Забытые

В пыльном ангаре царит полумрак, едва разгоняемый мощными лампами прожекторов. Но всё же болезненно-белый свет хорошо освещает исполинский корпус: гигант ушедшей эпохи, забытый герой, брошенный на произвол судьбы. Сейчас он больше напоминает труп, лишь тень от тени своей былой славы: обычно опрятный костюм покрылся пылью и даже начал выцветать, а видимые железные детали покрылись заметным, но не самым значительным слоем ржавчины. — Здравствуй, старый друг, — Горько усмехается агент и приветственно хлопает старого боевого товарища по носку огромного ботинка. Жалкий вид Камерамена Титана отдаётся в груди щемящей болью, заставляя до скрипа сжать кулаки. От чувства жалости и несправедливости хотелось завыть или разрыдаться, но от первого агент удержался, а второго просто-напросто не мог по понятным причинам. — Извини, что я не навещал тебя всё это время, у меня просто были... дела... С момента последнего дня войны прошло уже много времени. Около десяти лет, если у Вантуза, конечно, совсем не сбились внутренние часы. Альянс одержал сокрушительную победу над скибидистами сразу после того, как окончательно избавился от скибидиста-учёного – их главного поставщика вооружения. Без него армия туалетов быстро деградировала до первоначальных, простейших технологий и истребить захватчиков не составило труда. Смерть последнего туалета ознаменовала начало светлого будущего, в котором, правда, в таких агентах, как Вантуз или Чёрный Спикер, уже не было нужды. Конечно, их некоторое время признавали, как героев: им ставили памятники, вписывали в историю великой войны, обеспечивали бесплатным ремонтом и прочими ресурсами, но со временем поддержка Альянса сошла на нет, ведь тратить ресурсы на бесполезных в мирное время боевых агентов было нецелесообразно – как-никак, нужно было восстанавливать общество. Стоит сказать, что Вантуз не обозлился из-за этого на своих бывших коллег. Во время войны условия были и того хуже, а сейчас у него была хотя бы своя собственная квартира вместо тесной казармы и чистое, мирное небо над головой. Конечно, приходилось туго, ведь всё, что он умел – убивать скибидистов, как и большинство его товарищей с поля боя. Они не были созданы для тихой, мирной жизни и простой работы. Порой их даже не принимали на самую обычную стройку из-за вспыльчивого нрава некоторых ветеранов, среди которых был и сам камерамен, из-за чего приходилось браться за любую мелкую подработку или, как Вантузмен, ввязываться в подпольные бои за деньги, но даже этот маленький заработок постепенно становился практически непосильным для старого героя. — Да, дела, — Чуть более бодрым тоном продолжает Вантуз, не спеша обходя старого друга. Ожидаемо, он не получает ответа: лишь слабое эхо из дальних концов ангара вторит словам старого вояки. Но это не мешает ему, наконец, чувствовать себя чуть живее. Он может позволить себе излить душу, пусть и безответно, но зато в компании боевого товарища. Охрана комплекса ещё не подняла тревогу, но всё же следовало чуть поторопиться. Найдя взглядом лестницу, агент направился к ней, на ходу продолжая. — Пока тебя не было, произошло столько всего. Инфраструктуру вот в городе восстановили. Всё больше сейчас агентов, даже не нюхавших пороха. Они были собраны под мирным небом, представляешь? И это в какой-то степени наша с тобой заслуга... Конечно, за эти десять лет прогресс не стоял на месте. И, как бы ни хотелось закрывать на это глаза, но модель Вантуза была признана устаревшей ещё четыре года назад. Детали на таких, как он, стали выпускаться в малых объёмах и близился момент, когда их вообще негде будет достать, но, несмотря на это, камерамен продолжал драться, ведь нужно было оплачивать собственную зарядку и квартиру – остаться на улице без капли энергии он всё же желанием не горел. Вот такие вот бои без правил, в которых ставкой является, фактически, собственная жизнь. Однако весомую конкуренцию ему всё чаще начинали составлять новые агенты – более свежие модели, только недавно сошедшие с конвейеров заводов. Они были лучше "старичков" по всем параметрам, но при этом не имели опыта