Edge

      — Ты хорошо справляешься, Хун-а. Осталось доработать пару элементов и можешь не трястись за концерт. — Чимин обнимает младшего за плечи и целует в щёку, улыбаясь. — В душ и спать? — Получив на это скромный кивок, омега улыбнулся, показывая свои прелестные глаза-полумесяцы и выбивающийся из верхнего ряда зубов резец. Уджи улыбнулся в ответ, чувствуя, как щёки покрываются алым румянцем.         Смущение было чем-то знакомым, но до этого оно ощущалось совершенно по-другому: это было то детское смущение, как когда тебя чмокнул в щёчку мальчик из садика, то дружеское, когда над Джихуном подшучивал его друг из параллельного класса средней школы, то полу-стыд-полу-смущение, когда брат впервые ворвался в его комнату во время.. не вовремя, в общем. Смущение сейчас — обжигающе-приятное, омега чувствовал на щеках лёгкое покалывание от жара, обжигающего бледные щёки.         Губы Чимина мягкие и пухлые. По ощущениям, да и на вид тоже, были похожи на зефирных кроликов. Нет, не обычный зефир в упаковках из ближайшего супермаркета, а именно на тех кроликов.         Джихуну их покупал Юнги, когда младший чувствовал себя подавлено. Когда учёба становилась монстром, восседающим над столом и нашёптывающим о чувстве вины, стоило школьнику прилечь и немного отдохнуть. Юнги собирался, уходил в кондитерскую, которая была в трёх кварталах от их дома, покупал заветное кондитерское изделие (но Уджи предпочёл бы назвать это произведением искусства, не меньше) на последние деньги и приносил брату. Уджи никогда не просил этого делать, не притворялся, лишь бы получить сладость. Ему всегда становилось лучше, когда после двух коротких стуков в дверь, он её открывал, а на пороге была небольшая коробочка с четырьмя зефирками в виде крольчат. Их ушки очаровательно свисали по бокам, а щёчки и носик были припудрены розовым. В первую очередь было радостно не о того, что он сейчас набьёт живот любимой сладостью, а от того приятного тепла, что разливалось в груди и заставляло подростковое сердце биться быстрее.         Джихун видел, какой бывает Юнги, когда его нет рядом: холодный, грубый, немногословный. Было очевидно, что таким он был только когда Джихуна не было рядом, потому что стоило младшему брату появиться на горизонте, как Юнги заметно напрягался, и либо выпроваживал Уджи, либо уходил вместе с ним, причитая, что о своём приходе необходимо предупреждать либо звонком, либо сообщением. На это Хун только хихикал, не собираясь оправдываться, и сжимал крепкую мужскую руку в своей.         Сейчас Хун доставал из рюкзака какую-то безразмерную футболку цвета Хаки, которая выступала в качестве пижамы. Кажется, Джихун стащил её во время предтечки, когда Юнги крепко спал после ночной смены. Чимин же активно готовился ко сну, уже натягивая на себя пижамные штаны. Взяв с собой в дополнение к футболке нижнее бельё, Хун отправился в душ, откуда вернулся буквально через 20 минут, 5 из которых ушли на сушку волос.          В постели уже посапывал Чимин, развалившись на славу. Ли аккуратно переложил его руку и ногу, чтобы спокойно лечь на свою сторону, но был незамедлительно атакован: омега почувствовал тепло тела, расположившегося поблизости и обхватил ногами и руками, прижимая к себе. Младшему не оставалось ничего, кроме как принять свою тяжёлую участь и спокойно заснуть, чувствуя тёплое дыхание в шею.  

