Одна история, другой исход...

Всё-таки кто-то вызвал милицию, только вот отработала она хреново. Сильно хуже, чем та же скорая. Те приехали фактически ровно, как и обещали. Эти же пропустили вообще всё, а теперь ещё и сулят одни проблемы. Правда и от скорой будут проблемы, но по другому поступить я не могла. Дождалась, пока несколько машин скорой помощи увезли парней. К слову, пострадали так или иначе все кто тут был. Сильнее, или слабее. Кроме Совы, он вообще сбежал, сука! Надо бы узнать куда, улицы же такое не прощают, насколько мне известно. Сбежать как трусу. После того как Жёлтый очнется, дороги тому предателю сюда явно больше не будет, возможно и не только сюда. Странно так, авторы Дома быта казались такими не рушимыми, грозными. А что по итогу? Один оказался неимоверно глупым, думающем только тем, что в штанах, ещё один крысой. Можно ли теперь доверять остальным? И речь сейчас не про меня, Вадиму в сложившейся ситуации можно ли довериться остальным? Но это слишком глобальные вопросы, к тому, же не мои. Пока нужно разобраться с текущим, эти ищейки, с отбитыми напрочь носами. Ходят, прочесывают весь зал. Что они тут хотят найти? Орудие убийства? Или надеяться, что столы им все расскажут? Теоретически, может, конечно, и расскажут, где-то на полу или на столах ведь есть кровь виновника всей этой бойни. Только вот она, скорее всего, уже смешалась. С моей, или ребят. Но концов теперь не найдешь. Достало уже тут сидеть, только придется потерпеть ещё немного. Хоть я и хотела уехать ещё с первой скорой, но формально, мы же друг-другу никто, а без бумажки не пустят ни в скорую, ни в больницу. От этого бессилия чуть не накрыла очередная истерика. Какая по счёту за сегодня? В больницу надо будет заявиться утром, или ночью. Ночью проще, там можно попробовать поговорить с Наташей, или лучше с Катей. Первая, скорее всего, будет задавать кучу вопросов, и придется что-то выдумывать. Пока же, придётся ещё на вопросы этого пса в погонах отвечать. Мерзкий тип, приперся с похмела, воняет перегаром и пытается, играет в «хорошего полицейского». Только верить ли ему? Государство сейчас слабо, что он может сделать? Ни-че-го. Но, надо сосредоточиться на том, что он там говорит, чтобы не отвечать невпопад. - Так значит, вы утверждаете, что не видели кто стрелял? — Ильдар Юнусович, так вроде этот человек представился. - Да. Я же уже вам сказала, была на кухне, слышала, что кто-то зашёл, но значения не придала, мало ли кто тут ходит. А потом… выстрелы, шум, крики. Когда я выбежала, уже было поздно, злоумышленник скрылся. — Никогда бы не подумала, что могу так беззастенчиво врать. Только вот он вряд ли поверит. Обстоятельства не те. - А откуда тогда на вашем лице кровь, порезы, ссадины? — Так старательно из себя давит этакую «отеческую» заботу. Ну давай, платочек предложи ещё. - Упала. Когда я выбежала из соседнего помещения, на полу уже была кровь. Я поскользнулась, рассекла голову об стол, у вас же есть показания врача. — Показания, правда, были, и были точно такие, сердобольную фельдшера было легко убедить. - Ну что же вы так. — мужчина все ещё по-доброму улыбается, но глаза его выдают. Хитрый лис, который от меня ничего не узнает. — Скажите, а кем вы приходитесь пострадавшим? Не поймите не правильно, просто, судя по вашим словам, получается, что в конфликте вы не пострадали. Но по характеру повреждений, рискну предположить, что вас избивали? До произошедшего. - С чего у вас такие выводы? — Так, этот балаган надо бы закончить, потому что, я правда уже не вывожу ни давления дня прошедшего, ни этого человека, который внезапно вызвал такую неприязнь. — Сидели друзьями, неплохо проводили время. Стоило отлучиться на минутку, как врывается сюда какой-то псих! А вы ещё смеете думать на пострадавших, что они виновны в чем-то? Вы это так хотите обернуть?! — для большего эффекта даже пришлось пустить слезу, и «задыхаться» начать. Странно, но уже в этот спектакль мужик поверил. - Принесите воды! — Скомандовал кому-то мужчина, и бедного парнишку, который спокойненько сидел, делал вид, что собирает материал с пола, по факту же он просто ковырялся палкой с ватой в одной из кровавых луж, отправили искать воду. — Вы поймите, я вам не враг! Но, чтобы найти виновных, и наказать, мне нужно, чтобы вы мне помогли. Даже, если кто-то из ваших друзей, замешан в чём-то. Чистосердечное признание может сгладить вину, и вы можете помочь! - Мои друзья порядочные люди. И ничего и никому плохого не сделали, я правда не понимаю, кому это могло понадобиться. Возможно ли вас попросить… могу я идти? Сказать вам больше нечего, а ходить по кругу я не вижу смысла, это только отвлекает вас от более важных дел. — Спектакль окончен, актриса ты погорелого театра, молодец. Заметно, что этот Ильдар не хотел все так рано заканчивать, потому что прожать хрупкую девчонку было проще простого. Так он считал, да? Месяц назад, может он меня бы и прожал, но, Казань меняет людей. Да и хоть какая-то человечность в нем должна быть, вот я и решила на ней сыграть, не проиграла. Скрипя зубами, он подписал протокол, даже предложил довести до дома. Было бы кстати, но, уж лучше я примерзну где-нибудь по дороге, чем соглашусь продлить общество этого человека ещё хоть на полчаса. На улице ещё больше похолодало, и казалось бы, надо быстрее бежать домой, а я загребаю сапогами снег, так что он иногда попадает внутрь, и разгоняю паровоз собственных мыслей. «Кто виноват?», и «Что теперь делать?», «Виновен ли мой длинный язык, в том что произошло сегодня?», только вот Кащей сам проронил тогда, что зреет этот конфликт давно, и события минувшего дня стали точкой невозврата? Глобально, теперь все переворачивается с ног на голову, может быть «война за асфальт», как несколько лет назад устроили «Тяп Ляп», или все обойдется простым разделом территории? А есть вариант, что все миром разойдутся? Повлиять на это я в любом случае не могу. Простой винтик в системе не может повернуть весь механизм. От очередного ухода в этот своеобразный мысленный астрал отвлекла дорожка из капель крови, которую я случайно нарушила, когда в очередной раз пинала снег. Как уж заметила в такой темноте. При более детальном осмотре выяснилось, что шла она почти по всему пути моего следования. Может ли это быть то, о чем я думаю? С моим везением, вполне! Проследив, куда ведет след из редких капель, меня вывело на другую улицу. Территория «Универсама»? Интересно, если эта дорожка ведет в довольно знакомый подвал, не помню точно, но похож на одно из мест сборищ группировки брата. И если это не какая-то раненая собака, может ли там быть раненая змеюка, зализывающая свои раны? Надо проработать эту теорию, только не самой, на сегодня приключений мне хватит. Нужно обратиться к Валере, или может Вове, они же хотели отшить своего автора, чем теперь не повод? Крупный беспредел, вооруженное нападение, как раз то, что доктор прописал. Раз уж я все равно тут, возможно будет не лишним зайти на огонёк к «Универсаму», может кто-то ещё есть в качалке. И как не странно не ошиблась. Состав в лице обоих Адидасов, Турбо и Зимы были тут. Айгуль тоже, по какой-то причине была ещё тут, хотя вот её я просила доставить домой. Маратику как-то очень уж сильно досталось, выглядел хуже, чем все остальные. Что на этих Песках вообще произошло?! - Ты тут че забыла? — Маленький Адидас, решил выместить свою обиду на мне? Не получится. — Таскаешься с «этими» вот и вали к ним! Или чё, как жаренным запахло, ты приперлась туда где тише? - Марат, хватит! — Тут голос подала уже Айгуль. Она опять, наверное, снова плакала. Что они тут вообще делали? Или я потерялась во времени, или они не спешат никуда. — Она тут вообще не причем! Помочь пыталась! Очень благородно, с её стороны, но продолжать перепалку смысла нет. Вопросом отправки ребенка домой нужно было заняться, а не выяснением отношений, что я и предложила сделать в максимально короткие сроки, не отвлекаясь на истеричные высказывания маленького мальчика, попытки допросов от Турбо и всю остальную мишуру. Правда так просто