***
Когда зазвенели сигнальные чары, Люциус как раз дрых на кресле, откинув голову на спинку. На коленях у него лежал последний недочитанный Космополитен. Ранее лорд Малфой уже точно решил обзавестись парочкой неоновых гетров. Под длинной мантией совсем незаметно, а ему приятно. Несколько галстуков или даже славный кашемировый шарф тоже можно приобрести в маггловских магазинах, никто и не догадался бы. Северусу можно купить в металлических заклёпках косуху. А ещё Люциус купит ему другую пару гетров, чтобы потом таскать их у друг друга и весь день ходить и радоваться. – Люциус? - заспанный Северус дёрнул его за рукав, - Ты слышишь, где-то звонят? – Глупости, - сонно пробормотал Люциус, - тебе снится. – Мистей Майфой, я тозе слысу! – К вашему сведению, звон в ушах - частый симптом раннего склероза! - лорд открыл глаза и прислушался, - А нет, нет, прошу прощения, где-то точно звонят. Малфой лёгким движением палочки отключил звук и лениво потянулся. Северус, зевнув, скинул с себя тёплую мантию Люциуса, внутри покрытую мягкой Ангорской овчиной. – Спасибо, - сказал он, протягивая её законному владельцу. – Не бери в голову, ты мог замёрзнуть. В прихожей, связанные и недовольные, сидели двое магглов и их спящий детёныш. Гарри испугано прижался к зельевару и ручками крепко вцепился в чёрную мантию. Люциус приосанился, оправил белую блузку и подтянул ленту в волосах. Северус наоборот ссутулился и приготовился играть психа. Аконит, скорее от нечего делать, зашипел. – Да что вам всем от нас надо?! - закричала женщина, похожая на лошадь в светлом парике, - немедленно развяжите нас, пока я… – Петс, это что, ты? Женщина прищурила глаза и изучающе посмотрела на нарушителя спокойствия. Судя по тому, что брови у неё поползли вверх и лицо исказила гримасса ужаса, она догадалась. – С-снейп? - пискнула миссис Дурсль, у которой внезапно пересохло горло. – Рад, что ты помнишь. Дорогой, подержи, пожалуйста, зачем лишний раз травмировать ребёнка? Люциус едва успел перехватить Гарри. Аконит, движимый предчувствием, тяжело перепрыгнул на его плечо. Снейп, старательно изображая поехавшего, вразвалочку подошёл к Петунье и по-турецки сел напротив. – Да что вам от нас надо? Мы в жизни не лезли в дела всяких волшебников! Просто отстаньте от нашей семьи! - яростно зашептала Петунья, почти начиная плакать. – Петс, замолкни. Ты прекрасно знаешь, почему мы здесь. Что с мальчиком, Петс? Почему я прихожу, а ребёнок в таком состоянии? – А это не твоё дело! – Моё, ещё как моё. Благополучие будущих поколений - это всехнее дело. О чём это мы? Да! Петти, ты видела, что у ребёнка со лбом? Видела? – Видела. – И Что же ты сделала? Какая помощь была оказана ребёнку? Ты чего молчишь, гнида?! Чего ты взгляд отводишь?! – Я дала ему пластырь, - буркнула Петунья. – Пластырь? Замечательно. Вот я сейчас сломаю тебе ногу, и дам бодроперцевое! Ну да пёс с ним, на случай природа придумала меня. Скажи-ка мне, Туни, вы голодаете? Может, тебя этот вот жирный объедает? Может придушим его и утопим, пока не рассвело? Чего это ты бледнеешь? Не объедает? Тогда какого мордреда мальчик выглядит, как будто с рождения недоедал? – Он выглядит как нормальный ребёнок. – Это ты будешь соседским бабкам рассказывать. Почему ты недокармливаешь ребёнка? – Я кормлю его также за как себя. – Почему он ходит в рванине? – Дети часто пачкаются и рвут одежду сами. – Где его родители? На этом вопросе Петунью прорвало. – Да я понятия не имею! Приезжают ко мне, говорят: «Посмотри, Туни, твой племянник! Ой, Туни, мы не можем совмещать воспитание детей с работой! Ой, какая же наша работа важная! Самая важная во всей Англии! Ой, мы придумали! Присмотри пожалуйста за нашим сыном, Петти!» И уехали! Обещали всего на недельку, а он у нас третий месяц! Мне оно надо? А потом ещё и этот дед! Ты что думаешь, променяла бы я свой современный удобный дом на эту развалюху! Так нет, тут же намного безопасней! А Лили - сволочь, сволочь! Она мне всю жизнь испоганила! Ладно, думаю, вырасту - в жизни больше тебя не увижу! Так нет, она даже на мою свадьбу пришла! Без приглашения! С этим чёртовым Поттером! Он как оленину на столе увидел - весь разобиделся, оскорбился, видите ли! Скандал до ночи не утихал! А теперь мне ещё надо кормить его маленькую наглую копию! Вот скажи, мне это надо? – Не надо, - согласился Северус, - Не надо обиженным жизнью людям доверять жизнь других людей поменьше. Снейп встал и скрылся в коридоре. Через две минуты, пока лорд Малфой и миссис Дурсль играли в очень неловкие гляделки, он вернулся, на ходу скручивая Космополитен в трубочку. – Так как тебе в своё время никто не рассказал одну мудрую вещь, сейчас этим буду заниматься я. Северус лупил Петунью по лицу скрученным журналом, каждый удар разбавляя словом. – НЕЛЬЗЯ! ОТНОСИТЬСЯ! К ДЕТЯМ! НА! ОСНОВАНИИ! ТОГО! КАКИЕ!ОТНОШЕНИЯ! У ТЕБЯ! БЫЛИ! С ИХ! РОДИТЕЛЯМИ! МАЛЬЧИК! НЕ ВИНОВАТ! В ТОМ! КАКУЮ! ХЕРНЮ! ТВОРИЛ! ЕГО! ОТЕЦ! – Отец? - переспросил Люциус. – МАТЬ! ТВОРИЛА ЕГО МАТЬ! - проорал Северус, нанося завершающий удар. Выдохнув, он руками опёрся на колени. Журнал выскочил из рук и упал на пол. Бить людей Космополитеном - дело нелёгкое.***