***

        — Ты сегодня задумчивый, Юнги-я. — Мурлычет Тэхён, выводя пальчиком узоры на голом торсе мужчины, лежащего рядом. — Неужели ты всё ещё думаешь о своём младшем брате?         Юнги переводит пустой взгляд на Тэхёна, от чего у того невольно бегут мурашки по телу. Холодный лисий взгляд в сочетании со шрамом, пересекающим правый глаз, который почему-то вместо привычного бледно-розового цвета, светился бордово-красным. Эти слова задели альфу за живое. Ким сотню раз пожалел о том, что ляпнул, поэтому поспешил встать с кровати и сбежать в душ, коротко бросив фразу о том, что скоро вернётся.         Юнги позвал Тэхёна, чтобы не думать об Уджи, забыться, но итогом остался недоволен: они занялись сексом, всё прошло отлично, вдвоём кончили и получили удовольствие. Но когда Мин свалился на постель, пытаясь перевести дыхание, в голову стали бить мысли о младшем брате. О его словах, о чувстве вины, которое у него вызывал один только взгляд омеги. Разбитое сегодня сердце, из-за отказа провести вечер вместе, не получилось залечить даже умопомрачительным сексом с одним из самых красивых омег на районе.         Как раз именно он уже выходил из ванной комнаты, поправляя подсушенные волосы. Он лёг рядом с Юнги и обнял, прижав его голову к груди. Альфа не сопротивлялся, только уткнулся носом в бронзовую грудь, вдыхая знакомый аромат лаванды, окутывающий его с ног до головы. Тэхён перебирал пальцами угольные пряди, глуша мысли в голове Юнги своим феромоном. Аромат всегда вызывал чувство спокойствия и безопасности, но, когда Тэхён нервничал или был напряжён, феромон вызывал внезапную тревогу и напряжение. Студент уже было прикрыл глаза, чувствуя, что его клонит в сон, но в тот же момент услышал приглушенный всхлип где-то внизу. Примерно на уровне его груди.         Видеть взрослого альфу в таком уязвлённом состоянии Тэхёну приходилось впервые. Альфы не плачут так, как это делают омеги. Сильный пол при выражении такой яркой эмоции, как слёзы, был не в силах себя сдержать: накопленное вырывалось наружу, плотина эмоций была прорвана и контролировать это было невозможно. Сейчас Юнги прижимал Тэхёна к себе, рыдая в его грудь навзрыд, словно маленький ребёнок. Это было похоже даже не на плач, а на отчаянный рёв, вой его внутреннего волка. Ким понимал, что тут слова будут излишни и только заставят мужчину чувствовать себя ещё более слабым и беспомощным. Спустя некоторое время поток эмоционального всплеска остановился и Юнги успокоился, мирно задремав под боком Тэхёна.         — Мой сильный и смелый.. — Шепчет младший, целуя мужчину в висок и нежно проводя пальцами по мягкой щеке. Устроившись на груди мужчины, он закидывает на него ногу и засыпает, выпуская ещё одну порцию феромона.  

***

        — Хун-а, я сегодня выезжаю с квартиры. Адрес новой скину, когда заеду, хорошо? — Говорит между делом Чимин, ставя на стол тарелки с яичницей. Первокурсник коротко кивнул, смахивая оставшуюся на лице влагу после утренних банных процедур. — Котик, ты будешь бекон или сосиски?         — Бекон.. — Бубня это, Джихун не сразу понял, как его назвали. «Котик» пронеслось импульсом в голове. Щёки покраснели и он накрыл их ладонями, пытаясь спрятать. Снова это смущение.         Через некоторое время Чимин переложил в тарелку Уджи кусочки бекона, а себе закинул сосиски. Они позавтракали в приятной обстановке, болтая ни о чём и рассказывая какие-то ситуации из жизни. Говорил, в основном, Чимин, но Джихуну было спокойнее слушать, нежели говорить. Быть болтливым он позволял себе только с Юнги.         Ближе к 11 дня, Джихун переоделся и собрав все вещи, отправился к выходу, поправляя висящий на плече рюкзак. Ли провожал Чимин, который на прощание крепко его обнял, выпуская сладкий запах карамели. Он липко заполнял лёгкие, заставляя прижаться ближе к загривку парня и вдохнуть больше приятного носу аромата.         Джихун впервые потянулся за поцелуем самостоятельно, от чего буквально почувствовал, как затрепетало сердце Пака под грудной клеткой. Омега сжимал его плечи, всё так же трепеща густыми ресницами и изламывая брови на переносице. Хун ласкал его губы, наблюдая за мимикой, а напоследок провёл кончиком языка по нижней губе. Старший тихо пискнул на это и позволил парню уйти, закрыв за ним дверь.         Джихун отправился в квартиру, по дороге зайдя в магазин, чтобы взять моркови и зелёного лука — безумно хотелось кимчи. Магазинчик был буквально у них под домом и они с братом закупались там всегда, поэтому милая женщина за кассой со спокойной душой дала продукты в долг. Своих денег у Джихуна не было, копейки, которые оставались со стипендии, он отдавал брату, который в принципе оплачивал всё: начиная от счетов за квартиру, заканчивая едой и одеждой.         