Любовь & Смерть

Одинокий порыв ветра пронесся над засушливой пустошью, поднимая пыль и гальку. Одних отнесло на небольшое расстояние, в то время как другие пронеслись довольно долго, паря в воздухе на сухом ветру, наполнявшем долину. Внезапно два звука нарушили безмятежность, длившуюся несколько секунд. По долине разнеслись два оглушительных раската. Вскоре после них раздался звук разлетающихся по земле камней. Звук быстро начал заполнять долину, по мере того как двое единственных обитателей долины набирали темп своих тренировок. В течение нескольких секунд десятки стрел взлетели над землей, их заостренные наконечники устремились к своим целям. Упомянутые мишени двигались беспорядочно и на удивление быстро. В мгновение ока тот, что плавал в дальнем правом углу, переместился почти на двадцать футов вверх в противоположном направлении, такова была сила магии, оживлявшей их. Божественная магия придавала подвижным камням дополнительную скорость и твердость, что делало их разрушение еще более впечатляющим. Особенно со стороны одного из лучников, который стрелял. Его стрелы летели в виде желтых полос света, пронзая зачарованные камни, как будто это были деревянные бруски, а не укрепленный мистическим образом щебень. Это зрелище было удивительным, особенно для его спутника, который не спускал с него глаз во время тренировки в стрельбе. Улыбка никогда не сходила с ее лица, на самом деле, она с таким же успехом могла быть запечатлена на ее очаровательном личике. Хотя она была широко известна как Богиня Любви, война по-прежнему оставалась уделом Иштар. Она могла восхищаться воином, который зарекомендовал себя в ее глазах, и быть влюбленной в него. Фуджимару Рицука проделывал это несколько раз. Иштар видела, как тысячи смертных приходили и уходили, больше, чем она могла сосчитать. Из этого числа были немногие, кто выделялся на ее фоне, горстка тех, кто сумел выделиться. Подросток рядом с ней был одним из них, ему удалось пробиться в лидеры списка. Нет, наблюдая, как он выпускает стрелу за стрелой в анимированные мишени, она поняла, что он был на вершине. Он заслужил быть на этой вершине, потому что заработал это. Произвести впечатление на Владычицу Небес было непросто, сотни храбрых глупцов пытались это сделать, но потерпели неудачу. О, как бы эти бедняги бесновались и отчаивались, видя, с какой легкостью Иштар наслаждается обществом Рицуки. — Тебя что-то беспокоит? — Прозвучал голос Последнего Мастера Человечества. Сразу же после этого раздался выстрел из его арбалета, за которым последовал звук еще одного камня, разлетевшегося вдребезги под его прицельной стрельбой. Физически он ни на секунду не отвлекался от «прицельной дистанции», но было ясно, что он ждал ее. Рубиново-красные глаза переместились на человека, лежащего на животе. Он был похож на стрелка, военного стрелка, если быть точным. Не было ничего необычного в том, что такой человек, как Рицука, со временем становился метким стрелком. Были те, кто родился с талантом, и те, у кого его не было. Последним приходилось подниматься, бороться, испытывать трудности, терпеть неудачи и добиваться успеха. Иштар никогда бы этого не сказала, но она находила в этих людях что-то очаровательное. Им не на что было опереться, поэтому им приходилось прилагать все больше усилий, чтобы заявить о себе. В конечном счете, Владычица Небес питала слабость к аутсайдерам, каковым, безусловно, был Рицука. Он был самым невероятным аутсайдером, которого она когда-либо видела; соответственно, он поднялся так невероятно высоко. — На самом деле, да, кое-что есть. Я хочу, чтобы ты показал мне, на что ты действительно способен, Мастер. — Ухмыльнулась Арчер. Он ответил на ее заявление одобрительной ухмылкой, что заставило сердце Иштар подпрыгнуть от волнения. Это заставило ее практически выдавить из него жизнь, когда он схватил человека за шею и взлетел. С минуту он колебался, застигнутый врасплох скоростью, с которой взлетела Иштар. Этого было почти достаточно, чтобы заставить его забыть о внезапной близости, возникшей между ним и Арчер. Почти. Его лицо стало пунцово-красным, а кровь практически подкатила к горлу, заставив его на мгновение задохнуться. Несмотря на все это, на его лице играла улыбка, которую заметила Иштар. Они летели над бесплодной землей. В этом не было ничего нового ни для одного из них. Иштар делала это слишком много раз, чтобы можно было сосчитать, она делала это слишком много раз, чтобы можно было сосчитать. Полеты были ее второй, а может, и третьей натурой, это было то, чем она занималась целую вечность. Даже то, что она была заключена в тело Слуги, не могло помешать ее божественным способностям, включая способность летать по небу в свободное время. Или, в данном случае, пролетать сквозь него, как птица. Рицука тоже летал, хотя и не по своей воле. Как и сейчас, это было другое, гораздо более сильное существо, которое двигало его на высокой скорости. У него всегда было ощущение, что он летит на реактивном самолете, о чем он всегда втайне мечтал. За исключением того, что иногда жизнь разрушает все ожидания. Находиться в объятиях Иштар, когда она летела с ними через долину, было в сто раз лучше, чем в кабине реактивного самолета. Во-первых, пахло там гораздо приятнее. Было удивительно, что, несмотря на то, что он летел со скоростью Маха, некоторые вещи он все еще мог делать, как будто совершал неспешную прогулку. Если подумать, когда бы он ни был рядом с Иштар, он почти всегда чувствовал сладкий запах, похожий на луг, усыпанный обильными цветами. Учитывая, что она была Богиней любви, этого следовало ожидать, хотя она не всегда так пахла. Иштар была Богиней любви и войны — временами от нее разило сталью и кровью. Он побывал на полях ее сражений, от которых у него скрутило живот, таких, которые только разжигатель войны мог бы с удовольствием увидеть или принять в них участие. Ну, он мог бы сказать, что у Иштар… были свои моменты. У нее тоже были свои яркие моменты, такие как этот, и несколько других, свидетелем которых он был. Любовь и война, две полярные противоположности, но они существовали в идеальном равновесии внутри Владычицы Небес. Когда Рицука впервые встретил Иштар, ему было сказано держаться от нее как можно дальше — предупреждение, которому он изначально планировал следовать. Само собой разумеется, что он не внял этому предупреждению… и был благодарен за это. Когда он оглянулся на нее, его бирюзовые глаза встретились с рубиново-красными глазами Иштар. На мгновение они встретились взглядами и на мгновение потерялись друг в друге. Казалось, само время застыло для них обоих, на мгновение они не видели ничего, кроме друг друга. Иштар была близка со многими смертными, но она не знала почти никого, кто мог бы пробудить в ней то чувство, которое она испытывала, находясь рядом с Рицукой. Он один был способен разжечь в ней огонь, наполнявший энергией все ее тело. Точно так же она заметила, что в его походке всегда чувствовалась легкая пружинистость, когда он находился в окружении определенных людей. Она была одной из тех людей, так что Иштар чувствовала себя безмерно… довольно. Ее сестра была совсем другой, и это заставляло ее морщить нос в легком раздражении. Это раздражение вскоре перешло в ликование, когда она подумала о своем лице, если бы могла видеть их в этот момент. Ее рука крепко обхватывала талию Рицуки, а его — ее плечи. Перед ними раскинулся закат, за который стоило умереть. Все это было так… романтично. — Это потрясающий вид. — Она услышала, как Рицука прошептал, восхищенный сценой, свидетелем которой он стал. — Иштар… — Запомни эту мысль, Мастер. — Богиня войны подмигнула. — О, и приготовься, эти цели будут двигаться довольно быстро. На его лице отразилось замешательство, хотя в последнюю секунду он, похоже, понял, к чему она клонит. Хихикая, Иштар взяла его за руку и развернула к себе. Несмотря на свою кажущуюся хрупкой внешность, она все еще обладала гораздо большей силой, чем он когда-либо мог надеяться собрать, и ей нравилось время от времени этим пользоваться. Это был один из таких моментов. Рицука издал испуганный крик, когда его подбросило еще выше в небо, и его охватила смесь возбуждения и ужаса, как и любого другого человека в подобной ситуации. Иштар потратила на это несколько секунд, прежде чем щелкнуть пальцами, и в воздухе перед ним материализовалась серия мишеней. Даже находясь так высоко, Рицука мог слышать ее, и, увидев древние шумерские символы, он понял, что его только что «попросили» сделать. Его арбалет был заряжен и готов к стрельбе, и каждый выстрел попадал в один из десятков плавающих символов. Когда Иштар иногда заглядывала в будущее, ее по-настоящему впечатляло военное оружие, которое однажды создаст человечество. Война была тем, что люди делали невероятно хорошо, это было одной из тех вещей, которые делали их одной из самых презираемых и вызывающих восхищение рас. Борьба была у них в крови, знали они об этом или нет. Тем не менее, то, за что они сражались, часто вызывало споры. Рицука был не из тех людей, которые сражаются ради славы, не всегда. Он сражался за людей и вещи, которые любил, и это чувство, как она понимала, лежало в основе современных армий. Такие благородные намерения… они всегда заставляли ее сердце трепетать. Конечно, упомянутые благородные намерения должны были подкрепляться возможностями. Спускаясь, Рицука показал, что у него есть такая способность. Он метко прицелился, так как был отточен под пристальным взглядом нескольких стрелков, включая ее саму. Иштар могла с огромным мастерством использовать практически любое оружие, но, поскольку ее призвали как Арчера, она осталась при своем мнении. Она помнила свою радость, когда услышала, что Рицука начал практиковаться в стрельбе из лука. Что застало ее врасплох, так это то, что вместо обычного лука и стрел он использовал более современный арбалет. Это был следующий шаг в стрельбе из лука; в некотором смысле, это была ступенька между прошлым и будущим, где оружие будет доминировать в мире. Наблюдая, как он попадает в цель за целью, Иштар мечтала о том, чтобы ее Мастер вступил в перестрелку с любым современным стрелком. Она была бы абсолютно уверена, поставив на Рицуку, она ставила бы на него снова и снова, потому что верила в него. Примерно так же, как он верил в нее. — Ну что? Давай, скажи это! Ты согласен с ним, не так ли? Я бесполезная богиня, не так ли? — Взвизгнула она, готовая упасть в беспросветном отчаянии. Лично она считала, что это было оправдано, так как без Небесного Быка их шансы победить Тиамат были крайне малы. Рицука прекрасно это понимала. И все же, он все еще смотрел на нее и улыбался, успокаивающе положив руку ей на плечо. — Пока ты все еще готова бороться, я не зайду так далеко. Иштар, ты все еще планируешь сражаться вместе с нами, не так ли? Она посмотрела на него, пытаясь найти на его лице признаки лжи. Их не было. Первым впечатлением Иштар было то, что этот мальчик либо невероятно оптимистичен, знает что-то, чего не знают они, либо просто смертельно глуп. Возможно, это сочетание первого и последнего. — Остаться здесь и сражаться? Против Богини-матери шумерской мифологии? Матери всех зверей? Ты ожидаешь, что я останусь здесь и буду сражаться! — Ну, ты же богиня войны, не так ли? — Довольно прямолинейно ответил он. Затем его губы изогнулись в улыбке. — Не говоря уже о том, что ты собираешься просто стоять и ждать, пока Гильгамеш докажет свою правоту в том, что ты бесполезна? Насколько я помню, у тебя огромный лук, и ты можешь зарядить планету Венера стрелой, способной снести гору. Этого может быть недостаточно, чтобы остановить Тиамат, но я готов поспорить, что этого будет достаточно, чтобы оставить одну-две царапины. Ее сердце учащенно забилось, когда она вспомнила уверенность, с которой он смотрел на нее, то, как его улыбка, казалось, рассеивала тьму, которая начала поглощать ее. Это было… нереально, даже для такой богини, как она. Чем больше она смотрела на его улыбающееся лицо, тем увереннее начинала себя чувствовать, пока наконец не смогла взять себя в руки. — Я… Если понадобится… Я сделаю больше, чем просто оставлю царапину. Я богиня войны, так что не стоит недооценивать меня, Фуджимару Рицука. — Она хотела остановиться на этом, но следующая фраза вырвалась наружу, то ли по ее воле, то ли по воле ее хозяина. — Я тоже жду, что ты сделаешь все, что в твоих силах, но лучше, чтобы тебя не убили, хорошо? Слишком много людей зависят от тебя, ты же знаешь. С тех пор она вспоминала его смех и теплоту, которую он, нет, само его присутствие приносило с собой. Он был… сияющим. Был ли этот человек действительно обычным, или он обладал какой-то скрытой силой, о которой не подозревали даже боги? Бум! Она молча отложила воспоминания в сторону, возвращаясь к настоящему. Перед ней был небольшой кратер, из которого поднимались дым и пыль. Прямо напротив нее, на противоположной стороне кратера, стоял Рицука. Он тяжело дышал, лицо его было покрыто тонким слоем грязи, но выглядел он ничуть не измотанным. Что касается его лица, то его левая бровь была приподнята дугой; все остальное тело также было напряжено, что указывало на то, что он готовился к очередному маленькому сюрпризу от руки Владычицы Небес. На самом деле, она приготовила для него еще один сюрприз. Она была уверена, что он ему понравится. — О, расслабься, на сегодня мы закончили. По крайней мере, в том, что касается борьбы. — Заявила черноволосая Арчер, когда она буквально перепрыгнула через кратер, чтобы присоединиться к нему. Как только она оказалась на расстоянии вытянутой руки от него, Рицука потерял бдительность. — Должна сказать, Рицука, ты впечатляешь. — Угу, я уверен, ты видела, как я блестяще стреляю. — Ехидным голосом ответил он, показывая, что заметил, насколько она была погружена в свои мысли… все это время падая и стреляя по движущимся мишеням. Это было свидетельством мастерства, которого ему удалось достичь. Убирая арбалет в кобуру за спиной, он посмотрел на нее с доброй улыбкой. — Как я уже сказал, тебя что-то беспокоит, Иштар? Она улыбнулась в ответ. — На самом деле, да, есть. Давай, я хотела, чтобы ты сначала увидел это. — Обхватив его щеку, она наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. Его голова стала краснее, чем силуэт заката за ними. Стоя на фоне солнца, Рицука уставился на Иштар, разинув рот и раскрасневшись. Это был такой милый взгляд, что Иштар не смогла удержаться от смеха. — Я уже довольно давно думаю о тебе. Я не могу вспомнить, когда в последний раз встречала смертного, который был бы таким… захватывающим, как ты. — Захватывающий… что ж, буду честен с тобой, это слово я бы никогда не использовал, чтобы описать себя. Конечно, это было около года назад, когда я был обычным подростком. — Ответил он, отводя глаза в сторону. Это был подсознательный рефлекс. Какая-то часть его чувствовала, что он вот-вот поднимет глаза или проснется, и все, что он испытывал до этого момента, окажется ничем иным, как крайне безумным сном. Включая поцелуй в щеку, который он только что получил от одной из самых красивых девушек, которых он когда-либо встречал. Тихий голосок в его голове возмущался, что это был всего лишь поцелуй в щеку, а не в губы. — А-а-а, ты заслуживаешь большего за всю свою тяжелую работу, не так ли? — Проворковала Арчер, радостно обвивая руками шею подростка. Он, как и следовало ожидать, был застигнут врасплох внезапной близостью, особенно когда почувствовал, как ее грудь прижалась к его груди. — Ч-что… — Ну-ну, Рицука, тебе не обязательно это скрывать. Я являюсь Богиней любви. Я могу воспользоваться любой романтической мыслью в твоей голове, особенно когда она касается меня. — Она усмехнулась, увидев, как загорелось его лицо, возможно, обнаружив новый оттенок красного, неизвестный человеку, но очень хорошо известный Иштар. Вот и все, сохраняй это ошеломленное выражение на лице! Просто подумай обо мне, обо мне и только обо мне, Рицука. Буквально заключив своего Мастера в объятия, она начала прижиматься к нему, ее сердце колотилось так же сильно, как и у Рицуки. Их разделял всего лишь дюйм, дюйм, который быстро исчезал с каждой секундой. Два голоса внутри Рицуки говорили ему противоречивые вещи: отойди и оставайся на месте. Он бы прикусил губу, если бы не был так растерян, не зная, что делать. Страх и возбуждение смешались в нем. К радости одного и ужасу другого, земля под их ногами задрожала, и оба замерли на месте. Иштар выругалась, а к Рицуке внезапно вернулась способность воспринимать окружающий мир. Он почувствовал знакомый пульс, знакомый запах, и это заставило какую-то его часть подпрыгнуть от радости. С вершины горы вырвалась Владычица Кура, смертоносная энергия взметнулась вверх подобно гейзеру, неся с собой языки призрачного голубого пламени. Ее рубиново-красные глаза сразу же остановились на одном человеке — человеке, с которым у нее были самые сложные отношения в мире. Ее сестре. Которая обнимала мужчину, в которого начала влюбляться. Упомянутый мужчина выглядел явно обрадованным, увидев ее. Одно это сделало Эрешкигаль невыразимо счастливой. Но это счастье испарилось, когда она повернулась к своей сестре, которая выглядела очень недовольной тем, что ее прервали. — Хм, кажется, я допустила ошибку. Я почувствовала присутствие врага, по-настоящему отвратительного, способного исказить и разъесть что-то прекрасное и нетронутое. Что-то, что навсегда запятнает душу Мастера. Когда я почувствовала это, я поспешила сюда так быстро, как только могла. — Заявила Лансер надменным тоном, подобающим богине. Для другой богини это могло с таким же успехом быть объявлением войны. — Отвратительно… довольно громкое заявление от той, кто правит трупами. — Иштар зарычала в ответ, и тонкий слой золота начал покрывать ее кожу. Рицука был так близко к ней, что почувствовал, как температура начинает повышаться. Его лицо красноречиво говорило о том, насколько он был напуган. И все же этот ужас смог достичь новых высот, когда он увидел, как похожая аура начала окутывать тело Эрешкигаль, когда она ответила взглядом на взгляд своей сестры. — И я нахожу ироничным это заявление, исходящее от той, кто правит полем боя, где кровь и трупы всегда можно найти в почти бесконечных количествах. Которая получает такое же удовольствие, наблюдая, как мужчины истекают кровью или их безжалостно режут, как если бы в нее вонзали пенис. — Эй, по крайней мере, я знаю, каково это, когда у нее внутри кто-то есть, кто не воняет личинками и… — Может, вы двое прекратите это? Я имею в виду, давайте! Миссия окончена, так почему бы нам не заключить перемирие? — Крикнул одинокий человек на вершине плато. Это было чистое самоубийство — оказаться между двумя богинями, двумя сестрами, но Рицука уже бывал здесь раньше. Этого простого факта было бы достаточно, чтобы некоторые побледнели от шока. Для Рицуки это было просто знакомое место, в которое он всегда стремился попасть, и из которого ему чаще всего приходилось выбираться. Такая задача была бы либо почти невыполнимой, либо доступной только для того, чтобы он покинул свою смертную оболочку. Две богини повернулись и посмотрели на него, на лице одной из них был явный стыд, в то время как другая изо всех сил старалась скрыть его. Он заметил разочарование на лице Иштар. Видеть это было больно, но не менее больно, чем видеть выражение разбитого сердца на лице Эрешкигаль. Он должен был что-то сделать, но если бы он это сделал, не ударило бы это ему в лицо? — Эй, идите сюда, вы двое. Две богини посмотрели на него с неподдельным удивлением. Секунду назад он казался весьма раздраженным, за что его нельзя было винить. Богини они или нет, но они все еще были его Слугами, а он был Мастером, которому им обеим нравилось служить. Он сидел на краю плато, свесив с него ноги и заложив руки за спину, и откинулся назад, чтобы полюбоваться закатом, который Иштар изначально планировала показать им обоим. На самом деле, она планировала, что это будет нечто большее, чем просто любоваться закатом. Теперь все выглядело так, будто они будут не вдвоем, а втроем. Как ни странно, когда Иштар заняла место слева от него, она довольно легко восприняла присутствие своей сестры. Возможно, это было как-то связано с настроением, которое Рицуки, в свою очередь, удалось разрядить всего несколькими простыми словами. На высоте более ста футов перед тремя людьми расстилалась травянистая равнина. В довершение всего закат окрасил луга в несколько оттенков оранжевого и красного, и все это исключительно для их удовольствия. Небо было и для них, сумерки Сингулярности, запечатленные в контрастных цветах света и тьмы. Это было бы последнее, что пережил бы этот карманный мир, но, по крайней мере, свидетелями этого были бы две богини и один из лучших представителей человечества, фактически предпоследний спаситель. — Эм, Мастер, если тебя не затруднит… не могли бы мы… остаться здесь еще ненадолго? — Спросила Эрешкигаль, и ее застенчивый голос был совсем не похож на ту холодную злость, с которой она разговаривала со своей сестрой. Приглядевшись, она увидела, что в ней самой клокотало такое же желание. Она не сказала бы этого, но Иштар поддержала ее просьбу. Рицука прекрасно это понял, бросив мимолетный взгляд на богиню войны. — Я бы хотел, чтобы мы оставались в таком положении как можно дольше, так что давай сделаем это. Его заявление успокоило обеих девушек. Одновременно они начали откидываться назад, их руки медленно заскользили назад. Японский подросток прекрасно осознавал, как их руки тянутся к его рукам. Сказать, что он был взволнован, было бы преуменьшением, он также испытывал некоторую гордость. То, что могло легко перерасти в очередную «сестринскую ссору», было предотвращено и привело к этому безмятежному моменту. Не то чтобы это могло войти в историю или быть зафиксировано, но Рицука гордился этим. Он также был счастлив, что смог насладиться таким прекрасным закатом, зажатый между двумя невероятными девушками. Первым, что он почувствовал, было физическое присутствие Эрешкигаль. Ее рука сжимала его руку, а голова лежала у него на плече. Первого он ожидал, второго — нет, это застало его врасплох. Это был приятный сюрприз. Эрешкигаль нежно сжала его руку, и он нежно ответил на ее пожатие. Затем появилась Иштар. Она была на удивление спокойна из-за того, что ее попытка соблазнения была прервана, и Эрешкигаль, казалось, опередила ее. Быстро повернув к ней голову, Рицука был несколько удивлен и даже испытал облегчение, увидев на ее лице выражение, похожее на удовлетворение, даже гордость. В глубине души вы все еще сестры, и ты все еще заботишься о ней. Задумался парень. Эй, только не говори ей этого. Меньше всего я хочу, чтобы она подумала, что я проявляю к ней мягкость, это удар, от которого, я думаю, я никогда не смогу оправиться. Тихо возразила черноволосая богиня, подражая своей сестре. Рицука мысленно усмехнулся, пообещав не показывать своей растущей мягкости. Кстати, руки обеих девушек были удивительно мягкими и теплыми. Что касается Иштар, то этого следовало ожидать. Что касается Эрешкигаль, он знал, что она была немного неуверенной в себе. Поскольку она была богиней смерти, следовало ожидать, что ее прикосновения будут холодными и безжизненными, в точности как у трупа. Хотя поначалу все могло бы начаться именно так, постепенно в ней появились тепло и жизнь, подобно цветку, медленно распускающемуся под ласковым солнцем. — Скажи, Рицука, ты… хочу, чтобы все продолжалось в том же духе… еще совсем ненадолго? — Спросила Иштар таким же застенчивым голосом, как и у Эрешкигаль. — Если под этим ты подразумеваешь путешествия во времени и пространстве, разрешения Сингулярностей и рискованию моей жизнью в различных битвах не на жизнь, а на смерть и пограничных расследованиях… Я как бы пятьдесят на пятьдесят. — Его ответ не вызвал особой реакции ни у одной из девушек, что, по его мнению, было плюсом. — С одной стороны… Я действительно хочу вернуться к своей обычной жизни, к моим друзьям и моей семье, особенно к моей семье. — Последовала многозначительная пауза, пока он смотрел на закат. По-видимому, это олицетворяло начало и конец, две вещи, между которыми, как ему казалось, он застрял. — С другой стороны… Я… Я, честно говоря, не знаю, готов ли я попрощаться с некоторыми из друзей, которых я здесь приобрел. Люди, которые мне действительно небезразличны. — Цепь логики и здравого смысла попыталась сомкнуться у него на шее, сдавливая ее и не давая произнести следующие слова. Это не удалось. — Например, или, скорее… Иштар, Эрешкигаль, я не хочу, чтобы время, которое я могу разделить с кем-либо из вас, заканчивалось прямо сейчас. Последовала еще одна пауза, во время которой двое Слуг, казалось, забыли, как дышать. Когда они снова обрели способность дышать, Рицука почувствовал, как кто-то тепло сжал его правую и левую руки. — Мы тоже, Рицука. — Заговорили две одинаковые Слуги, две божественные сестры, в унисон. Они улыбались. Чувствуя, как на его лице появляется улыбка облегчения, Рицука закрыл глаза и вместе с двумя своими Слугами вдохнул вечерний ветер. На данный момент они были только втроем в своем собственном маленьком мире, мире покоя, света и тьмы, пребывающем в совершенной гармонии.