вести её было нельзя, для начала я предложила воспользоваться моей верхней одеждой, размер все равно почти одинаковый, и это уж сильно лучше, чем пропитанная кровищей куртка Адидаса старшего. Вторым пунктом надо было отвести её домой, вот прямо к двери, так, чтобы родители ничего не заподозрили, и не дай то бог подняли шум. - Давайте мы с Маратом домой её отведем? — Озвучено было больше для галочки, потому что если отправить её одну с парнем, может быть беда. - Здравая идея, но ты себя видела? Давай ты для начала кровяку с грязью смоешь с себя. — Вова кивает в сторону грязных душевых, только сейчас их состояние не очень важно, главное привести себя в вид, не вызывающий подозрений. Да и как-то своё разбитое лицо надо скрыть, потому что синяк уже приобретал приличные очертания почти на половину лба, хорошо хоть порез не видно за волосами. В треснутом и замутненном зеркале, ужаснулась от своего отражения, красные разводы по ногам и рукам, какие-то ещё синие пятна. Ужас… и я так по улице шла! Хорошо хоть не встретила никого. А как мент меня вот такую отпустил? Списал все на состояние аффекта? Хвост он не послал ли, интересно, а то вдруг там сейчас на выходе ждёт целый наряд. Но, все обошлось как нельзя лучше, засады нет, и не нужно топать на своих двоих. Вова вызвался побыть водителем. По дороге никто не нарушал тишину, потому что она давала мнимое чувство, что «вот всё и кончилось», и никто не хотел его рушить. В подъезде мы ещё раз все проговорили. От того почему на девочке чужая одежда, до того почему она вообще явилась в столь позднее время. Понятное дело, что нужно было опустить из истории весь пиздец произошедшего. Айгуль и сама не хотела ничего рассказывать маме и тем более отцу, по дороге шепнула, что её не поняли бы, и обвинили во всём, поэтому принимала активное участие в выдумывании легенды. Пришлось только немного подождать ребят. В этой всеобщей нервотрёпке у них не было времени побыть вдвоем, может объяснится, Маратика от этого здорово колотило. Там в качалке, и рядом с пацанами, он в полной мере не мог проявить свои эмоции. Так что сейчас, мне пришлось спуститься на два пролета лестницы ниже, и упорно делать вид, что мне ну очень интересен пейзаж за окном, и черный от сажи потолок с хаотичным узором из черных пятен, в некоторых из которых ещё виднелись не до конца сгоревшие спички. Дверь открыла мама малышки, по ней даже не совсем понятно было, какие эмоции эта женщина испытывает в данный момент, но похоже на отвращение и раздражение, к собственной дочери, или к двум незнакомцам рядом с ней? - Где ты была? Отец скоро вернётся! — Кажется, кто эта женщина вообще робот, ни «как ты?» ни «что стряслось?», просто сухой спрос за место положение на карте города, в каком месте был её ребенок? Для моих ушей это даже как-то дико — что за хипарский вид, где пальто твоё? - Я в видеосалоне забыла, мам, я завтра заберу, я… — Начала было девочка, но мама её прервала, каким-то не совсем мне ясным взмахом руки. Ударить хотела? - Куда ты собралась?! Если отец узнает, ты об этом не подумала, а? Никуда ты не пойдешь завтра! — Вот теперь женщина вскипала. - Извините! — Придется все-таки включиться в диалог, не сделаю я, это сделает младший Адидас, и наговорит своей бедной Айгуль на годовой домашний арест, а может ещё чего похуже. — Она с нами гуляла. Я предложила покататься, а потом мы ко мне заехали, чай попить и тортик поесть, кино посмотреть, засиделись. Простите пожалуйста! - Не припомню у дочери таких взрослых подруг. — Женщина внимательнее присмотрелась, и кажется даже, что то разглядела — А ты случайно, не Светланы Туркиной дочь? Она то, правда, не Туркина уже давно, но все равно. Уезжали вы вроде, помню, неужто обратно вернулись? - Да, мама моя. — Чем активнее кивать головой и улыбаться, тем больше верят, так ведь? — Ну только я вернулась. На родину потянуло, так сказать. - Ладно, мать твоя порядочная женщина. Но! Чтобы больше такого не повторялось! Гулять её берете, чтобы не позже чем в девять домой возвращали! И тебя, оболтус, это тоже касается! — О, мама кажется наконец заметила Маратика, который всё то время мялся на лестничном пролёте, где-то позади. Айгуль передав мне куртку, коротко шепнула тихое «спасибо», наверное чтоб мать не слышала, и помахав младшему Адидасу закрыла дверь. Мы же двое выдохнули, потому что пронесло, потому что на этом, этот ебанный день можно было считать завершенным наконец, для Маратика так точно. На таких радостях было решено перекурить у подъезда, пока никто из старших не видит, и не внутри, чтобы никого не подставлять. Мелкий от моих сигарет морщился, но своих-то не было, поэтому пришлось курить «херню твою сладкую». Парнишка потом долго молчал, может долго думал, хочет он услышать правду или нет. Только вот как таковой правды я не могла ему сказать. Точнее рассказала что сама видела, и то что Желтый пересказал. Вот при его упоминании мелкого покривило. - А че ты в нем нашла-то? То что он автор? Или тебя просто на пацанов вне зоны твоей досягаемости тянет? — хороший вопрос, замечание с тем, что мужчина вращается вообще вне зоны моей орбиты и нас жизнь случайно столкнула, было ещё лучше. Только ответить было почти и нечего. - Просто нашла… не знаю как объяснить, Марат. С первого взгляда как разряд в самое сердце. Не почувствовала бы такое сама, никогда бы не поверила, что то, как в книжках пишут, может быть правдой. — Так это странно, говорить о чувствах с мелким мальчишкой. Только так уж вышло, что из всех возможных людей рядом, он может быть единственным, кто меня поймет, потому что сам ощущает нечто подобное. — А ты сам-то, что нашёл в правильной девочке скрипачке? - Она, не правильная, Надюха, она настоящая! — Парнишка мечтательно поднимает глазки к небу, и я прямо вижу, как в них загорается свет интереса, волнение, трепет! — Все мысли, все чувства, ничего не скрывает! Справедливая и честная! Такая она… живая, понимаешь? А сегодня. Турбо с ней был, и твои эти… вырубили его, а девочку мою забрали. И теперь я просто обязан, обязан отомстить! Поэтому тебя прошу мне сказать, Вовка молчит зараза, и сама Айгулечка ничего говорить не хочет! Кто этот урод, который с ней не по-людски поступить хотел? - Я только кличку знаю, и имя. Колик Рома. А так, почти больше ничего. Где живет только примерно. Парочку дамочек его видела, но через них ничего не узнать. Да и ему и так досталось знатно, куда парни его вывезли и живой ли вообще. — Вот про то что живой ли, подумала только сейчас. Рука у Вадима всё-таки тяжелая, мог и перестараться. - М-да, какие мы благородные. За честь группировки заступился, за честь девочки заступился, ммм, не мужчина — мечта! Ещё бы ухо мне отхреначить не пытался, цены бы не было! — Маратик раздражался конечно, но, это возможно мой единственный шанс узнать, что случилось между «Универсамом» и «Домом быта» этим вечером. Что я собственно и дала понять мальчику, тот же напрягся, но всё-таки великодушно прояснил ситуацию, совсем немного, но для начала пойдет. — Ну так вот, как сказано было, пришли три на три, а этот твой, права качать начал! Проверку на мужика Вовке что ли устраивал, не знаю. Или щемил что братан ему не ровня. Но Вован-то не ссыкло, он ему в нос каааак… Но, у авторов вроде так не принято, поэтому он решил Вовчика наказать, а для пущего эффекта, меня порезать было сказано. Но наши подоспели вовремя с Кащеем во главе! Правда никакого перевеса не дало. Наших всё равно ушатали. А мужик твой очень резко переключился. Я этому был рад… если честно… Ну а так, на счетчик поставил, и на колени бессмертного и извиниться заставил. - Ахуеть… ни добавить, ни убавить… — Теперь правда у меня все более менее стало по местам. - Вот тут соглашусь, ахуели все знатно. Ладно, плевать, было и было. Все живы, и относительно здоровы. С остальным потом разберемся. Пошли, нас Вовчик заждался. — Маратик кинул свой незатушенный окурок куда-то в снег, а сам не оборачиваясь побрел на свет круглых фар отцовской волги, что выглядывала из-за угла соседнего дома. *** Уже в своей квартире, нормально