***
Тайян затянул последний болт, затем неуклюже выбрался из-под раковины. Он крякнул, вставая, затем слегка отдышался и вытер пот со лба. – Попробуй теперь. – сказал он. Саммер кивнула и повернула кран. Ничего не полилось. Затем внезапно брызнула вода, но не из крана, а скорее из трубы, с которой только что возился Тайян. Саммер быстро выключила воду, затем вздохнула и посмотрела на своего мужа. – Как ты думаешь, в чем проблема? – спросила она. Тайян вздохнул. – Я знаю, в чем проблема, – ответил он. – Этот болт не подходит. Я думал, что смогу обойтись им, но, похоже, мне придется купить новый. Он пожал плечами. – У тебя есть лишние льены? Саммер полезла в карман и вытащила небольшую горсть денег, аккуратно вложив их в руку Тайяна. – Этого будет достаточно? – спросила она. Тайян кивнул. – Да, этого должно быть более чем достаточно. – Он подмигнул жене. – Возможно, я также принесу домой что-нибудь особенное. Саммер покраснела. – Кстати, ты знаешь, где девочки? – Спросил Тайян. – О, Янг внизу, в подвале, со своей боксерской грушей. Я думаю, Руби все еще в своей комнате, занимается боги знают чем. – Выражение ее лица внезапно сменилось на беспокойное, и она посмотрела в глаза своему мужу. – Тайян, в последнее время она странно себя ведет. Тайян покачал головой. – Ты про все эти ее штуки с Гримм? Я не знаю, почему ей так нравятся монстры и мрачные вещи. Саммер огляделась вокруг. – Дело не только в этом. То, как она говорит, как она себя ведет, выражение ее глаз; Тайян, она пугает меня. Тайян положил руки на плечи Саммер. – С ней все в порядке. Это просто такой этап. Довольно скоро она перерастет все эти штуки с чудовищами и пойдет дальше. – Он поцеловал ее в макушку. – Руби в порядке. Она не опасна, просто сейчас немного странная. У Ян тоже была какая-то злобная жилка, помнишь? Саммер подняла бровь. – Да, но, по крайней мере, я знаю, откуда она ее взяла. Тайян кивнул. – Я знаю. После ухода Рэйвен она стала вести себя как она. Но она преодолела это и теперь думает, что ты супермама. Саммер снова огляделась. – Только потому, что я ее не бью. – Она вздохнула. – Я просто хотела бы знать, почему Руби так себя ведет. Это из-за того, что я что-то сделала не так? Тайян крепко обнял Саммер. – Нет, нет, нет. Ты все сделала идеально. Но дети проходят через свои темные фазы, а Руби как раз переживает свою. Если она решит пойти в Академию с Ян, она будет сражаться с Гримм. Так что сейчас она просто увлекается мрачными вещами, но это просто ее вкус в развлечениях прямо сейчас. Саммер прижалась головой к его груди. – Хорошо. Я верю тебе.***
Тайян вышел на крыльцо и направился вниз по лестнице. Он посмотрел на дверь, ведущую в подвал, и услышал, кряхтенье Ян, наряду с частыми громкими ударами по боксерской груше. Он слегка улыбнулся, зная, что его дочь так хорошо заботится о своем теле, занимаясь спортом каждый день. Он посмотрел на машину рядом с пыльной подъездной дорожкой, затем быстро подошел и сел внутрь. Сделав последний долгий выдох, он завел мотор, отъехал от дома и поехал по грунтовой дороге к цивилизации. Из задней части дома вышла Саммер с охапкой мокрого белья. Она небрежно подошла к бельевой веревке, вытащила простыню и начала тихонько ее развешивать. Дул приятный ветерок; он был достаточно прохладным, чтобы компенсировать теплое солнце, но не настолько холодным, чтобы вызвать озноб. С приближением осени дни становились все холоднее. Саммер погрузилась в размышления, когда вешала наволочку, думая о смене времен года и более холодных днях. Она была настолько сосредоточена на мыслях, гудящих в ее голове, что даже не заметила, как тихонько открылась и закрылась задняя дверь и звук шагов по траве позади нее. Внезапно чей-то голос напугал ее, выведя из транса. – Привет, мам? – Это был голос Руби. Выбор слов был странным, но тон звучал как твердое заявление. Саммер обернулась и увидела свою дочь, стоящую перед ней, заложив руки за спину и опустив глаза в землю. Она была одета в свою любимую черную блузку с поясом, черную юбку и яркий красный плащ с капюшоном. Саммер шагнула вперед к своей дочери. – Да, Руби? Тебе что-то нужно? – спросила она, обеспокоенная выражением лица и позой