처음 너를 본 어느 날 햇살처럼, 운명처럼, 나를 바라보던 아름다운 그 날의 한 사람 널 보면, 어두웠던 달빛 내린 겨울밤도 수 없는 별빛들로 투명하게 빛나 꿈같은 사랑 아직 모르겠니 늘 나를 바꿔 주는 너 네가 있어 행복하다 Love Sight — Tomorrow by Together
***
Это Рождество обещало быть замечательным. Не потому, что Субин будет праздновать его в кругу родных. И не потому, что будет много подарков. А потому, что там будет она. Они не виделись уже три года. Три чёртовых года их разделяли километры, страны, и даже океаны. Сонми улетела учиться в Канаду. Она обещала вернуться, когда появится такая возможность, но все три года всё шло не так. В двадцатом и двадцать первом годах волна короновируса испортила все планы, поэтому она не приехала, в двадцать втором по состоянию здоровья отменила свой рейс. Субин бы и сам полетел к ней, да не смог бы — вся его семья чуть ли не зависима от него и его денег, как бы скверно это не звучало. Он молился всем богам, чтобы в этом году всё прошло хорошо, чтобы она приехала наконец-то. И она уже в пути. Субин стоит возле аэропорта, его стопа стучит по асфальту от нервов, а сердце чуть ли не выпрыгивает с груди от предвкушения встречи. Она вот-вот будет здесь. С минуты на минуту. Будет стоять рядом. Он почувствует тепло её тела, запах волос, дыхание. Он обнимет её. Он наконец-то обнимет. И поцелует. Он высматривает её сквозь толпу выходящих людей. Ищет, цепляясь за знакомый образ. И видит. Сонми поправляет шарф левой рукой, натягивая его на нос, пока второй рукой везёт чемодан. Она обещала привезти не только подарки, но и сувениры. Субину плевать. Лучшим подарком для него будет её присутствие. Он безумно скучал. По глазам видно — улыбается. Хоть и губы с носом прячутся в шарфе. Он сейчас с ума сойдёт. Он готов сорваться с места и налететь на неё с объятиями, но терпит. Сжимает кулаки, но терпит это желание. Его щёки болят — он знает, что сейчас улыбается как чёртов идиот. Но ему всё равно. Он следит за тем, как она подходит ближе, не спускает с неё глаз. И это время кажется бесконечным. Эти минуты тянутся, превращаясь в года, столетия. У него аж голова закружилась от ожидания. И вот — она перед ним. Повзрослевшая, красивая, уверенная. Родная. Он быстро притягивает её к себе и сгибается, чтобы уткнуться в шею, спрятанную за тёплым вязаным шарфом. Миниатюрная, низкого роста, с маленькими руками. Меньше его раза в два, если не в три. — Скучал.. — на выдохе шепчет ей куда-то под подбородок. Сонми приходится стоять на ципочках, дабы хоть немного уменьшить ощутимую разницу в росте. И это не смотря на то, что подошва её ботинок сантиметра три-четыре точно. — Ты стал выше. — она глади его спину, утыкаясь носом в плечо. Он большой, высокий и тёплый. Он настоящий. Он не в экране телефона. Она чувствует его дыхание, его сильные руки на своей спине, слышит шуршание их одежды друг о друга. Пахнет морозом и клубникой. Морозом — потому что суровая зима в Корее, а клубника — запах его шампуня. Она скучала. Неизвестно, сколько они так простояли в объятиях. Может пару минут, а может целых пятнадцать. Время остановилось тогда, когда они увидели друг друга. Сложно было поверить, что вот: он и она, рядом, вместе, касаются друг друга, чувствуют тепло. Это казалось сном. И, даже если это был именно он, никто из них просыпаться не хотел. Субин плакал, когда ему снились такие сны. Где была она. Он плакал, когда просыпался. Потому что его сердце разбивалось от реальности. Потому что как же он, блять, скучал за ней. И он никогда не признается в своих слезах. Как и она не признается в том, что каждую ночь засыпала и просыпалась с мыслью о нём. Обнимала его кофту, которую забрала перед отъездом, разглядывала их общие фотографии: детские, в школьные