вымывшись, переодевшись, и замазав лицо косметикой, залив в себя кофе, нужно было проложить путь дальше, в больницу. По звонку в приемный покой узнала, что на смене все-таки была Наташа, и голос у неё был встревоженным, понятно по хлюпанию носом, что она недавно плакала. Конечно она сразу потребовала объяснений, но вот так, по телефону что-то ей выдавать было как-то не очень. Поэтому попросила подождать, пока я лично приду и все ей расскажу. А точнее перескажу. Перескажу версию, которую рассказывала милиции. Чтобы не запутаться, кому и что говорила, и отвести подозрения, в первую очередь от себя. Не очень хотелось опять создавать проблемы. В само здание пришлось прокрадываться очень осторожно. Мимо охраны и через пост скорой помощи, они как раз только уехали на очередной вызов. В огромной обители коридоров было крайне сложно не потеряться, так что я подумала о том злосчастном лифте, где доштопывали Адидаса старшего, от него вроде было не очень далеко до сестринской. Только вот кто все равно заблудился? Правильно, я! Чуть не вышла к главному входу, к посту охраны. Скрылась-то за поворот я быстро, только охранник оказался очень уж глазастым, пришлось короткими перебежками, двигаться к ближайшей лестнице. Прав был физрук, «движение — жизнь», «бег в присиде вам обязательно понадобится, а бег вообще спасет вам однажды жизнь!» Надо бы возобновить бег по утрам, один ведь раз бегство и правда, почти спасло мне шкурку. Хотя бы стало понятнее, куда идти. Чисто случайно выбрала нужную лестницу, и, поднявшись наверх, увидела Наташу. Она разговаривала с врачом около отделения интенсивной терапии. Прогноз не плохой? Потому что она может и сквозь почти просохшие слезы, но улыбается. Только подождать, пока этот врач уйдет и подойти к ней. Момент чуть не был упущен, она почти ушла вместе с ним. Пришлось прятаться в ближайшее техническое помещение, и пугать и так переживающую медсестру. Ну потому что когда тебя хватают сзади и закрывают рот, это в какой-то степени страшно, в превосходной, я полагаю! Было не очень тяжело, но крайне неудобно, была у этой семьи одна особенность, они сильно выше меня по росту, что Вадим, что его двоюродная сестричка. - Ты что вытворяешь?! Нормально не могла подойти! Что вообще происходит? Сначала Вадика привезли и… а теперь это! — девушка активно замахала руками, переходя вдобавок на эдакий громкий шёпот. - Ты можешь в палату меня отвести? И я тебе что знаю, расскажу, ладно? — Выглядела я видимо очень убедительно, потому что девушка уже без лишних вопросов пошла в сторону отделения, а я поплелась следом. Атмосферка тут прямо скажем гнетущая, из каждой палаты доносились писки аппаратуры, иногда стоны пациентов, у кого-то бредовые крики. Как в таком люди годами работают, и с ума не сходят? Да ещё и остаются такими светлыми, как та же Наташа? Медсестра провела к самой дальней двери. Выбила для брата отдельную палату, как она объяснила, « - Я знаю, что друзей много, ходить будут, чтобы остальным пациентам не мешали ». Мне правда думалось, что это сделано было не ради других, просто хотелось выделить своего родственника, потому, что она могла это сделать. - Много крови потерял. Но ничего жизненно важного не задето, возможно, восстановится даже быстрее чем его друг. — Блондинка открывая дверь видимо решила не медлить, и раскрывала все что успела узнать, может, она надеялась на ответные откровения, но всего нельзя рассказывать. Входить в палату было как-то не по себе, почти никакого света, только отсвет от уличных фонарей. Вадим лежал подключенный к аппаратам, выводящим показатели жизненной активности на монитор, из которого мне было понятно только то, что пульс есть, а если есть значит живой. Да и выглядел он уже лучше, чем когда его забирали, не бледной тенью самого себя. Теперь хоть кожа имела человеческий оттенок. — А теперь говори. Как так вышло? Я надеялась как можно дальше оттянуть этот момент, только вот Наталья, такая же упрямая как и её брат, ещё одна семейная черта. Услышанное, даже не в полной мере, её шокировало. Девушка присела на край кровати, обхватив голову руками. Понимаю её, такое сходу сложно переварить. Но она быстро впитала мой мимолётный вброс про конкурентов, и что нужно в дальнейшем быть внимательнее, мало ли что и эти «конкуренты» захотят завершить начатое. С последним я конечно больше пугала, что-то мне подсказывало, что виновник этой ситуации больше не сунется, он упустил свой шанс. - Наташ, а можно я останусь? Ну, посижу тут? — вопросы вышли совсем уж бесцветные, как будто сама больница и картина любимого человека всего в трубках, капельницах, и такого недвижимого, высосала последние силы. - Да, да, посиди конечно. Только в шесть утра врач придет, нужно будет до этого уйти, я приду толкну тебя, если уснешь. Только ты это… — Девушка слегка замялась. — Громко не реви, как я, а то внимание привлечешь лишнее. — Напоследок она так вымученно улыбнулась, эта «шуточка» далась ей явно с трудом. Только вот за кого она меня принимает? Я уже все что могла выплакала, пока шаталась по городу этой ночью. Ну, то есть это я так думала, пока не пришла сюда. На кровать к парню сесть я не решилась, от чувства стыда, или от нежелания тревожить сильнее, чем и так есть. Присела просто рядом с койкой на корточки взяла Вадика за руку, сплетая пальцы, как будто это поможет, как будто он тоже сейчас это чувствует. Сейчас помогало только мне. Напомнило, как маму провожала на операцию, когда мне было лет, наверное, семь. Тоже ощущение беспомощности, когда ты вроде и хочешь помочь, но ничего не можешь, и остается только ждать и надеяться на лучшее. Сегодня это чувство окатывало просто с головой. Надо было заставить себя думать о хорошем, потому что пессимистичные мысли никому лучше не делали. Может лучше вспоминать приятные моменты вместе, и думать о том, как они будут приумножаться? Было даже желание что-то ему пересказать, только какой смысл, он все равно не слышит, а если и да, то только тревожить зря. Единственное, что я решилась сказать, так это «Я тебя люблю! Пожалуйста, не бросай меня вот так!» и то, потому что в глаза, я бы такое не сказала. Так что, вот так, сидя у больничной койки практически на полу и уперевшись в сплетённые руки лбом, меня и накрыла беспокойная дремота, от которой я периодически приходила в себя, потому что казалось, что его ладонь сжалась чуть сильнее, и парень вот-вот очнется, но очень быстро проваливалась обратно. *** Наташа так утром меня и нашла, сидящую на полу. Долго что-то причитала, что можно было сесть хотя бы на стул, который имелся в палате, но честное слово, я вчера его там не заметила. Вчера вообще мало чего замечала. Девушка отвела моё бренное тело, которое просто адски болело от неудобной позы во сне, в коридор, потому что в палатах этого отделения посторонним находиться было нельзя, официально так точно. И сидя уже на лавочке в коридоре, и подперев коленями голову, да, в общественном месте никто обувь на сиденья не ставит, но как-то плевать было, в данный момент, кто-то упал рядом. Причем именно упал, а потом послышался глухой звук быстро опускающегося на дерево тела, и стук палки прислоняемой к стенке, или может костыля. Пациенты подтягиваются познакомиться? - На, Сергевна, взбодрись, а то выглядишь ты как тень отца Гамлета. Распугаешь всех пациентов. — Какой до боли знакомый голос. Немного повернув голову, я узрела Цыгана, который протягивал стаканчик чая в железном подстаканнике. Первой мыслью было броситься его обнимать, потому что радости, что он живой и очнувшийся, сидит такой и улыбается робко, не было предела. Но этот порыв был подавлен, поэтому просто максимально благородно кивнув, приняла этот, поистине прекрасный нектар, сейчас им и вода бы была, а тут целый сладкий чай. Парень же теперь широко улыбнулся, очень надеюсь что он тоже сильно рад меня видеть, как я его. — Ты не спала чтоль? - Ну как тебе сказать, я вырубилась в палате, на пару часиков, но в целом, ночка была бессонная, но продуктивная. — Отпив немножко горячего напитка, во мне как будто