сражений, что, пока что, помогало Вантузу хоть как-то побеждать и оправдывать сделанные на него ставки. Правда, он и сам не знал, как долго сможет протянуть в таком темпе. Вот и сейчас он вновь собирается на дело. Он накидывает на плечи свой старенький плащ, повязывает под воротник рубашки галстук, фиксирует на торсе ремень с закреплёнными на нём двумя потрёпанными вантузами, после чего выключает в квартире свет и выходит, заперев дверь на ключ. Конечно, красть у него было нечего, кроме нескольких медалей и трофейного вантуза, что занимал почётное место на стене спальни, но всё равно не хотелось, чтобы в квартиру кто-то пробрался. А таких желающих в последнее время было немало: многие бывшие разведчики и диверсанты Альянса, среди которых были даже старые знакомые, попадались за крупными квартирными кражами. Было бы приятно повстречаться со старыми знакомыми по возвращению обратно, но далеко не в таких обстоятельствах. Вантуз пару минут стоит, просто смотря на закрытую дверь, после чего проводит по ней ладонью и, развернувшись, уходит. Почему-то каждый раз, когда он уходит отсюда, его одолевает чувство, что он больше не вернётся. За окном давно стемнело – клуб, где проводились незаконные бои, открывался только по ночам и служил местом для сбора и развлечения не самого лучшего контингента агентов. Многие агенты-полицейские знали о том, какие деньги крутятся на подпольном ринге, но благополучно получали с этого свой процент и пропускали всё мимо объектива. — А ты помнишь тот полуразрушенный парк? - Внезапно задаёт вопрос маленький агент, не спеша преодолевая очередной лестничный пролёт. Подниматься было тяжело, но он держался благодаря возможности просто поговорить, пусть и пока безответно. Благодаря надежде на скорое возвращение друга. — Мы пролетали над ним вместе несколько раз. Его тоже отстроили заново! Я бы очень хотел тебе его показать, там очень красиво, особенно в летнее время... Каждый раз по пути на "работу" Вантуз проходит мимо единственного островка спокойствия в новом мире. Парковый комплекс, который он сам когда-то помогал отстраивать, сейчас выглядел мёртвым из-за наступающей зимы: чёрные, голые стволы качались на ветру, скрипели и в целом выглядели достаточно жутко. Но каждую весну молодые деревца снова начинали дышать жизнью, расцветали и радовали взор прохожих. А где-то там, за массивами растительности, скрывался памятник. Монумент ещё живым героям: Чёрному Спикеру и ему самому. Героям, которых уже вряд ли кто-то вспомнит вне стен подпольной арены. Задержавшись у массивных решётчатых ворот в попытке разглядеть что-то за хитросплетениями ветвей, агент тихо вздыхает и продолжает свой путь. Ночной воздух не самого благополучного района как всегда неумолимо свежий, напоминающий о том, что с наступлением морозов счета за отопления вновь взлетят. Вероятно, придётся брать по несколько боёв подряд, чтобы полученных со ставок процентов хватило на оплату счетов, а также стоило постараться ничего себе не сломать – ему очень не к месту очередной полуметровый чек за ремонт и запчасти. С такими неприятными мыслями он спускается в подвальное помещение и открывает дверь, из-за которой в камеру ударяет поток тёплого воздуха, а по аудиорецепторам ударяет шум зала. Зрители уже собрались и скоро должен был начаться первый бой сегодняшнего вечера. — Вантуз! А я-то думал, в этот раз ты себя пожалеешь. — Камерамен поворачивается в сторону знакомого голоса и сразу подаёт руку для крепкого дружеского рукопожатия. Чёрный спикер зарабатывал тем же способом, что и камера: бил морды за деньги на потеху публике. Собственно, именно он и привёл сюда Вантуза, когда у него возникли проблемы с поиском работы. Могучая рука пару раз ударяет по его спине в ободрительном жесте, после чего камерамена всё же отпускают. — Говоришь так, будто у меня есть лишние деньги. Да ты и сам ни дня не пропускаешь. — Усмехается Вантуз, проходит к шкафчикам и открывает свой, чтобы снять и повесить плащ, оставшись только в рубашке и сером жилете. Заодно он берёт укреплённую внешнюю линзу и одевает поверх своей – самое простое средство защиты, которое