…
Солнце лезло во все щели и окна, возвышаясь над смертными прямо в зените, и обжигало своими лучами кожу. Не смотря на хорошую погоду, в больнице для душевно больных было смертельно холодно. Казалось, что стены были пропитаны запахом спирта, криками грешников и слезами безумцев. Особенно в ночное время суток больница становилась ещё мрачнее, ещё пугающе, что иногда, когда ночью выйдешь в туалет или ещё куда, в дальнем конце коридора слышится плач, настолько отчаянный, что хочется заплакать самому. В привычной тишине белых стен, Эдгар не спеша заправлял кровать, разглаживая складки. — Эдгар, ну ты где? — Фэнг недовольно показывает голову в проходе, — Сколько можно здесь возиться? Сейчас все без нас уедут! — ворчит он, хмурый брови ещё больше. Каратист до чертиков ненавидел эту больницу, но если бы не она, он бы не встретился со своей не наглядной «куколкой». — Иду, иду — говорит он — Подожди меня на улице — поправляет подушку, словно пытаясь оттянуть время. — Ладно — Фэнг скрывается из виду, как «куколка» сползает на пол и запускает руку под кровать. Нащупав нужную коробку, Эдгар вытаскивает её и открывает, беря в руки подарок отца, орудие быстрого убийства. Удивительно, он смог протащить его даже сюда. Юноша крепит на пистолет глушитель, рассматривая оружие в руках. Коробка вновь полетела под кровать, а Эдгар погрузился в раздумья о сне, точнее кошмаре. Город между буйным морем и высокими скалами, сделанный из призрачного мрамора, с забавными домами разных форм и неземной красоты храмами. Безликие жители, больше смахивающие на бесов из ада, собрались на площади и смотрели прямо на него, на Эдгара. Они смеялись, перешëптывались и с насмешкой глядели на юношу, что походил на котенка, что отчаянно шипит, хоть и знает конец. В голове звучат их голоса на незнакомом языке, который Эдгар понимал, хотя явно слышал в первый раз. Они подходили все ближе и ближе, у конечности обратились когтистыми лапами чёрного цвета, с которых капала кровь, а на их головах выросли рога, острые, как лезвие ножа. Он проснулся только тогда, когда они разорвали его тело в клочья. Самым противным было то, что Эдгар четко чувствовал как они рвут его плоть, ломают кости, съедают заживо его хрупкое тело. В итоге он так и не смог снова заснуть. Юноша сунул оружие в рюкзак, на самое дно, где его точно никто не увидит. Встав с не очень уже чистого пола, Эдгар ушёл из палаты, где потерял несколько недель своей драгоценной жизни, и направился в сторону автобуса. Сегодня день выписки. Ему выдали его одежду, вещи, свободу, что была насильно отнята. Солнце слепило в глаза, словно ему тоже хотелось проводить душевнобольных подростков. В автобусе было пусто, только водитель, что хмуро посмотрел на вошедшего, и Фэнг, сидевший на самом дальнем месте. — Ну наконец-то, ты че так долго? — говорит каратист и сразу обнимает Эдгара, как только тот сел рядом. Автобус тронулся, а в окнах больницы виднеются подростки, что машут ему вслед. — Я прощался с Джанет и Колетт — отвечает «куколка» и кладёт голову на сильное плечо. — Ты сегодня какой-то грустный — подмечает Фэнг, ставя рюкзак Эдгара на сиденья напротив. — Не выспался. — взглянув последний раз на еловый лес за окном, «куколка» закрывает глаза, тут же проваливаясь в пустой сон, где нет ничего, кроме темноты. Как только прошёл один час езды по лесу, а предстояло ещё два, ведь больница находилась очень уж далеко от столицы, Фэнг без зазрения совести залез в телефон Эдгара. Признаться, тот и сам не до конца понимал, зачем? Ведь Эдгар никогда его не обманывал, никогда не предавал. Так почему же ему все ещё кажется, что где-то есть подвох? Почему он не может полностью довериться своему прекрасному чуду? Оставив эти мысли на полке «обдумать когда-нибудь потом», он прочистил весь телефон возлюбленного, найдя лишь пару контактов уже знакомых людей и семьи, не чем не привлекательные пару фоток и видео, несколько игр и соц.сетей. Все. Абсолютно ничего, к чему можно придраться. Неужели Эдгару правда нечего скрывать? Или это Фэнг стал параноиком? С выходом убрав телефон на место, каратист посмотрел за окно. В голову сразу полезла мысль о чёрной дорогой машине, что недавно ждала Фэнга у больницы, заботливо посланная Байроном. Байрон, Лола, смерть её сына… Когда каратист вернется домой, его снова будет ждать это гнилое дело, о, как же ему не хочется возвращаться! Фэнгу хотелось поглубже зарыться в тёмные шёлковые волосы, трогать хрупкое тело, целовать, долго и напористо, сбивая дыхание, оставить сотни красных пятен на теле Эдгара, чтобы все знали, что это его и только, доставлять «куколке» только удовольствие и каждым движением передавать те чувства, что не выразить в полной мере словами. Дом… Эдгара можно было назвать «домом» Фэнга, глотком свежего воздуха и лёгким чувством спокойствия на душе. После долгих терзающих раздумий, он заснул, с странным лёгким чувством тревоги на душе.…