и правда затеплилась энергия, вроде как могу горы сворачивать, правда затёкшие конечности говорили об обратном, а кстати о конечностях. — Как ты? Сильно тебе досталось? - Ну, жить буду, а остальное не важно. Правда, теперь хромать месяца три, особо не побегаешь. — Парень как-то поник. Ну понятное дело, группировка для него всё, а теперь он на длительный срок выпал из привычного ритма жизни. Но Цыган был бы не Цыган, если бы опять не начал переводить тему в свои понятия о чести и прочее бла бла бла. И по моим наблюдениям, ему ну очень нравилось затирать об этом именно мне! — Я кстати удивлен! Приятно. - Чему? Только давай ты не будешь мне сейчас задвигать про верность, стойкость и прочий бред, как в тот раз, ладно? Философствовать конечно было одним из любимых занятий, но сейчас не до этого. — Стаканчик пришлось отставить, от греха по дальше, мало ли с такими взведенными нервами, что с ним случится. - Ну смотри, ты сидишь тут. Небось полночи просидела у Жёлтого в палате, да? — На этой фразе парень даже подмигнул. — А не летишь сломя голову к родителям под крыло. Прятаться от проблем. Уважаемо, Сергевна, беру свои слова про то, что ты слабачка назад. - Как мило. Ну, я сделала, что, наверное, и должна была. А может, и нет. Может, надо было сразу выйти, и никто бы не пострадал больше. — Тоже интересная мысль, а что бы было? Кащей бы так и стрелял во всех, или просто начал бы угрожать, направляя свой револьвер на кого-то конкретного? Собеседнику моему это развитие мысли не понравилось, потому что на лбу аж венка надулась — Что ты так смотришь? - Херню ты несёшь, вот что! Хочешь знать, что бы было? Этот дурень универсамовский или пристрелил бы тебя сразу, или был бы в крайне выгодной позиции, чтобы Жёлтого унизить! А так, ну да, всех потрепало, но все остались при своём. — И ему сложно было не поверить, Цыган здраво раскидывал свои мысли, настолько, что ты в них сам веришь. Только вот я не совсем понимала, как унижение вообще бьется с повреждениями, или вообще с отнятием жизни. И неужели их эта «пацанская честь» может стоять выше, чем остаться живым? Меня от всех этих рассуждений опять стало накрывать истеричными смешками, развели вокруг себя, не пойми что. Понятия, принятия. Сами загнали себя в какие-то рамки и сами же от этого страдают! - «Ты будешь волков на земле плодить, и учить их вилять хвостом», да? — вырвалась из меня строчка одного известного стиха. Не знаю почему, просто вспомнилось, и подходило под ситуацию. - Это ты сейчас к чему? — Цыган явно с этого напрягся, что аж приложил ладонь тыльной стороной мне ко лбу. — У тебя походу бред начался. - Это стих вообще-то! Который очень четко показывает вашу ситуацию, знаешь ли. Например вот, ты знаешь, что Сова сбежал? Прямо как тот волк, которого как ни корми, все равно смотрит в лес, м? — Если уж Цыган очнулся первый, возможно всё доложили ему, а если нет, то это моя просто святая обязанность. - Я не тупой! Все прекрасно понимаю. Это проблема… может болтать начать. — Парень задумался. Вообще он очень быстро схватывал информацию, и мог так же быстро принять решение, на что и была моя надежда. - Что болтать? Вы вроде сторона пострадавшая? Или у вас это так не работает? — Ирония тут может и была не уместна, но я не могу удержаться, чтобы не вставить колкости. - Ну смотри. — А вот Цыган подколки или не увидел, или старательно делал вид, сохраняя лицо. — Помимо нашего прерывания на, «полежать» и отдохнуть, что у нас было ещё? С той девчонкой? Это на нашей территории случилось? На нашей. И если не Кащей, так этот Адидас может захотеть с нас публично за это спросить, а нам оно надо? Поэтому, у меня для тебя партийное задание! Вечером будет движ в ДК на территории «Универсама», и твоя задача, найти Сову, и заставить его молчать, а попутно и всех, кому он успеет растрепать все, справишься? *** В доме культуры сегодня тьма народу, хоть и пришли сегодня только «Универсам» и «Разъезд», но вот девчонок они притащили с собой чуть ли не вдвое больше, чем обычно. Меня радовало, что отправилась я сюда тоже не одна, а в компании. Кучера, парнишка, который в нашу последнюю встречу надавал Сутулому из универсама по мозгам. Его грубая сила может сильно пригодиться, да и он хотел выслужиться перед старшими, за прошлый свой косяк. И его тут мало кто в лицо знает, сливается с толпой, а это нам и было нужно. Пойди со мной кто из старших, Сову бы сразу предупредили и он бы очень быстро сделал ноги. Ходьба по кругу меня очень быстро утомила. Таскаться вдоль стены и высматривать из танцующих знакомое лицо, от чего-то было сложно. Музыка била по вискам, может прав был Вадим, и Колик организовал моему и так не далекому мозгу сотрясение? Некоторые лица в этой мешанине все же угадывались. Например вот Маратик притащил сюда Айгуль, что могло нам здорово усложнить задачу. И в случае быстрого распространения слухов, нужно было бы вытаскивать и их. Правда пока все было спокойно, ребята танцевали, и никто на них внимания не обращал. Кроме одного человечка. Валера, танцуя со своей девчонкой, часто волком косился на Марата. Все бы ничего, зная и о его личной неприязни к Адидасу младшему, но сегодня это как-то особенно бросалось в глаза. Этот мог напридумывать себе что угодно. Он ещё в качалке пытался выспрашивать «а что там по факту случилось». Но там все хранили молчание. А сейчас, братишка кого-то заприметил, на втором этаже, и оставив свою девочку направился туда. А я, мня себя истинным шпионом, кралась за ним на расстоянии, а то если увидит, что за ним идут, передумает и бросит эту затею. Хотя как же, бросит он. Ещё один упертый баран на дороге моей жизни, если поставил цель, все равно её добьется. На втором этаже, в кругу нескольких старших стоял старый знакомый, Сова! О, очень приятно, то есть Валера у него решил все выспросить? Выискав глазами своего «напарника», который был довольно близко, к своему прежнему старшему, оперативно работает парень, я выдвинулась к этому кружку, разъездовских, которые уже обступили братишку, и на его «… а по итогу то что с ней было…» Кучер выхватил Валеру из круга в мою сторону, а сам утащил Сову за шкирку. Ну тот конечно возмущался, что малой слишком много на себя взял, и что Совушка от «Дом быта» отшился самовольно, только вот ничего подобного, отшит будет тогда, когда Жёлтый так скажет. Если этот предатель ещё целым останется. - Щас я тебе популярно объясню, что и с кем было! — Меня прямо заволокло обидой, поэтому затаскивая своего брата в какой-то кабинет, и запирая за ним дверь, было очень большое желание высказать этому блюстителю понятий всё! Всё что копилось несколько дней. — Че ты там спросить хотел, а? У меня спроси! Яж там тоже была! Пока ты прохлаждался хер пойми где! - Ты че разоралась то?! Я чтоли знал… — Ой, чую, чую гнилые оправдания сейчас посыпятся, надо было пресечь их. - Знал! Должен был знать! Илья небось всем рассказал, что магаз ваш грабанули, рассказал? — Валера едва заметно кивал головой в знак согласия. — И сказал небось кого увели. Сказал ведь? Только вот он не знал кто. Интересно как получается, что сестра твоя попадает в жопу, по связи с вашей группировкой, уже второй раз, а тебе плевать! Тебе больше интересно, что там с твоим «любимым» Адидасом младшим, и не помазок ли он часом, да? - «Дом быт» бы тебе ничего не сделал! — Турбо срывается на крик, только вот нет, не ему на меня орать! — А вот девчонку Марата они попортили! Вафлерша она! Сова сказал, что с неё троих сняли, а она и не против поразвлечься была! Порченная у нас в кругу пляшет, что улица скажет на это?! Ты не понимаешь в этом нихрена, вот и не лезь! - А с меня может тоже троих сняли? — переходя на зловещий шепоток, я едко ухмыльнулась, может хоть так до человека дойдёт, что не стоит никому доверять. — Ты же не знаешь, что на складах у Хадишевских было? Может меня там вся молодежь по кругу пустила? А тебе я сказала, что ничего не случилось, а? Не подумал о таком раскладе? - Ты врёшь! — Валера тоже сбавил тон, что уже не плохо, меньше народу услышит, меньше потом затыкать. Только