***

— Мы почти на месте? Эрешкигаль уже покраснела, а смех ее Мастера только усилил румянец на ее щеках. Она отвела взгляд, стараясь не встречаться взглядом с его улыбающимся лицом, как бы ей этого ни хотелось. И Эрешкигаль действительно захотела взглянуть на него. В конце концов, она все-таки позволила себе насладиться пиком. Было поистине удивительно, как, несмотря на то, что он видел такую тьму, включая ее собственный истинный облик, он мог улыбаться и смеяться, особенно над ней. Ее исполненное желание заставило ее сердце наполниться восторгом, а ее хватку на руке подростка усилиться. Он, в свою очередь, сжал ее руку в ответ. Несмотря на легкость, Рицука ускорил шаг, потянув Эрешкигаль за собой; она не отставала от него. Ее любопытство было на пределе и только усилилось, когда до ее носа донесся незнакомый аромат. Он пах как… любовь… — И вот, наконец, мы здесь! — С гордостью провозгласил японский юноша. Другой рукой он указал на луг, раскинувшийся перед ними. Это было практически море цветов всех цветов радуги, которых Эрешкигаль никогда раньше не видела, во всяком случае, не вживую. Сладкий аромат, который она уловила, поразил ее в полную силу, как и великолепие природной красоты, открывшейся перед ней. Это было нечто такое, что она просто не могла выразить словами, поэтому все, что она делала, — это смотрела на это, открыв рот от потрясения. Ее реакция была почти такой, как ожидал Рицука, но в конечном счете он надеялся увидеть в ее реакции благоговение. Он нашел это, и этого было достаточно, чтобы его сердце наполнилось радостью. — Итак… вот как выглядит луг с настоящими цветами. Отличное место, чтобы порезвиться, да? Или устроить пикник. — Порезвиться… и… устроить пикник. — Задыхаясь, повторила Эрешкигаль, дрожа всем телом. Он понял это прежде, чем ее разум смог полностью осознать происходящее. Когда это произошло, она посмотрела на него с возмущенным выражением лица. — П-П-Подожди, т-т-ты имеешь в виду, что это м-м-м-между нами двумя? П-Подожди, это что, свидание? Теперь уже он покраснел, слегка растерявшись от слов. — Эм, я-я-я думаю, ты могла бы… скажем так. Я… я просто хотел сдержать свое обещание, данное тебе, обещание, которое я дал еще в подземном мире. Обещание показать тебе… как выглядит поле цветов вживую, вместо того, чтобы просто любоваться им в воспоминаниях. — Нервно почесывая щеку, он вдруг осознал, насколько… романтично выглядела вся эта сцена. По правде говоря, это и было его намерением. У него действительно были чувства к девушке, сидевшей рядом с ним, чувства, в соответствии с которыми он сейчас действовал. Наряду с нервозностью, он испытывал огромную радость от того, что она не избегала его усилий. — Р-Рицука, это прекрасно, но… Я… откуда ты знаешь, что я этого не сделаю?.. Я богиня подземного мира, та, кто правит разложением и нежизнью. — Она запнулась, делая шаг назад. — Ч-что, если я… — Сейчас ты держишь меня за руку, верно? — Его голос оборвал ее. Он улыбнулся ее замешательству и указал на их все еще переплетенные руки. Эрешкигаль, казалось, поняла, что последние минуту или две она не отпускала его руку, а он не отпускал ее. Она не отстранилась, и Рицука тоже. — Если бы ты хотела убить меня или кого-то еще одним прикосновением, я уверен, ты бы уже сделала это. — Т-Ты под защитой Машу. — Слабо возразила она. В ответ он только усмехнулся. — Н-Ну, разве ты не собираешься быть джентльменом и вести меня дальше? — Это снова за нее говорило ее сердце, быстрее, чем успевал обработать ее разум. Смеясь голосом нежнее ветра, он повел ее на луг, ни разу не потянув за собой насильно, а вместо этого позволив ей следовать за собой в ее собственном темпе. Он знал, что не стоит торопиться, поскольку это было то, что должно было доставить удовольствие им обоим. Именно это они и делали — наслаждались прогулкой по красочному лугу. Эрешкигаль шла, вытянув руку, и многочисленные цветы ласкали ее кожу; ни один из них не касался ее так сильно, что терял лепесток, соприкасаясь с ее пальцами. Все, что она могла делать, это чувствовать, и то, что она чувствовала, было… жизнью. Она посмотрела на Рицуку со все возрастающей нежностью на лице. Это место, эта жизнь… Всем этим я обязана тебе, первому человеку, который узнал меня, попытался понять. Я, хозяйка Кура. Независимо от того, сколько раз она перечитывала это, казалось, что кусочки мозаики все еще не подходят друг к другу, но они подходили. Такую картину мог бы написать только самый безумный художник, и даже тогда над ней бы посмеялись как над чистой фантазией. То, что она делала, с таким же успехом могло быть чистой фантазией. Фантазия, Халдея кажется местом, где подобные вещи становятся реальностью, какими бы абсурдными они ни были. Включая фантазии сердца. Эрешкигаль задумалась с искренней улыбкой. — Я был… в ужасе, когда подумал, что ты… умерла. — К ее удивлению, раздался человеческий голос. — Ну, с технической точки зрения… Я имею. Как богиня смерти, я, вероятно, одна из самых компетентных, чтобы сказать тебе, что даже мы, боги, можем оборвать свою жизнь так же, как и вы, смертные. Ну, почти. — Чем больше она пыталась придумать объяснение, тем больше нервничала Эрешкигаль. И ей, и ему, и им в какой-то момент предстояло преодолеть этот невидимый барьер. Она не была уверена, что хочет быть той, кто сделает это, особенно в такой нежный момент, как этот. — Э-э-э, Р-Р-Рицука… Я-я… Я… я… тронут тем, что ты так к этому относишься. Я… я никогда не ожидала, что кто-то будет оплакивать меня, нет… Я никогда не ожидала, что кто-то по-настоящему… узнай меня. Ты невероятно необычный человек. Застенчивая улыбка появилась на лице подростка, когда он остановился в нескольких футах от одинокого шестифутового дерева, росшего посреди луга. Это место показалось ему самым подходящим для того, чтобы провести вечер. Оглядевшись, он увидел, что отсюда также хорошо просматривается окружающая местность. Он знал, что это был тот, кто выжил в нем, возможно, воин. Когда он заметил это искажение, он заметил, что, хотя в основном все спокойно, вокруг все еще бродило несколько Чудовищных Тварей. Он был полон оптимизма, полагая, что с ними не будет ничего такого, с чем они с Лансером не смогли бы справиться. И чтобы никто не прервал их. — Хех, я уже привык это слышать. Честно говоря, это одна из самых приятных вещей, которыми меня называли. Я стал воспринимать это как комплимент. — Необычно… хм, теперь, когда я думаю об этом, «уникальный» может быть еще одним подходящим описанием для тебя. Храбрый — это еще один, возможно, самый храбрый мужчина, которого я когда-либо встречала, лицом к лицу, конечно. — Рассмеялась блондинка с косичками. Ее смех оборвался, когда она устремила на своего Мастера нервный взгляд. — Э-э, я-я не первый человек, которая назвал тебя храбрым, не так ли? — Нет, — ответил он. Сделав шаг вперед, он взял ее за руки, и ее охватило такое же тепло, во второй раз менее чем за час. — Но слышать, что ты называешь меня храбрым… Что ж, это очень много значит для меня. Спасибо тебе, Эрешкигаль. На мгновение она засомневалась, стоит ли ей это делать. Несколько минут прогулки по лугу избавили ее от любого потенциального страха, что ее прикосновение может привести к смерти. Или, точнее, что присутствие Рицуки заставит ее потерять контроль над своими божественными силами. Она полностью контролировала себя, несмотря на то, что ее сердце бешено колотилось. Оно забилось быстрее, когда она сделала решительный шаг и обхватила обеими руками живот Рицуки, уткнувшись в его грудь. — Я думаю, это я должна благодарить тебя, Рицука. — Прошептала богиня смерти. — У тебя есть…! Она почувствовала это первой, и Рицука последовал ее примеру несколько секунд спустя. Оба резко повернули головы влево, а в случае Рицуки — вправо. Земля под ними задрожала, когда что-то ударилось о землю — что-то двигалось. Быстро. Дикий рев пронесся по лесу и лугу. Несомненно, это было животное, очень большое и разъяренное. Это было уже само по себе плохо, но что по-настоящему привлекло внимание Эрешкигаль и вызвало настоящую вспышку ее гнева, так это знакомая божественная аура, которую она ощутила. — Выше голову! Этот зверь крепче, чем кажется! — Прокричала месопотамская богиня войны и любви. Медведь действительно был огромным, более пятнадцати футов в высоту, и весь он состоял из покрытых густой шерстью мышц с несколькими костяными пластинами и торчащими шипами. Все его тело было окутано кроваво-красной аурой, которая напоминала о его тезке, аурой буквального насилия и ярости; багровые глаза дико метались из стороны в сторону, прежде чем остановиться на Рицуке и Эрешкигаль. И без того убийственная ярость в его глазах усилилась. Это почти сравнимо с яростью самой Эрешкигаль. Почти. — Ты… ты… ТЫ НЕ МОГЛА ПРОСТО ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ НА ОДИН ВЕЧЕР! — Рицука вскрикнул и отшатнулся, инстинктивно отстраняясь от ауры смерти, которая окружала Лансер. В конце концов, цветы вокруг нее завяли и умерли, а сам воздух из теплого и приятного превратился в пропитанный запахом разложения. Это была сама суть смерти. Обычно одного этого было бы достаточно, чтобы напугать любое живое существо и заставить его подчиниться. Но медведь, бросившийся на эту парочку, ни в коем случае не был обычным. Из него торчало несколько стрел, выпущенных самой Иштар. И он все еще был силен. Однако Эрешкигаль не могла этого видеть. Ярость в какой-то степени ослепила ее, и она не замечала даже медведя. Она подняла правую руку, в которой тоже было копье. Вспышка бледно-голубого огня окутала оружие, когда она прицелилась. С ревом Лансер взмахнула своим оружием, оно утроилось в размерах, превратившись в сверкающее копье, которое разрубало все, во что попадало. Которой оказалась Иштар. — Эй, подожди секунду! Эрешкигаль, ты неправильно поняла! — Крикнула черноволосая Слуга, целясь пальцем. На ее запястье сформировался неземной лук, тетива которого была натянута другой рукой. На кончике ее пальца появилась сверкающая стрела, ее выстрел был подобен удару грома. Владычица Куры едва успела осознать, что произошло, но к тому времени, как она это сделала, медведь уже был на ней. Подойдя так близко, она смогла разглядеть, что в этом монстре было что-то… необычное, что-то, что позволяло ему пережить многочисленные атаки Владычицы Небес. Эрешкигаль чувствовала это — этот медведь каким-то образом питался энергией, в том числе божественной. Когда он поднял правую лапу, она почувствовала, как в ней поднимается огромное количество энергии. Если бы она получила удар от этого, то почувствовала бы это. ТУК! — Ложись! — Закричал японский подросток, буквально повалив ее на землю и прикрыв своим телом. Массивная лапа медведя взорвалась вспышкой света и огня, что стало результатом того, что накопленная в существе энергия вышла из-под контроля. — Иштар, целься ему в ноги! Сбей его! — Я уже пыталась это сделать! — Крикнула она в ответ. Глядя на Эрешкигаль, Рицука говорил спокойным тоном, несмотря на бешено колотящееся сердце. — Ты можешь держать ноги опущенными? Каким-то образом уменьшить поглощение энергии, когда это произойдет? Ошеломленная, она кивнула. — Ты поняла это, Иштар? — Да, но что насчет тебя? Ты же не собираешься совершить что-нибудь безрассудное, не так ли? — Крикнула в ответ Арчер. Глупо было задавать такой вопрос. Одного взгляда на лицо Фуджимару Рицуки было достаточно, чтобы понять, что он действительно собирается совершить что-то безрассудное, что-то такое, за что обе богини отчитают его, когда все закончится. Иштар прицелилась пальцем в ноги и выпустила несколько энергетических разрядов. В это же время Эрешкигаль вонзила свое копье в землю, посылая в нее свою божественную силу. Он взметнулся вверх в виде бесчисленных костлявых рук, ухватившихся за ноги медведя размером со ствол дерева, которые также были осыпаны градом стрел. Двусторонняя атака, по-видимому, увенчалась успехом, поскольку чудовищный медведь прекратил свое неистовство, запрокинув голову и воя от боли. Его немедленные движения не помогли ему освободиться от пут, которые теперь обездвиживали его, что разозлило обезумевшего зверя. Этот зверь заметил, как Рицука занял позицию в нескольких футах от него. В глазах существа вспыхнула новая жажда убийства, и оно издало свирепый рев. Этот рев был именно тем, чего Рицука ждал. В его руке был не его теперь уже фирменный арбалет, а знакомое красное копье, вид которого заставил Иштар и Эрешкигаль широко распахнуть глаза. Они чуть не вылезли из орбит, когда увидели, как красная энергия сжимается вокруг копья, которое теперь было поднято в правой руке Рицуки. Его лицо было сосредоточенным, пот струился по лицу, а мышцы на правой руке буквально вздулись. — О-он проводил время со Скатах? — Спросила Эрешкигаль, на мгновение оторвав взгляд от этого зрелища. На лице Иштар было написано полное страдание, страдание и ревность. Этот взгляд сам по себе рассказал Эрешкигаль историю, которую она не хотела слышать. — О-о-она… она… она узнала его раньше, чем я! К-Кроме того, т-ты здесь Лансер! — И ты богиня войны! Ты должна… — Гаэ Болг! — Раздался человеческий голос, сопровождаемый раскатом грома. Для богини копье, казалось, двигалось как в замедленной съемке, но от этого зрелище было еще более впечатляющим. Форма была далека, очень, очень далека от уровня Королевы Страны Теней и ее ученика, но, тем не менее, оно было сильным. Это был не тот удар, который мог бы убить бога, хотя что-то меньшее, вроде чудовищного медведя, было в пределах досягаемости. Копье превратилось в малиновую молнию, которая сначала вонзилась медведю в мозг, пронзив его со смертельной эффективностью, а затем устремилась вниз, в тело, поражая сердце, и все это менее чем за несколько секунд. Пронзая мозг, чтобы сначала остановить функции тела, Размышляла Иштар в благоговейном страхе. Затем сердце прекращает поток жизненной силы. Закончила Эрешкигаль с таким же восхищением. Разум и тело уничтожены с разницей в несколько секунд. Верный смертельный прием с одного удара. Обе богини с улыбками посмотрели, как демон замер, прежде чем начать заваливаться. Как и следовало ожидать, его падение вызвало небольшое землетрясение, которое на короткое время сотрясло землю под ногами близнецов. Кровавая аура зверя немедленно начала рассеиваться, что на самом деле означало его гибель. Все месопотамские богини оглянулись на Рицуку, который протянул руку, чтобы поймать свое копье, но оно вернулось к нему. Он использовал возвращенное копье, чтобы удержаться на ногах. Увидев двух своих Слуг, он показал им знак V. — Поздравляю, Иштар, Эрешкигаль, вы двое только что стали свидетелями того, как я впервые использовал свой Гаэ Болг. То, что произошло дальше, было чем-то таким, чего не мог предсказать никто, ни одна живая душа в Халдее или даже в древнем месопотамском пантеоне. — Маааассссстттер! — Две Владычицы Небес и Владычица Кура взвизгнули в унисон, прежде чем броситься на японского подростка. Даже если бы он не был измотан, этих двоих, набросившихся на него, было бы достаточно, чтобы он рухнул на землю. По крайней мере, это было не в луже его собственной крови. — Это было потрясающе! Да, когда тебя обнимают две красивые девушки, настоящие богини, вот это я называю жизнью в раю!.. Усмехнулся черноволосый подросток, когда двое Слуг попытались выжать из него жизнь с помощью двойных объятий. Благодаря мне они не подрались друг с другом. Минуту спустя, и он подумал, что, возможно, заговорил слишком поспешно, поскольку, как только они осознали, насколько близки друг к другу, две богини выпрямились и уставились друг на друга, на их лицах отразились замешательство и сомнение. — Ты… не подстроила это, не так ли? — Первой заговорила Эрешкигаль, отведя взгляд в сторону, прежде чем, наконец, остановиться на Иштар, чтобы услышать ее ответ. — Как бы я ни хотела сказать… — Ей хотелось бы сказать, что это ее Мастер остановил ее. Возможно, это было… отчасти правдой. Хотя ее смертный Мастер поднял шум, Иштар знала это в глубине души… какая-то часть ее души не хотела быть той, кто разобьет сердце ее сестры. Было ясно как божий день, что этот вечер был предназначен для нее и Рицуки; такой романтический вечер был испорчен не по ее вине, а по чистой случайности. — Послушай, мне жаль. Этот медведь был… Я немного подурачилась, хотя должна была просто убить его. Если бы я тогда… — Она перевела взгляд на Рицуку, изо всех сил стараясь не допустить этого. В ушах у нее зазвучал знакомый звук, и у Эрешкигаль тоже, потому что блондинка бросила на нее сердитый взгляд. — Иштар, — позвал Рицука. — ты в порядке? Конечно, именно этот вопрос он и задавал, потому что всякий раз, когда в дверь стучалась опасность, первой заботой Рицуки всегда были его Слуги, которые были намного выносливее его. Он был… странным в этом смысле, с точки зрения Мастеров. Большинство магов высказали бы ему свое мнение по этому поводу, но именно такое поведение и сделало Рицуку таким… Рицука. — Если не считать моего уязвленного самолюбия, я в порядке. — Она слегка прикусила губу, прежде чем опустить голову, что с таким же успехом могло означать поражение. — Послушайте, вы двое, извините, что прерываю ваше свидание. — Так и должно быть, — фыркнула Эрешкигаль. Вполне естественно, что она была больше всех раздражена тем, что ее прервали, даже если в глубине души она простила богиню войны. — Я надеюсь, ты больше не тащила за собой неприятности, Иштар? Арчер закатила глаза. — Учитывая настроение, я оставлю это без внимания. — Кстати, не пора ли тебе отправляться в путь? — О, но что, если появится еще один большой и страшный монстр, и тебе понадобится моя помощь, чтобы защитить нашего Мастера? — Я более чем способна защитить его сама! — Выпалила Эрешкигаль. — Пожалуйста, только между нами, кто из нас Богиня войны? — Парировала Иштар. — Ты точно не ведешь себя как Богиня войны! Признай, пока ты в этом теле, ты не более чем… СВИСТ! ШЛЕП! Внезапно две одинаковых Слуги замолчали. Они синхронно повернули головы к медведю и увидели еще одно странное зрелище. Рицука призвал охотничий нож и теперь использовал его, чтобы отрезать куски плоти демонического медведя. Он рассматривал его в течение нескольких минут с любопытством во взгляде. Иштар сразу узнала его, как и ее Мастер, который вынырнул из нее. — П-П-Подождите секунду! — Она запнулась. — Т-ты же не можешь всерьез думать о том, чтобы приготовить это блюдо, да?! Подросток оглянулся на нее с дерзкой улыбкой. — Эй, не то чтобы я не ел ничего более странного, чем мясо гигантского медведя-монстра. Кроме того… кто-нибудь из вас ела что-нибудь сегодня? Эрешкигаль бросила на Иштар неодобрительный взгляд. — Ну, я собиралась что-нибудь съесть вместе с тобой, пока нас не прервали. — Покорный вздох слетел с лица блондинки, когда она выпрямилась, гордая и исполненная достоинства. — Но, похоже, обед примет неожиданный оборот. Я с нетерпением жду результатов твоей работы под руководством Кухулина. — Как и я. — Поддержала ее Иштар, оправившись от первоначального шока и довольно быстро адаптировавшись к сложившейся ситуации. Точно так же, как Рицука заявил, что он не в первый раз ест странную еду, И Иштар не в первый раз превращала потенциальную катастрофу в благоприятную возможность. Она одарила сестру улыбкой, на что та закатила глаза, но Иштар заметила на ее лице следы восторга. То, что должно было стать пикником для двоих, превратилось в пикник для троих, а также в демонстрацию. У Эрешкигаль никогда не было мужчины, который готовил бы для нее, а у Иштар их было много, но она видела, как только несколько из них готовили у нее на глазах. Наблюдать за тем, как Рицука разводит огонь и готовит жареное мясо, добавляя немного аромата к тем ингредиентам, которые у него были под рукой, было настоящим наслаждением. Хотя ей хотелось, чтобы это было только для нее, она была рада, что Эрешкигаль приняла в этом участие. Она заслуживала такого шанса, но Иштар не была уверена, что сможет по-настоящему отпустить Рицуку. После первого же кусочка у нее закружилась голова. После пятого в ее голове сформировалась идея. К тому времени, как Иштар расправилась с первым куском «медвежьего стейка», у нее созрел план, как справиться с возникшей дилеммой.