– Мальчика мы забираем, - сказал Северус, глядя в окно на робкие оранжевые лучи, рождающиеся на востоке. Гарри задремал у него на руках, - есть у него свидетельство о рождении? – В тумбочке с левой стороны кровати. – Я схожу, милый! - Люциус торопливо пошёл на второй этаж. – Пидоры! - возмущённо выплюнула Петунья. – А ты завидуешь Лили из-за того, что у тебя нет магических способностей. Съела? – Гарольд Джеймс Поттер, родился 31 июля, почти четыре года назад, Лондон, ну, ясное дело, в Мунго. Предположительно полукровка, а почему предположительно? А, потому что первый магический выброс неустановлен. Ну что, Гарольд, пойдёшь с нами? – Угу. – Гарри с важным видом сидел на руках у Люциуса, пока у его личного ангела-хранителя верхние конечности были заняты свидетельством о рождении. Мама рассказывала ему про ангелов. Они выдавались в количестве штука на ребёнка и всегда приходили на помощь в трудных жизненных ситуациях. Гарри не сомневался - этот дядя с длинными чёрными волосами и большим носом пришёл к нему с неба. Крылья и нимб он должно быть спрятал в карман. – Ладно, Петс, славно было повидаться, надеюсь больше никогда в этот город не вернусь, пока-пока! - Северус подошёл к двери и взялся за ручку. В этот же момент со стороны улицы раздался крик «Бомбарда!» и дверь, будто пробка от шампанского, вместе с Северусом отлетела к параллельной стене. Рассветные лучи солнца ярко освещали фигуру Беллатрикс Лестрейндж. Ведьма с палочкой сестры наголо шагнула на порог и горящими от ярости глазами оглядела комнату. – О, вы живы! - в момент сменив эмоции радостно заулыбалась она. – Не твоими молитвами! - обиженно проскрипели из-за снесённой двери. – Мы думали, хоть трупы ваши адекватно похороним! Нарси, хули ты там жмёшься, заходи! – Я смотрела на розы! - Нарцисса, брезгливо скривившись, шагнула на порог. – Мы нечаянно! - вновь пробубнили из-за двери, - Беллс, помоги мне! Беллатрикс прошла в комнату и с лёгкостью откинула тяжёлую, обшитую металлом, дверь. Затем она, с не меньшей лёгкостью, подняла на ноги Северуса и хорошенько встряхнула его. – Ты, кажется, сломала мне нос. – Не в первой! – Скажи мне, он посинел? – Да не ссы, дорогушечка, никто и не заметит! – Как вы нас нашли? - Спросил Люциус. Гарри с интересом смотрел на ещё двух волшебниц, появившихся из неоткуда. – Да я с прошлого утра нацепила на вас следящие чары! - фыркнула Нарцисса, - Говорила же, вас одних и на Косую аллею отпускать боязно! *** Поппи Помфри была замечательным медиком. Поэтому пациентам приходилось сносить то, что целитель в процессе целительства не поскупится на желчные комментарии. Особенно когда дело касалось её не вполне официальных клиентов. – Дверью? Ну что ты, дружочек, для тебя масшатаб не тот, - медведьма сбрызнула второй тампон Рябиновым отваром и подала его Северусу. Тот вставил его в нос и зашипел от боли, - Тебе бы следовало сломать нос как минимум о королеву-мать! – Ты можешь просто дать мне костерост? Обязательно издеваться? – Буду я ещё его на тебя тратить! - фыркнула она, пальцем постукивая по носу пациента. – Так-то говоря, у официальных поставщиков на два галеона дороже, поэтому костерост вам тоже варю Я-А-А-А-ПОМФРИ, ТЫ СОВСЕМ УЖЕ? - ведьма, одним движением заправского коновала, вернула Снейпу прежнюю форму лица, - ОБЕЗБОЛИВАЮЩЕЕ МОЁ ГДЕ? – Да ладно, там делов на две секунды. Полежи смирно минут десять, пусть кровь остановится. – Я встану и, АУЧ, тоже что-нибудь тебе вправлю. Ыу, больно как! Без обезболивающего! Мадам Помфри только фыркнула и шутливо погрозила Северусу пальцем. В это же время Гиппократ Сметвик, самый молодой и перспективный врач во всей больнице святого Мунго, пытался справиться с юным мистером Поттером. Помочь ему пытались мистер и миссис Малфой, немного мешала процессу слоняющаяся по кабинету Беллатрикс. – Где мистей Снейп? – Юноша, прошу, мне только надо вас осмотреть! – Я хотю к мистею Снейпу! – Юноша, вы можете пару минут посидеть на месте? – Хотю мистея Снейпа! – Не один ты! - хмыкнула Беллс, пихнув локтем Люциуса. – Беллатрикс! – Что Беллатрикс? Я молчала. Ценой нечеловеческих усилий, трёх испорченных комков нервов и полутора коробок Розового кокосового льда было выяснено, что если адекватно кормить Гарри и пропить курс зелий, в котором «штатный зельевар Малфой-мэнора» и сам в состоянии разобраться, через месяц-другой из него вырастет обычный, адекватный своему возрасту магический мальчик. – То есть, в принципе, ну в принципе, мы могли бы дойти до этого и сами? - спросила Беллатрикс, втихарца дожёвывая кокосовый лёд, который не успел сгрызть Гарри. – Не скажите, меня смущают проблемы со зрением. Но с этим лучше показаться специалисту, - Сметвик на пергаменте писал рекомендации по варке зелий. – Где мой мистей Снейп? - Гарри прожевал розовый лёд и снова взялся за своё. Мистер Снейп обнаружился в комнате отдыха. Он озабоченно крутился перед зеркалом, осматривая свой профиль. – Мне кажется, он выглядел по другому. – А мне кажется, ты просто придраться повод ищешь! - огрызнулась Помфри, недовольно шурша страницами старой книги. – Севеюс! - Гарри кинулся к своему «мистею» на руки. Тот ласково потрепал мальчика по голове и уже привычным движением усадил на руки. – Я скойо выясту обытьным малсиком, ты знав? – Я не сомневаюсь, Гарри. Когда гости ушли, Гиппократ обессиленно улёгся на тот же диван, на каком Поппи тренировалась в кустарной пластической хирургии. – Как ты их выносишь? – Да ладно тебе. Они славные, когда узнаешь их получше, - медведьма заботливо накрыла целителя пледом и вернулась за книгу. – Что читаешь? – Гюго, «Собор Парижской Богоматери». Хорошая книга. – Эта та, где цыганка отходила какого-то судью кнутом? – Архидъякона. Да, она самая. *** – Северус, он недоедал? - шепнула Нарцисса на ухо Снейпу, пока Гарри урабатывал пятую порцию ростбифа. Тот кивнул головой, качнулись чёрные пряди. Маленький Поттер ел, диковато глядя на всех, чтобы убедиться, что никто не отберёт еду. Жевал быстро, сидел, сжав в кулак вилку, максимально близко притянув к себе тарелку. Другой рукой он до побеления сжимал ладонь Северуса, которого не желал отпускать ни на минуту. Полный набор столовых приборов, разложенный прямо перед ним, грубо игнорировался. Так в Малфой-мэноре ели либо дети, которых ещё не убедили в том, что нельзя использовать одну вилку, она же нож, для обеда, дессерта и помешать кофе, либо Северус, убеждать которого было бесполезно. – Гарри, с этим тебе лучше не торопиться, - сказал Северус, когда домовики принесли чай, а Северусу Добби подал кофе, - он горячий. Пока чай остывал, Гарри принялся за уничтожение печенек. – А почему мне нельзя целую пачку? - возмутился Драко. – У тебя я - не мразь, - фыркнула тётя Белла. *** Ванная Гарри понравилась. Она была большая и тёплая. Хранитель