бы месте послушал. — Если так бы все советы слушал, то ваша компания разорилась. Тэхён услышал, как Чонгук опять усмехнулся, продолжил копаться в бумаге. Вдруг он остановился, достал конверт, осмотрел и отложил его. Потом второй конверт, третий. В кухню вернулись Ынхо и Сихван, двое из ларца, одинаковых с лица: в брезентовых штанах, под военную раскраску, длинные рубашки в клетку — вылитые американские фермеры 70-х годов. Голову каждого украшала ковбойская шляпа. Чонгук мельком оглядел зашедшую охрану, но не более. Он с интересом уткнулся в бумаги рядом с печкой. — Тэхён, спасибо. — Пак Нгуён заняла место Тэхёна, он пошёл мыть руки. На кухню заглянул Чимин. — Вы идёте? Ынхо и Сихван сразу же ушли вслед за стажёром. С улицы уже неслись возмущения Чимина, что его держали в чёрном теле, и он нисколько не мог отдохнуть. — Чертёнок, — вырвалось у Пак Нгуён. — А ну-ка, Тэхён, открой мне створку. Сейчас я покажу, кого держат здесь в чёрном теле. — Тэхён повиновался. Защёлка почему-то не поддалась с первого раза. Тэхён даже порезался, но выкрутил ручку, открыл окно. — Чимин, кого я держу в чёрной теле, а? Я не заставляю работать, но и лениться не дам. Если устал, возвращайся в Сеул. Тэхён уставился на пальцы, по которым потекла кровь. На руке Тэхёна сомкнулись чужие пальцы. Чонгук встал рядом. — Больно? — спросил он у Тэхёна еле слышно, но тот разобрал, даже несмотря на громкие выкрики Пак Нгуён в окно. Ему больно, но Чонгуку он не сказал бы. Тот тем временем подтащил руку Тэхёна к раковине, включил несильный напор воды и аккуратно просунул его руку под воду. Чонгук перевернул ладонь Тэхёна и мягко коснулся пальцев, смывая кровь. — Возьми полотенце, пожалуйста. — Чонгук показал Тэхёну на полотенце, тот очень послушно взял и положил в руку. — Пак Нгуён, скажите, пластырь или бинты есть? Бабушка Чимина перестала выкрикивать ругательство в окно, она побежала за аптечкой. Тэхён растерянно смотрел в дверной проем. Сердце бешено стучало в груди, давило и саднило. Тэхён потянулся к груди и поскрёб здоровыми пальцами. Не вырвешь, не выкинешь. Оно оставалось тут. Чонгук вернулся с пластырем в руке. — Протяни руку, — Чонгук не улыбался, просто взглядом полным волнения оглядывал осторожно протянутые к нему пальцы. Нашёл кровоточащую рану и быстро заклеил. — Вот и всё, будьте аккуратнее, Тэхён. Чонгук опустил руку Тэхёна, отступил обратно к печке, подхватил с пола кипу конвертов. — Пак Нгуён, тут у вас невскрытые письма. — Нгуён вернулась к столу. Чонгук положил перед ней четыре конверта. — Ай, да присылают всякую макулатуру, — отмахнулась бабушка Чимина. Хотя её взгляд на секунду остановился на конвертах. — Выкинь их в топку, будь добр. Чонгук вместо этого взял ближайшее к себе письмо и вскрыл. Его взгляд быстро пробежался по содержимому письма. — Давно вам предлагают продать участок? — Чай, лет восемь, — засмеялась Пак Нгуён, но без особой радости. Будто насильно выдавливал из себя смех. — Каждый месяц стабильно четыре письма строчат как пулемётчики. Чонгук вслед за первым конвертом открыл второй, третий, четвёртый. — Зачем им ваш дом? Район же полный отстой. Пак Нгуён продолжила месить тесто, как будто вовсе не услышала вопроса. Чонгук рассматривал письма, взял конверт. — Ты, Чонгук, не особо думай об этом. Мои заботы — это мои заботы. Чонгук прищурился, хитро улыбнулся. Сгрёб бумагу со стола, конверты и письма скинул у поленниц, но один из