выдавали камераменам. — Есть информация, против кого меня сегодня ставят? — Интересуется Вантуз, оглядывая своё оружие и слегка ударяя им по ладони. — Поступила партия новичков, но все поголовно только с завода. Хотя, поговаривают, мол, сделаны под заказ нашим главным, так что лёгкого боя не жди. — Пожимает плечами Спикер и одевает свои счастливые наушники, в которых прошёл уже не один бой, как на ринге, так и задолго до него. — Ещё не передумал? — Нет, мне не впервой ставить на место этих новичков. Думаю, я выдержу пару поединков и на сегодня хватит. — Вантуз немного разминается, после чего оборачивается на звонок, оповещающий о том, что пора идти. — Учти, если проиграешь, я могу зарядить тебя за свой счёт. — Бросает в спину уходящему Вантузу спикер, но тот только хмыкает. — Да у тебя же у самого ни гроша за душой! Лучше подумай о том, что на такую щедрость твоя жена скажет. — Посмеивается Вантузмен, а перед тем, как скрыться за дверью, ведущей на ринг, бросает последнюю фразу. — Это я сегодня свожу тебя на зарядку, вот увидишь! Агент останавливается на полпути к заветной платформе и тяжело облокачивается на перила. Недавняя травма даёт о себе знать: подниматься становилось всё тяжелее, но, покуда ещё никто не заметил света в ангаре из-за пыльных стёкол, можно было не беспокоиться о таких незначительных задержках. — Извини, дружище, что я тут задерживаюсь. Сегодня у меня был очень трудный день, — Вздыхает камерамен, глядя на исполина снизу вверх. — Сегодня я потерял работу. Снова... Вокруг импровизированной арены голоса толпы сливаются в один неразличимый гул. Вантуза встречают с определённым теплом – по крайней мере он был вторым по известности бойцом после Спикера. На большом экране под самым потолком выводятся ставки: на новичка поставили около сорока процентов зрителей, на Вантуза пятьдесят и десять решили, что бой окончится в ничью. Довольно неплохой коэффициент выигрыша, может, и проценты у Вантуза пойдут приличные... мечтать ведь не вредно, так? Вскоре на ринг также подтягивается и новый агент – немного выше Вантуза, чуть шире в плечах, а из оружия у него только электрическая дубинка – простенькая вещица с таким слабым зарядом, что способна только немного отвлекать при нанесении удара, но в умелых руках даже она способна стать весьма хорошим оружием. На более современной камере противника красуется нанесённый свежей чёрной краской номер новой партии – B-021. Вантуз прислоняется спиной к бортику ринга и тяжело вздыхает. Спикер был прав: сегодня будет сложно. Может, он погорячился, решив, что сможет потянуть два боя? Вероятно, ему придётся уйти сразу после первого же. Вскоре на арене появляется рефери: спикермен в полосатой рубашке и с намотанной на колонку сигнальной лентой. Кажется, его зовут Ник – они несколько раз пересекались с этим бывшим подрывником после боёв. Он громко, с артистизмом приветствует зрителей, представляет каждого из бойцов и зал снова взрывается предвкушающими зрелище криками. Вантуз, приветственно махая зрителям под одобрительный свист, выходит в центр зала вместе со своим противником. Новичок смотрит на него свысока, с презрением, словно на надоедливого комара. Если бы он только знал, с кем ему сегодня приходится делить шестиугольник арены то, может, проявил бы чуть больше уважения к тому, кто фактически подарил ему шанс на существование... Звучит стартовый звонок, оповещающий о начале первого раунда. Новичок, как по команде, срывается с места и бросается на Вантуза, замахиваясь дубинкой. Тот в свою очередь стоит без движения до последнего, в боевой стойке и с вантузами наготове. Он видит, что противник полагается исключительно на грубую силу, так что её легко можно было обратить против него самого. Когда в камеру агента уже летит дубинка, он резко отклоняется в сторону, пропуская удар мимо себя, а затем наносит один резкий, мощный удар в боковую часть камеры оппонента ручкой вантуза. Отшатнувшийся новичок, дезориентированный таким поворотом событий, даже не успевает прийти в себя: меньший камерамен тут же наносит целую серию из нескольких ударов по ногам и торсу