Edge

      Уджи замирает на месте и смотрит на брата сверху вниз. Повисла гробовая тишина, и единственное, что слышит Джихун, это стук своего сердца в ушах. Пульс учащается с каждой секундой, а руки невольно сжимаются. Он не хотел, чтобы Юнги узнал об этом так. В принципе планов знакомить Юнги с Чимином, особенно, в качестве партнёра, не было. Он не отрицал эту идею, но старался не думать, избегая подобные мысли. Проглотив комок, вставший в горле, Ли провёл по губам языком, увлажняя, стараясь подобрать слова.       — Мы совсем недавно начали.. — Тихо начинает младший, но его перебивают.       — Полагаю, к нему домой ты ходил не тренироваться? — Опускает голову, всё ещё стоя спиной к брату. — Можешь не отрицать, вполне очевидно, чем могут заниматься половозрелые омеги в отношениях друг с другом, когда остаются наедине.       — Т-ты не лучше меня! Водишь тут всяких, а я потом нос закрывать должен от этой вонючей лаванды! — Парирует Джихун, но, как только встречается со взглядом Мина, быстро замолкает.       У Юнги проходит по телу дрожь от слов младшего брата. Слышать подобное от человека, которого ты вырастил, воспитал и любишь всем сердцем, было больно. Каждым своим словом Уджи ковырял рану в сердце Юнги, посыпая её солью. Хотелось сказать много чего. Хотелось накричать, отчитать и поругаться, но это не принесло бы никакого результата. Джихун продолжит встречаться с омегами, только будет делать это более тайно, продолжит припоминать ему о Тэхёне и о нотках его запаха в их квартире, продолжит быть самостоятельной личностью. Наверняка, это процесс сепарации, так Уджи показывает, что он свободная омега, имеющая полное право на отношения даже с таким же омегой, как он.       Хорошо, будь что будет.       — Делай, как знаешь. Ты можешь не рассказывать мне о своей жизни, ты не обязан. — Альфа садится на кровать и поднимает голову на парня. — И извини за Тэхёна. Ещё раз. — Интонационно подчеркивая последнюю фразу, мужчина ложится на кровать лицом к стене, укрываясь тёплым одеялом.       Джихун поджимает губы, поднимая взгляд к потолку, чтобы не заплакать. Юнги не ругался, не упрекнул его за отношения с омегой, не сказал ничего. Так, словно ему всё равно, с кем встречается Уджи. Он больше не будет его оберегать и защищать?       Юнги что, больше его не любит?       Губы задрожали, а по щекам покатились слёзы. Выбежав из спальни, парень отправился в ванную комнату, где заперся и закрыл рот руками, чтобы не побеспокоить брата накатившей истерикой. Отец его ненавидел, мать не думала о нём и единственным, кто любил Джихуна, был Юнги. Бескорыстной, искренней братской любовью.       Вспомнить только, как Юнги хлопал, когда Уджи впервые станцевал ему дома под музыку из выступления, которое они готовили к весенним праздникам. Глаза Джихуна горели танцами и этот блеск отражался в сердце старшего брата. Если счастлив Джихун, то счастлив и Юнги. Или вспомнить, как Уджи потерял свой любимый брелок. Была зима и он так и не смог найти его на территории школы в снегу. Придя домой, он рассказал о своём несчастье брату, который пожалел мальчика, приготовил ужин, уложил спать и, конечно, рассказал забавную историю со двора, как он прыгал по гаражам и один из его друзей сломал ногу. Утром Уджи обнаружил свой брелок на тумбочке. Юнги всю ночь искал его в снегу (конечно, вместе с Чонгуком, который и подарил ему этот глупый брелок на день рождения). Джихун в тот день весь вечер грел руки брата своим дыханием, когда они оба вернулись с учёбы и работы.       Подавляя очередной всхлип, омега начал вытирать слёзы, контролируя дыхание. Никаких истерик, он ведь не ребёнок. Юнги всегда говорил, что всё можно решить словами. А если так говорил Юнги, значит, это правда. Только Уджи для начала необходимо собрать все мысли в кучу и подобрать слова для разговора с братом. Он не глупая омега, которая не будет думать головой и идти на поводу у чувств. Даже если очень обидно, даже если страшно, даже если больно.       