конвертов сложил быстрым движением и убрал в карман. Пак Нгуён не увидела, потому что потянулась за полотенцем, чтобы накрыть таз с тестом. Зато Тэхён увидел, их взгляды с Чонгуком пересеклись. — Зачем вам конверты? — спросил Тэхён. Они с Чонгуком вышли из дома. Тэхён решил поколоть дрова, а Чонгук увязался за ним. — Проверю потом кое-что. Когда Чонгук собирался что-то проверить, это заканчивалось разбирательствами в суде. В прошлом году Чонгук решил устроить проверку дочерней компании Корвусс-групп просто потому, что ему не понравились цифры в отчёте. И на этапе масштабной проверки счетов вскрылось, что дочернюю компанию давно перекупили прямые конкуренты и воровали деньги через офшоры. Тэхён тогда был так недоволен собой, он ведь ничего не заподозрил и не обратил внимания. Чонгуку хватило одного взгляда на документы, чтобы начать полномасштабную проверку. Тэхён вспомнил, как стоял в холле корпорации, а снаружи на лестнице Чонгук и его отец. Их окружали репортёры, журналисты, камеры, ослепляя тысячами вспышками. Стоял гул, который не перекричишь. Чонгук был центром, все микрофоны и камеры были направлены на него. К горлу Тэхёна подкатил щемящий комок. Он был горд за Чонгука, за его осанку и вид представительный, за то как держался. Тэхёну не нужно было слышать, что тот говорил, видно было по журналистам, они довольны. Но самый главный показатель — его отец, с непроницаемым выражением, наполненным каким-то царским величием, как король-лев, возвышался над всеми и с уважением следил за сыном, у которого брали интервью. Тэхён взял колун, висевший на стене, пристроился к пню, куда поставил первое полено. — Что у вас было с тем кофейным бароном? — спросил Чонгук. Он следил непрерывно, как Тэхён сделал размах, опустил колун на полено. Поверху пошла трещина. — Не ваше дело. — Тэхён сделал второй замах, опустил, трещина разрослась. — Моё, я твой босс. — Уже нет. Все наши отношения рабочие и личные закончены. — От третьего замаха заболели мышцы, небольно, но ощутимо. Тэхён остановился. — Чон Чонгук, пожалуйста, давайте всё это закончим. Непроницаемый взгляд Чонгука подёрнулся рябью, но тут же всё стихло. — Извините, — в дверях показалась голова Ынхо. Он тут же заметил Тэхёна с колуном в руках. — Тэхён, положите, пожалуйста. Сейчас в саду ещё покопаемся, и я приду, буду колоть дрова. Ынхо бросил взгляд на Чонгука, когда Тэхён колун не положил, сам подошёл и аккуратно забрал из рук. Тэхён растерялся. Это нельзя, это сделает кто-нибудь другой, а что делать ему? Или Чонгук специально подговаривает своих архаровцев, чтобы у Тэхёна не было дел, кроме как развлекать Чонгука. — Хорошо, — сказал Тэхён. Он вышел, оставив Чонгука и Ынхо наедине. Пак Нгуён тоже отмахнулась от него. — Иди отдохни, дел нет, тесто стоит. Сама бабушка Чимина сидела под лампой в очках с вязанием в руках. Тэхён не хотел отдыхать, а потому собрался пройтись по деревне, наконец, посмотреть. — Не надо за мной идти, — Тэхён ускорил шаг, но Чонгук не отставал. — А я иду в твою сторону, а не за тобой, — насмешка так и чувствовалась в голосе Чонгука. Он внимательно огляделся по сторонам. Тэхён не стал поддерживать разговор, просто шёл к ферме. Возможно, Юнги сейчас там. — А в домах по соседству с Нгуён никто не живёт, — вдруг сказал Чонгук. Тэхён повернулся. И правда, дома пустые, нежилые, заросшие высокой травой, неухоженные. В пустых окнах ни света. Чонгук показал пальцем на