***

— …А? Иштар зевнула, когда ее двойник уставилась на нее с совершенно ошарашенным выражением лица, чего она и ожидала. На самом деле, даже Иштар признала, что этот план был дерзким, но именно поэтому он ей и понравился. Вот почему она верила, что это может сработать. Вопрос был в том, смогла ли Эрешкигаль? Прошло почти пять минут молчания, прежде чем Эрешкигаль вновь обрела способность говорить, а когда обрела, то едва могла поверить в то, что говорит. — Т-т-ты с-с-серьезно к этому относишься? — Я клянусь самими скрижалями Судьбы. — Арчер ответила с легкой улыбкой на лице. Это заявление заставило глаза Лансер значительно расшириться. О-о-о-она с-с-сказала то, что, по-моему, она только что сказала? Ее взгляд метался по пустынной комнате, освещенной лишь несколькими свечами. Слова Иштар, казалось, усилили притяжение в комнате и обрушились на нее, только на нее. И тут Эрешкигаль, казалось, обрела способность по-настоящему сосредоточиться и вникнуть в слова, которые только что произнесла Владычица Небес. — Итак… ты… действительно серьезно к нему относишься? — …Я думаю, что была бы дурой, если бы не сделала этого. Я имею в виду… что касается… что касается мужчин, он действительно один на миллион, а может, и больше. Крайне редко можно было услышать, чтобы у Иштар был такой взгляд.… нежность на ее лице. С другой стороны, на самом деле это было не ее лицо, но Эрешкигаль все равно могла чувствовать эмоции своей сестры, ее истинные эмоции. — Влюбленная богиня любви, разве это не нечто? — Влюбиться нелегко, а те, в кого ты влюбляешься, как правило, сталкиваются с несчастьями, это могут подтвердить многие. Я могу позвать их всех, если захочу. — Она увидела, как губы Иштар на мгновение приподнялись, показывая, что она прекрасно это понимает. Эрешкигаль знала свою сестру, она не была глупой; если бы она хотела прикинуться дурочкой, то могла бы придумать что-нибудь получше. Правда заключалась в том, что она была искренней. Это делало ситуацию еще более сюрреалистичной. — Мы вдвоем… влюбились в одного и того же мужчину. — Если бы я когда-нибудь предвидела нечто подобное… Я бы только посмеялась над этим. Особенно я бы посмеялась над идеей разделить его с тобой, — ответила Иштар, откидывая голову назад с задумчивой улыбкой на лице. Эрешкигаль приподняла бровь в ответ на ее замечание. — Почему ты предлагаешь это? Почему бы просто не устроить поединок до конца, чтобы решить, кому он достанется? — Всего было ровно четыреста пятьдесят восемь человек, которые прибыли в ее царство при таких обстоятельствах. Хотя Эрешкигаль никогда этого не говорила, она чувствовала жалость почти к каждому из них. Они пожертвовали своими жизнями ради благосклонности очень тщеславной и очень непостоянной богини. И вот, эта самая богиня влюбилась; кто бы мог подумать? Скрестив руки на груди, Иштар с той же задумчивой улыбкой подняла глаза к темному потолку. — Что ж, давайте посмотрим… во-первых, я не уверена, что тренировочные залы смогут вместить нас обоих, сражающихся друг с другом всем, что у нас есть, даже в качестве Слуг. Во-вторых, я действительно не хочу выслушивать лекцию от Да Винчи. В-третьих, и это очень важно… Как ты думаешь, Рицука хотел бы, чтобы кто-то из нас дрался из-за него? — Чтобы донести свою мысль до всех, она посмотрела ей прямо в глаза, улыбка исчезла с ее лица, и на нем появилась печаль, когда она представила себе развитие событий. Эрешкигаль могла это видеть, и она точно знала, что никто не уйдет «победителем». Если что, они все проиграют, особенно Рицука, который, вероятно, будет страдать от чувства вины за то, чье сердце он в итоге разобьет. Даже если бы это оказалась Иштар. Такое событие было бы не чем иным, как кармическим, и Гильгамешу бы очень хотелось это увидеть. Следующие несколько минут были заполнены попытками двух Арчеров подбросить друг друга до небес. Владычица Кура переплела пальцы рук и уставилась в стол. — Я знаю, что он смертный… его жизнь… его жизнь конечна… но мы могли бы… — Зная его, я бы сказала, что он откажется от бессмертия, это просто не в его духе, не говоря уже о том, что это лишило бы его очарования. — Предложение вечной жизни обычно очаровывало большинство смертных. Те немногие, кого это не соблазнило, были действительно особенными; Рицука был среди них. Когда Эрешкигаль подняла глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, Иштар одарила ее извиняющейся улыбкой. — Эй, ты все равно победила. Когда он, наконец, уйдет из жизни, желательно через несколько десятилетий, его душа будет принадлежать только тебе. Если Рицука отдаст себя ей, то после смерти его душа будет принадлежать ей. Она будет бороться за это, цепляться за это, держаться за это до конца вечности. Эрешкигаль признавала, что ее чувства к семнадцатилетнему парню были просто такими сильными. Но она не хотела думать о смерти, Рицука научил ее, что такое жизнь. Жизнь была драгоценной и радостной. Она хотела провести это время с Рицукой… и она знала, что Иштар, как и она, хотела быть рядом с ним до конца его жизни. Они обе хотели одного и того же, одного и того же человека… это оставляло множество возможностей, и Иштар только что предложила самую смелую из них. Никогда в жизни Эрешкигаль не ожидала такого. — Нам не обязательно делать его бессмертным, возможно, еще немного… долгоживущим. Я хочу держаться за него как можно дольше. — Произнесла богиня войны и любви, божественная и демоническая фигура для очень многих. В этот момент, в тихой комнате, отведенной для двух божественных Слуг, она говорила как влюбленная женщина. То же самое можно было сказать и о ее подруге-богине, сидевшей напротив нее. — Держа его между нами двумя… откуда ты знаешь, что мы его не убьем или не задушим? — Спросила богиня подземного мира. Мягкость ее слов резко контрастировала с грохочущим ритмом ее сердца. — Мы не знаем… это единственный способ выяснить… если мы решимся на это. Вот что такое любовь — идти на риск, который может увенчаться успехом, а может и не увенчаться. — Ответила Владычица Небес. — …Значит, так тому и быть. Я не буду просить у тебя слова, поскольку ты его уже дала. Я, в свою очередь, дам свое. — Выпрямившись, Эрешкигаль глубоко вздохнула, по-видимому, готовясь к сделке, на которую она и представить себе не могла. — Очень хорошо, тогда я согласна, Иштар. Теперь вопрос в том, примет ли Рицука это предложение? — Честно говоря, я на это надеюсь. — Не успела она ответить, как богиня войны открыла рот в зевке. — Слушай, как насчет того, чтобы обсудить детали утром? У меня был трудный день, и я готова немного вздремнуть, как насчет тебя? — Согласна. — Эрешкигаль первой встала и направилась к двери. Каждый шаг отдавался эхом в ее голове, еще больше укрепляя в мысли, что это происходит на самом деле, что она действительно заключила такое скандальное соглашение со своим коллегой. Как только Эрешкигаль вышла за дверь, она почувствовала, как по спине пробежали мурашки, заставившие ее оглянуться по сторонам. Иштар присоединилась к ней, когда она тоже осматривала обе стороны коридора. — Ты… убедилась, что мы были одни на этой встрече, верно? — Конечно, я так и сделала! Не говоря уже о том, что я наложила несколько заклинаний, чтобы нас никто не заметил! Давай просто разойдемся по своим комнатам, пока никто не заметил! — Верная своим словам, Иштар быстро зашагала по правой стороне коридора, осматривая стены в поисках чего-нибудь необычного. Эрешкигаль выглядела немного недовольной тем, что ее оставили, но знала, что ей тоже хочется лечь спать. Прячась в тени, она последовала за своей сестрой. Спустя почти пять минут после того, как они оба ушли, часть «стены» рухнула. Маскировочное одеяло задрожало в руке Слуги в золотых доспехах, который прятался за ним, — такой позорный поступок он совершил, но, тем не менее, он совершил его. Судя по тому, как дернулась его бровь, он всерьез пожалел, что с самого начала не ввязался во все это предприятие, но было уже слишком поздно. Он не мог не слышать того, что только что услышал. Теперь, когда он поверил в это, это было совсем другое дело.

***

Рицука не сразу запаниковал, когда в тренировочном зале погас свет. Такое случалось не в первый раз. Все его чувства ожили в поисках любых признаков опасности, но он не обнаружил ничего, что заставило бы его чувствовать себя относительно спокойно. Это заставило его задуматься о том, в чем проблема на этот раз. — Да Винчи? Эдисон? — После второго он замолчал, ожидая какого-нибудь ворчания или слишком сложного объяснения тому, что только что произошло. Когда этого не последовало, он позвал снова. — Тесла? Есть кто-нибудь наверху? — Уши Рицуки дернулись, когда он услышал звук смещающейся земли. Развернувшись на каблуках, он посмотрел туда, где, по его мнению, должен был находиться его спарринг-партнер. — Финн? Ты там? Секунду спустя свет снова зажегся… и Рицука остался один. Бирюзовые глаза сузились, когда он уставился на сложенный лист бумаги, лежавший рядом с отверстием, достаточно большим, чтобы в него мог пролезть человек. Наклонившись, чтобы поднять его, Рицука молча отдал должное белокурому Лансеру, которому удалось не издать ни звука, когда его буквально уронили в яму. «Поблагодари меня позже, Мастер! О, и удачи тебе сегодня вечером! Ты настоящий счастливчик!» «Мастер…» Этот голос заставил Рицуку поднять глаза и осознать, что тренировочный зал был переделан во что-то другое, во что-то… более величественное, чем деревянная арена посреди леса. Присев на корточки, он почувствовал, как по полу и самому воздуху разлился поток магической силы. Все это было ему знакомо, засушливая равнина, простиравшаяся почти во всех направлениях, за исключением одного — прямо перед ним размытая дорога вела на вершину холма к древнему храму, возвышавшемуся на склоне скалы. Упомянутый утес возвышался прямо перед прекрасным заходящим солнцем. В мгновение ока он узнал дизайн храма. Как человек, проявляющий растущий интерес к архитектуре и проектированию зданий, Рицука почувствовал огромное счастье от того, что ему удалось совершить путешествие во времени и увидеть такие древние чудеса собственными глазами. Более того, ему удалось познакомиться с некоторыми архитекторами и божествами, в честь которых были построены некоторые чудеса. Говоря о божествах, при виде месопотамского храма Рицуку охватила волна благоговения и ужаса. За последние три недели он сблизился с Иштар и Эрешкигаль. Об этом было так странно думать, Вавилония была самой дикой Сингулярностью, с которой он когда-либо сталкивался, и, без сомнения, самой опасной. Казалось, что на каждом шагу их путешествие по спасению Урука и истории человечества наталкивалось на новое препятствие, но все же где-то, каким-то образом, забрезжил проблеск надежды. Вместе они выстояли против Тиамат. Битва не обошлась без жертв. Рицука думал, что видел смерть в предыдущих Сингулярностях, но все это было ничто по сравнению с Вавилонией. Это было отчасти уместно, поскольку именно там он встретил своего первого богиней смерти. И она оказалась одной из самых интересных и красивых девушек, которых он когда-либо встречал. В то же время он сблизился с Иштар, богиней любви и войны, которая привела бесчисленное множество людей к гибели. Две богини, чье существование вращалось вокруг смерти и бедствий, работали бок о бок с ним, чтобы не дать этим двум явлениям полностью поглотить человечество. Во-первых, они потеряли Эрешкигаль, жертву, которая сломала что-то внутри Рицуки. Он испытывал почти удушающее чувство вины и ярости. Как раз в тот момент, когда ему показалось, что он начинает узнавать Владычицу Кура, она исчезла. У него отняли это прямо на его глазах. Затем они, по-видимому, потеряли Иштар, он потерял Иштар. Она была с ним с самого начала. Она была совсем не похожа на то, что он ожидал, хотя Рицука знал, что это из-за того, что на нее влияло тело ее сосуда; сама Иштар сказала ему, что она была милее, чем обычно, из-за более благородных черт характера ее сосуда, подчеркивающих ее лучшие стороны. Она флиртовала с ним, говоря, что если он когда-нибудь увидит ее истинную «божественную сущность», его мнение о ней, скорее всего, поднимется на сто восемьдесят процентов. Хотя он и признал, что в ее словах, возможно, был смысл, Рицука возразила, что Иштар, которую он знал, была той, рядом с которой он сражался и которую он узнавал, что Иштар была той, кого он был счастлив знать и называть своим союзником — даже другом. Он никогда не забудет, как вспыхнули ее щеки и как она отшатнулась, пытаясь, заикаясь, что-то сказать в опровержение его слов, как она приняла его слова. Именно такие маленькие моменты, как этот, среди множества других, помогли ему преодолеть Вавилонию, даже когда казалось, что вся надежда потеряна. Теперь, когда они пережили эту кошмарную битву, Рицука понял, что у него появилось множество новых проблем, с которыми ему придется мириться. А именно, каковы были его отношения с двумя богинями, с которыми он подружился. И Иштар, и Эрешкигаль были призваны в Халдею в качестве Слуг, его Слуг. Обе они преданно сражались под его началом, простого смертного. При этом он узнал их обеих, а они узнали его. Он заботился о них обоих, больше, чем просто как о друзьях, в чем он не был уверен, что сможет признаться. Он заботился о них обеих. Если бы его спросили, кто из них двоих ему нравится больше, Рицука знал, что катастрофа даже близко не подошла бы к описанию последствий этого выбора. Сделав короткую паузу, Рицука посмотрел вверх и увидел, что закатное небо стало черным, усеянным бесчисленными звездами. Все это было искусственным, но это не умаляло его великолепия. Для него это выглядело почти так же, как ночное небо древней Месопотамии. Он никогда больше не увидит настоящего, хотелось бы надеяться, что нет, но этот опыт останется с ним навсегда. В глубине души ему хотелось верить, что это приключение не оставит равнодушными и Иштар и Эрешкигаль. — Рицука… — Снова раздался шепот, на этот раз это был голос первого. Внутренне собравшись с духом, Рицука сделал первые шаги по храму. Слишком быстро его нос уловил знакомый запах — запах еды. Чем ближе он подходил, тем отчетливее ощущал запах — кто-то готовил еду. В самом дальнем конце храма он обнаружил, что на самом деле их было двое, последние два человека, о которых он когда-либо подозревал, собрались вместе, чтобы приготовить еду. Очевидно, для него. — Добро пожаловать, Мастер. — Иштар и Эрешкигаль поприветствовали его с теплыми улыбками на лицах. Он поискал в выражениях их лиц что-нибудь фальшивое или натянутое, но не нашел ничего такого в Лансере и Арчере, которые шагнули вперед и взяли его за руки. — Если ты не против, может быть, поужинаешь с нами, — начала Эрешкигаль, нежно поглаживая пальцами его ладонь. Чисто рефлекторно Рицука сжал ее руку и получил в ответ нежное пожатие. — Ни одну из нас нельзя назвать замечательной поварихой, но мы старались изо всех сил. — Заговорила Иштар. Не успела она договорить, как на ее лице появилась нехарактерная застенчивость. Увидев это, Рицука, как всегда, нашел это довольно милым. — Мы, эм… мы хотели бы услышать твое мнение о том, как у нас получилось. Посмотрев мимо двух девушек, Рицука тут же поставил им пятерку за презентацию. Освещенный свечами внутренний дворик с прекрасным видом на звездное ночное небо. Сцена была абсолютно идеальной для романтического вечера, который они собирались провести втроем, а не вдвоем, вместо Рицуки и только одной счастливицы. Это было похоже на воплощение мечты. Его правая рука потянулась к щеке, которую он то теребил, то отпускал. Иштар и Эрешкигаль рассмеялись, увидев, как он слегка поморщился. Иштар наклонилась и легонько поцеловала его в щеку, как раз в то место, где он себя ущипнул. — Это не сон, Мастер. А теперь, давайте, поешьте с нами. Я уверена, что ты, наверное, умираешь с голоду после всех этих тренировок. — Заявила Арчер. — Он был в курсе вашего плана? — Действительно. Он был… на удивление оптимистичен, когда согласился помочь нам с тобой организовать это мероприятие, — подтвердила Эрешкигаль. Рицука мысленно отметил, что при следующей встрече обязательно вспомнит кельтского воина. Он определенно получал благодарность. И очень большую. Сев за стол, Рицука с удивлением увидел, что часть еды состояла из остатков отбивного мяса, которое он прихватил с собой. Его попытка отказаться от свидания с Эрешкигаль состоялась чуть больше недели назад, но это не выходило у него из головы, и, очевидно, у Иштар и Эрешкигаль тоже. Что-то подсказывало Рицуке, что это послужило толчком к этому. Это было. — Мы поняли, что мы… предпочли бы, чтобы подобные инциденты не продолжались. Мы не можем допустить, чтобы они продолжались; мы не хотим, чтобы они продолжались, поскольку это несправедливо по отношению к тебе. — Светловолосая Лансер заговорила, когда они ужинали на празднике. — Мы обсуждали, как уладить все… э-э, старомодным способом. Пусть никто не скажет, что Фуджимару Рицука был медлительным, и пусть никто не скажет, что он не был в неведении о том, как будет выглядеть кошачья драка между двумя богинями. В то время как большинство из них были бы чрезвычайно рады такому повороту событий, особенно из-за них, Рицука знал, что это не так. Какую бы радость он ни испытывал, наблюдая за дракой упомянутых кошек, ее затмили бы почти апокалиптические разрушения, вызванные последствиями. Не говоря уже о том, что он не смог бы смириться с тем, что один из них действительно убьет другого из-за него. — И именно поэтому мы считаем, что ты достоин нас, Рицука. — Прощебетала Иштар. Она хихикнула, когда он посмотрел на нее возмущенным взглядом. — О, не волнуйся, я не читала твои мысли. Я смогла прочесть это по выражению твоего лица. Должна сказать, ты довольно необычен; у большинства мужчин сердце разорвалось бы от радости при мысли о том, что из-за них сражаются две богини. — Она протянула ему кусок стейка, чтобы он прожевал, что он и сделал, покраснев. — Итак, я встретилась с Иштар… и мы пришли к решению. Мы обе любим тебя… и мы почти уверены, что ты чувствуешь то же самое к нам обоим, не так ли? — Эрешкигаль посмотрела ему прямо в глаза, давая понять, что ожидает честного ответа, который, возможно, не была готова услышать некоторое время назад. Сглотнув, Рицука тщательно обдумал свои следующие слова. В этом не было места лжи, и он нутром чуял, что ему преподносят нечто поистине чудесное. — Ты права… Я… Я делаю. По правде говоря, я… Я действительно боялся, что мне придется выбирать между вами двумя. — Вот почему мы решили не заставлять тебя выбирать. — Владычица Кура говорила со счастливой улыбкой, которой делилась со своей сестрой. — Мы знаем, что это будет… сложный, даже трудный. — Но ради тебя, Фуджимару Рицука, мы готовы отдать все, что у нас есть. Ты прекрасный человек, которого мы с Эрешкигаль хотим назвать своим. — Сказала Иштар, поворачиваясь на правый бок, в то время как блондин переместился на левый. Естественно, щеки подростка вспыхнули, когда он полностью согласился с тем, что они говорили. Хихикая, она наклонилась к его уху и прошептала. — Мы знаем, что в твое время брак