вот похоже я перестаралась с примерами, потому что в глазах его закипал огонь ярости и обиды. — Ничего там не было! Ты сама так сказала! И Жёлтый бы с тобой не остался! - Да ты что? А может, он просто не такой идиот как ты, Валер? И понимает разницу, когда человека пытались изнасиловать, а когда девчонка сама соглашается? — Если уж примеры доводят до него информацию быстрее, будет говорить примерами. — С Айгуль чуть по скотски не поступили. Это удалось предотвратить! Понимаешь? Ничего с ней не было, ребенок не виноват, что им чуть не воспользовались! Откуда ты вообще взял про троих, зачем ты вообще это все разгонять начал? - Ды… Вова притащил её в полукоматозе каком-то. А что я должен был подумать? — Турбо чуть склонился над моим лицом, чтобы минимизировать распространение звука по комнате, и перешёл какой-то на тихий и хриплый бас. — Я же девочку упустил, понимаешь? С меня спрос. С меня и с тех, кто мог её испортить. Не мог я своих подставить. А если сместить центр внимания в другую сторону, нам никто ничего не предъявит. — Сильно, признаться ему было тяжело, но груза огромной ответственности с него это не сняло. И образовавшуюся тишину звоном разрезала пощёчина. - Гнида ты, Валер. Положить хрупкую психику ребенка на алтарь, чтобы с тебя не спросили? — Поверить не могу, в то, что братишка оказался вот таким. Понятия ему важнее, чем «какая-то левая девочка». — Тему эту замяли, ладно? С тебя никто не спросит, есть кого искать и с кого спрашивать! И ваши с «Дом быта» ничего спрашивать не должны, ясно? Всё, иди. Уже было развернулась, дабы открыть двери, и выпустить Турбо отсюда, в больших надеждах, что он все понял. Но меня опередил Кучер, поинтересоваться все ли хорошо, и можно ли уже уходить отсюда. А то Разъезд может начать возмущаться, что тут людей прессуют. Отрапортовав, что все отлично, и можно брать руки в ноги, и больше тут не задерживаться, я направилась в сторону гардеробных. Кучер гарцевал за мной, он был собой очень доволен. Заставил своего бывшего старшего молчать, дорогого стоит наверное, хотя Сова просто ссылко, и побоялся за себя, вот и обещал рот не раскрывать. *** Потрепанная копейка не спеша ехала в сторону городской больницы, Кучер когда звонил связаться в Цыганом, ему было сказано, что Жёлтый пришел в себя, и докладывать об итогах нашей вылазки нужно было уже лично ему. А моему счастью тогда не было предела, я там чуть ли не прыгала, около той телефонной будки. Требуя от своего провожатого шевелиться к машине быстрее, потому что очень уж хотелось быстрее увидеть Солнце по настоящему живым. По больничным коридорам порхала так, как будто не было этих двух дней, выедающих изнутри все светлое и живое. У новой палаты стояла Наташа с карточкой Вадима, зайти она почему-то не решалась. Я же, подумала, что лучше попробовать разрядить обстановку, по своему. Взяв у медсестры халат, накинув его сверху на шелковую рубашку, и забрав карточку пациента я пошла в палату, нарочито попытавшись изменить голос на чуть более грубый и официальный. - Желтухин Вадим Павлович. — Специально делая акцент больше на фамилии, она мне почему-то казалась такой забавной. — Одна тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения… - Надюш, а тебе не кажется, что не очень умно, смеяться над своей будущей фамилией? — Отняв от лица карточку и остановившись у изножья кровати, я посмотрела на парня, так беспардонно прервавшего мою шутку. Он же улыбался, во все свои милые ямочки, картинка настолько меня умилила, что я чуть не расплакалась, только на этот раз уже от счастья, а он протянул руки в мою сторону. — Что ты там встала? Иди сюда! От его обычной прохладности в данный момент и следа не осталось, поэтому и меня не пришлось долго уговаривать. Стараясь не задеть его и не сделать больно, я фактически упала в руки Вадима. - По какому случаю штукатурка? — Внезапно. Он слегка отодвинул волосы, что упали на моё, действительно перекрытое косметикой, лицо. По-другому просто нельзя было скрыть залегшие круги под глазами. И всё он сразу замечает. - В ДК была, чтоб людей не пугать решила, что лучше так. — Не знаю, что за детская потребность объясняться перед этим мужчиной, каждый раз, но мне так всю дорогу и кажется, кто он как старший меня отчитывает. — А что? Тебе не нравится? - Ну я же не вчера родился. Могу понять, что ты себя изводила эти пару дней. — Тон стал чуть тише, а весь его вид серьезнее. - Ну, вообще-то, я волновалась! За тебя и за ребят. Ты тут, кстати, последний остался. — что было правдой, Грифона с Лаптем выписали почти сразу, а Цыгана буквально вечером. - Я знаю, они уже успели придти доложиться. А ещё, Цыган сказал, что это вы с ним придумали сегодня отправить тебя в ДК, как ты сказала. — Парень зарылся одной рукой в мои волосы, чуть оттягивая голову назад, чтобы у меня не было возможности прервать зрительный контакт. — Зачем? - Нууу, мы подумали, что было бы не плохо, в зародыше закрыть конфликт со слухами, ну по недавним событиям, и это был единственный видимый выход. — С каждым моим словом уверенность в том, что утром мы с Цыганом были правы, понемногу улетучивалась, а под пристальным взглядом лидера группировки вообще казалось, что мы сотворили глупость. — Что, что опять не так? - То, что ты подставляешься, Дюш, вот что не так. — Парень глубоко вдохнул и, настраиваясь на более спокойную волну, продолжил. — Даже если это твои знакомые, как ты успела заметить, случиться может все что угодно. Давай договоримся, тот кто сотворил недостойное, свое получит, но ты в это лезть больше не будешь. - Я попытаюсь, но ничего обещать не могу. — Совсем по-детски надула губы, а Вадим с этого представления закатил глаза. Ну да, показывай мне тут своё недовольство, я слишком долго ждала свою спящую царевну, чтобы он демонстрировал мне тут свою рабочую холодность. Проявить инициативу сейчас самое время. Поэтому теперь уже я запутываю пальчики в его волосах и притягиваю ближе к себе, приникая к его губам, таким мягким и родным, податливым, потому что парень совсем не сопротивляется, отдаваясь полностью в этот спонтанный порыв. Теперь, кажется, что до этого момента, настолько близко мы не были. Не в физическом, больше в духовном плане. Да и он первый раз полностью отдавал мне управление ситуацией. Правда ненадолго, когда ему стало не хватать воздуха он с тяжелым вздохом отстранился, как бы не самодовольно урча, как кот и притягивая за талию ближе к себе. Мазнул губами по щеке, после утыкаясь носом в макушку. - Поспи, ладно? Уже поздно. И ты заслужила нормальный сон, Надюш, а я пока полежу, поохраняю его. — Я может и не вижу, но слышу как он улыбается. От его тепла и ощущения затягивающего спокойствия, меня очень быстро погружает в царство Морфея. *** Утро снова встретило меня теплом, теплом и солнечным светом прямо в глаза, который периодически исчезал. А ещё провалиться обратно в небытие мешали перешёптывания. Возможно, если бы люди говорили на нормальной частоте, я бы и не обратила внимания, но тут выходило, что слух сам по себе напрягался. Доносились обрывки фраз про решения чего-то. Тут уж я подумала, что нужно хоть один день побыть паинькой, и не вникать в мужские разговоры. Пусть сами разбираются, что решать, как решать. Я сегодня пушистое облачко. Правда мельтешение света всё же раздражало, и пришлось открыть глаза, чтобы понять что происходит. Но как оказалось, это просто рука Вадима, так пересыпала мои волосы, пока спала, от этого и создавался такой эффект. Потому что, как оказалось, лежала я все ещё на его широкой груди. - О, смотри-ка, наша соня проснулась. — На соседней кровати сидел Цыган, который первым заметил что их разговоры меня разбудили, и улыбался во все свои тридцать два. — Хорошо, что встала, у нас к тебе есть парочка вопросов. - Например? Что ты хочешь от меня с самого утра? — Только разлепив глаза, было крайне сложно, сообразить, что этим двоим от меня надо. Попробовала подняться и сесть, но меня быстренько уложили на лопатки, а Вадим слегка нависая, провел своим длинным пальцем по щеке. Получилось… угрожающе. - Мы