Чёрная дорогая машина заехала во двор богатого дома. Водитель любезно открыл дверь хозяину данного особняка и невольно выдохнул, когда тот ушёл к особняку, ведь хозяин был очень строг и находится около часа с ним в одной машине — хуже пыток.
Байрон неспеша шёл по скрипучему снегу, наслаждаясь спокойной атмосферой зимнего вечера. Хозяин дома даже остановился на мгновение, не в силах устоять пред красотой заката, что ярко красными полосами разместился на небе, и облаками, что окрасились в тот же цвет.
Однако мысли в его холодной голове были вовсе не спокойны. Буквально два часа назад ему позвонила одна из работниц дома и, слезно всхлипывая, доложила о том, что молодой господин, то бишь никто иной как Фэнг, закатил скандал и разгромил половину дома, а после заперся в своей комнате. Причем она также упомянула, что впервые за последние несколько лет увидела, как молодой господин плачет.
«Что же у него случилось на этот раз, если он плакал?» — думал Байрон, уже заходя в дом.
И хозяин дома точно знал — это что-то точно было чем-то серьёзным, ведь на памяти Байрона есть только одно воспоминание о слезах Фэнга, когда он, ведомый злостью, обрезал сыну волосы. Тогда Фэнг всю ночь провёл на чердаке, а нашли его только под утро.
В голове не было и одного предположения, что же могло случится у его сына. Теперь их дыра в общении дала о себе знать. А тем временем Байрон уже повесил своё пальто в шкаф и удивился тому, каким дом оказался внутри. По всюду валялись разбитые стекла, осколки посуды, на некоторых стенах были трещины и вмятины, кресла и диван в гостиной были перевернуты, а в некоторых местах можно было найти капли крови. Такой картины Байрон не видел даже в тот день, когда Фэнга увезли в дом сумасшедших.
«Точно что-то серьёзное»
Байрон мыслит трезво, но в груди разрастается гнетущее чувство тревоги и не потому, что его дом в таком состоянии, а потому, что его сын никогда не плакал у всех на глазах и уж тем более так много пил (работница также рассказала, в каком состоянии был Фэнг).
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Байрон подошёл к самой дальней двери и громко постучал два раза. Минутное молчание длилось слишком долго.
— Фэнг, открой дверь. — приказным тоном громко отчеканил Байрон. Ответа он не услышал ни через минуту, ни через две.
Недовольно вздохнув, хозяин дома вынул из карамана ключи — не было в этом доме двери, которую бы он не открыл. Но, как только Байрон открыл дверь и уже было хотел обругать Фэнга, как в стену ничтожно близко от Байрону прилетела лампа и разбилась вдребезги. Хозяин дома ошоломленно смотрел на сына и вздрогнул, когда тот повернулся к нему лицом с плотно сжатой книгой в руке.
Фэнг, сидя в объятиях одеяла на кровати, гневным взглядом прожигал вошедшего. На янтарных глазах каратиста застыли слезы, волосы были помяты и не собраны в хвост. Такие длинные… Совсем, как у Лилит… И глаза те же, и выражение лица…
От этого сравнения лицо Байрона перекосила боль. Ах, его милая Лилит…! В тот непоправимый день она смотрела на него точно также!..
— Съебись. — чуть ли не рыча сказал Фэнг. Увидев, что тот и не собирается уходить, он разозлился ещё больше. — Ты…! Все мои проблемы из-за тебя! — его лицо осквернила гримаса гнева и он с силой кинул в Байрона книгу, желая пробить тому череп.
Байрон, вовремя спохватившись, улизнул и скрылся за закрытой дверью, куда прилетела книга.
Частично это было правдой. Если бы не Байрон и его слишком строгое отношение к сыном, всего бы этого сейчас не было. Или, если бы в тот день Байрон не ударил бы свою жену, все могло быть по-другому. Но тогда в обоих случаях Фэнг бы не встретил свою любовь… Эдгара.
Сколько бы Фэнг не пытался не думать о нём, все напрасно. Даже это «если бы…» все равно приводили его к Эдгару. К его милому Эдгару… Он точно его не простит. И правда, как можно простить Фэнга? Мало того, что тот мерзавец, собственник, до тошноты грубый, так еще и пьет хлеще любой пьяницы в каком-нибудь переулке! А совсем недавно вон что натворил — изменил!