обычно заключался только между двумя людьми… но… Повторяя действия своей сестры, Эрешкигаль наклонилась и добавила. — Не мог бы ты сделать для нас исключение, Рицука? Прошла минута полной тишины, нарушаемой только потрескиванием свечей и таинственным дуновением ветра, проносившегося по оживленному пространству. Хотя храм на скале и звезды над ним, возможно, и не были на сто процентов реальными, два человека, которые помогли создать это, безусловно, были. Как и их чувства к человеку, стоящему между ними, и чувства этого человека к ним двоим. Обе девушки покраснели, когда руки Рицуки обхватили их за талии, притягивая ближе. — Щенок, я уже знал, что мне придется многое объяснять своей семье, когда я вернусь домой. Это будет еще одна вещь, которую мне придется объяснить. Хех, моя мама всегда говорила, что хочет внуков. — Рицука улыбнулся своей фирменной вишневой улыбкой. Иштар рассмеялась и обвила руками шею своего Мастера. — О, мы с Эрешкигаль сможем обеспечить ее всем необходимым! Собравшись с духом, Эрешкигаль опустила левую руку и положила ее поверх согнувшегося Рицуки. Это движение не осталось незамеченным ни Рицукой, ни Эрешкигаль. Вместо того чтобы рассердиться, Владычица Небес посмотрела на богиню подземного мира с гордой улыбкой. — Я верю, что большая семья — это мечта любой женщины. И снова, Рицука, кажется, что ты воплотил мечты в реальность. Ты действительно уникальный мужчина, который теперь принадлежит нам двоим. — Она усмехнулась, когда бирюзовые глаза Рицуки остановились на ее рубиново-красных глазах. — Но сначала давайте разберемся, — быстро добавила Эрешкигаль. Хотя она жаждала любви, ей также не терпелось узнать его мнение о ее кулинарии. Для нее это было впервые. И для первого раза у нее все получилось довольно хорошо, как и у Иштар. Пока они ели, Рицука пообещал, что однажды он приготовит для них двоих. Иштар и Эрешкигаль захихикали от восторга при мысли о том, что он будет готовить для них двоих. Иштар застенчиво спросила, будет ли он снова использовать такие уникальные ингредиенты, на что он рассмеялся и сказал, что, возможно. Проведя так много времени с Кухулином, он научился готовить необычные блюда; само собой разумеется, что у него развился чертовски крепкий желудок. Леонид отчасти придумал это, наделив его железным желудком и, возможно, железной челюстью. Иштар, в частности, знала о суровых физических упражнениях, которым легендарный спартанец был склонен подвергать своих подопечных. Было трудно спорить с результатами, но она, как и Эрешкигаль, хотела получить информацию о них из первых рук. Рицука почувствовал это любопытство по тому, как они посмотрели на него, заканчивая трапезу. Он сидел совершенно неподвижно, словно в трансе, пока эти двое буквально убирали тарелки и столовые приборы, оставляя их наедине. Прошло четыре удара сердца, и они обе повернулись к нему с одинаковым выражением на лицах. Иштар и Эрешкигаль обменялись взглядами, окончательно подтвердив, что они хотят сделать, и что у них хватит силы воли, чтобы это сделать. Вместе они поползли к Рицуке, который терпеливо ждал, кто из них доберется до него первым. Короткая гонка завершилась вничью. В течение первых нескольких секунд Рицука буквально чувствовал, что его разум полностью отключился. Его способность мыслить, которая и так уже получала удар за ударом, полностью пошатнулась; все, что он мог делать, это чувствовать, и то, что он чувствовал, было… удивительным, даже не описать словами. На самом деле, то чувство, когда тебя целуют две девушки, две богини одновременно, невозможно было передать словами. Это было нечто такое, чего он никогда не думал испытать, даже учитывая список безумных вещей, которые с ним происходили. Этот фильм, похоже, должен был возглавить список, и это было справедливо. Постепенно он набрался смелости пошевелиться, другими словами, оттолкнуть двух целующих его девушек. От этого акта по его телу пробежала дрожь восторга, и эта дрожь передалась Иштар и Эрешкигаль. Его язык поднялся и двинулся навстречу их, по-настоящему завершая поцелуй втроем. Миниатюрная гроза взорвалась во рту у всех троих, когда их языки чувственно соприкоснулись в беспорядочном слиянии. Иштар была единственной, кто имел хоть какое-то представление о том, чем они занимались, но она была более чем счастлива позволить своей сестре и их возлюбленному-человеку идти своим путем. Было что-то захватывающее в том, чтобы отправиться в неизведанное, особенно когда дело касалось секса. Иштар знала бы, в конце концов, она была Богиней любви. Продолжая целоваться втроем, она почувствовала, как это мощное чувство разгорается в ее сестре, Мастере и, что удивительно, в ней самой. Каким бы хорошим ни был «поцелуй втроем», он должен был закончиться; в конце концов, один из его участников был всего лишь человеком. Тем не менее, он был экстраординарным человеком, который делал то, чего до него не делал ни один мужчина или женщина. Который теперь включал в себя поцелуй двух Богинь. И возможность сделать это снова после быстрого вдоха. Это застало двух Слуг врасплох, но только на мгновение. Иштар, конечно же, первой растворилась в следующем поцелуе, и Эрешкигаль последовала ее примеру. Она мельком взглянула на сестру, которая ответила ей соблазнительным взглядом. Вместе они двинулись вперед, увлекая за собой Рицуку. Богиня войны нежно протянула руку и толкнула их Мастера-человека на спину. Их поцелуй так и не был прерван, поскольку Эрешкигаль и Иштар не отрывали от него губ. Они не отстранялись, пока не почувствовали, что у него заканчивается воздух. При отрыве раздался громкий хлопок, который эхом разнесся по храму на скале. В образовавшемся вакууме легкий ветерок пронесся по стимулированной местности. Приподнявшись на руках, Рицука уставился на двух великолепных Слуг, которых он только что поцеловал одновременно. Жар, влажность и вкус их губ задержались на его губах, и Рицука слышал, как биение его сердца отдается гулким барабанным боем только для его ушей. Он оседлал ее, как осиновый лист, и услышал звук тяжелого дыхания. Было очевидно, что Эрешкигаль тяжело дышит, но что слегка удивило его, так это то, что он посмотрел в глаза Иштар и увидел такое же выражение. Ее щеки горели таким же пунцовым румянцем, как у него и Эрешкигаль. Ее губы изогнулись в похотливой улыбке, от которой его сердце забилось еще сильнее. Он чуть не взорвался, когда обнаружил, что Эрешкигаль обхватила его, и ее губы впились в его губы в неожиданном, но вовсе не нежеланном поцелуе. Иштар, казалось, была шокирована внезапными действиями своей сестры, но через несколько секунд весело рассмеялась. — Я позволю тебе выйти в первом раунде, Эрешкигаль, хотя я увидела его первой и возжелала задолго до тебя. — Уступила черноволосая богиня, откидываясь назад и проводя рукой по одной из своих косичек. — Даже я могу проявить немного терпения, тем более что ты с Рицукой, без сомнения, устроите мне хорошее шоу, пока я буду ждать своей очереди. С недовольным выражением на лице богиня смерти прервала поцелуй и снова посмотрела на сестру. Хотя они и договорились о взаимном общении, это не означало, что все следы их сестринского соперничества должны были раствориться в воздухе. Слова Иштар напомнили Эрешкигаль о том, что эта ночь все еще будет чем-то вроде соревнования между ними — кто больше сможет доставить удовольствие своему Мастеру. Что ж, у нее не было намерения- — Ммммф! — Простонала Владычица Кура, когда ее губы внезапно прижались к губам единственного Мастера Халдеи. Левой рукой он обхватил ее затылок, удерживая на месте, и быстро завладел поцелуем, который начал. Эрешкигаль потребовалась всего секунда, чтобы понять, что Рицука решил заигрывать с ней и что его чувства к ней были такими искренними, как она и надеялась. Его бирюзово-голубые глаза с глубокой нежностью заглянули в ее рубиновые. Все раздражение, которое она испытывала по отношению к Иштар, полностью испарилось, когда она обратила все свое внимание на мужчину, стоявшего под ней, мужчину, который спас ее от тьмы одиночества. Мужчина, который любил ее. Ее руки поднимались и опускались у него на груди, в то время как его левая рука гладила ее пшенично-желтые волосы, а правая поднималась и ласкала ее спину. Эрешкигаль не могла сдержать дрожь эротического восторга от чувственного контакта, который они наконец-то разделили, ее сладкая мечта сбылась. Для Рицуки это тоже было мечтой. И, возможно, для Иштар тоже. Вопреки распространенному мнению, особенно о некоем Короле Героев, Иштар смогла распознать любовь, когда увидела ее, и поддержать ее. Если бы это было не так, она бы никогда по-настоящему не согласилась на это. Не только в эту ночь, но и во все последующие. Кроме того, она испытывала некоторую гордость, она была счастлива видеть, что ее сестра наконец-то получает любовь и заботу, которых она втайне заслуживала и к которым стремилась. Тот факт, что это исходило от Рицуки, только улучшал ситуацию. Он был мужчиной, которого любая женщина сочла бы за счастье назвать своим; Иштар причисляла себя к этой группе, поскольку у нее тоже возникли чувства к японскому подростку. Она действовала в соответствии с этими чувствами точно так же, как Эрешкигаль действовала в соответствии со своими, но, опять же, она могла быть терпеливой и позволить своей сестре, обреченной на смерть, высказаться первой. В конце концов, ей нужно было «немного прийти в себя», прежде чем они продолжат остаток ночи. После поцелуя втроем они собирались перейти к более серьезным действиям, практически коснуться небес в плане занятий любовью. От одной только мысли об этом она взмокла, и постепенно стала мокрой, наблюдая, как Рицука и Эрешкигаль целуются. Было совершенно очевидно, что они дали выход каким-то долго сдерживаемым чувствам, особенно Богиня смерти. Было совершенно очевидно, что она с самого начала начала испытывать чувства к Рицуке. Трудно было этого не сделать, поскольку он был первым человеком за многие века, который по-настоящему попытался узнать ее, понять, увидеть в ней личность. Технически говоря, Эрешкигаль была замужем, но ее отношения с Нергалом были… ну, Иштар была богиней любви, и она могла сказать, когда брак распадался, как это было с ее сестрой. Чего она хотела, в чем нуждалась, так это в ком-то, кто зажег бы в ней огонь и осветил мир такими способами, о существовании которых она и не подозревала. Так уж получилось, что Рицука специализировался на этом. Наблюдая за ними, Иштар увидела, что, по-видимому, у человека была другая специализация — заниматься любовью. Хотя он был нежен с ней, она могла видеть и ощущать нарастающее в нем вожделение, которое передавалось через его руки и рот. Лаская лицо Эрешкигаль, он перешел к блужданию по всему ее телу, заставляя богиню стонать, не отрывая своих губ от его. Она быстро пристрастилась к ним, а он, скорее всего, пристрастился к ощущению ее тела, прижимающегося к его телу. Эрешкигаль, возможно, даже не осознавала, что делает это, повинуясь чисто первобытному инстинкту. Все сдерживаемое желание, которое было в ней, тоже вырвалось на волю. Было чрезвычайно мило наблюдать за двумя людьми, один из которых был спокоен и предупредителен, а другой — рабом формальностей, и они наконец-то смогли дать волю своим внутренним желаниям. Трепещущее пламя, которое прежде таилось в каждом из них, теперь вырвалось наружу, два огромных огня столкнулись друг с другом и слились в чувственный ад, который поднимался все выше и выше перед рубиновыми глазами Иштар. Его жар обжигал каждую клеточку ее тела, но сильнее всего — в области между ног. Ее красные глаза следили за каждым движением их рук и за каждым движением их языков, пока они сражались за превосходство. В конечном счете, человек одержал верх. Они вдвоем перевернулись, Рицука оказался сверху, а Эрешкигаль — снизу. Они оба замолчали, осознав, что означает их новое положение. Иштар, стоявшая на заднем плане, была полностью забыта и по-прежнему молча наблюдала за происходящим с похотливой улыбкой на лице. Ее правая рука скользнула вниз, к промежности, и начала проникать под ткань трусиков. Несмотря на обострившееся обоняние, все, что Рицука мог уловить, нет, на чем он мог сосредоточиться, — это запах возбуждения Эрешкигаль. Он звал его, манил к себе. С колотящимся, как барабан, сердцем он наклонился и начал еще один сеанс поцелуя с богиней, лежащей под ним. Она быстро отдалась ему, похотливо высунув язык, чтобы встретиться с его языком в очередном беспорядочном столкновении. Когда они поцеловались, их переплетенные пальцы крепче сжали друг друга. Эрешкигаль обхватила ногами талию своего смертного возлюбленного. Это чувство, охватившее ее, это чувство любви и удовлетворения, она хотела, чтобы оно никогда не заканчивалось. Рицука был источником этого, поэтому она должна была держать его рядом. К счастью, судя по тому, как он целовал ее, у него не было намерения отрываться от нее, по крайней мере, пока. Хотя Рицука и набросился на нее с большой силой, он сохранил свое преимущество перед Владычицей Кура. Эйфория, охватившая его, дала ему странное ощущение ясности, которое позволило ему сосредоточиться и вернуть язык Эрешкигаль обратно. По телу Эрешкигаль пробежала дрожь, когда ее отбросило назад, и Рицука навалился на нее. Это была такая непристойная сцена, которую они разыгрывали, которая могла стать поводом для скандала, если бы когда-нибудь выплыла наружу. С другой стороны, из того, что она знала, не было похоже, чтобы богини были против того, чтобы смертные развлекались, когда они спали вместе. Эрешкигаль хотела, чтобы Рицука полностью овладел ею, делал с ней все, что пожелает; он мог делать все это, и она приветствовала бы это, наслаждалась бы этим, чего бы это ни стоило. Его губы оторвались от ее губ и впились в шею, заставив богиню взвыть, и этот звук эхом отдался в ушах подростка, перекрывая биение его сердца. Это возбудило его и заставило еще сильнее прикусить ее шею, он начал посасывать ее. — Оооооххх… Рицука… вниз… ох! — Это был внезапный, неожиданный и приятный. Между его ног образовался тент, и, учитывая их положение, было очевидно, что Эрешкигаль почувствовала, как часть этого тента упирается в нее. Не говоря ни слова, Рицука качнул бедрами вперед, отчего тент коснулся ее ног. Глаза богини на мгновение расширились, когда она почувствовала, как его член трется о ее женственные складки. Ее души кричали, чтобы она перевернула их обоих, сняла с них одежду и позволила их обнаженным телам тереться друг о друга, пока ни один из них не сможет пошевелиться. Когда Рицука отстранился и посмотрел ей в глаза, она увидела, что он тоже испытывает желание сделать это — снять одежду, защищающую их скромность, и просто заниматься этим, пока не взойдет солнце. Улыбка расплылась по ее лицу так же, как и раньше по ее собственному. Но этому не суждено было сбыться. — А теперь позвольте мне показать вам обоим, как выглядит настоящий поцелуй. — Раздался слащавый голос богини любви и войны. Это, по-видимому, вывело Рицуку и Эрешкигаль из оцепенения и напомнило им, что в этом союзе есть еще один член. Она ждала и была терпелива, настолько терпеливой, насколько могла. Теперь она хотела, чтобы настал ее черед. — Ты более чем заслужил это, Фуджимару Рицука. — Прошептала Иштар, обхватив лицо подростка ладонями и поворачивая его к себе. Прямо здесь, на глазах у сестры, она поцеловала его, ее язык проник в его рот, как атакующая змея. Она почувствовала охватившую его эйфорию, когда быстро исследовала его рот своим языком, а он был слишком ошеломлен, чтобы ответить. По телу Рицуки пробежала дрожь, когда он в полной мере ощутил эйфорию от поцелуя с самым красивым и желанным из всех месопотамских богов. Дрожь переросла в настоящий электрический разряд, когда Иштар ответила на поцелуй. Не успев опомниться, он уже реагировал на ее действия. Эрешкигаль в шоке уставилась на сцену, разворачивающуюся всего в трех футах от нее. Ее щеки все еще были ярко-красными после поцелуя с Рицукой. Этот сеанс поцелуев только что внезапно закончился, не успев перерасти в нечто большее. Сказать, что она была в бешенстве, было бы преуменьшением, особенно когда она заметила, как Иштар время от времени бросала на нее самодовольные взгляды и самодовольную ухмылку. Даже когда она отстранилась, Рицука, казалось, наклонился вперед, чтобы снова завладеть ее губами. Самодовольная улыбка Иштар стала только хуже, когда губы Рицуки агрессивно впились в нее. Это заставило ее кровь вскипеть! И все же… Эрешкигаль не могла заставить себя отвести взгляд и не могла заставить себя ответить. Было ли у нее какое-то чувство чести? Она согласилась на это, и, говоря техническим языком, Иштар была имеющей право на то, чтобы ее очередь была с Рицукой. Во всяком случае, она должна считать чудом то, что она позволила ей провести с Рицукой так много времени; в обычной ситуации она бы увела его после пары секунд поцелуев. Если подумать, как долго они с Рицукой целовались? Это определенно продолжалось дольше, чем несколько секунд или минут, в этом она была уверена. И все же, как бы долго это ни продолжалось, Владычицей Кура этого было недостаточно. Попробовав Рицуку, она, конечно же, захотела большего. Понятно, что Иштар пошла бы по тому же пути, что и она, тем более что она не скрывала, как сильно хочет Рицуку. Теперь она, наконец, смогла заполучить его. Каким бы ужасным ни был этот образ, который всегда возникал в ее сознании, Эрешкигаль не могла отвести глаз, наблюдая, как ее сестра целуется со своим возлюбленным точно так же, как это делала она сама. Во всяком случае, это вызвало в ней двойственное чувство — гнев… и возбуждение. Клянясь дыханием Ану, неужели она действительно возбуждалась, наблюдая за этим, так же, как и Иштар? Нет! Этого не может быть! Но доказательства продолжали проявляться, по мере того как секунды превращались в минуты, минуты, наполненные непристойными звуками поцелуев между смертным и богиней. Это был не первый раз, когда последний позволял себе подобное поведение со смертным; у Иштар был «послужной список сексуальных контактов» длиной в многие мили. Тем не менее, Эрешкигаль заметила, что было что-то немного… необычное, когда она целовалась с Рицукой. Точно так же, как Иштар заметила в ней голод, когда она целовала зубы японца, Эрешкигаль заметила тот же голод в своей сестре. Как она и сказала ей, гибель мужчин, по-видимому, пробудила в человеческом подростке какие-то искренние чувства. То, чему она стала свидетельницей, было… чудом; чудеса, казалось, следовали за Рицукой повсюду. Или, точнее, он казался способным совершать их и получать самые невероятные результаты. Это был человек, который оказался лежащим на спине, он стал добычей голодной Иштар, которая продолжала доминировать в поцелуе, как она часто делала. Рицука почувствовал голод, который таился в богине; он всегда был способен чувствовать это, но на этот раз все было по-другому. Обеими руками он коснулся ее щек и мягко отстранил ее лицо, чтобы отдышаться. Он увидел огонек в ее глазах, свет влюбленной женщины. Это застало его врасплох, особенно когда Иштар подняла свою левую руку и