RWBY: Dark

Глаза Синдер расширились от абсолютного ужаса. Она замерла, совершенно забыв о падении температуры и начав сильно потеть. Меркьюри и Эмеральд тоже замерли, Эмеральд издала короткий вскрик, который в основном замер у нее в горле. Меркьюри начала дрожать. Снова послышалось хихиканье, теперь уже совсем близко. Все взгляды обратились в ту сторону, откуда он донесся. Перед ними был силуэт, окрашенный в абсолютно черный цвет ночным небом и тенями зданий. Теперь был слышен хлопающий звук, ткань колыхалась на ночном ветерке. Затем все трое услышали другой звук, но на этот раз он был громким, очевидным и долгим: скрежет металла по кирпичу и камню. Он становился громче с каждой секундой. Он приближался. Синдер удалось освободиться от паралича ровно на столько, чтобы громко и болезненно сглотнуть. Теперь ошибки быть не могло. Жнец нашла их. Раздался третий смешок, громче и ближе, чем любой из звуков, которые они слышали раньше. Это вполне могло быть злобное хихиканье. Скрежет внезапно прекратился, и именно тогда она вышла на лунный свет. Грубые черные ботинки. Рваные серые леггинсы. Наряд с юбкой цвета безлунной полуночи. Единственное серебряное украшение на поясе: перевернутый крест. На ее голове и вокруг шеи было самое устрашающее: капюшон и накидка; грязные, изорванные, развевающиеся на ветру и покрытые кровью, лишь немного более темного оттенка красного, чем все остальное. И под капюшоном… под капюшоном… Никто бы и не подумал, что это может внушать столько страха. В ночном воздухе ее лицо, накрытое капюшоном, можно было бы интерпретировать как пустую дыру, затененную почти до небытия. То есть, конечно, за исключением ее рта. Широкая улыбка, полная ослепительно белых, ухоженных зубов. Они были звездами на ее полуночном лице, звездами зла и ужаса. Единственное, что сделало эти злые звезды еще ужаснее, это то, что они разошлись, чтобы заговорить. – Красный, словно розы, наполняет мои сны и ведет меня туда, где ты умрешь, – тонко пропела она, акцентируя это очередным пронзительным садистским хихиканьем. Ее руки были спрятаны за спиной и держали инструмент, который выглядывал из-за ее спины, закутанный в красный плащ. Коса, массивная коса, ее металл - отражающий черно-красный, а лезвие - того же серебра, что и ее крест. Поначалу клинок можно было принять за красный, так как большая его часть была покрыта красными брызгами и разводами. Вот почему ее называли Жнецом. Жнец подошла ближе, не торопясь, не опасаясь. Она держала их именно там, где хотела. Она низко опустила голову, прикрывая лицо от лунного света. То есть до тех пор, пока она не оказалась примерно в трех ярдах от них. Затем она подняла голову и позволила капюшону сбиться на затылок, откинув назад упавшие темные волосы. Меркьюри выдавил из себя единственное потрясенное слово. – Ж-ж-Ж-Жнец... – Вау, ты прав! – внезапно радостно воскликнула Жнец, ее голос был резким, громким и полным энтузиазма, но все еще несущим в себе тьму, которая была в нем несколькими мгновениями ранее. Она развела руки в стороны, правой размахивая своим гигантским оружием. Она приложила палец левой руки к уголку рта. – Ты знаком со мной, красавчик? Я имею в виду, большинство людей знают обо мне, но то, как вы все застыли, означает, что вы, должно быть, “действительно” знакомы со мной. Я убила ваши семьи или что-то в этом роде? – Т-ты нас не помнишь? – заикнулась Эмеральд. Жнец пожала плечами. – Эх, через некоторое время они все становятся одинаковыми, – сказала она с садистской усмешкой. – Я прихожу, они кричат, они истекают кровью. Я