RWBY: Dark

Это утро было холодным. Небо было затянуто густыми свинцового цвета облаками, закрывшими солнце и не дающими проникать теплу и свету на землю. Над землей стелился густой туман, покрывавший здания и руины холодной росой и понижавший и без того невысокую температуру воздуха. И было так тихо. До неприятного тихо. Синдер, Роман и Меркьюри были в серой пустоши, бесшумно пробираясь по улицам к месту своего вчерашнего назначения. Роман потребовал, чтобы его взяли на это задание. Они втроем собирались найти то, что осталось от тела Нео, и похоронить ее должным образом. Эмеральд осталась, чтобы присмотреть за Салем. Ранее этим утром Синдер и Меркьюри собрали лекарственные травы, чтобы Эмеральд могла позаботиться о Салем. Они также единогласно решили, что Салем должна узнать о случившемся, и поскольку Роман потребовал, чтобы он отправился на задание, Эмеральд вызвалась сообщить Салем плохие новости. Хотя ей было грустно из-за того, что она не могла помочь Салем, Синдер испытала почти облегчение оттого, что ей не придется видеть реакцию Салем. Однако она беспокоилась за Эмеральд. Роман ничего не сказал за все то время, пока они шли. Он оставался бесстрастным изваянием самого себя, его глаза были устремлены вперед, к месту назначения. Синдер жалела его и тоже не хотела видеть его реакции. Ей также было интересно, что осталось от Нео. Без сомнения, Гримм добрались бы до нее, и Жнец могла что-то сотворить с телом. Нео этого не заслужила. Нео этого не заслужила. Прошло совсем немного времени, прежде чем они втроем добрались до места, где произошла битва. Синдер прищурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь туман. Она продолжала осматривать все вокруг в поисках Гримм или, что еще хуже, вернувшейся Жнец. Именно тогда, она взглянула на землю и увидела сквозь дымку красную лужу. Роман был следующим, кто увидел ее. Он издал сдавленный звук, когда ужасное зрелище предстало его взору. Изуродованный труп Нео лежал там, истерзанный и окровавленный. У нее отсутствовала правая нога; скорее всего, ее отгрыз мелкий Гримм. Обе ее половины были покрыты влажной росой и засохшей кровью, ее органы, вывалившиеся на асфальт, окоченели на холодном воздухе. Затем был ее глаз. Одна половина ее тела была обращена в другую сторону, так что Зола могла видеть только переднюю часть. Но, о Боги, глаз. Он был бледно-белым, лишь немного отличавшимся по цвету от остальной части ее замутненной склеры. Он безучастно, с ужасом смотрел вперед, недвижно, с половиной окровавленного, разинутого рта. Романа затошнило, но он отделился от остальных и перешагнул через этот ужас. Он медленно опустился на колени, осторожно положил руку на изуродованную голову Нео и закрыл вытаращенный глаз. Он перешел к другой половине и проделал то же самое. Затем он склонил голову, прикрыв лицо шляпой, и молча сел рядом с телом. Синдер и Меркьюри наблюдали за происходящим. Они не могли сказать, плакал Роман или нет. Однако Меркьюри подтолкнул Синдер локтем, указав на пятно земли на обочине дороги. Синдер поняла его призыв и подошла к нему. Она воткнула свои мечи в землю и, зачерпнув горсть земли, выбросила ее наружу. Меркьюри копал руками. Потребовалось около часа, чтобы выкопать промерзлую землю ровно настолько, чтобы получилась неглубокая могила. Зола и Меркьюри были настолько заняты своей работой, что забыли о Романе, который взял на себя душераздирающую и ужасную задачу собрать почти каждую частичку тела Нео в большой пакет, снова обернув две стороны ее тела как одно целое в черный полиэтилен. Когда все закончили со своими делами, все они перенесли завернутое тело Нео к могиле и осторожно положили его внутрь. Роман снова опустился на колени, заглядывая в яму, в которой находилось тело его партнерши. — Ты не заслужила этого, — сказал Роман, его голос был хриплым и печальным. — Ничего из этого. Ни тирании, ни бомбежек, ни войн… ты была слишком чиста для этого. Но в тебе горел огонь сострадания, любви и справедливости. Когда дела шли хуже всего, ты была рядом, чтобы помочь нам. Когда нам нужно было сражаться, ты сражалась. Когда нам нужно было выплакаться, ты подставляла нам свое плечо. Когда нам нужно было во что-то верить, ты давала нам надежду. Он слегка приподнял голову, открывая налитые кровью глаза. — Я могу только надеяться, что, где бы ты ни была, Бог Света празднует твое прибытие. Потому что если и был кто-то, кто мог сделать рай ярче, то это ты, Неополитан. Он снова поперхнулся, но затем громко сглотнул, прочищая горло. — Прощай. Синдер вытерла слезы с глаз, когда Роман набрал горсть земли и медленно высыпал ее в могилу. Затем он повернулся, низко опустив голову, и медленно пошел прочь. Синдер подошла к могиле, чтобы сказать свои собственные слова, хотя ничто из того, что она могла сказать, не превзошло бы надгробную речь Романа. — Я никогда не говорила тебе, как ты важна для нас, — меланхолично сказала Синдер. Она шмыгнула носом. — Если нам нужна была помощь, мы обращались к тебе потому, что ты была особенной. Я должна была сказать тебе это. У нее навернулись слезы. Она заплакала, горькие слезы потекли из ее единственного глаза. — Я должна была сказать тебе это намного раньше. — Синдер отступила назад. Меркьюри выступил вперед следующим, выражение его лица было мрачным. — Ты была слишком хороша для этого проклятого мира, — сказал он. — И я клянусь, прямо сейчас, на твоей могиле, в одном: я самолично убью Руби Роуз. Синдер недоверчиво посмотрела на Меркьюри. Она собиралась сказать ему, чтобы он не давал обещания, которое он не сможет сдержать, но сейчас было не самое подходящее время. Вместо этого она наблюдала, как он начал зачерпывать землю и засыпать ее обратно в яму. Синдер вытерла слезы, затем схватила свои мечи и помогла ему. Прошло всего несколько минут, прежде чем могила была засыпана. Похороны Нео были завершены. Синдер нашла поблизости камень и установила его у ямы в качестве надгробия. У нее не было инструментов, чтобы высечь полную эпитафию или даже просто имя Нео, но вместо этого она взяла один из своих мечей и аккуратно вырезала эмблему Нео на камне. Это был самый лучший знак, который они могли оставить. Синдер, Меркьюри и Роман стояли над могилой, глядя на землю и раздумывая, что делать дальше. Внезапно Синдер услышала громкий скрежет, который приближался к ним с каждым мгновением. Она мгновенно запаниковала, и, судя по реакции Меркьюри и Романа, они тоже это услышали. Скрежет определенно был металлическим, но раздавался близко к земле. Синдер взмахнула мечами, и они с Романом медленно начали отступать от звука. Она была уверена, что Жнец снова нашла их. Меркьюри, однако, остался неподвижен и поднял кулаки, готовясь к битве. Синдер посмотрела на него с беспокойством. — Меркьюри, нет! — вскрикнула она. В следующее мгновение она увидела силуэт, выступивший из тумана. Звук приближался, и Синдер с Романом шагнули вперед, не желая оставлять Меркьюри. Именно тогда Синдер заметила, что силуэт был намного выше Жнец и не нес косу. Он был облачен в черные одежды и волочил по земле меч с ярко-красным лезвием. Приближающаяся к ним фигура истекала кровью, и в конце концов она стала отчетливо видна сквозь туман. Синдер ахнула. Она действительно знала, кто этот человек, и он не представлял угрозы (по крайней мере, для них). Это было лицо, которое она не думала, что когда-нибудь увидит лично. Она опустила свое оружие, в то время как раненый воин продолжал ковылять вперед, волоча свой меч по земле, не имея сил поднять его. Меркьюри тоже обратил внимание на личность этой фигуры. — Это… — сказал он, — Адам Таурус?