положила ее поверх его. Рицука почувствовал прилив энергии, тепло, исходившее от их рук, соединившихся вместе. Она задыхалась точно так же, как и он, точно так же, как Эрешкигаль. Иштар глубоко вздохнула, наклонилась вперед и прижалась лбом к лбу Рицуки. Искра, которую он почувствовал, усилилась. — Так, значит, я действительно в итоге украл сердца двух богинь, да? — Прошептал подросток с шокирующим спокойствием. Это резко контрастировало с тем смятением, которое охватило его несколько мгновений назад, когда Иштар и Эрешкигаль предстали перед ним и заявили о своей любви к нему. Какая-то часть его хотела верить, что это был сон или иллюзия. В почти сказочной манере эта неуверенность была развеяна поцелуем обеих богинь, сначала одновременно, а затем по отдельности. Их тела продолжали рассеивать сомнения, к внутренней радости Рицуки. Все еще глядя в лицо богини войны, он отвел взгляд и посмотрел на Эрешкигаль. До него вдруг дошло, что он только что целовался с ее сестрой, с которой у нее все еще были шаткие отношения. Извинение быстро застряло у него в горле. Только для того, чтобы заставить его замолчать, когда она приложила палец к его губам. Глаза богини подземного мира сверкали, как отполированные драгоценные камни, в них светилась нежность. Этот одинокий палец нежно провел по его щекам. — Мы приняли решение и договорились об этом, Рицука. — Она говорила с любящей улыбкой, которая не сходила с ее лица, когда она смотрела на Иштар. Удивительно, но на ее лице тоже было похожее выражение. — Мы, богини древнего мира, существа, которые держат жизни смертных в своих руках, как листья на ветру… — Мы решили отдаться тебе, Рицука. — Иштар провела рукой по его правой щеке. Ее прикосновение было чуть теплее, чем у Эрешкигаль. — Ты… будешь нашим мужчиной, а мы будем твоими, твоими женщинами. Когда дело дойдет до того, чтобы доставить тебе удовольствие, это должны сделать мы, и никто другой. А как насчет тебя, Рицука? Сможешь ли ты удовлетворить нас? — Последняя часть прозвучала как непримиримое мурлыканье соблазнителя, от которого сердце человека учащенно забилось. Это было именно то, чего он ожидал от богини любви. Эти слова еще больше усугублялись по-настоящему похотливым взглядом, которым Эрешкигаль одаривала его, стоя слева. Уверенный смешок вырвался из горла Рицуки и тут же угас, когда он сел. Это было совсем на него не похоже. Он не был дамским угодником или обаяшкой, как некоторые из его Слуг, или, по крайней мере, как они утверждали. Черт возьми, он никогда раньше не спал с женщиной… и все же он сидел здесь, завоевав любовь не одной, а двух великолепных богинь, от которых у бесчисленного множества мужчин захватывало дух. Они определенно преуспели в том, что заставили его затаить дыхание, мог ли он теперь сделать то же самое с ними? Рицука стойко переносил все препятствия, которые встречались ему на пути к спасению человечества. Он понял, что есть проблемы, от которых нельзя убежать. То, что стояло перед ним, было испытанием другого рода. Это было настолько же приятно, насколько и очень вкусная награда. Сделав глубокий вдох, он потянулся вперед и заключил обеих Слуг в объятия. — Я думаю, есть только один способ выяснить это, а, дамы? — Он увидел, как в их глазах загорелся огонь вожделения и возбуждения. Его первоначальным планом было поцеловать их обеих по очереди, но огонь заставил двух месопотамских богинь одновременно припасть к его губам. В отличие от первого раза, он был готов к последовавшему за этим трехстороннему поцелую, но на этот раз он был немного более страстным.… более последовательный, чем первый. По иронии судьбы, именно он в какой-то степени контролировал ситуацию, в то время как Иштар и Эрешкигаль давали волю своим чувствам, чтобы контролировать их. Точно так же, как они в конце концов приветствовали его, он приветствовал их. Рицука открыл рот и позволил их языкам проникнуть внутрь; они были встречены быстрым и мощным толчком его языка. Дуэт похотливых стонов вырвался из уст двух богинь, когда их языки потерлись друг о друга, одновременно прижимаясь к его языку. Огонь похоти, который быстро поглощал их, перекликался с огнем внутри Рицуки. Этот огонь сильно пылал внутри них троих практически весь день, и теперь у него была полная свобода действий, чтобы сжечь их всех до основания. Обе богини набросились на него, продолжая целовать втроем. Рицука продолжил обнимать их за талии, пока они агрессивно пожирали его рот или пытались это сделать. Собрав всю свою силу воли, на которую был способен, Рицука оттолкнул их обоих, и этот акт вызвал чувственный толчок у двух богинь с косичками. Он почувствовал, как их тела задрожали от чувственного наслаждения; каким бы кратким оно ни было, для него это была возможность еще больше утвердить свое господство, что он и сделал. Теперь его язык исследовал все вокруг, проникая сначала в рот Иштар, а затем Эрешкигаль. Секунды превратились в долгие и сладостные минуты, пока он исследовал оральные отверстия двух божественных красавиц. Его отвлекла только возможная потребность в свежем воздухе, и к тому времени ему показалось, что прошли часы. Отойдя от Арчера и Лансера, он заглянул в их рубиновые глаза и увидел в них жажду большего. Почувствовав себя смелее, он слегка побарабанил пальцами по их обнаженным ягодицам. Обе богини продолжали издавать гортанные стоны наслаждения, которые были музыкой для ушей Рицуки. Через несколько секунд после того, как они остановились, они посмотрели на него, молча умоляя его разрешить начать снова. Он отдал его. Когда две богини целовали его одновременно в третий раз подряд, это определенно был опыт, который Рицука никогда не забудет. Черт возьми, весь этот вечер должен был в конечном итоге запечатлеться в его памяти как момент, когда его жизнь, возможно, достигла наивысшей точки. Он открыл рот и позволил языкам Иштар и Эрешкигаль ворваться внутрь, обе дамы, не теряя ни минуты, проделали с ним то же, что и он с ней. Это было… странно, даже непривычно ощущать два языка у себя во рту. Хотя концепция французских поцелуев была ему не совсем чужда, у него было не так уж много случаев, когда можно было заниматься этим с двумя Богинями. Рицука также был уверен, что то, что эти две были божественными богинями, было неизвестным для многих опытом, возможно, делающим его одним из первых. Осознание этого наполнило его еще большим чувством гордости и радости, которое заставило его ласкать бедра двух своих божественных возлюбленных. Как и ожидалось, они обе застонали от чувственного наслаждения его действиями, что послужило причиной для продолжения. Все трое погрузились в эротический ритм — Иштар и Эрешкигаль исследовали его рот своими языками, посылая волны блаженства по телу человека, в свою очередь, он нежно массировал их бедра и зад, его нежные прикосновения были подобны ударам молнии. Они восприняли это как стимул для продолжения поцелуя. На каком-то уровне они понимали, что ему нужен воздух, чтобы дышать, поэтому в определенные моменты они отрывались от него. Эти паузы были краткими, поскольку ни одна из двух богинь не могла сдерживаться дольше нескольких секунд; как только эти секунды истекли, они снова оказались на ее губах. Соперничество между сестрами было налицо, хотя постепенно его вытеснило первобытное желание соединиться с в высшей степени исключительным человеческим мужчиной. Подчеркивая свою уникальность, Рицука смог устоять на ногах, в то время как две божественные леди продолжали целовать его и прижиматься к нему своими телами. Рицука открыл глаза и увидел, как они быстро наполняются вожделением. В этот момент он искренне задумался, сколько времени пройдет, прежде чем один из них начнет раздеваться. Это был любопытный вопрос, кто начнет раздеваться первым. — Мммммм. Хмммммммххх! — внезапно простонал семнадцатилетний парень, все его тело наполнилось эйфорическим восторгом, особенно в области талии. Трехсторонний поцелуй прервался, давая ему возможность вдохнуть и выдохнуть, чтобы его задыхающийся стон разнесся эхом. Все его тело покалывало, он посмотрел вниз и увидел, что палатка у него между ног все еще на месте; конечно, она все еще там! И теперь Иштар гладила ее. Опять же, конечно, это она сделала такое соблазнительное движение. Тяжело дыша, он встретился с ней взглядом. На ее лице появилась соблазнительная улыбка, но это длилось всего секунду. Иштар перевела взгляд на сестру, которая перехватила этот взгляд. Рицука видел, что между ними происходит безмолвный разговор, о котором он мог только догадываться. Владычица Кура бросилась к нему, ее губы впились в его губы с силой камня и легкого ветра, слившихся воедино. Рицука не сопротивлялся, да и с чего бы ему сопротивляться? Всего через секунду их языки соприкоснулись, и непристойные звуки наполнили храм, давая понять, как сильно им это нравится. Иштар тоже наслаждалась этим, хотя они оба были новичками, они быстро учились. Гордость требовала, чтобы она ставила это себе в заслугу, но она не была настолько тщеславна. Не из-за влияния ее сосуда, которая сама получала удовольствие от шоу, как бы сильно она ни пыталась это отрицать. Тосака Рин была вовлечена в несколько интересных отношений, которые привлекли внимание богини любви. Говоря о внимании, она обратила его на спрятанный клинок своего Мастера. Одним быстрым движением руки он больше не был спрятан. Глаза Иштар загорелись, когда она увидела семидюймовый член, на котором пульсировали вены. Рицука, рот которого был занят ее сестрой-смертью, не замечал, как она смотрит на его пенис, как ее глаза буквально светятся желанием. Оглянувшись на него, она мысленно рассмеялась, облизывая губы: Рицука действительно оказался замечательной идеей, которая, без сомнения, изменит их жизни к лучшему. Она потянулась вперед и сжала его член правой рукой; Сверхчеловеческие уши Иштар уловили легкий вздох, сорвавшийся с губ Рицуки, который, несомненно, был вызван тем, что она сжала его пенис. Тем не менее, Эрешкигаль почти полностью завладела его вниманием, предоставив ей возможность делать все, что ей заблагорассудится. На лице Арчера появилась змеиная ухмылка, за которой последовало очень похожее на змеиное облизывание ее языка его члена. На этот раз восторженный вопль Рицуки был громче, и в этот момент он на время вырвался из уст Эрешкигаль. К ее чести, она дала ему несколько секунд передышки, даже позволив ему снова посмотреть вниз и увидеть, как Иштар работает над его членом. Затем она снова прижалась губами к его губам. Чувственный ветер с силой тайфуна кружил разум Рицуки. Это был божественный водоворот, который сформировался вокруг него и подхватил его, унося в нирвану. Чувствуя, как его охватывает чистая эйфория, он застонал в рот Эрешкигаль, вкладывая все, что мог, в поцелуй, который они оба поддерживали, пока Иштар нежно облизывала и качала его член. Быть поцелованным красивой девушкой, получить мастурбацию и, надеюсь, минет от рук и рта красивой девушки — это были два любовных желания, на исполнение которых Рицука всегда надеялся. Само собой разумеется, что он и мечтать не мог о том, что оба они осуществятся одновременно, причем такими совершенно потрясающими красавицами, как Эрешкигаль и Иштар, обе богини обладали достаточной силой, чтобы отмахнуться от него, как от мухи. И все же они относились к нему с предельной любовью и заботой, и он не мог не отплатить им тем же по-своему. Позволив чистому инстинкту взять верх, он застонал в ответ на поцелуй Эрешкигаль, одновременно слегка приподнимая бедра. Владычица Кура замурлыкала от чувственного наслаждения, когда поцелуй стал более страстным, Иштар почувствовала, как по ее телу пробежала волна возбуждения, заставив ее сердце забиться быстрее, как это было у Рицуки под ее прикосновениями и у Эрешкигаль. Именно этот толчок заставил Иштар отбросить все предварительные ласки и погрузиться в него в буквальном смысле этого слова. Стон Рицуки стал еще громче, когда весь его член оказался во рту богини любви и войны. Это было похоже на то, как если бы его сунули в печь для чувственных наслаждений, от которых по телу пробегали обжигающие волны жара. Его сердце тоже забилось быстрее, и он направил этот порыв в свой поцелуй с Эрешкигаль. Она не обращала внимания на то, что он кончал от нее второй раз, что она была первой, кто попробовал его мужской член, а не она; его рот был достаточно хорош для нее. Его рот и его язык. Подросток медленно протянул к ней руки. Волосы, черные как ночь, и золотисто-желтые, как кукуруза, — уникальные и явные признаки различия между ними. По иронии судьбы, обе были заплетены в косички, что, по-видимому, было предпочтительной прической для девочки, внешность которой у них была одинаковой. Правая рука Рицуки пробежала по золотистым прядям Эрешкигаль, мягко скользя по ним, как будто они были сотканы из золотистого шелка. Встретившись взглядами, человек увидел вспышку блаженной радости от своих действий. Они ненадолго оторвались друг от друга, его рука продолжала гладить ее волосы, сохраняя мягкость, когда он наклонил ее голову вперед, приступая к следующему поцелую. Его левая рука скользнула вниз, к черным прядям волос Иштар. Ее язык усердно трудился, доводя его до предела, каждое прикосновение к его члену ощущалось так, словно огненный шар, впрыскиваемый в его тело, таял, а тепловая энергия поднималась по позвоночнику к мозгу и сердцу. В отличие от богини смерти, хватка Рицуки была то мягкой, то жесткой, к большому удовольствию Иштар. Хотя ей и нравился мягкий и бережный подход, ей также нравился и грубый. Прекрасно осознавая перемену, Иштар попыталась взять ситуацию под контроль, сосредоточив свои облизывания и посасывания, заставляя его сжимать и разжимать ее руку по ее команде. Он все-таки сбросил ее с себя, когда подался бедрами вперед, глубже погружая свой член в рот богини любви. Каждый раз, когда он это делал, Иштар чувствовала, как ее и без того влажное влагалище приятно покалывает, а под трусиками выступают капельки спермы. Даже она понимала, что не сможет держаться вечно; в какой-то момент ей захотелось, чтобы он был внутри нее. Это желание горело и в Эрешкигаль. Ее рубиновые глаза горели эротическим желанием, когда она отстранилась, чтобы дать своему смертному возлюбленному подышать свежим воздухом. Прошло несколько секунд, после чего она подалась вперед для быстрого поцелуя. Это был поцелуй жизни, который еще больше разжег огонь внутри них двоих. Затем на его шею обрушился град поцелуев, от которых он подпрыгивал и дергался так же сильно, как от минета Иштар. Нежные и ласковые руки Эрешкигаль опустились к низу его рубашки. От ее прикосновения ткань могла легко прогнить, и у нее возникло искушение сделать это. Стараясь сохранять хоть какую-то сдержанность, она вместо этого начала тянуть ее вверх. Увидев это, Рицука понял намек и поднял руки. Это было все равно, что проталкивать их сквозь желе, настолько велико было охватившее его чувство экстаза, рожденное прикосновением двух богинь. Как только он освободился от рубашки, он оказался полностью обнаженным перед двумя богинями, его смертное тело было покрыто шрамами от прошлых сражений. Эрешкигаль на мгновение задержалась, чтобы полюбоваться ими, и ее глаза наполнились печалью, когда она посмотрела на них. Они напоминали о его смертности, о жизни, которая может быть изуродована и, в конечном счете, отнята. Он так много пережил, чтобы прийти к этому. Запечатленный на них поцелуй богини смерти заставил Рицуку гордиться ими еще больше. Ее пальцы, прикосновение к которым могло принести смерть, прошлись по некоторым из них, заставив Рицуку снова задрожать от удовольствия. Если так будет продолжаться и дальше, Рицуке казалось, что он развалится на куски, прежде чем достигнет своего первого оргазма. Такая участь его не беспокоила, поскольку что-то подсказывало ему, что богини смерти и войны соберут его по кусочкам и каким-то образом соединят их воедино. Он был более чем готов отдать ему всю свою жизнь. Судя по их действиям, это чувство было взаимным, поскольку они были готовы сделать то же самое с ним. В конце концов, Эрешкигаль продолжила свое уверенное шествие на юг, ее розовые губы осыпали его нежными поцелуями. Она обхватила его за талию и коснулась его члена. Хотя Иштар, казалось, была полностью поглощена тем, что отсасывала ему, она обратила достаточно внимания, чтобы увидеть, что ее сестра теперь готова к своей очереди. Улыбнувшись, она отстранилась, и тонкая струйка слюны коснулась кончика его копья на ее губах. Член Рицуки по-прежнему стоял высоко и гордо, твердый, как скала, теперь на виду у двух месопотамских Богинь. Это было то, о чем многие мужчины в древнем мире, вероятно, только мечтали, но ни один из них так и не достиг. Черт возьми, некоторые, вероятно, даже не догадывались об этом. Чувствуя, как в ушах отдается биение сердца, Рицука сел и посмотрел на двух божественных Слуг, которые с благоговейным трепетом уставились на его член. Он подпрыгнул, когда обе дамы одновременно потянулись вперед и погладили его по пенису, их прикосновения, которые могли бы привести к смерти с минимальными усилиями, вместо этого принесли ему жизнь. Пылающая горячая жизнь окрасила его щеки в яркий алый цвет. — Рицука, похоже, мое первоначальное предположение о тебе было верным. — Промурлыкала черноволосая богиня. — И что это было? — Он говорил дрожащим голосом, это было всего лишь на ступеньку выше его, практически выкрикивая ответ. Иштар сжала его крепче, заставив вздрогнуть. — Что, подобно многим великим героям древности, ты действительно владеешь мощным копьем, которое отчаянно нуждается в заточке. — Ее рубиновые глаза сверкнули, когда она искоса посмотрела на него. — Правильным способом. — К счастью для тебя, мы решили взять эту обязанность на себя. — Вступила в разговор светловолосая богиня. На ее лице тоже играла улыбка, довольно соблазнительная улыбка, которая застала Рицуку врасплох. Иштар была соблазнительницей, но Эрешкигаль показывала, что она тоже может это делать. Тот факт, что она делала это для него, делал Рицуку еще счастливее. — С этой ночи и впредь… это будет нашим, и мы отдадим себя тебе. Обе Богинь обхватили пальцами его член, и от их совместного прикосновения его мозг чуть не взорвался от сенсорной перегрузки. Все, что они делали, это сжимали его член, лишь слегка двигая его с такой скоростью, что с таким же успехом могли бы вообще не двигать. Глядя ему прямо в глаза, они заговорили в унисон. — Мы обещаем себя тебе и только тебе, Фуджимару Рицука, нашему Мастеру, нашему возлюбленному, нашему общему мужу. При последнем заглавии из его члена вырвалась струйка предварительной спермы. Это было… по меньшей мере, неожиданно, возможно, самым неожиданным аспектом всей этой ночи. Хотя он и смирился с тем, что Иштар и Эрешкигаль собираются устроить для него особенную ночь, они только что сказали ему, что эта ночь будет лишь первой из многих, которые еще предстоят, практически до конца его жизни. Его глаза чуть не вылезли из орбит, пока он переваривал эти слова, сердце колотилось в груди так сильно, что ему казалось, оно вот-вот разлетится на куски. Пока