***
Все пионы состоят из кварков и антикварков первого поколения, поэтому они обладают нулевыми ароматами, как явными, так и скрытыми: странностью S, чарованием C, прелестью B′ и истинностью T.
***
Сонджу крадётся по отелю как вор. Нет, у него есть полное право здесь находиться, и он несёт договоренное в уговоренное место — его ждут… По крайней мере, он на это надеется. И всё же он чувствует себя преступником, покушающимся на святое. Казалось бы, ждущий его — человек как человек. Но — нет. Ключ-карта с тихим писком открывает дверь. Сонджу просачивается в приоткрывшуюся щель и закрывает дверь, прижавшись к ней спиной. Сердце колотится, как на первом свидании… которого никогда не было. Может, это оно и есть? Его не встречают. Сонджу проходит в гостиную шикарного номера с панорамными окнами и видом на вечерние огни, ставит пакет на стол, достаёт вино и еду, которая больше похожа на полноценный обед, чем на закуски. Из ванной комнаты перестаёт доноситься шум воды, и вскоре оттуда появляется взъерошенный Ибо в спортивных штанах, на ходу натягивающий футболку на ещё влажное тело. — О, хён! — Привет. Я тут принёс… — Ага, я вижу, обед на семь персон. — И вино. Я выбрал… — Вижу. Ибо кивает и ставит на стол такую же бутылку. — Я тоже. — Ты… — Помню. Ибо обходит стол и останавливается перед окном. — Красиво, да? — Красиво. Сонджу смотрит только на Ибо. Он делает робкий шаг, потом ещё, протягивает руку, касаясь предплечья… — Я скучал, — говорит Ибо, резко оборачиваясь и сокращая оставшееся расстояние. Смотрит, будто бросая вызов. Успокоившееся было сердце снова начинает частить. — Я думал, ты будешь голоден… — Я голоден. Ибо кладёт на грудь Сонджу раскрытую ладонь, и сердце вбивается в неё сквозь рёбра. Ладонь скользит под ворот пиджака к плечу, вторая вторит ей — и пиджак соскальзывает по тонкой ткани рубашки. Ибо не глядя бросает его на спинку стула, прижавшись к груди Сонджу — и больше нет ни сил сдерживаться, ни оснований, ни сомнений. Сонджу обхватывает лицо Ибо и целует голодно и жадно. Он пьёт его, касаясь губами шеи, стараясь не оставлять следов — Ибо подставляется, одновременно толкая, и Сонджу пятится, не отрываясь. В районе спальни свет приглушён — Сонджу полностью дезориентирован в пространстве и целиком отдаётся ведению Ибо, пока не упирается в огромную кровать. Ибо расстёгивает его брюки — и те послушно спадают вниз. С трусами приходится повозиться, и Сонджу успевает вынырнуть из широкого выреза рубашки. Ибо поворачивается к нему спиной, становится на четвереньки и заползает на кровать, пока Сонджу стаскивает с него штаны, под которыми не оказывается белья. Ибо переворачивается на спину и заводит руки за голову, выставляя себя напоказ — Сонджу забирается следом, любуясь, подныривая ладонями под футболку, оглаживая впалый живот, дуги рёбер, касаясь сосков, вызывая дрожь. Он почти стягивает с Ибо футболку, но когда она оказывается на запястьях, тот прихватывает её край. Сонджу вглядывается в лицо, считывая, правильно ли он понял, кивает и наматывает футболку на запястья, вкладывая кончик в спелёнутые пальцы, а потом целует и целует — руки, шею, грудь, живот, бёдра, многострадальные колени, косточки на щиколотках, загрубевшую кожу на пятках, натёртые мизинцы — ему хочется забрать всю жесть, которая стала причиной… Он мнёт, гладит и снова и снова целует, пока Ибо не начинает нетерпеливо ёрзать и звать… — Хён… Сонджу выпускает изо рта пальцы ног, подтягивается выше, лаская и целуя разведённые в стороны бёдра, оглаживает талию, забирается под спину, спускается ниже, обхватывая и сминая упругие ягодицы и стонет, утыкаясь носом в пах. Он лижет и целует налитой член, обхватывает губами ствол и дразнит головку. Ибо то толкается ему в рот, то извивается, уходя от прикосновений. — Хён, я хочу тебя в себе! Ибо почти хнычет, и Сонджу буквально истекает нежностью к этому капризному ребёнку. Он касается мягкого смазанного входа, толкается пальцами и легко входит двумя. Ибо шире разводит ноги, и Сонджу почти совсем забывается, едва успевая вспомнить про презервативы, которые где-то там, в пиджаке… Ибо замечает эту заминку, тянется к изголовью и выуживает из-под подушки несколько пакетиков — часть из них теряется на пути к Сонджу, и он не успевает