знакомую покосившуюся крышу. Он осматривал дома, а потом догадка в голове заставила его развернуться и пойти обратно в сторону дома Пак Нгуён. Чонгуку, видимо, пришла в голову такая же мысль, и он просто развернулся следом. Соседние дома, с другой стороны, тоже не подавали признаков жизни. Покосившийся забор, где-то побитые стекла. — А за ними есть ещё дома? — Не знаю, но за домом Нгуён большой сад. По-моему, он упирается во дворы, огороженные забором. — Участок Пак Нгуён, несколько гектаров земли, а там ферма. Есть где развернуться, — сказал Чонгук задумчиво. — У председателя есть карта, большая и подробная, но она восьмилетней давности. Чонгук смотрел, не мигая, о чём-то думал. Тэхён должен остановиться и ничего не делать. Просто оставить всё, как есть. — Покажешь? — Лицо Чонгука показалось перед Тэхёном. — Да, конечно, тут недалеко. — Я слышал деревня в упадке была до того, как ферма появилась, верно? — Да, я от Чимина и Пак Нгуён слышал. — А сейчас жизнь хлещет из всех щелей. — Чонгук оглядел полуразрушенные дома, где в центре только дом Пак Нгуён томился, как маленький огонёк в печушке. Потом Чонгук посмотрел на дома, которые стояли дальше. — А там дома нормальные. — Тэхён проследил, куда указал Чонгук. И правда, дома красивые, нет зарослей, на участках снуют люди, у кого-то открыты окна, из труб вырывается дым. Чонгук внимательно посмотрел на жилые дома, на людей, которые перемещаются по улице. — Ты говорил, что есть карта деревни. Покажи мне её. Они пошли в сторону председательства в полном молчании. Тэхён, как всегда, следовал за Чонгуком, следил за его широкой спиной. Это случилось в один из рабочих напряженных дней. Тэхён был занят отчётами в своём кабинете, а потому не сразу узнал, что к Чонгуку кто-то пришёл. Просто зашла секретарь с бумагами на подпись, на её губах играла нервная ухмылка. — Суним, ещё бумаги остались? Чонгуку отнесите вот эту стопку. — Тэхён рукой показал на ровную бумажную стопку, не отрывая взгляда от договора. — А как же я ему отнесу? — удивилась Суним. — У него в кабинете гостья. «Гостья». Суним намеренно растянула это слово, показывая, что положение гостьи выше и значимее, чем работа и какие-то бумаги на подпись. «Гостья». Тэхён вдоль и поперёк помнил расписание Чон Чонгука. Нет, никакой личной встречи запланировано не было. Тэхён отложил бумаги, встал. Все встречи личные и официальные должны отражаться в расписании, иначе всё двигается. Чонгук будет злиться, да и партнёры ожидают только скрупулёзной дотошности по времени, а никак не опозданий. За Тэхёном застучала каблучками секретарь. Тэхён кулаком ударил в дверь генерального директора два раза, предупреждая, щёлкнул ручкой и зашёл. Первым, что увидел Тэхён — широкая мускулистая спина. Она блестела от пота, под кожей бугрились мышцы, а ещё на эту спину кто-то закинул бледные ноги в каблуках красного цвета. Девушка лежала на спине и выкрикивала от каждого толчка. Чонгук навис над девушкой, закинув голову наверх. Он опирался руками на стол и отталкивал протянутые женские пальцы. Тэхён обернулся к секретарше. Та с расширенными от ужаса глазами стояла каменным изваянием. Тэхён забрал документы из рук. — Суним, можешь идти, я сам всё подпишу. Секретарь быстро отдала бумаги, а потом, пряча глаза, исчезла за дверьми кабинета генерального директора, громко хлопнув. Хлопок услышал и Чон Чонгук, и девушка на столе. Спина Чонгука замерла лишь на