Прошел месяц с момента выписки из больницы для душевно больных. За это время не происходило чего то слишком интересного и единственное, что можно упомянуть, это переезд Эдгара в свою собственную квартиру, которая раньше была обставлена коробками и была местом, куда тот всегда сбегал по ночам. Семья отреагировала по разному: отец, как и всегда, оказал Эдгару всестороннюю поддержку, помог с мебелью, ремонтом и всем тем остальным, во что погружаться не стоит; Алиса, кажется, была очень расстроена его отъездом, ведь была ещё и по своей натуре очень чувствительной и могла расплакаться от любой нестоящей того вещи; Ати сильно бесилась и обиделась, хотя в последнюю их встречу смотрела на Эдгара с тоской; старший брат, чьё имя не хочется даже произносить, не попадался на глаза с самого момента выписки. Но была одна вещь, что очень сильно беспокоила Эдгара. А если быть точнее, то две. Первая — это колоссальное изменение в мрачной квартире, что была отделана в готическом стиле абсолютного чёрного цвета, а если точнее, в её атмосфере. Раньше она была знакомой, смертельно холодной, как кладбище в полночь, с своим собственным ароматом и жизнью теней где-то в дальних углах. Теперь же юношу не покидало чувство тревоги, когда тот находился в своём царстве тьмы. Ему всегда казалось, что стены начинают сужаться, люстра вот вот упадет, а над ухом был слышен тихий шепот кого-то явно не из мира сего. Вторая причина — чёрная худая кошка, с янтарными глазами, что светились словно свечи в темноте. Эдгар совсем не помнит, что заводил животного, но всегда гладил кошку за ухом и проводил рукой по гладкой спинке. Кошка всегда была ласковой и тянулась к нему, как светлячок на свет. Две эти причины были абсолютно противоположны друг другу, потому Эдгар все еще держался на плаву. До поры до времени.…
Зима. Морозный воздух щиплет щеки, яркое солнце отражается на белоснежном снегу, переливаясь всеми цветами радуги. Ветра нет, потому Эдгар не спеша идет по снежной дороге между частных домов. Ноги тонут в снегу, мешая идти по уже заученному до дыр маршруту, что ведёт прямиком к огромному особняку в самом конце кривой улицы. Особняк этот был выполнен в готической архитектуре, с острыми высокими башнями и возвышающимися к небу элементами, он был на порядок выше и роскошнее других простых домов, и при этом особняк был скрыт от мира за таёжных лесом и кучей мелких домиков. Тот, кто решил построить его отменно здесь, определенно гений. Охранники пропускают юношу внутрь, сопровождая его своими хмурыми взглядами. Пройдя небольшое расстояние от ворот до особняка, Эдгару открыл уже знакомая макушка Фэнга, что встречал его с улыбкой и крепкими объятьями. Оставив все ненужное, то бишь одежду и обувь, в прихожей, двое юношей прошли на кухню, совмещенную с залом. — Ты сказал, что придешь в двенадцать, а пришёл в час, чего так задержался-то? — спрашивает Фэнг, доставая две кружки, — Чай будешь? — выдает вопрос, хотя уже знает ответ. — Да — Эдгар садится на мягкий диван в позу лотоса, — Я и Колетт решили пойти на ярмарку, в итоге запутались, куда нужно идти, потерялись и еле как выбрались, вот и задержался, прости, — рассказывает он, принимая кружку с напитком. Фэнг садится рядом. — Это все конечно круто, — прерывается, чтобы отпить чай — но теперь нам не хватит времени до приезда Байрона, так что фильм посмотреть не получится — — Вот блин… — строит грустную мордашку «куколка» и делает аккуратный глоток чёрного чая. Тот был горьким. «Неужели Фэнгу нравится пить эту гадость?» — думает Эдгар — «Я вот люблю с молоком чай… О, это фигурка Льва там стоит? Не замечал её раньше… Похожа на мороженное, вот блин, теперь сладкого охота!» — поток мыслей оборвался, когда Фэнг вдруг решил завести разговор на непонятную тему: — Слушай, Эдгар, а у тебя есть знакомые в криминальном районе? — начинает издалека, чтобы не спугнуть. — Ну, есть