Вечерняя симфония

      Вечер, имевший возможность похвастаться предпраздничным настроением жильцов небольшой квартирки, хранился незабываемой красотой. Темноту, где на диване сидела супружеская пара, освещал проблеск от телевизора, за просмотром которого они скрашивали один из вечеров. А в дополнение по всей комнате с периодичностью раз в несколько секунд освещал меняющийся свет от гирлянды на новогодней елке, красующейся в углу.       Все прекрасно! Новогодняя атмосфера пропитана каждым метром жилища за компанию с их на удивление прекрасным настроением.       – Ты все купил? – не отвлекаясь от миловидной картинки в телевизоре и теплого плеча супруга, Ирина внезапно вспомнила о списке продуктов, который и вручила мужу еще несколько дней назад, предназначавшиеся на совсем скорый праздник.       – Купил, – если супруга была бодра, то мужчина таким наплывом энергии похвастаться не мог. Вкусный ужин за компанию с объятиями любимой и в дополнение с постоянно болтающим телевизором разморили в конец, и глаза мужчины постепенно прикрывались.       Единственный день в году, когда зима принимает наиболее блестящий оттенок рассыпающихся снежинок белоснежной росписью на промерзлой земле. С первым приходом никак не замечалась подобная красота, но когда желанный для многих день придвигался все ближе, то и красота с соответствующим настроением казалась более блестящей. Неконтролируемый женский взгляд, в момент забыв о телевизоре, сместился немного левее и несколько секунд наблюдал за белоснежной росписью за окном. Красиво! Почему-то именно накануне предстоящего праздника, который случится уже завтра, замечается подобное сиятельство.       – Ген, ведь и правда красиво? – женщина была не склонна к подобным лицезрением таких деталей природы, но сейчас теплота и уют всей обстановки позволила вырваться закромам ее душевной теплоты. Хотелось вместе насладиться таким моментом.       Вместе, рука об руку подойти к окну и посмотреть на заснеженный город за окном. Как тонкий слой белоснежного ковра покрывает землю, как голые деревья обрастают другим, более восхитительным видом. Почувствовать, как мужчина упокоит свои ладони на ее талии, даст почувствовать теплое дыхание на шее и шепнет на ухо: как все прекрасно…       Между ними давно закрепилась незримая связь, связанная крепкой нитью. А как иначе можно объяснить, что именно в этот момент мужчина, как почувствовав, внезапно сжал женскую ладонь, покоившуюся в его руке. Именно это совсем невесомое движение позволило Ирине очнуться от взгляда в окно и перевести взгляд на мужчину. Кому, собственно, она задавала вопрос о красоте за окном? Ее вопрос так и остался без ответа, а взгляду представился с взъерошенными волосами сонный супруг. Еще недавно она бы не сдержалась и точно толкнула бы его локтем в бок, что позволяет себе подобное, но уже не в сегодняшнем времени. Не в их времени, когда сама жизнь им привнесла значимый урок и показала, кто на самом деле дорог и что нужно ценить в первую очередь.       Саму жизнь. Именно каждую минуту, секунду, за которую и может произойти многое. Они вдвоем это осознали и стали поддержкой друг другу.       А ведь так было не всегда. Далеко не всегда.       Но все, что так остро резало сознание и заставляло вспоминать не самые приятные моменты в их жизни, осталось в прошлом. Сегодня, да и вообще когда-либо в их будущем подобному не место. Она пообещала. Он пообещал. Они вместе пообещали, что никогда не будут вспоминать плохого.       Вместо этого лучше вспомнить что-нибудь хорошее.       А именно…       Внезапно в закромах женского сознания всплыл момент когда-то их счастливого времяпровождения, вспомнить который она хотела. Ее движение позволило не просто вспомнить, а дать себе возможность прикоснуться к этому воспоминанию, которое в момент разлилось теплом внутри. Найти бы его только…       Переезд в укромный уголок, хранящийся еще пережитками старых многолетних воспоминаний их молодости, хранил много чего. И то, что она с усердием сейчас так искала. Помнила, что недавно, убираясь в квартире, краем глаза видела тот самый инструмент, мелодия которого на подсознательном уровне всколыхнула ее слух. А картинка, как в далекой юности пальцы молодого парня удачно справлялись со струнами музыкального инструмента так ярко стояла перед глазами.       И сам Геннадий забыл, что когда-то увлекался игрой на гитаре. И уж очень любил демонстрировать свой талант любимой. Так почему не возродить тот момент вновь? Только теперь он будет демонстрировать все супруге.       – Ир, ты чего здесь? – в укромном уголке их спальни мужчина и нашел супругу, отсутствием которой и встретилось его пробуждение несколько минут назад в гостиной.       