⋇⋆✦⋆⋇
Ночь окутала землю своим чарующим мраком, но душный воздух всё ещё нёс в себе печальное напоминание о дневной жаре. Лето не спешило уступать своё место осени, и его тепло ещё витало вокруг. Миюки медленно переступила через калитку, ведущую в уютный внутренний дворик поместья Ренгоку. Луна, сверкая своим серебряным светом, освещала путь, окрашивая силуэты деревьев таинственными бликами. В такие моменты наико казалось, что она становилась частью ночного пейзажа, где время с содроганием замирало, приглашая к размышлениям под защитой ночного неба. Миюки остановилась и глубоко вздохнула. В тот момент единственное, о чём она могла мечтать, — это родная прохлада вершин гор, где ветер нёс звонкие ноты свежести, оставляя после себя ощущение бодрости. Много воды утекло с момента нападения змея. С каждым прожитым годом, мир менялся непреклонно. Миюки, стремясь сохранить иллюзию обычного человека, обращалась к магии вороны, дабы расти наравне со всеми человеческими созданиями. Сегодня она уже не та девочка Кавасаки, которой была всего пару лет назад, а повзрослевшая прелестная девушка. И хоть время неумолимо проходило, в её сердце часы навсегда остановились, изредка напоминая о том, кем наико являлась на самом деле. После столкновения со змеем, хозяйка гор начала более глубоко понимать человеческую природу. Незаметно для себя она приблизилась к миру людей, вникнув не только в его устройство, но и став его частью по собственной воле. Теперь она осознавала сложность жизни охотников. Конечно, наико знала о существовании этой организации задолго до встречи с Кёджуро и прекрасно понимала, что охотникам она, как и любая демоническая нечисть, была врагом. Однако за всю свою долгую жизнь Миюки ни разу не имела возможности познакомиться с истребителями поближе. Похоже, судьба решила помочь ей исправить этот пробел. За прошедшие годы женщина узнала много нового, завела разнообразные знакомства, что заставляло её на короткий миг забывать свою истинную природу. Чего делать кошке ни в коем разе было нельзя. Потому что она — горное существо, не человек, и никогда им не станет. Хотя эти мысли и вызывали странное смятение в её сердце. Но это не важно. Главное, что она приблизилась к дому Ренгоку, как и хотела, и выяснила много интересного для себя. Например, она узнала, что Рука — наследница богатой семьи, которая, сбежав из дома, вышла замуж за истребителя. А Шинджуро — потомственный мечник с отвратительным характером, и, несмотря на это, у него было очень много друзей и товарищей. Почти каждую неделю кто-то навещал поместье Ренгоку, что вызывало у Миюки лишь желание фыркнуть. Хотя сама она тоже была постоянным гостем в этом доме — но по совсем иным причинам. Она приходила по важным кошачьим делам, а не как эти люди! Погружённая в раздумья, Миюки вдруг вздрогнула, услышав приближающиеся шаги. Звонкий детский голос прозвучал совершенно неожиданно, разбив монотонность момента: — Сестрица! Где ты была? Это был Сенджуро — маленький мальчик, чьи глаза извечно сверкали радостью и невинностью. Миюки с трудом узнавала в нём малыша, которого когда-то качала на руках и кормила из бутылочки вместе с госпожой Рукой. Взросление Сенджуро напоминало о быстротечности детских лет, о том, как стремительно маленькие дети взрослели и уходили из-под крыла родительской любви. Однако в глазах Кавасаки он всё ещё представал хрупким, самым крохотным созданием, что она когда-либо встречала. Ребёнок быстро привязался к девушке, следуя за ней по пятам, как верный хвостик. Это умиляло. — Я ходила за молоком, — ответила она весело, уже оказавшись в неловких объятиях ребёнка. Именно благодаря Сенджуро Миюки полюбила объятия. Раньше она не видела в них ничего особенного, но теперь они стали частью некоего ритуала по обмену приятным теплом. Сенджуро, с его детской невинностью и искренней любовью, научил Миюки чувствовать ценность каждого момента и прикосновения. И теперь, обнимая