Зайдя в квартиру, в нос ударил аромат лаванды. До боли знакомый, но очертания лица его хозяина никак не проявлялись в голове брюнета. Он нахмурился и зашёл в гостиную, где увидел брата, лежащего в объятиях Тэхёна.         После отказа в вечере с Уджи, он решил потрахаться.         Поджав губы, омега проглотил вставший в горле ком и ушёл на кухню, пытаясь успокоить себя. Слёзы сами катились по щекам, но сам он не мог проронить и звука. Готовка протекала так же, как и всегда, за исключением постоянных попыток остановить поток слёз, который не прекращался даже спустя такое продолжительное время. Когда ручей из слёз всё-таки остановился, в соседней комнате послышались шаги, шелест одеяла и тихие разговоры. Первым на кухню зашёл Юнги, пока Тэхён, вероятнее всего, убежал в ванную, чтобы привести себя в порядок.         — Я сегодня, видимо, снова пришёл рано. — Говорил в воздух Джихун, накладывая себе в тарелку порцию кимчи, а после в отдельную пиалку немного вареного риса. Он глубоко выдохнул и пересел за стол, начиная обедать. Взгляд невольно перешёл на опухшее лицо брата. — Плохо выглядишь, начни делать с лицом что-то по утрам, а то тебя твой суженный быстро разлюбит.         — Джихун, давай поговорим, хватит мне язвить. — Просит Юнги, смотря в полные обиды глаза младшего брата. Таким обиженным он не был даже когда Юнги порвал его любимую игрушку, которую Уджи таскал с собой буквально везде.         — Я не хочу разговаривать сейчас. Ты, после всех моих слов, побега из дома, просто взял, привёл его сюда и трахнул, не заботясь о том, увижу я это или нет. — Отрезает младший, когда за спиной Юнги появляется Тэхён. — Если ты с первого раза не понял, то повторю: я не хочу в доме чувствовать запах какой-либо ещё омеги, я не хочу приходить в квартиру, где пахнет сексом, и я не хочу видеть тебя и твоего парня на нашем диване голыми! Мы друг друга услышали? — Увидев короткий кивок, омега встал из-за стола и ушёл к себе в комнату, оставив свой обед остывать на столе.         Юнги тяжело выдохнул, запуская пятерню в волосы. Впервые он не понимал, что ему делать. Хотелось свалить на то, что виноват Джихун, потому что не понимал старшего брата и его потребности, не хотел принимать ещё одного омегу, появившегося в жизни альфы, ревновал. Но на самом деле Юнги просто не слышал своего брата. Или не хотел слышать, забивая на его чувства и думая только о своих желаниях. Сложно представить, как омерзительно это выглядело: запах чужого омеги, голые тела, благо, прикрытые одеялом, лежащие на диване, и это всё произошло ровно после ухода Уджи из дома на ночёвку к другу. После его отказа в совместном вечере.         Чувство вины начинало душить.         Оно сдавливало горло, не позволяя сказать хоть что-то. Тэхён понял без слов, что братьев нужно оставить наедине. Он второпях собрал вещи и ушёл. Юнги остался наедине с собой, если не считать Уджи, сидящего в своей комнате за закрытыми на замок дверьми.         Время близилось к вечеру, поэтому Юнги начинал собираться на работу охранником в клубе, который располагался примерно в часе езды от дома. В ближайший его не взяли, поэтому приходилось тратить время и деньги на дорогу туда и обратно. Когда старший уже переоделся в выходную одежду, из комнаты вышел младший брат. Через плечо висела спортивная сумка, с которой он всегда ходит на хореографию, но сейчас он не выглядел так, будто собирается на тренировку: глаза были неярко, но выразительно накрашены, губы были намазаны блеском, а на мягкие щёки были еле-еле нанесены румяна. От него приятно пахло духами, добавляя сладости его природному запаху ароматного печенья. Альфа нахмурился, наблюдая за тем, как Хун, немного повертевшись перед зеркалом в прихожей, начал зашнуровывать на себе кеды, которые Мин подарил ему на семнадцатилетие.         — Куда ты снова уходишь? — В недоумении вновь уточняет Юнги, идя к младшему.         — К Чимину. Либо до ночи, либо останусь ночевать. — Поправив сумку на плече, омега зачесал чёлку назад.         — Будь осторожен, хорошо? Звони, если что-то случится.         — Да, хён. — Хун кивнул старшему, поджимая губы. Между братьями висело напряжение, давя на обоих, но Джихун точно не собирался никак исправлять эту ситуацию (первый, по крайней мере, точно). Он перебарывал внутри себя желание как обычно обнять брата перед уходом, но, когда Юнги отвлёкся на звонящий телефон, омега быстро удалился из квартиры, отправляясь на адрес, который ему отправил Чимин.         Благо, Джихун знал, где это находится и добрался до высокой новостройки без проблем. Он быстро поднялся на лифте на 6 этаж и уже там написал Чимину, который через несколько минут открыл дверь своей квартиры, чтобы Хун нашёл его быстро, потому что номера квартир на дверях висели лишь у нескольких из них. Омеги зашли в квартиру и Джихун, плотно закрыв дверь, бросился к Чимину в объятия, крепко сжимая его в них.         