Игра Акацуки

Раньше ты умрешь или позже, — неважно; хорошо или плохо, — вот, что важно. А хорошо умереть — значит избежать опасности жить дурно. Сенека Луций Анней (Младший) Раньше, когда я жила в детском доме в мою голову приходили разные мысли и они отнюдь не были радужными. Смерть — это была очень частая мысль. Мне было интересно, если жизнь после, нее? Или может, когда человек умирает, его душа переноситься в другое тело новорожденного ребенка? Я думаю, что да. Ведь все может быть, никто не знает точно. Как считаете, что такое смерть? Я всегда понимала это так, что смерть, или по-другому, гибель живого организма, или по-другому кончина. Полное прекращение, полная остановка биологических и физиологических процессов жизнедеятельности организма. Смерть всегда несла отпечаток таинственности и мистичности. Как думаете, что из себя она представляет? В разных концах мира разное об этом представление. Например, в некоторых мифах персонаж, известный как Мрачный Жнец (обычно изображаемый в виде скелета в плаще, вооруженного косой), вызывает смерть жертвы, приходя забрать душу человека. Другие верования считают, что воплощение Смерти — это всего лишь психопомп, проводник из одного мира в другой, но не имеющий власти над тем, когда и как умирает жертва. Может Бог и Богиня смерти? Насмотревшись аниме, я представляла их, как Рюка или Рем. И все же? Демона во плоти? Одетого скелета в черном плаще с косой в руках? Боги Смерти? Или Величества Смерть? А в чем смысл смерти? Наверно, изменение, которое навсегда уничтожает и саму возможность изменений, и изменяющуюся субстанцию, то есть саму сущность подверженного изменениям бытия. Страх смерти через страх изменений напрямую связан с отношением человека к собственной жизни. У меня были резкие поводы думать о ней все время. Моя жизнь началась ломаться, наверное, как только я родилась, после мои собственные родители отдали меня в детский дом, как только мне исполнился год. Они посмотрели на меня и решили, что я им не нужна. «Ненужная никому». Эта короткая фраза застряла у меня в голове на всю жизнь. Жизнь в приюте была ужасная. Я не испытала там радости, ни любви, ни заботы. Я кое-что поняла, если ребенок не похож на других детей, то его будут гнобить. Я была из числа их. Я не любила обсуждать целыми днями одежду или косметику, не могла говорить об очередном красивом парне. Или ходить унижать других. Может из-за этого они меня невзлюбили? Я не понимала, что я им такого сделала. Наверно, родилась. Меня по-всячески унижали, бросали в меня камни! Называли неприличными слова. Смотрели косыми взглядами. Но если тебя ненавидят, значит, ты что-то им сделал? Или люди могут не любить без причины? Однажды, он подожгли мои волосы утюгом! Мать твою, утюгом! Было больно, очень больно! А куда воспитатели смотрели? Почему они смотрели, просто ничего не делали. Ведь от меня было много проблем и это было правдой. Из-за частых стычек с одногруппниками я все время была помятой, и когда к нам приезжала проверка возникали вопросы. Это не нравилось им, поэтому они относились нейтрально. В моей голове до сих пор стоят отголоски моих крик, мольбы остановиться и их слова. «Хватит! Прошу прекратите, мне больно! Кто-нибудь помогите?! Пожалуйста» — на мои просьбы они лишь смеялись. «Тебе мучения свинья, а она услада для глаз! Просишь прекратить? А ты заставь нас!» Мои сверстники собирались группами и загоняли меня в пустую комнату и издевались по очереди. Им было плевать, что я могу из-за этого умереть. Пищу я могла не есть по три дня, потому что они мне не давали, и моего исчезновения никто не замечал, как-будто у их в приюте такой девочки, как Асти не было. Свои имя я ненавидела всей душой. Не только потому что мне его дали мои родители. Это имя стало для меня проклятием, как только я слышала его произношение. Я понимала, что надо мной опять идут издеваться. Но последующие дни изменили меня и мою жизнь навсегда.