Руби. Руби посмотрела на нее блестящими серебряными глазами. Ее брови опустились, а губы медленно растянулись в улыбке. Но Саммер не распознала в этой улыбке радости. По крайней мере, это была не хорошая радость. – Вообще-то, да. – Сказала Руби, все еще улыбаясь. – Мне нужно, чтобы ты встала вот здесь. Внезапно руки Руби взметнулись из-за спины. В ее левой руке был один из кухонных ножей, лезвие отражало солнечный свет серебристым оттенком, почти таким же, как глаза его владелицы. Прежде чем Саммер успела открыть рот, чтобы закричать, Руби бросилась вперед и вонзила лезвие прямо в живот своей матери. Крик Саммер оборвался, и она ничего не могла сделать, кроме как хватать ртом воздух. Руби посмотрела на рану, которая начала сильно кровоточить. Она начала вытаскивать лезвие, но прошла только половину, прежде чем снова воткнуть его обратно. Саммер ничего не могла поделать, кроме как смотреть мимо Руби и чувствовать боль в животе. Она слегка кашлянула и почувствовала, как капля крови вытекла из ее носа и упала ей на подбородок. Затем ее рот начал наполняться кислым вкусом металла. Руби внезапно и резко вытащила нож, покрытый красным, из своей матери. Она без колебаний воткнула его обратно, на этот раз выше и под углом вверх. Саммер слегка пискнула в очередной попытке закричать, надеясь, что Тайян, Ян, кто угодно услышит это. Но этого было недостаточно. У Саммер закружилась голова. Ее зрение начало затуманиваться, и окружающая среда вокруг нее начала искажаться, когда она потеряла равновесие. Солнечный свет начал меркнуть, и мир перед ней потемнел. Прежде чем она поддалась тьме, она собрала все свои силы, чтобы наклонить голову к дочери. Руби посмотрела на нее и провернула лезвие. Саммер не почувствовала этого. Она открыла рот, позволяя крови вытекать. Когда ее зрение померкло, она пробормотала последний вопрос. – Руби… почему...? Последней эмоцией Саммер был страх. Страх не от ответа дочери, а от отсутствия такового. Все, что Руби сделала в ответ, это растянула губы в зубастой улыбке. Это было последнее, что увидела Саммер Роуз перед тем, как в глазах у нее потемнело, и она испустила последний вздох. Руби еще немного покрутила нож, убеждаясь, что жертва мертва. Саммер оставалась неподвижной, и Руби больше не чувствовала ее учащенного сердцебиения или резкого дыхания. Она медленно вытащила нож, позволив телу своей матери упасть кучей на траву. Руби тяжело дышала, глядя на свою добычу, все еще улыбаясь. Затем она сделала несколько шагов вперед, наклонилась и свободной рукой схватила мать за волосы. Она встала, потянув Саммер за собой. Руби посмотрела в сторону леса рядом с домом и пошла, медленно волоча за собой все еще окровавленный труп и приминая траву на ходу. Она фыркнула, когда тащила тело за собой, не подозревая, что пара сиреневых глаз выглядывает из окна подвала, наблюдая за всем происходящим.***
Солнце садилось, когда Тайян въехал на подъездную дорожку. Он быстро заглушил двигатель и выпрыгнул, тщательно придерживая маленький пакетик с болтами, который он купил, а также букет красных роз. Увидев, что он возвратился домой, из дверей выскочила фигура и побежала к нему. Тайян подпрыгнул, слегка испугавшись, увидев Ян, несущуюся в его направлении. Ее голова была опущена, а тело расположено в спринтерской позе, что позволило ей быстро добраться до него. После приближения Ян обняла отца и уткнулась лицом ему в грудь. Тайян стоял неподвижно, все еще удивленный, когда Ян что-то пробормотала. – Боги мои, Ян, что случилось? – Спросил Тайян, кладя руку ей на голову и отступая назад, чтобы посмотреть ей в глаза. Именно тогда он понял, что что-то не так; глаза Ян наполнились слезами. Ее лицо было красным и опухшим от слез. Она едва могла дышать сквозь рыдания. – Папа... – пробормотал Янг. – Я ждала тебя… чтобы выйти из дома… Я не могла ... Ян наклонилась к нему, на его лице было выражение испуга и беспокойства. – Ян, успокойся. Что случилось? Что произошло? Ты в порядке? Ян изо всех сил старалась ответить, прерывисто дыша и громко всхлипывая. – Папа… Это Руби… О-она ... убила… Маму! – Сердце Тайяна пропустило удар, и его тело начало трястись. – Ян, что ты сказала? О чем ты говоришь?! Ян