прихожу, они кричат, они истекают кровью. Даже те немногие, которые сбегают, меня больше не беспокоят; В конце концов, я просто доберусь до них снова. – Она с усмешкой склонила голову набок. – Вы из тех плохих маленьких детишек, которые сбежали? Затем она сделала паузу, и ее улыбка быстро исчезла. Она уставилась на Синдер. – О боже, – сказала она, – что случилось с твоим глазом? Синдер дрожала, слишком напуганная, чтобы сказать что-нибудь еще. Знала ли Жнец, кто они такие, или нет, она все равно собиралась их убить. Ухмылка Жнеца внезапно вернулась и стала шире, чем когда-либо. – Подожди минутку. Это я сделала? Синдер попыталась ответить, но лишь что-то невнятно промычала. Жнец внезапно засияла энергией и улыбнулась. – Да,… Я помню тебя! Ты была частью той группы Сопротивления, пытавшейся спастись от бомбежек! – Она выглядела готовой взорваться от садистского ликования. – Это был хороший день. Все они высыпали из города, а я ждала. Это было похоже на ожидание нерестящегося лосося выше по течению. Просто одна добыча прыгала ко мне за другой. – В тот день я убила много людей, – с энтузиазмом продолжила Жнец, – и нескольких довольно сильно ранила. Я на самом деле помню тебя: я воткнула острие Кресцент прямо тебе в голову. Она отвела косу дальше от тела, демонстрируя ее. Синдер начала паниковать. Ее дыхание участилось почти до гипервентиляции, а глазницу начало жечь даже под повязкой. – Проткнула тебя, как лосося, которым ты и была. А потом, оказавшись внутри, я пошевелила ... и повернула… и надавила… и потянула… потом твоя розоволосая сучка ударила меня по лицу, а ты сбежала. – Выражение лица Жнеца очень быстро стало кислым. – Ты ведь знаешь, где она, не так ли? Синдер снова сглотнула, на этот раз громче и болезненнее, чем в прошлый. – Пожалуйста, – взмолилась она, – Жнец... Ухмылка Жнеца вернулась быстрее, чем исчезла. – О, пожалуйста, – громко перебила она, – мы встречались раньше, так что мы знакомы. Больше нет необходимости в формальностях с прозвищем "Жнец". Зовите меня Руби. Она слегка поклонилась. – Руби Роуз. Синдер немного заикнулась, но продолжила свою мысль. – Р-Руби, пожалуйста, мы не стоим твоего времени. – О, это не проблема! – просияла Жнец. – Каждое убийство имеет значение, даже если я не помню их все! Она подмигнула. – Я погружаюсь в мысли и чувства о них каждую ночь. – Она приложила палец к губам. – Но ш-ш-ш, никому не говорите! Эмеральд открыла рот, чтобы заговорить, но Руби оборвала ее. – Я знаю, что ты собираешься сказать. “Пожалуйста, не убивай нас“, или “Мы просто хотим не путаться у тебя под ногами“, или мое любимое “Пожалуйста, сжалься! Мы сделаем все!“. Я все это слышала раньше, сестренка. И на меня оно не действует. Единственная причина, по которой я еще не срезал ваши лица, это то, что я думаю, вы могли бы сказать мне кое-что перед смертью. – Она резко вдохнула, ее ухмылка слегка сменилась более серьезным выражением, но в ней все еще присутствовал тот злорадный восторг. – Где эта уебанка цвета мороженого? Внезапно, прежде чем Синдер успела заговорить, произошла вспышка. На самом деле не вспышка, а размытое пятно. Мощное пятно розового, белого и коричневого. Оно врезалось в Руби с огромной силой, отбросив ее на дюжину футов и заставив ее грохнуться на землю с такой силой, что она уронила Кресцент Роуз. Ее занесло на несколько футов на грязной дороге, прежде чем она остановилась, лежа лицом вниз на потрескавшемся асфальте. Неополитан стояла там, где мгновением ранее была Руби, ее зонтик был раскрыт и направлен в сторону убийцы. Ее глаза были широко