*** Летнее утро наполнено радостью и нетерпеливым ожиданием нового дня. Солнце в это время года восходит рано, светает уже в 4 часа. На небе перестают гореть звезды, сначала самые тусклые и маленькие, а следом за ними уже более яркие, а месяц растворяется в молочной белизне неба. Проходит немного времени и на востоке лиловым цветом загорается заря. Ночной туман медленно рассеивается, лишь на траве остаются капельки росы, как напоминание о недавнем сумраке. И вот, солнце загорается на горизонте. Его лучи расстилаются на крышах домов. Они встречают черепицу домов, обнимаясь как старые друзья, на зеленой лужайке весело играют в кронах деревьев. Проходя сквозь серебристые капельки росы, лучики оказываются будто в плену, пытаясь вырвать из них. Капельки переливаются, а потом бесследно исчезают с листьев. Мне нравится летнее утро, оно наполнено приятным запахом травы и цветов. Где-то вдалеке раздается пение дрозда, которое иногда сливает с плачем кукушки. Так же встречают рассвет и другие птицы, которые сидят на ветках деревьев. Они пели для солнца свои песни. Каждый, кто слышал их, на минуту задерживался. Одна из таких птиц перелетела своими маленькими крылышками на выступ окна и стала стучать своим клювиком об стекло. В комнате лежала девочка, она стала просыпаться от приглушённого звука, как только это поняла местная птичка, она взяла и улетела обратно к своим. Девочка встала и подошла к зеркалу в полный рост. На нее смотрело бледное осунувшееся лицо, а когда на него упало лучик света, казалось совсем прозрачным. Глазки черного цвета казались очень большими. Тело было худощавого телосложения. Где-то в местах выпирали кости, они были похожи на маленькие бугорочки. Также в некоторых местах были видны гематомы, которые имели красно-синие оттенки. Было видно, что девочка недоедает и подвергается насилию. Осмотрев себя, она надела уже в некоторых местах порванное платье и пошла в общественную столовую. Взяв свой обед, малышка села за самый дальний угол за самый маленький столик. Она начала есть. Все шушукались и смотрели на нее кто-то косо, кто-то с высокомерным взглядом, жалости ни у кого не было. У нее не было друзей, но это не волновало никого и даже ее. Когда время трапезы уже заканчивалось, раздался тоненький писк и скрежет коготками. Черноглазая посмотрела под трубу и, приглядевшись, увидела маленькую серую мышку. Конечно, больше никто не слышал, но и хорошо. Маленькая девочка отломила кусочки сыра от своей порции и потихоньку, не спеша, протянула руку мышки. Мышь сразу же подошла и взяла угощение. На бледном лице сразу расползалась еле заметная улыбка. Она смотрела на своего предыдущего друга, а на нее смотрели два маленьких чёрненький глаза как пуговки. Но возникшие тепло от такого поступка прошло внезапно, как и появилось. К столику подошла группа девиц разных возрастов. Жертва напряглась и опустила глаза в тарелку. Ведь уже знала, что будет. — Вы только гляньте на нее. Мы просто подошли немного ближе к ее столику, а она уже нас боится. Как это мило, — говорящая блондинка усмехнулась, а позади нее послышался приглушённый смех. — Миса, смотри, а то она тебя чем-нибудь заразит. — Ну да, точно. Ты же у нас заразная. Всё это подтвердят, да, девочки? — все начали кивать в знак ее правоты. Сиротка молчала, а в ее глазах, казалось, не было признаков жизни, они были пустыми. Главная в этой группе села на стул и взяла со стола маленькую баночку соли и высыпала ее в еду. — Угощяйся, свинья, я для тебя приготовила еду. Будь благодарна за мою заботу о тебе. Девочка не пошевелилась. — Не ешь?.. Так ты меня благодаришь?.. Тогда ешь так! — кареглазая резко взяла девочку за макушку и засунула ее лицо в суп так, что оно полностью ушло в еду. Миса держала ее, но дитя не дергалось. Блондинке не понравилось такое поведение и она отпустила голову. — Теперь ты больше похожа на свинью. Пойдемте, не будем тратить на нее время! Они ушли, пострадавшая продолжала сидеть с наклоненной головой ещё несколько минут. Все, кто находился в столовой, смотрели на это. В то время как Асти взяла нож и спрятала под рукав своего платья так, чтобы никто не видел. Черноглазая встала со своего места и пошла в женский туалет. Подойдя к раковине, она посмотрела на себя: лицо было в жирном супе, как и волосы. Они повисли сосульками и неприятно липли к лицу. Смыв все это и, вынув из рукава столовый нож, девочка смотрела на него с безумными, горящими глазами, как-будто он был ее единственным спасением. Каждый кто увидел бы ее подумал, что она хочет совершить убийство или самоубийство, но не то и не другой. Ее маленькие ноги пошли в сторону коридора, по которому мало кто ходил, потому что он был намного длиннее, чем другой. Она зашла в тень одного большого шкафа и ждала кого-то. Через несколько минут тут появилась одинокая Миса, она шла в сторону спален и напевала какую-то песню себе под нос. Спрятавшаяся недавно пострадавшая, вышла из тени. Девчонка американской внешности заметила движение позади в отражении мраморного пола, выложенного плиточкой. — Оу, кто это у нас? Наша замарашка вылезла из тени? — её голос раздался эхом по пустом коридору. — Чего молчишь? Сказать нечего? — конец острого ножа был за ее спиной, поэтому блондинка не могла его видеть. — Я с кем разговариваю, крыса? Ну, сейчас ты у меня получишь. Будешь знать, как меня игнорить, — она начала подходить к Асти. Миса была выше на голову черноглазой и хотела бы замахнуться, и хлестануть по лицу, как ее цель резко толкнула ее так, что она упала на пол. Сиротка быстро села на нее и приставила нож к горлу ее надзирательницы. До блондинке не сразу дошло, что сейчас произошло, но после: —Ч-что? Что ты задумала, слезь с меня! — по лицу было видно, что Миса не ожидала такого исхода событий. — За сколько минут человек истекает кровью? — голос малышки был отрешенный от реальности. — О чем ты?! — ее голос дрожал, а слова были невнятные. — Скажи мне, Миса… Ты свои волосы долго отращивала, да? Они такие шелковистые, прям как у куклы, а твои глаза как изумруд. Мне так хочется ими завладеть, ничего, если я их выколю? А твою голову на лысо обстригу и сделаю себе парик… Вы ведь сожгли мои. Можно теперь я? — Н-н-е-е-т, не надо, прошу тебя… п-прости, Асти, — после сказанного американка затряслась, она ели выдавливала слова, так как нож приставили ещё ближе к горлу. Один надрез, и все, она истечет кровью и умрет. — Оу, ты помнишь, как меня зовут? Приятно. Но я так же просила вас отстать от меня. Вы меня послушали? Скажи мне, Миса, — сейчас жертва и надзирательница поменялись местами. У девчонки, которая лежала на полу, потекли слезы. — Ну, что же ты молчишь? Неужели тебя загнала в угол свинья и грязнуля?.. Знаешь, даже смертельно раненое животное, загнанное в угол, готова на всё, лишь бы спастись, но такие, как ты, готовы обосраться со страху, но есть одно Но! Ты не ранена, давай мы это исправим? Нож был приставлен к ее глазному яблоку. От такого поворота обладательница шелковистых волос не смогла сдержать страх и вскрикнула, и вместе с этим не сдержала мочевой пузырь, описавшись. — Фу, мерзость. Тебя от самой себя не воротит? — Прости Асти!!! Я больше не бу-!.. — Асти взяла и высунула из кармана платья лоскуток одежды и засунула в рот Мисы, не дав договорить. — Да, неужели? Я вас просила! Молила о пощаде! А вы? Только ржали, как последние идиоты! Я больше не позволю над собой издеваться… А, и да. Асти не дает второго шанса, особенно таким как ты! — резко Асти вогнала ей нож в плечо, она закричала бы во весь голос, если бы не кляп во рту. Наклонившись, она прошептала на ухо: — Если вы меня не оставите в покое, я уничтожу вас всех, и первая будешь ты, и если кто узнает об этом, продам тебя на органы. Поняла? — Миса замотала головой и она вытащила из нее нож, и на последок подарила ей безумные глаза, и улыбающие лицо, а после ушла спокойным шагом и растворилась в коридоре. Раненая лежала и смотрела на то место, где сейчас стояла ее смерть. Теперь она подумает прежде, чем подойдёт к кому-нибудь, даже если это просто так. Асти не чувствовала себя виноватой за содеянное. Она лишь чувствовала удовлетворение. После этого случая никто не подходил. Даже никто не разговаривал. В нее по-прежнему кидали косые взгляды, но ей было достаточно и этого. Главное не лезут. Стало понятно, что это всё из-за Мисы. Она была главной здесь, после того как они увидели, что ее интерес пропал ко мне, тоже решили не лезть. Воспитательница спрашивал у блондинки откуда рана, она же сказала, что бежала вчера в комнату девочек, и упала наткнувшись на что-то в потёмках. Американка помнила ее глаза и улыбку, поэтому исчезала сразу же из помещения, как только в нём появлялась Асти, и это ей нравилось.