сосчитать. Раскатывая презерватив, Сонджу будто отстранённо думает о том, что это стандартный — не для Ибо. Тот заказывает онлайн какие-то импортные оптом, под свой размер… Дальше мысль ускользает, когда он толкается внутрь — и теперь накрывает осознанием, что вот он, в Ибо, который стонет и зовёт его… Сонджу склоняется и целует этот зовущий рот, сплетается языком с языком, обнимает, обхватывает под спину и толкается всё сильнее и сильнее. Ибо дёргает рукой, и Сонджу перехватывает его запястья, удерживая над головой, другой рукой поддерживая ногу под коленом и заставляя Ибо стонать и скулить, пока он доводит его до оргазма. Ему самому чтобы кончить достаточно просто позволить себе это — того, что он сейчас с Ибо, более чем достаточно. Когда он старается аккуратно вынуть опадающий член, Ибо перехватывает его руку. — Ты не уйдёшь? — Только сполоснусь. — Мгм. Сонджу старается вернуться как можно быстрее, счёт идёт на секунды. Ибо обвивает его собой, а потом его живот урчит раз, другой… — Ты ел сегодня? — Не ел. Некогда было. — Надо поесть. — Надо… — Я принесу. Сонджу очень нравится местная кухня и он с удовольствием скармливает Ибо эти кулинарные шедевры один за другим, пока Ибо не начинает сонно моргать и зевать, утыкаясь ему в плечо. Тогда он обнимает его, целует брови и закрывающиеся веки, дрожащие ресницы, укутывает собой, набрасывая поверх них лёгкое летнее одеяло. Глубокой ночью Ибо просыпается с гулко колотящимся сердцем — страх одиночества накатывает волной, которая отступает, когда он видит руку, на которой лежит, и слышит за спиной мерное дыхание. Он прижимается спиной к Сонджу, а тот в полусне обхватывает его, притягивая к себе. И всё же страх не отпускает целиком — Ибо кажется, будто их встреча ему приснилась. Он трётся, чувствуя возбуждение Сонджу. — Хён. — Мм? — Хён, я хочу, чтобы ты кончил в меня. — Мм… что? — Я хочу… — Зачем? Тебе потом… — Я так хочу. Пожалуйста, хён. Мне нужно. Не то чтобы Сонджу нужно было уговаривать — голоса Ибо более чем достаточно для… всего. Он гладит, мнёт, толкается и целует, целует… бесконечно. Кончать в Ибо — это что-то запредельное. Такого не бывает, потому что не может быть никогда. Но вот оно, здесь и сейчас. Ибо выдаивает его, пульсируя в собственном оргазме — и Сонджу заканчивается не только как человек, но как идея — он рассыпается в ничто, без остатка. Днём им разлетаться в разные города, в разные страны. Неизвестно, когда они смогут увидеться в следующий раз — и тем более без посторонних глаз. Неизвестно, как будет Ибо… Сонджу и в этот раз не знал, чего ждать — он просто очень-очень хотел… И сейчас… Сейчас Ибо снова засыпает в этих руках. Завтра в дороге будет некомфортно, завтра у тела не будет сомнений, что всё это было взаправду. На как долго хватит этих ощущений?***
— Ты привёз вино? — Твоё любимое. — С чего вдруг? — Хён приходил, принёс. — Две? — Вторую я купил. — Готовился к встрече? — Угу. — Чего ж не выпили? — А мы… не пили. — И долго вы с ним… не пили? — До утра. — Мм. И мои презервативы тоже пригодились? Размер подошёл? — Подошёл. Сяо Чжаню нравится цвет вина. И вкус конкретно этого — тоже. Наверное, красиво будут смотреться винные капли на белой стене — он почти слышит звонкую песнь разлетающихся осколков. Благо, бутылки две — одну не жаль. Он ищет в себе гнев, обиду или хотя бы досаду — но их нет. Он смотрит на сведённые брови Ибо, на его упрямо поджатые губы, на решительный взгляд — и единственное, чего ему сейчас действительно хочется, это разгладить морщинку, залёгшую между бровей. Его бесит то, что он не зол — а ведь он должен. Кому — непонятно. Но ведь не может же быть так… как есть. Или как минимум не должно быть. Должно — не должно… Сяо Чжань так устал быть вечно кому-то что-то должен… Можно, он просто будет? Ладно, он не может сердиться на Ибо — но на Сонджу? Как можно сердиться на того, кому так сильно нравится то же, что и тебе? Сяо Чжань смотрит на бутылки его любимого вина. На две бутылки. Его вина.***
Истинность, как и все прочие ароматы, сохраняется в сильном и электромагнитном взаимодействиях, но не сохраняется при слабом взаимодействии.
Благодаря сильному взаимодействию образуются ядерные силы, с помощью которых могут образовываться стабильные системы — атомные ядра.
***