он был ошеломлен, Иштар и Эрешкигаль подвинулись, чтобы поймать свободными руками его короткую струю спермы. Она скопилась в их ладонях, как вода в пролитой чаше. Глядя на нее, как на расплавленное золото, они проглотили белый нектар. Взгляды божественных пар встретились с взглядами Рицуки, их губы изогнулись в соблазнительной улыбке, которая заставила его и без того возбужденный член запульсировать. Этого было достаточно, чтобы они набросились друг на друга, как пара змей. — Аааааааах! — Завыл семнадцатилетний парень, выгибая спину и выпучил глаза широко открытыми, чтобы поглазеть на искусственное ночное небо над ним. Казалось, все звезды разом превратились в сверхновые, ослепляя его и обдавая небесным потоком тепла и света. Конечно, настоящий жар исходил у него между ног. Сквозь мощный вихрь эротической эйфории Рицука опустил взгляд и стал свидетелем того, как Эрешкигаль и Иштар целуют его член и массируют яйца своими мягкими, как перышки, руками. У него была всего секунда, чтобы полюбоваться этим зрелищем, когда циклон снова обрушился на него, подхватив и забросив в чувственный рай, на который он заслужил право попасть благодаря своему выживанию и героизму. Все, что он мог делать, — это чувствовать, и это было все, чего он хотел — ощущать сладкое блаженство от того, что за ним ухаживают не одна, а две прекрасные женщины. Две женщины, которых, как он начинал понимать, он любил одинаково. Они демонстрировали свою любовь к нему, безостановочно облизывая и двигая его членом, что заставляло его безостановочно выть в экстазе. Само собой разумеется, что Рицука никогда в жизни не испытывал подобных ощущений. Ни один момент самоудовлетворения не мог даже отдаленно сравниться с тем чувственным наслаждением, которое переполняло его, доставляемое руками и устами двух древних Богинь. В любое другое время и в любом месте он был бы для них просто еще одним человеком, просто еще одной мухой, но в их глазах он стал чем-то большим. Они покрывали поцелуями его пенис по всей длине, и каждого из них было достаточно, чтобы он почувствовал, будто летит по звездному небу. Когда они оба работали вместе, Рицуке казалось, что он плывет по бескрайнему космосу в роскоши. У него было чувство, что если бы он попросил их об этом, они нашли бы способ воплотить это в жизнь. Каким бы чудесным ни был этот опыт, в глубине души он понимал, что это, вероятно, не сравнится с тем, что он чувствует сейчас. Это были небеса, и перед ним сидели две богини, ухаживающие за ним так, как он никогда не забудет. В глубине души Рицука тихо думал о том, как бы он удовлетворил их, отплатил им за то блаженство, которое они ему дарили. Его мысли резко оборвались, когда он почувствовал, как кончик его члена снова погружается в него. Приоткрыв один глаз, он увидел, что на этот раз Эрешкигаль сосет его верхнюю часть члена. Глаза Рицуки чуть не загорелись от эротического зрелища того, как Владычица Кура сосет его головку. При этом богиня любви и войны ласкала среднюю часть его члена и яйца. — Э-Э-Эрешки… галь… Эрешки… И-Иштар… в-вы обе… а-а-а! А-А-А-А! — Невозможно было почувствовать течение времени, когда их чувственные прикосновения смыли все это. Одно было абсолютно ясно — он долго не протянет. Выстоять против одного из них было непросто, но против обоих? Как Рицуке удавалось так долго, оставалось загадкой. Когда он снова опустил взгляд, то увидел, что Эрешкигаль немного отодвинулась, позволяя Иштар самой взять свою порцию его члена. Они делили это, как сестры делят что-то ценное между собой; в данном случае этим драгоценным «чем-то» был его пенис, и, что более важно, — он сам. Две богини посмотрели на него снизу вверх рубиновыми глазами. И снова в них обоих засияла чистая привязанность, направленная на Рицуку. Его сердце наполнилось радостью от нежных чувств, которые обе божественные Слуги дарили ему. Он с радостью ответил взаимностью, сжав пальцы в кулаки, в то время как все тело человека напряглось. Напряжение достигло своего пика в районе его талии, в его члене. Это продолжалось в лучшем случае несколько секунд. — ААААААААААА! Иштар почувствовала приближение оргазма и первой приняла позу, в которой можно было насладиться сверкающим белым нектаром, содержащимся в теле ее Мастера. Эрешкигаль не стала принимать все это на себя, она почувствовала, что его оргазм наступил через несколько секунд после ее сестры, и подвинулась, чтобы уловить часть полученного оргазма. Они оба открыли рты и ощутили вкус человеческой спермы, его копье выбрасывало сладкие белые любовные соки с кончика в воздух, откуда они быстро начали падать вниз — прямо им в рот и на лица. Иштар и Эрешкигаль застонали от сексуального удовлетворения, когда они приняли эссенцию своего Мастера в свои глотки и на свои лица, их собственные киски защекотало, и они выделили немного собственных соков, окрашивающих их трусики в более темные тона. Не сговариваясь, они схватили истекающий член Рицуки и начали качать его, выпуская еще больше вкусной спермы, чтобы насладиться ею. Крик оргазмического удовольствия подростка стал еще громче, когда волна возбуждения, охватившая его, удвоилась. Не то чтобы его оргазм закончился, когда богини сделали свое дело, но теперь он понял, что это только началось. Он кончал сильнее и дольше, чем когда-либо прежде; и снова никакие моменты самоудовлетворения не могли даже отдаленно сравниться с тем, что он испытывал от прикосновений Иштар и Эрешкигаль. Его спина полностью оторвалась от пола, бедра взметнулись вверх, в теплые объятия божественных Арчера и Лансера. Рицука закрыл глаза и позволил себе просто чувствовать — он почувствовал прикосновение небес в третий раз. Или это был пятый? Шестой? К этому моменту он совершенно потерял счет тому, сколько времени прошло и сколько раз его подхватывал и швырял чувственный вихрь, вызванный Эрешкигаль и Иштар. Все, что он знал, это то, что эта ночь навсегда останется в его памяти как один из лучших моментов в его жизни. Самое интересное, что она еще не закончилась. Казалось, прошли годы, прежде чем его спина коснулась земли. Рицука услышал слабый ритм собственного дыхания, постоянный шепот, который легко терялся в мерцании факелов вокруг храма. Нет, был другой звук, какой-то мясистый и хлюпающий. Любопытство придало ему сил, Рицука поднял голову и открыл глаза, увидев, что Иштар и Эрешкигаль все еще сосут его член. Они высосали его досуха и подняли головы, показывая ему свои перепачканные спермой лица. Эти лица были украшены любящими улыбками, от которых его сердце снова забилось быстрее. — Это было лучшее, что я когда-либо пробовала. — Эрешкигаль сказала это с радостной улыбкой. — Действительно, у тебя неплохой вкус, Рицука. Немного солоноватый и приятный вкус. — Поддержала черноволосая богиня. Вместо этого она указательным пальцем правой руки стерла каплю спермы с Эрешкигаль. Иштар демонстративно высосала из пальца любовный нектар, которым были пропитаны она и ее сестра. — Ну, женщина, особенно такая богиня, как любая из нас, может пристраститься к этому. — Мы могли бы уже съесть всего одну порцию. Рицука, ты действительно обладаешь многими талантами. — Повторила Эрешкигаль, слизывая сок со своих пальцев и ладоней. Тепло, «живые воды», как она слышала, их иногда называли, действительно оправдывали свою популярность; возможно, было бы также уместно сказать, что Рицука оправдал то признание, которым его наградила Эрешкигаль. Ее взгляд постоянно возвращался к его члену, который теперь несколько опал после такого обильного выброса спермы. Она знала, что простого прикосновения от нее или ее сестры будет достаточно, чтобы он затвердел и покрылся венами. Ее охватило желание протянуть руку и прикоснуться к нему. Желание заполучить его пронзило ее; все эти мысли пронеслись в голове Эрешкигаль, заставляя ее и без того спокойное сердце биться еще быстрее. В любую секунду ей казалось, что оно взорвется внутри нее. Ее разум быстро пришел к выводу, что единственный способ остановить это — действовать в соответствии с мыслями, проносящимися в ее голове. Все замерло, когда Эрешкигаль почувствовала на своей ладони чью-то руку. Моргая от шока, она посмотрела в глаза своей сестры, которые были такого же цвета. На лице Иштар была одна из тех улыбок, от которых сердце Эрешкигаль замерло. Ну же, давайте сделаем это! Заявила богиня войны. Но я-я-я никогда раньше не делала ничего подобного! Противостояла богиня смерти. Все, что делала ее сестра, это смотрела на нее с такой же ухмылкой. Ты никогда не ласкала член мужчины и не делала ему минет, который был бы лучшим в жизни, а теперь он лежит и смотрит на звезды. Продолжила Иштар. Теперь она нежно водила большим пальцем по руке Эрешкигаль, и это было, пожалуй, самое нежное увещевание, которое она когда-либо делала. Это ради него… и кто знает? Возможно, в конечном итоге это доставит удовольствие и тебе. Эрешкигаль обратила внимание на то, что Иштар не упомянула о себе. Это было потому, что уже было известно, что у нее не было проблем с интимной близостью с женщинами так же, как и с мужчинами. В конце концов, она была богиней любви. С пылающими щеками она оглянулась на Рицуку. Он переводил взгляд с одной на другую, ожидая, что они сделают следующий шаг. Если они этого не сделают, он сделает свой. С одной стороны, она хотела, чтобы он сделал это, поскольку наслаждалась физической близостью, которая была между ними. С другой стороны, она хотела дать ему все, что могла, исполнить все его мечты любым доступным ей способом. Каким бы эффектным он ни был, у него, вероятно, все еще были свои фетиши и мечты. Непристойные мечты, которые она и Иштар уже согласились исполнить. Если мы сделаем это, то… да, я, возможно, смогу даже подняться на Иштар. Тихий призрачный голос в ее голове звучал отстраненно. Мысль о том, что она может поменяться ролями со своей сестрой в ее собственных владениях, вызвала у нее волну возбуждения. Это заставило ее сжаться. — Рицука, — она начала привлекать его внимание. — В свете того, что мы только что сказали, Иштар и я собираемся сделать для тебя кое-что совершенно особенное. — Мы собираемся устроить для тебя, вероятно, лучшее шоу, которое ты когда-либо видел, мы надеемся, что тебе понравится, — Закончила Иштар, подмигнув, отчего его щеки еще больше разгорелись. Он был умным парнем, который научился читать различные знаки вокруг себя. Рицука смог продвинуться так далеко только благодаря этому; это стало практически его специальностью. Прямо сейчас он мог видеть двух очень красивых девушек, которые только что прямо сказали ему, что хотят с ним отношений втроем. Сказали, что отношения втроем могут быть… разными, о которых мечтало бы множество мужчин и, вероятно, несколько женщин. Судя по всему, он жил во сне, и настоящий сон продолжался, пока он наблюдал, как Эрешкигаль и Иштар наклоняются вперед и соединяют свои губы. Это зрелище заставило его пенис немедленно вернуть былую твердость. Это было зрелище, от которого, как он был уверен, его глаза выскочат из орбит, и он воспрянет духом, полностью ощутив сильную эрекцию. Его эрекция продолжала нарастать, когда он наблюдал, как две одинаковые богини, сестры, целуются друг с другом прямо перед ним, а его возбужденный член находится на расстоянии вытянутой руки от них. Все, что осталось от логической части его мозга, решило отключиться при виде этого зрелища. Две богини, за которыми он наблюдал, целуясь друг с другом, внешне были похожи на одну и ту же девушку- Которая к тому же сама немного шлюха. Не волнуйся, она не в первый раз делает что-то подобное, и ей это нравится так же сильно, как и нам. И тебе. Иштар закончила с радостной улыбкой. Она обняла Эрешкигаль обеими руками, чтобы углубить поцелуй. Даже тогда она смогла бросить косой взгляд в сторону Рицуки. Ее взгляд был подобен брошенному копью, ударившему его в грудь. Я-я-я не шлюха! Не такая, как ты! Раздался голос Тосаки Рин в мысленном канале. Отлично, значит, ты помешана на сексе! Дала отпор месопотамская богиня, обитающей в ее теле Упомянутое тело использовалось для очень непристойных поцелуев с двойником, что, похоже, сделало возбужденной молодую женщину-мага. Рицука мог чувствовать это — дикий экстаз, исходящий не от двух, а от трех душ. Он увидел некоторые воспоминания, которые… не совсем принадлежали Иштар. Вместо этого они принадлежали кому-то другому, кому-то, кто вел очень интересную сексуальную жизнь. После просмотра этих воспоминаний ему действительно стало немного трудно приблизиться к Сейбер Артурии или Арчеру ЭМИЯ; он тихо поклялся ради них, что никогда не раскроет содержание просмотренных воспоминаний. Кроме того, увидев их, он возжелал Иштар, а позже и Эрешкигаль еще больше. Здесь он лежал, наблюдая, как одна из самых красивых девушек, которых он когда-либо видел, целует и слизывает его сперму со своего светловолосого двойника. Переживания, подобные этим, были доступны только для самых смелых мечтаний и заблуждений. Теперь такие вещи стали для Рицуки повседневной жизнью, и он был безмерно благодарен за это. С колотящимся сердцем он, казалось, следил за каждым движением языков двух Слуг, когда они перемещались изо рта друг друга к щекам и подбородкам. Хотя они в основном дочиста облизали свои пальцы и руки, их лица остались измазаны его спермой. Судя по тому, что он мог видеть, она, по-видимому, все еще сохраняла свой вкус, или, может быть, это был тот дикий экстаз, который приходил, когда они исполняли это невероятно непристойное действо, да еще и при не меньшей аудитории. Очень благодарная аудитория. Все прежние сомнения были полностью вытеснены из сознания Эрешкигаль, когда она совершила то, что, несомненно, было табу на многих уровнях. Ей было все равно, на самом деле, она находила некоторое удовольствие в нарушении этих табу. Вполне возможно, что Иштар украла у нее больше, чем ей хотелось бы признать. Говоря о своей сестре, она расстегнула накидку и позволила ей мягко упасть на землю. Затем ее руки скользнули к корсету, который скреплял ее черное платье. Эрешкигаль знала, что задумала Иштар, и дрожала от волнения, что ей удалось довести это до конца. Поддавшись чистому порыву, она протянула руку и просунула пальцы под трусики сестры. Иштар была слегка обеспокоена действиями богини смерти, она поощряла их мягким мурлыканьем, уткнувшись лицом ей в шею. Они оба знали, что произойдет дальше, важно было только, когда они это сделают. Они одновременно оглянулись на Рицуку, который, как и следовало ожидать, был прикован к этому зрелищу. Черное платье Эрешкигаль упало, и Иштар почувствовала, как пара мягких, нежных пальцев ощупывает ее задницу. С быстротой гадюки богиня войны протянула руку и агрессивно ощупала правую грудь своей сестры. Один крик превратился в два, слившись в чувственную мелодию, которая зазвенела в барабанных перепонках Рицуки и будет звучать в них еще несколько дней. Он на самом деле чувствовал, что вот-вот кончит, наблюдая за этим зрелищем — Эрешкигаль ласкает пальцами задницу своей сестры, а Иштар отвечает тем же, ощупывая ее сиськи. Его дыхание на время остановилось, когда он увидел, как две богини одна снова целуют друг друга, продолжая свои действия. Оно возобновилось, когда он услышал приглушенные стоны, издаваемые двумя божественными существами, занимающимися любовью друг с другом. Его член, лежавший у него между ног, пульсировал и стонал, страстно желая оказаться зажатым между двумя красавицами. И погружался в них с безрассудной отдачей. Маленькие струйки предварительной спермы были на грани того, чтобы вырваться наружу, и вероятность этого росла, пока он наблюдал, как Эрешкигаль снимает с Иштар белый топ с золотой подкладкой, обнажая ее грудь. В мгновение ока две месопотамские богини наполнили друг друга, обмениваясь быстрыми и пылкими поцелуями, их щеки пылали так же ярко, как и глаза. Пальцы настойчиво потянули и покрутили соски, но затем остановились и нежно прошлись по выпуклостям плоти, которые раньше были скрыты тканью контрастных цветов. Глядя на них, можно было бы поверить, что где-то внутри эти двое всегда хотели сделать это друг с другом. Для Иштар это вполне могло быть правдой. В конце концов, именно она перевернула Эрешкигаль на спину, чтобы та могла соскользнуть вниз по пояс. Владычица Кура издала милый возглас, когда с нее сняли нижнее белье. Когда их выбросили, Рицука увидел влажный след, который они оставляли за собой, влагу от пятен соков на них. — Настоящее логово похоти, не так ли? — Иштар усмехнулась, проводя пальцами по трепещущей киске сестры. — И на этот раз эпицентр — не я. — Я-я думаю, это подлежит обсуждению. — Эрешкигаль что-то пробормотала, на что Рицука отвел взгляд, его лицо залилось таким же румянцем, как и у нее. К несчастью для нее, ее слова прозвучали как вызов богине войны. — Ты так в этом уверена? — В глазах Иштар мелькнул огонек, который заметила Эрешкигаль. За несколько секунд до того, как она успела сомкнуть ноги, пальцы черноволосой богини нырнули прямо в ее лоно. Не прошло и секунды, как они начали ласкать ее. — Ааааа, послушай этот чудесный звук, Рицука. Разве это не чудесно? Клянясь Богом или какой-то другой высшей силой, Эрешкигаль издала один из самых пронзительных, чувственных воплей, которые он когда-либо слышал. Все его тело охватила эйфория, член пульсировал, как генератор энергии. Последовала короткая пауза, в течение которой он смотрел, как Эрешкигаль ласкает пальцами ее сестра, которая в данный момент разделяла ее внешность. Это странным образом усилило эротические ощущения, которые быстро охватывали его. Он наблюдал, как Владычица Кура взвыла и дернулась от прикосновения Иштар. Это было зрелище, которым он действительно наслаждался от всего сердца. Затем у него появилась возможность поучаствовать самому. Иштар одарила его похотливой улыбкой, которая подействовала как электромагнитное притяжение, притянувшее его вперед. Казалось, все произошло в одно мгновение — только что он лежал на спине и наблюдал, а в следующее уже погружал свой язык в киску Эрешкигаль. Она снова завыла в экстазе, еще большем экстазе, потому что теперь палец ее сестры и язык возлюбленного исследовали ее вагинальное отверстие. Ее руки поднялись, затем опустились, погружая пальцы глубоко в землю. Если бы она копнула чуть глубже, то легко открыла бы портал в свои темные владения или в то, что от них осталось. Но она не хотела возвращаться, она не чувствовала, что падает вниз, вместо этого Эрешкигаль чувствовала, что поднимается в священные небеса, на которые ее нога не ступала целую вечность. — ААААААААААААААА! Не обращая внимания на свой пульсирующий член, Рицука сосредоточился исключительно на том, чтобы насытить богиню смерти, которая влюбилась в него и в свою очередь в которую он. Рядом с ним была другая богиня, чью любовь он завоевал, и он вторил ей. Иштар убрала пальцы и решила воспользоваться своим языком, как и он. Бирюзово-голубой и рубиново-красный встретились, и план был разработан и приведен в исполнение. Два языка, один смертный, другой божественный, жадно пожирали Владычицу Кура, ее крики возносились к искусственному ночному небу. Если бы она