быстренько наволшебничал разноцветных пузырьков и всяких игрушек. Его Аконит сидел на бортике и фыркал, раздувая пену. – Он воловал у меня телвяков, - наябедничал Гарри. – Он дурак, - пояснил мистер Снейп, - Не обижайся на него, он в целом хороший. Просто у него мозг размером с фасолинку. Гарри устроил себе целое представление с участием сводной флотилии китов и лягушек, пока мистер Снейп рылся на полках в поисках шампуня, который мог бы справиться с землёй и паутиной. Мыться Гарри тоже понравилось. Его хранитель обладал на диво ласковыми руками, приятно массирующими голову. Потом он заколдовал мягкую мочалку, и пока она щекотно мыла Гарри, он тихонечко напевал: A man like that was hard to find but still can't get him off my mind! Is it sad? Then, when he happens to was free he said he really fancy me! Not too bad! One day we’ll leave, we think we’ll go To Provence house or Monaco. We’ll spend old age with love and fun, Warmed by the rays of soft French sun! Гарри сразу понравилось, как звучит его голос. Такой, будто глубокий и совсем как у важных дяденек, но весёлый и добрый. Воду пришлось менять раза четыре. Северус тихо кивнул себе, серьёзных повреждений или гематом он не увидел. Конечно, была справка от целителя, но малоопытные врачи-грачи любят потом разводить руками и охать «Ну как же так, недосмотрели! Ну как же так, недоглядели!». Когда смываемая с Гарри вода перестала смешиваться с грязью и мыльной пеной, Северус перекрыл кран, вытащил ребёнка из ванной и замотал его в новенькое махровое полотенце. – Тебе не холодно? - участливо спросил он, тщательно вытирая волосы мальчика полотенцем. – Неа, - ответил тот, смотря на зельевара влюблёнными глазами, - Тепей ты будис моим папой? Северус закашлялся, подавившись слюной. – Не думаю. Но я точно найду тебе ответственных и любящих родителей. – Обесяес? –Клянусь. Хочешь, дам непреложный обет? Позовём кого-нибудь и всё сделаем по уму. – Неа. Ты вот так пообесяй. Гарри протянул ему руку с оттопыренным мизинчиком. – Эта самая сельёзная клятва на свете! Хранитель засмеялся. – Серьёзней непреложного обета? – В мильён тысять раз! - Гарри не знал, что такое этот «непреложный обет», но поверьте, по сравнению с клятвой на мизинчике он сравнится разве что с играми в песочнице. – Клянусь найти тебе принимающую, обеспеченную и достойную семью магов, в которой ты будешь чувствовать себя любимым и счастливым. Северус аккуратно потряс конструкцию из его длинного костлявого мизинца и маленького мизинчика Гарри. – Держи, малыш, - тётя Нарцисса протянула Гарри мягенькие тапочки в виде белых зайчиков с ушками и хвостиками. Гарри сидел в бело-зелёной клетчатой пижамке, тёплых носочках и теперь тётя одевала его ножки в тапочки. Вокруг него впервые за долгое время суетились взрослые. Его ангел, дядя Люциус, тётя Нарцисса и тётя Беллс. – А где майсик? - громко спросил Гарри. – Какой? – У вас бый майсик. Такой, бйондин. – Драко? - спросил Мистер Снейп. – Аха. – А он дело говорит. Где Драко? - спросил хранитель у остальных. Может, они тоже ангелы? – Да обижаться ушёл! - Беллатрикс махнула головой, отбрасывая непослушные пряди. – В смысле обижаться ушёл? – В смысле обиделся и ушёл. Сказал, что этого мы любим больше и обиделся, - Белла кивнула на Гарри – Вы что, совсем идиоты? - спросил Северус, вставая, - Про Беллс я и так знаю, Нарцисса, Люциус, я к вам обращаюсь! Вы что, даже не поговорили с ним? – Зачем? - искренне удивилась Нарцисса. – О чём? - спросил Люциус. – Да вы совсем оху..кхм..офонарели? Вы представляете, какой это стресс для трёхлетки? Вам что, своего детства было мало? Северус кинулся к дверям, но всё же обернулся и крикнул: – Гарри, я ненадолго, не волнуйся! *** – Вы меня, всхлип, больсе не вюбите. Драко зарылся в перину в заброшенной комнате Офелии, прижимая к себе мистера Каддлса. Крёстный лежал рядом, так, чтобы Драко мог взять его за руку. – Мы очень любим тебя, Драко. – Вы тепей вюбите Гайи. – Мы всё ещё любим тебя. – НЕ ВЮБИТЕ! – Расскажи, совёнок, на что ты обижен. – ЕМУ ДАЙИ ЦЕВУЮ КОВОБКУ ПЕТЕНЕК! А ТЫ ДАВ ЕМУ МОИ ПЛАВУСИЕ ИГВУШКИ! А МАМА ДАВА ЕМУ МОЮ ОДЕВДУ! ТЕПЕРЬ ГАЙИ - ВАС СЫН, А МЕНЯ ВЫ НЕ ЮБИТЕ! Драко захныкал и подполз к крёстному. Плакать всегда было удобнее в его футболку. – Ты хочешь поплакать или поговорить? – Поговойить, всхлип. – Драко… Мы, я, мама, папа и даже твоя тётка - тебя очень любим. Но вчера я нашёл мальчика, которого до этого никто не любил. – Это, хнык, Гайи? – Да. Понимаешь, у него нет мамы и папы, - Северус прижал Драко к себе, а тот обнял крёстного за тонкую талию, - и его воспитывала тётя. Она плохо к нему относилась, и мы решили забрать его к нам. – Он - сивота? – Вероятно. Подумай, если бы ты рос в семье, где тебя никто не любит, было бы грустно? – Да. – Поэтому мы уделили Гарри чуть больше внимания, чем тебе. Но мы не должны были так делать. С нашей стороны это было некрасиво. – А Гайи сейсяс плохо? – Нет, сейчас он в норме. Драко, можно я тебя попрошу об одолжении? – Каком? – Пожалуйста, не злись на него. Он такой же как и ты, маленький мальчик. Злись на нас, мы поступили плохо. Прости пожалуйста. – А потему вы дайи ему мою одезду?