***Год спустя***

Мы сидели в общем зале. Нас собрали туда после обеда. По слухам я поняла, что к нам устроилась работать новая сотрудница. Конечно, это были лишь слухи, поэтому я не придавала этому значения, но откуда мне было знать, что моя жизнь снова поменяется. — Дети!.. Прошу минуточку внимания! — в комнату, распахнув дверь, зашла главная воспитальница. Ей было 34 года с хвостиком. Она носила круглые очки и всегда строгие костюмы. — С этого дня в нашем коллективе будет работать, ещё одна воспитательница, прошу любить и жаловать, — после того, как она объявила новую сотрудницу, в помещение зашла миловидная девушка. Ей было примерно 21 год, если судить по внешности. — Привет, дети! Я Кёко. Надеюсь, мы подружимся! — как только она закончила свой монолог, все сироты начали хлопать в ладоши, я же не стала этого делать. Я вообще не пошла на это собрание, если бы меня туда не утянула толпа идущих ребят. Не успела уйти, вот и все. Также я не собираюсь начинать с ней общение и тем более сближаться. Я хочу провести этот день в тишине, поэтому мой маршрут был проложен во внутренний двор, в самый дальний угол. Там рос большой дуб, а к его большой и толстой ветке сделаны две качели. После того случая с Мисой туда больше никто не ходит, поэтому это мое любимое место в приюте. Тут можно подумать, да и животные бродячие тоже сюда ходят, они пролазят через дырку забора. Я могу просидеть там до ночи, и никто мне и слова не скажет, могу пропустить прием пищи. В этом месте луна кажется очень большой. Звезды кажутся красивее. Вот так примерно и проходят мои будни, и сейчас я сижу на качелях, и пропускаю ужин, скоро всех детей отправят спать, я пойду туда чуть позже. — Привет, малышка! Что ты тут делаешь совсем одна? Не боишься, что тебя могут украсть? Я так глубоко ушла в мысли, что не услышала как ко мне подошла наша новая, так сказать, няня. — Проваливай. — Ого, а ты дерзкая малышка. Как тебя зовут? — А вам-то что? Идите куда шли, — я пыталась сказать эти слова как можно грубее и дать понять, что ей тут не рады. — Ну, все-таки как тебя зовут? Может Мия? Или Юзуха? Раздражает. — Асти, меня зовут Асти. Я удовлетворила твое любопытство? А теперь проваливай. —А меня зовут Кёко, но для друзей я Кё! Будем дружить! С того момента прошло три месяца. Они были самыми мучительными в моей жизнь, но в один момент я поняла, что нет. Мисс Кёко от меня не отставала. Эта глупая женщина неужели не понимала моих слов? Каждый раз, когда я находилась в библиотеке или в столовой, или во внутреннем дворе, она была там. Ее не волновалась мое мнение о ней. Я ей столько раз говорила, что не хочу с ней общаться и сближаться, но она скакала вокруг меня, как кобылка перед жеребцами. Меня бесило такое поведение. А эта мадам лишь смеялась и говорила без умолку. Столько ненужных слов, но иногда были моменты приятные и смешные. Без нее моя жизнь бы всегда была однообразной. Сказать честно, я к ней начала привыкать, когда была на качелях, я прислушивалась ко всему, к каждому шороху, и была рада услышать стук приближающихся каблуков. Но после пошли нехорошие слухи про Мисс Кёко, и они были из-за меня, то, как она со мной общалась. Мне это не нравилось, пару раз я затыкала их, но они не умолкали. Сейчас я сижу и качаюсь на качелях. — Время ужина, что ты тут тогда делаешь? Вашем возрасте нужно много кушать. Я, совсем забывшись, не заметила приближающуюся воспитательницу Кё. — Тогда вы что тут делаете? Разве вам не нужно следить за детьми? — Я пересчитывали детей и смотрела все ли пришли, тогда я не заметила тебя. Поспрашивала у ребят, они сказали, что ты здесь. Разве ты есть не хочешь? Обнаружила, что нет одного ребенка? Поспрашивала у ребят? Хочу ли я есть? Она слишком странная. — Я не хочу есть, довольны? Теперь оставьте меня одну. — Ого, кто-то не стой ноги встал? — А вам-то что? Вы что, не слышали, проваливайте. Да уходи ты уже. Неужели не видишь, что тут тебе не рады. А тебе-то тут рады? — Точно есть не хочешь? А то там сейчас все съедят. — Не хочу, второй раз тебе говорю. Настырная. — А зря, там сегодня тыквенный пирог с яблочным чаем и тушёная картошечка… А знаешь что? Если ты не хочешь, то это не значит, что я не хочу. Ай-да со мной, за компанию! — резко воспитательница потянула меня за руку за собой. Ее руку была большая и теплая. Не знаю почему, но я не сопротивлялась. Я позволяла себя вести в столовую и смотрела на спину рыжей. Мы буквально влетели в столовую, там было заполнено сиротами. На нас тут же перевели внимание, я смотрела сквозь. А моя мучительница воспитательница вела за свободный столик, там уже стояли две порции еды, неужели она все спланировала? Она усадила меня напротив себя. — Приятного аппетита! — Мисс Кё ела и мыкала как маленький ребенок. Мне же кусок в горло не лезь. Все на нас смотрели и шепотом