противника. В-021 не выдерживает такого напора и падает на колени, отчего тут же звучит колокольчик. Толпа ликующе взревела, но не так активно, как хотелось бы: всё же первый раунд оказался слишком коротким, что вселило в Вантуза надежду на то, что такими темпами, может быть, у него останутся силы и на второй бой. Минутный перерыв пролетает незаметно, и вот противники снова стоят с двух сторон шестиугольного ринга. Вновь звучит сигнал к началу, и агент вновь встаёт в боевую стойку в ожидании атаки, подобной первой. Но, на удивление, новичок не кидается на него, сломя голову: на этот раз, приняв во внимание свой предыдущий манёвр, он решил быть к противнику внимательнее и теперь, словно хищник, начал не спеша обходить ринг по кругу. Вантуз, не отставая, так же начинает обход арены, начиная медленное сближение. Кажется, этот новенький не так прост, каким кажется на первый взгляд, потому что, видимо, учится буквально на ходу. Улучшенный модуль обработки данных? Кажется так они ходили достаточно долго, пока вантуз не решился сделать выпад первым. Резкий взмах вантуза заставил противника отшатнутся, но тот, на удивление, не потерял концентрацию и почти сразу пошёл в наступление, перехватывая инициативу. Они пытаются подловить друг друга на самых простых приёмах, но долгое время никто не желает уступать. Вантуз всё ещё старается делать ставку на свою ловкость, только вот В-021 уже понял его схему действий. В какой-то момент, во время рывка, Вантуз получает подножку и буквально на долю секунды теряется в пространстве. Этого секундного замешательства хватает, чтобы пропустить удар. Удар дубинки, попавший точно в центр груди, заставляет Вантузмена осесть на колени из-за того, что блок питания на долю секунды отключается, парализуя всё тело. Картинка перед объективом плывёт, когда программа совершает экстренную перезагрузку. Всё, что он отчётливо слышит – звонок, оповещающий о завершении боя. Со стороны трибун слышатся и радостные вопли, и разочарованные завывания, и брезгливые упрёки тех, кто поставил на него крупную сумму, но он уже почти их не различает. Хуже всего то, что Вантуз не может подняться сам, весь его корпус будто сковало, то ли от стыда, толи от того, что программа напрочь отказывалась принимать факт проигрыша и покидать ринг. Уводить его под руки приходится вовремя подоспевшему Чёрному Спикеру. — Тебе стоило спасовать на этом раунде! Ты же понимал, что он тебя просто на запчасти разберёт и не подавится?! — Причитает спикер своим необычно звонким голосом. А может это в собственных аудиодатчиках Вантуза начинало звенеть от того, что большой поток энергии от аккумулятора прошёлся по проводам? Камерамен даже не замечает, как локация быстро сменяется на раздевалку, а Спикер прикладывает к его камере что-то холодное, пытаясь остудить перегревшиеся механизмы. Это немного помогает и мир в объективе наконец-то перестаёт беспорядочно растягиваться и плыть. — Погоди, но я же... — Хочет было сказать камерамен, но спикер хватает товарища за плечи и слабо встряхивает, чтобы тот перестал нести чушь. — Ты проиграл Вантуз, проиграл и должен это принять. — Резко отвечает он старому другу и отходит на пару шагов в сторону, отворачиваясь к стене. Тяжело вздохнув, он всё-таки находит в себе силы на то, чтобы озвучить неприятный факт. — Теперь тебя попрут отсюда... . Они оба понимали, что после такого поражения его определённо вышвырнут – держали их двоих только из-за того, что они продолжали выигрывать, а теперь, когда нашлась смена для камерамена, он был им без надобности. И спикер был прав, очень скоро в раздевалку зашли несколько камераменов, сопровождающих телевизионщика, который являлся замом владельца клуба. — Вижу тебе знатно досталось. — Послышался полный помех голос Тв-Мена, который чуть наклонился к камерамену, рассматривая нанесённый тому ущерб. — Честно сказать, я на это рассчитывал. Мы оба понимаем, что ты немного надоел нашим зрителям, не смотри на меня так, ты и сам знаешь, что они не в восторге каждый раз наблюдать за одним и тем же агентом. Я понимаю, ты у нас бывший герой и всё такое, поэтому я