– Этому тоже нет стоящего оправдания. Мы просто растерялись. Понимаешь, у Гарри совсем нет никакой одежды. – Никакой? - Драко округлил глаза и бровки вздёрнул вверх. – Никакой. А ещё его очень плохо кормили. Не воспитывали, не хвалили и не играли с ним. – Какой узас. Драко уже не плакал, но всё ещё грустил. – А я сьмогу с ним подлузыться? – С Гарри? Конечно сможешь. Предложи ему поиграть во что-то. – А в зелезную довогу? – Почему нет? Все любят железные дороги. – Можно войти? - дверь скрипнула, на порог нерешительно вошла Нарцисса. – Входи, Нарси. – Мой хороший, - мама присела на край кровати, - извини нас, пожалуйста. Мы не хотели обидеть тебя. – Мамотька, - Драко с радостью переполз из объятий крёстного в объятия мамы, - А де папотька? – Люциус… Он остался. Но ему тоже очень жаль! Драко сам открыл дверь в детскую комнату. Гарри сидел на его кровати и смотрел в пустоту, на ней же дремала Беллатрикс. Люциус читал первую попавшуюся книгу. Если Гарри не читали, он начинал активно интересоваться, куда вдруг подевали его драгоценного мистера Снейпа? Читать один за другим рецепты зелий от язвы и модификации их в зависимости от региона, Малфой уже устал, даже слегка хрипел, когда в детскую решительно и по-хозяйски вошёл Драко, за ним скромно прошмыгнули Сев и Нарцисса. – Сын, я был неправ. Не держи зла… Драко важно кивнул отцу, нахмурил бровки и громко протопал до кроватки, пыхтя, забрался на неё и строго посмотрел на Гарри. Тот неловко потупился. – Меня зовут Длако Майфой. Когда papá станет совсем стайеньким, он подайит мне этот особняк. – Спасибо сын. – А есё мне подаят павйинов и моя зена будет ходить в мамином земцюге. Ты будешь со мной двужить? Драко решительно протянул свою ладошку. – Ховосо, - тихо сказал Гарри, пожимая руку. Маленький блондин выглядел довольным. – Это мистей Каддлс. Он - настоясий медведь. С ним игвать мозно тойко мне. Но если ты попвосишь, я дам тебе поигвать немножко. – Спасибо. Дети некоторое время сидели молча и смотрели друг другу в глаза. – Ты хотес поигвать в зелезную довогу? - спросил Драко. – Хотю. – Нам нужно будет научить его адекватно представляться, - фыркнула Нарцисса Люциусу на ухо. – А кстати да! - при всех своих замечательных качествах, Снейп обладал очень уж хорошим слухом и громким голосом, - Если он каждое знакомство будет начинать таким перечислением регалий, его рано или поздно побьют. Гарри с улыбкой во все 19 зубов катал по рельсам маленькую копию «Хогвартс-экспресса». Драко властелином восседал над платформой 9.3/4 – ДЗОООНС! Это сто такое? Потему на йельсах пьяные валяюся? А ну убейи это немедйено! Пйемии йишу, падъюка! Оба Малфоя и Снейп одновременно поперхнулись. Северус нервно захихикал. – Что, смешно тебе? Это же ты так говорил! - Нарцисса ногой пнула Северуса по коленке. – Ауч! Я это говорил, когда мы играли в железную дорогу, а Драко спал! Взрослые дружно обернулись на Беллатрикс. Она спала на кровати Драко, обняв подушку и прижав к себе ноги в тапочках. Вьющиеся прядки очень трогательно падали на лицо. Да и в целом, со смытым макияжем и в домашнем нежно-зеленом платье Белла выглядела очень даже миленькой. – Ну, пусть поспит, потом её поругаем, - решила Нарцисса и мужчины согласно закивали. *** Измельчали Принцы, измельчали. К такому выводу Октавиус пришёл, пролетая по Малфой-мэнору в поисках наследника рода. Если бы у Октавиуса в его двадцать четыре года была такая шикарная личная лаборатория - он бы спал прямо там. Положив голову на новый стол из ярры, сидя на крутящемся стуле жемчужно-белого плюша. И уж точно он не уснул бы в полвтретьего утра. О нет! Будь он жив, молод и полон сил, в это время он бы неотлучно стоял бы у котла, изобретая, Изобретая и ИЗОБРЕТАЯ! Что - он решил бы потом. В ближайшей комнате (если пройти через потолок лаборатории на второй этаж) дрыхла пышногрудая блондинка в возмутительно прозрачной ночной рубашке. Бесстыдница во сне откинула одеяло на другой край кровати, а подол пижамы задрался, почти открывая колени. Октавиус сделал вид, что плюнул, и полетел дальше. В соседней комнате, взявшись за руки, на кровати, слишком огромной для ребёнка, спали двое мальчишек. Черноволосый свернулся в клубочек, а светленький миленько обнимал брата. Октавиус было умилился, но вовремя вспомнил, что нечего баловать детей. Что из них может вырасти, прости Моргана! Времени на рассматривание курчавой няньки, спящей на софе и трогательно накрытой чёрной мужской мантией, экс-лорд Принц тратить не стал. Драгоценный и единственный наследник обнаружился в объятиях Люциуса Малфоя. Молодые люди спали на кровати, накрытые пуховым одеялом, основательно переплетясь конечностями. Какой позор. Если Абраксас в курсе, то Октавиус преставится повторно, от стыда. Принц устроил тело перпендикулярно полу, принял позу а-ля столичный граф и громогласно возопиил: – ОТКРОЙТЕ ОЧИ, МОРДРЕДОВЫ ПОДЛЕЦЫ!!! – МОРГАНА ВСЕМОГУЩАЯ!!! - заорал Люциус, за секунду доставая из-под подушки палочку и направляя её на духа. Внук излагал свою мысль на непонятном языке, но в целом набор звуков «DATSUKABLATY» смысл передавал чётко и перевода не требовал. Толстый чёрный нюхлер, высунув морду из-под одеяла, злобно и громко зашипел. – Ты что тут забыл? - Северус перешёл на родной английский. Из языка Антонина он в основном разбирался в ругательствах. Долохов зимними вечерами подробно рассказывал про семантику и суффиксальное образование слов. За работу «Влияние нецензурной лексики на усиление действия боевых заклинаний», он в своё время получил Докторскую, - тебе не надо там, Блэков терроризировать, цепями греметь? – НЕ ЗАГОВАРИВАЙ МНЕ ЗУБЫ, ПОЛУКРОВКА! ГДЕ АМУЛЕТ? – Не волнуйтесь, он у меня, - Люциус мрачно вытащил из-под кружевной сорочки Лунного полоза, продетого сквозь шёлковый шнурок, висящий у Малфоя на шее. – ТЫ, О НАСЛЕДНИК РОДА ПРИНЦ, ОБЯЗАН БЫЛ НА ИСХОДЕ СОЛНЦА ЯВИТЬСЯ В МЭНОР ДЛЯ УПОКОЕНИЯ МОЕЙ ДУШИ!!! - Малфоя Октавиус игнорировал, и орать был согласен только в сторону внука. – Так ты не говорил… – Пустые формальности! – Вы чё тут орёте? Там дети спят! - дверь открылась, и в проём сунулась кудрявая башка Беллатрикс.***