переговаривались. Я, конечно, давным-давно перестала это замечать. Мне было все равно, но она, что ли, этого не замечает? Разве ей не неудобно от таких взглядов? Посмотрев на нее, я сказала «нет» мысленно себе. Ее это никак не волнует, но почему? — Неужели и вправду есть не хочешь? Хм-м, а я-то думала, покормлю тебя! Аа-а-а точно, я покормлю тебя с ложечки! Она что, чокнутая? Она всерьез? Примерно такие обрывки фраз звучали со всех сторон. Они буквально обложили наш столик. А когда я увидела, летящую ложку мне прямо в рот виде самолётика, я поняла, что да. Дура, неужели не понимает, что для себя хуже делает? Ее буду презирать как меня. Что это такое, странное чувство? Беспокойство? Пусть уж я, чем она. Резким взмахом руки я отбила от себя самолётик и, встав, ушла, послав при этом на всех предупреждающий взгляд и один ненавистный вперемешку с извинением за содеенное. Последующие дни я просто избегала Мисс Кёко. Она бегала за мной, как мать за своим неугомонным ребенком, но я не ее ребенок. Мне она не нужна. Чокнутая, пыталась из раза в раз выловить меня в коридоре, но я тут дольше, чем она. Так что, сами понимаете. Конечно, из-за нее я перестала часто посещать мое любимое место, потому что, приходя туда, она сидела на качелях и ждала, но явно не меня. Всё же были те моменты, когда ее там не было и я могла свободно посидеть, но мое счастье было недолгим. — Здравствуй… Не сиди на холоде, простынешь, — девушка подкралась как всегда незаметно, но я уже не вздрагивала от ее появления или такого нежного голоса в мой адрес. — Слушай, Асти, я вовсе не хотела как-то тебя обидеть или задеть. —Вы странная женщина. Мисс Кёко смотрела на меня с изумлением, а после расплылась в улыбке. И вправду, слишком странная. —Почему ты так считаешь? — Во-первых, вы, наверно, заметили, что я тут не самый лучший вариант с кем можно непринуждённо вести беседу или что-то в этом вроде. Вы ведь не слепая и видите, что я тут не вписываюсь. Прекрасно видите косые взгляды, которые кидают в меня. Зачем вы это делаете? Во-вторых, неужели вам нужна такая жизнь, как у меня? Изгоя. В-третьих, вы ведь видите, что я пытаюсь от вас избавиться? Разве вам приятно от того, что я отшвырнула практически вам в лицо ложку с едой? — А ты забавная, Асти. Ты очень сильно напоминаешь меня в детстве. Похожа? Чем это? — Еще не пойдя в среднюю школу, я стала неупровляемым ребенком. Связалась с плохой компанией, занималась плохими делами. Отец, который не бывал дома, мать, которую беспокоило только мнение окружающих. Они никогда не были настоящей семьей. Даже почти никогда не ужинали вместе. Я не помню, когда меня обнимали. «Выметайся, хватит этого стыда, в мире есть нужные люди и люди, которые никому не нужны. Ты — второе, стыд для родителей. Больше не появляйся в этом доме». Так сказал мне отец. Я не могла доверять родителям и, так называемым, друзьям. Оставалось лишь гнать через ночь на байке. Безумно улыбаться и безумно плакать. В средней школе легко можно было посчитать, сколько я была на занятиях. Так что, то, что мы встретились с учителем было совпадением. Сначала она раздражал меня, спрашивал меня обо всем. Я же проклинала все, желала всем смерти. Мне было так больно, так одиноко. Я хотела любить и хотела, чтобы любили меня. После я поняла, что влюбилась в него и решила стать для него лучше, начала учиться, посещать уроки. Конечно, из-за этого я перестала появляться на собраниях нашей группировки. Очередной раз мне этот прогул обошлось в проведении своего времени в больнице. Родители нашли отговорку и не пришли ко мне, а когда я вернулась домой, собственную дочь выгнали из дома. Отец сказал: «Вымитайся ты больше не наша дочь, хватит нести свои проблемы в наш дом», и тут появляется мой учитель, говоря при это, что по-вашему ребенок, не оправдавший надежды, больше не их ребенок? Вы правду видите этот мир через розовые очки? Родители взбунтовались, а он на их бунтарство лишь сказал, что хочет женится на мне. Вот так. Надо же, может я неправильного о ней мнение сложила? Может не все люди такие плохие? Может хватит таить на всех обиду? На весь мир? — А где сейчас ваш муж? Почему вы тут работаете? — Видишь ли, я не могу иметь детей, много раз пытались. Однажды врач сказал, что я не могу иметь ребенка. Я ожидала, что из-за этого учитель меня бросит, но он наоборот жалел меня. А после он предложил взять ребенка из приюта и я решила устроиться сюда, чтобы получше рассмотреть всех. Как это, не иметь возможности завести ребенка? Не ухаживать за ним? Не волноваться? Не вдыхать его аромат? Что пережила эта девушка? — Асти, у твоей жизни было не счастливого начала, но может быть ты хочешь счастливый конец? — по Кёко было видно, что она нервничает, боится, что я ей откажу. — Ты не торопись. Подумай взвесь все за и против. Я могу иметь семью?