Эдгар… Фэнг мог бы часами просто смотреть на
него, прижимать к себе
его хрупкое тело, проводить рукой по выпирающим позвонкам, рёбрам, расцеловывать это прекрасное лицо и тонкую шею… Невольно вспоминает о больнице, когда они каждую ночь засыпали вместе. Как же это было прекрасно… Засыпать, прижимая к себе
своё чудо, чувствуя, как Эдгар перебирает его волосы. О, Эдгар так любил его волосы!.. При любом удобном случае трепал по голове, или, задумавшись перед сном, он снимал резинку и перебирал в руках эти прекрасные волосы.! И чем они ему так полюбились? Обычные же волосы… Может своим необычным цветом? У мамы были такие же… Мама тоже очень любила волосы Фэнга…
Фэнг встаёт с кровати и подходит к зеркалу, аккуратно касается своих волос и пытается понять, что же в них такого особенного? Фэнг проводит рукой по ним, берёт одну прядь и прислоняет к губам, в нос сразу ударил цитрусовый запах шампуня. Эдгар всегда ворчал, что Фэнг плохо заботиться о своих волосах, заставлял его мыть голову чуть ли не каждый день.
— Эдгар… — тихим хриплым голосом шепчет Фэнг, касаясь затылка.
Его фантомное прикосновение все еще чувствуется, как будто
он только-только держал его волосы в своей крепкой хватке и прожигал Фэнга своим яростным взглядом.
Признаться, Фэнг почти не видел, как Эдгар злится. В основном злился только он, по поводу и без. В ту ночь Эдгар был таким злым… А сколько разочарования
он вложил в это «ясно»… Больно вспоминать, грудь снова трещит.
«Надо помыться… Выгляжу хуже трупа» — пытается отвлечь себя Фэнг и направляется в ванну, благо, она находилась прямо в комнате каратиста за тёмной дверью справа.
Звук тёплой воды помогает отвлечься от мыслей. Фэнг никогда не любил сидеть подолгу в ванной, ведь всегда куда-нибудь да торопился. Но сейчас торопится некуда, значит, можно посидеть подольше? Воды совсем немного — она еле еле достаёт до щиколотки. Так хорошо… Фэнг берёт мочалку, мочит её под струей воды и выдавливает гель для душа, и начинает медленно водить по телу. Мыслей нет. Голова пустая. Теперь Фэнг понимает, в чем прелесть ванны…
Юноша смывает пену, вода уже доходит до живота. Ложась поудобнее в ванну, Фэнг вздыхает. Да, он побудет здесь подольше…
…
Байрон сбросил свой жакет на кресло, потирая переносицу. В его кабинета было как всегда холодно и тихо. Как в кабинет вошла Лола. Она была в домашней одежде и выглядела не так как раньше — под глазами появились синяки, вид помятый, глаза уставшие.
— Что с ним? — хриплым голосом спросила вошедшая.
— Без понятия! — нервно ответил Байрон, громче, чем нужно. Лола лишь тихо угукнула, задумавшись.
— Может, он влюбился? — её предположение окатывает Байрона холодной водой
— С чего ты это решила? —
— Ну… Перед тем, как запереться в своей комнате, Фэнга где то месяца два-три ходил счастливый такой, не огрызался, чаще пропадал на улице… Разве это не очевидно? — она смотрит на ошоломленного Байрона. Тот искренне надеялся, что этот период обойдет Фэнга, но его мечты не сбылись.
— Ну, раз влюбился, попробуй поговорить с ним ты! Ты ведь женщина, наверняка разбираешься в таких делах? — Байрон закрывается рукой в волосы. Слишком много новостей за сегодня…
— Я попробую… — сказала Лола и вышла, также тихо, как и вошла.
…
Все последующие дни проходили одинаково: пробуждение, после ванна, что отвлекает от мыслей, снова постель, из которой Фэнг не вылазит уже очень долго, звонок Амбер и приход Лолы, затем опять сон, хотя это громко сказано.
Лучше Фэнгу не становилось, ему требовался титанический труд, чтобы банально дойти до ванны или вякнуть ближайшей горничной принести поесть. Питался Фэнг отнюдь как плохо. В основном один раз в день, а иногда и вовсе голодал, лишь изредка пил воду из бутылки, что нашлась в комнате.
Однако юноша чувствовал себя гораздо лучше, когда звонил Амбер. Он ещё в самом начале недели попросил её последить за Эдгаром, хотя знал, что тот точно был бы против. Девушка конечно не соглашалась, но когда Фэнг сказал, что повысит ей зарплату, ещё немного поворчала и согласилась. Сегодня он опять ей звонит, уже сразу задавая нужный вопрос:
— Как он там? — Фэнг прижимает к себе подушку, телефон лежит рядом на громкой связи.
— О господи, в порядке твой Эдгар! К нему утром опять приходил этот малиновый — так девушка называла брата Эдгара — Заботился, покормил, наругал и ушел. — уставшим голосом перечисляет Амбер. От последней фразы Фэнг поморщился. И как это ничтожество смеет ругать Эдгара? От одного упоминания о брате «куколки» мысли превращались в мечты маньяка.