важных для себя людей, она ощущала не просто физический контакт, а душевное единение — нечто глубокое и ценное. Улыбка ласково осветила лицо Миюки, и она нежно погладила мальчика по голове. — Интересно, когда вернётся братец Кёджуро… Юный Сенджуро с детской непосредственностью принял из рук Кавасаки бутылку молока, вызвав у спутницы трогательную улыбку. — Не тревожься, с ним все будет в порядке. Хотела бы она сама в это верить. В душе Миюки всегда царило беспокойство. Как же она могла позволить этому ребёнку ступить на путь своего отца? Ей помнилось, как трепетало её нутро, когда наико узнала о грядущем испытании на истребителя. Всю её кошачью сущность, всю её нежную пушистость, охватил тогда холодный ужас. Она столько лет берегла своего Кёджуро, чтобы он стал жертвой ужасных демонов. Миюки не могла больше контролировать Ренгоку, как раньше. Если прежде мальчик всегда находился на её владениях, то теперь он вырос и отправился в одиночку исследовать этот опасный и холодный мир. «Теперь я понимаю поддразнивания вороны… Этот Кёджуро… Вырос он! Лишь восемнадцать лет ему исполнилось на днях, а не более!» Она, конечно, могла следовать за ним, приняв облик кошки. Однако сейчас наико попросту не могла оставить свои земли надолго. Слишком опасно было отлучаться, ведь… — Матушка говорит, что в этом году снова будет неурожай… Мир вокруг стремительно увядал. Земли, находящиеся под покровительством кошки, становились неплодородными. И это касалось не только её владений, но и всего мира. Если бы это была простая засуха, Миюки не переживала. Но вместе с природой слабели и мистические чары демонов, что означало катастрофические последствия, невидимые для простых смертных. Миюки не понимала истоки происходящего. Она стала беспокойной, как и вся нечисть. Природа погибала, а это значило, что неоткуда было черпать энергию. Мир ослабевал. Именно поэтому несколько лет назад разрушился камень, удерживающий змея. И, значит, грядёт нечто более страшное, с чем кошка может и не справиться своими силами. — Кто знает, — задумчиво произнесла хозяйка. Улыбнувшись друг другу, Миюки и Сенджуро направились по извилистой тропинке, ведущей к просторному жилищу, окружённому ухоженным садом. Кошка сделала вздох полной грудью — в воздухе расползался сладкий аромат зелени, душистых трав и цветущих растений, призывая усталый разум к отдохновению в их благоухании. В тот момент на пути возник прихрамывающий глава дома, лицо которого украшала неизменная безмятежная ухмылка. Мужчина махнул рукой и осторожно зашагал в сторону тихих ребят. — Дочь, купила молоко? — прозвучал его бодрый хохот. Говоря о Шинджуро, последний уже как год не являлся истребителем — ушёл в отставку после того, как получил ранение ноги и не смог избавиться от хромоты. По Руке сложно было сказать со стороны, но кошка заметила, что хозяйка дома была в какой-то степени рада подобному стечению обстоятельств. Конечно, ведь она всегда переживала за своего супруга. Однако теперь тот был дома, и её сердце спокойно. Странные создания, эти люди. Выйти замуж за мужчину, чья жизнь висит на волоске — это же всё равно, что закрыть глаза перед грозящей бурей. И всё же, не ей, Миюки, судить о безрассудстве… Ведь и она сама не лишена странных поступков. — Но я не ваша дочь, — ответила она, ощутив неловкость. «Что за привычку взял… Так меня называть!» — Кого это волнует? — ответил он, как бы заканчивая разговор. Миюки задумчиво взглянула в сторону, прикусив губу. Шинджуро, как и все проживающие в этом доме, казался ей загадочным. Ей было непонятно, что творилось у него на уме. Наико ощущала, что хозяин дома не полностью доверял кошке, хоть и радушно принимал её в свой дом. Каждый раз, когда их взгляды встречались, она чувствовала, словно её испытывали — но с какой целью? Вероятно, несмотря на отставку, природное чутьё у истребителя никуда не делось. Он всё ещё был талантливым мечником, который мог в любой