***

На следующий день я дала согласие. Сидя на стуле около кабинета, моя будущая мачеха разбиралась с подписанием бумаг в кабинете. Дверь чуть скрипнула и приоткрылась, наверно, в том помещении форточка была открыта, поэтому я услышала часть разговора. — Как я вас поняла, вы хотите удочерить девочку? — Да, да, правильно. — У нас есть несколько кандидатов, — было слышно шелест бумаг, Мадам Розье искала нужные листы, на которых должны были написаны досье детей. — Нет!.. То есть, нет, не нужна, я уже знаю, кто мне нужен. — Так… У какого ребенка появится семья? — с предвкушением в голосе, произнесла детектор приюта. — Асти. Я хочу иметь такую дочь, как она. — Вы уверены?.. Ладно, подпишите это, свою подпись я уже поставила, — резко у директора понизился голос. Он был холоден и страшен. Я слышала, как рука моего опекуна чиркает ручкой. — Асти — этот ребенок дьявол! — звонкий выкрик моего имени было слышно очень хорошо, даже по коридору раздалось эхо. — Кх-кх, простите меня, просто Асти не самый лучше ребенок. У нее очень тяжёлый характер. Она непослушная и легко выходит из себя. Нелестно, нелестно обо мне отзываются, хотя чего я ожидала? Сама виновата, да и то, что она сказала правда. А если сейчас она передумает и откажется от меня? Что, если она узнает, какая я? Она. — Следите за своим языком, мадам Розье. Асти всего лишь ребенок, который не знает, что значит, кого любить и заботиться о ком-то. Не знаю, как это быть любимым кем-то, а сейчас она ещё и мой ребенок. Ай Хонда. Ай Хонда? Я ее ребенок? — Вы не понимаете, с кем связываетесь, она испортит вам жизнь, послушайте меня. Асти очень трудный и невыносимый ребенок. Знаете, сколько от нее было проблем? Сколько раз от ее отказывались? В эту маленькую с виду тихую девочку вселился сам сатана и… — Закройте свой рот! Не смейте оскорблять мое дитя! Мне решать, а не вам какая она! Каждый в жизни совершает ошибки и у каждого есть время на их исправление! Вот уже проблемы. А ведь только бумаги подписали, да уж. Она уже с кем-то ругается из-за меня. — Простите, можете идти, заявление об увольнения я тоже подписала. Все хорошего. Дверь до конца открылась и оттуда вышла вся красная Мисс Кёко. — Ну все, теперь мы семья официально, а теперь пошли ко мне дом… Нет, в наш дом! — я лишь кивнула и последовала за ней.

***

Перед мной стоял маленький и аккуратный дом. Он был молочного цвета, хоть и не весь. Если приглядеться то, можно было увидеть коричневые крепления. Окна имели интересные формы окна, они были, как бы, закругленные. К двери дома нас вела дорожка из выложенных плиток золотого цвета. По краям были посажены деревья. Подойдя ближе ко входу, я увидела, что имелся задний двор, но его я исследую позже. Может быть вечером. Теперь это ведь и мой дом, да? — Ай, чего застыла? Пошли быстрее в дом! Я тебя кое с кем познакомлю! Войдя в дом, я учуяла вкусный запах, он исходил из дальней комнаты. Разувшись, я последовала за своей мачехой, она привела меня в кухню. В ней нас встретил высокий, широкоплечий мужчина, он был повернут к нам спиной. Внезапно женщина кинулась на мужчину сзади и повисла на нем, как маленькая девочка. —Кё! — незнакомец обернулся и увидел свою жену. — Кё, аккуратнее. У моего отчима был приятный голос. — Кацуи-и-и-и, смотри, кого я привела к нам! — на высказывание своей супруги мужчина посмотрел на маленькую меня. — Здравствуй, Ай, — Кацуи присел на корточки, его глаза были на против моих, — я Хонда Кацуи, рад наконец встретится с тобой лично, Кё много о тебе рассказала. Добро пожаловать в нашу семью. Ты хочешь кушать? В ответ я только кивнула, непривычно видеть, что кто-то рад моему присутствию. — Отлично, тогда помоги накрыть Кё на стол, а я пока отнесу твои вещи в твою спальню. Муж моей опекунши взял мою скромную сумочки и пошел наверх. Я же стала помогать накрывать на стол. Пока нас не было, мой приемный отец наготовил много чего. Я таких блюд никогда не видела и не пробовала. От их исходил изумительный запах, хотелось попробовать все. Мои глаза буквально светились и из-за этого надо мной смеялась Кё. Я лишь хмыкнула и отвернулась от нее, когда стол мы уже накрыли, к нам спускался мой папа? — Ну семья, давайте все за стол. Пока не остыло. Усевшись все за стол, моя мачеха стала накладывать Кацуи еду, я же стушевалась и не брала ничего, хотя так хотелось. — Ай, почему ты ничего не ешь? Я перевела взгляд на хозяина дома и молчала. Блин, а как к нему обращаться? Если я назову его папа, вдруг он разозлится? — Простите, но как мне к вам обращаться? — голос был мой тихим и робоким. — Ай, — мне на руку пустилась рука женщины, — я понимаю для тебя это все непривычно, но теперь мы семья. Так что, никаких на Вы! Может тебе сначала трудно будет называть мамой и папой, но нужно попытаться, понимаешь? — Мама и папа? — непривычно было выговаривать эти слова, привыкну ли я? — А можно пока просто Кёко и Кацуи? Мачеха вздохнула. Конечно, ей хотелось, чтобы я сразу начала ее называть мамой, но у меня не получится. — Конечно можно. Не всё дается с непривычки, да Кё? Кё посмотрела на своего мужа, а после повернулась ко мне и улыбнулась. Она молча взяла мою тарелку и стала накладывать еду. Попробовав лакомство, я чуть язык не проглотила. Было так вкусно, что я замычала. Конечно, я это не сразу поняла, но как услышала, что шума от приборов нет. Я приоткрыла глаза и посмотрела на своих приемных родителей, уши сразу начали гореть. Они лишь улыбнулась, а после продолжили есть.