Хотелось в носу ощутить приятный запах сигарет и табака, ощутить безопасность и заботу, которые которые он чувствовал именно тогда, когда вдыхал этот феромон. Но рецепторы были раздражены только шлейфом сладкой карамели, смешанным с каким-то ещё более сладким парфюмом, которым Чимин набрызгался.         — Я так устал, пока разбирал этот хлам.. Может просто поваляемся сегодня? — Омега слегка отстранился, чтобы заглянуть Джихуну в глаза. — Ты расстроен? Твой феромон немного горчит.         — Да порядок, просто с Юнги снова поругались.. Давай посмотрим что-нибудь, м? Просто давно хотел посмотреть один фильм, но — «у хёна постоянно не получалось» — времени не было. — Уджи натянуто улыбнулся, после чего получил короткий поцелуй в лоб, заставивший немного расслабиться.         Они разошлись по комнатам: Уджи — в гостиную, чтобы включить там фильм, а Чимин — на кухню за сладостями. Когда оба парня улеглись на разложенном диване, удобно расположившись по бокам от него, Джихун включил воспроизведение. За просмотром Хун что-то изредка комментировал, критиковал и иногда смеялся вместе с Чимином от произнесённых героями шуток. Всё шло гладко до того момента, пока на экране не началась постельная сцена. Омеги, словно связанные ментально, посмотрели друг другу в глаза. Джихун зардел, быстро отводя взгляд, пока его хён приближался к нему. Их губы сплелись в поцелуе, который был намного интимнее, чем до этого: острый язык Пака проник в рот Хуна, активно его изучая. Чимин нежно поглаживал нёбо, пробовал на вкус, смакуя и ведя в поцелуе. Неопытность Ли можно было заметить невооруженным глазом: он от страха зажмурил глаза, хотя во время поцелуев предпочитал смотреть на партнёра, даже если его глаза были закрыты; руки Хуна тряслись, и чтобы унять тремор, он вцепился ими в футболку старшего, а язык вяло отвечал, поскольку его хозяин понятия не имел, что ему делать.         В моменте омега почувствовал мягкие поглаживания рук на своей талии, словно успокаивающие и готовящие к чему-то. Когда Пак отстранился, то начал осыпать шею Хуна поцелуями, медленно спускаясь ниже. Уджи дышал тяжело, судорожно, но Чимин пытался его успокоить и дать сконцентрироваться на том удовольствии, которое ему вскоре доставят. Он без проблем задрал длинную футболку парня, услышав в ответ тихий скулёж, а после, начав посасывать розовые соски, запустил руку в штаны младшего. Джихун поджал ноги, согнув их в коленях, когда его киски коснулись пальцами через ткань нижнего белья. Трусики уже были мокрыми, когда Чимин провёл по ним средним и указательным пальцем, словно проверяя.         — Х-хён, а больно не будет? — Шёпотом спросил омега, заглядывая в карие глаза.         — Я бы ни за что не сделал тебе больно, Хун-а.. Смотри на меня и ничего не бойся. — Пак нежно целует парня в уголок губ, опускаясь к шее и начиная её выцеловывать, позволяя Джихуну крепко держать его за футболку.         Вытащив руку, Чимин расстёгивает чужие штаны, скидывая их на пол вместе с бельём. Киска Хуна сжимается, истекая природной смазкой и буквально выпрашивая, чтобы её наполнили. Блондин нежно проводит пальцами по набухшему клитору, начиная его стимулировать, перед тем, как войти внутрь плачущей и жаждущей внимания киски. Затем омега смазывает пальцы влагой, скопившейся между ног Уджи, и медленно вводит в него сначала средний, а после и безымянный палец, начиная ими двигать внутри. Ли крепко держался за Чимина, смотря то в его глаза, то на пальцы, двигающиеся в нём. Дыхание перехватывало, а в уголках глаз скапливались слёзы от переизбытка новых ощущений. Младший выгибался и стонал, пока его киску трахали пальцами.         Джихун был весь красный, а Чимин выглядел спокойно, вероятно потому, что был намного опытнее и проделывал подобное с другими омегами ранее. Когда Уджи почувствовал, что близок к оргазму, то поджал живот, напрягаясь всем телом, и поджимая пальчики на ногах. Он кончил, не разрывая зрительный контакт с Чимином, однако это не помешало слезам начать катиться по щекам, пока тело содрогалось в оргазме. Губы Чимина накрыли собственные, а пальцы покинули тело, обмякшее на диване. Пак стёр слёзы парня и чмокнул его в висок, поглаживая по чёрным волосам.         — Котёнок, тебе понравилось? — Шепотом спросил старший, перебирая непослушные пряди волос.         Первокурсник слабо улыбнулся и кивнул, поджимая ноги и ёжась от холода. Чимин всё быстро понял, поэтому принёс своему парню плед и подушку. Укрыв его  и подложив мягкое под голову, Пак лёг рядом, наблюдая за тем, как омега медленно проваливается в дрёму.