момент раскусить кошку, стоило той расслабиться. Тем временем глава дома окончательно приблизился к наико и сыну. Одной рукой он придерживал начатую работу — деревянную конструкцию, которая должна была стать частью интерьера дома. Свободной ладонью мужчина погладил мальчика по волосам. Взглянув на Миюки, он внезапно одёрнул руку и, застав кошку врасплох, резко растрепал её волосы. Миюки, привыкшая к подобным выходкам, ответила на такой неожиданный жест фырканьем, которое вскоре перешло в смех. Мужчина присоединился к её хохоту. — Ну что, пойдём? — со смешком отозвалась кошка. И троица бодро зашагала в дом, оставив позади себя вечерний сад, окутанный тайнами и нежностью.⋇⋆✦⋆⋇
В дверях дома вошедших встретила атмосфера тепла и уюта. Воздух был богато пропитан ароматом приготовленного ужина, приглашая гостей на пир. Шаг за шагом они направились к кухне, где в деловом ритме хлопотала хозяйка дома над каждым блюдом. В сердце Миюки замерцали тёплые лучики радости. Она ощущала благодатное спокойствие, которое окутывало её мягким покрывалом добра. В этом доме, где каждый сантиметр был пропитан заботой и любовью, кошка нашла свое убежище от суеты мира за прошедшие годы. Несмотря на то, что мороз гор был наико всегда по душе, в поместье Ренгоку ощущалось нечто особенное, понятное только одной Миюки. Привыкнув к мирной жизни в этом уголке земли, она нашла своё место, где каждый вздох наполнялся благодарностью за прожитое время. Но чем дольше Миюки находилась среди Ренгоку, тем сильнее она ощущала страх потерять всё это. В это время Рука взяла корзину с яркими фруктами и свежими овощами, выращенными на её собственном огороде, и принялась их чистить. — Как замечательно, что вы все пришли, — отозвалась она, не оборачиваясь. — Ужин уже почти готов. Тихо напевая незамысловатые мелодии, женщина окунула фрукты в прохладную воду. После чего осторожно ножом она нарезала овощи на деревянной доске. Рука улыбалась сама себе, наслаждаясь моментом простоты и гармонии, который ей подарила эта вечерняя рутина. От былой хвори не осталось и следа — женщина была абсолютно здорова. — Миюки принесла молоко, — звонко воскликнул Сенджуро. После чего он с серьёзным видом передал матери бутылку. — Опять дорогой заставил нашу гостью выполнять домашние обязанности, — сказала она наигранным сердитым тоном, вызвав у всех присутствующих улыбку. В сознании каждого, включая саму Миюки, витала ясность: Кавасаки уже давно переросла свой статус обычного гостя в поместье Ренгоку. Девушка могла беззаботно пребывать здесь неделями, и никто не возразил бы против этого. В прошлом, без сомнения, подобное стечение обстоятельств вызвало бы удивление. Однако настоящее пребывание Миюки стало для всех настолько естественным, что её отсутствие здесь, у Ренгоку, казалось бы странным. И это несмотря на то, что у Кавасаки «был свой дом» — по крайней мере, так гласила легенда, которую удобно придумала сама хозяйка гор. На лице наико мелькнула ласковая улыбка. — Всё в порядке, мне не трудно. Рука нравилась Миюки. Эта женщина обладала особым внутренним спокойствием, которое убаюкивало кошку. Сначала наико чувствовала себя неуклюжей рядом с женщиной, но когда Кёджуро начал уходить на разные миссии, женщина и хозяйка удивительным образом сблизились. Госпожа Ренгоку всегда могла понять гостью без слов, и за это Миюки была ей благодарна. — Милая, подойди ко мне, — тепло сказала она, после чего протянула миску с нарезанными яблоками. — Угощайся. Кошка довольно хмыкнула и перехватила угощение, ощутив себя приручённым зверем. За это её часто ругала ворона — из дикой горной наико Миюки превратилась в сытую, ленивую кошку. Последней даже спорить не хотелось — в подобном образе жизни отчего-то хозяйка находила для себя давно потерянный покой. Да и в чём беда, если она самую малость позволит себе побаловаться среди людей? Ведь для такой, как Миюки, подобные забавы — молниеносный миг. «Пройдёт