***

— Вот это твоя комната, Ай. Если тебе что-то понадобится, обращайся! Спокойной ночи. Я кивнула мачехе и отчиму, они ушли. Моя комната была в темных тонах, то, что надо. Не большое окно, прозрачные шторки с узорами. Письменный столик. Кровать была большой. Прикоснувшись рукой к постели, моя кожи встретилась с мягким покрывалом зеленого цвета. Мимолетная улыбка появилась на моих устах. Прыгнув на постель, я отскочила и приземлилась обратно. От постельного белья исходил приятный аромат жасмина. Блаженно закрыв глаза, я не заметила, как провалилась в сон.

***

Ай живёт со своими опекунами уже как две с половиной недели. Конечно, с виду можно было сказать, что они семья, но внутри все было не так. Девочка так и не смогла называть их мамой и папой. Между ними, как-будто была невидимая стена. Стенка, которую они оба никак не могли сломать. Малышка не понимала, почему у нее не получается. Почему она не может сказать два таких простых слова? Она чувствовала любовь от их, а они чувствовали ее любовь? Девочка не понимала. У нее были одноразовые будни. Встала, умылась, поела, сидела в комнате: обед, ужин, умылась и снова спать. Взрослые пытались вытащить ее на улицу, на прогулки или еще куда, но она всегда отказывалась. Они не понимали такого отношения девочки. Хонда лишь говорил, что она еще не привыкла Все просто — Ай боялась. Конечно, не своих родителей, они были хорошими людьми. Они делали все, чтобы она была тепло одета, чтобы у нее было все. Она боялась своего отношения к ним. Вдруг она ляпнет что-то не то, и они обидится, или сделает что-то не то. Поэтому она решила просто не пересекаться с ними. Сегодня выдался пасмурный день, как и настроение девочки.Весь день солнце не выходил из тени облаков.Ни один лучик не светил в окно Ай и от этого становилось еще хуже.Сегодня ей приснился сон, как-будто они отказались от нее и она вернулась в прежнее русло. Она этого боялась. Поэтому ребенок перестал ложиться спать, если только сон совсем не уморил. Внезапно раздался гром и начало смеркаться. Родители девочки ушла за продуктами в магазин. Ай боялась грозы и молний, поэтому она быстро запрыгнула на кровать и укрылась одеялом.

***

Страшно. Где они? Они вернутся? Вдруг, они ушли навсегда? Нет, они ведь всегда ходили в магазин и возвращались. Они придут, а если из-за моего поведения я им разонравилась и они решили уйти? В груди где-то екнуло лишь об одной такой мысли такой. Свет от перепада напряжения погас, меня стало окружать лишь тьма. Она была везде. Был так темно, что я не видела собственных рук, лишь иногда, когда гроза сверкала, вскоре пошел дождь. Стало еще страшнее, все эти природные стихии давили мне на психику. Я услышала скрип двери, они вернулись? Или это воры? Господи, ненавижу эту погоду. Хочу к ним в объятия, хочу стать им дочерью, хочу называть их мама и папа. Я так сильно боялась всего этого, что из глаз потекли слезы. Я начала плакать горькими слезами, мои всхлипы были слышны на весь дом. — Мама, Папа, где же Вы? — я накрылась одеялом с головой, я так всегда делала, когда хотела оберечь себя от всего. Я почувствовала, что кто-то начал стягивать одеяло. Вдруг это убийцы? Я не хочу я хочу к ним! — Мама! Папа! — Тише! Тише, Ай! Это я, Кё! — да, это была она, я как можно крепче стала обнимать ее, сердце начало успокаиваться, вот только слезы начали литься с новым потоком, а всхлипы и вовсе стали громче. — Ты грозы боишься? Почему не сказала? — Не уходите, пожалуйста! Не покидайте меня! Не оставляйте меня одну! — О чем ты, Ай? Кацуи пробки пошел смотреть, он сейчас придет… — Кё! Как там Ай, я слышал всхлипы! Внезапно прибежал Кацуи.

***

— Папа! Папа! — она начала тянуть свои маленькие ручки к Хонде. Он сразу же присел на корточки и обнял меня с ней. — Что случилось, Кё? — Не знаю, я пришла, она плачет под одеялом и лежит, говорит, что мы не бросали ее. — Я больше не буду! Я хочу стать вам настоящей дочерью! Хочу показывать вам, как сильно я люблю вас и дорожу, но я не знаю, как это делать! Мадам Розье говорила правду, я не самая лучший ребенок на земле, я и вправду приношу много проблем, но я правда хочу стать настоящей семьей! Так вот, что ее тяготило? Она так сильно боялась одиночества? — Я не понимаю, почему именно я? Почему вы выбрали меня? Если это только из жалости, то… — Какая жалость? Думаешь, мы делаем это из жалости? — мужской голос раздался по комнате. — Однажды, я заезжал в приют за Кё и мой взгляд упал на внутренний двор. Я увидел маленькую девочку, я сразу понял, что это ты. Когда ты плакала, я подумал, что уже очень сильно люблю тебя, Ай. — Хонда прав, каждый совершает ошибки и каждый может их исправить, Ай, мы твои родители и мы принимает тебя такую какая ты есть!