мгновение, чтобы Тэхён точно понял, Чонгук знал, его помощник здесь, он смотрел, он видел. Чонгук сделал резкий толчок, и девушка под ним закричала, не в экстазе, а от боли. Толчки ускорились, потому что девушка начала умолять. — Отпусти, Чонгук, мне больно. — Её голос срывался на хрипы, на низкие и высокие ноты. Стол затрясся под ними. Чонгук не остановился, вдалбливался, наращивая скорость. Тэхён стоял, не шелохнувшись, смотрел на спину Чонгука. Чонгук не обернулся бы, если Тэхён вознамерился подойти. Он взял бы сейчас нож для вскрытия писем с подноса, подошёл к Чонгуку со спины, со всей силы всадил лезвие рядом с позвоночником. Девушка издала громкий крик. Чонгук кончил, потому что резко замер над ней. Стоял секунды три, громко, глубоко дышал, потом совершенно грубо скинул со своих плеч её ноги, оттолкнул их, совершенно не заботясь о её чувствах и состоянии. Чонгук обернулся. — Зачем пришёл? Посмотреть? — Подписать документы. Тэхён положил на стол стопку договоров. Чонгук подошёл, пролистнул документы со скучающим лицом, пока Тэхён подступил к дальним шкафам и достал с нижних полок полотенце. Одно протянул Чонгуку. Тот улыбнулся Тэхёну, забрал полотенце, начал обтирать своё вспотевшее тело. Потом Тэхён подошёл к девушке. Она приподнялась на столе. Её уложенные красивые волосы растрепались. Волосы чёрные, каскадом струящиеся на плечи. Она поправила бретельки лифчика и уже застёгивала пуговицы на рубашке. Тэхён положил полотенце подле неё. Она лишь смерила его взглядом, хмыкнула и спустилась со стола. Девушка подобрала чёрные трусики с пола и натянула, как в кино, под короткую юбку. — Малыш, звони, прилечу, если понадоблюсь тебе снова, — ласково прощебетала девушка и процокала к выходу. — Что нужно подписать, — серьёзно спросил Чонгук. Тэхён подобрал с пола рубашку и протянул Чонгуку. Тот, не глядя, схватил её и натянул на взмокшее тело. — Все бумаги, которые я принёс, я проверил, нужна только ваша подпись. Чонгук подобрал стопку бумаг и перекинул на свой стол. — А чего так долго стоял за спиной? Наслаждался процессом? — Чонгук усмехнулся. Он не спешил садиться и подписывать бумаги. — Я вернусь за бумагами, когда подпишете их. — Тэхён отвернулся и сделал шаг на выход. — Запамятовал, ты же не по девочкам. А если бы тут парень был, тебя бы завело это? Тэхён заставил себя не замереть и дойти до дверей. — А может быть, ты даже присоединился бы? Тэхён не рассчитал силу и хлопнул дверью чуть громче, чем нужно было. Он заперся в кабинете, упал с размаху на диван и залез себе в штаны. Он возбудился. Его член встал, и Тэхён обхватил его рукой. Ему нужно было несколько секунд. Он чувствовал, что разрядка наступит вот-вот. Но Тэхён балансировал на грани. Он яростно надрачивал себе, в какую-то секунду осознал, что возбуждение вот-вот растает. Член в руках Тэхёна уменьшился, но он так давно не кончал. Тогда Тэхён использовал запрещённый приём: широкая мускулистая спина, влажная и разгорячённая от пота. Тэхён представил, как опустил свои пальцы на эту спину, а в эту секунду Чонгук придавил его к столу и сделал глубокий толчок, выдыхая томным полушёпотом в ухо Тэхёна: — Ты мой. — Чонгук хрипло прыснул, Тэхён кончил тут же. Сжал головку в кулаке, чтобы сперма не попала на одежду и диван. — Чон Чонгук, — голос Суним раздался рядом с дверью в кабинет. Тэхён лежал, не шевелился от страха, у него покалывало в ногах и руках. Хорошо, что он закрыл