заплачу тебе 50% от того, что ты получил бы выиграв, бери и поищи другую работу. — Телевизионщик кидает на лавочку возле вантуза конверт, а его подручные кидают на пол вантузы, ручка, одного из которых держалась только на добром слове. Спикер пытается как-то отговорить их начальство от увольнения Вантуза, но его останавливает сам камерамен. Он действительно давно не в форме, те времена, когда он был одной из главных боевых единиц, наравне с титанами, давно прошли. Титаны… Воспоминания об этом ударяют током прямо в процессор. Если Вантузу ещё повезло жить до сих пор, то вот их любимых здоровяков отключили сразу после первоначальной отстройки города. Снабжать ресурсами три огромные машины уже не было надобности. В конце концов Титаны были и останутся оружием давно ушедшей войны, которые теперь покрываются пылью в старых ангарах, откуда раньше их выпускали на поле боя. Жалкое зрелище недостойное тех, кто когда-то и принёс Альянсу победу. А хуже всего то, что правительство в итоге решило просто разобрать Титанов, чтобы получить с них материалы для «отстройки светлого будущего». Увидев, что взгляд Вантуза упёрся в одно место, Спикер слабо трясёт друга за плечо, вырывая его из плена мыслей. Конечно, он понимал, что сейчас его приятелю очень тяжело и не только физически, но ничего сделать с этим не мог, ему самому уже пора было выходить на ринг. В его силах было только убедиться, что Вантуз уйдёт на своих двоих и в нормальном состоянии. — Хэй, парень, посмотри на меня. — Чёрный спикер приседает перед Вантузом на одно колено и одной рукой растирает чужое плечо. — Ты только глупостей не натвори, хорошо? Обещаю, завтра я отпрошусь у СпикерВумен и мы проведём немного времени вместе, как раньше, хорошо? — Спикер чуть склоняет свою камеру, после чего поднимается и обнимает Вантуза за плечи. — Для каждого из нас ты навсегда останешься героем, не слушай тех уродов, что тут работают. — Отпустив камерамена, который наконец-то поднялся и, кажется, чуть просветлел, Спикер провожает его до двери и убегает на ринг. Вантуз тяжело вздыхает и возвращается обратно для того, чтобы одеть плащ и оставить ключи от шкафчика – Спикер так торопился, что, вероятно, решил выпустить его без верхней одежды. Закончив всё, что должен был, Вантуз уходит, пусть и заставляет себя сделать это через силу. Уже завтра ему придётся искать новую работу, что будет практически невозможно, разве что согласиться отправиться в бордель для агентов, куда его давно звал один знакомый телевизионщик. Но так низко он опускаться не планировал. Был бы он агентом, переделанным из человека, то, вероятно, с горя отправился бы в бар, но даже такой маленькой слабости он не мог себе позволить не то, что физически, а морально. Пришлось отправиться обратно домой. Всё та же маленькая, старая квартира встречает владельца всем своим скудным уютом. Тусклая лампочка освещает узкий коридор-прихожую, через которую Вантуз проходит, не разуваясь. Состояние у него по-прежнему потерянное, не хочется даже привычно упасть на зарядку, честно говоря, хочется довести себя до такого состояния, чтобы от отсутствия энергии система сама спокойно выключилась. Но разве он мог просто так сдаться? В какой-то момент сомнительная идея заставляет Вантуза усмехнуться, он снимает со стенки свой трофейный вантуз, бросает на кровать и быстро чиркает небольшую записку, оставляя её рядом. В этот раз он уходит не заперев дверь, только притягивает её, чтобы не открылась нараспашку. Обращаться к Спикеру совести у него не хватит – парню есть что терять в этом мире, да он сам и так многое сделал для Вантуз мена, просить о большем он просто не посмел бы, поэтому он решает обратиться к парочке знакомых инженеров, адреса которых ещё помнил. Возможно его план был самым безумным за всю его жизнь, но он стоил того, по крайней мере для самого Вантуза. Что если запустить титана Камерамена? Многие бы спросили, а почему именно его? Всё просто, именно этого титана Вантуз знал дольше всех остальных и за всё время проникся к нему самыми близкими дружескими чувствами. Иначе зачем бы он помчался сломя голову прикрывать