***

С того дня все барьеры были сняты. Ай стала общительнее назвала их мама и папа. Она стала меняться. От мрачной и страшной Асти не осталось и следа. Они ходили везде, делили свое время, когда была гроза маленькая, Хонда спала посередине Кё и Кацуи. Вскоре появилась новость, от которой их жизнь стало еще лучше. — Мам, что с тобой? Почему ты сидишь тут одна? — к женщине, сидящей на полу, подошла малютка в синем платье. — Па-а-а-ап, мама, что с ней? Женщина протянула тест мужчине. — Беременна?

***

Вот так я обрела семью. В тот день мы узнали, что мама беременна и ждёт ребенка, и через девять месяцев родилась Тора. Она повсюду бегала за мной, как хвостик. Это умиляло. После я подсела на аниме. Однажды, на полках магазина я увидела рекламу японского аниме: «Наруто». Реклама была очень красочной, так как мне давали немного денег, я взяла и купила диск. Посмотрев его целиком, я получила бурю эмоций. Мне так понравились персонажи, что я иногда пародировала их. Родители смеялись, а Тора улыбалась. Сегодня, наконец, выходные. Можно забыть, о заботах и проблемах. Сегодня официально открыт просмотр «Наруто»! Завтра, конечно, надо будет съездить на встречу, ну да ладно. В эту ночь буду захлебываться слезами и давиться собственными соплями. Мне всегда нравилась японская культура Япония, прекрасная страна. Мне очень нравится японская культура, ещё с книжек я поняла, что есть что-то загадочное в ней. Например, прочитав в газете, я узнала, что японцы очень бережно относятся в своей природе. Даже в миллионных мегаполисах вам не составит труда найти многочисленные парки и зеленые уголки. Жизнь в Японии останавливается, когда весной начинает цвести японская вишня — сакура. Японцы на время забывают о своей работе, а все местные парки заполняются людьми. Начинается период О-ханами — местных пикников на природе. В этот период в парках людей настолько много, что вы рискуете простоять в очереди, чтобы попасть на лоно природы, несколько часов. Так же Япония — страна с большим количеством самоубийц. Около Фудзиямы находится лес Аокигахара. В это место проститься с жизнью приезжают японцы. В год здесь находят более 100 тел. Причина самоубийств — это повышенное внутреннее одиночество японцев и выгорание на работе. Ну, знаете, если я столько работала, как они. Я бы тоже покончила жизнь самоубийством или просто уволилась, а потом думай, на что жить. Быстренько забежав домой, я побежала в комнату и прыгнула на диван. Всю нужную аппаратуру и вкусняшки были приготовлены уже вчера, и сказала маме с папой, что если услышите крики и всхлипы, не обращайте внимание. Моя сестренка уже спала в другой комнате, так что, можно было начинать. Переодевшись в более удобную одежду, в пижаму, я улеглась и включила первую серию…

***

И вот я уже лежу и запихиваю себе в рот чипсы со вкусом краба, а по моим щекам стекают горячие, кажется, нескончаемые слезы. Я смотрела смерть Джираи-сенсея. Всегда восхищалась этим санином. Это один из моих любимых персонажей. Он один из учителей Наруто, ученик сильнейшего из Хокаге, известен многим. как отшельник и любитель подглядывать за девушками. За ним забавно наблюдать, он обладает очень веселым и легким характером, но несмотря на это, является серьëзным противником, в первом сезоне являлся одним из сильнейших ниндзя. Также мое сердце захватили Хатаке, Учиха, Нейджи и Гаара.Из девочек так это: Цунаде, Хината и Темари. Остальные мне просто нравились. Мое сердце также мучалось из-за Акацуки. Досмотрев серию, я решила сделать перерыв и подошла к окну, тем сам распахнув его. В комнату сразу же вошли свежие потоки воздуха. Меня встретил лунный луч. Луна выходила из очередного облака. Все-таки… — Почему так всё не справедливо? За что они должны были умереть. У них просто сложилась тяжёлая судьба! Например, Сасори никогда не знал родительской любви! Пэйн просто хотел мира над головой и хотел защитить свой дом! Они не виноваты! — мой голос дрогнул и предательски раздался эхом по округи. На моё лицо упал свет луны, которая выходила из облака. Она смотрела на меня, а я на нее. Луна видела меня насквозь. — Харе орать! Задолбала со своим аниме! Пусть там и умрут! Это был мой сосед. Мрачный и надоедливый тип. Он не нравился всем соседям. Его звали Майкл. Всегда любил всем жизнь испоганить. — А ну, хлебальник свой закрой! Пока я тебя своим шаринганом или бьякуганом не убила! Или своего одиннадцтихвостого не призвала! Олень ты тупой! Все уже знают, что в пятницу и в выходные мои дни! Так что, заткнись и слушай мой рёв! А если ты сейчас не замолчишь, я Джексона на тебя натравлю! Судя по несущей тени, я его хорошо напугала. Все-таки Джексона все боятся. Так звали мою немецкую овчарку. Я нашла его совсем маленьким. Шла домой после работы и, проходя очередной переулок, слышу кто-то скулит. Я решила пойти на него и увидела щенка, который терся о тело своей матери. Все-таки было рискованно подходить так близко. Ведь взрослая собака будет защищать своего малыша, но когда я тронула ее и сразу же резко отступила. Она не пошевелилась, тогда я поняла, что она уже покинула наш мир. Оставлять малыша одного нельзя было. Да и зарплата была приемлемой, поэтому я взяла его с собой. Так и началась наша с ним дружба. С тех пор он никогда меня не подводил. Джексон как моя стена от всех невзгод. Завтра я поеду вместе с Алексом и Джейн в другой конец города. Алекс — это молодой человек, который был начальником в заведении, в котором я работаю. Без понятия как так вышло, но он решил, что я должна с ним поехать. Он поставил меня перед выбором, если я поеду, повысит, если нет, буду работать без зарплаты три месяца. Сами понимаете, что я ему ответила. Я могла часами стоять и смотреть на звёздное небо, пока мой четвероногий друг не подходил и не тянул меня за одежду спать. Как и сейчас, так что, придется ложиться.