Принц-мэнор, несмотря на всю запущенность, выглядел вполне ничего. Огромный сад порос сравнительно молодыми дубами и соснами лет под восемьдесят. – А кто за этим ухаживал при твоей жизни? - спросила Беллатрикс, перелезая через пересохший фонтан. – Никто! - фыркнул Октавиус, указывающий путникам дорогу к особняку. – Оно и видно! - Северус решительным движением пнул сапогом куст чертополоха и раздражённо одёрнул ночную рубашку. Люциус шёл сквозь чащу сада не возникая. Сад Принцев выглядел очень печально. В своё время о месте явно заботились. То, что сейчас стало зарослями, раньше было живыми изгородями. Кусты даже сохраняли контуры изначальной геометрии. Пересохшие фонтаны изначально были украшены прелестными статуями, от которых сейчас остались лишь обломки. Деревянные беседки рассохлись, застеклённые оранжереи разбились, чугунные фонари покрылись ржавчиной. Из-за разросшихся шиповника и ежевики приходилось идти, слегка придерживая длинными пальчиками подол ночнушки. Времени переодеться им не дали. Его парень в присутствии летающего деда гордо шёл по земле, прихлёбывая из кружки-непроливайки Драко кофе. Когда только успел. – Ты нафига у ребёнка отобрал? - спросила Беллс, тапком отпинывая ежевику, порвавшую ей платье. – Она удобная. А ну сиди! - Снейп подтянул Аконита обратно к себе на плечо. Нюхлер не мог усидеть спокойно. Отчётливо пахло и звучало едой. Запах сырости и плесени и тонкая мелодия комариного писка означала одно - пауки. Жирные и аппетитные. Особняк выглядел соответственно саду. Огромный, в прошлом чудаковатый, но ухоженный дом теперь лишь разваливался и гнил, лишённый крепкой хозяйской руки. К двери вело большое осыпающееся крыльцо. В прошлом оно было вымощено мраморной плиткой, но сейчас об этом напоминали только разноцветные осколочки на бетонных ступенях. Дверь была гостеприимно распахнута. – Выглядит как ловушка, - сказал Северус, проходя в дом. Сразу после того, как он вошёл, из дверного проёма мгновенно вылетели острые железные копья и вонзились в дверную балку. Беллатрикс, которая почти шмыгнула следом, осторожно отошла назад. Кудрявая прядка, прижатая остриём к доске, обратно выскочила, лишившись приличного куска волос. – Какого хрена? Дед! – Это не моя вина, - Октавиус, давно позабывший проблему дверей и замков, спокойно просочился через стену, - Не я придумал эту систему. – Да посрано! - взвизгнула Белла, - мог бы предупредить! Октавиус пожал плечами. – Как только я упокоюсь, ты возьмёшь в лаборатории оборотный ключ. Докоснёшся до копий и они исчезнут, - он обращался, очевидно, к внуку, хотя и не смотрел ни на кого конкретного. – Северус, мы будем ждать тут! - Люциус протянул сквозь копья ладонь. Снейп поймал её и сжал в холодных руках. – Спасибо, Люц. Я постараюсь побыстрее. Тонкая девичья рука пролезла почти полностью и ласково похлопала друга по нюхлеру. – Не ссы, нормально всё будет! - Беллс действительно не умела поддерживать, но ради близких старалась изо всех сил. Лаборатория Октавиуса была весьма ничего. Примерно как у Экридзиса, когда малолетнего Северуса Снейпа под руки привели туда в памятный первый раз и велели творить и варить. Даже свой призрак был. Экридзис периодически шатался по дому и сетовал на проклятых государственников, нагло вторгшихся в такое прекрасное мрачное место. Северус в принципе не возражал. Маразматичныц бубнёж обычно никому не мешал. Только иногда, ближе к полнолуниям, на Экридзиса находило и тот завывал, горько хохоча гремел цепями и нудел под руку: – Кто так нарезает корень валерианы? И скорлупу грифона ты толчёшь неправильно. Не трогай подсвечник, он мой. О, как низко пала магическая общественность, если мы допускаем до котла полукровок! Неужто эти полулюди способны разлить по бутылкам известность, заварить славу или… Первым от этого уставал Долохов. Ему грохот мешал погружаться в классическую литературу и писать черновик диссертации. Обычно Северусу кричали пригнуться и, убедившись, что тот скрылся под столом, швыряли в духа кристаллами каменной соли. Принцевскую лабораторию от Азкабанской главным образом отличало то, что в первой по центру стоял операционный стол, на котором валялось прикрытое тканью тело. К пожилому истощённому мужчине было присоединено невообразимое количество трубок. Разноцветные составы из колб и капельниц питали вены, истыканные катетерами, текли в надрезанную грудную клетку, поступали в мозг через выбритые участки головы. – Ты это сам с собой сделал? – Да, - буркнул Октавиус. – И сколько ты тут лежишь? – Долго. – Ясно, подробностей мы не дождёмся. Два вопроса: Что делать и почему я? – – Лаборатория Принцев пустит работать в себя только Принца! - назидательно сказал бывший лорд, - Это кровная магия. Сложная вещь. – Проехали. Скажи мне, старая ты калоша, если я просто выдерну все эти трубки, ты сможешь наконец сдохнуть? Октавиус завис в воздухе, пальцем постукивая по гнилой губе. – Должно сработать. Северус закатал рукава, для удобства пересадил Аконита в ворот рубашки, но только он обхватил пальцами первый катетер, словно из ниоткуда раздался крик: – НЕ СМЕЙ, МАГГЛОВСКОЕ ОТРОДЬЕ! Из темноты, освещая комнату, выплыл ещё один призрак. Старуха в драном плаще, накинутом поверх вполне себе новой мантии. Белёсые, без зрачков, глаза лучились яростью. В лаборатории почему-то резко стало очень холодно. – НЕ СМЕЙ ЕГО ТРОГАТЬ! ТЫ УБЬЁШЬ ЕГО! – СТАРАЯ ВЕДЬМА! - окрысился дед, - Я МЁРТВ УЖЕ ДВАДЦАТЬ ДВА ГОДА!!! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ МНЕ УЙТИ ЗА ГРАНЬ!!! – ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЖИВ! ЖИВ И С ПОМОЩЬЮ ЭТОГО ПОЛУКРОВКИ МОЖЕШЬ ВНОВЬ ВЕРНУТЬ СЕБЕ КОНТРОЛЬ НАД СВОИМ ТЕЛОМ!!! «Этот полукровка» в моменте чувствовал себя крайне паршиво. От холода его уже потрясывало, ко всему в один миг разболелась голова. Родственники на такие мелочи внимания не обращали. – РАДИ ЧЕГО ТЫ СТОЛЕТИЯМИ ЗАСТАВЛЯЛА НАС СТРАДАТЬ, МНИМАЯ ПРОРОЧИЦА!!! – Я НЕ ВИЖУ ТВОЕЙ СМЕРТИ ЗДЕСЬ, ОКТАВИУС ПРИНЦ!!! «Твою налево», подумал Снейп, опускаясь на пол. Замёрзшие мышцы болели. Челюсти отдавались зубной болью. Аконит вылез из рубашки и тревожно принюхался. Хозяин тяжело дышал, лоб , несмотря на холод, покрылся испариной. Нюхлер поднял бошку вверх - духи увлечённо ссорились, не обращая внимания на своего потомка. Смерть этого гада Октавиуса слепая может и проглядеть, зато Аконит прекрасно видит смерть хозяина. Всплеск тяжёлой некротической энергии люди в принципе переносят плохо, а если она ещё и кровная… Мальчик может и не пережить. – Аконит… - хозяин почувствовал отсутствие тепла и ослабшей рукой потянулся в сторону размытого чёрного комка - в глазах