"Наркотик"

      За плотно закрытой железной дверью раздались крики, с каждым мгновением становясь все громче, а сон — все дальше. Однако Эдгар давно не спал, бессонница мучает его уже давно. Он поднялся на локтях, смотря за окно. Рассвет медленно, но уверенно прогонял мрак ночи, а пара медовых золотых лучей просачивалась сквозь окно в белую комнату.       Послышался звук поворота ключей и белая дверь открылась, как работники запихнули в неё кричащего мальчишку, который с силой упал на пол, и тот час же захлопнули дверь, вновь закрывая. Мальчишка вскочил с пола, закричав: — Выпустите, мрази! —       Крик неприятно отражался эхом по комнате. Эдгар зажмурился от неприятного звука, наблюдая за новым пациентом. С минуту все было тихо. Прохладный летний ветер прошёлся по комнате, как послышался глухой удар. Эдгар вздрогнул, смотря на парня, что только что не хило так ударил по двери, оставив там хорошие вмятины. С костяшках его правой руки потекла кровь.       Эдгар откинул одеяло и встал с кровати: — Эй, эй, спокойней — раздался его голос, ещё хриплый ото сна, но приятно-нежный для ушей.       Фэнг обернулся на голос, желая раскрошить лицо тому, кто это сказал, но замер. Перед ним стоял невысокого роста юноша, в такой же пижаме как он сам, темными-темными волосами, бледной фарфоровой кожей и чёрными, как ночь, глазами. Его лицо, аккуратное и нежное, вызвало у Фэнга ассоциацию с фарфоровыми куклами, что он всегда видел на полках в её комнате. Маленькие и хрупкие, однажды они разбились, как разбилось сердце матери в тот день. День, когда она узнала о всех изменах отца.       Фэнг тряхнул головой, вылезая из мыслей, и спросил: — А ты еще кто? — грубо съязвил Фэнг, потирая правую руку. — Я — Эдгар — к удивлению Фэнга, совершенно спокойно ответил Эдгар, пожав плечами. Его голос был спокойный, слегка заинтересованный, а не дрожащий, как это обычно бывает, когда Фэнг показывал при людях свою «плохую сторону» — а ты? — Эдгар замолчал, выжидающе смотря на юношу перед собой, изредка моргая длинными ресницами. — Я Фэнг, приятно — Фэнг вытягивает руку вперёд для рукопожатия, с сарказмом говоря последнее слово. Однако Эдгар словно не понял иронии, или сделал вид, что не понял. — Мне тоже — он пожимает руку, и Фэнг вновь удивляется — у Эдгара рука мягкая и нежная, с длинными, покрашенными черным лаком, ногтями. У Фэнга руки совсем другие — в мозолях от тренировок, они грубые большие и сильные. Руки расцепляются, и Эдгар спрашивает: — А за что тебе сюда положили-то? — Эдгар всматриваеться в лицо напротив — отмечает нахмуренные густые брови, изумрудные глаза и явно азиатские черты лица. Фэнг напрягает извилины, вспоминая диагноз и место, куда его затащили — частная псих. больница, где лечатся дети из престижных семей. —Ай, да там что-то с агрессией — Фэнг отмахитвается, закатывая глаза. — Неконтролируемая агрессия что-ли? — —Ага — Фэнг ждет слов по-типу: «оу, это страшный диагноз! Как ты, сын престижной семьи, до такого докатился? «, однако их не последовало. Ни через минуту, ни через пять.       Тишина окутала комнату, а солнце поднималось все выше и выше. Парни молча разглядывали друг друга, не зная, что еще спросить. Фэнг отметил для себя, что тишина эта была вовсе не неловкой, а очень даже уютной. Смотреть на Эдгара в освещении Солнца оказалось гораздо более занятным, чем он мог себе представить.       Все же, через пару мгновений мозг Фэнга сгенерировал более-менее нормальный вопрос, и он стрельнул им в лоб: — А тебя за что? — — Анорексия — Эдгара этот вопрос вовсе не смутил, и он ответил моментально.       Фэнг пришелся взглядом по юноше: пижама, явно на пару размеров больше самого Эдгара, скрывала все его формы, однако слишком сильно висела, выдавая его худобу. — И правда, слишком худой — Фэнг не стесняется своих мыслей, засовывает руки в карманы. Бровь Эдгара поползла вверх. — Ты меня что, успел только одним взглядом раздеть? — вопрос звучит с упрёком, однако Фэнг лишь задорно ухмыляется. — Могу не только взглядом, куколка — подмигивает, но на лице напротив ни дрогает ни один мускул. Эдгар скрещивает руки на груди, а одну руку подставляет к подбородку, спрашивая: — Куколка? Странное прозвище — улыбка Фэнга становится еще шире, хотя он сам не понимает от чего, и отвечает: — А ты себя видел? У тебя личико такое смазливое, что я самым первым делом подумал, что у меня поехала крыша, раз я стал метровых кукол видеть — говорит очень даже грубо, но Эдгар вовсе не обижается. — Н-да, вроде смазливый — означает милый, но от тебя звучит как оскорбление — лишь говорит он, наблюдая как смеется парень напротив. — кстати, может тебе бинты дать? Наверно, болит — Эдгар кивает в сторону правой руки Фэнга. Тот кивает.       Эдгар молча уходит в сторону, и Фэнг только сейчас замечает еще одну дверь справа, ведущую в ванну. Там, Эдгар роется в аптечке, а после кидает Фэнгу искомую вещь. Сначала Фэнг пытается нормально перебинтовать ладонь, но после того, как ничего не выходит, начинает психовать. Эдгар подходит к нему и аккуратно забирает бинт из его рук: — Это не так делается, дай помогу — говорит он и начинает заматывать ладонь соседа, а тот словно замороженный — смотрит не отрываясь на длинные холодные пальцы, что так заботливо заматывают его рану. — Готово. Видишь, и психовать не надо- на невыразительном лице Эдгара появляется улыбка, но от неё Фэнгу не хочется крушить и ломать, сокрушить вдребезги миловидное лицо. Фэнгу становиться тепло и уютно. Но он скрывает это за холодным и высокомерным: — Ага — пару раз сжимает ладонь, а Эдгар, явно неудовлетворенный таким ответом, дует губы. — И все? А ты, оказывается, вредный — и вот снова. Фэнг не чувствует злобы, хотя сейчас над ним подшучивают. Может, шутка просто очень безобидна? Или это Эдгар, хрупкий и милый, что Фэнг не может себе позволить его ударить? Не зная ответа на свои вопросы, он лишь отвечает, искренне улыбаясь: — Большое тебе человеческое спасибо! — говорит явно с сарказмом, но Эдгар вновь игнорирует его интонацию, ласково улыбаясь: — Пожалуйста—