тут поняли, что не знаем, куда делся после всех событий пистолет. — Жёлтый увлекался рисованием невидимых узоров на моих щеках и шее, при этом пытался скрыть требовательность взгляда, но получалось у него так себе, он явно сегодня не настроен быть особенно терпеливым. - В кафе. — Коротко отвечаю я, только смотря не на Вадика, а на Цыгана, его взгляд проще выдерживать. - Ты его там, что ли оставила?! А если его нашли менты?! — Цыган прям «взорвался», от этого. - Тихо! — Желтый же наоборот как будто стал спокойнее, и обратился уже ко мне. — Куда спрятала? Конкретнее. - Там где ты лежал тогда, в пространство за стенкой. Времени у меня немного было, знаете ли! А туда никто не полез бы. — И это было искренне, потому что на этой пушке были уже не только Кащеевские отпечатки, но и Жёлтого, и после уже мои. Всплыть эта штука не должна. Парни многозначительно переглянулись между собой. Волнение понятно, но я была уверенна, что туда никто не залез, и даже после моего ухода. Вадим, после этого разговора, решил экстренно выписаться из больницы и в срочном порядке ехать наводить порядки в своем кафе. Мотивируя это тем, что и так слишком позволил себе отлынивать от дел, что уже даже его помощники и его девушка начали решать некоторые из них. Для его эго это было видимо чем-то не позволительным. - Поехали, посидишь у меня пока. — Вадик вошел в сестринскую, уже полностью переодевшись, и во всей готовности. На мой недоуменный взгляд, парень устало вздохнул, видимо ему не хотелось объяснять очевидные, по его мнению, вещи. — Домой я тебя не отправлю, мне будет спокойнее, если ты побудешь на моей территории. И это не обсуждается. Наспех попрощавшись с Наташей, из комнаты меня чуть ли не на руках вытянули. Он явно спешил, потому что поспевать за тем, как он «летит» было сложно. В какой-то момент его похоже достало, что плетусь я медленно, поэтому он просто перекинув моё тельце через плечо, довольно бодро пошагал к машине. На все мои протесты, на тему того что не плохо бы не напрягаться после того как только очнулся, мне было велено вести себя по тише, и достался шлепок по заднице! Опустили меня тоже сразу в авто, для экономии времени, как пошутил Цыган. У Вадима от этих его действий тоже настроение приподнялось. Это было заметно. Товарища он отправил сразу к их «форту», чтобы отбить его, оно же всё-таки опечатано, с этим надо разобраться побыстрее. Сходу рассмотреть его жилье не выходит, потому что он так же довольно быстро проводит к шкафу, выдавая свою футболку, как домашнюю одежду, потому что хотя бы завести мою персону за вещами домой он тоже отказался. В целом бегло пробежался по тому что и где у него лежит, и обозначив место холодильника, чтобы я не померла от голода, пока его не будет. Потому что ключи он тоже решил не оставлять. Ну класс, я тут теперь как принцесса в башне, только дракон не сидит со мной, а сбегает по своим, несомненно важным, делам. Коротко чмокнув свою Рапунцель, которая даже в окно выбраться не сможет, потому что нет длинных кос, и как бы седьмой этаж. Мой дракон упорхнул. Ладно, так и быть, придется самой себя развлекать. *** Вот никогда бы не подумала, что у такого холодного с виду человека, такие уютные хоромы. Как и он сам, за холодной стальной дверью скрывались тепло, уют, и много света от больших окон. Даже аналогия небольшая в голове зародилась. Потому что моё жилище, хоть и было побольше, но создавало впечатление некоторой скованности, тут же было все максимально открыто. Комната может, и была одна, но в ней нашлось место и для довольно большой двуспальной кровати, и для стенки с телевизором, и для дивана с большим уютным креслом. Вот оно наверняка было самым любимым местом у Вадима, потому что из всей мебели оно было продавлено чуть более остальных, возможно, что после долгих и напряженных вечеров он даже в нем засыпал, но это только предположения. Что мне очень понравилось в доме парня, так это ванная. Хоть санузел и был раздельным, помещение, отделенное именно на ванную было просто каким-то огромным, да и сама ванная тоже. Можно было бы поддаться искушению и понежиться, но я так и не решилась. Я же тут гость, а гости так нагло себя не ведут. Но смыть больничный запах все равно нужно. Поэтому взяв вещички, так любезно мне выделенные, пошла отмываться. Сидеть просто так, все равно смысла нет, надо хоть попробовать изобразить что-то из продуктов в холодильнике Вадика. Но это позже. Пока я облачаюсь в белое, серьезно, зачем давать как домашнее свою возможно самую белую футболку из гардероба, и пойду осматривать новые территории. Мою-то квартиру он досконально осмотрел. Правда у него тут не было никаких провокационных фотографий, хоть и старых. Зато было много наград из секции по боксу, медальки всякие, даже грамоты, правда последнее бывшие ближе уже к взрослому возрасту, в большей степени просто благодарственные «за участие». Кто-то потерял интерес к спорту, когда стал старше? Новое увлечение тоже прослеживалось. На фотографии, что как-то небрежно стояла за телевизором, она там не одна была. Запечатлен примерно двадцатилетний Желтухин, верхом на мотоцикле. И если на этой старой фотографии был лаконичный небольшой «Минск», то на следующем фото, которое было относительно свежим, может с прошлого лета, был уже большой и привлекающий внимание черный «Урал», узнала я его правда только по названию на бензиновом баке. Может это была какая-то ограниченная серия? Красивый, я бы возможно даже покаталась, хоть и побаиваюсь этих двухколесных коней. Так за просмотром фоток, коих я нашла довольно много, и все они были запрятаны просто за техникой, я и провела почти весь день. Довольно интересно, рассматривать разные периоды жизни человека, узнавать о нем что-то, что возможно он сам не расскажет. Часов в шесть вечера все же пришлось залезть в холодильник. Из содержимого, которого набралось даже на картофельную запеканку, не бог весть что, но зато вкусно, относительно быстро и не пачкает кухню, ну кроме, может духовки. Есть только я одна не стала, все думала, что это будет не правильно, и надо его дождаться. Дождалась, правда уже почти в девять. Щелкнул замок, когда я уже почти засыпала в большом кресле, которое мне неимоверно понравилось, подтянув ноги под себя. Футболка эта ещё, как огромное платье, смешно так смотрится. Сориентировалась я не сразу, потому что была ещё сонная, и вышла в прихожую, когда парень уже снимал свою кожаную куртку. - Ты очень мило смотришься в моих вещах. — Вадик шагнул на встречу, цепляясь за это безразмерное одеяние, и притягивая меня ближе, настолько, чтобы возможно было обжигать своим дыханием ушную раковину. - А я вообще-то тебя ждала. — Отпихивала от себя парня как могла, только вот до конца он все равно не отлип, на кухню пришлось сдавать задним ходом, и усаживать его на стул с применением силы, если усесться ему на здоровую ногу можно так назвать, но иначе приземляться, он видимо не хотел. — Повар из меня, конечно, так себе, но попробуй, это всегда получается вкусно. — Достав из духовки еду, которую пришлось пару раз подогреть, пока я ждала, и выделив мужчине порцию, я уселась напротив него, ожидая его оценки. - Спасибо! Давно меня так дома не встречали! — Желтухин улыбался, и уплетал запеканку за обе щёки, высшая похвала, пусть ест, я рада, что угодила. Правда, в какой-то момент он предложил выпить. Сам, вставая за стаканами, и доставая из морозилки прозрачную жидкость, которая как мед выливалась в стаканы. — Пока есть повод, надо им пользоваться, мы сегодня хорошо поработали. — Он протянул один стакан мне, только вот я просто так водку не пью, видимо он это вспомнил, и немного закатив глаза, достал из холодильника стеклянную бутылку с газировкой, разбавляя горькую жидкость в одном и граненых стаканов. Присел обратно за стол. - Так, а что за повод? — Пригубив немножко от налитого до краев. Я уже сама отошла от стола к кухонной столешнице. Чтобы увеличить расстояние между нами. Парень же свой стакан выпил залпом, попросил плеснуть ему ещё, пока он расправится с едой на