времена, и тогда, когда они начали встречаться. Разглядывала фотографии, которые он присылал каждый день, чтобы она не забыла его образ. Чтобы выдела, как он повзрослел. Как черты лица стали более острыми, чёткими, а тело спортивнее. Она тоже присылала ему свои фотографии, а так же фото пейзажей, уличных котов, набережной. Она отправляла ему фотографии своей одежды, хвасталась покупками. А Субин всегда улыбался, когда на экране всплывало уведомление о новом изображении от неё. Сонми не расскажет о том, что на её рабочем столе возле тетрадей и ноутбука стоит его фотография в рамочке, обклеенной сердечками. Потому что это смущает. Она умрёт от стыда, если признается в этом. Сонми не говорила, что скучет. Не говорит, что скучала даже сейчас. Скорее из привычки, чем из принципов. Она не умеет передавать эмоции и чувства словами. Она действует: сейчас прижимается к его телу, словно хочет сростись с ним, стать одним целым. Они оба много фантазировал насчёт их встречи, спустя года. Думали о том, какой она может быть. Представляли этот день. Субин целует её лоб, гладит по голове, пока её руки спускаются на его поясницу, скрещиваясь в замок за его спиной. — Рад, что ты наконец-то здесь. — шепчет куда-то в висок и целует её волосы. — И мне не нравится, что ты без шапки. Она тихо смеётся и отодвигается, чтобы задрать голову и взглянуть ему в глаза. Он не отпускает её с объятий, но хватку ослабил. — Не тебе судить, мало того, что ты без шапки, так ещё и без шарфа. Это кто ругаться должен ещё? Субин пожимает плечами, но не спорит. Она права. Она тянет его за щёки к себе, делает вид, что собирается поцеловать в губы, но дразнит, в последний момент целуя его в щеку. Субину не нравится это, поэтому он пытается перенять инициативу, коснуться её губ своими, но она отворачивается. — Вот ведь.. — хмурится, смеряет её недовольным взглядом. — Потом. — улыбается, шепчет, и отодвигается, когда он снова пытается притянуть её. — Почему? — Хочу так. — улыбается хитро на что парень цокает языком, закатывает глаза, но больше ничего не предпринимает. — Поехали домой. — он открывает дверь машины и Сонми садится за пассажирское. Субин обходит машину и сам садится за руль, заводит машину и они отправляются к родителям девушки, у которых и будут праздновать Рождество. Парень всю дорогу крепко держит возлюбленную за руку. Он не хочет отпускать её. Ни на минуту. Потому что уверен — сойдёт с ума, как сходил все три длинных года. А Сонми и не против: чувствовать его большую, вечно горячую ладонь в своей — самое лучшее чувство, будоражащее кровь в жилах. Субин говорит без умолку. В нём накопилось столько слов, что рот не будет закрываться по крайней мере до их приезда. Он рассказывает обо всём: о работе, о коллегах, о друзьях, о старшей сестре, которая улетела на Рождество заграницу со своим молодым человеком, о младшем брате, который готовится к экзаменам — поступление не за горами. Сонми слушает с интересом, кивает, изредка задаёт уточняющие вопросы по теме. Она всегда трындела по телефону, рассказывала о жизни в Канаде, о новых знакомых и друзьях, об учебе. Она тогда говорила больше, теперь пришла очередь Субина. Сонми хочет разрыдаться, когда открывается дверь её квартиры и она чувствует запах дома. Живя здесь — она его не чувствовала, ведь слишком принюхалась, но теперь, когда прошло столько времени, она чувствует. Пахнет мамиными духами, которые она не меняет уже несколько лет. И пахнет едой. Сонми видит её. Мама. Она вытирает руки о кухонное полотенце, когда выходит на встречу. — Мам.. — она летит в её объятия. Родные, теплые. Сама не осознаёт, что начинает плакать, когда мама гладит её по