резко вдохнула, когда у нее из носа потекли сопли. Она выдохнула, собравшись с духом ровно настолько, чтобы ответить. – Я видела, как Руби напала на маму с ножом .... Было так много крови… Она ушла в лес… Она не вернулась ... Тайан быстро положил руки на плечи Ян, слегка встряхнув ее и притянув чуть ближе. – Ян, ты должна сказать мне правду. Клянусь, если это какая-то шутка или дрянная игра ... – Нет! – закричала Ян, прерывая его. Она зарыдала сильнее, слезы потекли по ее лицу. – Мама умерла! Руби убила ее! Сердце Тайяна упало, и его тело начало трястись. Слезы наполнили его глаза. Этого не могло быть. Не могло. Его дыхание участилось, когда он посмотрел на свою дочь. – Ян, куда, ты говоришь, они пошли? – он вздохнул, пытаясь сохранять спокойствие. – Лес! – Закричала Ян. – Руби утащила тело мамы в лес! И она не вернулась... Тайян выпрямился, бросил болты и розы и побежал к боковой стене дома. Ян внимательно следила за ним, едва способная видеть сквозь жгучие слезы. Когда Тайян резко остановился, он посмотрел на лес позади их дома. Как только Ян встал у него за спиной, Тайян развернулся и положил руки ей на плечи. – Ян, я хочу, чтобы ты сделала в точности то, что я говорю. Ты пойдешь в ванную наверху, запрешь дверь и ляжешь в ванну. Не бери ничего острого или свои перчатки. Ты останешься там и не будешь издавать не звука, понятно? Ян замотала головой. – Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста, не ходи за ней. Пожалуйста! Тайян притянул Ян ближе. – Я должен! Если есть хоть малейший шанс, что твоя мать все еще жива, мне нужно пойти за ней! Может быть, я смогу выяснить, что происходит! Теперь ты должна уйти, и пообещай мне, что ты не откроешь эту дверь никому, включая меня! Понимаешь? Ян, ты поняла?! Ян поколебалась, но резко вдохнула и кивнула. – Хорошо. Теперь иди! Сейчас! – Крикнул Тайян, прежде чем снова выпрямиться. Ян повернулась и бросилась к входной двери, исчезая в доме. Тайян сунул руку в карман и вытащил перочинный нож. Он открыл его, затем изо всех сил рванул в лес, не обращая внимания на пропитанную кровью траву под ногами. Когда он вошел в поросший мхом лес, яркий свет заходящего солнца был частично перекрыт деревьями, создавая иллюзию деревянной клетки, окружавшей его. Воздух был холодным и влажным, а земля была покрыта листьями, мхом и упавшими ветками. Тайян бежал по лесу на предельной скорости, стараясь лишь не наступать на случайные камни или корни. Он твердо смотрел вперед, в том направлении, куда направлялся. Он знал, что лес заканчивается у скалы, и просто надеялся, что сможет добраться туда до того, как солнце закончит опускаться за горизонт. Он мало обращал внимания на свою постоянно растущую усталость, единственными мыслями в его голове были надежды, что все было не так, как сказала Ян. Он надеялся, что это была ошибка. Он надеялся, что это было недоразумение. Он надеялся, что его жена жива. Когда Тайян пробегал мимо темных деревьев, он начал замечать, что они становятся все реже, что означало, что он приближался к концу леса и скоро будет на склоне утеса. Он начал тяжело дышать, когда осознал, что выдыхается, но, тем не менее, терпел. Когда деревья вокруг него начали исчезать, он внезапно почувствовал волну теплого воздуха, когда вырвался из леса на открытое место, и вся мощь заката осветила его. Тайян прищурился, чтобы разглядеть что-нибудь за ослепительным солнечным светом, который распространился по всему западному горизонту, заставляя светиться весь склон утеса. Он осматривал окружение, лихорадочно ища что-нибудь, что могло бы указать ему правильное направление. Тайян прикрыл рукой лицо, заслоняя часть навязчивого солнечного света. Когда в глазах потемнело, он не смог разглядеть ничего необычного, за исключением относительно большого камня, стоящего вертикально на выступающем краю. При ближайшем рассмотрении Тайян заметил, что он имеет форму почти идеального прямоугольника. Почти как надгробие. Когда Тайян подошел ближе, солнце, наконец, сдалось и скрылось за горизонтом, оставив после себя сияющее сумеречное небо. Когда его зрение прояснилось, Тайян заметил кое-что в странном камне: вдоль стороны, обращенной к лесу, что-то было