парочку, а что? — отодвигает кружку, смотря в глаза напротив. — А ты случайно не видел… — встаёт с дивана, открывает ящик комода и возвращается на место, кладя на стол прозрачный пакет с сережкой внутри, — Вот такую серёжку? — Кажется, что сердце на мгновение упало в пятки, а вернулось уже с иглой ледяного ужаса внутри. Воздух словно стал сгущаться, а руки трястись. Эдгар с животным ужасом поперёк горла смотрел на, блять, свою серëжку! Из эпоксидной смолы, с переходом из чёрного в фиолетовый и иероглифом. — Нет, вроде… — он пытается выдать из себя спокойным голос, но выходит слишком тихо, — А откуда сережка? И зачем ты мне её показываешь? — придаёт голосу обычную эмоциональность, и вроде выходит неплохо, раз Фэнг начинает объяснять. — Дело в том, что несколько месяцев назад было совершенно тройное убийство… — смотрит на реакцию Эдгара, говорит медленно, словно пытаясь унять внутри эмоции, — Сначала мы думали, что те трое разом решили выпилится, но оказалось, что их жестоко убили. — втягивает воздух, хмуря брови, — Эта сережка — единственная зацепка. Прошу, если она тебе знакома, скажи мне — Фэнг смотрит в глаза напротив, что замерли в немом страхе. Тяжело выдыхает, понимая, что не стоило заводить этот разговор. — Нет, не видел… — заторможено отвечает Эдгар, переводя взгляд на находку, — А что, ну… С родителями тех троих? — сглатывает вязкую слюну, проклиная себя за оплошность. — Страдают… — Фэнг тянется к «куколке» и заключает его в свои объятья, — Мне не нужно было заводить этот разговор, прости. — опускает подбородок на тёмную макушку, прикрывая глаза от усталости. — А, ничего… — пытается оправдаться и зарывается глубже в столь нежные объятия. Объятия человека, который может его посадить. Эта мысль звоночком проносится в голове, но теряется средь других думах о сережке, о Фэнге и о... вишне? Как же хочется сладкого… Или острой лапши? А может, страстного поцелуя? Почему мысли вдруг начали путаться… — Фэнг, уже почти два часа, скоро же Байрон приедет, да…? — неуверенно начинает Эдгар, слегка оттолкнув любимого, — Я тогда, наверно, пойду? — спрашивает он, получая в ответ виноватый взгляд золотистых глаз. Эдгар уходит из особняка с одной единственной мыслью: «Блять! А что будет теперь?»…
Дверь захлопнулась с характерным звуком. Гробовую тишину разрушил глухой звук ударов ботинков о пол, шелест упавшей на пол куртки. Эдгар начал рыться в вещах. Действия его становились всё резче и резче. Взгляд метался с предмета на предмет, не в силах зацепиться слишком долго. Руки нервно перебирали вещи, отбрасывали ненужное, рылись в ящиках и с яростью впечатывались кулаками в стол, пока не нашли заветную шкатулку. Осев на стул, Эдгар слабо выдохнул, и, не дыша, открыл шкатулку. Там, средь колец и ненужных побрякушек нашлась она — сережка, с фиолетовым переходом в чёрный и белым иероглифом, что означал «вечно». С уст сорвался нервный истерический смех. Эдгар зарылся руками в волосы, оттягивая их. Его лицо искривилось в отчаянии. Он схватил ненавистную ему вещь, опрокинув шкатулку, и направился прочь из квартиры, желая избавиться от этой дряни, как в голове проскользнула мысль. Он схватился за неё, как утопающий за последнее спасение, и крутил в голове, не желая отпускать. Как уголок его прелестных губ пополз вверх в кривой не доброй ухмылке. Плечи содрогнулись от смеха — истеричного, отчаянного и до тошноты безумного. — Ах, зачем же избавляться?! — голос его был на высоких тонах, а глаза широка распахнуты, смотрели на серьгу с опасными огоньками восхищения, — Я ведь могу подставить своего старшего братца! — в тёмной квартире вновь раздаётся смех, гораздо громче прошлого.…
Ночь. За окном бушует буря, молнии белыми вспышками виднеются в дали. В помещении стоит очаровательный аромат свечей, что стоят на каждом углу. На диване, креслах и подушках, которые разбросаны по помещению, лежат девушки в откровенных нарядах, варкуя между собой. Как в дали коридора, что был виден благодаря открытой двери, раздаются шаги. Они медленно приближаются, и теперь можно было разглядеть силуэт дамы в розовом шёлковом платке, что так притягательно блестел в лучах свечей, с чертовски красивой фигурой. — Добрый вечер, дамы, как прошёл ваш день? — спрашивает ведьма, садясь на подушку в самый центр помещения перед небольшим низким столом. — О, прекрасно! — отвечает одна девушка, а за ней раздаются другие голоса дам. — А