голове, качает из стороны в сторону, баюкая, как делала всегда. Конечно, мама прилетала к ней этим летом, они виделись, но Сонми скучала. Она скучала по дому, по родным, по Субину, даже по надоедливому старшему брату, который тоже скучал, но никогда не признается в этом. Но мама как-то рассказала, что слышала, как Ёнджун плакал после её отъезда. И он забрал из её комнаты декоративную подушку себе. Эта информация отзывается в её сердце чем-то тёплым каждый раз, стоит ей вспомнить. Слёзы скатывались по щекам, пока Сонми прижималась к матери, вдыхала родной запах. — Не успела приехать, а уже сопли распустила. — послышался голос брата со стороны гостиной. Сонми оборачивается к нему: он самодовольно улыбается, оперевшись плечом о косяк двери. Не изменился. Только перекрасил волосы в ярко-рыжий. Она не знала об этом. Мама отпускает её из своих объятий и Сонми, вытирая слёзы, подходит к Ёнджуну, утыкаясь лбом в его плечо, пока он встаёт ровно, обнимая руками и поглаживая её по спине. — Плакса. — Сонми могла бы съязвить, сказать о том, как он плакал, когда она уехала, но не скажет. Потому что Джуна это заденет. Она же его слова пропускает мимо ушей. Пусть. Пусть будет плаксой. Но она счастлива сейчас, пока её руки сжимают, мнут его идеально выглаженную рубашку сзади. Ёнджун возмужал. Повзрослел. Вытянулся. И похудел. Она чувствует, что его тело стало жёстче, очерчивает хребет пальцами, трогает выпирающие рёбра. И ей не нравится это. Потому что Ёнджун любит вкусно и много кушать и ненавидит диеты. Потому что Ёнджун без внешних факторов не скинул бы вес. Не сделал бы этого из-за собственного желания. Потому что этого желания у него никогда не было, ведь он чувствовал себя комфортно. — Не лапай меня. — держит в объятиях, заходит с ней в гостиную медленным шагом. Он шепчет на ухо и его горячее дыхание касается кожи. — Похудел. — отвечает так же тихо, продолжая исследовать его тело руками, понимает, что и в талии он стал тоньше. — Плохо? — Да. И мы поговорим об этом позже. — отодвигается от него, хлопая по плечу. — Добро пожаловать домой. — он улыбается ей тепло. В его чертах лица она видит себя. — Я дома. — дарит ему такую же улыбку и смотрит на строящий стол в комнате, на который будут ставить блюда. — Папа ещё не приехал? — Он забирает госпожу Чхве и Бомгю. Девушка удивлённо оборачивается на Субина, который всё это время наблюдал за ними и улыбался. — Ты не говорил, что твоя семья приедет. Субин пожимает плечами и подходит ближе. — Ты не спрашивала. — кладёт руку ей на плечо, поглаживая. — И это должен был быть сюрприз, но Ёнджун-хён не умеет держать язык за зубами. Джун отводит взгляд и проскакивает мимо них на кухню. — Я помогу маме. Сонми мотает головой, провожая его фигуру взглядом, а потом смотрит на Субина. Парень ловит её взгляд и смотрит в ответ, добродушно улыбаясь. — Не смотри на меня так. — легонько щипает её за плечо. — Как? — Так. — целует в лоб, а Сонми прижимается к его торсу, прикрывая глаза, довольствуясь этим моментом. Она готова миллион раз сказать, что она скучала. — Наверное, стоит помочь маме на кухне. — обдумывает с закрытыми глазами, пока её голова прижата к его плечу. — Думаю, она прогонит тебя с кухни, не дав тебе даже ступить. Разве не хочешь отдохнуть от перелёта? В ответ пожимает плечами. Хочет, но это немного.. неуютно, что-ли. Пока все готовятся к празднованию, она будет отдыхать. Но Субин прав — мама её на кухню не пустит. — Вам обоим стоит отдохнуть. — появляется в проёме дверей мама. — Субин с самого утра на ногах, а ты летела двенадцать часов. За столом будете сидеть никакие. Поэтому отдыхайте, родные. — подгоняет их в сторону комнаты