Теперь ее очередь молчать. Улыбаться и молчать. Загадочно и так озорно…       – Что случилось? – что могло случиться за несчастные полчаса времени, что он спал, Геннадий все не мог понять. Вроде как и волнения в глазах супруги нет, но такая явная перемена ее настроения и несвойственная манера поведения вполне могли насторожить мужчину.       – Смотри, – ее взгляд сконцентрирован на нем, но как сквозь него.       На самом деле стрела женских глаз держала путь поверх мужского плеча, за которым и находился большой шкаф, где на верхушке, в старом, еще советском и деревянном кейсе хранился давно забытый музыкальный инструмент.       По пути женского взгляда и он повернулся, всматриваясь на место, куда смотрит супруга. Сказать, что удивился, ничего не сказать. Поросший за десятки пройденных лет деревянный кейс пылью явно привнес множество старых воспоминаний, намек на который выражался в лукавом взгляде женщине и ее озорном подергивании бровей.       – Ир, не говори, что ты хочешь, чтобы я снова взял эту рухлядь в руки? – надежда, что он все-таки неправильно понял, томилась где-то далеко внутри, но в момент испарилась, когда за супругой последовал легкий кивок. – Да я не помню ничего!       Но вся буря его возмущения – как в пустоту. Под искрометным взглядом женщины с каждой секундой противиться оказалось невозможно. Да и стоит ли…       – Ладно, – из мужчины вырвался обреченный вздох, – но смотри, я тебя предупреждал, что ничего хорошего из этого не выйдет.       Вера…       Вера в него: в его силу, дух, в него самого. В его талант. Пусть бурчит все что угодно, а Ирина прекрасно знает, что он прекрасен во всем. Стоит только начать, память сама обрисуется осколками старых воспоминаний. Все вспомнит.       Но пока лишь слушая недовольное бурчание супруга, она улыбалась, явно оставшись довольной завершающим эффектом своего убеждения.

***

      – Удумала ведь! – протирая влажным небольшим полотенцем пыльный кейс гитары, мужчина кинул мимолетный взгляд на улыбающуюся супругу, – я больше тридцати лет не брал ее в руки, – вновь вернулся взглядом к своему делу. – Как она хоть открывается! – после того, как с пылью было покончено, а попытка открыть злополучный замочек на верхушке не увенчалась успехом, голос предательски дрогнул.       И правда, в молодые годы Геннадий очень любил играть на гитаре и каждый раз, когда собиралась компания студентов, не уставал демонстрировать все свои умения. Можно сказать, впервые этим и выделился, когда белокурая и совсем молодая на тот момент девушка, больше зацикленная на учебе, посмотрела на своего однокурсника иным взглядом. Он был таким застенчивым, что тропа их взаимоотношений прокладывалась медленной дорожкой. И послужило этому ничто иное, как звучная мелодия, создающаяся благодаря умелым пальцам, так виртуозно скользящими по струнам.       Темнота комнаты давно осветилась светом, и от былой романтичной обстановки не осталось и следа. Невзирая на нервозное поведение со стороны супруга, Ирина была уверена в нем. И то, что произойдет совсем скоро, позволит им прочувствовать ту нить. Она знает, потому что уверена в нем.       – Заставляешь меня позориться, – чувство неловкости и давно забытых ощущений молнией озарило мужчину, когда в его руках оказался музыкальный инструмент.       – Не опозоришься ты, а вспомнишь свои былые таланты, которые, я уверена, никуда не пропали. Нужно лишь сделать шаг навстречу, – ее уверенность не знала границ.       – Ладно уж, попробуем, – смирившись со своей участью, он предпринял попытку присесть в кресло напротив супруги, которая по-королевски расположилась на диване.       Сможет ли он отказаться, когда увидит, как сияют глаза супруги. Сможет ли сдаться, когда только от одного ее прикосновения по плечу почувствовал ее поддержку, когда она сама присела рядом с ним на подлокотник кресла. Сможет ли он забыть все то, чем так восхищался в юности…       Нет!       Невесомое прикосновение носа к темной шевелюре как будто придало мужчине сил. Грань его смелости двинулась вперед. Отсутствовал страх сделать что-то не так, а всего лишь требовал для себя времени, чтобы вспомнить ощущения, натянуть в себе ту струну, кой руководствовался уж слишком давно.       Пальцы скользнули по тонким струнам, вырывая из долго лежащего, почти забытого инструмента едва слышную мелодию… Мелодию, которая явно не понравилась мужчине. Пусть Ирина и не видела его лица, но почувствовала, как супруг напрягся: как натянутая струна прошлась вдоль всего тела.       – Расслабься, прислушайся к себе и к своим ощущениям. Не пытайся вспомнить, что ты знал до этого, а делай то, что чувствуешь, – вырывая из себя, казалось, самые обычные наставления, которые служат именно поддержкой, она чувствует, как постепенно расслабляется супруг. – У тебя все получится, – добавляет она, ничуть не сомневаясь, что все будет именно так.       