***

Она топнула ногой. Такого рода некомпетентность была недопустима. Она продолжала расхаживать взад-вперед, ее руки были сжаты в кулаки. Она слышала, как ее бойца копошатся снаружи палатки, отчаянно пытаясь найти что-нибудь, что угодно, чтобы решить проблему. Она разочарованно хмыкнула, когда полог палатки открылся. Илия стояла в проеме, широко распахнув полог. — Мэм, мы не можем найти никаких следов его присутствия в близлежащем лесу, — сказала она, запыхавшись. — Но мы довольно сильно ранили его; он не мог далеко уйти. Она повернулась и ударила кулаками по столу с картами позади себя. — Я знаю его, — прорычала она. — Вероятно, он ушел дальше, чем ты думаешь. Она выпрямилась, глубоко вздохнула и крепко зажмурилась. — Мы продолжим нашу нынешнюю миссию, — сказала она. — Но не обольщайся, мы не прекратим его поиски, пока он не будет найден. И передай войскам, что я требую, чтобы он был взят живым. Если кто-то убьет Адама Тауруса, его постигнет та участь, которую я уготовила предателю. Илия кивнула. — Да, мэм. — Затем она повернулась и отпустила полог палатки, позволив ему упасть и закрыться, когда она выбежала из палатки. Раздраженно вздохнув, она посмотрела на карту, которую бросила на стол минуту назад, анализируя местность и их местоположение. Она найдет его. — Где же ты? — Пробормотала Блейк Белладонна себе под нос.