Сонми, а они не противятся, заходя внутрь. Девушка оглядывается. С её отъезда ничего не изменилось. Тут пусто, необжито. Но пыли нет — значит мама убирала и в её комнате. — Когда я приезжал в гости после твоего отъезда, мне было сложно заходить к тебе в комнату, понимать, что тут тебя нет больше. Что никто не встретит меня объятиями и поцелуем в щеку. Что тут как-то слишком холодно и серо. — облокачивается спиной о закрытую дверь, осматривая помещение. Сонми подходит к окну, смотрит во двор. Детскую площадку отстроили, добавили спортивный комплекс и новые качели с горкой. — Было тяжело заходить и обживать новую комнату, смотреть в окно и не видеть привычной глазу картины. Выходить с комнаты, встречаясь с дядей и тётей, а не с мамой, папой или Оппой. — она поворачивается к парню. — А ещё было тяжело учитывать разницу в 17 часов. Субин весело хмыкает и кивает, складывая руки на груди. Сонми смотрит на кровать и без капли стеснения падает на неё, перекатываясь ближе к стене. На второй половине достаточно место для Субина. Он воспринимает это как немое приглашение и ложиться рядом. Девушка открывает глаза и подползает к нему ближе, обнимая за торс, а голову кладёт ему на грудную клетку. Приятно. Тепло и хорошо. Его рука поглаживает её плечо, а губы аккуратно, почти невесомо, касаются её макушки. Сонми проваливается в сон.***
Спать дома, в родной комнате — действительно комфортно, не смотря на то, что постельное белье не пахнет её лавандовым порошком, а на стене больше не висит гирлянда. Такая чужая и одновременно родная спальня, в которой она провела свои восемнадцать лет до отъезда. Бомгю подрос. Она запомнила его мальчишкой с проблемной кожей в период созревания, тяжёлым характером и переменчивым настроением. Она запомнила его с чёрным маллетом и в чёрных вещах: толстовки, футболки, джинсы, кроссовки. Он носил цепи и слушал рок-музыку. Катался на скейте и поздно возвращался домой. Сейчас перед ней стоит высокий почти совершеннолетний парень с чистой кожей, острыми чертами лица, в светлой одежде. Только прическа практически не изменилась: маллет коричневого цвета и одной прядью на чёлке оранжевого оттенка, как у Джуна. Сонми предполагает, что они с Ёнджуном красились вместе. Он выглядит уверенным, спокойным, даже мужественным. А ведь она запомнила его нестабильным подростком, который любил язвить. — С возвращением, Нуна. — приветствуется Бомгю, выходя с ванной комнаты. — Здравствуй, милая. — мать Субина изменилась: на лице появилось больше морщин, взгляд не такой ясный, а движения более медлительные. Она выглядывает с кухни, где, видимо, помогала маме. — Здравствуйте. Рада вас видеть. — А мы то как рады. — женщина подходит к ней с объятиями. От неё пахнет не дорогими, но очень вкусными духами. Сонми учуяла цветочные нотки. — Хён все уши прожжужал. — добродушно смеётся Гю, зная, что его старший брат прекрасно всё слышит. Сонми улыбается, когда госпожа Чхве отпускает её с объятий и проходит обратно на кухню. Следом к ней подходит Бомгю, но не спешит приветствовать объятиями; разглядывает, обходя её фигуру по кругу. Похож на щенка. — Волосы отстригла, поменяла стиль. Да и похорошела ты, Нуна. В Канаде хорошо кормили тебя, мне нравится то, как ты выглядишь сейчас. Кажешься более живой. — трёт подбородок с задумчивым, но точно довольным видом. — Это и тебя касается. — треплет его по голове, путая волосы. — Совсем взрослый уже. И выше меня почти на голову. Как подготовка к экзаменам? — Ой, не напоминай, прошу. Помилуй меня. — наигранно ноет, хмурится, а девушка смеётся и хлопает его по плечу. Сонми ловит его немного неуверенный взгляд. Оно и не удивительно: они не