грубо вырезано. Тайян подошел ближе, чтобы осмотреть это, затем ахнул, когда понял. Это был фамильный герб Роуз, вырезанный на камне и обведенный засохшей кровью. Тайяну пришлось собрать все свое мужество, чтобы шагнуть вперед. Когда он подошел ближе, его еще больше напугало то, что он увидел дальше: большая яма, вырытая у подножия камня. Сердце Тайяна бешено заколотилось, воздух застрял в горле, когда он заглянул в яму глубиной около шести футов. Его сердце остановилось, когда он увидел свою жену Саммер Роуз мертвой в яме с ножом в груди и кровью, покрывающей ее лицо и одежду. Он громко вскрикнул и отскочил назад, упав спиной на траву. Он пополз назад на руках и спине, отчаянно пытаясь убежать от того, что он только что увидел. Он почувствовал тошноту, и у него начала болеть голова. Его дыхание участилось, когда он запаниковал. Услышав голос, он чуть не подпрыгнул на милю. – Здравствуй, папа, – мягко произнес знакомый голос. Тайян вскочил на ноги и повернулся на голос, из-за ближайшего дерева вышла Руби Роуз. Однако у нее что-то было в руках: большая коса. Это был та, которую она соорудила для себя, но теперь она была выкрашена в черно-красный цвет, а единственная деталь, оставшаяся серебристой, - длинное острое лезвие. Руби держала оружие за спиной, лезвие было изогнуто над ее головой, как смертоносный нимб. На ее лице застыла тревожная усмешка. Пока Тайян смотрел, он даже не мог узнать свою собственную дочь. Она была другой. Блеск в ее серебряных глазах был безумным и искаженным. На ее лице было то, что ни должно быт на лице не одного человека: выражение чистого, безудержного… зла. Он открыл рот, но было трудно что-либо сказать. В конце концов, ему удалось задать один-единственный вопрос. – Руби… что ты наделала? Руби усмехнулась. – Я просто сделала то, что всегда должна была сделать. И сегодня настал день, когда я исполнила свое предназначение. Тайян больше не мог сдерживаться. Его гнев начал вырываться наружу. – Руби, прекрати нести чушь, прямо сейчас! Кто сказал тебе это сделать? Кто?! – заорал он. Руби откинула голову назад и громко рассмеялась, ее лицо было почти прямо направлено на лезвие над ее головой. Хотя смех был того же тона, что и ее голос, это был самый зловещий звук, который Тайян когда-либо слышал. – О, папа. Как будто я когда-нибудь снова буду делать то, что мне сказал кто-то другой. Нет, я выбрала это давным-давно, и сегодня мой день, чтобы показать себя настоящую! Теперь я стала больше, чем просто человек. Я – тьма. Я – разрушение. Я – смерть. Я – … Гримм. Каким бы злым, растерянным и напуганным ни был Тайян, его глаза наполнились слезами. Затем он позволил своему гневу взять верх. – Ты права. Ты не моя дочь. Если ты действительно монстр, каким себя считаешь, то я убью тебя, как и поступают с монстрами! Тайян поднял нож, затем бросился на Руби. Руби быстро повернула к нему свое массивное лезвие косы, но он поднял свой нож как раз на нужной высоте, чтобы полностью блокировать удар. Когда Руби развернулась, Тайян ударил ее ножом. Руби пригнулась, уклоняясь от лезвия, затем соскользнула к земле и проскользнула мимо ног своего отца. Прежде чем Тайян смог повернуться лицом к Руби, она снова вскочила, только чтобы снова упасть, нанося тяжелый удар в спину своего отца. Тайян застонал, когда его швырнуло вперед, и он, спотыкаясь, покатился по земле… прямо к обрыву. Его занесло и он остановился как раз перед тем, как его ноги достигли края, едва удержав себя от падения. Он развернулся лицом к Руби, затем почувствовал острую боль в груди. Руби взмахнула косой и полоснула Тайяна по груди. Она усмехнулась, позируя со своим окровавленным лезвием. Тайян посмотрел вниз на свою грудь и увидел глубокую рану, из которой обильно текла кровь. Он воспользовался последним шансом взглянуть на Руби, надеясь, что та очнется от этого кошмара. Но Руби просто улыбнулся и помахала ему рукой. Тайян почувствовал, что его зрение затуманилось, затем отшатнулся назад к обрыву. Когда он падал, его последней мыслью была надежда, что он потеряет сознание до того, как ударится о землю. Он закрыл глаза и проигнорировал боль. Скоро все закончится. Руби подпрыгнула к краю обрыва и посмотрела