пятьдесят или даже сто лет, и ничего от всего этого не останется… — подумала она, ощутив необычную тяжесть в груди. Всякий раз, когда наико задумывалась о коротком человеческом веке, в сердце плескалась необъяснимая для неё горечь. — Можно позволить себе побыть среди людей… Ещё немного». С этими мыслями кошка взяла в руки тарелки с ужином для членов семьи и шагнула вместе с госпожой Ренгоку к столу. Спустя мгновение зазвучали лёгкие шорохи ткани кимоно, когда все собрались вокруг низкого столика для трапезы. На традиционных подносах уже были разложены разнообразные блюда из рыбы. Аромат свежего риса наполнил комнату, смешиваясь с нежным запахом душистого чая. Тонкие палочки ловко перекидывали кусочки сашими. В мисках парил ароматный мисо-суп. Полушёпотом присутствующие обращались друг другу, наслаждаясь гармонией и вкусной едой.⋇⋆✦⋆⋇
После ужина, когда последний кусок рыбы был съеден, Миюки, взяла на себя заботу по уборке стола. Рука благодарно улыбнулась ей, выражая свою признательность. Закончив со всеми делами и оставив хозяев дома в уютной гостиной, кошка направилась во внутренний двор поместья. Среди изящных кустов и цветов, в её сердце зазвучала мелодия спокойствия. Шуршание листьев, пение птиц, всё вокруг дышало гармонией, умиротворяя её нутро. Хозяйке нравилось вечерами коротать здесь время — это было её особенное место. Как и его. — Ты задержался, — прошептала она, скользнув взглядом по фиолетовым цветам. «Глупый… Кёджуро». — Прости меня, Миюки. Наико обернулась. Взгляд её встретился с тем, кого она так долго ждала — мечником, чью душу она знала лучше, как ей казалось, чьей-либо. Родной тёплый взгляд пронзил её сердце, вызвав волну нежности и радости. И в ответ на эту светлую эмоцию, Миюки не смогла удержать свою радостную улыбку, которая ярко засияла на лице. Эта искренняя улыбка, так редко появляющаяся на её губах, была предназначена только для него — для Кёджуро, чьё присутствие наполняло грудь особенным искрящимся теплом. С течением времени, их связь укрепилась, тонкими нитями переплетая сердца. Миюки видела, как из мальчишки вырос мужественный защитник, готовый идти сквозь огонь и воду против демонов. За пару лет он вытянулся и стал значительно выше, и теперь Миюки приходилось запрокидывать голову, чтобы поговорить с ним. Его тело окрепло, плечи расправились, став широкими. Лицо обрело резкость черт. В движениях уже не было былой неуклюжести и неловкости, они обрели уверенность. Кёджуро стал опорой и верным другом, в чьи руки можно без страха вверить свою душу. «Душу… Которой у меня нет и никогда не было…» Из-за этого страх услышать звон колокольчиков только сильнее сковывал сердце наико. Быть может, он раздастся на закате глубокой старости Ренгоку? В это время его взгляд бегло скользнул по её изящным чертам лица. Кёджуро нервно закусил вздрагивающую губу, словно желая удержать в себе всплеск чувств, который захлестнул его совершенно внезапно. Лицо мечника порозовело, глаза блеснули неестественно ярко. Он судорожно выдохнул, смотря в лицо Миюки странно горящими глазами. Наико вздрогнула, непонимающе обведя взглядом Ренгоку. В последнее время он начал вести себя странно, вызывая в сердце кошки смятение. Ей всегда казалось, что их понимание достигло предела, и связь была непоколебима. Но недавно в воздухе стали ощущаться странные колебания, напряжение, которое скользило между ними, как невидимая нить. Его взгляд, обычно столь весёлый и решительный, теперь стал иным — он устремлялся с необычным волнением. Кёджуро резко стал робок, скромен и мил. Кошка не чувствовала в мечнике опасность, а скорее нечто странное, что заставляло её слабо дрожать. Миюки понимала, что что-то изменилось. Нечто новое и неизведанное начало развиваться между ними, и это наполняло её сердце тревогой и любопытством. Что же случилось с её милым Кёджуро? «Смотрит прямо как он…» Хозяйка гор резко мотнула головой, отогнав ненужные мысли. Сейчас