виделись, не общались толком, да и раньше они особо близки не были, не смотря на то, что девушка знает его с его рождения. — Расслабься. — откуда не возьмись появляется Субин и хлопает брата по плечу. — Не укусит она тебя, если обнимешь. Бомгю фыркает, пока его щёки покрываются румянцем: — Это сделаешь ты. Субин смеётся в кулак, улыбается. — Разрешаю. Всё же не виделись сколько. Сонми улыбается и сама обнимает Бомгю. Это непривычно. И не потому, что они не в тех отношениях для такой близости, а потому, что Бомгю высокий, плечи его шире, руки сильнее, ладони больше. Он не ребёнок больше. Бомгю похлапывает её по спине и улыбается. — А где папа? — отстраняется Сонми и смотрит на друга. — Господин Чхве... — задумался. — Куда-то с Ёнджун-хёном ушёл, пока вы мило спали. — хитро поглядывает на них, проходя в гостиную. — Ты заходил в комнату? — Сонми и Субин следуют за ним. — Не. — отмахивается. — Но Ёнджун-хён заходил. Субин устало мотает головой, но никак не комментирует. Сонми кивает и тоже предпочитает не отвечать. Возможно, раньше ей было бы немного стыдно перед братом, что он застал их спящими в одной кровати в обнимку, но точно не сейчас — всем прекрасно известно уже давно, что они с Субином в серьезных отношениях со второго года старшей школы. Так что ничего постыдного в этом нет. Да и тем более они же не занимались чем-то непристойным. От мысли о непристойном у Сонми вдруг покраснели щёки. Стало так.. стыдно думать об этом ещё и при людях. При нём. Она поворачивается к зеркалу и поправляет прическу, скрывая румянец и успокаивая своё бешено бьющееся сердце. В этот момент послышалось пиканье входной двери, оповещающее об открытии. Сонми выглядывает в прихожую и замечает брата с папой. Она спешит к нему, обнимая и приветствуя. Он пах морозом улицы. Вскоре, когда все блюда были готовы и поданы на стол, начался ужин, наполненный весёлыми разговорами. Все, кроме Бомгю и Сонми, распивали соджу. Сонми алкоголь не любила, а Бомгю отдал предпочтение слабоалкогольному пиву. Госпожа Чхве и Бомгю расспрашивали Сонми о жизни заграницей. О плюсах и минусах Канады, учёбы там. Девушка покорно отвечала и рассказывала, показывала фотографии местной природы, города, университета. — И когда твоя учёба закончится? — поинтересовалась госпожа Чхве, кивком благодаря Ёнджуна за то, что он наполнил её чашу с соджу. — Ещё два года. Один год для получения диплома бакалавра и год последипломной программы. — А потом что решила: остаёшься там работать или сюда вернёшься? — Ещё не знаю. — пожимает плечами и кладёт кусочек мяса в рот. — Стараюсь не заглядывать намного вперёд. Госпожа Чхве непонятно хмурится. — А Субин? Встречаться на расстоянии — так себе. А свадьба? — Мама, прекрати. — Субин недовольно смотрит на женщину. — Нет-нет, так не пойдёт! Я тебя, родная, люблю очень, но сына ты моего мучаешь. — Мама, мы уже обсуждали это, прекрати. — Субин сжимает кулаки под столом, пока его лицо остаётся спокойным. Сонми кладёт свою руку поверх его, пытаясь утихомирить его пыл. — Я понимаю, госпожа Чхве. — девушка кивает. — И я знаю, как это выглядит со стороны. Но что вы предлагаете? Я не могу бросить всё и вернуться. Я не могу бросить Субина, потому что люблю. — она говорила уверенно, не скрывая своих чувств. — Тогда незачем было начинать эти отношения. Ёнджун спокойно наблюдал за сценой. Он предполагал, что всё обернется именно так, так что сильно удивлён не был. Мама Сонми нервно поглядывала то на госпожу Чхве, то на Сонми, переглядывалась с мужем, думая стоит ли влезть в дискуссию. Мужчина же оставался таким же безэмоциональным, ни один мускул не дрогнул на его лице. — Мама, с тебя хватит. — Бомгю