дверь. Тэхён даже не слышал, как к нему пытаются зайти. — Ким Тэхён, верно, вышел? Мне попросить его зайти к вам в кабинет, когда он вернётся? — Нет, не нужно, — безразлично ответил Чонгук. — Он и так всё прекрасно услышал, — и за дверью всё затихло. Месяц назад он разбежался с очередным хорошим парнем. Он, правда, был хорошим. Первым позвал на свидание в отличную кофейню, вёл себя мило и галантно, говорил немного про себя. Уточнял про Тэхёна, сам всё оплатил и довёз до дома, не настаивал, но пригласил на второе свидание. Тэхён хотел влюбиться, он хотел быть таким же хорошим, ухаживать ненавязчиво. Тэхён и хороший парень ходили и гуляли, пока на очередном свидании тот не отставил чашку недопитого кофе, склонил голову набок и спросил у Тэхёна, который тыкал чизкейк вилкой: — Кого ты пытаешься во мне увидеть? Тэхён всё понял. Секунду назад он предлагал сходить в кино или выбраться в боулинг, но вот хороший парень сидел перед Тэхёном, совершенно невесёлый, с глазами жалобными, как у французского бульдога, который выпрашивал вкусняшку. — Я не понимаю, — Тэхён напустил на себя непонимающий вид. — Я что-то не так сделал? — Хороший парень продолжал смотреть на Тэхёна. Он отложил вилку в сторону. — Прости, может, я что-то не то сделал, как-то обидел тебя? — Тэхён прокручивал в голове все их встречи, пытался найти, где и в какой момент он обидел хорошего парня. Хороший парень улыбался, и улыбка такая жалкая, вымученная. Он вскинул руку, чтобы официант подошёл к их столику. — Рассчитаете нас? — Наличными или безнал? Хороший парень вытащил карту. Официант кивнул и скрылся, чтобы закрыть их заказ и принести чек об оплате. — Стой. — Тэхён зарылся в карманах, тоже пытался отыскать карту, но хороший парень остановил его. — Тэхён, я, правда, считаю тебя замечательным и милым, но я бы хотел, чтобы ты меня видел. — Я вижу тебя, — Тэхён посмотрел на хорошего парня во все глаза. — Ты чудесный, красивый, мне нравится проводить с тобой время, — зачастил Тэхён. Он говорил быстро, потому что к ним уже шёл официант, и что-то нужно было сделать. — Я верю, Тэхён, только это ты не про меня говоришь сейчас, а про человека, которого представляешь на моём месте из раза в раз. Хороший парень приложил карточку, расплатился за их ужин. Потом накинул пальто на плечи и сказал: — Прощай. За последний год пятый такой хороший парень. И ни с кем у Тэхёна не зашло дальше ресторанов и кофе. — Ты смотришь на меня, а получается как будто мимо. — В твоём взгляде такое безразличие. Когда я тебе что-то рассказываю, то иногда у тебя взгляд… Я бы за него простил всё, если бы ты хоть раз посмотрел на меня таким взглядом. — Я словно пустое место. — Может, ты уже позвонишь тому парню, по которому так убиваешься? У председательства не стояла машина полицейского. Видимо, сержант катался по делам. Тэхён проводил Чонгука до кабинета председателя. Они встали у стены напротив. — Большая деревня, — заметил Чонгук. Он поставил палец на цыганские дома и провёл черту, следующую по улице вдоль дома семьи Рашиды, Пак Нгуён и дальше. Получился приличный кусок. — Вот этих домов уже нет. — Чонгук уверенно указал на сгоревшие дома. Сейчас, когда его бывший босс обводил дома, Тэхён поразился масштабом катастрофы. Да, на карте это маленькие домики, это на карте нет людей, а в реальной жизни они прохаживались между дворов, топили печи, кликали своих собак. Много-много людей, теперь их нет. Тэхён не