в низ. В сотнях футов ниже на неровной каменистой земле неподвижно распласталось безжизненное тело Тайяна Сяо Луна. Земля была обильно окрашена в красный цвет, и она могла разглядеть слабый отблеск лезвия ножа в нескольких футах от тела. Небо потемнело, когда последние лучи дневного светила исчезли на западе. Руби хихикнула про себя, затем слегка усмехнулась. Затем она начала смеяться. Затем она начала хохотать. Вскоре она начала визжать от безумного смеха, такого громкого и натужного, что ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Когда она, наконец, успокоилась, она сделала глубокий вдох и подняла руки, все еще с косой в них, к небу. – Я превзошла человечество! – закричала она. – Скоро я превзойду Гримм! А после я превзойду и ... Богов. Руби опустила руки и голову, уставившись на горизонт, который теперь был украшен звездами. Сегодня был хороший день.***
Когда Руби вышла из леса, в поле зрения появился ее дом, силуэт которого был освещен лишь несколькими окнами. Однако в слабом свете, исходящем из одного из окон нижнего этажа, Руби смогла разглядеть высокую фигуру, стоящую между ней и домом. Когда Руби подошла ближе, она увидела свет, отражающийся от золотистых волос фигуры и металлического оружия. Пара сиреневых глаз смотрела на нее с яростью и напряженностью. Руби ухмыльнулась. Это было слишком просто. Ян шагнула вперед, подняв кулаки, одетые в праховые перчатки. – Если ты сделаешь хоть еще один шаг, я размозжу твою ебаную башку. Руби остановилась, затем встретилась своими серебряными глазами с сиреневыми глазами Ян. Ее улыбка стала шире, когда она развернула косу, обнажив ее полностью. – Ой, в чем дело, Ян? – Передразнила ее Руби. – Не любишь свою младшую сестренку? Брови Ян нахмурились. – Ты не моя сестра. Ян ожидала очередной колкости от Руби, но вместо этого улыбка Руби погасла, и она воткнула острый конец косы в землю. Она сняла капюшон и уперла руки в бедра. – Бедная маленькая Ян, – сказала Руби со странной серьезностью. – Ты так слепа к миру. Ты думаешь, что ты маленький солнечный дракон, не так ли? Ты думаешь, что ты крутой, закаленный боец только потому, что ты ударила мешок с песком и у тебя была мамочка, которая никогда тебя не любила. Ян сжала кулаки и сделала еще один шаг вперед. – Замолкни! – заорала она. Руби пожала плечами. – Иронично, что младшая из нас оказалась более жесткой. – Она вздохнула. – Я сомневаюсь, что ты вообще стоишь моего времени. Я имею в виду, старина Рэйвен уже сделала за меня большую часть работы. Глаза Ян покраснели от гнева. Она стиснула зубы и почувствовала, как по лицу стекают капли горячего пота. Все, чего она хотела, это убить Руби. – Я сказала, ЗАТКНИСЬ! – крикнула Ян, выпустив две праховые пули в землю вокруг Руби. Руби отпрыгнула в сторону, кувыркаясь в безопасное место, прежде чем выпрямиться. Она ухмыльнулась. – Ты мягкое и подтухшее мясо, Ян Сяо Лун. Размягченное ударами кулаками, бутылками с выпивкой и пинками. Я даже не знаю, хочу ли я тебя убить. Ты испорченный товар. А я люблю, чтобы мое мясо было свежим и жестким. Она подбежала к своей косе и подняла ее из грязи. – Так что вперед, Ян. Покажи малышке Руби, из чего ты сделана. Убей меня и покажи, насколько ты крута на самом деле. Надеюсь, ты хотя бы немного круче, чем мамочка и папочка. Прежде чем Руби успела осознать, что произошло, Ян бросилась и ударила ее кулаком прямо в живот. Ян отвела руку назад и ударила перчаткой в лицо Руби, отбросив ее назад. Руби немного пошатнулась, нащупывая косу, затем подняла руку и приложила к горящему лицу, чувствуя, как по щеке течет кровь. Она взглянула на Ян и усмехнулась. – Вот об этом я и говорю. – сказала она. Затем Руби схватила свою косу и быстро замахнулась ею на Ян, полоснув девушку по лицу. Ян подняла руки и блокировала удар перчатками, почувствовав вибрацию от столкновения металлов. Затем Руби прыгнула и подняла косу над головой, крича, когда она опустила лезвие на голову Ян. Ян откатилась в сторону, и лезвие косы воткнулось в грязь. Когда Ян встала, она быстро подбежала к Руби и начала стрелять в нее с близкого расстояния, одновременно нанося последовательные удары. Руби качала головой взад-вперед, уворачиваясь