закричала громче, то своими эротическими воплями могла бы разнести всю комнату для симуляций. Черт возьми, был вполне реальный шанс, что ее крики проникнут сквозь стены и выйдут наружу. Кто-то не удивился бы, услышав, как она выкрикивает имя Рицуки… но выкрикивание имени Иштар в чувственном блаженстве, несомненно, стало бы шоком. Если бы это было возможно, то казалось, что в любую секунду Эрешкигаль сама умрет от шока; довольно ироничная судьба для богини смерти. Она не могла обхватить ногами их обоих, но все, что могла сделать Эрешкигаль, — это опустить бедра вниз. Это было лучшее, на что она была способна, и этот поступок был вызван похотливым порывом больше, чем чем-либо другим. Этот порыв овладел всем ее телом, и теперь самоконтроль был так же далек от нее, как настоящая луна от Земли. Как и ее смертный возлюбленный, Эрешкигаль металась из стороны в сторону, и слезы текли из ее глаз, слезы эйфорической радости. — Р-Р-Рицука… с-с-с-сестра… вы оба… вы оба…! — Произнести всего несколько простых слов оказалось чрезвычайно трудно, и с каждой секундой становилось все труднее. Теперь ее пальцы полностью погрузились в землю, хватая камни и раздавливая их своей сверхъестественной хваткой. Никогда за все время своего существования, особенно в качестве Слуги, она не дышала так часто, как сейчас. Все происходило так быстро, слишком быстро, что она не успевала за всем уследить. — Ааааааааааааа! — воскликнула блондинка с рубиновыми глазами. Каким-то образом этим двоим удалось засунуть пальцы в ее киску. Как, во имя Кура, у них нашлось для этого место? Неужели ее киска была такой маленькой? Неужели они были такими хорошими? Иштар была само собой разумеющейся, но Рицука был… О, как я счастлива, что приняла твое предложение, сестра. Подумала Лансер за секунду до того, как почувствовала, что последние путы ослабли. — ООООООООООООООООООООООО. Иштар беззвучно велела ему приготовиться, и ее голос дрожал от волнения. Несколько секунд спустя, и это волнение было оправдано, поскольку их обоих со всей силы обдало волной белого нектара из чресл Владычицы Кура. Человек и богиня открыли рты и проглотили сладкий на вкус нектар. В некотором смысле, для них обоих это было впервые. Иштар в глубине души задалась вопросом, каковы на вкус соки Богини смерти, и ответ был на удивление хорош. Возможно, это было результатом того, что она жила в одном с ней сосудом, но на самом деле это не имело значения. Рицука почувствовал, как открылась каждая пора его тела, ему показалось, что в него влили сырую эссенцию самой жизни, и он выпил столько соков Эрешкигаль, сколько смог. К счастью, она могла многое дать, и он был более чем готов принять сливочный нектар, который она извергла из своей киски. Он почувствовал прилив гордости, осознав, что помог ей достичь первого оргазма. Размышляя о том, каково было бы сделать это снова, он почувствовал, как чья-то мягкая рука погладила его по ладони. Продолжая погружать в нее пальцы, Рицука поднял голову, его рот был забрызган любовным нектаром Богини. Упомянутый перепачканный соками рот улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. Это продолжалось и тогда, когда Иштар тоже подняла голову, ее лицо было перепачкано соками Эрешкигаль. Она повернула Рицуку лицом к себе и нежно поцеловала, что еще больше разожгло сексуальный огонь во Владычице Кура. Ее киску затрепетало при виде того, как ее возлюбленный целуется с сестрой, — картина, которая при обычных обстоятельствах заставила бы ее закричать от ужаса, но вместо этого она нашла в этом что-то глубоко возбуждающее. Особенно учитывая, что они оба были залиты ее соками. Это была ее сущность, которой они обменивались, целуясь и лаская рты друг друга языками. — Итак… я так понимаю, что соки Владычицы Кура… Разделяясь, они оба улыбнулись ей. — Просто восхитительно. Эрешкигаль рассмеялась, и ее охватило сладостное облегчение. Это облегчение сменилось шоком, когда она почувствовала, как по спине пробежал резкий толчок. Посмотрев вниз, она увидела, что палец Иштар снова начал ласкать ее. Не прошло и пяти минут с тех пор, как она кончила, а ее сестра, любящая хаос, уже пыталась заставить ее кончить снова. — Рицука, — прошептала Иштар, обхватив его голову другой рукой. — Обычно в этот момент моя очередь быть с тобой… но Эрешкигаль была одинокой, терпеливой маленькой богиней, так что я буду здесь взрослой женщиной и позволю своей младшей сестре повеселиться. — Ее слова стали неожиданностью для них обеих. Они оба уставились на черноволосую богиню с открытыми от потрясения ртами. — Боже, не делайте такой удивленный вид! — Ты можешь винить нас? — Рицука огрызнулся в ответ, его сердце бешено колотилось. — И-И-Иштар, это так мило-ммммм! — Было не так уж плохо прерваться на поцелуе, особенно от такого искусного, как Иштар. Его язык выскользнул наружу и соприкоснулся с ее языком. Поцелуй быстро перерос в жаркую и страстную интрижку, которая закончилась, когда они расстались, с красными губами и затаенным дыханием. — Конечно, если хочешь, я могу пойти первой. — Усмехнулась богиня, которая привела тысячи мужчин на смерть. Можно было бы безошибочно предположить, что ее заявление было попыткой сделать то же самое с Рицукой, но он знал, что это не так. В ее глазах не было ничего, кроме искренней любви, когда она искоса посмотрела на него. Он чувствовал, как в нем растет искушение, но каким-то образом черноволосому подростку удалось побороть его. Его поцелуй был коротким и нежным, но для Иштар он стал настоящим. — Как ты и сказала, терпение. — Она надула щеки от того, что ей в ответ бросили ее же собственные слова, но Рицука не смог удержаться от смеха. Эрешкигаль тоже рассмеялась, став свидетельницей всего этого. Всегда было приятно видеть, как на Иштар меняются ролями, и то, что это сделал смертный, делало ситуацию еще лучше. В довершение всего, когда Рицука повернулась к ней, Эрешкигаль почувствовала себя так, словно впервые увидела солнечный свет. Рицука был ее солнечным светом, всем, что олицетворяло жизнь. Тяжело дыша, она раздвинула свои ноги, полностью обнажив свою насквозь мокрую киску. Струйки сока, оставшиеся после ее последнего оргазма, стекали с ее влагалища. Как и прежде, запах был очень возбуждающим для подростка, который повернулся к ней лицом. Его член, как в зеркале, пульсировал в ее киске. Его нужно было поместить в одну из двух красавиц, которые придавали ему такую огромную силу. Эрешкигаль представила себя первой, кто сделал это. — Н-не сдерживайся ради меня. — Начала она, когда Рицука подставил свой член под ее киску. — Я-я-я выдержу, ты же знаешь. Положив обе руки ей на ноги, Рицука прошептал в ответ. — Я знаю, что ты сможешь. Я просто хочу сделать это особенным, я хочу, чтобы тебе было так хорошо, как только возможно, Эрешкигаль. Его нежные, как перышко, слова заставили ее киску снова задрожать. Как мог этот благородный и, казалось бы, невинный парень быть способен на такие непристойные провокации? Неужели Иштар коснулась его не одним, а несколькими способами? Прикосновение человека было быстрым и сильным, как удар молнии. Глаза Эрешкигаль распахнулись, когда ее женский канал до краев наполнился его пенисом. На нее быстро опустился туман — туман любви и желания, который быстро вывернул ее разум наизнанку. Она не могла ясно мыслить, она не хотела ясно мыслить. Все, на чем она могла сосредоточиться, — это полнота человека, который подарил ей любовь и признание, и то, и другое она вернула ему в равной степени, если не в большей. Ее ноги обвились вокруг его талии, руки легли ему на плечи, а губы прижались к его губам в любовном поцелуе. Они занялись этим всего через несколько секунд после того, как соединились самым интимным образом из всех возможных. Бедра тут же начали раскачиваться взад-вперед, вводя мужской орган Мастера в любовный лоно его Слуги-Лансера и выводя его из него. Упомянутая дама крепче обхватила его копье, пытаясь удержать его на месте и продлить эйфорию, которую она испытывала. То, что она получила, было серией эйфорических фейерверков, которые взорвались внутри нее, когда Рицука ввел свой член в киску Эрешкигаль и вывел его из нее. При каждом взрыве она стонала прямо в рот Рицуке, ее язык метался у него во рту, давая выход необузданному наслаждению, переполнявшему ее. Как обычно, Иштар была свидетельницей всего этого, ее глаза горели гордостью и любовью к двум людям, занимающимся любовью у нее на глазах. В то время как Слуги могли восстанавливать ману после полового акта, Иштар была особым случаем. Она была не просто Слугой, она была богиней, обладающей властью над любовью. Сам факт того, что два человека испытывают романтические чувства друг к другу, придавал ей сил, и того, что она действовала на эти чувства, было достаточно, чтобы придать ей здоровый заряд. Наблюдать, как ее сестра и их общий парень любят друг друга прямо у нее на глазах? Она буквально светилась от обретенной силы. Оно росло с каждой секундой, словно мистическое пламя, постепенно разгорающееся само по себе. Его источником были человек и богиня, которые до бесчувствия трахали друг друга всего в трех футах от нее. Иштар не могла и не хотела отрывать глаз от этого зрелища. То, что она увидела, когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть свежего воздуха, было настоящей любовью, самой ценной из всех. Это было дороже всего золота в мире, дороже всех сокровищ, хранящихся в этих идиотских царских вратах Вавилона. Это было… волшебно. — Даааааа… дааааааа! Больше, Рицука! Дай мне бооольше! — Плакала богиня смерти, ее руки и ноги полностью окружили тело подростка. Они качались друг против друга в любви, но несколько грубой и дикой вязки. Он следовал ее желаниям и отдавал этому все, что у него было, в свою очередь, ей оставалось только сделать то же самое. Эрешкигаль на мгновение перевела взгляд на Иштар; конечно же, она теребила себя, наблюдая за этим зрелищем. Она улыбнулась ей так, что это чуть ли не кричало: «Я же тебе говорила!». Она бы пережила, услышав это, и приняла это после того, как ночь закончилась, после того, как ей подарили ту любовь, о которой она всегда мечтала. О, и после того, как Иштар тоже насытилась. — Ааааааахххх… Эреш… ты так чертовски туга! — Проворчал японский подросток дергает его за бедра назад, затем толкая их вперед с почти животный пыл. Эрешкигаль выгнула спину и завыла, ее голос звучал так громко, что, казалось, мог быть слышен на многие мили вокруг. — Мне это чертовски нравится! — Как и следовало ожидать, киска богини напряглась, сжимая его пенис изо всех сил. Казалось, что она пытается удержать его на месте, что, возможно, и было правдой. Рицука, с другой стороны, был намного сильнее. Его толчки продолжались и, казалось, становились все сильнее, когда он вышел из нее, а затем снова вошел в светловолосую богиню под ним. — Я ЧЕРТОВСКИ ЛЮБЛЮ ЭТО И ТЕБЯ, ЭРЕШКИГАЛЬ! — ДА, ИМЕННО ТАК, ЛЮБИ МЕНЯ! ЗАБОТЬСЯ ОБО МНЕ! Я ТВОЯ, А ТЫ МОЙ! — Прокричала в ответ Лансер со слезами на глазах. Их губы слились в повторном поцелуе, их бедра не сбавляли темпа, пока они продолжали трахать друг друга. Непристойные звуки их занятий любовью наполнили храм и уши третьего члена троицы. Ее палец перешел от мягкого движения к стремительному, как поршень, темпу, с которым Рицука вонзался в Владычицу Кура. Теперь уже Эрешкигаль чувствовала, что ее тело вот-вот разлетится на тысячу кусочков. Она вцепилась в своего смертного возлюбленного мертвой хваткой, она просто не могла насытиться им. Стоявшей в стороне Иштар надоело наблюдать, и она была готова присоединиться. Быстро вдохнув, она рванулась вперед. Сначала она схватила Рицуку за плечо и отбросила назад, оторвав его от губ Эрешкигаль; они разъединились с громким хлопком. Его бирюзовые глаза удивленно моргнули, секунду спустя они сфокусировались на чем-то, как и его нос. Он сморщился от слишком знакомого запаха возбуждения. Сердце забилось быстрее, у него было всего несколько секунд, чтобы собраться с духом, прежде чем влагалище Иштар коснулось его лица. Язык Мастера тут же взметнулся вверх, как удар копья. Иштар опустила голову и застонала от чувственной радости, когда наконец-то занялись ее киской. Подняв глаза, она увидела пару сердитых красных глаз, уставившихся на нее. Все, что она сделала, это улыбнулась. — Эй, у тебя все еще есть его член. Кроме того, ему, кажется, нравится… — Ее слова оборвались, когда Эрешкигаль потянулась вперед и схватила ее за щеки. Она все еще подпрыгивала на пенисе их Мастера. Из-за смены поз он так и не вышел из нее. Теперь, когда он лежал на спине, он мог проникать в ее киску, заставляя дрожать все ее тело. Это не остановило ее, когда она наклонилась вперед и прижалась губами к губам Иштар. Обе богини получили двойной удар, когда почувствовали, что их нижние области заполнены мужчиной, которого они любили. Эротический треугольник был произведением искусства, которое только самые развратные умы могли вообразить и осмелились создать. Это было зрелище, за создание которого многие пролили бы кровь и запечатлели его в любой мыслимой форме. Однако на сегодняшний вечер он принадлежал исключительно трем его обитателям: человеческому подростку, лежащему на спине, и двум месопотамским богиням над ним, которые также слились в страстном поцелуе, когда они насаживались на его член и рот соответственно. Трудно было сказать, у кого это получалось лучше, но ни один из них особенно не заботился о своем почти постоянном соперничестве. Они оба получали одинаковое удовольствие от члена и рта своего Мастера соответственно, и каждого было достаточно, чтобы они запрокинули головы и закричали в неистовом экстазе. — ООООООООО! ВОТ О ЧЕМ Я ГОВОРЮ! — Провозгласила Иштар, и ее глаза засверкали, как драгоценные камни. — ВОТ ТАК, РИЦУКА! ААА! ВОТ ТАК, ВОТ ТАК! Я ЗНАЛА, ЧТО ТЫ БРИЛЛИАНТ СРЕДИ ВСЕХ ЭТИХ НЕГОДЯЕВ, Я ТАК И ЗНАЛА! — ЕЩЕ! ЕЩЕ! ПОЖАЛУЙСТА, РИЦУКА, ДАЙ МНЕ ЕЩЕ! — Закричала Эрешкигаль, и слезы радости потекли по ее щекам, когда ее толкали вверх и вниз, как ее собственные движения, так и движения Рицуки. Пламя, вспыхнувшее в нижней части ее тела, быстро распространилось на все остальное. Она снова и снова поднималась, как будто была на корабле. Вместо того, чтобы метаться, ее руки нашли руки сестры. Они держались друг за друга, пережидая чувственный шторм вместе; их губы снова соприкоснулись. Эрешкигаль почувствовала остаточный привкус своих соков на губах Иштар. Это была еще одна порция топлива, подброшенная в уже бушующий огонь. Насколько сильно он будет гореть? Насколько большим он станет? На эти вопросы ей не терпелось получить ответы, и путь к их получению оказался чрезвычайно приятным. Я не могу поверить, что делаю это! Я серьезно это делаю! Рицука, честно говоря, понятия не имел, как ему удается доставлять удовольствие двум девушкам, двум богиням, одновременно. Все, что он знал, это то, что каким-то образом он это делает, и у него это получается! Его разум и тело пульсировали от эйфорического блаженства, вызванного ощущением присутствия Лансер и Арчера. Его бедра и рот двигались чисто инстинктивно, и этот инстинкт вел их всех к вершинам экстаза. Рицука непрерывно поднимал бедра вверх, одновременно лаская языком влагалище Иштар. Оно было таким же, как у Эрешкигаль, хотя и немного теплее. В отличие от его опыта общения с богиней смерти, на этот раз ему не пришлось делить пространство с кем-то другим; это был он сам. Он убрал правую руку с бедра Эрешкигаль и положил ее на бедро Иштар. Удивительно, но он почувствовал, что может поднять обеих богинь, используя всего по одной руке. Он услышал, как они вскрикнули, когда его пальцы впились в их покрытую потом обнаженную кожу. Его язык и член были сжаты женственными складками двух Слуг, и с каждой секундой это сжатие становилось все сильнее. — Р-Р-РИЦУКА, С-С-СЕСТРА! Я-Я ЧУВСТВУЮ ЭТО! — воскликнула светловолосая богиня, сжимая руки своей двойника. Слезы навернулись на глаза и потекли ручьем, когда все ее тело стало раскачиваться вверх-вниз. — Я… Я СОБИРАЮСЬ… Я СОБИРАЮСЬ… — СДЕЛАЙ ЭТО! — Крикнула в ответ Иштар с таким же заплаканным и счастливым выражением лица. Язык Рицуки воспламенил ее киску, как она и предполагала. Ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как мужчина доставлял ей такое удовольствие. Когда его язык исследовал ее женственные складочки, она мысленно представила, как его член проникает в нее, словно это была Эрешкигаль. — Я БЛИЗКА К ЭТОМУ, И РИЦУКА ТОЖЕ! ДАВАЙТЕ СДЕЛАЕМ ЭТО, ВСЕ МЫ! ДАВАЙТЕ КОНЧИМ ВСЕ ВМЕСТЕ! В течение секунды Рицука принял решение о дальнейших действиях. Сначала он приподнял бедра, проталкивая кончик члена в лоно Эрешкигаль, одновременно ослабляя свою сдержанность. Через несколько секунд после того, как он услышал, как с губ богини смерти начал срываться крик, он повторил это действие своим языком, проталкивая его так глубоко, как только мог, в киску богини войны. — ААААААААААААААААААА! Их крики слились в единый оргазмический вопль. Он ударил по ушам и телу Рицуки с силой тысячи взрывов. Он уже кончил, выстрелив своей спермой в киску Эрешкигаль, но то, что его лицо было облито любовным нектаром месопотамской богини войны, еще больше раззадорило его. Соки Иштар брызнули ему на лицо точно так же, как соки Эрешкигаль — на его член. Он сжал их бедра, а они обхватили его ногами. Пара божественных красавиц держалась за руки, запрокидывая головы и завывая от полнейшего чувственного наслаждения. Внутренние соки текли и смешивались по мере того, как Мастер и его Слуги укрепляли связь между собой. Я хочу этого… Я хочу, чтобы это было… Я так искренне хочу, чтобы это было… Как это будет на всю оставшуюся жизнь. Завершили все трое в абсолютном единстве, их разум был заполнен реверансом экстаза от их совместного оргазма. Мужская сперма изверглась в киску Владычицы Кура, которая, в свою очередь, ответила на это, окунув его член в свои жидкости. Еще одна струя пролилась любовным нектаром Владычицы Небес. И то, и другое было для удовольствия Рицуки, и он наслаждался этим. Эрешкигаль, казалось, вот-вот упадет, и только хватка Иштар удерживала ее на ногах. Было ясно, что ее первый оргазм потряс ее до глубины души. И она чувствовала себя лучше, чем когда-либо прежде. Иштар наслаждалась мечтательным выражением лица своей сестры, оно было у нее на лице, когда она подошла к Последнему Мастеру Человечества, его спасителю. Он стоил каждой унции божественных соков, которые она источала. — Я чувствую себя… так… чудесно. — Пробормотала блондинка с косичкой. Иштар усмехнулась, отодвигаясь от лица Рицуки, позволяя ему отдышаться. Судя по его виду, он был бы не прочь задохнуться между ног богини; теперь он был членом клуба, насчитывающего более четырех тысяч лет; самым привилегированным членом этого клуба, если быть точным. С улыбкой она помогла Рицуке приподняться и приблизила его лицо прямо к лицу Эрешкигаль. Даже в своем посторгазменном оцепенении она смогла заметить приближение его губ и языка и поприветствовала его соответствующим образом. Иштар целовала их целых три минуты, прежде чем агрессивно приблизилась и разняла их. В ее глазах был голод, и она завладела губами