***

Мы ехали уже очень длительное время. Нас окружала кромешная ночь. Я уже успела поспать и поесть два раза. Джексон лежал у меня на коленях. Конечно, я не могла оставить его одного, поэтому всегда брала его с собой. Маршрут был ужасным. Дорога отвратительной. Как раз ночью выпал первый снег. Ночь была теплой, поэтому он растаял, но утром было холодно. Поэтому был местами гололёд, но Алекс ехал тихо не спеша, мы почти доехали до места. Он вел непринуждённую беседу с Джейн. Немного погодя, Алекс начал с опаской смотрел на спидометр, как и мы с Джейн. Сто миль в час, сто десять — стрелка не останавливается, приближаясь к максимально возможной скорости. Что за хрень? — Ты куда так гонишь? — с испуганным взглядом смотрела на Алекса Джейн, стараясь сохранять спокойствие. — Притормози-ка немного. Брюнет нажимал на педаль, но скорость не сбавлялась. Я уже тоже начала беспокоиться, Алекс любил, конечно, шутить, но сейчас он точно не хотел нас напугать. Обладатель азиатской внешности не отвечает и не сводит взгляд с шоссе, которое превращается в извилистый хвост змеи: кто назвал это «извилистой дорогой» явно преуменьшил масштабы катастрофы. Алекс вцепляется в панель, когда под низ машины что-то попало. Хвост автомобиля начал ехать то вправо, то влево, — Блять, Алекс! Да тормози ты, чертов любитель скорости! — Не могу! Тормоза не работаю! — Дорога вскоре превращается в трассу для гонок с крутыми боками. Машина начала скользить на гравии и вылетает с шоссе, словно ничего не весит. Жесткие ветки ели и сосны царапают борта машины. Слышен скрежет и звук бьющегося стекла, а также лай Джексона: деревья останавливает их движение, капот сминается, как бумажный кораблик. Нас по инерции толкает вперед и мы ударяемся обо что-то мягкое — мягкое? — и замирает. Осколки рассекают мне лицо, кровь медленно капает на джинсы. Из-под капота валит дым, но мотор еще работает, Алекс слышит его утробное рычание, ставшее угрожающе громким, сквозь непрекращающийся звон в ушах. Джейн с трудом открывает глаза, все плывет, и она вслепую шарит рукой рядом: больно, чертовски больно. — Алекс… — невнятно зовет Джейн. Алекс открывает дверь и мешком вываливается наружу, прижимая к себе поврежденную руку, похоже, вывихнул плечо. Он подает руку Джейн и вытаскивает ее.

***

Ночь медленно наполняется запахом гари. Ребята машинально отползают на безопасное расстояние и стирает рукавом куртки кровь с лица. Не помогает: пространство двоится и идет пятнами, будто покрываясь черной плесенью. Юноша встряхивает головой, но тут же жалеет об этом. — Все живы? Молодой человек оглядывается на глаза Джейн, которая смотрит на машину. Переведя туда взгляд, парень увидел свою напарницу. Его взгляд зацепился за капельки бензина. Ай помаленьку приходит в себя. Рядом с ней пёс, тереться своим мокрым носом об ее лицо. —Аа-а-ай! От громкого звука девушка повернула голову и еле—еле открыла глаза.

***

Черт! Моя голова… Трещит. Посмотрев на Джексона, он смотрит на меня и скулит. Я чувствую запах гари и вижу, как из дырки на дне машины проявляются маленькие искры. О нет… Повернув голову, вижу, как напарники идут сюда — Стойте! — на мои крики и жесты руками они остановились. — Отойдите! Я сама сейчас с Джексоном подойду! Я хотела встать и поняла, что я не могу… Посмотрев на свои ноги, я увидела, что их придавило дерево и расплющило. Нет. Сделав ещё пару попыток, у меня не получилось выбраться из ловушки. —Ай? — в его глазах был ужас. Голос перешёл на шепот. Я кричу им, чтобы они уходили, как Алекс отдергивает меня. — Нет! Должен быть выход! Мы вытащи… — если они сейчас же не уйдут, то взрыв унесет их со мной. — Хватит! — я перешла на крик, чтобы достучаться до людей, которых я вижу в последний раз. — Мне деревом придавило ноги… Даже если и получится… Мы не успеем уйти из опасной зоны. К карбюратор потек. Стартер накачивает бензин, мы не успеем. Возьмите Джексона с собой, я его сейчас выпихну. Я пыталась вытолкать из салона машины моего друга, но немецкая овчарка на отрез отказывалась. Он лег прямо на меня и смотрел. Неужели готов умереть вместе со мной? На глазах предательски выступили слезы. Друзья понимали, что я говорю верно и поняли, что Джексон никуда не уйдет. Уж больно пёс был верен своей хозяйке. Идиоты, почему они не уходят? Неужели умереть захотелось? — Уходите, ну же! У вас мало времени! Алекс уводи Джейн! Послушай меня хоть раз! Передай моей семье, что я их очень сильно люблю! И пусть они не плачут! Пусть всегда улыбаются! Смеются! Через силу он всё-таки стал оттаскивать Джейн от опасной зоны. Я же обняла Джексона и гладила его голову. Моя жизнь не имела счастливого начало, но теперь имеет счастливый конец. Я рада, что повстречали их. Они нашли меня, а я нашла их. Я не боюсь смерти. Ведь это только начало жизненного пути.