Джихун умылся, привёл внешний вид в порядок и отправился на кухню, чтобы приготовить ужин. Он продолжал поить Юнги бульонами, поэтому поставил кастрюлю подогреваться, после занимаясь готовкой грибного крем-супа. Он любил это блюдо, но не всегда удавалось найти в магазине свежие грибы. Джихун не буржуй, но крем-суп из свежих шампиньонов намного вкуснее. Когда омега закончил с готовкой, он зашёл в спальню и не увидел там брата.       — Юнги-хён, я приготовил ужин, ты где? — Говорил парень, расхаживая по комнатам. Зайдя в гостиную, он увидел брата, расстилающего новое постельное бельё диване. — Что ты делаешь?       — Ты ворочался всю ночь на полу, лучше спи на кровати, а я на диване. — Взбивая подушку, ответил мужчина. Он скинул с ног тапочки и лёг, укрываясь теплым одеялом.       — Тогда.. — Поджимает губы, — Тогда я принесу твой бульон сюда, и мы поедим вместе. Ты будешь грибной крем-суп? — Получив в ответ отрицательное мычание, омега ушёл на кухню. Оттуда он вернулся с подносом, на котором стояли две миски — одна с супом, вторая с бульоном, пиалки с рисом, палочки, ложки и салфетки.       Они начали трапезничать в тишине, только вначале пожелав друг другу приятного аппетита. Уджи неловко, он чувствует вину за то, что заставил болеющего брата спать на твёрдом диване из-за принципов своей внутренней омеги. Хотелось оставить свой запах, пометить территорию, показать, что это его гнездо, где никто, кроме его альфы, их общих щенков и него самого не должен быть. Джихун не знает, каким образом Юнги вошёл в этот список, но запах старшего брата так идеально сочетается с собственным, что это начинает казаться правильным. Запах табака так нежно обволакивает ваниль, отдавая чем-то сладко-пряным. Омега невольно поджимает губы, когда смотрит на брата, хлебающего бульон. Становится очевидно, что отношения с Чимином — лишь способ позлить брата, заставить его.. ревновать? Разве этого Джихун добивался? Тушуясь в собственных мыслях, парень продолжает кушать. По окончанию ужина, он собирает посуду и уносит на кухню, где моет и раскладывает по местам. Вернувшись в гостиную, он встал перед диваном, где лежал Юнги и, поджав губы, опустил глаза в пол.        — Что случилось? — В недоумении спросил старший, приподнявшись на диване.       — И-извини меня. Я не хотел, чтобы ты злился.. Чимин.. — Омега делает паузу. — Я разозлился на тебя из-за Тэхёна и решил отомстить.. Я такой глупый, хён.. — Последнее слово было произнесено со всхлипом, а ладошки переместились на лицо в попытке сдержать текущие по щекам слёзы. — Я очень сильно тебя люблю, поэтом-му.. — Заикается, после плотно смыкая зубы в попытке сдержать всхлип. — Это н-наш диван и т-там только мой и твой з-запах должен быть! — Закрывая лицо руками, Уджи весь трясся, уже не видя ничего перед глазами.       Но через пару мгновений его прижали к груди, крепко обняли и оставили на лбу мягкий поцелуй. Джихун плотнее прижался к старшему брату, феромон которого уже приятно щекотал ноздри. На самом деле у Юнги довольно тяжёлый феромон для не доминантного альфы. Но то, как омега Джихуна реагировал на табак, охотно выпуская собственную карамель, можно было бы подумать, что они пара. Но это, конечно же, бред. Они ведь братья, скорее всего поэтому их запахи так хорошо сочетаются.        В других семьях ведь тоже так?        — Всё хорошо, Хун-а. — Начинает спокойно старший, поглаживая мягкие чёрные волосы. — Я.. Приму тебя любым, потому что ты мой брат. У меня не осталось никого роднее тебя, поэтому я не смею осуждать тебя в выборе партнёра, но мне трудно знать, что.. — Мужчина задумывается, подбирая нужные слова. — …что тебя некому защитить. Я знаю, что учил тебя самообороне, но альфы сильнее омег, и понимать, что у тебя не будет того, за чьей спиной ты будешь чувствовать себя в безопасности, мне трудно.       — Но ты ведь всегда будешь рядом, правда?       Юнги медлит, но отвечает уверенно, смотря младшему брату в покрасневшие от слёз глаза:        — Да, Уджи.