на что мы сегодня будем делать расклад? — вдруг спрашивает одна, притягивая к груди подушку. — Может, на любовь? — спросила первая. — Ну нет, мы сто раз уже на любовь делали расклады! — ответила вторая. — Я предлагаю сделать расклад на судьбу Тары! — предложила одна. — Точно, милая, мы ведь ещё никогда на твое будущее на гадали! — — Боюсь, там нечего смотреть, но будь по вашему, — ведьма достает карты таро. На столе теперь лежат три карты, первая расскажет о прошлом, вторая о настоящем, третья о будущем. Первая карта — смерть. Означает логическое завершение одного периода в жизни и переход на новый этап. Карта предупреждает о том, что в жизни человека закрывается одна дверь и открывается новая. Его ждут серьезные трансформации — рождение новых идей, проектов, дел. Перемены затрагивают основные сферы жизни, такие как работа и отношения. Тара тяжело выдыхает, понимая, что карты намекают на потерю дорогого ей человека. Вторая карта — Умеренность. Описывает благоприятное состояние человека, его благополучную жизнь в настоящем и ближайшем будущем. Это карта восстановления, тишины, света и гармонии, периода спокойствия, безмятежности и безопасности. Здесь все тоже было понятно — в её борделе настали хорошие дни. Третья карта — Влюбленные. Влюблённые одна из самых сложных карт колоды Таро, поэтому о возрасте здесь говорить можно очень условно, исключая лишь крайности в виде детей, подростков и стариков. Внешность аркан определяет как шатена или тёмного блондина с хорошими волосами, стройного и худощавого, ростом несколько выше среднего, с мечтательным взглядом и очень правильными чертами лица. Походка обычная, немного неуверенная, если речь идёт о женщине, то может быть лёгкой, от бедра. В одежде может прослеживаться некая небрежность в допустимых пределах, не портящая общее впечатление, но придающее лёгкий шарм. А вот тут уже стало интересно. — Неужели в моей жизни появится ещё один отброс? Боже… — ворчит ведьма, смотря на третью карту. — О, это вроде значит шатен, да? Вдруг он красавчик, может, наш новый постоянный клиент? — предполагает одна из девочек. — Сейчас узнаем — Тара выкладывает на стол пять карт в виде креста. Затем по одной начинает их открывать. Первая карта, что говорит о сильных сторонах — Маг. Этот человек хитер, и это уже не нравится Таре. Вторая карта, означающая слабые стороны характера — Храбрость. — А разве храбрость — это слабость? — — Скорее всего это карта значит отсутствие страха перед опасностью — объясняет ведьма. Третья карта, молвит о положительных чертах, — Смерть. В контексте интеллекта и разума карта Смерть — это мощный проводник к осознанию мироустройства, но достаточно болезненный, так как прозрение происходит стремительно, а полученное знание может сломить. Данный аркан в Таро символизирует откровение, после которого человек не может остаться прежним и кардинально меняет собственную жизнь. Четвертая карта, о отрицательной характеристики, — Шут, что символизирует глупость, безумие и сумасшествие. Хотя на первый взгляд может показаться, что Шут предсказуем, его толкование на самом деле намного глубже, чем можно было ожидать. Внутренее чутье ведьмы подсказывало, что этот юноша именно безумен, но не глуп. Как перед глазами Тары замолчали огоньки, и она увидела виденье: тёмное сырое место, в центры которого и стоит «шут» с ехидной улыбкой, вокруг него море крови и три бездыханых тела. — Это не клиент… Безумец… На его плечах уже лежит три смерти… Он мертв внутри, но жив снаружи, потому его все сторонятся...— перед глазами меняется картинка на чёрную кошку с жёлтыми глазами. Она — существо из загробного мира, пытается предупредить безумца о чем-то очень важном… Голову пронзает резкая дикая боль, и ведьма падает лбом на стол. Девушки вокруг обеспокоенно повскакивали со своих мест, облепив Тару со всех сторон. — Милая, принести тебе чай? — одна из девушек аккуратно заглядывает в глаза ведьмы. — Да. — она поднимает голову со стола и устало потирает виски. С каких пор обычное гадание высасывает из неё столько сил? Девушки начинают выходить из комнаты и звать Тару за собой, и когда их голоса доносились в конце коридора, ведьма открыла последнюю карту.Отшельник.
Карта символизирует поиск внутренней мудрости, самоанализ и необходимость отстранения от внешнего мира для глубокого размышления. «Как же всё запутано…» — думает Тара, уходя вслед за девочками.