раскрыты одновременно от паники и ярости, она широко расставила ноги, а спина ее была прямой, готовая к нападению. Руби уперлась руками в дорогу по бокам и подняла голову и туловище вверх. Несмотря на то, что ее леггинсы были еще больше изорваны, а на лице виднелась единственная кровоточащая рана, ее улыбка была такой же безумной и широкой, как всегда. – Вот ты где, – прорычала она. Она быстро поднялась на ноги, протянув руку и подняв с земли свою косу. Она размахнулась ей и крепко ухватилась за древко обеими руками. Нео посмотрела на Синдер, Меркьюри и Эмеральд с выражением беспокойства и паники на ее лице. Она кивнула головой в сторону убежища. Это был ее единственный способ сказать им, чтобы они бежали. Все трое поняли ее сообщение, но убежали только Эмеральд и Меркьюри. Синдер застыла на месте, уставившись на Нео. – Нео, не надо! – сумела вымолвить она. Нео снова сделала жест, и на этот раз Эмеральд побежала обратно к Синдер. Не говоря ни слова, Эмеральд схватила ее за руку и дернула прочь. Ноги Синдер непроизвольно побежали, чтобы не отстать от убегающей Эмеральд, но ее глаза оставались прикованными к Нео, которая бросила на нее взгляд, полный раскаяния, прежде чем повернуться лицом к своему противнику, ее волосы перекинулись через плечо. Когда они отошли на достаточное расстояние, Синдер вырвалась из хватки Эмеральд и опустилась на колени за мусорным баком, наблюдая за битвой. Эмеральд сделала паузу и посмотрела на Синдер, как будто собиралась что-то сказать, но промолчала, повернулась и бросилась в убежище. – Многие люди мешали мне завершить убийство, – задумчиво произнесла Руби, крепче сжимая свое оружие. – И многие люди причиняли мне боль. Но ты… ты меня действительно задела. Помнишь, что ты сделала? Ударила меня прямо по лицу своим чертовым зонтиком. Кажется, ты сломала мне нос. Она шагнула вперед. – За это мне придется разрубить тебя пополам. Затем Руби бросилась на Нео, размахивая косой. Нео увернулась, и лезвие скользнуло мимо ее лица. Она атаковала своим зонтиком, размахивая им, чтобы блокировать удары Руби, и пытаясь колоть и бить своего противника. Руби отскочила в сторону, затем занесла косу над Нео. Рефлексы Нео сработали, и она раскрыла зонтик над головой как раз в нужный момент, в результате чего лезвие косы заскрежетало по прочному материалу. Руби отступила назад, затем схватила оружие обеими руками за спиной, удерживая его горизонтально. Затем она начала быстро вращаться, вызывая завихрение массивным лезвием косы и заостренным концом. Она подошла к Нео, которая отступила назад, чтобы избежать надвигающейся угрозы, затем выставила свой раскрытый зонтик между собой и угрозой в качестве щита. Зонтику хватило всего двух или трех попаданий, прежде чем Руби снова изменила подход, на этот раз размахивая Кресцент, опустившимся к незащищенным ногам Нео. Лезвие прорвалось сквозь асфальт и лишило Нео равновесия, что позволило Руби воткнуть свое оружие в землю и самой перепрыгнуть через защиту Нео. Она приземлилась как раз в тот момент, когда Нео восстановила равновесие, снова замахнувшись. Нео сделала сальто назад, лезвие едва не задело ее, срезав жемчужное ожерелье, которое слегка выступало с ее тела. Она избежала атаки, затем встала напротив Руби, когда та приземлилась. Руби ухмыльнулась, затем воткнула свое оружие в землю. Она нажала на спусковой крючок на древке своего оружия и начала выпускать пули из верхнего конца косы. Нео побежала по улице, уворачиваясь от них. Когда она повернула и достигла здания, она раскрыла зонтик и блокировала следующие