***

      Уджи встречается с Чимином на следующий день только перед тренировкой. Джихун переодевается, поглядывая на Пака, завязывающего волосы в хвостик с резинкой в зубах. Чувствовался страх и мандраж, но выбора нет — либо он продолжает обманывать себя и Чимина, оставаясь с ним в отношениях, либо они спокойно расходятся и живут так же, как и до этого. Пораскинув мозгами, Хун решил, что лучшим решением будет сделать это всё после тренировки.       Все эти два часа в зале у Джихуна был шанс передумать. Чимин красивый, ухоженный, изящный, обеспеченный — в общем тот, на которого любой омега либо западёт, либо захочет равняться. Оказалось, что брюнет относился ко второму варианту. Хоть внимание и не было желательным от любого человека, но волчица в груди выла, не получая даже крошечного взгляда со стороны противоположного пола. Не будь их с Юнги финансовое положение таким шатким, он бы купил себе платье. Дорогое, красивое, чтобы подчёркивало ровные ноги и шикарные бёдра. Купил бы дорогую и качественную косметику, во время просмотра обзоров которой в груди что-то разбивалось от осознания, что «Нет, это не для тебя. Когда нибудь позже, Хун-а». А ещё он купил бы себе клатч. Из крокодильей или змеиной кожи, а может цвета золота, блестящий и привлекающий этим ещё больше внимания. И, конечно, он купил бы себе туфли. Высокие, на шпильке, с открытым носом, так очаровательно подчеркивающие педикюр.       Джихун прекрасно понимает, что у каждого свои возможности, способы заработка и положение в обществе, — Юнги объяснил ему это ещё в 7 классе, — но как же сильно он хотел такую же жизнь, как у остальных. Средний заработок, хорошую, полную семью, где все друг друга любят и уважают. Где старший брат не зашивается на трёх работах, еле сводя концы с концами, лишь бы обеспечить младшему хорошее будущее. Будущее, которое не будет таким же, как у него.       Это всё, конечно, очень хорошо, но нужно найти Чимина, потому что тренировка уже закончилась. Омега, на удивление, быстро удалился из помещения, пока Джихун неторопливо забирал бутылку с водой с подоконника. Зайдя в раздевалку, парень нашел Пака глазами и подошёл, укладывая руку на плечо.       — Чимин, когда закончишь, подожди меня на выходе. Надо поговорить. — В ответ короткий кивок, после которого Уджи отправился в душ.       Смыв с себя усталость и пот, омега переоделся, сложил вещи в сумку и отправился к выходу из здания. Встретившись с Чимином, парень выдохнул, стараясь вспомнить заготовленные в голове слова.       — Хён, нам нужно расстаться. — С каждым словом Джихун ловит взглядом изменения в лице Чимина: челюсть сжалась, чёрные глаза смотрят прямо в душу, а ноздри расширились. — Я не люблю тебя и не хочу делать тебе этим больно. Отношения это не то, что мне сейчас нужно. Извини меня и спасибо тебе за всё то, что ты для меня сделал. — И кто он? — Ты о чём?       — Тот альфа, что вскружил тебе голову. Кто он? — Агрессия в голосе старшего растёт, он выпускает феромон, пытаясь им задавить еле слышную ваниль. — Кто, Джихун? Мингю с фотографии? Минхо с дизайна? Или Джинён с театрального всё таки смог выклянчить свидание с тобой? — Брови омеги свелись к переносице и он с рыком толкнул напротив стоящего Уджи ладонью в грудь.       — Успокойся! — Кричит Джихун в ответ и хватает парня за запястье, утягивая за собой. — Никто мне не нравится, я просто понял, что я тебя не люблю, в чём твоя проблема?       — Ты пожалеешь об этом! — Злобно сжав челюсть, Чимин вырвал руку из чужой хватки и быстрым шагом пошёл в сторону выхода из корпуса, гордо задрав голову.       Очевидно, что ему было обидно, но Джихун ничего не мог (а может и не хотел) с этим сделать. Выдохнув, омега лишь поправляет сумку на плече и, набрав брату, созванивается по дороге домой.       Совсем скоро концерт и нужно хорошенько отдохнуть. Хосок сказал, что он отлично справляется со всеми элементами и связками, поэтому беспокоиться не о чем. Конечно, Уджи будет волноваться, но это не первый его концерт, так что он должен справиться. Да, на него никто не придёт смотреть из его друзей или семьи, но ему всё ещё необходимо выложиться на полную. Конечно, есть страх опозориться. Запнуться, упасть, растеряться. Остаётся только надеяться, что такого не произойдёт и всё будет в порядке.