услышал, как позади открылась дверь. — Смотрите на нашу деревню? — пробасил голос за спиной Тэхёна. В проёме кабинета стоял большой мужчина с копной седых волос над ушами и гладкой, как бильярдный шар, макушкой. Толстяк в полосатом костюме добродушно щурил глаза. — Она очень красивая была тогда, а сейчас ещё лучше. Кан Вон-Шик. — Большой мужчина протянул руку, пухлую с седыми волосами на кисти и двумя круглыми золотыми перстнями. Тэхён открыл рот, чтобы представиться, но председатель замахал руками. — Нет-нет, я сам угадаю. Вы тот самый Ким Тэхён, новый работник Пак Нгуён. — Тэхён польщён. Чонгук настороженно переместился мимо хохочущего толстяка за спину к Тэхёну. Сам Тэхён краем глаза проследил, как бывший босс замер за его спиной, и сам почему-то успокоился. — Простите, — председатель утёр глаза. У него выступили слёзы из-за громкого смеха. — Мне тебя уже представили. Юнги дал тебе самую лестную оценку. Я рад, что вы приехали к нам. У нас чудное место, потрясающая природа, чистый воздух. Тебе точно понравится. Председатель переместил взгляд за спину Тэхёна. — А я всего лишь очень сильно ценящий своего сотрудника работодатель, который приехал за ним в эту чудесную деревню, — голос Чонгука из переговоров с партнёрами. Председатель нахмурился. Но на лице сохранилось простодушное выражение. — А мне передали что вы злостный нарушитель спокойствия. — Я всего лишь обеспокоенный работодатель. Никаких нарушений. — Это чудесная новость. Я за мир в моей деревне. Все, кто приезжает с миром, с миром мы встречаем. Из кабинета выглянула его секретарь. — Вы ещё здесь? Звонят из центра. Просят срочно с вами поговорить. — Нарасхват. — Председатель сделал большие глаза и улыбнулся Тэхёну. — Ещё раз рад знакомству. — Председатель забежал в кабинет, но сразу же выглянул обратно. — Слушайте, а приходите сегодня на ужин. Моя жена сегодня готовит мясо, она любит гостей. Я тоже рад пообщаться с новыми жителями деревни. Сегодня к восьми подходите. Мой дом на окраине. Вот тут, — председатель выпрыгнул из кабинета и указал на карте противоположную сторону. — Мой дом трёхэтажный, а перед домом куча камней на полетах. Делаю пристройку новую. — Спасибо за приглашение, — начал Тэхён, чтобы отказаться, но сзади Чонгук схватил его за куртку и ощутимо дёрнул. — Мы обязательно им воспользуемся. Председатель кивнул и уже насовсем исчез в кабинете. Чонгук перед тем как уйти, сфотографировал карту. Тэхён потопал за ним. — Зачем мы идём к нему? Чонгук активно кликал в телефоне и, кажется, не обращал внимания на Тэхёна, который плёлся сзади. — О, Тэхён, снова мы встретились. — Из машины вышел сержант Ким Намджун. Он сразу же потянулся к фуражке. — Были у председателя? — Меня пригласили на ужин. — Наш председатель, — улыбнулся Намджун, — очень гостеприимный. Я тоже был в гостях пару раз. Миссис Кан готовит — пальчики оближешь. Вас отвезти вечером туда? — Доберёмся своим ходом. Намджун нахмурился. — Хорошо, тогда до следующей встречи, верно? Тэхён кивнул. Намджун забежал в председательство. — Полиция подкуплена. — Что? — Тэхён обернулся к Чонгуку. — Ходят в гости, вкусно кушают, возможно, по знакомству скрывают грешки какие-нибудь. — Не судите по себе. Чонгук с Тэхёном скрестили взгляды. — А ты до сегодняшнего дня не гнушался моим подходом. Сам же такой, Тэхён. Или же напомнить? Тэхён и Чонгук скрестили взгляды. Тэхён не знал, что тут ответить. И нужно ли отвечать?