забрал её чашу с алкоголем и недовольно помотал головой. — Разве я не права? — она посмотрела на младшего сына, приподняв в удивлении брови. — Не права. — голос Субина был стальной, холодный. Под столом он перплёл пальцы с Сонми, сжал её руку. — Мы не дети. Сами разберёмся. Не лезь туда, куда не просят. Женщина удивилась такому тону, но заметно успокоилась. — Да. Что-то я погорячилась. Сонми-я, не бери на свой счёт. Действительно перепила. Пойду покурю. — она поднимается со стула. — Я с тобой. — отзывается мужчина, поднимаясь следом. — Ну и я тогда схожу покурить, раз вы идёте. — Ёнджун кладёт палочки на тарелку и спешит за отцом и госпожой Чхве, перед этим коснувшись плеча сестры в знак поддержки. Наступило неловкое молчание. Послышалось шарканье одежды и пищание двери. Они вышли на улицу. Мама выдохнула с облегчением и встала изо стола. — Схожу в уборную. — она мягко улыбнулась молодым людям и скрылась за дверью туалета. Бомгю смотрит на старшего брата. Между ними происходит немой диалог, после которого младший молча встаёт с места и набирает чей-то номер. Так Субин и Сонми остались одни. Рука парня расслабилась, но он продолжал держать её за руку. — Прости за маму.. — Нет, она права. — Сонми горько улыбнулась и отпустила руку Субина. — Я веду себя эгоистично. — Я тоже. — он касается её подбородка, мягко поворачивает её лицо в свою сторону, заставляя глянуть прямо в глаза. — Я тоже эгоист. Не хочу расставаться с тобой, даже если ты в другой стране. Держу тебя. А, может, там ты могла бы найти другого. Но я заставляю тебя смотреть на себя, даже через экран телефона. Потому что не хочу, чтобы ты смотрела на кого-то другого. На кого-то, кто там, кто окружает тебя, с кем ты видишься каждый день на учёбе. — Субин... —она смотрит в его глаза, сглатывает вязкую слюну. Они слышат, как открывается дверь туалета и оттуда выходит мама Сонми. Субин отпускает её подбородок. Вскоре сходятся все остальные, обратно садясь за стол и продолжая трапезу. — Пришло время дарить подарки? — мама хлопает в ладоши, улыбается, словно ребёнок и все подхватывают её настрой. Каждый дарит друг другу рождественские подарки, подготовленные и ждущие своего часа заранее в углу комнаты, недалеко возле ёлки, украшенной игрушками и светящейся гирляндой. Все счастливы и улыбаются. Все зачарованы этим моментом. Потому что наконец-то они празднуют полным составом. Вместе с Сонми. Время за полночь, для Бомгю и госпожи Чхве вызвали такси. Мама с Ёнджуном и Сонми убирают со стола, пока Субин отошёл поговорить с папой девушки. — Сонми. — обращается мама, когда Сонми принимает мокрую посуду из рук Ёнджуна, который её мыл. Девушка вопросительно мычит, вытирая тарелки, стаканы и столовые приборы. — У вас с Субин-и всё серьёзно, так ведь? Несмотря на такое большое расстояние и то, что вы не виделись столько времени. — Да, мам. Мои чувства такие же сильные. И у него, как я предполагаю, тоже. Женщина кивает как-то задумчиво. — У вас есть планы на будущее. Вы говорили об этом? Свадьба, например? — Ма, какая свадьба, если я заграницей? — девушка оборачивается через плечо и смотрит так, словно мама говорит какую-то глупость. — Да и рано нам. — Да какое там рано! — отмахивается. — Я в твоём возрасте уже Ёнджуна вынашивала. Брат хихикает: — Но это ведь не значит, что и Сонми должна уже ребёнка вынашивать. Пусть учёбу закончит сначала, как минимум. Верно, Ми? — Верно. — она ставит тарелки на полку. — Сейчас уже время не то, не забывай. Сейчас большинство предпочитает добиться чего-то в жизни, а потом семью строить. — А Субин? Вы говорили о его возможном переезде в Канаду, например? — Нет, мам. — Сонми