титанов, чтобы выиграть им немного времени? В любом случае, возвращение героя из далёкого прошлого могло бы напомнить остальным агентам, благодаря КОМУ они могут спокойно жить, а Вантуз…Вантуз наконец-то снова поговорил бы со старым другом. Однако половина потраченной на обход старых знакомых ночи не принесла пользы. Никто из старых инженеров Альянса не хотел ввязываться в эту противозаконную авантюру, но Вантуз и не настаивал: у других есть семьи, близкие агенты, им было, что терять в случае провала, а вот у него не было никого. Ему терять было нечего, поэтому, как и прежде, в гордом одиночестве, он под покровом ночи отправился на свою, вероятно, последнюю вылазку. Вот только в вылазку не на базу туалетов, а в охраняемый ангар Альянса. Он либо вернётся с Титаном, либо его привезут обратно на полицейской машине и отправят под арест, но хуже, чем есть, в любом случае уже не станет. Путь до ангаров не близкий, добираться приходится на такси. Выплаченных после боя средств как раз хватает на то, чтобы преодолеть это расстояние. Теперь можно было официально заявить, что у него не осталось средств на существование, но сейчас это казалось чем-то совершенно неважным. Он высаживается в двух кварталах от базы Альянса, массивные, армированные стены которой давно были снесены за ненадобностью. Тут в целом очень любили убирать то, что становилось ненужным, Вантузу ли не знать? Он проходит до небольшого ограждения он на одном «дыхании», после чего осматривается на наличие охраны. Заметить удаётся несколько камераменов по периметру, но те больше заняты разговорами, нежели выполнением своих обязанностей, так что опытному вояке не составляет проблем проскользнуть мимо них – со скибидистами и то сложнее было. Уже на территории комплекса он переходит на бег, пропуская один ангар за другим. Останавливается в тени на несколько секунд, чтобы удостовериться, что из-за угла на него не выйдет редкий патрульный, а затем продолжает свой уверенный марш. Везде было давно отключенное и полуразобранное оружие и оборудование, ненужное даже самому Альянсу – просто мусор, ожидающий, когда его переработают во что-то стоящее. Он даже мельком замечает своё старое транспортное средство: верный глитчмобиль, который, кажется, приветственно блестит стальным корпусом в лунном свете даже сквозь слой пыли. Жаль, что теперь он уже навряд ли поднимет его в воздух. Он бежит к трём самым высоким ангарам, на одном из них изображены три колонки, на другом три телевизора и на самом последнем – три камеры. Он сразу же забегает в последний, тут же закрывая за собой дверь и прислоняясь к её металлической пластине плечом, переводя дыхание и ожидая, когда немного охладятся механизмы. Но всё желание отдохнуть уходит на второй план, когда он поднимает взгляд на выключенного титана. Его боевой товарищ, как и прежде, возвышается над всем, что его окружает, только теперь его вид нагоняет беспросветную тоску. Вантуз находит выключатель и включает в ангаре свет. — Не беспокойся, дружище, младший брат тебя сейчас включит. — Почти утешающе шепчет Вантуз и быстрее старается забраться вверх по лестнице, что вела на железный мостик, где и находилась панель запуска. Конечно бывший вояка ничего не знал о работе титанов, как их запускать и проверять, но вроде всё было просто, стоило только подать энергию. Он слышит, что увидев свет в закрытый ангар уже подтянулась охрана, но сейчас это не важно, потому что он уже практически взлетает вверх по лестнице, пусть это и является большой нагрузкой для его корпуса. Когда Камерамен Титан запустится уже никто не посмеет что-то предпринять, нужно было только подняться побыстрее. Его шаги эхом раздаются в огромном помещении, перебиваемые голосами и шагами с нижних уровней. Ему приказывают остановиться, говорят, что им придётся открыть огонь, но он пропускает все чужие слова мимо. Кажется, что по нему начали бы стрелять даже в том случае, если бы он сдался добровольно. Ещё несколько пролётов, три, два, один, последняя ступенька и он выбегает на мостик, расположившийся точно на уровне головы титана. Покрывшаяся пылью панель не