плыло. Нюхлер нежно потёрся головой об руку и побежал к выходу. Без помощи тех двоих снаружи он не справится. В коридорах огромного поместья Принцев было легко запутаться. Аконит прекрасно ориентировался по запаху, но здесь… К запаху в домах, где многие поколения живут сильные маги, трудно приспособиться и начать различать - некромантия пахнет кровью, внутренними органами и воском от свечи. Колдомедицина - антисептиком, бинтами и ноткой садизма. Боевая магия пахнет гневом и гордостью. Артефакторика и Магозоология были слишком сложны для выделения конкретного аромата. Зельеварение для Аконита всегда пахло хозяином - шоколадом и парфюмом Люциуса. Но здесь оно пахло не так. В четвёртый раз пробегая мимо портрета некоей «Энолы Соор Принц», Аконит выдохся и тяжело привалился к стене. Вот так он и пробегает все сроки. Сейчас Северус там помрёт, запасной блондинистый хозяин не захочет искать золото, потом перестанет есть и помрёт, а потом от горя помрёт и Аконит. – Эй, мелкий! - позвали с портрета. Аконит привстал на задние лапки и вытянул морду. – Я здесь, - Энола Соор помахала нарисованной маслом рукой, - поверни от гобелена с оборотнем направо. Оттуда ты сможешь выйти к чёрному ходу. Нюхлер благодарственно махнул головой и резво побежал в сторону гобелена. Многие маги-змееусты дают своим ползучим спутникам имена на их родном языке. Шласандраашэс всю жизнь думала, что она такой фамильярности никому не позволит. Но один раз худенькая незрячая девочка со сгорбленной спиной назвала её Бусинкой и спросила, не хочет ли она жить с ней в большом замке. И Шласандраашэс поплыла. Целеста стала ей не просто хозяйкой - она была ей дороже жизни. Когда хозяйка в окружении мужа и троих детей умирала, она шепнула любимице: «Наше с тобой время ещё не пришло.». С тех пор прошло пять сотен лет, Бусинка отъелась, вытянулась метров до пяти и всё чаще и дольше дремала в нише за гобеленом с оборотнями. Почуяв запах шерсти и золотых безделушек, Бусинка открыла жёлтые глаза и зевнула. Нюхлера это очевидно деморализовало, и тот попытался сбежать, испуганно визжа и сквернословя. Нюхлеры в принципе не отличаются культурой речи. – Не ори-шсс - Прошипела Бусинка, в несколько колец обвивая чёрную тёплую тушку. Язык нюхлеров был крайне прост для изучения, Бусинка выучила его, когда Целеста ещё не окончила Хогвартс. – Пиздец! Змея! - завопил нюхлер, отчаянно дёргаясь, - Охуеть мирное поместье! – С-с-сегодня я не голоднас-с-с, - протянула Бусинка, сильнее сжимая нюхлера в кольцах, - зач-ш-шем ты приш-ш-шёл? – Я? Я, бля, никуда не приходил! Это у хозяина! Да! У моего хозяина проблемы с тутошними родственниками! Отпусти, я ж задохнусь нахуй! – С родс-с-ственниками? - Бусинка заинтересованно махнула кончиком хвоста, - Рас-сказывай… – Тебе не надоело? - мрачно спросил Люциус. – Нет! - Беллс, сжимая в руках палочку Люциуса, в очередной раз попыталась выломать прутья своей любимой Бомбардой. Не удавалось, - Ты чё сидишь, как сова под ступефаем? – Я волнуюсь, - Люциус поморщился от глупости метафоры, - Так делают, когда кем-то дорожат. Тебе этого не понять. – Да куда мне, убогой! - Беллатрикс сдалась и с обиженным видом уселась на крыльце, скрестив на груди руки. Пару минут аристократы сидели молча, пока Люциус не почувствовал, что Белла пытается порвать ему подол пижамы. – Люц… - испуганно зашептала она, - Люц… Да ёптать, Люциус! – Чего тебе? - раздражённо отозвался тот. Там змея. Огромная, к Моргане, змея! У гриффиндорцев и слизеринцев всё же было что-то общее. Большинство из них до усрачки боялись символов своих факультетов. Нет, были конечно слизеринцы, читающие своим змеям сказку на ночь, подтыкающие одеяло и целующие их в лобик, были и гриффиндорцы, разъезжающие на львах (откуда только откопали) верхом, гладящие их по пушистым бокам и безбоязненно засовывающие голову в пасть, но таких было меньшинство. Огромная, ярдов в пять, змеюка, аккуратно заползла на крыльцо и широко раскрыла пасть, шипя. Оттуда, весь слюнявый, выпал Аконит. – Ну всё. Снейп, очевидно, был вкуснее, - нервно хихикнула Беллатрикс. Люциус всхлипнул. Змея приветственно поклонилась и зашипела. – Ты знаешь парселтанг? - тихо шепнула Беллс. – Нет. Но дома были учебники – Ну, и на том спасибо, очень они нам помогли. – Мне кажется, они не понимают нихуя, - сказал Аконит, отряхиваясь. – Так укажи им по-своему! - огрызнулась Шласандраашэс. Бусинкой она была для своих. Аконит не стал придумывать сложных пантомим. Он просто вцепился в подол ночной рубашки и изо всех нюхлерских сил потащил Люциуса в сторону. Когда Люциус, Аконит и ещё два заинтересованных лица обогнули огромные полдома, взорам их открылась неприметная дверка, наполовину уже опустившаяся под землю. Беллатрикс даже не пришлось вторично отбирать у Малфоя палочку, она просто выбила её ногой и с лёгкостью просочилась в дверь. Люциус, скривившись, свалился следом. Бусинка с Аконитом на загривке завершила процессию и захлопнула дверь чешуйчатым боком. В лабораторию вела сеть запутанных коридоров, освещённых только люмосом в металлической змеиной пасти да поблескивающими в темноте глазами-Бусинками. В лаборатории было два тела. Одно, тощее и обтыканное трубками, валялось на полу. Другое, недовольное и накрывшее плечи лабораторным фартуком, сидело на операционном столе. В руках тряслась кружка с чем-то хвойным. Над сидящим телом висели призраки: слепая старуха с крайне виноватым видом и снобски-мрачный Октавиус. – Моргана всеблагая, Северус! Люциус за секунду оказался рядом со столом и, не зная, что можно сделать, с испуганным видом схватил свою любовь за плечи. Аконит деловито взобрался на стол и сам улёгся на колени хозяину. – Я в порядке, дорогой, не волнуйся. Аконит, ты ты чё такой мокрый, купался что ли? - Снейп подвинулся и приветливо хлопнул по столу, - Будешь чай с можжевелово-кедровым сиропом? Шикарно помогает от последствий кровной некромагии. Люциус присел, недоверчиво глядя на второго прозрачного персонажа. Северус