Тональный крем для столицы Российской Федерации

Михаил Юрьевич - столица РФ, он умён, хитёр, всегда выглядит гордо и грозно, хотя есть то, что портит его серьёзный стиль. Веснушки. Они находится на его лице с самого рожденья и в детстве даже нравились, но сейчас они излишне. Как можно держать в узде западные страны, когда ты выглядишь "мило". Тональный крем - это то, чем начал пользоваться Московский, примерно, с 90-ых. С утра, дома, на скрытие этого недуга, нет времени. Пробки, перманентно находящиеся в Москве, в этот момент играли на руку. Пока машины стоят и гудят, люди психуют и орут, Михаил растирает тональник по носу и щекам, прихлопывая спонжем. В дорогущий транспорт садится какой-то простой рабочий, около офиса выходит уже столица.   В машине находятся двое: сам Михаил и его любовь - Александр. Романов приехал в Москву несколько дней назад. Сегодня намечалось собрание для всех столиц федеральных округов, из-за чего на работу ехал и Санкт-Петербург. Через десять минут с начала пути они, снова, угодили в пробку, а значит время замазать следствие поцелуя солнца. - Саш, достань, пожалуйста, тональник из бардачка.   Романов открыл и начал рассматривать содержимое: документы, права, конфеты, пачка кофе, влажные салфетки, фотографии. - Ааа... тут нет. - Всмысле? - В прямом, Миш. Нет тут твоей косметики.   Московский не ожидал такого и сам нагнулся посмотреть, переворачивает там всё. Убедившись в правдивости слов, он сел прямо. - Странно... Не давно покупал...   На лице Северной столицы появилась хитрая улыбка, что, не сразу, но было замечено Москвой. - Что лыбишся?   Михаил стал догадывался, что случилось с его, совсем новой, покупкой из "Летуаль". - Саааш...   Он нервно постукивал пальцем по кожаному рулю. - Что такое, любовь моя?   С тем же выражением лица, поинтересовался Александр. - Где? Отдай назад. - Что "где"? Что назад? - Ты прекрасно знаешь о чём я.   Романов знал. Он, действительно поступил, слегка, подло. Хотя... Можно ли, желание любоваться натуральным лицом любимого, назвать, чем-то подлым? Вред-ли. Миша красив: хмурые, но в тоже время, добрые черты; самоуверенная улыбка; небесные глаза; пшеничные волосы. Всему этому его деревенские веснушки придают такую миловидность, что невозможно оторваться. Саша помнит, как в 18-ом, 19-ом и даже в 20-ом веке, Миша активно пользовался пудрой и представлял как тот чихает из-за щекотки в носу. Позже даже стал спрашивать его: “- Сколько раз чихнул сегодня утром, Свет мой?”, на что Миша или ворчал, или отвечал точную цифру, но это уже зависело от настроения Первопрестольной.   - Ну поищи, если тебе это так важно.   Санкт-Петербург демонстративно достал телефон, делая вид безразличия. - Саша...   Так же раздражённо продолжал Михаил. - Я не могу появится в офисе так! - Тссс...   Шатен прижал указательный палец к губам. - Не кипятись, Машенька: ты не чайник. - Хватит издеваться надо мной! Саша, верни быстро! - Да не буду я тебе ничего возвращать!   Александр оторвался от телефона, тоже повысив голос. - Сам ищи! - Сам - так сам!   Романов и среагировать не успел как Московский отстегнул его ремень и сильными руками перебросил на заднее сиденье. Михаил сначала рассмотрел кресло, потом заглянул в карман двери, за тем схватил сумку Саши и открыл, грубыми движениями распихивая и переворачивая содержимое внутри. Ничего нет.   Александр с интересом и недоумением рассматривал действия любимого. Ему, действительно, так важно замазывать эту красоту? А разве устрашать нужно именно внешностью? Можно же с эти справится показав свой характер и ставя высокомерных на место. Но... кто бы говорил? Творение Петра? Тот самый город, который даже в магазин выходит как на подиум или в высший свет?   Шатен поймал гневный взгляд. Нельзя было сейчас воспринимать его всерьёз. Это Миша, Машенька, Мишутка, но уж точно не Михаил Юрьевич. - Ты его себе в жопу засунул, что-ли? - Нет.   Через пару секунд Москва уже нависал над Питером, обшаривая карманы. Ни в брюках, ни в пиджаке тонального не было. Саша смело смеялся, в разъярённое лицо, которое было слишком очаровательным, что бы боятся. - Весело, да?   Миша угрюмо смотрел на Александра. Звонкий смех и яркая улыбка так шли этим кудрявым волосам, что раскидать по креслу, и нежно-серым глазам. Ярость испарилась, только любование было в голубых омутах. Петербург заметил этот взгляд и притих. Михаил аккуратно приблизился к любимому, нежно закрывая чужие губы своими. Саша ответил на поцелуй, запуская длинные, аристократические пальцы в блонд. - Тебе повезло, что я не могу на тебя долго злится...   Романов хмыкнул. - Вот таким я уродился. - Это мне и нравится...   