тарелке. - Ну как же, отбил Альма-матер «Дома быта» у ментов. Они не хотели снимать опись, и ещё раз облазили все моё кафе вдоль и поперек. — Парень слегка закусил нижнюю губу, смотря куда-то мимо пространства, с мыслями собирался, наверное. — Только вот ствол они не нашли, он правда лежал там же, где ты сказала. От него мы избавились, чем не победа? А, и ещё, решил вопрос со старшим Адидасом и девчонкой, ну… ты поняла. - А причем тут Вова? Ты разве не с авторитетом такие вопросы должен решать? — А Вадика явно покоробило, от того что я старшего универсама по имени назвала, только вот мне не до конца было ясно почему. - Ну, потому что, договариваетесь вы так себе, опыта маловато, предъяву мне попытался кинуть опять этот щегол. Который, может и далеко пойдет, если научится соблюдать иерархию. Если не я, так с других районов его точно кто-нибудь поставит на место. — Он так холодно это сказал, а мне страшно стало, неужели опять мордобой, и страх этот похоже крупными буквами отпечатывался на лице. — Не переживай, я помню что ты их слишком «любишь» потому никто не пострадал, просто прояснили ситуацию. Всё. - Хорошо, спасибо. — Теперь уже я смотрела в одну точку мимо всего, это оказалось заразной привычкой. — Нет, правда спасибо, я очень переживаю, и за ту девочку, и за брата своего, который в горячке мог и на тебя кинуться. - За себя лучше переживай, Надюш. — Он подошел ближе, забирая со столешницы стакан с уже подогревшейся водкой, и залпом осушил его, немного морщась от горькости, и закидывая в себя картошку для закусывания уже из большой тары. Только внезапно я почувствовала, как мой профиль прожигает его взгляд. — Кстати об этом, ты сегодня ничего не ела, правильно понял? Что за детский бунт? Мне тебя с ложечки кормить? - С вилочки… — Иронично хмыкнула я, и попыталась закатить я глаза, как это часто делает сам Вадим. Только вот он понял мои слова буквально, потому что почти сразу вилка с едой была подставлена мне под нос. — Да ну я же не серьёзно! Что ты делаешь?! - Ешь! — Эти блеснувшие недобрым глазки и его повелительный тон, обожаю просто, отнекиваться, наверное, нет смысла. Он все равно в меня это запихнёт, так что лучше принять это с честью, и может немного с эротикой. Насчет второго не знаю, как вышло, но Парень явно удовлетворился представлением. — Я пойду в душ, а ты правда поешь, а то тебя от этой бадяги намешенной развезет раньше, чем я из ванной выйду. Напоследок слегка стукнув меня вилкой по носу, он удалился на водные процедуры. А мне бы и вправду чего-нибудь в себя закинуть, потому что уже чувствуется легкое головокружение. Правда у меня на него столько причин, что тут не знаешь какую выбрать, может это сам парень ему виной. Пока коротала время одна, нашла по телевизору какой-то фильм, название может и интригующее, а вот сам фильмец так себе «Спрут». Или я его не поняла, или это все про тех же ментов и криминал, только в итальянской обертке. Вадим пришел очень уж веселый, что по неведомой причине напрягало, неспроста он такой активный. Ходит пахучие палочки зажигает. Не то чтобы их было много, но две так точно. От них комната почти сразу наполнилась едва заметным дымком и сладким запахом. Замечая мой явный интерес, парень направляется к кровати, на которой я сидела, попутно выключая телевизор, фильм ему тоже не зашёл. Теперь комнату освещали только две тлеющие медленно лучинки, и еле добивающий до седьмого этажа свет уличных фонарей. - Не жалеешь что осталась? — Мужчина садится рядом на кровать. Довольно близко, что можно услышать как учащенно забилось его сердце, которое теперь отдавалось почти в одном ритме с тиканьем настенных часов. - Выбор без выбора. — Выдаю я, а Вадим не очень понимающе поднимает опущенный до этого, куда то на мои бедра, взгляд. — Я не жалею ни о чем, да, может отдельные части истории и можно было бы поменять, но я рада, рада что сейчас с тобой, здесь. — И это было от души, от самого сердца, потому что я и сама в это верила. - Я люблю тебя. — Выпаливает парень, а я теперь теряю дар речи. — Иди ко мне! — пока я попыталась собрать мысли в кучу, он уже сокращает расстояние и жадно впивается в приоткрытые в немом вопросе губы. И окончательно заваливая меня лопатками на мягкий пух кровати и сам наваливается сверху. Это кажется чем-то нереальным, когда ты в объятиях парня, что страстно целует, стирая границы приличия. Рассыпает мокрые поцелуи, шепчет приятные слова, что вызывают трепет и кружат голову. - Посмотри на меня, — приказывает сипло. И когда мне, наконец, удается открыть глаза, впивается в губы развязным поцелуем. Проникает в рот языком, блуждая там без всякой тени смущения. Крепче притягивает к себе за голову, одновременно с силой вжимаясь бёдрами, только после слегка отстраняется, чтобы снова посмотреть в глаза — Хочу, чтобы ты теперь смотрела только на меня! Он подхватывает мои бедра, направляя, чтобы сцепить ноги у себя но поясе. Футболка задирается, но это ему только на руку. — Он опускает ладони на оголившиеся округлости, и ласкает горячими пальцами нежную кожу на внутренней стороне бёдер. А мне только и остается стонать от желания и мысли о том, что сейчас всё происходит так, как и должно быть. Решаясь подтолкнуть его к чуть более откровенным действиям, сама стягиваю с него его футболку. Отшвыривая её куда-то в сторону. Ещё несколько минут безобидных мокрых поцелуев и парень отстраняется, лукаво улыбаясь. Тянется к чёрным трусикам, ловко стягивая их, в темноту комнаты. Он опускается ниже, сползая с кровати, встаёт на колени, и подтягивает меня ближе к краю, раздвигая для себя стройные ноги, которые упорно его не слушаются, и я пытаюсь прикрыть тот факт, что вообще-то готовилась к подобному развитию событий. Но, не то чтобы это было для него большой проблемой, немного приложив усилия, парень справляется. От одного только горячего дыхания там внизу, бьет мелкой дрожью по всему телу. Вадим кладет одну руку на грудь, играясь своими длинными пальчиками с уже затвердевшей горошиной, что ещё больше повергает меня в дрожь, пока горячий язык мужчины выписывает причудливые узоры, доставляя наслаждение. Приходится хвататься за одеяло и впиваться ногтями в собственные ладони, чтобы не отлететь от происходящего окончательно. Пальчики на ногах сводит от ранее не познанных чувств. Теперь же парень нависает надо мной, а я же чуть приподнимаюсь, чтобы посмотреть прямо в сияющие глаза, пока мужчина не проворачивает опять свой трюк с пальцами, вводя в разгорячённое тело теперь два разом. Вадик наконец-то избавляется от штанов, а следом и от боксеров. И вожделение на моем лице сменяется смущением. Да, возбуждённого мужчину я вижу впервые, поэтому понятия не имею, куда отвести глаза, может на пресс или на его лицо, но выходит так себе. Неосознанно закусываю нижнюю губу, до крови. А он нависает, раздвигая ноги в стороны шире, под себя. Поглаживает внутреннюю сторону бедра и звучно целует в припухшие губы, успокаивая. - А теперь, хочешь продолжить? — слегка отстраняется и смотрит в растерянные, но я уверенна, блестящие глаза. Продолжает растягивать, подключив третий палец, но этого наверняка будет мало. - Да. Я очень этого хочу. — Небрежно и смазано целуя его нижнюю губу, мурлычу, потому что связь с реальностью меня окончательно покинула, если я собираюсь сама сказать об этом. — Я больше не могу терпеть это напряжение. - Я тоже, — Он выдыхает слова буквально в полуприкрытый в рот и слегка отстраняется, пристраиваясь поудобнее между раздвинутыми стройными ногами. — Будет немного неприятно. Но я буду аккуратным, насколько это возможно, — смотрит прямо в глаза, приковывая к себе внимание. — Доверься мне. Я же просто киваю, потому, что не знаю как себя вести в такой момент. Он, отвлекает поцелуями, а сам уже приставляет головку к входу. Уже наверняка сам не в силах терпеть, небольшое послабление в моей дрожи, и он начинает медленно входить. Это на самом деле больно, настолько, что слезы выступают на глазах, а он гладит по голове, стараясь успокоить. Шепчет утешающие слова, а сам замирает, давая