ей было не до этого. — И чего же ты ждёшь? Неожиданно Миюки бросилась в объятия Кёджуро. Недолго думая, она обхватила его тонкими руками, прижимаясь к тёплой груди. Юный мечник, застигнутый врасплох, резко смутился. Его лицо окончательно залилось лихорадочным румянцем. Он не был готов к такому повороту событий — к этому нежному порыву девушки. И никогда не привыкнет, несмотря на то, что обнимались они довольно-таки часто — эту человеческую привычку Миюки привил Сенджуро. Однажды он сказал, что таким образом люди обмениваются друг с другом особой защитной силой, которая незрима кому-либо. После этого наико строго решила, что такому проблемному человеку, как Кёджуро, просто необходимо дарить ту самую силу. Кёджуро хоть и замешкался на мгновение, но не отстранился. Наоборот, он ещё крепче обнял Миюки, словно боясь, что она могла исчезнуть в любой момент. Хозяйка почувствовала, как задрожало его тело и ритмично забилось сердце в груди, и из-за этого на короткий миг по груди самой наико разлилась волна неизвестных ей волнительных чувств. А ещё ей нравилось обниматься с Кёджуро просто так — без причины. Не с кем-либо ещё, а именно с этим человеком. Потому что обнимается он приятно. Вот и всё. Она глубоко вдохнула аромат его волос и тела, напоминающий о лесных прогулках и прохладе горных рек. Но реальность была беспощадна. Время не стояло на месте, и им пришлось отстраниться друг от друга. Кёджуро сделал шаг назад, его лицо все ещё пылало краской, но глаза сияли от счастья. После чего он неожиданно попросил: — Пожалуйста, закрой глаза. Кошка удивилась, но послушно сделала это. И мечник быстро извлёк из глубины кармана фиолетовую брошь в форме Луны, нежно прикрепив её к ткани кимоно наико. Когда Кавасаки снова открыла глаза, то улыбнулась и с лёгким хохотом проговорила: — Спасибо… Любишь же ты мне дарить фиолетовые подарки. Брошь прекрасна. — Она напоминает мне твои глаза. Взгляд хозяйки заискрился задором. — Несмотря на ту легенду? — проказливо бросила она, переливаясь весельем. — Легенды — всего лишь мифы, — отмахнулся он. Миюки лишь хихикнула, вспоминая те странные строки из старой книги, что попала к ней из рук торговцев в прошлом году. В древности поколениям передавалась легенда о детях с глазами, окрашенными в таинственный фиолетовый цвет. История утверждала, что эти младенцы становились жертвами призраков, обитающих во мгле багряных ночей, чтобы умилостивить их гнев. Глаза фиолетового цвета считались знаком демонического влияния, свидетельством скрытой нечистой силы, затаившейся в самой глубине души. Дети с такими глазами рассматривались как потерянные потомки тьмы, заблудившиеся на этой земле. Для усмирения буйного нрава чудовищ им возвращали утраченных детей, оставляя их у подножия священной горы… Признаться, тогда Миюки не придала этой легенде значения. Мало ли, что там напридумывают люди? За свой век она повидала множество сказок, которые были далеки от правды. И это точно такая же — байка для непослушных детей. — Правда? Ты ни во что не веришь? Кёджуро улыбнулся. — Если только совсем чуть-чуть. И только в то, что мне нравится! Кошка тихо хихикнула. Сердце её наполнилось благодатью. В присутствии Кёджуро Миюки всегда находила особое умиротворение. Все его сказанные слова были как нежные касания лучей света, в объятиях которых кошка обретала особый покой, забывая обо всех тревогах. Наико накрыла ладонью сверкающую брошь и нежно улыбнулась. — Это во что же? — Секрет! Мечник с улыбкой подмигнул ей, жестом руки пригласив в дом. Хозяйка гор безмолвно кивнула, давая знак согласия, и неспешно последовала за истребителем. Лишь на мгновение наико ощутила нечто странное, обернувшись быстро через плечо. Но не обнаружив ничего позади, она с облегчением вздохнула и пошла дальше за Кёджуро. В тот самый момент на ветке дерева раздалось едва слышное шуршание, и из тени высунулась голова змеи, внимательно наблюдавшая за происходящим.