оборачивается к ней резче, чем хотела. — И ты сама знаешь почему. После развода госпожи Чхве с мужем, она зарабатывает, считай, копейки. Субин — главный кормилец в семье. Ты знаешь это. И Бомгю не работает. — Знаю. — кивает женщина. Ёнджун облокачивается поясницей о кухонную тумбу, снимая резиновые перчатки, и молча наблюдает за диалогом. — Субин не переедет. — Не вижу проблему в переезде. Раз Субин-и хочет помогать матери и чувствует ответственность — он ведь может пересылать деньги. А скоро и сам Бомгю начнёт работать, не маленький ведь. Да и мы поможем чем сможем — сколько лет дружим, не чужие ведь люди. — Мам. — девушка отрицательно мотает головой, тем самым пытаясь остановить маму и закончить разговор. — Я не буду лезть туда, куда не просят, но я советую. Разве я не вижу, как и тебе, и ему тяжело так: переписываться, созваниваться, но не видеться? — Пожалуйста, мама, мы сами разберёмся. Я не хочу ссориться. — она старалась не выдавать лёгкой грусти от данной темы в своем голосе. — Ладно. — Мы уже уходим! — кричит Бомгю из коридора и мама выходит первая. — Я на твоей стороне. — шепчет Ёнджун, поглаживая сестру по спине и она благодарно кивает ему, идя в прихожую следом, чтобы провести госпожу Чхве и Бомгю. Они прощаются короткими объятиями и Субин вместе с отцом Сонми вызываются провести их до такси. — Так, я пойду уже в кровать. Устала. — говорит мама и целует своих детей в щёки. — Спокойной ночи. — синхронно отвечают Ёнджун и Сонми, когда женщина уходит в свою спальню. Девушка устало выдыхает. — Ты счастлива? С ним. Это единственный вопрос, ответ на который я хочу знать. — Да. Я счастлива. Джун кивает, одобряя её ответ и улыбается. — Я рад, что ты наконец-то приехала. — он обнимает её, крепко прижимает к своему телу и гладит по волосам. — Я тоже. — шепчет ему куда-то в шею, поглаживая его спину. — Всё, иди отдыхай. — подталкивает её в сторону спальни. — Сладких снов. — Спокойной ночи. — она машет ему, улыбаясь и прячется за дверью своей комнаты. Сонми достаёт с чемодана свою пижаму и спешит переодеться. Субин с отцом возвращаются буквально через минуту, когда девушка залезла под одеяло. Ещё через несколько минут парень заходит в её комнату уже переодетый в серые спортивки и белую футболку с принтом Хеллоу Китти. Сонми эта картина забавляет, даже умиляет. — Не смотри так. — ноет Бин, тяжело вздыхая. — Мне Ёнджун дал её. — Ты милый. — улыбаясь произносит девушка, когда Субин ложится рядом на кровать под одеяло. Он поворачивается к ней лицом и они смотрят друг на друга. — Ты не сделаешь главный подарок? — А чем тебе вязанная кофта с зайчиками не главный подарок? — Сонми-и. — жалобно протягивает парень и Сонми тихо смеётся, а потом всё-таки целует его в губы. Субин, как и она, скучал. В животе приятное чувство, а сердца отбивают башенный ритм, когда парень прижимает её к себе, обнимая за талию, а горячие и мягкие губы касаются друг друга. Их языки переплетаются в нежном танце. Никакой страсти, пошлости. Лишь мягкость, лёгкость, невинность. Лишь поцелуй, передающий чувство любви. Сонми путает свои пальцы в его волосах, прижимаясь ближе, выгибаясь в пояснице, а Субин сжимает её мягкую, горячую кожу под футболкой в руках, довольствуется её запахом и теплом. Довольствуется её вкусом. — Я тоже, Субин... — прошептала ему в поцелуй и парень открыл глаза, вопросиельно посмотрел. Она улыбнулась. — Я тоже скучала. Он смеётся тихо, утыкаясь лбом в её лоб. — Дурочка. Я знаю. — И даже не думай, что ты один эгоист. Я тоже не хочу, чтобы ты смотрел на других. Хочу, чтобы ты смотрел на меня, улыбался моим сообщениям, думал обо мне. Я не хочу, чтобы ты встретил кого-то здесь, пока