На каждый шрам нужен свой пластырь.

Чонин со стоном падает на кровать. Голова раскалывается на части, будто ему ударили молотком по ней. Еще чуть-чуть, и Ян будет склеивать ее каждый вечер. На суперклей. Ноги болят от вечных походов по школе. Ему хотелось только и поспать за партой, но голоса одноклассников, и школьный гул этого не давал сделать. И Ян бы просто плюнул на все правила, если бы не был президентом школьного совета. Он отлично учится, не заваливает ни единого теста. В учительском коллективе Чонин хорошо известен, как собранный, ответственный, и трудолюбивый. Тетеньки доверяют, не боясь, что какая-либо информация попадет в руки других школьников. Одноклассницы хотят быть с ним, ведь от одного запаха новых духов, у них кругом голова. И Чонин бы продолжил быть идеальным учеником школы, активно участвуя в олимпиадах, конкурсах, и позволять своему фото висеть на доске лучших учеников. Только на его бедную, больную голову свалился Ким Сынмин. Тот парень, который полная противоположность Яна. Сынмину плевать хотелось на устав школы. Плевать хотелось на одноклассников, учителей, и всего живого, что обитает в школе. Он пополняет количество своих шрамов на коже каждую неделю, как и пачки сигарет. Ким не носит школьную форму, одевается как хочет. Красит волосы, когда хочет, и в какой хочет. Делает пирсинг, игнорируя всяческие слова о том, что это под запретом. Чонина бесит, что Сынмин играет плохого парня, как в школе, так и за ее пределами, но сам же и попал в эту ловушку. Он по уши влюблён в эти рыжие волосы. По уши влюблён в кровь на костяшках после очередной драки. По уши влюблён в то, как Сынмин угрожает очередному запуганному пареньку в переулке, а потом ведет Чонина к себе на квартиру, нежится на кровати при просмотре любимого фильма. Ян влюблён до дрожи в коленях. И нет, Сынмину не нужен секс. Старший не разводит Яна на разврат, лишь чтобы удовлетворить самого себя. Совсем нет. Он полюбил. И полюбил серьёзно. Судьба сыграла злую шутку, решив свести двух абсолютно разных людей, но этим людям, кажется, совсем нет дела до того, какие они разные. Противоположности притягиваются, так ведь?

***

Как бы хотелось Чонину уснуть, и сладко проспать до утра. То, что наступила пятница, совсем не значит, что можно отдыхать. Яну нужно готовиться к контрольным, к приближающимся экзаменам. Нужно подготовиться к олимпиадам, хоть еще и не отправили, но все же! Нужно изучить материал заранее. Помимо корейского, нужно подтягивать еще два языка, а после языков бежать к фортепиано, которое занимало пол комнаты. После трех часов игры на фортепиано, можно и скрипку в руки взять. У Чонина кипят мозги. Еще чуть-чуть, и он не выдержит: тетради сожжет где-то на даче, разобьет фортепиано молотком, а скрипку скинет с балкона. Из собственных мыслей его отрывает звонок в дверь. Чонин догадывается, кто за дверью. Нехотя поднимаясь, ноги ведут его прямиком к двери. Прокручивая замок, двери распахивается. На пороге стоит Сынмин, с букетом Азалии. Любимые цветы Чонина. — И где ты их нашел, в такое-то время суток? — Чонин зевает, отходя в сторону. — Только не говори, что ты выломал стекло в цветочном магазине, и украл их. Сынмин смеется, проходя в глубь квартиры. С замком научился разбираться давно, поэтому сам же и закрыл дверь. Еще не успев снять с себя пальто, рыжий отдает Яну цветы, чмокая его в губы. Чонин нюхает цветы, прижимая их ближе к себе. Затем, оставляя Сынмина одного в коридоре, быстро уходит в комнату, и уже с длинной вазой в руках идёт на кухню. Ким уже успевает потерять Чонина в, вроде как, не такой уж и большой квартире. Сначала Чонин был в комнате, а потом вместе с цветами и вазой пошёл на кухню. Заботится о ворованных купленных цветах. Он вздыхает, окончательно раздевшись. Сынмин снова чует сладкий аромат, который всегда стоит в квартире. Тут идеально все: от идеально застеленной кровати, сочетающийся мебели, каждого миллиметра квартиры, до самого Чонина. Пыли совсем не видно. Каждая тетрадочка лежит на своем месте, каждая статуэтка на своём месте. Сынмин заглядывает на кухню. Яна там нет. Значит воды уже набрал. Старший плятется в комнату, где Чонин уже успел расположить вазу на комоде, который стоит напротив входа. Азалии идеально поместились в вазу, будто она была создана для них. Красота. Ким тянет Чонина на кровать, и они ложатся вместе. Сынмин лежит на спине, позволяя младшему обнять, и закинуть одну ногу на себя. — Ты опять не спал? — Ким гладит, теребит волосы Яна, снова отмечая для себя, что они такие приятные, и гладкие. — Нет, — честно признается Чонин. — Совсем себя не бережёшь? — Берегу, но дела сами себя не сделают. — Йенна, — он вздыхает. — Да пошли нахуй твои дела. Тебе хочется кого порадовать? Семью? Дальних родственников, которых ты в лицо не знаешь? — Перестань себя мучить, умоляю. Я форму напялю, только перестань. Это тоже самое, что уколоться, или снюхать, веришь? Вроде думаешь, что ничего такого, а результат хуевый. Тут тоже самое. Ты что, сам себе враг? — Я понимаю, что делаю себе только хуже, — младший мнётся, тяжело вздыхая. Ким попал в точку. — Мне просто хочется добиться чего-то. Может, даже не просто добиться, а скорее, не разочаровать. — Я не могу просто так взять, и как ты, пойти за гаражи, прессовать всяких слабых пареньков. Вот не могу, и все. — Не неси чушь. Ты думаешь, что тебя убьют, если перестанешь стараться? Из школы выпрут? — Возможно выпрут. — Замолчи, дурак. Никто тебя не выпрет. Ты должен доказать, что можешь и без бессонных ночей, а я знаю, ты можешь, — Ким поглаживает любимого по голове, так желая поцеловать, но видно, что время явно не для поцелуев. Чонин вот-вот уснет. — Я их сам выпру, ясно? Ради тебя, всем морды набью. Ян не отвечает, а лишь тихо посмеивается. Старший хочет только лучше, и он это понимает. Если сам Чонин за собой не следит, то найдётся тот, кто последит за него. Ну, вот нашелся. Чонин понимает, что сейчас он ничего серьёзного не скажет, ибо под боком у Сынмина так уютно, что сон все ближе, и ближе. С Кимом спокойно. С ним можно расслабиться. Даже по мелочам, всегда поддержит. Чонин лишь крепче обнимает его, засыпая с улыбкой на лице. На каждый шрам нужен свой пластырь. У Чонина рана на душе. Сынмин наложит тысячу пластырей. Каждый будет пропитан любовью старшего.