к себе привыкнуть. Не спеша, бережно и постепенно начинает двигаться внутри, с каждым движением чувствуя, как стеночки сильнее обхватывают его орган. Опускает одну руку на талию, а второй нащупывает мою руку, переплетая пальцы. Теперь, когда у меня есть хоть какая-то точка опоры, сжимаю его ладонь сильнее, а из горла поднимается сдавленный стон, скорее от боли, чем от приятных ощущений. Но, сама этого хотела, поэтому никаких возражений. Не выходит больше концентрироваться на боли, когда Вадим прижимает к матрасу всем своим телом, на котором уже каждую жилку видно от напряжения. Целует губы и шею, шепчет на ухо такие слова, которые раньше ещё никто не говорил, и скорее всего больше не скажет. И делает то, что никто ещё не делал, и уж парень позаботится, что больше никто не сделает. Эти слова, мысли и толчки кружат голову, наконец-то получается расслабиться, позволяя этому группировщику делать всё, что вздумается. Он постепенно набирает темп. По комнате разносятся звонкие шлепки. Дыхание учащается вместе с напористыми толчками, отчего некоторые вздохи звучат громче, чем следовало бы. А стоны из моей груди вырываются чаще. - Громче! — Командует парень. — И я блять хочу слышать, как ты кричишь моё имя! Сказано, сделано! Взамен, его скорость нарастает, и боли уже не чувствуется. Вадим подхватывает ногу под коленкой, чуть приподнимая и меняя для себя угол. Ведёт рукой по бедру и стискивает ягодицу так, что возможно только сейчас до меня доходит, насколько сильно парень всего этого хотел. Кончики пальцев на ногах снова начинают покалывать, а по телу разливается очередная волна удовольствия и блаженства. И он вроде тоже вот-вот будет на пике, толкается последние разы в моё обмякающее от оргазма тело, вдалбливая в пропитавшийся потом и страстью матрас, и кончает, как только выходит, в последний момент. Громко вдыхая, и пытаясь восстановить сбившийся темп вдохов и выдохов. Падает на кровать рядом. Скорее всего, тоже ощущая разрядку. Лучшее, что он мог сделать, да, действительно, лучше он, чем кто-то другой. Из последних оставшихся сил подтягиваюсь к нему, мимолетно целуя кончик носа. Он слегка отстраняется, и меня даже немного пугает его потерянный вид, оглядывается на общий беспорядок, что мы сейчас тут устроили. - Посмотри, какой бардак. — Он все ещё сбивчиво дышит, но находит в себе силы подняться на ноги, и утянуть за собой и меня, в сторону ванной комнаты. — Пойдем… Он не включает свет внутри самого помещения, оставляя свет только в коридоре. Звуки льющейся воды мягко коснулись слуха, а Вадим, затягивая в зев этой сумрачной теперь комнаты, стянул с меня свою белую футболку. Последнее что из одежды на нас двоих оставалось. Ванная довольно быстро наполняется, поэтому нет времени мешкать, Жёлтый сначала перекидывает меня через бортик, а потом садится уже сам, усаживая теперь меня к себе на бедра. - Ну что, ты готова ко второму раунду? — Улыбается парень, обнажая свои обезоруживающие ямочки на щеках. Вместо ответа, я обняла его, прижимаясь всем телом. Новый поцелуй. Сладкий, дразнящий. Запустив руки в его волосы, я с наслаждением провела ими по его затылку, шее. Группировщик теперь практически урчал мне губы, поглаживая грудь и талию. В этом тихом стоне, я углубила поцелуй, делая его более страстным. Его шустрые руки быстро спустились вниз по позвоночнику, следом сжимая ягодицы. Видимо полумер у меня не выходит, этот поцелуй получается настолько глубоким и долгим, что начинала кружиться голова от нехватки воздуха в легких. Мне теперь казалось, что свой накал эмоций, смешался с его на физическом и эмоциональном уровне. Я и не заметила, как через пару секунд, целовала теперь уж без преувеличения своего парня, не в силах оторваться от его губ. Как хаотично гладила его руки и плечи. Новое желание растекалось по телу, от чего больно сводило мышцы. Вадим, оторвавшись от моих губ, закинул влажные волосы за мою спину, пройдясь ладонью по шее, лаская кожу. Его рука быстро соскользнула на ключицу, плечо, очерчивая каждый изгиб. Каждый открытый участок кожи он поцеловал, оставляя влажный горячий след. Больно укусив меня за чувствительную кожу, он начал покрывать мою ключицу и грудь нежными поцелуями. Поднявшись следом чуть выше, обратно к шее, мужчина больно в нее впился, оставляя на ней багровый след, и заставляя меня громко охнуть и заерзать у него на бедрах, чувствуя его возбуждение, которое после первого раза не заставило себя долго ждать. Откинув голову немного назад, я пыталась сохранить равномерное дыхание, чувствуя, как сжимают до боли ягодицы, прижимая к себе. Хотелось поторопить, но смущение и страх сковывали. - Не стесняйся. На кровати же ты себя не стеснялась. — Ухмыляется довольно парень. - Поиздеваться решил?! — фыркнула я, схватившись за волосы и потянув за них, чтобы отстранить и забрать еще один головокружительный поцелуй. Вадим же отомстил тем, что сильно сжал мое бедро, вдавливая в кожу пальцы. Я отозвалась шипением, укусив его губу, но заработала лишь влажный звонкий шлепок по заднице. Мужчина не давал отстраниться, потянул меня ближе, помог себе рукой, чтобы одним движением заполнить меня всей длиной, вырывая из груди хриплый стон. - Блять… тебя не учили быть нежнее? — пытаясь отдышаться, спросила я, но этот бандит резко вскинул бедра, толкнувшись так, что пришлось, выгнуться в спине, срываясь на еще один несдержанный, полный удовольствия, и все ещё немного боли, стон. Этот раунд был полностью за ним, ну хорошо. Контролировать себя я больше не могла. Внутри все полыхало от новых ощущений. Во второй раз все чувствовалось острее. Хотелось больше. Всего и сразу. Поэтому я сама поддалась вперед, насаживаясь глубже. Боль, наконец, превратившись снова в дрожь. Вадик рвано выдохнул, прикрывая на секунду глаза. Скорее всего, наслаждаясь этим моментом. - Извини, не могу сдержаться. — Парень поднял веки, его взгляд сейчас был очень серьезным, но в то же время, где-то на задворках плескалось что-то вроде, победной радости. - Пацаны не извиняются. — Я не могла удержаться от язвительного комментария, а он в отместку толкнулся ещё глубже, настолько, что пришлось принять его полностью. Все внутри горело, заставляя меня сгорать и натягиваться, как струна на гитаре. Перед глазами откровенно плыло от горячего пара и томного, тягучего удовольствия. Плавилась под его прикосновениями, под его поцелуями, сгорала до тла, чувствуя, как он двигается во мне, как растягиваются мышцы, как напряжение снова скручивается внутри. Я стонала, теряясь в собственных чувствах. Очень хотелось продлить этот момент, потому что предыдущего казалось чертовски мало. Цеплялась за плечи парня, в беспамятстве шептала его имя вперемешку с просьбами, лишь бы получить больше, не обращая внимания, что вода выплескивалась на пол, и что возможно мы затопим так соседей, это в данный момент было не так важно. Получила всего сполна, дрожала в любимых руках. Такая откровенная близость, такая подкупающая искренность… Мир исчезал, растворялся в накатившем удовольствии, когда тело прошибло очередной разрядкой. Был только этот безумный парень, его согревшее тепло, его заботливые сильные руки и удовольствие, которое он как дарил сам, так и забирал себе. После всего этого, я могла лишь хватать ртом воздух и пытаться вернуть телу чувствительность, а себе желание двигаться. Последний раз сладко застонав, я уткнулась ему в плечо, тяжело дыша. А Вадим обнял, утыкаясь носом мне шею. Правда долго так сидеть было нельзя, и парень это прекрасно понимал. Дотянувшись до шкафчика он выудил оттуда огромное алое полотенце, настолько огромное, что оно укутало даже нас двоих. Сама правда после таких марафонов, я с трудом шла в сторону, теперь уже такой желанной кроватки. Жёлтый видимо так тоже подумал, потому я незамедлительно оказалась сначала у него на руках, а потом уже накрыта приятным мягким одеялом, и прижимаемая к его горячему телу. И последнее, что я различила, проваливаясь в негу сновидений, это было его такое детское, но в то же время такое властное. - Теперь ты точно только моя!