***

      — Хён, я дома! — Кричит Джихун, скидывая с ног кеды. В нос ударяется терпкий табак, приятно щекочущий рецепторы. — Хён, ты один? — Спрашивает, заходя в гостиную, где Юнги лежит на кровати, свернувшись в клубок. Лицо красное, дома, очевидно, тепло, а альфа под пледом и в тёплом худи. Брови были нахмурены, а нос был заложен, заставляя мужчину дышать исключительно через рот.       Становится очевидно, что это предгон, который дал осложнения в виде температуры, которая смешалась ещё и с основной болезнью. И, учитывая, каким слабым Юнги бывает в предгон, у него спазмы. От спазмов может спасти только запах омеги. Джихун не знает, насколько они совместимы, но обязан сделать хоть что-то. Убегая в спальню, он приносит оттуда своё одеяло и одежду. Начав выкладывать одежду вокруг брата в виде аккуратного овала, он щепетильно выбирает, из чего будет состоять его гнездо. Выбирает только сильно пахнущие им вещи, дополнительно выпуская феромон и напитывая их запахом. По завершению создания гнезда, он замечает, как лицо Юнги посветлело, а выражение лица стало умиротворенным.       Хун начал готовить ужин, а когда закончил, в комнату зашёл старший брат. Он молча сел за стол в ожидании еды, а Уджи суетился, доставая тарелки. Кимбап уже был на столе перед Юнги, когда Джихун сел напротив и стал ждать хоть какой-то реакции на своё гнездо.       Благодарность, комплименты, похвала — хоть что-то, способное сказать омеге о том, что он хорошо постарался для своего альфы. Что альфа благодарен омеге за такой поступок, поскольку омега никогда не начнёт гнездиться, не чувствуя себя в безопасности.       Но ни слова о проделанной работе Хун так и не услышал.       — Хён, когда я пришёл домой, тебе было плохо и.. Я сделал для тебя..       — Гнездо?       Омега улыбается и скромно кивает, чувствуя лёгкий жар румянца на щеках. Он так старался, чтобы брату стало лучше и было максимально комфортно. Каждая кофта была аккуратно выложена в виде бортиков, а рядом с Юнги он положил футболку, в которой обычно ходит дома.       — Не делай так больше, Хун-а. Что?       — Не делать? Мне не делать тебе гнездо? — На глазах начинают предательски выступать слёзы, а голос начинает дрожать. — Т-тебе не понравилось г-гнездо, которое я сделал?       — Тише-тише, ты чего? — Вскочив со стула, мужчина притянул младшего к себе, прижимая к груди и начиная поглаживать мягкие волосы. — Твоё гнездо просто замечательное, омега. Ты отлично постарался, альфе понравилось. Спасибо тебе за то, что ты его сделал. — Всхлипы в районе груди прекратились и Юнги выдохнул в облегчением, когда на него посмотрели мокрые от слёз глаза.       — А п-почему ты тогда с-сказал, чтобы я так больше не д-делал?       — Ты должен гнездиться только со своим партнёром, Уджи. Ни с кем другим, понял меня? — Получив в ответ кивок, Юнги крепко обнимает Джихуна в ответ. — Спасибо, мне правда стало лучше, но в следующий раз просто разбуди, договорились?       — Да.

***

      Сегодня выступление, Уджи уже сидит за кулисами. Внутри всё трепещет, но он готов. На нём белая атласная рубашка, белые классические брюки, белые кожаные туфли на которые он по копейке откладывал со стипендии. Сегодня всё пройдёт идеально. Ему подвели глаза, нанесли тени, румяна, помаду. Они с Чимином пересеклись за сегодняшний день раза два, и ни разу Пак не поздоровался с Джихуном. Может, не заметил, а может.. Ладно, нет смысла себя накручивать, скоро его выход.       — ..Ли Джихун с номером «White sky», аплодисменты!       Выходя на сцену, первое, что увидел Джихун, это первые ряды. И на одном из мест сидел Юнги. Коротко улыбнувшись нахлынувшей радости, парень встал на место и включилась музыка. Он находился в ритме танца, мелодия его обволакивала, а движения получались как нельзя лучше. С каждой секундой он становился счастливее, пока внезапно Хун не почувствовал резкий холод, а после свалился на пол. В попытке подняться, но почувствовал, как ещё что-то накрывает его тело. Музыка продолжала играть, зал охал, и, когда омега встал, он посмотрел на свои руки и понял, что он весь в муке. Его сперва облили ледяной водой и насыпали сверху муку.       Уйдя со сцены, он побежал в гримёрку, где встретил Чимина.       — Отличное выступление. — Похлопав в ладоши, он усмехнулся и дунул Хуну в лицо, от чего тот чихнул. — В следующий раз может получится удивить хоть кого-нибудь, бедолажка.