Прошептал Михаил на уха и через секунду вцепился зубами в шею. От этого Александр ещё сильнее покраснел: щёки и уши налились кровью. Из губ вырвался лёгкий крик. Он медленно развёл ноги. Московский отстранился, рассматривая человека под собой. Грудная клетка Саши поднималась и опускалась, глаза были слегка прикрыты, губы разомкнуты. - Будешь просто смотреть? - А ты, что хочешь? - А ты не знаешь?   С усмешкой сказал тот. Миша снова поцеловал Петербург в губы, расстёгивая ремень на его брюках. После того, как пряжка звякнула, с Питерских бёдер стянули одежду. Блондин снял с правой ноги Александра штанину и бельё, оставив другую на левой, которую прижал к сиденьем. Первую ногу закинули на водительское кресло. Романов расстегнул верхние пуговицы на рубашке, показывая шею и ключицы. Москва наклонился, расцеловывая обнажённый участок, параллельно проводя ладонью по нежной коже промежности.   Ставя засос на шее, Михаил аккуратно ввёл первый палец. Всё прошло максимально гладко, Петербург полностью расслаблен, позволяя себе стонать ярче. Мозг начал обрабатывать ситуацию и слегка напрягся. - Какого..?   Москва ввёл ещё один палец убеждаясь, что внутри всё было достаточно влажно и растянуто. Александр усмехнулся, заметив недоумённый взгляд столицы. - А... всмысле..?   Шатен уже смеялся не сдерживаясь. - Что? Думал, что ты такой непредсказуемый?   Михаил замер, не меняя эмоции на лице. Такого не ожидал. Придя в себя, он за долю секунды садится между ног  Петербурга, подхватывает его бёдра и слитным толчком заходит. Александр вскрикивает с наслаждением. Блондин приближается к нему и смотрит в глаза, стоя на локтях. - Знаешь... от этого даже проще, Саш.   Он продолжает двигаться, но со средним темпом. Лица шатена касаются светлые волосы слетевшие с утренней укладки. Он поглаживал, волосы, шею, спину любимого, позволяя ему почти всё.    Их не заботило, что машина стоит посреди дороги. Гудки и крики водителей ни как не отвлекали. Если сильно захотят то объедут, все двери заблокированы, никто их не увидит в идеально затонированной машине. Только вдвоём в укрытие, в центре пробки.   Московский ускоряет движения. Больше не пугает тот факт, что кто-то может услышать. Они позволяют себе кричать, словно находятся в комнате со звукоизоляцией. От грубых толчков, Александр сам, словно едет, рубашка неприятно трётся об кожаное кресло. Романов ничего не может сказать, только с любовью смотрит на нависающего над ним блондина.   Оба чувствуют, что скоро закончат. Первый Михаил. Последний рывок, он останавливается, чтоб перевести дыхание. - Миш...   Слышится чуть ниже. Московский понимает, что сейчас от него просят. Глубокий вдох и он снова продолжает, но уже жёстче. Блаженственные крики шатена слышны отчётливее, чем несколько минут назад, но и они скоро затихают. Белая, вязкая жидкость растекается по коже. Блондин вынимает свой половой орган и падает на Александра. - Ты что творишь? - Сейчас, Саш... Дай отдышатся...   Петербург целует того в лоб и гладит по волосам. Михаил, словно, таял, примостившись на плече любимого.   Через несколько минут, тот самый, любимый услышал храп под ухом. - Миша!   Романов звонко ударил блондина по ягодицам. Сквозь ткань брюк звук передался не так хорошо, как хотелось бы Александру. Московский подскочил, озираясь и пытаясь вспомнить, что было последние несколько часов после будильника. - Саш? - Что "Саш"? Вставай давай! Мы на работу ехали!   Возмущался шатен, спихивая с себя столицу. Москва выпрямился и начал подтягивать свои брюки. - Бляяяять.... - Что такое? - Ты мне на штаны кончил...   Протягивал Михаил, рассматривая пятно. - Это ты на меня лёг, сам виноват. - Вот всегда я во всём виновен... - А ты как хотел? - Я...   Михаил огляделся, натягивая одежду до конца. - Хотел бы найти влажные салфетки. - В бардачке.   Москва потянулся вперёд, в то время как Саша, приводил себя в порядок, застёгивая одежду. И почему именно его стараются раздеть по максимуму? - Нашёл.   Блондин сел назад и вытащив салфетку, начал протирать свидетельство приятного времяпрепровождения. Романов тоже взял одну, оттереть пятна. Спустя минут десять, брюки обоих были чистыми и Михаил присел на водительское место. - Так...   Начал он, постукивая пальцем по рулю. - Где тоналка? - Вспомнил о ней?   Усмехнулся Александр. - Под твоим сиденьем.   Москва наклонился и достал заветную баночку. - Обшерстил всё, а самые простые места проверить забыл. - Ой Саш...   Он уже наносил лёгкий слой на веснушки, смотря в зеркало заднего вида. - Что "Саш"? Может именно по этому ты документы теряешь? Всех вокруг обвиняешь в пропаже, а потом находишь свои драгоценные бумажки у себя под задницей.