Рицуки для себя. Что ж, ей не помешал бы перерыв, а у меня еще есть энергия, которую можно использовать. Размышлял Рицука, пока белокурая богиня упала на заднее сиденье, и, по-видимому, приписывал свою неизменную выносливость трем вещам: еде, которую он ел до этого, присутствию Иштар и своей собственной неистовой эйфории. Все трое объединились и создали для него то, что могло бы стать безграничным источником энергии. Ему понадобится каждая капля энергии, особенно теперь, когда он наконец-то остался наедине с Иштар. Само собой разумеется, что у нее был чертовски сильный сексуальный аппетит. Чтобы удовлетворить это желание, с его стороны требовалось многое; удивительно, но Рицука чувствовал себя в высшей степени уверенным в себе. Он набросился на Иштар с тем же пылом, с каким она набросилась на него. Она была не просто очарована им, она была влюблена в него так же, как и Эрешкигаль. Иштар могла признать это, она могла принять это. Часть ее чувств исходила от ее смертного Мастера. Оказалось, что им обоим нравились незадачливые молодые дураки-герои, такие как Фуджимару Рицука. Он был из тех людей, которые должны были умереть сто раз подряд, его разум должен был разлететься на миллион осколков. Было так много причин, по которым его история могла закончиться трагически. Некоторые из них включали контакт с ней; Иштар привела к печальному концу не сотни, а тысячи мужчин и даже нескольких женщин, почти всегда ради собственного извращенного развлечения. Мысль о том, что Рицуку ждет такой конец, ужасала ее до глубины души. Рицука преодолевал препятствие за препятствием, иногда выходя из игры помятым, но никогда не сломленным окончательно. У него были все основания гордиться своими физическими и душевными шрамами, потому что он справился с ними и продолжал идти вперед. Он был героем, героем человечества и героем некоторых из величайших легенд. Теперь это касается и богов Земли. — Давай, действуй. Мой Мастер и я — мы оба… — Похотливые шлюхи, которым нужен член внутри них. — прорычал Рицука, хватая ее за бедра. — Я буду единственной, кого вы обе знаете. Девушка с косичкой улыбнулась ему одним глазом, рубиново-красным, а другим — аквамариновым. — Да, так и будет, Мастер. — Они ворковали, дрожа от эротического наслаждения. Секунды до того, как его член вошел в ее влагалище, были слишком долгими, для Арчера они показались столетиями. Улыбнувшись ей, человеческий подросток подался бедрами вперед, вонзая свое копье в ее женственные ножны. — ООООО! ВОТ ТАК, РИЦУКА! В ту же секунду, как он оказался внутри нее, Рицука принялся долбить ее так, словно завтрашнего дня не было. В отличие от киски Эрешкигаль, киска Иштар была горячее, от нее исходил жар, почти как в духовке, который притягивал его. Его разум наполнился желанием сгореть, сгореть дотла в роскошном теле Владычицы Небес. Она отдала ему свое тело, как и ее смертный Мастер. Они обе принадлежали ему, и он собирался поступать с ними по-своему, пока не сможет пошевелить ни единым мускулом. О, и сделать то же самое с Эрешкигаль, когда она проснется. Но сейчас он собирался полностью сосредоточиться на Иштар. Его зубы скрежетали, когда он делал каждый толчок в богиню, достаточно мощный, чтобы потрясти землю, и, безусловно, достаточно мощный, чтобы потрясти богиню войны, ее безостановочное тяжелое дыхание и стоны сигнализировали о том, что он доставляет ей такое же удовольствие, как и она ему. Стенки ее влагалища непрерывно прижимались к его члену, сводя его с ума от экстаза, на который нужно было воздействовать. — ДА-А-А-А! ВОТ И ВСЕ! ДАВАЙ, ЕЩЕ! ДАЙ МНЕ ЕЩЕ! ТРАХАЙ МЕНЯ, ТРАХАЙ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ СМОЖЕШЬ ПОШЕВЕЛИТЬ ДАЖЕ ПАЛЬЦЕМ! — Закричала Владычица Небес, ее глаза полностью остекленели. Как и ее сестра, она тоже зарывалась в землю, прожигая ее насквозь из-за полупрозрачной огненной ауры, которая начала окутывать ее, когда они с Рицукой занимались любовью. Сказала, что любовь была тем, что подпитывало это. Его божественное сияние окутывало ее и ее смертного возлюбленного чудесным светом, который делал их менее похожими на диких зверей в разгар спаривания, и на две звезды, сливающиеся в одну. Что касается Иштар, то они были обеими. Она не боялась принять первобытную природу секса, на самом деле, она любила его так же сильно, как мягкие и нежные занятия любовью. — ААААААААААААА! СИЛЬНЕЕ! ЖЕСТЧЕ! ООООО, РИЦУКАААААА! — Сверкающая аура взорвалась, окутав их обоих своим божественным сиянием. Это наполнило Рицуку новой силой, которую он милостиво принял, а затем продолжил пылать, увеличивая скорость и мощь своих ударов. Он раскачивал Иштар всем телом; Владычица Небес, Богиня любви и войны, самая сильная и красивая богиня во всей Месопотамии была его личной игрушкой. Она посмотрела на него в ответ, и он понял, что, покорив тысячи мужчин за свою бессмертную жизнь, она наконец-то была очарована кем-то — им. Зарычав, как зверь, он оторвал одну руку от ее бедра и схватил ее за макушку. Их губы встретились в страстном, пылком поцелуе. — ММММММХХХХ! — Он быстро установил над ней свою власть, используя как язык, так и член. Находясь так близко, он почувствовал, как она задрожала, как разгорячилось ее тело. С таким же успехом подросток мог бы тереться о кусок горящего угля, это было топливо для его машины. Он чувствовал, что полученная им тепловая энергия могла бы питать его вечно. Когда они ненадолго оторвались друг от друга, чтобы подышать свежим воздухом, Рицука увидел в глазах Иштар, что, если бы он попросил ее об этом, она безропотно воплотила бы эту мысль в жизнь. Он также заметил кое-что еще в том, как она смотрела на него. Хотя мнение Иштар о некоторых вещах было сомнительным, когда дело касалось секса, она чаще всего попадала в точку. Этого и следовало ожидать от богини любви и секса. Не будет преувеличением сказать, что она видела и, без сомнения, пробовала все это, все позы. Судьбе было угодно, чтобы она поселилась в теле девушки, которая сама была немного… предприимчивой. Рицука увидел эту авантюрную сторону, заглянув в рубиново-красные и аквамариновые глаза. Оба они умоляли его побаловать себя и побаловать ее. Его сердце бешено заколотилось, когда он прижался губами к ее губам во внезапном и страстном поцелуе. — ААААААААААА! ВОТ И ВСЕ! ООООООООО, ДААААААААААААААА! ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ! ТЕБЕ ПРИНАДЛЕЖИТ КАЖДЫЙ ДЮЙМ МОЕГО ТЕЛА, ТАК ЧТО ТРАХАЙ ЕГО, ПОКА НЕ НАСЫТИШЬСЯ! Глаза Эрешкигаль распахнулись при звуке голоса ее сестры, а также от его тона. Ее духовное сердце внезапно забилось быстрее, она преодолела оцепенение после оргазма и подняла голову. Ее сердце чуть не разорвалось, когда она стала свидетельницей того, как Рицука засовывал свой член в задницу Иштар сзади, выражение его лица было свирепым и решительным; у Иштар было выражение женщины, которая глубоко наслаждалась тем, как ее трахают в зад. Конечно, она была счастлива, ей нравилось грубое и непристойное так же сильно, как мягкое и нежное. Ее глаза встретились с глазами Эрешкигаль, и она застыла на месте. В течение нескольких секунд она сидела и смотрела, как ее возлюбленный терзает задницу ее сестры. Как и прежде, в том, как они целовались, было что-то эротичное, от чего она не могла отвести взгляд. Иштар, несмотря на свою похоть, осознала это и улыбнулась ей. Ее руки поднялись и обхватили ноги Эрешкигаль, притягивая ее к себе, пока она наносила удары. — ООООООООООО! И-И-ИШТАР! — Завыла богиня смерти на свою сестру, теперь энергично вылизывая ее киску. Чисто рефлекторно она обхватила ногами голову сестры. Владычица Небес теперь была надежно зафиксирована на месте, счастливо зажатая между своей сестрой и их смертным возлюбленным. Он заметил эротическую картинку и ухмыльнулся. Рицука отвел бедра назад, затем подался вперед, глубже погружая свой пенис в задницу богини. Это, в свою очередь, заставило ее еще глубже засунуть свой язык в киску Эрешкигаль. — МММММММААААААААААААААААААААА! ЕЩЕ! ЕЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕ! — Закричала она, полностью отдавшись обуревавшему ее вожделению. Такое решение она приняла по собственной воле, без какого-либо влияния сестры. Не то чтобы ей больше требовалось подтверждение того, что Иштар была мастером в сексе с любыми партнерами… но на самом деле ей было приятно быть одной из этих партнерш. — ААААААААААХХХХХХХХ! — Рицука взвыл, и каждый его толчок был подобен раскату грома, от которого по телу Иштар прокатывались волны экстаза. В свою очередь, она продолжила вылизывать киску Эрешкигаль, делая ей то же самое. Секс втроем продолжался как на конвейере, Рицука начал, а Эрешкигаль закончила безостановочными криками блаженства, которые еще больше раззадорили Рицуку. К счастью, в середине была Иштар, которая старалась поддерживать этот цикл так долго, как только могла. Минуты превратились в часы, или, по крайней мере, так казалось всем троим. Их непристойные крики, приглушенные и неразборчивые, наполнили храм и, казалось, сотрясли искусственные звезды над ними. Казалось, сама земля начала трескаться под натиском этих троих, даже Рицуки, который выложился на все сто, чтобы пометить задницу Иштар как свою, точно так же, как он пометил влагалище Эрешкигаль. Это влагалище знало, что богиня любви агрессивно выедает его. Рицука и Эрешкигаль смотрели друг на друга через небольшое расстояние, разделявшее их. На их лицах появилась взаимная улыбка. — ООООООООООООООООО! — Закричали они в унисон. Мужчина первым выпустил свою сперму, выпустив толстые струи спермы в анус своего Слуги, да так сильно, что она начала вытекать наружу. Ощущение, что ее попка пропиталась его спермой, только заставило Рицуку войти в нее глубже и выплеснуть еще больше своей мужской сущности. Иштар застонала от оргазмического наслаждения, и это ощущение усилилось, когда прямо перед ее лицом ее сестра выпустила свои собственные соки. Как и в случае со спермой Рицуки, она забрызгала ее со лба до подбородка, в результате того, что она так глубоко погрузилась во Владычицу Кура. Она была на седьмом небе от счастья. Рицука и Эрешкигаль крепко держались за Иштар, первая — за ее бедра, а вторая — за голову. Она чувствовала себя разбитой вдребезги, хотя с большим отрывом они были ненамного лучше. Тем не менее, их дрожь постепенно прекратилась, когда пара выплеснула свой любовный нектар на богиню войны. Для нее это был сладкий, райский нектар, топливо для нее; топливо, которое, вероятно, будет использовано через несколько секунд, чтобы продлить ночь экстаза. Это произошло, когда они оба отошли от черноволосой красавицы. Сначала она посмотрела на свою сестру с благодарной улыбкой. Затем она снова посмотрела на Рицуку с влюбленной улыбкой. Несмотря на то, что ее тело все еще дрожало от оргазма, она бросилась в его объятия, целуя его изо всех сил. Поцелуй принес с собой вкус женских соков Эрешкигаль, и Рицука жадно впитал все, что мог, одновременно посасывая язык Иштар. Вкус того и другого невозможно было описать словами, его можно было только почувствовать. Рицука гордился тем, что был, возможно, единственным смертным, которому было дано такое удовольствие; он собирался сделать все, что в его силах, чтобы оправдать оказанную ему честь. Иштар оторвалась от него, сверкая глазами. Блеск отразился в бирюзово-голубых глазах ее Мастера. Он передал его Эрешкигаль, которая задрожала в предвкушении того, что должно было произойти дальше. Богиня войны легла на спину, раздвинув ноги для своего японского возлюбленного, его мужественный клинок был твердым и острым и готовым к использованию. — ОООООО! ТАК ПРИЯТНО СНОВА ЧУВСТВОВАТЬ ЕГО ВНУТРИ! — Она взвыла, когда он оказался внутри нее. — Хех, прошло, в лучшем случае, минут десять. — Единственный Мастер Халдеи усмехнулся. Его глаза сверкали, как драгоценные камни, он наклонился и нежно поцеловал Арчер, одновременно чувственно покачивая бедрами. — Но я уверен, что для тебя, моя маленькая распутная Арчер, это, должно быть, длилось целую вечность. — Он ухмыльнулся, когда Иштар схватила его за щеки, на ее лице было написано вожделение. Через несколько секунд их губы были прижаты друг к другу, языки скользили друг по другу, пока мужчина проталкивал свой похожий на поршень член в ее влагалище и обратно. Богиня была не единственной, кто испытывал чувственный голод, и в ту секунду, когда Рицука снова оказался внутри ее влагалища, он почувствовал, как его захлестывает волна ностальгической эйфории. Зарычав в ответ на поцелуй, он проникал все глубже и глубже, несколькими толчками достигнув самой сердцевины богини. Она застонала в ответ на поцелуй, и стенки ее влагалища сжали его член, как железные тиски; это только заставило Рицуку толкнуться в нее сильнее. Они разомкнули объятия, их сердца колотились со скоростью сотен, а может, и тысяч миль в минуту. При этом Эрешкигаль сделала свой ход. Она потянулась вперед и, схватив Иштар за плечи, потянула ее вниз, одновременно карабкаясь по ней. Было решено, что она получит пенис их Мастера, а в свою очередь получит его сладкие губы и язык. О, и еще она даст Иштар еще раз попробовать свою киску на вкус. Чувственный треугольник был воссоздан, на этот раз с черноволосая Арчер внизу и ее светловолосой партнершей-Лансером сверху. Ни у кого из них не было претензий к новой расстановке, как и у Рицуки. Он воспользовался возможностью, чтобы прижаться губами к губам Эрешкигаль, продолжая при этом проникать в киску Иштар. И снова его разум и тело смогли уравновесить любовь и смерть, он смог заставить их стонать в неистовом экстазе. Их голоса отдавались в ушах Рицуки и подпитывали его толчки и поцелуи. Казалось, что прошло совсем немного времени, прежде чем он овладел Владычицей Небес и Владычицей Кура. Последняя посмотрела ему в глаза, когда они целовались, на мгновение оторвавшись от него, чтобы вскрикнуть от блаженства, когда ее сестра массировала языком ее киску. Иштар обхватила ногами талию Рицуки, а руками — бедра сестры. Было ясно, что он и Эрешкигаль принадлежат Иштар в той же мере, в какой они принадлежат Рицуке. Эрешкигаль была счастлива находиться посередине, когда ее облизывала сестра, которая на самом деле заботилась о ней, и целовал мужчина, который привнес свет жизни в ее мрачное существование. Она делала все возможное, чтобы доставить удовольствие им обоим, зацеловывая Рицуку до полусмерти и при этом прижимаясь к лицу Иштар. Чувственное наслаждение, на котором строилось ее существование, наконец-то стало известно богине подземного мира; она тоже пристрастилась к нему, и при этом была счастлива. Рицука тоже. Он доминировал в их поцелуе и продолжал раскачивать тело Иштар. Их рты были плотно сжаты, и они могли только стонать. Это было все, что им нужно было «сказать», поскольку они говорили своими телами, двигаясь в тандеме в ритме их общего возбуждения. Оно быстро приближалось к своему зениту; когда эта точка будет достигнута, это будет момент, который никто из троих не забудет. Этот момент наступил, словно удар молнии. Вопреки всякой логике, оргазм был одновременным, все трое участников кончили с интервалом в несколько секунд друг от друга, и все они кончили одновременно. Мужские соки хлынули в киску Владыльчицы Небес, наполнив ее до краев. В свою очередь, ее язык глубоко проник в лоно сестры, отчего на лицо Иштар обрушился водопад женского нектара, в то же время ее собственная киска исторгла галлоны той же жидкости в ответ на проникшую в нее сперму Рицуки. Три оргазма, единое путешествие на высочайшие небеса, на небеса, о которых Иштар знала и мечтала привести свою сестру и их возлюбленного. Ей это удалось. Это… это… это… да, несомненно, он тот самый, наш суженый. Подумала она с искренней улыбкой, лежа в объятиях сестры. О да, он тот самый. Мы сделаем тебя бессмертным или даже станем смертными сами. Все для того, чтобы мы могли быть с ним до самого конца. Мечтательно ответила Эрешкигаль. Ее ответ был несколько неожиданным, учитывая, что она все еще целовала Рицуку, все еще прижимаясь к нему. Он был ее главной опорой, пламенем ее жизни. Не проходило и дня, чтобы она не ценила тепло, которое он дарил ей. Прикосновение снизу подсказало ей, что Иштар чувствует то же самое. Обливаясь потом, Рицука наконец оторвался от поцелуя. Он уперся ладонями в землю, чтобы не упасть. Его член все еще был в киске Иштар, извергая последние струи спермы в ее влагалище. Как и ее задница, она тоже была переполнена его спермой, и это зрелище останется в его памяти на всю оставшуюся жизнь. Отведя взгляд, он почувствовал, что его губы снова заняты, и не меньше, чем Владыльчица Кура. Не теряя ни секунды, Рицука застонал в ответ на поцелуй, наслаждаясь им, как и всеми остальными. Все закончилось так же быстро, как и началось. Удивленно моргнув, он посмотрел на нее, и его встретила нежная улыбка. Секунду спустя Иштар уже целовала его. Хотя она и отстранилась от его члена, ее губы были достойным утешением. В конце концов, это послужило началом еще одного поцелуя втроем. Японский подросток почувствовал, что его отталкивают, и позволил этому случиться. Две богини, заключенные в тела Слуга, набросились на него, как змеи-близнецы, жаждущие его. Несмотря ни на что, Рицука чувствовал, что все еще может дать больше, и хотел сделать это. Он отдал, и Иштар и Эрешкигаль с радостью приняли его.

***

Эти трое не знали, что за дверью тренировочного зала стояли две одинаковые фигуры. У одного на лице было выражение явного шока, в то время как у другого… носил маску безропотного принятия. Хотя время от времени на его лице можно было заметить намек на улыбку. — О-о-о-о-о-о-о-он действительно… он действительно… — Арчер Гильгамеш запнулся, совершенно потрясенный тем, что он увидел за завесой. — Да, да, он это сделал. Воистину, судьба человечества в надежных руках. — Заговорил его «я» Кастер полубог, который всегда лучше контролировал себя, чем его более молодой и импульсивный двойник. — Вопрос в том, что… можем ли мы оставить Фуджимару в их руках? Захлопнув рот, герой в доспехах зашагал прочь, скрестив руки на груди, и его обычная высокомерная аура скрывала его внутренние чувства. Почти. — Если они окажутся недостойны его, то поплатятся за это! Вместо того чтобы прятаться, царь Урука позволил улыбке на несколько секунд застыть на своем лице. — …Да, они это сделают, но… давайте рискнем и поверим, что Фуджимару находится в надежных руках. Я думаю, мы могли бы сказать, что эти два шута играют лучше, чем они того заслуживают. Довольные своим наблюдением, две версии Короля Героев покинули тренировочный зал. Им нужно было, по крайней мере, побольше узнать о том, что они считали невозможным и о чем больше не хотели слышать. И, возможно, обдумывать многочисленные способы, которыми они могли бы теперь отомстить двум Богиням, которые в разные моменты делали их жизнь сложнее, чем она должна была быть. О, и, возможно, поздравить своего Мастера с тем, что он стал мужчиной… возможно, даже королем среди людей за то, что он сделал то, чего никто другой не делал раньше. И, без сомнения, живет, чтобы похвастаться этим фактом, возможно, даже перед своими божественными потомками.