устало прилёг на Малфоевское плечо, а Малфой чисто машинально приобнял своего парня. – Ты можешь исполнить ритуал и идти отсюда? - влез куда не просят Октавиус. – Какой тебе ритуал? - взорвался Снейп, - Мы пришли, дорогие мне люди на улице мёрзли в одних пижамах! – Я скорее в платье, - заметила Беллс. – Вот эта в платье. Я тут полчаса сидел, вы двое только орали друг на друга! Если вы мне по существу сейчас не скажете, что нужно сделать, Я ПРОСТО К ХЕРАМ РАЗОБЬЮ ЭТОТ АМУЛЕТ! - Северус вытащил его из кармана . Змея засияла ярко-зелёным светом. – Лунный полоз! - вытянув сухие руки, прошептала старуха, - Только наследники рода Принцев… – Да вы задрали с вашим родом Принцев! Нате, держите, господа наследники! Снейп вытянул руку и разжал её, отпуская Полоза вниз, прямо в направлении деда. Только золотистый амулет коснулся истощённого тела, раздался хлопок, в глаза представителям живого мира ударил яркий свет, а потом они с удивлением обнаружили себя припечатанными к стенам. – Всё. Как только выберемся, адским огнём сожжём это место, - устало выдохнул Малфой, отклеившись от стены. – Давай, - Северус закинул руку Малфоя себе на плечо, и они сделали пару неуверенных шагов. На полу, вполне живой и здоровый, сидел Октавиус и, ворча, отдирал от себя трубки. Беллатрикс, отпавшая от стены раньше тормознутых мужчин, нашла на одном из столов здоровый, тяжёлый такой котёл. Подняв его над головой, она тихонечко кралась в сторону деда с намерением всё-таки его упокоить. Раз так просил. – Чем-то поменьше, - попросил Северус. – Что, чем-то помень… - не успел спросить Октавиус, как послушная девочка Беллочка что было силы ударила его котлом поменьше. – Мы его убили? - поинтересовался Люциус после недолгого молчания. – Нет, с ним всё будет в порядке, - Бабулька Принц печально пыталась погладить Бусинку прозрачной рукой, - У вас есть на примете знакомые, которые его могут приютить? – Ну… - Северус задумался, - есть пара человек, которые этого заслуживают.***
– Всё-таки я рада, что Октавиус уезжает. Достал! На дворе светало. Для транспортировки бесчувственного тела из закромов поместья была вытащена метла. Беллатрикс, бегавшая за ней, за это время мило пообщалась с сопровождающей её Целестой, оказавшейся вполне славной старушкой. Узнав, что девочка шестой год перебивается с палочки зятя на палочку сестры, бабушка от сердца оторвала свою настоящую Принцевскую реликвию, палисандр и сердечная жила дракона. Она отлично легла в руку Беллс, поскольку и новая, и предыдущая владелицы отличались лёгким безумством и страстью причинить боль всем, кто их расстроил или разолил. – А это кровь? - Беллс пальцем потёрла кончик палочки. – Аха, - Целеста была занята, она кончиками пальцев водила рядом с лицом внука и отмечала поразительное сходство с Принцами в целом и с собой в частности, - Я выколола глаза Якобу Певереллу. Чего вы затихли? А нехер было выкаблучиваться. «Целеста, ты уничтожаешь саму идею мантии-невидимки!», «Целеста, ты смелая девушка, двигаешься к званию магистра не смотря ни на что!» «Целеста, я тоже не вижу в моих шутках ничего смешного!» Ну я и решила, пусть попробует жить по-моему. Кудрявая, не прекратишь хихикать - отберу палочку! Беллатрикс мигом умолкла и с двойным усердием продолжила привязывать Октавиуса к метле. – Севушка, мой ты хороший, можно вопрос? - Спросила Целеста, ладонью гладя воздух рядом с головой своего непосредственно потомка. – Конечно, бабуль, - «Севушка» был очень доволен найти хотя бы одного адекватного родственника. – А этот твой Люциус, ты с ним так, по-дружески кувыркаешься или вы осознанные мужеложцы? Всем, включая Аконита и исключая Беллатрикс, стало неловко. – Мы вполне осознанные, - осевшим голосом сказал Северус. – Да, - Люциус закивал, но вовремя понял, что бабуле не видно. – Ну хвала матушке Моргане! До чего радостно! – Серьёзно? Ты не подумай, я рад, что ты меня поддерживаешь, но… Ты правда рада? – Ох, мой хороший, я так рада, что неправильно поняла то видение! – Какое? - всем внезапно стало интересно. Целеста склонила голову на бок и сломаным фонографом забормотала:В веке, когда простец полетит выше, чем метла, и навеки загонит лошадь свою в стойло, нарóдится последний из Принцевского рода. Змеёй он выползет из ворот замка, змеёй обагрит ошую руку. И медный луч солнца погаснет, невозвратно оставив его во тьме. Рассечённое чело смертельным ядом в жизнь его просочится, сердце наизнанку вывернет и раны гнойные разбередит вострым ножом. И прожив жизнь несчастливую и короткую, сгорит он в огне, и не будет никем из смертных и бессмертных любим и обласкан. И вороны споют ему панихиду, а зеленоглазая лисица спать будет на тёплой его могиле.
На этот раз проняло всех. Казалось, проникнулся даже отключенный Октавиус. – И ты всё равно чему-то рада? - с потерянным видом спросил Северус. – Ты ведь меня слушал, верно? Последний из Принцевского рода, значит, ты не оставишь родных потомков! Я-то думала, ты в правду проживёшь безрадостную жизнь аскета, а ты всего-навсего квир! Будто камень с души свалился! – А вся остальная часть, про мою печальную жизнь и мучительную смерть?