я там, далеко. Я не хочу, чтобы ты посмотрел на другую девушку и подумал о том, что она — тот самый человек, который тебе нужен. Я хочу, чтобы ты думал так только обо мне. Субин утыкается носом в её шею, прижимая её к себе до хруста в позвоночнике. — Прости. — он посмотрел на неё немного испуганно, совсем не ожидав, что не рассчитает свою силу. — Больно? — Я в порядке. — она дарит мягкую и теплую улыбку, от вида которой у парня всё внутри переворачивается. Она касается его щёки, заглядывая в его глаза, нежными касаниями кончиков пальцев спускается к губам, трогает их, кожей ощущает его дыхание. — Люблю... — шепчет совсем тихо и невнятно, смотря на его губы. Субин вопросительно мычит и она поднимает взгляд. — Люблю тебя. — говорит твёрже, громче, чётче. — И я тебя. — парень снова целует её, кусает за нижнюю губу. — Я разговаривал с твоим отцом. Девушка смотрит вопросиельно, дожидаясь его дальнейших слов, не совсем понимая, к чему он ведёт. — И я хочу, чтобы ты знала, что я действительно всё чаще задумываюсь над нашими отношениями. Думаю о тебе как о человеке, с которым хотел бы прожить эту жизнь. Рука об руку. Обзавестись общим домом, куда всегда хотелось бы возвращаться, видеть тебя там, знать, что ты ждёшь, что встретишь. Я не буду говорить о свадьбе, потому что это то, что мы должны обдумать вместе, решить. И я хочу, чтобы мы подумали над этим когда придёт время. Вдвоём. Сонми молчала, не зная, что ответить. И нужно ли? Есть ли необходимость в этом? Но Субин не договорил. — Но, в любом случае, мне бы хотелось жить вместе. Сейчас. — Ты знаешь, что это невозможно пока что. — Почему? — Не задавай глупых вопросов. — Сонми, если ты позволишь, если ты захочешь, я поеду с тобой в Канаду. Закончишь свою учёбу, а потом решим куда дальше. Она не сразу осознаёт смысл его слов. Она готова поклясться, что ей попросту это послышалось. И она уже собралась переспросить, но видит его серьёзный взгляд. Губы его расплываются в улыбке, демонстрируя свои заячьи зубки. — Пойдёшь на жертвы? — Пойду. Ради своего счастья я пойду на жертвы. И моё счастье — это ты. — Если я не согласна? — Объяснись. — Я не хочу, чтобы ты бросал всё: своих родных, семью, работу — ради меня. — Я хочу. — Как мне смотреть в глаза твоей матери после этого? — Ты думаешь, она будет против? Сонми, она мне все мозги выела тем, что у неё сердце болит за меня. За нас. Понимаешь? Девушка прикрывает глаза, тяжело вздыхая. С одной стороны ей бы очень хотелось, чтобы Субин поехал с ней, был там, возле неё каждый день. Хотелось засыпать и просыпаться в его объятиях, а не спать в холодной постели с его кофтой, представляя, что это он. Но с другой... — Твоя семья здесь. Родные и близкие люди. Здесь твой родной дом. Твои друзья. — Но здесь нет тебя. И она встречается с его глазами. Они сияют, смотря на неё. И даже в ночной темноте комнаты она способна увидеть целую Вселенную в его глазах. Вселенная, которая пренадлежит ей. Которая зародилась из-за неё. Здесь нет тебя. Как же чертовски больно это звучит. Режет по сердцу остриём ножа. Оставляет неприятное послевкусие на языке. Здесь нет тебя. Это звучит горько. — Я счастлив, что ты здесь. Рядом со мной. Я чувствую твоё тепло, касаюсь твоего тела, смотрю в твои глаза, ощущаю дыхание. Я могу целовать тебя. И я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. И она не хочет. Именно поэтому она соглашается. Она бы, если честно, не смогла отказать ему. Ему не нужно было ей что-то доказывать. Она просто не хотела, чтобы он пожалел об этом, поэтому объясняла. Всё, что она перечислила — он знал. И он готов пойти на эти жертвы. Потому что он хочет, чтобы она была рядом.