Не только такой успокаивающий, а главное, мотивирующий шепот супруги, но и ее прикосновения явно придали ему сил. То, как она близка, нежна и чутка по отношению к нему, не может оставить мужчину равнодушным. Не боясь потерпеть фиаско, он сделает шаг вперед…       – Я не уверен, но мне кажется, что все должно быть именно так, – и вслед за его словом комнату озарил другой звук. Более мелодичный, воспринимающийся мужчиной уже более лаконично. Не в восторге, но уже значительно лучше.       – А я знаю, как сделать еще лучше, – памятуя о некоторых интимностях прошлой обстановки, которая, по мнению женщины, могла придать мужчине более давних ощущений, женщина предприняла попытку подняться с подлокотника кресла.       Несколько секунд и в комнате потух свет. Лишь оставляя проблеск от освещения сияющей гирлянды на новогодней елке, романтичность всей обстановки в момент усилилась. В подобном освещении, когда лишь небольшая грань луча могла освещать их, они много раз сидели в, казалось, прошлой жизни. И у костра, и при тускневшей лампе светильника, и даже при свече, когда проблема со снабжением электричества была как нельзя близко. Кто-то скажет, что была безысходность. Может и была, но именно то ощущение, тот ими ощущаемый комфорт вновь захотелось прочувствовать.       В этот раз Ирина присела по другую сторону подлокотника кресла и, обвивая крепкие мужские плечи одной рукой, прислонилась к его щеке. Она моментом прикрыла глаза, когда ласкающий ее слух звук пронзил всю тишину комнаты. На нее опустилась очень приятная мелодия, так приятно напоминая трепет счастливых дней. Пусть она была далека от идеала, которую Ирина с точностью по происшествию стольких лет уже и не помнила, но отделанной частичкой души внутри образовался трепет и животворящее чувство. Что-то очень похожее…       Попроси бы его дать кому-либо урок по игре на гитаре, Геннадий вряд ли бы в полной мере смог это сделать. И сам от себя не ожидал, как по праву расслабившись, он окунулся в мир приятного звучания. Той мелодичности, которая создается именно им, его умелыми пальцами, скользящими по струнам. Почему именно так, а не по-другому, сам не знал. Почему именно этот аккорд… Не знает, а всеми фибрами ощущает, что так наиболее правильно. Сознание не помнит теорию, но стоило пальцам прикоснуться к струнам, как на подсознательном уровне все забытое им мастерство вспомнилось само собой. Он знает, уверен в том, что делает. Он создает что-то приятное, животворящее, трепетное звучание. Он создает симфонию, которая одновременно разливается теплом.       Секунда зеленоватого оттенка, наполнившего всю гостиную, сменяется синим, затем красным, желтым, а в конце и вовсе разноцветным слоем. Огоньки гирлянды наполняются лучами и освещают темноту теплоты семейной и такой душевной атмосферы. Мужчина чувствует, как давно отвыкшие от подобного пальцы испытывают дискомфорт, но есть ли до них у него какое дело… Все внимание на внутреннем ощущении и чувстве некой умиротворенности. Ведь то, что он так любил, но с годами, казалось, забыл напрочь, вспомнилось с удвоенной силой. Он играет, создает то, что чувствует. Он создает уют, тепло. Он создает животворящее чувство, цепкой нитью пронесенное через всю их жизнь.       – Устал? – женский шепот опускается у его щеки, когда несколько секундное молчание заставляет женщину приоткрыть глаза.       О какой усталости может идти речь, когда за эти несколько минут, что мужчина играл, он испытал самое что ни на есть настоящее счастье, которое Ирина сразу же уловила по едва уловимой улыбке и его умиротворенному выражению лица. Им слов не нужно было.       Она это поняла, когда гитара оказалась отставлена, а мужчина предпринял аккуратную попытку, дабы на подлокотнике кресла не сильно побеспокоить супругу, подняться с него. Медленный поворот и его нескрываемая улыбка встретилась с Ириной, а всего за секунду мужская ладонь вытянулась вперед.       – Теперь ты приглашаешь меня на танец? – в памяти всплыл совсем недавний момент их рабочего времяпровождения, когда, потерявшись в омуте друг друга, она так требовала нежности и объятий любимого супруга.       – Приглашаю, – как только мужчина почувствовал, как его ладонь накрывают, а женские пальцы и вовсе скрещиваются с его в замок делает шаг назад, сопровождая женщину за собой.       Не нужно им ничего, чтобы почувствовать себя счастливым. В сознании каждого возникнет та мелодия, та их симфония, которая до сих пор будоражит чуткие сердца и продвинет еще ближе друг к другу, заставляя ощущать партнера не только ощущением тел, но и мыслями, душевной теплотой, больше ни на миг не исчезнувший в этот вечер.       В их вечер…       В предновогодний вечер…       В вечер, когда все наполняется их душевной вечерней симфонией…       И пусть красота, падающая разноцветными лучами на их тела от гирлянды на елке, закрепится теплыми минутами, проведенными вместе спутниками которой они будут всегда. Теперь в этом нет никаких сомнений…