– Не забивай голову, мой хороший! Большая часть любого пророчества - это полнеший бред! Пророк от сумасшедшего отличается тем, что умеет выкалывать что-то стоящее! А большинство из признанных провидцев и вовсе были алкашами, если не хуже! – А ты? - влезла Беллатрикс. – Я от рождения слепая, мы пророчествами занимаемся скорей как хобби. *** В доме 12 на площади Гриммо творилось натуральное светопреставление. – Экспульсо! - прокричал Октавиус, и из палочки вырвался сноп синих искр. – Протего! - Абраксас вовремя отразил чары, - Умоляю, Октавиус, давай поговорим! – До чего славные оладьи! - Нарцисса отхлебнула чаю и серебряным ножиком отпилила ещё кусочек. – Право удивительно, как домовые эльфы раскрывают свои таланты, если их не бить! - Вальбурга ласково пододвинула племяннице тарелку с птифурами, - Кушай, девочка моя, кушай. – Орбис! - Октавиус с лёгкостью увернулся от Петрификуса Тоталуса авторства страшего Малфоя. Огромной силы смерч, угрожающе воя, двинулся на Абраксаса. – Репело Инимикум! Протего Максима! Фианто Дури! - волшебника закрыло прочным щитом. – Как Регулус? – Скоро полезет первый зуб. Не могла бы ты попросить вашего зельевара? Я читала о паре специальных зелий… А впрочем, это скорей к нему. А что с Драко? Глаза Нарциссы загорелись. – Недавно он впервые поделился своей игрушкой сам! Представляете, тётушка? – Замечательно, ma cherie, замечательно! Октавиус отчаянно швырял в щит бомбарду за бомбардой, пока Абраксас трусливо увещевал: – Прошу, мы можем решить вопрос миром! Никому ещё Принцы не прощали предательства! Бомбарда максима! – Так что между ними произошло? - между делом спросила Нарцисса, сидя с Вальбургой на диване. Сама леди Блэк умиротворённо вязала маленькую зимнюю шапочку. – Понятия не имею, родная. Мужа разговоры об этом ранят. Я стараюсь их не поднимать. Тот, кто варил Вальбурге целебные зелья, мог бы по праву собой гордиться. Ведьма ещё никогда не была столь спокойна и столь счастлива. Маленькая дочка как будто лечила две рваные раны на сердце. – Круцио! – Протего! Ступефай! – Не попал, изнеженный лох! Круцио максима! – Протего! Обскуро! – Что ты умеешь, кроме своего протего? Адское пламя! – Агуаменти максима! Лорд Малфой, мистер Снейп и миссис Лестрейндж этого безобразия не видели. Дойдя до комнаты Регулуса (первого) все трое уснули на широкой кровати. Северус и Люциус спали под одеялом, Белла - над одеялом, около них. Аконит, чувствовавший себя как никогда прекрасно, упёр охотиться на мух. Гарри и Драко сидели под столом, наблюдая за двумя сумасшедшими стариками, приподняв расшитую скатерть. Мама Нарцисса и бабуля Вальбурга ушли вязать в гостинную, а мальчики остались посмотреть. Малышке Регулус мальчики разрешили остаться, при условии, что она не будет орать, а будет мирно сидеть позади них и слюнявить кубик. – Ты долзен стать моим бватом. Гарри кивнул. Малфои ему нравились. У них был большой дом, ему разрешали играть с игрушками и даже не орали. Недавно они позавтракали оладьями у бабушки Драко, а смешной человечек с большими ушами налил им какао. – Я умоляю, не держи на меня зла! – Не смей умолять о прощении! Мою ненависть ты заслужил сполна! Абраксас пытался переговорить с другом, будучи связанным светящейся зелёной цепью. Октавиус орал, по пояс закованный в глыбу льда. – Ты долзен стать мне бватом, - важно повторил Драко, с заумным видом тряся погремушку Регулус. – Нейзя, - вздохнул Гарри, - Я не могу выйезти из зывота твоей мамы. – Я потерял дочь! Единственную нитку, которая удерживала меня от падения в пучины безумия! А ты только и порхал вокруг Офелии! – Когда пришло твоё письмо, ОФЕЛИЯ БЫЛА МЕРТВА!!! – Тогда ты будес сыном моего кйёстного. – Мистея Снейпа? – А он не пьётив? – Конесно нет! Он меня осень вюбит! И тебя будет вюбить и вевеять! – А как это сдевать? – Мама говойит - «Лутсый способ добиться товка от мусины - сказать пйямо». – То есть, «Мистей Севеюс, а не станете ли вы моим папой?» – Да, - с видом знатока согласился Драко. Регулус, решившая, что неплохо бы поесть, начала тихонечко хныкать. Драко и Гарри, не сговариваясь, выскочили из под стола и на первой космической скорости побежали искать себе убежище. – Дети, помогите нам! Позовите взрослых! - крикнул Октавиус. Добрая душа Гарри было обернулся, но Драко схватил его за руку и потащил из столовой. Он знал, взрослые сейчас придут. И когда они обнаружат, что мальчики наблюдали за дуэлью, да ещё и втянули в такое опасное дело Регулус, ничего хорошего от них ждать не стоит. *** Сбросив вздорного старика часов в пять и решив в том же доме заночевать, Люциус за шесть часов успел выспаться. Его драгоценный зельевар в этом с ним был солидарен. Было что-то крайне приятное в том, чтобы просто лежать в кровати, и чтобы тебя никто не трогал. – Как ты думаешь, мы потянем двоих детей? - спросил Люциус, выдёргивая одеяло из под спящей Беллы. – В смысле по деньгам? Так мы и шестерых потянем. Мы при желании можем весь Хогвартс усыновить, включая преподавательский состав. – Я про наши моральные силы. Иногда мне кажется, что мы не можем нормально воспитать даже одного Драко. – Люц, поверь мне, Драко очень классно воспитан. Да, мы периодически ошибаемся. Но все родители периодически ошибаются. Мы ещё хорошо справляемся. Драко, по крайней мере, знает слово спасибо и умеет самостоятельно чистить зубы. Уже неплохо. Люциус вздохнул. – Так ты думаешь, мы потянем двоих? – Все эти годы мы тянули Беллатрикс, Аконита и стадо павлинов, и ещё одного потянем. Дверь скрипнула. Люциус и Северус по инерции закрыли глаза и притворились спящими. По пушистому серому ковру раздались тихие мягкие шаги. Затем два очень низких человека взобрались на кровать и, добредя, уселись около Люциуса. – Papá, ты спис? - поинтересовался тоненький детский голос.Сплю, - согласился Люциус. – А Севеюс? - спросил другой голос. – Я тоже сплю. Они не спят, - сообщил первый голос второму. – Вы главное не орите, тётя Белла спит по-настоящему. Гарри перелез через Люциуса и упал около мистера Снейпа. Мальчик прокашлялся, набрал воздуха в грудь и выдал: – Мистей Севеюс, а вы станете моим папой? – Да пожалуйста. Гарри был настроен на более долгое уговаривание. Но такой расклад его тоже устраивал. – Завтра же сходим в Гринготс и оформим документы, - сказал Люциус, обнимая Драко и накрывая его одеялом, - Какое хочешь второе имя? Мне нвавится имя тёти Нарциссы! – Ладно, об имени можем подумать и потом. На первом этаже шёл долгий трогательный разговор между двумя старыми друзьями, при посредничестве двух средней циничности ведьм. В подвале старый эльф месил тесто на пирожки. А в спальне Регулуса Блэка на четвёртом этаже маленький Гарри спал в объятиях своего Хранителя. Он этого ещё не знал, но с этого дня у него начиналась новая жизнь. Беззаботная, счастливая, положенная каждому ребёнку жизнь.