от выстрелов и кулаков, но морщилась от громкости взрывов, раздававшихся прямо у нее над ушами. Затем Руби подняла ногу и быстро пнула Ян в живот, оттолкнув ее назад, пока она поднимала косу с земли. Руби взмахнула косой вниз, скользнув к земле и изогнувшись бросилась обратно к Ян. Ян вскинула руки как раз вовремя, блокируя лезвие, хотя оно развело ее руки в стороны и отбросило назад. Руби развернулась и попыталась нанести Ян серию небольших ударов другим концом косы, но Ян увернулась от них всех и, обойдя косу, жестко ударила Руби коленом прямо в подбородок. Когда голова Руби дернулась вверх, Ян подпрыгнула, развернулась в воздухе и ударила Руби ногой в шею, повалив ее на землю. Когда Ян снова упала на ноги, ее тут же снова сбило с них, поскольку Руби подставила ей подножку древком косы. Ян приземлилась на спину и вскрикнула от боли. Она повернула голову и увидела Руби, сидящую рядом с ней и заносящую заостренный конец косы, готовый вонзиться ей в сердце. Она отвела клинок, но рука схватила оружие за древко прямо над лезвием, как раз перед тем, как оно ударило ее. Две девушки застонали и закряхтели, пытаясь одолеть друг друга, но Ян в конце концов отбросила клинок назад и оттолкнула Руби. Оба бойца вскочили на ноги, и Руби первой возобновила атаку. Она начала наносить перекрестные удары своей косой, вращая лезвие под невозможными углами, из-за чего Ян было трудно уклоняться или блокировать удары. Пока Ян блокировала одну атаку, последовала другая, которая порезала ее поперек туловища. Она вскрикнула от жгучего пореза, который был достаточно глубоким, чтобы потекла кровь. Она швырнула землей в глаза Руби, отчего та тоже взвизгнула и отшатнулась, крепко зажмурившись и потирая их свободной рукой. Ян бросилась вперед, но Руби поборола боль в глазах и защитилась, блокируя удар Ян древком своего оружия и отталкивая ее назад. Руби протянула руку и отряхнула грязь с глаз, быстро моргая, чтобы избавиться от боли и восстановить зрение. Руби обернулась и увидела, что Ян приготовилась к очередному нападению, которое она вскоре совершила. Она начала бить кулаками и стрелять, небольшие огненные взрывы вырывались из ее перчаток. Руби изо всех сил блокировала или уклонялась от каждого взмаха, но почувствовала, как один из ударов пришелся ей в грудную клетку. Когда сработал заряд взрывчатки, Руби ахнула от боли, почувствовав, как внутри нее треснуло одно из ребер. Руби отшатнулась, схватившись за бок. Она посмотрела вниз и увидела, что ткань обгорела, а кожа под ней обожжена и покраснела. Она поморщилась от боли, затем снова посмотрела на Ян. Та подняла кулаки, а затем бросилась в новую атаку. Когда Ян замахнулась, Руби увернулась, но лишь настолько, чтобы кулак оцарапал ей щеку. Увидев, что она открылась, Руби шагнула вперед сквозь защиту Ян и ударила ее головой. Когда Ян откинула голову назад, Руби ударила ее заостренным концом своей косы и рассекла ей живот и грудь. Затем она отступила назад, приготовила косу и подпрыгнула в воздух, вытянутое лезвие зависло над ней. Как только Ян переориентировалась, Руби атаковала мощным ударом в воздухе, начисто отсекая Ян правую руку. Ян вскрикнула от боли и ужаса, отшатнувшись назад, ее рука превратилась в горящий обрубок, из которого обильно текла кровь. Она осмотрела землю и увидела свою руку, покрытую красным, неподвижно лежащую в траве под ней. Она схватилась за все, что осталось, примерно за половину бицепса, крича от боли. Ее глаза наполнились слезами так быстро, что вскоре она едва могла видеть. Сквозь затуманенное зрение она увидела, как Руби дико ухмыляется, блеск ее белых зубов прорывался сквозь режущую муть в глазах. Сжав руку, она поняла, что Руби сейчас не ожидает нападения. У нее все еще была одна перчатка, и если бы она смогла ударить Руби прямо в лицо еще раз, она могла бы убить ее. Ян снова закричал от боли, затем позволила крику превратиться в рев ярости. Она высвободила руку и замахнулась на Руби, намереваясь выбить все до единого эти белые зубы из гребаного черепа Твари. Когда Руби увидела, что кулак движется к ней, она отреагировала быстро. Она развернулась, позволив атаке пройти мимо нее, затем опустила лезвие своей косы ... прямо на другую руку Ян. Ян не могла поверить в происходящее, поскольку все ощущения внезапно покинули ее вытянутую руку, вскоре сменившись жгучей болью, идентичной той, что была в другой руке. Она закричала, когда ее вторая рука с глухим стуком упала на землю, а из новой культи, порезанной почти в том же месте, что и правая, хлынула кровь. Ян почувствовала, как силы покидают ее тело, и упала на колени, крича и рыдая. Она стиснула зубы и завыла сквозь них, хотя ничто не могло притупить боль. Руби обошла Ян сзади, наблюдая за происходящим. Она подумала, что это было поистине чудесно. Крики боли Ян были музыкой для ее ушей. Она усмехнулась при этой мысли, затем вернулась к своей сестре. Ян плакала, уткнувшись лицом в окровавленную землю, и смотрела, как ее слезы падают на траву. Внезапно она почувствовала щипки за щеки, и ее голова поднялась, чтобы посмотреть на нападавшего. Руби фыркнула, глядя в налитые кровью сиреневые глаза Ян. – Похоже, ты не такая крутая, как думала. Я так и знала. – Она откинула голову Ян назад, позволив ей снова уронить ее. – Но ты оказалась крепче, чем я ожидала, я отдаю тебе должное. Думаю, ты сломала мне одно из ребер. Она наклонилась и положила руку на свою рану, морщась при этом от боли. – Считай, что тебе повезло. Ты будешь последней, кто причинит мне боль. – Руби сделала паузу, глядя сверху вниз на своего поверженного противника. Ян, безусловно, была силен. Как бы Руби не хотела этого признавать, Ян была достойным противником. Возможно, даже слишком достойным.… – Но не обольщайся, – продолжила Руби, – ты слаба. Ты слаба и жалка. Но не настолько слаба, чтобы просто избавиться от тебя походя. Ян использовала каждую унцию своей силы, чтобы поднять голову и вытянуть шею, глядя на Руби. – Что… что ты несешь? Руби посмотрела на нее сверху вниз. – Я говорю, что не собираюсь тебя убивать. Ты можешь быть мне полезна. По крайней мере, ты будешь отличным трофеем: последним напоминанием о том жалком человеке, которым я была до вознесения. Ян поперхнулась, но сумела собрать достаточно слюны во рту, чтобы плюнуть на ботинок Руби. – Никогда... – пробормотала Янг. Руби посмотрела вниз на комок слюны на своем ботинке, затем снова подняла взгляд. Она закатила глаза, вертя косу в руках. – Бедная маленькая Ян. Все еще такая, блять, СЛЕПАЯ! Руби полоснула заостренным концом лезвия прямо по лицу Ян над ее носом, позволив лезвию войти глубоко. Ян вскрикнула, и последнее, что она увидела, было лезвие косы Руби и трава рядом с ней. Когда Руби закончила свой взмах, на землю упали два круглых предмета; белые шары с сиреневыми радужками. Крики боли Ян стали громче, чем когда-либо прежде, поскольку ее глазницы и рассеченная переносица горели. Перед ней была только темнота, и только боль во всем теле. Боль в ее культях затмевалась болью в лице, настолько сильной, что она могла сосредоточиться только на последнем. Нет описания ощущению, пробежавшему почти идеальной линией по ее лицу, но по сравнению с этим боль от потери рук казалась порезами от бумаги. Ян визжала и кричала, но не могла даже заплакать. Она не чувствовала слез, только кровь. Руби подняла косу вертикально и восхитилась работой своих рук. Затем она посмотрела в сторону дома и увидела кое-что, что ее заинтриговало. Она медленно начала подходить к нему, придерживая свое ребро. Она знала, что Ян никуда не денется. Пока Ян продолжала выть, Руби посмотрела на то, что ее заинтриговало. Это была небольшая кучка вещей, которые они использовали для своего пса Цвая, который умер примерно годом ранее. Там были несколько старых игрушек, несколько мячей, старый матерчатый ошейник и поводок, и ... старая металлическая цепь и ошейник с шипами. Руби вспомнила, что ее покойный отец купил его для дворняжки, но он был слишком большим, и он так и не вернул его. Руби наклонилась и подняла ошейник и цепь, затем посмотрела на плачущую Ян. Когда она смотрела на свою раненую сестру, злобная зубастая ухмылка расплылась по ее лицу. Ян даже не слышала, как вернулась Руби; ее рыдания заглушили все остальные звуки. Затем она услышала звон металла перед собой. Она подняла голову, но забыла, что не может видеть. Пока она смотрела в