— Что он сейчас делает? — Фэнг сжимает в руках подушку, представляя, что это голова Акиры.
— Сейчас посмотрю… —Фэнг затаил дыхание. Слышит щелканье мышки. — В кровати лежит… Кажется, плачет — отвечает Амбер через время. Фэнг сжимается, в груди вновь образуется тягучее чувство вины.
— Сильно? —
— Да, зеркало аж разбил. — от этой фразе серце ёкнуло. Он же поранился, наверно… А все из-за Фэнга. Какое же он ничтожество.
— С ним все в порядке? — тревожно спрашивает Фэнг, переменая в руках подушку.
— Да-да, почти не поранился, осколки убирает… Все? — Фэнг немного успокаивается, не зная, что девушка по ту сторону врет. Эдгар сильно поранился, все руки в крови… Но говорить об этом Фэнгу, который и так из кровати вылезти не может, а по ночам шатается по барам? Нет-нет-нет! (Это было всего один раз, девушка преувеличивает).
— Да —
Фэнг сбрасывает трубку и снова погружается в мысли. Эдгар поранился. Из-за него. Эдгар страдает, из-за него. Ничтожество, не ты ли клялся себе, что никогда его не заставишь страдать, а? Твои обещания — пустой звук. Мало того, что сам страдаешь, ещё и Эдгара сюда втянул! Мерзавец, почему ты ещё жив?
Слезы текли градом по щекам, впитываясь в подушку. Больно… Как же больно. Грудь горит изнутри. Фэнг всегда ненавидел шрамы на руках Эдгара, не понимал, зачем же тот сотворил этакое со своими чудесными руками? Однако теперь… Теперь на его ноге красуется ряд свежих глубоких ран, которые жутко болят при любом случайном касании. Оказывается, это и правда помогало. Боль отрезвляла мысли, помогала отвлечься, пусть и на короткое время. Ха, сам ругал Эдгара за шрамы, а теперь режешься? Мерзавец, и как тебя земля носит?
Поток мыслей прервал стук в дверь:
— Можно войти? — пустым голосом спрашивает Лола.
Она всегда это спрашивает. И всегда остаётся без ответа. Но сегодня звезды сошлись, Венера встала под нужным углом, боги благословили Лолу. И она услышала очень тихое и хриплое «да». Не веря своему слуху, она вошла.
В комнате было темно. Фэнг даже не собирался вставать с кровати, наоборот — завернулся поглубже в одеяло. Лола тихо прошла к кровати и села на край. Все же стоит послушать, что она скажет, не зря же каждый день стучалась, верно?
Но Лола молчала, лишь положила свою руку на ногу Фэнга, немного поглаживая. Словно пытаясь успокоить. Что это сегодня с ней? В обычное время она бы устроила скандал не хлеще него, а тут такая тихая… Юноша выглянул из-под одеяла и удивился, когда посмотрел на Лолу. Она такая… Разбитая? Каратист ни разу не видел её такой. Все же, как бы Лола это не скрывала, смерть сына очень сильно отразилась на ней. Так ещё и старший уехал от неё, перед этим они сильно поругались. Н-да… Лола наверняка чувствует себя не лучше юноши.
— Ты ел сегодня? — уставшим голосом спросила Лола, пустым взглядом смотря на комок одеяла. Она заботится о нём? Не смешите его уши!
Фэнг не ответил, только шмыгнул носом. Лола тяжело вздохнула.
— Что ты хочешь на обед? — фэнг задумался. Сегодня суббота, да? Мама всегда готовила на завтрак блинчики… И на обед тоже.
— Блины… — голос был совсем хриплый. Лола удивилась, что тот ответил, но, бросив тихое «хорошо» и улыбнувшись, она вышла.
С того дня о Фэнге заботилась ещё и Лола. На второй неделе Фэнг уже мог спокойно проводить день не в постели, а в своём кабинете, работая сутками. Зато дела наконец-то пошли в гору, и Амбер теперь реже ворчала. Так было ровно до вечера воскресенья, когда в кабинет влетела Амбер:
— Фэнг, мы нашли его!— парень не сразу понял кого. Фэнга эта новость пока не особо обрадовала, тот продолжил завязывать хвост.
— Кого? — спокойно спросил он слегка уставшим голосом.
— Кого-кого? Убийцу сына Лолы! — крикнула девушка, заставив Фэнга вздрогнуть.
Плохая выдалась неделька, но это не так важно, ведь намечается что-то интересное. Теперь дело закончиться быстро!
Быстрее, чем хотелось бы.