несколько выстрелов. Руби бросилась на нее, быстро отбив зонтик. Нео съежилась под постоянным давлением блокируемых ею атак, затем бросилась вперед, ударив Руби зонтиком и заставив ее отступить. Ботинки Руби заскользили по асфальту, и она громко застонала от давления и боли. Нео воспользовалась преимуществом, закрыла зонтик и ударила Руби им как дубинкой в живот. Руби снова хэкнула, опрокидываясь от удара. Затем она убрала одну руку с оружия и нанесла мощный удар. Удар пришелся Нео прямо между глаз, сбив ее с ног с такой силой, что у нее закружилась голова и она развернулась. Она схватилась за голову рукой, потеряв равновесие и не подозревая, что стоит спиной к Жнецу. Синдер громко вскрикнула от того, что произошло дальше. Массивное лезвие косы внезапно пронзило живот Нео. Ее розово-карие глаза расширились, а рот открылся в беззвучном крике агонии. Красная кровь хлынула из живота Нео, полностью покрывая лезвие косы и брызгая дождем на темную улицу. Она отразила бледный лунный свет, превратив лезвие и землю в ужасные багровые зеркала. Руби усмехнулась, затем подняла лезвие косы. Нео схватилась за лезвие, которым ее пронзили, когда ее ноги оторвались от земли и боль усилилась. Руби держала Нео, пронзенную в живот, высоко на лезвии своей косы. – Просто еще один червяк на моем крючке, – счастливо прорычала Руби. Изо рта Нео потекла кровь, она начала захлебываться, очевидно, кровь попала в легкие. Ее широко раскрытые и потускневшие глаза смотрели в ночное небо. Синдер разрывалась. Ее сердце колотилось со скоростью миллион миль в секунду. Казалось, что колени, на которых она стояла, больше не способны выдерживать ее вес. Все ее тело дрожало, а горло перехватило, но она не могла даже заплакать от горя. Она застыла в боли и неверии. Руби снова ухмыльнулась, затем внезапно изогнулась и переместила косу. Разрез, который она сделала на теле Нео, внезапно расширился, и Руби быстро повернулась вертикально. Кровь хлынула еще раз, на этот раз по всему телу Нео. Ее глаза остекленели, рот наполнился кровью, и она упала. Но она развалилась на две части: левую и правую, почти идеально разделившись посередине, рухнув на землю. Нанесенный удар, разбрызгал еще больше крови по и без того огромным лужам на земле и разбросал органы изнутри тела в бесполезно пролитую жидкость. Затем Синдер нашла в себе силы снова двигаться, и она использовала это, чтобы полностью спрятаться за мусорным баком. Она едва могла видеть, ее глаза были так полны соленых слез, что это жгло и затуманивало зрение. Ее тошнило, с каждой секундой, пока она сидела, перед глазами возникали образы изуродованного трупа Нео на земле. Она прижала руку ко рту, затем вскочила и побежала. Она даже не оглянулась, чтобы посмотреть, преследует ли ее Жнец. Она бежала по темным улицам, ослепленная слезами, пока каким-то образом не нашла дорогу обратно к металлической двери убежища. Она израсходовала последние силы, чтобы постучать в дверь, затем упала на колени, и ее вырвало прямо на землю. Она была так расстроена, что даже не услышала, как с шумом открылась дверь, только крики Романа и Эмеральд, когда они схватили ее за руки и втащили внутрь. Синдер как раз прошла мимо двери, когда Меркьюри захлопнул ее. – Синдер! – Позвал голос Романа. Синдер едва слышала его, хотя он стоял прямо над ней. Жжение в ее глазах, вкус во рту, холод по коже, боль в сердце… они были слишком сильными. – Синдер! – Роман снова позвал. – Где Нео? Где Нео? Не этот вопрос. Что угодно, только не этот вопрос. – Нео ... – Синдер ответила дрожащим голосом: – Нео мертва.