пустоту, она внезапно почувствовала, как холодный металлический предмет обвился вокруг ее больной шеи. Он был тугим и причинял боль, но был достаточно свободным, чтобы дышать и глотать. Она почувствовала щелчок, когда предмет был закреплен, и рывок от чего-то прикрепленного к предмету. Затем она почувствовала горячее дыхание на своем обожженном лице. – Ты моя, Ян Сяо Лун. – Голос Руби был серьезным и грубоватым. – Ты принадлежишь мне, как псина, которой ты и являешься. Теперь я собираюсь дать тебе выбор, и я хочу, чтобы ты хорошенько подумала об этом, потому что это будет последний выбор, который ты когда-либо сделаешь по своей воле. Вот твой выбор: ты можешь либо зализать эти маленькие порезы и следовать за мной как мой раб, либо я могу подвесить тебя за шею на одном из этих деревьев и позволить тебе истекать кровью, медленно и мучительно. Меня устраивает и то, и другое. – Она сделала паузу, и в этой короткой паузе весь мир погрузился в тишину. Не было ни ветра, ни насекомых, ни звуков дыхания. Затем Руби нарушила тишину. – Сделай выбор сейчас. Ян вздохнула, когда информация затопила ее измученный разум. Как бы сильно она ни хотела показать свою силу, как бы сильно ни хотела убедиться, что Руби не победит, ее мысли возвращались только к боли в лице и конечностях. Это было все, о чем она могла думать. Единственное, что было у нее на уме, - это уменьшить боль. Она просто хотела положить конец боли. Она всхлипнула, и лишь на мгновение у нее мелькнула мысль о том, от чего она отказывается, но ее желание выжить взяло верх. – Я-я-я твой р-р-раб ... Р-р-р-Руби... – Пробормотала Ян. Руби ухмыльнулась. – Очень хорошо. Я знала, что ты согласишься. Ну а теперь главное. С этого момента ты будешь обращаться ко мне "Хозяйка" , ты поняла? Ян застонал, не до конца понимая, что было сказано. Брови Руби опустились, и она дернула Ян за ошейник, приблизив свое лицо так близко, что почти соприкоснулась с кровоточащими глазницами. – Я сказала, ТЫ, блядь, ПОНЯЛА МЕНЯ?! – Закричала Руби прямо в окровавленное лицо Ян. Ян задохнулся от страха и боли, а затем проскулила: – Да! Да, хозяйка! Я поняла! Руби немного ослабила цепь, позволив Ян, рыдая, рухнуть обратно на землю. Она ухмыльнулась. – Хорошо. А теперь давай начнем. Нам нужно убедиться, что ты не истечешь кровью слишком рано. Вставай. На дрожащих ногах Ян начала медленно вставать. Как только ее ноги коснулись земли, она почувствовала, как Руби потянула за цепь, заставив ее пошатнуться. Она сохранила равновесие и пошла за Руби. – О, – сказала Руби, внезапно остановившись. – Есть еще одна вещь, которую я хотела сделать. Она отошла на несколько шагов тем же путем, каким пришла, наклонилась и подняла с земли одну из отрубленных рук Ян. Она схватила перчатку и сняла ее, затем открыла люк с боеприпасами в задней части. Затем она сделала несколько шагов к дому, таща Ян за собой. Она высыпала праховые патроны прямо у задней двери дома, затем выбросила разряженное оружие. Она потянулась к поясу и пошарила там, пока не нашла маленький контейнер, прикрепленный к нему. Она открыла его и достала единственную красную спичку. Она провела ею по поясу, зажигая. Небольшое теплое свечение озарило ночь, и Руби быстро уронила ее в прах, прежде чем отпрыгнуть назад. Прах мгновенно воспламенился, хлопая и взрываясь, распространяя пламя во все стороны. Когда Руби отступила, дом медленно начал заниматься огнем. Даже без глаз Ян чувствовала постоянно растущий жар перед собой, слышала потрескивание и хлопки огня и точно знала, что только что сделала Руби. Она хотела бы пролить всего две слезы: одну по матери и одну по отцу. Но она и этого не могла. – Простите, мама и папа. – Ян прошептала сама себе, осторожно, чтобы Руби не услышала. – Я подвела вас. Руби не слышала Ян из-за ревущего огня и с ликованием смотрела, как горит дом ее детства. Затем она хихикнула и снова пошла, таща Ян за собой. – Давай, рабыня. – садистски сказала Руби. – У нас есть места, в которых нужно побывать, и люди которых нужно убить. Затем она коротко и злобно рассмеялась и потянула Ян за собой. На ходу она начала напевать свою любимую песню “Красный словно Розы”. Это был действительно охуенный день.