использовалась уже много лет, как и сам титан, одежда на котором уже начинала выцветать. Бедняга находился в самом настоящем упадке, а тех обслуживание не проводили, вероятно, с самого окончания войны, но скоро его сон закончится. Вантуз подбегает к панели и бегло оглядывает скопление кнопок. Среди них выделяется одна красная кнопка, подписанная “Energy“. Вантуз нажимает её практически не задумываясь. Время на секунду замирает, когда ничего не происходит кажется, что камерамен сам вот-вот отключится от переизбытка эмоций и слепой надежды. В какой-то момент свет моргает, а после в ядре Камерамена титана начинает загораться тусклый голубой свет, который неспешно расходится по всему корпусу здоровяка и наконец-то доходит до камеры, которая слабо дёргается, когда программа наконец-то запускается. Взгляд огромной линзы устремляется вперёд, а после громоздкая камера медленно поворачивается в сторону, откуда донёсся знакомый голос Вантуз Мена. Маленький камерамен выглядел очень плохо. Будто совсем недавно вышел из неравного боя, но при это всё в нём выражало огромную радость. Титан не понимал, что происходит, но первым его желанием было взять крошечного агента на руку и осмотреть получше – казалось он не видел его уже очень давно. Но едва большая рука чуть приподнимается, чтобы подставить агенту ладонь, как с характерным электрическим треском тело титана содрогается и голубое свечение гаснет, в этот раз, кажется, окончательно. А вместе с титаном гаснет и последний лучик надежды в линзе Вантуз Мена. Поворачивается камерамен к охране без доли какого-то стремления к жизни, а что ожидать от агента, который только что увидел, как навсегда отключился его лучший друг? Всё что ему сейчас оставалось – хотя бы постараться спуститься и дойти до приятеля, чтобы попрощаться с ним и теперь ему даже не было важно то, что он собирался всерьёз драться с другими агентам и даже не за деньги. Агенты – охранники, кажется, немного узнавали в этом камерамене бывшего героя, собственно причину, по которой он тут оказался они тоже быстро поняли. Они пытаются докричаться до агента, который быстро срывается с места и, буквально пробиваясь через охрану, забегает обратно на лестницу. У него мало времени, Вантуз понимает это слишком хорошо, поэтому во время бега даже не обращает внимания на то, что механизм не выдерживает такой активности. Он почти не вступает в прямое столкновение, старается только отталкивать охрану и уворачиваться от чужих рук, но даже его проворности не хватит для того, чтобы избежать выстрела. Пуля, выпущенная из пистолета, в дрожащих руках молодого охранника, попадает аккурат в многострадальный блок питания, в этот момент Вантуз уже сбегает с последний ступеньки, пробегает ещё пару секунд по инерции и падает буквально к ногам титана. Сил на какие-то движения не остаётся, у него едва ли получается перевернуться на спину, чтобы узреть над собой опущенную вниз камеру титана, который будто смотрит своим навсегда погасшим объективном на старого друга. Кажется, он даже видит в ней своё собственное отражение, несмотря на многолетний слой пыли. Система отключается медленно и неохотно, всё, что ещё успевает сделать Вантуз – дотянуться рукой до чужого ботинка, снова, в этот раз прощаясь. Следующим утром, как и обещал спикер, он отпросился у жены и взяв немного наличных отправился к Вантузу, надеясь поддержать друга в такой сложной жизненной ситуации. Однако, когда его рука едва касается двери, с намереньем постучать, та распахивается без всякого сопротивления и в процессоре Спикера залегает самое ужасное чувство за всю его жизнь. Второй по значимости боец Альянса проходит в чужую квартиру тихо, надеясь, что Вантуз просто задремал на зарядке и забыл запереть дверь, но увы, его встречает только гнетущая тишина. Чёрный спикер сразу заворачивает в спальню. Но видит только блестящий трофейный вантуз с запиской, прочитав её, агент молча падает на колени перед кроватью, сжав чужой трофей в руках и плача, плача так, как могут агенты – молча, выражая это лишь вздрагивающими плечами. «Забери его себе, мне он уже не пригодится» © Вантуз.